Текст книги "Веселая служанка"

Лиз, потрясенная, оглядела зал, увидела Элли и бросилась к ней:

– Мне надо уйти.

– Что?

– Извини, – сказала Лиз, таща Элли за собой к двери фойе. – Программа уже выполнена. Эйлин принесла официальные благодарности. Осталось только еще раз всех поблагодарить и попрощаться. Ты можешь это сделать за меня?

– Конечно, но…

Лиз не дала ей договорить. Она выбежала за дверь и помчалась по ступенькам вниз. Журчали фонтаны, луна освещала ей путь. Не хватало только хрустальных башмачков. А она, как Золушка, потеряла своего принца…

Кейн стал таким, как раньше. И самое ужасное, в этом виновата она.

Он сделал вид, что спокойно принял ее признание, но на самом деле вновь провалился в ту страшную пропасть, в которой жил все три года их брака.

Он никогда не простит ее. А она никогда не простит себя.

Лиз села в машину, и тут ужасная мысль поразила ее. Завтра они должны работать вместе! Завтра ей придется ехать в дом Фрэн и делать вид, что ничего не случилось.

Глава 12

Кейн чуть не позвонил Эйлин, чтобы отказаться работать в доме Фрэн. Он не хотел обижать Лиз. Ей надо идти по жизни без него. Она слишком хороша для него, а вот он…

Однако в конце концов Кейн решил, что должен выполнить обязательства перед «Истинным другом» и Фрэн не должна вечно ждать, пока ее дом будет готов, только потому, что Кейн не может больше работать с Лиз.

Он подвел свой грузовичок к дому Фрэн и мрачно посмотрел на пустой двор.

– Она приедет, – сказал Билли, догадавшись, что Кейна удивило отсутствие Лиз. – Она никогда никого не подводит. Прямо как моя мама.

В голосе мальчика слышалась не только вера в Лиз, но и какое-то раздражение. Возможно, сегодня он был чем-то рассержен. Кейн решил, что рано или поздно узнает, в чем дело. А пока продолжал думать о Лиз.

Выйдя из машины, Лиз увидела, что Кейн держит в руке корзинку с ланчем, и робко улыбнулась.

– Ты опять принес ланч.

Он молча повернулся и пошел на кухню. Лиз пошла за ним.

– Что мы делаем сегодня?

– Кончаем стелить ковролин. Но эта работа не для троих.

Накануне он и Билли отлично справлялись вдвоем. Вот и выход, способ уберечь от новых обид женщину, которую он всегда любил и всегда будет любить, но которой никогда не был достоин.

Кейн повернулся к Лиз:

– Мы с Билли отлично справимся вдвоем. А ты, вероятно, устала после вчерашнего бала. Почему бы тебе не поехать домой?

Она отступила на шаг:

– Ты меня прогоняешь?

– Да.

Обида в ее глазах едва не заставила Кейна сказать ей: ему очень жаль, что тогда, в тяжелое для Лиз время, его не было рядом с ней, что он хочет исправить то зло, которое ей сделал. Что ему бы очень хотелось, чтобы нашелся способ возобновить их отношения…

Но он не мог. Единственный достойный путь – принести себя в жертву, освободить Лиз, чтобы она могла найти счастье в жизни.

Она стояла и смотрела на него, словно ждала, что он передумает, а часы на стене тикали, отсчитывая секунды. Глаза Лиз наполнились слезами, она повернулась и, не сказав больше ни слова, пошла прочь.

Удивленный, Билли покачал головой:

– Вы что, не в себе?

И Кейн, не удержавшись, вдруг выпалил:

– Это для ее же блага. Поверь мне.

Лиз целый день была так занята в своем офисе, приводя в порядок дела, которые забросила ради подготовки бала, что у нее просто не было времени думать о Кейне.

Она понимала, что ее признание в беременности и потере ребенка заставило Кейна снова замкнуться. Но на сей раз не от мира. Только от нее. Она потеряла его любовь, его доброе к себе отношение. Но самое ужасное, ей предстоит жить с сознанием того, что он будет из-за нее мучиться до конца своих дней.

Лиз знала, что он хороший человек. Если бы Кейн мог простить себя и жить настоящим, он освободился бы! Но он не может…

Приняв душ, она закуталась в теплый халат и пошла на кухню сварить себе какао. И тут зазвонил ее телефон. Ей очень не хотелось отвечать. Но благотворительность не спит никогда. И она, член совета благотворительной организации, не может не ответить на звонок.

