Текст книги "В поисках шестого океана. Часть третья. Возрождение"

42. В банке

Банк мы нашли быстро, он занимал отдельное здание. Я вспомнила, как воровала деньги в Мексике для Диего, и ноги у меня стали ватными.

– Тебе плохо, Софи? – забеспокоился Риккардо. – Хочешь отдохнуть? Ты очень бледная.

– Я просто боюсь, – призналась я.

– Я всегда буду рядом, не бойся! – подбодрил меня Рико.

Когда мы показали служащему банка ряд цифр, он только пожал плечами.

– У нас нет такого номера счета и никогда не было.

Я совсем скисла и, глядя на мое разочарованное лицо, служащий улыбнулся ободряюще.

– Подождите минутку, я спрошу управляющего.

Клерк ушел, и это ожидание стало самым томительным в моей жизни. Вернулся он не один. Его сопровождал пожилой коротко стриженный человек, который представился как начальник отдела, я толком не поняла какого.

– Это не номер счета, а номер банковской ячейки. Эта нумерация устарела, и не все сотрудники помнят это. Прошу вас!

Мы прошли в отдельное помещение, и все формальности проходили уже там. Документы потребовали не только у меня, но и у Рико.

– Зачем? – напрягся он.

– Таково распоряжение лица, арендовавшего ячейку, – равнодушным голосом сказал банковский начальник, и Рико нехотя достал свои документы.

– Я должен узнать у вас кодовое слово, мисс Бертон, – обратился ко мне банкир, и я похолодела. Какое может быть кодовое слово?

Но банкир продолжил.

– Имя вашей прабабушки со стороны отца.

– Летиция Чезаре, – вздохнула я.

– Полное имя, пожалуйста, – неумолимо настаивал банкир.

Я зажмурила глаза, судорожно вспоминая надпись на склепе в Аяччо. Она всплывала в моей памяти медленно, словно покрытая илом времени. Буквы дрожали и норовили исчезнуть. Им передавались мои сомнения. Я старалась успокоиться и, выкинув из памяти все лишнее, сосредоточилась на том дне. Я стою в жарком черном платье и тяжелых туфлях, которые трут ноги. Солнце слепит. Где-то рядом щелкают фотоаппараты и гомонят туристы. Я смотрю на золоченые буквы и читаю…

Я произнесла медленно и четко:

– Летиция Касьенна Корнелия Фла* Чезари, урожденная Масконе.

Я открыла глаза. Рико смотрел на меня с удивлением. Банкир одобрительно кивал.

Мне вручили ключ и отвели в хранилище. Я думала, что это будет обязательно подвал с решетками и жутко сложной системой сигнализации. Но это оказалась комната, больше похожая на школьную раздевалку: шкафчики в несколько рядов, только вместо замков на них шифр.

Я боялась, что с меня потребуют еще и код от замка, но я зря опасалась.

– Вы можете оставить аренду ячейки за собой, но напоминаю, что договор заканчивается через год. Если вы захотите продлить его, то до окончания срока вам необходимо будет внести плату.

– Подождите! А если бы никто не пришел, аренда закончилась, что бы вы сделали с содержимым?

– По распоряжению владельца ячейки мы обязаны передать содержимое в полицию штата Орегон. Таково условие.

Мы с Рико переглянулись.

– Мы можем остаться здесь одни?

– Я провожу вас в соседнее помещение. В вашем распоряжении будет полчаса.

Банкир отвел нас в маленькую комнату без окон, со столом посередине и двумя стульями. Больше мебели не было.

– Если закончите раньше, позвоните, – он указал на небольшую кнопку на столе.

Когда служащий ушел, я потянулась к ящичку, который вытащили из хранилища.

Там оказались старые дискеты и какие-то бумаги, бухгалтерские документы с колонками цифр. И почти все – на испанском. Я растерялась. Мне казалось, что здесь и будет разгадка, но я ошиблась.

– Что это, Рико?

Рико бегло просмотрел документы и неожиданно повеселел.

