Текст книги "В поисках шестого океана. Часть третья. Возрождение"

40. Оловянный солдат

Рико был бледен, а его голубые глаза стали такими холодными, что у меня все внутри заледенело. Я подошла и вместо расспросов взяла Рико за руку.

– Мария разбилась, – сказал он, и в этих словах было столько боли!

Я не знала, как утешить его. Никто из моих друзей еще не терял близких. Только я сама.

– Мне так жаль!

Рико взглянул на меня, и от этого пронзительного взгляда что-то шевельнулось в глубине моей памяти.

– Она была моим другом, – сказал Риккардо, – она тоже родилась в Каролине.

Лицо у него было потерянное.

– Ты знаешь подробности?

Рико покачал головой, потом вдруг оживился.

– Пойдем, найдем где-нибудь интернет.

В мотеле компьютера не было. Расспросив портье, мы узнали адрес и отправились в небольшое кафе рядом с заправкой. Там за небольшую сумму нам предоставили ноутбук и две чашки горячего кофе. Рико придвинул ноут к себе и прошелся по основным новостным сайтам. Пока я пила кофе, он отрывисто сообщал мне подробности.

– Машина разбилась сегодня ночью. Погибшим сначала считали меня – нашли мой телефон. Сейчас уже опознали Марию. Последний звонок она сделала с моего телефона Олафу. Он пока никаких объяснений не дает.

Нам принесли пончики, но после таких новостей есть не хотелось вовсе.

– Я сейчас позвоню ему, – сказал Рико.

– Как? – удивилась я. – У тебя же нет телефона.

Рико посмотрел на меня удивленно.

– По скайпу.

Я почувствовала себя идиоткой. Риккардо уже настроил аккаунт и поискал Олафа. Олаф был офлайн, тогда Рико позвонил ему на мобильный.

– Это я, – сказал Рико, – давай без имен, док.

Олаф помолчал, потом вздохнул.

– Все понятно, солдат. Только тебе не уйти от них. Мария…

Он замолчал.

– Мне очень жаль, Олаф.

Олаф, похоже, разозлился.

– Слушай, солдат, ты, как кукушка, только разоряешь чужие гнезда!

– Мне жаль, Олаф, – повторил Рико. – Я не переходил тебе дорогу! Что не так?

– Все не так, – измученно вздохнул Олаф. – Она слышала наш разговор, что твой телефон пеленгуют, и решила увезти его подальше.

Повисла пауза, и я вдруг осознала все: Мария пожертвовала собой, чтобы спасти Рико и меня. Как несколько лет назад мои родители. Стоит ли моя жизнь таких жертв?

– Я не знаю, что сказать, Олаф.

– Это не все, – Олаф вздохнул и, помедлив, продолжил. – Ты должен это знать. В нее стреляли. Я все слышал. Сначала били по колесам, а потом столкнули с обрыва. Я слышал ее крики. Они до сих пор мне чудятся…

Я сидела тихо-тихо, но щеки мои были мокрыми от слез.

– Машина сгорела. Твой телефон уцелел чудом – вылетел в окно, когда машина кувыркалась. Вот и все.

Олаф помолчал, потом вдруг продолжил с несвойственной ему жесткостью.

– Ты можешь прижать этого ублюдка?

– Я думаю над этим. Постоянно.

– Я готов присоединиться.

– Теперь ты веришь мне, Олаф?

– Верю, солдат. Уходи оттуда, где ты есть. И береги свою подругу.

– Она рядом.

– Удачи Вам, Софи! – сказал Олаф, и Рико сейчас же нажал кнопку сброса.

Вид у него был обеспокоенный.

– Пойдем отсюда, – он потянул меня к двери. Я едва успела прихватить с собой пончики. Недопитый кофе остался на столике.

У дверей я обернулась. В кафе стояла непривычная тишина. Все смотрели на нас, словно мы инопланетяне. Они слышали наш разговор с Олафом.

Надо ли говорить, что в мотель мы уже не вернулись, а сразу выехали на трассу.

Уже в дороге, проехав несколько миль, я спросила:

– Почему Олаф называл тебя «солдат»?

– Когда мы познакомились, я еще служил в ВВС.