На дисплее высветился номер Аманды. Лиз сказала:

– Привет, Аманда! Что случилось?

– Лиз! Лиз! Билли ушел.

– Как ушел?!

– Мы ссорились сегодня утром. Но приехал Кейн и взял его работать. Потом, вечером, Билли старался делать вид, что ничего не случилось. А я высказала ему все, что не успела сказать утром. – Аманда расплакалась. – Я так каюсь! Это было так глупо… Но я все время боюсь, что он станет таким же, как его отец. Наверное, я слишком давлю на Билли. А теперь он ушел. Выскочил вон и хлопнул дверью. Я даже не успела заметить, направо он повернул или налево. Как будто исчез. – Она тяжело вздохнула. – Я везде искала его. Но его нигде нет.

У Лиз от страха за Билли перехватило дыхание.

– Не беспокойся. Мы найдем его.

– Как? Я искала везде. А в полицию звонить еще рано. Они говорят, должно пройти двадцать четыре часа. А за двадцать четыре часа что угодно может случиться.

– Хорошо. Я позвоню Кейну.

Лиз сказала это, не думая. Даже Аманда удивилась:

– Кейну?

– Они много говорили, работая вместе. Вполне вероятно, Кейн знает, куда мальчик мог пойти.

Аманда вздохнула с облегчением:

– Спасибо.

Лиз зазнобило, когда она сообразила, что сделала. Теперь она должна звонить Кейну.

– Ты успокойся. Я позвоню тебе, когда поговорю с ним.

– Позвони.

Лиз нажал на отбой и немедленно набрала номер Кейна, не позволив себе подумать, что он теперь ее ненавидит и может и не ответить на ее просьбу о помощи.

– Лиз?

Обрадованная, что он ответил, Лиз просто сказала:

– Билли ушел.

– Как ушел?

– Они с Амандой поссорились. Она говорит, что немного перегнула палку и Билли выскочил из дома и исчез, прежде чем она смогла заметить, в какую сторону он побежал.

Несколько секунд Кейн молчал, потом проговорил:

– Послушай, Лиз, скажу тебе честно. Я думаю, что знаю, где Билли, но ты не можешь ехать со мной.

– Как бы не так! – Он мог утром выпроводить ее с работы, но Билли на ее ответственности, и она не может позволить Кейну отстранить ее от поисков.

– Я думаю, что он пошел к своему отцу. Если я прав, это может быть небезопасно.

– Понятно. Но я привыкла к таким вещам. А ты нет. Если пойдет кто-то один, это буду я.

Последовала длинная пауза. Наконец Кейн тяжело вздохнул:

Я не могу допустить, чтобы ты шла туда одна. Жди меня у своего дома. Кстати, где ты живешь?

Лиз дала ему адрес и бросилась в ванную приводить себя в порядок. Когда Кейн подъехал к ее дому, она уже стояла на тротуаре.

Они помчались по улице. Влажный воздух Майами летел им навстречу. Кейн смотрел на дорогу, а Лиз оглядывала машину, которую так любила, и вспоминала, как они катались в этой машине шесть лет назад – до того, как у них начались неприятности… Эти воспоминания были такими сладкими, что какая-то часть ее души готова была сделать вид, что ничего не случилось, что у них все в порядке…

Но тут-то и крылась главная проблема. Когда что-то шло не так, они оба делали вид, что все равно все в порядке. Теперь так больше не будет. Придется признать, что ничего не в порядке.

Кейн ехал к дому, где Аманда, Билли и его сестренка жили с отцом-грубияном, и старался не думать о том, что рядом с ним сидит Лиз. Он молил Бога, чтобы Билли не настолько обиделся на мать, чтобы сказать отцу, где находится их убежище. С другой стороны, если они вовремя не найдут мальчика, его отец может пустить в ход кулаки.

Кейн вдавил педаль акселератора в пол. Отец Билли живет достаточно далеко. Мальчик должен дождаться автобуса. А автобусы ходят редко. Слабая, но все же надежда.