– Похоже, компромат на этого федерального ублюдка. Потом посмотрим, – он неожиданно притянул меня к себе. – Иди сюда, сокровище мое! Наконец-то мы одни!

Он целовал меня неотступно и напористо.

– Что ты, Рико? Это же банк!

– Да хоть Форт-Нокс!

– Тут наверняка везде камеры!

– Мне уже все равно.

Я сопротивлялась.

– Почему у тебя не возникало подобных желаний вчера, когда были все условия? Или тебя заводят только необычные места?

– Да потому, что вчера ты спала как труп! А я не маньяк, чтобы… с неподвижными предметами.

– Ах, я – предмет? – завелась я.

– Ну, сейчас-то нет, – усмехнулся Рико. – Сейчас ты больше похожа на драчливого тигренка. Иди ко мне, тигреночек… Радость моя…

Рико целовал меня горячо, но раздевал торопливо и неумело, словно никогда этого не делал.

* * *

Когда за нами пришел служащий, мы с Рико были красные и тяжело дышали. В моей голове звенела такая пустота, что и соображала я слабо.

Пока я поспешно застегивалась, Рико выгрузил содержимое ячейки себе в рюкзак. В отличие от меня, он был собран и деловит. И только когда мы шли по коридорам банка уже на выход, он вдруг смутился и сказал вполголоса:

– Вот я тупица!

– Что случилось? – я снова испугалась.

– Я забыл о связи.

Я поняла, о чем говорит Рико, как только надела шлем.

– Да… ты – плейбой, Тейлор! – прозвучал незнакомый мне насмешливый голос.

– Завидуй молча, Стоун!

– Жаль, не было видео… – смаковал мужчина.

– Слюни подбери! – огрызнулся Рико. – Лучше скажи, где вы?

– Где и договаривались.

– Следят за нами?

– Я не знаю. У Олафа спросишь.

Тем временем мы сели на мотоцикл и тронулись в сторону центра города.

– Знаешь, Тейлор, в хит-парадах нашей базы ваш трек будет в топе! – звенел голос в шлеме.

– Хватит, Стоун! – попросил Рико. – Это уже вторжение в частную жизнь.

– Ты бы хоть предупредил меня, что устроишь жаркое радио-шоу «восемнадцать плюс». Моему сыну только шестнадцать исполнилось.

– Привет, дядя Рик! – тут же прозвучал в наушниках мальчишеский голос.

Я была готова провалиться сквозь землю, я сгорала от стыда, вспоминая, что мог слышать невидимый Стоун и его сын. Шлемы тогда лежали совсем рядом, на столе…

Мне одной было понятно, почему Рико злился. В банке у нас ничего не было: Рико случайно вдавил кнопку звонка, да так, что банковский служащий влетел в комнату уже через несколько секунд. Это меня здорово выбило из колеи, а Рико и вовсе пребывал в тихой ярости. Но об этом не стоило рассказывать Стоуну. Пусть лучше продолжают думать, что у нас все сложилось удачно.

И тут я увидела их: двое в таких же куртках и шлемах. Они стояли за мусорными баками в узком дворовом проезде и поджидали нас.

Рико даже не стал глушить мотор, мы быстро обменялись местами. Фигурка поменьше, садясь сзади отца, обернулась к нам.

– Дядя Рик! Вы – класс! – прозвучал в шлеме голос парня.

– Да, Тейлор, еще можешь! – засмеялся его отец.

– Пузо подбери, Стоун! – напутствовал Рико, когда мотоцикл стал удаляться. – Не похож…

– Я на тебя посмотрю через семнадцать лет! – парировал Стоун. – Ты, небось, и на мотоцикл не влезешь.

– Сам-то не упади! – сказал Рико. – Держитесь оживленных улиц.

– Забыл, с кем имеешь дело, Тейлор?

– Не рисуйся, Стоун. Просто сделайте это. Удачи вам!

Голоса не удалялись и не затихали, и это было странно, потому что мотоцикл уже давно уехал, и даже звук его мотора, наполнивший было двор, теперь стал неразличим среди городского шума.

