Текст книги "Венера и воин"

Велокс улыбнулся, глаза его озорно и счастливо блеснули.

– Тогда давай не терять времени, – сказал он и помог Зигрун забраться на лошадь.

Прозвучали звуки рогов со сторожевой башни замка и сообщили о прибытии двух измученных, но счастливых путников. В сопровождении стражи Велокса и Зигрун провели к Антекусу.

Король сидел на троне в зале, окруженный своими воинами.

Направо от него сидел Верцуликс, худощавое лицо которого не выражало никаких эмоций.

– Смотри-ка, путешественники снова объявились, – воскликнул Антекус и широко улыбнулся. – А Велокс выглядит так, как будто он участвовал в битвах с воинами подземного мира.

– Благородный Антекус, если твое предложение принять меня в ряды твоих воинов еще в силе, то я с радостью стал бы служить тебе.

– Разве ты не нашел счастья в дальних странах за горами?

– Ты насмехаешься надо мной, король Антекус. Не жажда приключений заставила меня предпринять далекое путешествие, это был долг по отношению к моей жене, которая хотела вернуться к своему народу. Я лишь сопровождал ее.

– А она не захотела остаться у своего народа? Или же ее отвергли, потому что она привела с собой чужака?

– Ее народ ушел дальше.

– Какая неудача! – Антекус громко рассмеялся. – Вы совершили эту трудную поездку напрасно.

Верцуликс внезапно поднялся, и король замолчал. Глаза у Велокса блеснули.

– Ты мудрый человек, Верцуликс, почему ты не предупредил нас, что мы не найдем ее народа?

Верцуликс погладил свою тонкую белую бороду, которая, казалось, состояла из пряжи, и начал смеяться. Велокс растерянно посмотрел на него.

– Почему ты смеешься?

– Как же мне не смеяться, если ты был так наивен и самоуверен? Конечно, я знал, что она не встретится со своим народом. После ужасной битвы они ушли дальше и рассеялись.

– Ты это знал и тем не менее побудил нас уехать? – Велокс в гневе охотнее всего схватил бы старика за шею.

– Остановись, Велокс! Ты злоупотребляешь гостеприимством, – закричал король. – Мудрый старик сам выбирает, что ему говорить, а чего не следует говорить, и он не должен оправдываться перед тобой.

– Зигрун чуть не умерла, – закричал Велокс и отступил на два шага.

– Если бы в твоей душе не было неверия и сомнений, ты мог бы всего этого избежать, – произнес Верцуликс.

– Ты хочешь сказать, что я был сам виноват?

– Безусловно. Разве ты остался бы здесь, даже если бы я тебе сказал, что ты идешь навстречу своей смерти, как отправился навстречу своей смерти народ Зигрун?

Велокс смущенно посмотрел на Зигрун.

– Я…я не знаю, – пробормотал он, заикаясь.

Верцуликс снова сел рядом с королем.

– Скоро родится твой ребенок. Ты счел, что сейчас более безопасно отправиться под защиту крепости.

У Велокса снова возникло чувство, что Верцуликс может читать его мысли.

– Ты позволил нам уйти, чтобы мы снова вернулись, – тихо проговорил Велокс, и это был не вопрос, а утверждение.

Верцуликс наклонился к Антекусу, и они пошептались.

Король удивленно поднял брови.

– Она еще тебе не жена? – спросил он растерянно и посмотрел на Зигрун.

– Не по обычаям моего народа, – ответила Зигрун.

– Аи, аи, тогда мы должны устроить еще одну свадьбу перед праздником Белтаин.

– У меня нет дома, куда я могу пригласить своих гостей, – скромно заметил Велокс.

– Для заключения вашего брака не нужно дома, ритуал проходит в лесу, – объяснил Верцуликс и поднялся. Все замолчали и посмотрели вслед старику, который покинул королевский покой.

– До тех пор вы, конечно же, мои гости, – проговорил Антекус спустя некоторое время. – Теплая ванна, хорошая еда, мягкая постель – эти скромные желания я охотно для вас выполню.

Спустя семь дней появился ученик друида и попросил Велокса и Зигрун следовать за ним. Король велел принести обоим богато расшитую одежду, и они оделись в нее перед тем, как последовать за учеником. За ними шла праздничная процессия, которая, подобно змее, вилась среди пробудившейся природы. Перед краем леса все присели на корточки, только ученик жреца пошел дальше, сопровождаемый Велоксом и Зигрун.

Посреди деревьев стоял Верцуликс. Его светлое одеяние и его белая борода светились. Зигрун боязливо схватила руку Велокса. Однако и он был сейчас не намного смелее ее. Вокруг друида, казалось, сконцентрировались все земные силы.