Потом помолчал немного и добавил:

– Так называла меня Мария. Поле того как я уехал из Каролины, на мне всегда была форма. И в военной школе, и в Вест-Пойнте, и потом, когда служил… Вот она и дразнила меня солдатиком. Оловянным.

– Почему оловянным? Как в сказке?

– Это ты у меня сказочница. У меня глаза серого цвета, поэтому.

– У тебя глаза голубые, – возразила я.

– Голубые глаза у меня были в сопливом детстве, в Каролине. Когда я был глупышом и верил в сказки.

– А сейчас не веришь?

Рико вздохнул.

– Ты моя сказочная реальность, Софи. Только сейчас, похоже, мы из сказки попали в какой-то триллер. И вот-вот в нас будут стрелять.

– Что же делать?

– Я спрячу тебя в Канаде. Там тебя никто не обидит.

– А ты сам?

– Я вернусь и встречусь с этим… – последнее слово Рико проглотил.

– Нет, – сказала я, – я не останусь без тебя. Ни в Канаде, ни даже в раю. Знаешь, Рико, я ведь уже была в раю. Когда умирала. Там было так одиноко… Без тебя…

Я вздохнула и прижалась крепче к его спине. Мотоцикл вдруг замедлил ход, Рико отключил двигатель, и мы мягко съехали с дороги. Это была низина, заросшая кустарником и редкими деревьями. Рико слез с мотоцикла, стянул свой шлем и снял шлем с меня. Теперь его голос звучал мягче, чем в наушниках.

– Иди ко мне, Софи. Я так соскучился по тебе, милая моя…

Он обнял меня и целовал легко и нежно. Лед, который сковал его после смерти Марии, оттаял. Рико становился прежним.

Вокруг нас дышала ночь. Тишина просто звенела, а в прозрачном воздухе, высоко в небе, сияли звезды. Когда Рико выключил фару, ночь сначала ослепила темнотой, а потом стали вырисовываться силуэты деревьев на темно-синем небе и светлые пятна камней.

– Тебе не холодно? Достать плед?

Я кивнула. В ночи действительно было зябко.

– А тебе не холодно?

Рико вздохнул.

– Мне голодно. Я есть хочу. Зверски.

Я достала из кармана куртки пончики. Они были завернуты в салфетку, которая уже вся пропиталась маслом и представляла собой жалкое зрелище. Развернула и протянула Рико.

– Будешь?

– Откуда? Спасительница моя!

Рико не стал брать пончик, а съел его прямо с моей руки. Второй есть отказался, уговаривая меня.

– Ешь ты!

– Я не буду!

– Тебе надо есть, ты после болезни.

– Я не хочу. Меня тошнит.

– Это от голода. Съешь пончик!

Пока мы препирались, на пустынном шоссе вдруг стало оживленно и светло.

Мы с Рико, как по команде, присели за кустами, и это было вовремя.

На дороге показались полицейские машины с мигалками, но без сирен. Они промчались быстро, как видение.

– Что это? – спросила я, уже подозревая ответ.

– А это, похоже, за нами, – сказал Рико. – Прочесывают дороги.

По нему было видно, что настроение у него испортилось.

– С таким сопровождением, боюсь, канадскую границу нам не пересечь, – мрачно пошутил он.

– Что же делать?

– У тебя в Калифорнии есть кто-нибудь из друзей?

– Только Дороти. Ну, еще парочка фермеров, у которых я жила, дожидаясь развода. Салли и Джон. Очень хорошие люди. Но тогда нам придется возвращаться…

– Возвращаться не будем, – упрямо произнес Рико и машинально откусил пончик.

Мы решили никуда не ехать ночью, а подождать до утра. Рико постелил спальник и завернул меня в плед. Мы легли, обнявшись, крепко прижимаясь друг к другу. Но мне все равно было холодно. Рико заснул, а я вспомнила, как мерзла после кораблекрушения на «Нике», когда нас несло к Алеутским островам. Тогда было плюс 12 по Цельсию. Примерно как и сейчас. Только тогда я думала, что моя жизнь кончена, и была готова к смерти. Сейчас мы тоже на краю гибели, но я не готова умереть. Пока со мной Рико, я буду жить. И цепляться за эту жизнь. Как можно опускать руки, когда рядом тот, кого ты любишь больше всего на свете. Больше жизни.