Рико снял шлем, склонился над сумкой. Я не заметила ее сразу. В сумке что-то запиликало. Рико достал телефон.

– Олаф? Все в порядке?

Я не знаю, что ответил Олаф, но поняла, что не в порядке всё. Рико затравленно оглянулся, потом бесшумно открыл мусорный бак и подхватил меня на руки.

– Так надо, милая, – быстро сказал он, сунул меня в бак и прикрыл крышкой.

Я была настолько шокирована, что перестала дышать. Но это было даже к лучшему. Бак был заполнен только на половину, но пахло в нем не менее отвратительно, чем в целом.

Снаружи раздались голоса, шагов я не слышала.

– Да где им быть? Уехали.

– Приказано все проверить.

– Да проехали они, не останавливаясь. И ничего не скинули, – ворчал один.

– В баках посмотри, – приказал другой.

Я похолодела. Надо мной стала подниматься крышка и тут же с грохотом опустилась. Еще один грохот и голос первого.

– До верха. Оба.

– А в мусоре?

– Буду я еще в мусоре копаться! – брезгливо ответил первый. – Это экспертов дела. Я вообще смысла операции не понимаю.

– Понимаешь, не понимаешь – не важно. Действуй по инструкции, и все…

Я сидела, скорчившись на дне бака, скованная страхом. Когда Рико доставал меня, он поразился ледяной коже.

– Софи! Ты совсем замерзла!

Но это был не холод. Это были видения.

* * *

– Вернулись, Рико! – шептала я, вздрагивая у него на груди. – Мои видения вернулись!

Меня трясло от холода и страха.

– Что ты видела, Софи? – спросил Рико, поглаживая меня по спине.

– Нас расстреляют прямо из вертолета на крыше какого-то высокого здания. Это очень больно, Рико! И на вертолете написано НАСА.

Рико на мгновение задумался, потом успокоил меня.

– Значит, от этого высокого здания мы с тобой будем держаться подальше. И планы поменяем. Ну, тебе все еще холодно? Может, еще что-нибудь увидишь?

– Я не могу видеть по заказу, Рико! Этого можно избежать, если действовать сразу!

– Понятно, – сказал Рико. – На вертолетной площадке торгового центра нас, похоже, сдали… А Олаф? Ему можно доверять?

Рико взглянул на меня. Его глаза, обычно сияющие и голубые, сейчас смотрели серьезно и настороженно и по цвету напоминали олово.

«Оловянный солдат», – вспомнила я.

От такой перемены стало тревожно.

Я замотала головой.

– Я ничего не знаю ни про Олафа, ни про торговый центр, ни про вертолетную площадку.

– Это уже не важно. Я же говорю: вертолет отменяется.

– У тебя есть план?

Рико покачал головой и мрачно усмехнулся:

– Буквально минуту назад был.

– Прости, что разрушила.

– Ты же не знала про торговый центр.

– Нет. А это имеет значение?

– В данном случае тебе, с твоими странными видениями, я верю больше, чем тому, кто нас ждал там. Теперь остался только Олаф.

– Что сейчас?

– Нам надо где-то осесть, посмотреть бумаги.

– Можно? – я протянула руку к телефону.

– Кому ты хочешь звонить?

– Друзьям. Если, конечно, за эти годы их номера не изменились.

Номер Алека Макалистера не отвечал. Ему я звонила первому. Вторым я набрала Брайна Брауна. Он ответил сразу, но был сонным.

– Софи? – удивленно переспросил он. – Аляска? Откуда ты? Вот это да! Столько лет! Конечно, заезжай!

Браун довольно подробно рассказал, как найти его дом, и мы двинулись к нему.

___________________________________________

* FLA – сокращение родового имени Flavius.

43. Старые друзья

– Софи Бертон! Аляска! Птичка перелетная! – Брайн бросился обниматься прямо с порога, не обращая внимания на Рико. Из него бил фонтан эмоций.