Подъехав к месту, где Билли когда-то жил, Кейн сбавил скорость. Он не знал точного адреса и должен был искать дом, вспоминая рассказы Билли. Рядом с ним Лиз тяжело вздохнула. Он машинально взял ее за руку:

– Не тревожься. Мы найдем его.

Держать ее руку было сладостно и больно. Кейн знал, что не должен этого делать, но у Лиз был очень грустный вид, а он очень волновался. Она улыбнулась ему, и его сердце сжалось. Он отдал бы все на свете, чтобы быть достойным доверия, которое она оказывает ему.

Он огляделся по сторонам.

– Билли говорил о каком-то баре неподалеку от их дома и о продуктовом магазине напротив, через дорогу.

Кейн медленно вел машину, Лиз смотрела по сторонам.

– Вот бар, – крикнула она, показывая пальцем, – и вот продуктовый магазин!

– А вот и Билли, – сказал Кейн и показал на мальчика, который сидел на кромке тротуара рядом с маленьким синим домом.

Они выскочили из машины и бросились к Билли.

– Привет, Лиз! – Мальчик переводил взгляд с Лиз на Кейна. – Привет, Кейн!

– Привет!

Лицо у мальчика было скорее грустное, чем разочарованное, и Кейн последовал его примеру: не обращая внимания на то, что на нем светлые брюки, сел на тротуар рядом с Билли. Лиз села с другой стороны.

– Твоя мама очень волнуется.

– Она всегда волнуется, – буркнул Билли.

– На сей раз у нее, кажется, есть причина, – заметила Лиз, поворачиваясь и указывая на дом за их спинами. – Это ваш старый дом?

Билли кивнул.

– Папа дома?

– Может быть. Не знаю.

Кейн сидел молча, предоставляя говорить Лиз. Она привыкла к таким вещам.

– Ты не заходил туда?

– Да я лучше себе нос отрежу, чем сделаю это!

Кейн присвистнул, а Лиз, несмотря на нервозную обстановку, расхохоталась. Кейн услышал облегчение в ее голосе. Ему тоже стало легче. Билли удрал от матери, это верно, но он не сделал решающего шага. Ему, видимо, нравилась его новая жизнь. И даже если возврат к старому иногда казался мальчику избавлением от бед, он на самом деле не хотел возвращаться.

– Да, это, пожалуй, верно, – сказала Лиз. Она подождала минуту, потом спросила: – Ты хочешь поговорить о том, что случилось?

Билли пожал плечами:

– Старая песня.

– Я этой песни не знаю, так что, пожалуйста, просвети меня.

– Она всего боится.

Брови Лиз поднялись.

– Но у нее есть на то веские причины, Билли.

– Я не отец, и я устал платить за его грехи.

На Кейна вдруг нашло вдохновение, и, прежде чем Лиз успела сказать что-либо, он спросил:

– Как она заставляет тебя платить?

– Орет на меня. Устроила мне комендантский час.

– Это не значит платить за грехи отца, Билли. Так она направляет тебя, заботится о твоем благополучии. Она же мать.

Билли резко поднял голову:

– Почти никто из моих друзей не должен приходить домой не позже такого-то часа.

– Может быть, именно поэтому у половины твоих друзей часто бывают неприятности. – Кейн вздохнул, немного повернулся и посмотрел на Лиз, а она ответила ему ободряющим взглядом, как бы предлагая продолжить. – Слушай, доверие не дается просто так. Это не билет на школьный праздник. Его надо заслужить.

И вдруг Кейн подумал о Лиз. Он столько раз подводил ее, и все-таки она ему доверяет. Доверяет больше, чем он сам доверяет себе. Лиз всегда в него верила. Даже когда он не оправдывал ее доверия, она верила, что в следующий раз Кейн поступит как надо.

Указав большим пальцем на дом у себя за спиной, он сказал:

– Завоевать доверие не просто, но бежать обратно в прошлое – тоже не выход. Так ты никуда не продвинешься. Не извлечешь уроки из своих ошибок, не добьешься того, чего хочешь. – Как только Кейн это сказал, им овладело странное чувство. Как будто он разговаривал не с Билли, а с самим собой. Он прокашлялся. – Но отсюда следует, что ты должен кое-что сделать, чтобы мама смогла тебе доверять.

– Например?