Даже если эта жизнь подходит к концу.

Если бы начать жизнь заново, стала я бы поступать по-другому? Возможно. Не стала вступать в брак. Не заложила бы свою лучшую подругу перед женихом. Они все равно бы расстались, но только без меня. И целовать Джо Харпера тогда, в доме у Марианны не стоило. Я ведь поцеловала его просто так, ради забавы. И я ни за что не покинула бы Аляску. Мы росли бы вместе с Сэмом. И мои родители остались бы рядом…

Но как же тогда Рико? Ведь это так страшно: не встретить его. И я была бы совсем другая, не такая, как теперь.

Может, только пройдя через испытания, я стала такой, какой меня хотел видеть Бог?

Я научилась терпению.

Научилась прощать обиды и просить прощения.

Научилась отметать все лишнее и несущественное.

Научилась проживать каждый день своей жизни как последний.

* * *

Пустынные пейзажи сменились редкими лесами. Старые деревья чернели стволами на склонах гор, как редкие зубья в старой расческе. Сегодня ночью нам повезло: низина, кусты, крошечный лесок скрыл нас от полиции и позволил переночевать без лишних глаз. Что будет дальше? Я уже так устала от мотоцикла! У меня болело все тело, а от вибрации онемел позвоночник. В животе болело от голода, ныли только что зажившие раны.

Когда я увидела зеленый щит с надписью «Добро пожаловать в Орегон», я обрадовалась и ужаснулась одновременно. Обрадовалась, потому что мы проехали уже треть предполагаемого пути, а ужаснулась, потому что мне представилось, что только мы переедем границу штата, сразу начнутся высокие зеленые леса, в которых можно укрыться, но пейзаж по обеим сторонам дороги менялся мало. Скалы, горы, поросшие травой и редким кустарником, одиночные деревья.

И еще меня в который раз поражало: какая огромная Америка! В моем представлении, сформированном еще в детстве, огромным был Мировой океан. В его бесконечных просторах можно было и спрятаться, и погибнуть. Как повезет. По суше мы никогда не перемещались так далеко, все время держались у берега.

После того как я четыре года прожила вдали от океана, суша уже не так пугала меня, как в детстве. Но от таких больших расстояний, да еще верхом на мотоцикле – подташнивало. Запах бензина, казалось, впитался в меня и уже не смоется никогда.

Риккардо отключил радио, которое последние три часа верещало у нас в ушах, и сказал:

– Вот и Орегон. Дальше что там тебе снилось?

– Снились розы. Может быть, Портленд?

– У тебя там есть кто-то из знакомых?

– Раньше были.

– Ах, да! Твой адвокат, Макалистер.

– И еще Би-Би.

– Кто такой?

– Друг. Мы учились в одной школе в Астории. Потом он стал пожарным в Портленде.

– Больше никого?

– Никого.

– Странно, что у тебя нет подруг.

– Почему нет? А Дороти, а Салли? Я до сих пор ей звоню.

– И все? Не густо.

Я вздохнула.

– Ты прав. Я почему-то плохо схожусь с девочками. И в детстве я дружила с мальчиками. И на Аляске, и на Гавайях. Только в Таутире в школе мы бегали девичьей стайкой, мастерили ожерелья из ракушек, играли в куклы. Но все равно, я проводила с ними мало времени. Уже тогда я рисовала, и мне нравилось быть одной.

– А теперь?

– Что теперь? – не поняла я.

– Нравится быть одной?

Я молчала, не зная что ответить. Рико мог обидеться.

– Да, – наконец сказала я, – до нашей встречи мне нравилось мое одиночество. В отличие от Дороти я его не боюсь. Мне всегда есть о чем подумать и чем заняться.

– Я не сильно мешаю твоему одиночеству? – спросил Рико, и мне показалось, что в его голосе прозвучала насмешка.

– Ты ему понравился, – в тон ему ответила я и почти сразу же попросила: – Может, остановимся и отдохнем?

– Где остановимся-то?

– Все равно, только давай поскорее.

К сожалению, дорога была совсем пустынной. Только горы и деревья. Последний раз мы ели утром, на какой-то заправке.