Брайн не изменился ничуть. Такое же накачанное тело, ясный, открытый взгляд и добродушное лицо. Только чуть помятое ото сна.

– Это Риккардо Тейлор, – представила я. – Мой… жених.

Назвать Рико мужем я почему-то не решилась.

– Будем знакомы! – мужчины пожали друг другу руки.

– Еще не муж, значит, – сделал вывод Брайн и подмигнул мне.

Это не понравилось Риккардо, лицо его потемнело. И хотя мне казалось, что на Брауна невозможно сердиться, у Рико на это были другие взгляды. Неужели ревнует? Это глупо. Би-Би ведь просто друг.

Брайн уловил настроение Рико.

– Не сердись, парень. Это была шутка.

– Неудачная, Брайн, – добавила я.

Би-Би жил в небольшой квартирке и, судя по наличию женских вещей, не один.

– Какими судьбами, Аляска?

– Путешествуем, – ответила я уклончиво.

– На мотоцикле? – спросил Брайн, кивнув на наши шлемы.

– Да, – быстро ответил за меня Рико. – Сцепление сломалось, пришлось оставить в сервисе. Так что на два дня мы остались без колес.

– А откуда вы приехали, ребята? – Брайн не унимал своего любопытства.

– Мы живем в Монтерее, – так же за меня ответил Рико.

– О, Калифорния! – оживился Брайн. – Что-то Софи бледновата для курортного городка. Словно с Аляски заявилась.

Брайн был поразительно наблюдателен.

– Работы много последние месяцы, – ответила я, – не до солнца. Перед отпуском всегда так бывает.

– А где работаешь?

– На складе, – соврала я.

Мне казалось, что это правдоподобнее объясняло мою бледность.

– А раньше где работала? В ресторане?

Я задержала дыхание.

– Откуда ты…

– Элементарно, Ватсон! – засмеялся Брайн. – У тебя на руках пятнышки ожогов и порезов. Мелкие такие. Так бывает, когда много работают на кухне. Ну, а Монтерей славится своими ресторанами.

– Да, Брайн. Удивил, – выдохнула я. – А ты сам? Работаешь?

Брайн потянулся.

– Отсыпался после ночного дежурства. Вы меня разбудили.

– Извини, смутилась я.

– Ничего, – улыбнулся Брайн. – Когда еще встретишь старых друзей!

– Ты по-прежнему служишь спасателем?

Лицо Би-Би расплылось в довольной улыбке.

– Я теперь на стажировке в криминальном отделе, помощник детектива. Вот как! А начинал еще с расследования поджогов.

– Ты крут! – похвалила я.

Брайн разлил по чашкам кофе, я с наслаждением вдохнула его аромат. Традиции в Портленде не изменились. Кофе был великолепен.

– Брайн, я могу немного поработать? – спросил Рико, доставая из сумки ноутбук.

– Валяй, – разрешил Би, не отрывая от меня глаз.

– А ты здорово выглядишь, Аляска. Последний раз я видел тебя в реабилитационном центре. Мы приходили с Харпером, не помнишь?

Я помотала головой.

– Последний раз я видела Джо в суде.

– Приходили, – подтвердил Брайн. – Первый раз с Харпером. Макалистер еще пускать нас не хотел, но потом разрешил. Ты лежала тогда, как овощ. Не обижайся. Только что слюна не текла. А, может, и текла. Макалистер тогда и слюни тебе подтирал, и пылинки сдувал. Как нянька вокруг вился, а Джо…

– А где теперь Макалистер, знаешь? Я звонила на его прежний номер…

– Уехал он, – удивленно поднял брови Брайн. – А ты не знала?

– Нет. Куда?

– В Европу.

– Надолго?

Брайн пожал плечами:

– Два года о нем ни слуху ни духу. Женился он вроде как и остался там.

В сердце кольнуло. Я никогда не была влюблена в Алека, но узнать, что он женился, было почему-то досадно.

Брайн с сомнением потер лоб.

– А я-то, признаться, все время думал, что он на тебе женился. Так всем и говорил.