Верцуликс поднял руки, в которых он держал ветки омелы, и произнес формулы заклинания. При этом он дрожал и раскачивался всем телом.

Зигрун и Велокс теснее прижались друг к другу.

Внезапно он перестал дрожать.

– Теперь, Велокс, передай Зигрун свои свадебные подарки.

– Какие?..

Они оба отпрянули, когда услышали, как позади них ржет лошадь. Привязанный между двумя деревьями, в роскошной сбруе, позади них гарцевал прекрасный жеребец. Велокс с удивлением посмотрел на лошадь и увидел рядом упряжь из двух крупных быков.

– Но…

– Ты должен передать это своей невесте, – проговорил Верцуликс несколько нетерпеливо.

Велокс медленно подошел к лошади и протянул к ней руку. Погладил теплую шею животного. Лошадь засопела. Он схватил ее за поводья и подвел к Зигрун. Она взяла лошадь под уздцы, потом Велокс подвел упряжь быков.

Во время передачи подарков Верцуликс снова бормотал свои заклинания.

– Теперь передай ему копье и щит, – приказал Верцуликс Зигрун и указал на дерево. К стволу дерева были прислонены чудесное копье и разрисованный магическими рунами кожаный щит.

Зигрун подняла оба предмета и поднесла их Велоксу, не осмеливаясь задавать вопросы, – здесь совершалось таинство. Она торжественно передала подарки Велоксу, и он растроганно их принял.

– Я буду защищать тебя и нашего ребенка своей жизнью, – поклялся он. Он обнял Зигрун и прижался лицом к ее волосам. – Я люблю тебя, – прошептал он.

Зигрун положила голову на его плечо.

– Я люблю тебя больше всего на свете, – сказала она и не могла удержать слез, которые, как сверкающие жемчужинки, покатились из ее глаз и омочили его плечо. Когда они подняли глаза, то увидели, что остались одни. Лошадь в сбруе и упряжь быков, копье и щит также исчезли.

– Где? Где все это? – растерянно спросил Велокс.

Зигрун указала на лесную почву.

– Смотри!

На пожелтевших листьях, оставшихся с прошлой осени, лежал странно вырезанный кусок дерева. С большой долей фантазии его можно было принять за лошадь. Рядом лежали желуди и буковые орешки, а также две сухие палочки. Зигрун бережно подняла их.

– Странно, – пробормотала она. На палочках были вырезаны знаки.

– Что это означает? – спросил Велокс с беспокойством.

– Я не знаю. Здесь руны, которые обозначают дуб и лес.

Ей все это было так же непонятно, как и Велоксу. Она засунула обе палочки себе под одежду.

Важно, что мы совершили ритуалы. Пойдем, мы возвращаемся.

Они медленно вышли к краю леса, где все еще сидели люди и ждали их.

Они не знали, кто эти чужие, прибывшие ко двору. Однако Верцуликс проявил к ним особое внимание, значит, они были достойными и уважаемыми людьми.

Раздались крики ликования, когда пара появилась на краю леса.

– Посмотрите, они светятся, они получили благословение Верцуликса, – закричали люди.

Они стояли в ярком свете солнца и держались за руки.

– Король устроил праздничный пир, – радостно закричали им.

Они повели процессию назад, ко двору замка, при этом все пели, танцевали, а музыканты играли. Нашлись фокусники и певцы, царила такая радость, как будто свадьбу справлял сам король.

– Свадебная хижина маленькая, но в ней стоит широкая кровать, большего вам на сегодняшнюю ночь и не потребуется. – Антекус рассмеялся, впиваясь зубами в жаркое из дикого кабана.

Велокс подвел Зигрун к хижине, которая находилась в стороне от королевских покоев, но в пределах крепостного вала. Она состояла только из одной комнаты, и единственным предметом мебели в ней была кровать. Это была большая кровать с балдахином из цветных тканей.

– Ты должен перенести меня через порог, – сказала Зигрун и хихикнула.

Велокс фыркнул.

– И ты думаешь, я с этим не справлюсь?

Вместо ответа Зигрун рассмеялась. Велокс поднял ее своими сильными руками и перенес через порог свадебного дома.

Мир позади них исчез.

Велокс встал на колено перед королем и верноподданнически склонил голову. На нем была та же ценная одежда, которую он надевал на свадьбу, и она очень подходила к случаю. Все воины, свита и придворные, а также их жены и сыновья собрались в празднично убранном королевском покое.

Антекус стоял возле трона, украшенного мехами, и смотрел на собравшихся.