Городок Ашер, мимо которого мы проехали, показался таким же маленьким, как и Уоррентон. Обилие кладбищ также удручало. После ночи, проведенной под открытым небом, и целого дня пути уже хотелось где-нибудь лечь и умереть. Точнее уснуть. Как Гамлету. «Уснуть и видеть сны». Я совсем не боец. «Восстать, вооружиться, победить» я уже не в силах. Еще одни сутки такой жизни, и я сдамся. Пусть уже расстреляют, сбросят в пропасть, только бы все это кончилось…

41. Напарник

– Софи! Софи! Ты меня слышишь?

Мотоцикл стоял на обочине. Рико приводил меня в чувство. Когда он поднес мне к носу сломанную ампулу, в глазах и в голове просветлело, я поняла: то, что казалось сумерками, всего лишь послеполуденное время. Просто в глазах у меня почему-то потемнело.

– До Портленда всего восемь часов, – бодрился Рико. – Мы можем там быть…

– А что дальше? – перебила я. – Канада? Даже если мы переберемся через границу и нас никто не остановит, что дальше, Рико? Я не хочу быть преступницей, не хочу, чтобы меня ловили.

– Ну, положим, сейчас ловят меня, – возразил Рико.

– Давай уже сдадимся властям.

– Я уже думал над этим. Не выйдет.

– Почему?

– Нас с тобой застрелят при попытке оказать сопротивление.

Мы помолчали. Я уже окончательно пришла в себя, и тут на нашу беду пошел дождь. Редкие крупные капли шлепались на асфальт, и он темнел на глазах. Декабрь – самый дождливый месяц в Орегоне.

– Поехали скорее, – сказал Рико. – Найдем какое-нибудь укрытие. На мокрой дороге тяжело держать мотоцикл.

Мы проехали всего пару миль, но джинсы промокли насквозь. Сухими оставались только наши головы в шлемах. И тут мы увидели на обочине огромный грузовик. Около него возился мужчина. Увидев нас, он бросился чуть ли не под колеса, пытаясь нас остановить. Риккардо выругался, удержав мотоцикл от падения, и я сразу вспомнила свой побег из Вегаса. Сейчас мы тоже бежим. Только теперь меня донимает не солнце, а холод и дождь.

– Помогите, пожалуйста! – кричал мужчина. Он оказался совсем молодым парнем, а от растерянности казался и вовсе подростком.

– Мне нужно позвонить! Вызвать механиков!

– А что случилось-то? – уже спокойно спросил Рико, снимая шлем.

– Тормоза заклинило. Намертво. Я стал из машины вылезать – телефон разбил. Рация не работает почему-то. Никто не останавливается…

Парень чуть не плакал.

– Давай, показывай свои тормоза, – сказал Рико.

– Мне бы только телефон…

– Телефона нет, – отрезал Рико. – Не возражаешь, если моя жена посидит у тебя в грузовике? Дождь все-таки.

Парень растерянно кивнул. Рико помог мне вскарабкаться в кабину. Там было сухо и тепло. В кабине такого грузовика я уже была однажды. Первая моя поездка закончилась в мотеле «Эль Пасо». Чем закончится эта?

Внутри машины оказалось на удивление чисто, уютно и чувствовалась женская рука. Аккуратные хлопковые чехлы на сиденьях, красивая лоскутная занавеска, отделяющая водителя от спального места. В глаза бросалась фотография семьи: мужчина, женщина и мальчик лет пятнадцати в одинаковых футболках с символикой штата Орегон. В мальчике я узнала водителя. Странно, такой молодой и уже управляет огромной машиной. Парень на двадцать один тянул с трудом, ведь именно тогда выдают права на грузовик.

Дождь усилился. Рико и парень возились у машины. Я закрыла глаза. Как чудесно ощущать всем телом покой! И тепло. И благодарить Бога за эту передышку. После ночевки в лесу, на земле, сидеть в кабине грузовика на мягком кресле, в тепле и сухости, было несказанным удовольствием! Я наслаждалась каждой минутой неожиданного отдыха.

Между тем мужчины закончили с ремонтом и стали грузить мотоцикл в кузов грузовика. Объяснил все Риккардо, когда забрался в кабину:

– Джей подбросит нас по дороге.