– Би-Би, ты – сплетник! – рассердилась я.

– Просто я помню, как он по тебе сох. Хуже, чем Джо.

– А с Харпером что? Тоже женился? – спросила я равнодушно.

– Ну, с Харпером все отлично! – оживился Брайн. – Он же сейчас самый скандальный журналист. В любом поисковике набери, ни одного журналистского расследования без него не обходится. Сует палец в каждый пирог. Ну, и скандалы, конечно. Говорят, он обрюхатил дочку одного сенатора.

– Несовершеннолетнюю? – охнула я.

Брайн усмехнулся.

– Джо никогда не станет делать того, что плохо скажется на его карьере.

– А этот скандал?

– Это же такой пиар-ход, – восхитился Брайн. – Теперь он или женится и пролезет в высшее общество или уйдет в оппозицию, поимев Сенат. Круто!

Я скептически пожала плечами – такие действия не казались мне достойными восхищения.

– А что ты можешь рассказать про остальных одноклассников?

Брайн задумался.

– Ну, твоих-то я не очень хорошо знаю…

– А Марианна?

На лице Брайна, обычно таком приветливом, отразился целый калейдоскоп чувств. От досады до отвращения. Последним было злорадство.

– Видел ее в соцсетях. Растолстела, как бочка. Работает где-то во Флориде.

– Психологом? – уточнила я.

– Аналитиком, – подтвердил Брайн. – Теперь другим мозги крутит.

– А ты? – спросила я. – Женился?

Брайн смутился.

– Ну, у нас с Линдой был сложный период, мы на время расстались… А теперь вот…

– Понятно. В ту же воду, – вздохнула я и подумала: «Почему у всех красивых парней подруги такие простушки? Может, чтобы было равновесие в природе?»

Я, наверное, тоже простушка, раз Рико выбрал именно меня.

– А ты как? – задал встречный вопрос Брайн. – Джо рассказывал, что ты вышла замуж за богатого художника, потом стащила у него миллион и куда-то пропала. Вот я и думал, что ты за Макалистера вышла. Логично же?

– Твой Харпер тоже сплетник! – вспыхнула я.

– Софи за меня выходит, – подал голос Риккардо, – и это окончательно. Вот только уладим некоторые проблемы…

– С родственниками? – уточнил Брайн.

– Не совсем, – Риккардо поставил чашку, поднял взгляд от документов и тихо сказал:

– Я все понял, Софи, все его мотивы! Только что теперь с этим делать?

– Может, вам помочь, ребята? – спросил Брайн.

Мы с Рико одновременно посмотрели на него. В добродушном лице Брайна не было ни облачка сомнений или тревог.

– Да, – сказал Рико, – нам нужна помощь.

Когда мы прибыли в Портленд я, конечно, надеялась на помощь. Я была готова обратиться к Макалистеру. Когда я узнала, что он уехал, надежда получить верного союзника растаяла. А то, что придумали совместно Риккардо и Брайн, мне было совсем не по душе. Я не хотела получать помощь из такого источника. Но Рико поддержал Брайна, и они позвонили тому, с кем бы я не стала связываться никогда в жизни. Джозефу Харперу.

После суда и больницы я совсем не вспоминала Джо. Словно его не было в моей жизни. Только однажды, еще в Нью-Мексике, прочитав статью Харпера о нас с Диего, я полазала в Интернете и посмотрела фотографии Джо. Тогда он показался мне поразительно красивым. Я вспоминала наши свидания, как он касался губами моей шеи, и все внутри трепетало. Это было безнравственным, я покаялась священнику и поклялась себе никогда больше не вспоминать Джо. И вот теперь…

Смогу ли я смотреть на него без трепета? Будет ли его взгляд гипнотизировать меня как раньше? И самое главное: не скажется ли это на моих отношениях с Рико? Вдруг Джо расскажет про меня что-нибудь такое, что оттолкнет Рико от меня?