– Когда через несколько ночей мы будем отмечать праздник Белтаин, то будем чествовать не только пробудившуюся природу, всходящие семена и греющее солнце. С пробуждением жизни и вступлением в царство света кончаются черные месяцы холода и мрака. Из этого мрака вернулся герой. Опасности, которые он выдержал во время длительного и трудного путешествия, доказали его мужество и силу духа. Я желаю принять этого воина в ряды моей свиты.

Он взял свой меч и коснулся им плеча Велокса.

– Клянись своему королю, – потребовал Антекус, не снимая меча.

– Я клянусь моему королю в вечной верности, я буду защищать его своей жизнью, я пролью за него свою кровь. В мирное время я буду обрабатывать его землю, пасти его стада и защищать его подданных. Луг, имеющий верховную божественную власть, даст мне силу, чтобы мое копье всегда попадало в цель, чтобы моя рука всегда била без промаха и чтобы никогда силы хаоса не победили.

Антекус распрямил плечи.

– А я, твой король, клянусь тебе, как моему воину, входящему в мою свиту, не оставлять тебя моими заботами, чтобы ты и твоя семья были сыты и одеты, чтобы в случае твоей смерти твои близкие также ни в чем не нуждались. В этом ты всегда будешь равен другим моим воинам.

Он снял свой меч с плеча Велокса, и тот поднялся. Теперь король протянул ему этот меч, искусно изготовленный одним из знаменитых галльских оружейников, и Велокс с почтением принял его. Собравшиеся разразились ликующими криками и поздравили молодого воина с оказанной ему честью.

Велокс был счастлив. Он оглянулся на Зигрун, которая скромно стояла в рядах жен воинов и следила за праздничной церемонией. Велокс достиг цели своих желаний. Он благодарил богов за благополучный исход своего полного приключений бегства.

Король еще раз поднял руку, воцарилось молчание.

– Если я говорю, что беру тебя под свою защиту и покровительство, это означает не только заботу о еде, одежде и крыше над головой. Имеется в виду место в долине Родануса, которое будет иметь для тебя особое значение. Вблизи крепости Луг[14]14
  Крепость Луг, Лугдунум, также Лугудунум – кельтское поселение, современный город Лион во Франции.


[Закрыть] у изгиба Родануса тебя ждет стадо породистого, рогатого скота, плодородная земля, которую предстоит вспахать, и дом, в котором женщина зажжет очаг. К празднику Белтаин я первый разожгу в нем огонь и друид благословит твоих животных и конюшни. Я проведу первую борозду на твоем поле, и друид произведет магический ритуал очищения.

Щеки у Зигрун запылали. Наконец! У них будет собственное хозяйство, собственное стадо, собственная пашня. У них будет дом для их ребенка, мирное место, которое так безнадежно искал ее народ. Да, они были избранными, ее народ продолжит свое существование в их детях и детях их детей.

Она не стыдилась своих слез, когда Велокс подошел и обнял ее.

– Не сжимай меня так крепко, – рассмеялась она сквозь слезы. – Твой ребенок барабанит мне в живот.

После торжественного акта принятия в ряды своей свиты нового воина Антекус приказал принести кушанья и напитки. За зиму запасы истощились, однако король был щедр. Началось пиршество с вином, медом и ячменным пивом.

Зигрун сидела рядом с Вельксом и смущенно ерзала на твердой деревянной скамье. Тянущие боли в спине давали о себе знать. Она слишком долго стояла. Охотнее всего она бы прилегла, да не осмеливалась покинуть праздник.

Велокс поднял рог с медом и протянул его Зигрун.

– Выпей первый глоток, – попросил он, – за наше счастье. Мы теперь муж и жена, церемонию бракосочетания совершил сам князь друидов. Я состою в свите короля, принят в ряды его воинов. Нам оказаны королевские милости. А самое прекрасное, у нас скоро появится ребенок.

Он со счастливой улыбкой посмотрел на Зигрун, которая чуть наморщила нос.

– Что с тобой, любимая? Тебе не нравятся мои слова?

– Нет, они мне нравятся, только твой ребенок не заставит слишком долго себя ждать.

– Как, дело зашло уже так далеко? – воскликнул он и вскочил на ноги.

– Нет-нет, садись обратно. – Зигрун смущенно оглянулась, и горячая краска залила ее щеки. – Ты узнаешь об этом заранее.

– Ну, хорошо.

Велокс с облегчением сел на скамью и опустошил рог одним глотком. Ладонью он отер себе рот.