Он снял мокрую куртку, повесил ее сзади и, не удержавшись, прижался ко мне:

– Какая ты тепленькая, Софи! – он целовал меня холодными губами. – Аппетитная…

Парень, забравшись на водительское кресло, посмотрел на нас и усмехнулся.

– Молодожены что ли?

– Точно, – подтвердил Рико. – Поженились в Вегасе, хотели провести там медовый месяц, но все проиграли в казино! Еле на бензин наскребли.

– Поженились, – встрепенулся парень, – а где ваши кольца?

Я скептически взглянула на Рико. Он потупился.

– Прости, милая. – Потом обратился к водителю, махнул рукой. – Мы их тоже проиграли.

– А теперь куда едете?

– Домой, в Портленд.

– Я смогу вас только до Корваллиса подбросить, – сказал водитель.

– И замечательно. Там уже недалеко, правда, милая?

Я кивнула. Штат Орегон я знала хорошо.

– Голодные? – спросил парень.

– Ну, немного, – смутился Рико.

Парень протянул нам завернутый в бумагу сэндвич с ветчиной. От запаха еды меня затошнило, а в животе неприятно заныло.

– Хочешь, милая? – спросил Рико.

– Меня мутит, я бы лучше полежала.

– Ну, так перебирайся назад, – предложил водитель, – там и одеяло есть, если замерзла.

Я забралась на спальное место, укрылась одеялом и почти моментально уснула. Машина дергалась и покачивалась, но это уже не была одуряющая тряска, как на мотоцикле. Это больше напоминало корабль. «Нику».

В нашей славной кают-компании на столике был разложен скрабл. Папа выкладывал слова, но я так и не могла их прочесть, словно забыла все буквы. И тут вдруг поняла, что это вовсе не буквы, а цифры. Именно те цифры, которые папочка написал в блокноте. Я подняла глаза на папу.

– Ты же у меня умная, деточка! – улыбнулся он.

– Папочка! Миленький!

Я кинулась его обнять и проснулась. Мои глаза были мокрыми от слез. Первый раз за эти годы я видела своего отца во сне.

Мужчины тихо переговаривались.

– Без напарника тяжело, – говорил Риккардо.

– Так мы с отцом вместе колесили. А сейчас он в больнице, а у нас контракт. Вот и пришлось одному. Если б не вы, я бы пропал.

– Да ладно, не такая уж страшная поломка. Бывает и хуже. Хорошо, что у твоего отца ремкомплект был.

– Что? – переспросил парень

– Инструменты и запчасти. Ну, те хомуты, патрубок затянуть.

– А ты механик?

– Точно! – засмеялся Рико.

– Где работаешь?

Я приготовилась к тому, что Рико сейчас что-то соврет, но он сказал почти правду.

– Я сейчас без работы, Джей. Вот приеду в Портленд, встречусь с парочкой нужных людей, что-нибудь придумаю.

– Давай к нам, в Корваллис. Тебя в любую автомастерскую возьмут. Ты же такой спец!

– Не захваливай. Ты и сам так сможешь. Тебе бы опыта побольше…

Я снова пыталась уснуть, вернуться в безмятежные грезы, но сердце стучало бешено и успокоиться никак не желало. Я хотела уже перебраться к Рико, когда машина начала притормаживать.

– Полиция, – растерянно пробормотал Джей. – С чего они тут?

Я замерла, уткнувшись в одеяло. Сердце прыгало, казалось, у горла.

– Привет, Джей! – услышала я незнакомый голос. – Кто с тобой? Напарник?

– Вроде того. Он механик, из Портленда.

– Отец-то как?

– Получше уже. А я вот телефон разбил, – сетовал Джей, – представляешь, в осколки. Не могу теперь домой позвонить. Мама, наверное, волнуется.

– А у напарника твоего?

– У него тоже телефона нет, – вздохнул Джей. – Прикинь, влипли! А что у вас? Облава?

– Да, вроде того. Ладно, передавай привет отцу, когда увидишь. Пусть выздоравливает.

– До встречи!

Машина снова дернулась и поехала, а я все еще не могла прийти в себя.

Неужели это нас ищут? Я не смела подняться и выглянуть в окно, но отблески полицейских огней были видны даже со спального места.