Я подумала: что он может рассказать? Досье на меня Рико читал. Только что-нибудь интимное. Сокровенное. Но что? Все, что было у меня с Джо, можно назвать двумя словами: первая влюбленность. Или, точнее, «первый сексуальный опыт». И даже не первый, а нулевой. «Предопыт».

И все же я очень волновалась из-за Джо. На звонок Брайна он откликнулся сразу и обещал приехать.

Никогда еще моя жизнь не была так плотно насыщена событиями, как в этот раз. В банковской ячейке оказались не только документы, фотографии, несколько старых дискет, но и драгоценности: кольцо с рубином (оно всегда принадлежало семье Чезаре) и золотой кулон на крепкой тесьме. И то, и другое украшение носила мама.

Для того чтобы разобраться в этом, нужно было время. Рико прочел все документы, но его больше интересовали дискеты.

– Сто лет таких не видел, – сказал он, вертя одну из них в руке. – Как же теперь это прочесть? Сейчас и компов с таким дисководом не выпускают.

– А там что-то ценное? – с любопытством спросил Брайн.

– Возможно, там наше спасение, – ответил Риккардо. – А возможно – наоборот.

Но мне не верилось, что может быть «наоборот». Все говорило о том, что козыри у нас в руках.

Именно в квартире у Брайна я почему-то настолько успокоилась и расслабилась, что пока мужчины обсуждали планы, пошла в душ.

В ванной комнате висело большое зеркало, я разделась и взглянула на себя. Фигура не изменилась, это радовало, но ярко-розовые рубцы: аккуратный под левой грудью вдоль ребра, безобразный внизу живота и выходное отверстие на боку.

Теперь я уже не смогу работать моделью. Радовало только, что мои шрамы не производят теперь на Рико такого болезненного впечатления, как в первый раз. Хоть в банке у нас ничего и не получилось, я видела и чувствовала, что теперь для Рико нет препятствий. Было бы только время.

Я выходила из душа, когда нос к носу столкнулась с Джо Харпером. Я не узнала его сразу, он был коротко стрижен, одет в светлый костюм, а глаза прятал за темными очками. Увидев меня, он сдернул их, вытаращился и оторопел.

– Привет, Джей Эйч! – сказала я. – Привидение увидел?

Я вдруг почувствовала облегчение! Джо Харпер, индеец, к которому были прикованы все мои мысли и желания, начиная с четырнадцати лет, стоял сейчас передо мной, а я не чувствовала к нему ровно ничего. Словно он камень или дерево. Ни трепета, ни волнения, ни даже обиды не было в моей душе.

– Не узнал? – усмехнулась я.

– Софи! – наконец выдохнул он.

– Я рада, что память к тебе вернулась.

Я хотела пройти, но Джо преградил путь и удержал за плечо.

– Подожди, Софи! – он скользил по мне жадным взглядом.

– Может, ты позволишь мне одеться? – я куталась в халат Линды, он был очень короток и едва сходился на груди.

– Ты так хороша без одежды… – начал было Джо, но тут на пороге появился Рико.

– Кто этот наглец, Софи? – спокойно спросил он, и тут я увидела мгновенную перемену в облике Джо. Глаза его забегали в растерянности, и он сам понял, что словно бы оступился и стал на голову ниже Рико. Но ему хватило пары секунд, чтобы собраться, и на губах заиграла прежняя, нагловатая улыбка. Он протянул руку:

– Джозеф Харпер, журналист. Давний друг Софии.

Рико ответил на рукопожатие.

– Риккардо Тейлор, инженер.

Джо явно ждал чего-то еще, и Рико ответил:

– Софи – моя невеста.

– О, даже так! – деланно удивился Харпер.

Я оставила мужчин одних, а сама ушла в комнату, чтобы наконец одеться. После мусорного бака свою одежду надевать было противно. Брайн одолжил одежду Рико, они были одного размера, а мне досталось платье Линды.

Я оделась и с сомнением оглядела себя в зеркале. Линда гораздо ниже ростом, и ее платье смотрелось на мне забавно. Я была словно Барби в платье от пупса. Я вздохнула. При всей комичности наряда это было лучше, чем натягивать на себя вонючие джинсы и свитер. С обувью было сложнее, мне ничего не подходило, и пришлось довольствоваться старыми пляжными шлепанцами.