– Я никогда не думал, что смогу привыкнуть к этому напитку. – Он рассмеялся. – А римляне еще клянутся своим вином. – Его глаза потемнели, как тогда, когда он впервые встретился с Зигрун. – Интересно, а что случилось с теми, кого мы оставили в Риме? – спросил он тихо.

С теми! У Зигрун остановилось дыхание.

Рим остался где-то за туманным горизонтом, а вместе с ним его люди и их судьбы. Существовала ли эта страна вообще, или же это был сон, который демоны ночи насылают спящему, чтобы теснить и мучить его?

Потом она взглянула на Велокса, Клаудиуса из другой страны.

Он действительно сидел рядом с ней, такой крепкий, теплый и счастливый, хотя глаза его в это мгновение были серьезными. Она взяла его за руку.

– Давай не думать об этом, – сказала она тихо. – Перед нами лежит будущее, мы должны вживаться в него.

Глава 17
Светловолосая меретрица

По Виа Аппиа в направлении юга скакал одинокий всадник. Он не жалел ни себя, ни свою лошадь. Крестьяне, торговцы, солдаты и другие путешественники испуганно теснились к обочинам дороги. Это был Валериус, сенатор Рима. На нем была легкая одежда, как на солдате, и его плащ развевался по ветру. Его не сопровождал эскорт, и лицо его было угрюмым. Он торопливо сменил лошадь на постоялом дворе, позволил себе глоток воды и продолжил изнурительную скачку. Гражданская война! Как Дамоклов меч, это слово угрожающе висело над ним. Население Рима бушевало, как кипящая лава в кратере Везувия. Республика трещала по всем швам, а он должен был заниматься еще и личными делами. В Риме без него не могли обойтись, но только политическими мерами уладить все было невозможно. Должны были вступить в дело военные, требовались личности, которые смогли бы укрепить пошатнувшуюся республику, а не какие-то дураки с ослиными ушами, которых их жены выставили на смех.

– Ромелия! Я тебя убью!

Сенатор метался по покою Ромелии взад и вперед, как хищник по клетке. Сцепив руки за спиной, он выставил голову вперед, и подбородок у него напоминал клюв хищной птицы. Вены на висках вздулись.

– Тебя покинули все боги, если ты вовлекла меня в такой позор, – заорал он.

Ромелия сжалась на постели и вздрогнула при его резких словах.

– Не кричи так, у меня из-за этого болит голова, – пожаловалась она и театрально подняла руки.

Валериус продолжал метаться по просторному мраморному покою, семь шагов туда, семь шагов обратно.

– Я кричу, как мне подобает. У меня есть на то причина.

Внезапно он изменил направление, в три шага оказался около Ромелии и сорвал с нее светлый парик.

– Проститутка, жалкая проститутка!

На одно мгновение он, казалось, успокоился и взглянул на светлые волосы, которые вертел в руках.

– Ты знаешь, как поступают варвары? Ей отрезают волосы, срывают с нее платье и гонят плетьми через всю деревню, и все жители бьют ее плетьми. Затем ее бросают в болото. А чтобы ее дух не вернулся, ее вгоняют деревянными кольями в землю.

Ромелия побледнела. Она, дрожа, вцепилась в простыню и беззвучно шевелила губами.

– Варварские нравы, – простонала она.

Валериус зло скривил губы.

– Я могу их понять, надо бы ввести эти нравы у нас. Тогда скучающий народ в Помпеях или в Риме имел бы приятную перемену развлечений, не так ли? А я бы увидел, как ты кончаешь жизнь подобным образом. Но мы – цивилизованный народ, у нас свой стиль жизни.

Ромелия шумно выдохнула.

– Благодарение богам.

– Призываешь богов? Каких? Приапа? Вакха?

Ромелия бросилась ему в ноги.

– Побей меня, побей меня, я это заслужила.

Валериус с отвращением посмотрел на Ромелию.

– Нет!!! Ты будешь до конца своих дней искупать зло, которое причинила. Надевай свой парик, я отправлю тебя в дешевый бордель.

Глаза у Ромелии расширились.

– Ты не сможешь! Я – патрицианка.

– Да? Я что-то не заметил. Та, кто, переодевшись как преступница, ночью прокрадывается к храму Вакха или на постоялый двор, кем она является? Почтенной римской матроной?

Он ядовито рассмеялся.

– Кто тебе это сказал? – спросила она растерянно.

– Соглядатаи, – ответил Валериус. – А ты не постыдилась втянуть во все это даже почтенную Атенаис.

– Она тебе об этом рассказала? – взвизгнула Ромелия.

– Да она скорее бы провалилась сквозь землю. Я не смогу больше смотреть в глаза Диодоросу.