Всю оставшуюся дорогу мужчины болтали о каких-то боевиках, а я пыталась прийти в себя.

То, что нас не задержали прямо сейчас, – чудо! Ладно, с Джеем мы доедем до Корваллиса, а дальше?

– Хорошо, что вы сейчас не на мотоцикле. Смотри, как льет. Дороги не видно! Слушай, Рик, я бы вас с Софи и до Портленда довез, но боюсь, что мама будет волноваться. Я и так уже из графика выбился.

– Конечно, Джей! Мама – это важно.

– А может, у нас переночуете? А утром поедете?

– Посмотрим… – уклончиво ответил Рико.

Переночевали мы, действительно, у Джея. Его мама оказалась очень милой женщиной. Узнав от сына нашу нравоучительную историю и то, как Рико помог Джею отремонтировать грузовик прямо посреди леса, она и слышать не захотела ни о какой поездке в Портленд, а настояла, чтобы мы отдохнули у них дома. Я чуть не плакала от счастья. Как же мало человеку надо, чтобы почувствовать себя счастливым! Теплый душ, чистые простыни, мягкое одеяло… И еще, конечно, горячий суп.

Уже за обедом я клевала носом и отвечала на все вопросы так рассеянно, что чуть не проговорилась, сказав, что нас с Рико нет дома.

– Софи хотела сказать, что мы снимаем квартиру, – поправил Рико, – а собственного дома у нас, и правда, нет.

Я уже засыпала прямо за столом: горячий душ и обилие еды действовали на меня как снотворное, когда Рико напомнил про таблетку. Я послушно проглотила ее, и в коробочке осталась только одна.

* * *

Я проспала пятнадцать часов и совсем потерялась во времени. Мне казалось, что с тех пор как Рико забрал меня из больницы, прошла неделя, не меньше! Оказалось, всего три дня. Три! Одну ночь мы ночевали, а точнее не смогли переночевать в Голдстоуне, вторую ночь провели в лесу… И вот сейчас, в Корваллисе.

За то время, пока я спала, Рико воспользовался компьютером Джея и связался по скайпу с Олафом и еще с кем-то из друзей. Он был осторожен, поэтому был шанс, что нас не накроют прямо в доме. И все же, как только я проснулась и мама Джея снова накормила нас, как рождественских уток, мы с Рико двинулись в сторону Портленда.

– Куда мы едем, Рико? – спросила я его уже в пути. – В Портленд? В Канаду?

– Я нашел, Софи! – голос Рико был возбужден.

– Что?

Но Рико словно не слышал моего вопроса.

– Понимаешь, я подумал, что твой отец, хоть и бывалый капитан, наверняка пользовался навигатором. Просто для удобства. И я решил забить эти цифры через спутниковую систему…

– Что там? – в горле у меня мгновенно пересохло от волнения. – Что?!

– Не стучи так сильно, Софи! Ты руки отобьешь.

Я и не заметила, что колочусь в спину Риккардо, как в закрытую дверь.

– Извини! Не мучай меня, Рико! Что там? Координаты какого-то острова?

– Это банк в Портленде, Софи!

– Банк? – я была разочарована до слез. – А ты не ошибся?

– Совпадает с точностью до метра. А следующие цифры – вероятно, номер счета.

– И что мы будем с этим делать? – спросила я.

– Если там деньги, вот и мотив для наркокартеля и двойного агента.

Я чуть не плакала. Я думала, что там что-то большее, чем какие-то деньги. Что-то такое, что поможет мне найти родителей. Я до сих пор надеялась.

Когда я, всхлипывая, рассказала об этом Рико, он ответил сдержанно.

– Давай, Софи, сначала с этим уродом федерального уровня разберемся, а то как бы мы сами не исчезли. Так же, как твои родители. Я, конечно, готов с тобой, пока смерть не разлучит, но, знаешь, как-то пожить хочется. У нас с тобой ни свадьбы не было, ни медового месяца. Так что давай не будем класть голову в пасть тигра. В банке нас подстрахуют. Я уже договорился. А дальше будем действовать по мере поступления проблем.

Я больше ничего не возражала. Пусть будет так, как решит Рико.