В таком виде я вышла в гостиную, где кипела работа. Мужчины бурно что-то обсуждали, планировали и одновременно с этим поглощали еду, которую приносила Линда. Она уже вернулась с работы, скользнула по мне оценивающим взглядом, кивнула, приветствуя, и снова ушла на кухню. Я припомнила ее капризы, недовольство и топанье ножкой несколько лет назад. Определенно, характер Линды изменился к лучшему.

Вспомнив про свои таблетки, я достала рецепт и узнала у Линды адрес ближайшей аптеки. Вместо куртки, от которой мне все еще чудился мусорный запах, Линда дала свой плащ. Я была благодарна ей – плащ прикрывал ноги хотя бы до колен.

Я вышла на улицу и с удовольствием прошла четыре квартала. После мотоцикла гулять пешком – одно удовольствие.

В аптеке приняли рецепт, но мне пришлось немного подождать. Впрочем, даже это ожидание было наполнено покоем и умиротворением. Я совсем не чувствовала опасности, словно после шторма попала на материк.

Получив таблетки, я вышла на улицу и огляделась. Мне не хотелось возвращаться так быстро, я решила взглянуть на свой бывший дом. Я прошла еще квартал, любуясь вечерним городом, узнавая знакомые дома и витрины магазинов, вглядываясь в лица прохожих. Нет, Алека здесь быть не может. Он в Европе, на другой половине земли. Исчез из моей жизни навсегда. Женился. Интересно, кто его жена? Она любит его? Я надеялась, что любит. И у них все хорошо. Я очень хотела, чтобы Алек был счастлив. И получил то, что я когда-то не смогла ему дать: любовь, уважение, заботу, секс…

Мне все еще было совестно.

В своих размышлениях я не заметила, как оказалась около своей школы. Жалко, что я так и не получила аттестат. Когда-то я смеялась над Джо за то, что он три года учился в одном и том же классе. Но теперь он – журналист, а я даже школу закончить не смогла.

В самом деле, многое из того, что я прежде осуждала, теперь вернулось ко мне. Раньше я считала, что врать и обманывать – тяжелейший грех, а сама теперь вру с легкостью, словно это часть меня. Осуждала Марианну за ее добрачные отношения, а сама с легкостью переспала с каким-то матросом. Порицала Салли за ее излишнюю привязанность к сексу, за то, что они с Джоном любят друг друга во всех удобных и неудобных местах, а теперь и у меня такая же зависимость. Это, не считая того, что я – мошенница и приношу всем одни неприятности.

На улицах вечернего Портленда было прохладно, но не так холодно, как на горных дорогах Калифорнии или ночью в пустынях Невады.

Внезапно я похолодела вся: вместе с видением я почувствовала, как ноет связанное тело и болит голова. В глазах – темно. Мне завязали глаза? Или я в каком-то подвале?

«Меня поймали!» – стеганула мысль, я помчалась, не разбирая дороги, в противоположную сторону от дома Брайна.

Так и случилось.

Они выслеживали меня, с тех пор как я вышла из аптеки. Только когда побежала и они поняли, что я не приведу их к Рико, решили схватить. Сильные незнакомые мужчины затолкали меня в фургон без опознавательных знаков.

Обычно на всех машинах полиции или ФБР есть опознавательные знаки, а здесь не было никаких надписей. Это мне не понравилось. И меня не арестовывали, а именно схватили. Без зачитывания прав, не ставя в известность, в чем обвиняют. Двое мужчин ловко вывернули мне руки, защелкнули наручники. Третий просто наблюдал.

Я уже видела его. Тогда он был в куртке цвета хаки и черной бандане. И наводил на меня пистолет с глушителем.

– Привет, Дэн! – сказала я. – Ты все еще работаешь на ФБР или уже сменил хозяев?

Я успела произнести это, прежде чем мне залепили рот скотчем.