– Ах, этому. – Ромелия презрительно взмахнула рукой. – Он общается только с мальчиками и даже не может сделать ребенка. Теперь он взял к себе в дом родственника для этого. – Она презрительно надула губы.

– Это его дело, и оно нас не касается. Меня касается твое поведение. Ты сделала из меня посмешище. Весь Рим говорит о том, какую охоту за беглецами ты устроила, и смеется. Представь себе, они заключали пари, поймают гладиатора или нет.

Ромелия скучающе выглянула в окно.

– Я имела право велеть преследовать Пилу, она была сбежавшей рабыней.

– Нет, это дело префекта, она сидела в тюрьме.

– Ба, да этот префект – настоящая бестолочь, его можно использовать только как корм для львов, он ничего не соображает. Если бы я не взяла на себя инициативу…

– …я бы еще мог сейчас высунуться на улицу. Рим шатается, мне надо делать дела, а не спорить с такой, как ты.

– Тогда отправляйся в Рим и укрепляй республику. Я вообще не понимаю, зачем ты сюда прискакал.

– Чтобы раз и навсегда покончить со всем этим.

– Хорошо, так давай разведемся.

– Это было бы слишком просто. Мое сердце кричит о мести.

– Твое сердце? Не доводи меня до смеха. – Ромелия разразилась истерическим хохотом. – А у тебя оно разве есть?

– Я любил Пилу, – сказал он тихо, и Ромелия широко раскрыла глаза.

– Ты… что???

– Я любил эту рабыню. Не как женщину. Я видел в ней богиню.

– Ты делаешь себя смешным, Валериус.

– Ты разве поймешь?! Эта девушка была совершенной, такой совершенной, что я велел изваять ее в мраморе.

– Поэтому ты и хотел эту статую, – возмутилась Ромелия, – а я-то думала, ты хочешь скульптуру для украшения дома. – Она театрально схватилась за голову. – И я еще позволяла ей ходить в мастерскую скульптора!

– Так или иначе, ты не поняла ничего. Теперь ее нет.

– Да, ее нет! К сожалению! Я бы с удовольствием посмотрела, как львы превращают ее божественное тело в кровавый кусок мяса. Но у тебя же есть статуя, утешайся ею, – насмехалась Ромелия.

Валериус прошипел, как змея:

– Ты неисправима! Охрана!

– Оставьте меня! Оставьте меня! Что вам пришло в голову, идиоты? – закричала Ромелия, отчаянно обороняясь против схвативших ее стражников.

– Заприте ее и хорошо за ней присматривайте, потому что я найду для нее новое пристанище, более подходящее, чем мой дом.

Харчевня была маленькой и грязной, даже вывеска у входа, изображающая козла, была повреждена. Какой-то недовольный гость ударил в нее однажды пару раз топором.

Хозяин крутился около кувшинов с вином и обслуживал первых вечерних посетителей. Его жена принесла из кухни лепешки и жареных дроздов.

Клиенты, посещавшие трактир, были небогатыми. Это были простые люди, бедные путешественники, солдаты.

Они проявляли любопытство, потому что неуклюжая надпись под изображением козла сообщала, что гостей с удовольствием будет развлекать светловолосая красавица.

– Пошевеливайся и покажись гостям, – проворчал хозяин, обращаясь к светловолосой женщине, которая с угрюмым лицом стояла под лестницей.

– Оставь меня в покое, – прошипела она. – Я – патрицианка!

Хозяин оглушительно расхохотался.

– Ты забываешь, Ромелия, что на твоей правой руке выжжено мое клеймо. Теперь я знаю, почему благородный господин так дешево тебя продал. Ты строптивая, но я тебя от этого отучу. Или ты немедленно идешь в пивную и предлагаешь себя, или я возьму и изобью тебя до синяков.

– Уже иду, – проворчала она и натянула свой парик на голову. Она прошлась между столами, бросая на мужчин вызывающие взгляды. Жадные глаза следили за ее движениями.

– Новые клиенты, – закричал хозяин, и он и его жена выбежали из трактира на Виа Аппиа, чтобы поймать и заманить проезжавших путешественников.

Однако элегантный всадник с большим эскортом и легким экипажем не имел ни малейших намерений останавливаться в трактире.

Он даже на него не посмотрел.

У Ромелии, которая стояла позади хозяев в дверях, перехватило дыхание.

Это был Валериус, скакавший в Помпеи! Но кто же была дама, сидевшая в коляске? Она повернула голову, и Ромелия узнала тонко очерченный нос. Пальцы вцепились в косяк двери, она болезненно прикусила губы. Новой женой Валериуса была ее бывшая соседка Флавия!