– Например, не ссориться с ней из-за «комендантского часа», а просто приходить домой вовремя или даже раньше. Говорить ей, куда ты идешь. – Он дружески потрепал Билли по плечу. – Это как в школе: лучше учишься – больше уважения. – (Билли ответил коротким смешком.) – Ты, похоже, согласен, что путь к улучшению есть.

– Наверное.

Кейн уверенно положил руку на плечо Билли:

– Давай-ка отвезем тебя к маме.

Билли встал:

– Согласен.

Лиз тоже встала.

– Но сначала сходим в магазин напротив и купим твоей маме килограмм мороженого. Какое она любит?

Билли моргнул:

– Шоколадное. А зачем?

– Всегда хорошо прийти с подарком. Тем более когда надо исправить ошибку.

Когда Лиз, Кейн и Билли вошли в кухню Аманды, та разрыдалась.

Билли протянул матери коричневый пакет:

– Прости, мама. Я не должен был злиться. Я знаю, ты просто хочешь меня уберечь. Я исправлюсь.

Аманда взяла пакет, положила на стол, обняла Билли и прижала к себе.

Лиз поймала взгляд Кейна и кивком головы показала ему на дверь. Секунду Кейн колебался, но она направилась к выходу, и он пошел за ней.

Странные мысли владели им. Там, в прошлом, Кейн ничего не мог изменить, а толкая себя назад, не давал себе двигаться вперед. И ничему он не научился. Готов был оторвать от себя того, кем единственно по-настоящему дорожил – Лиз. Она никогда его не осуждала. Это он себя осуждал. А вдруг она права? Вдруг однажды в жизни стоит поступить по-другому?

Она вышла на тротуар и села в его машину.

Их машину.

Кейн крепко зажмурил глаза и сжал губы. Она хочет его простить. Так будет ли он так не прав, если простит сам себя?

Глава 13

Утром следующего дня Лиз лежала на софе, завернувшись в теплое одеяло, и пила горячее какао, хотя температура на улице давно перевалила за двадцать пять. Она почти не спала ночь. Ей было страшно, тоскливо и одиноко. Накануне она видела замечательного Кейна. Он сумел уговорить Билли вернуться домой и даже купил мороженое его маме. Но сам он, Лиз это знала, не видел в себе ничего хорошего, не мог простить себе, что совершил ошибку, вступив в опрометчивый брак. И теперь хочет оттолкнуть ее. Освободить!

Она любит его всем сердцем. Но если он не хочет ее, может быть, пора сделать выводы? Нельзя вечно быть одной. У Элли есть парень. Ее подруги выходят замуж. А она все плачет о давно развалившемся браке…

В дверь тихонько постучали. Лиз не хотела открывать, но стук повторился, на этот раз громче. Кто бы это ни был, он не уходит. Значит, надо открыть.

Лиз встала, плотнее завернулась в одеяло, подошла к двери и приоткрыла ее.

С порога ей улыбался Кейн:

– Знаешь, вчера, когда вернулся домой, я стал думать о том, что сказал Билли, и мне пришло в голову, что на самом деле я очень хорошо умею разговаривать с людьми. – Он сделал глубокий вдох. – Со всеми, кроме тебя.

– Ох, Кейн!

– Дай мне договорить. Я действительно тебя подвел и имею полное право на себя сердиться. Но я не могу сердиться на себя вечно.

В сердце Лиз проснулась надежда. Он правда хочет сказать именно то, что говорит? Она шире открыла дверь и пригласила его войти:

– Почему бы нам не поговорить в квартире?

Он вошел в ее маленькую, уютную, прибранную гостиную и жалобно ей улыбнулся:

– Ну что, как у меня получается?

Она засмеялась:

– Пока – очень хорошо.

– Ну ладно. – Он поймал ее взгляд. – Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Я не могу изменить себя. Но, клянусь тебе, я не хочу оставаться таким, каким был!

– Теперь ты говоришь просто великолепно!

На этот раз рассмеялся он:

– Мне было очень плохо, я очень злился на себя. Но потом вспомнил, что я сказал Билли. И вдруг понял, что, как и он, могу идти вперед, но не сумею этого сделать, если буду постоянно оглядываться назад. Корить себя. Замыкаться в своем горе.

– Кейн, то, что я тебе рассказала, нелегко было услышать. Я думаю, ты имел право на неделю сомнений.

Я не хочу потерять тебя из-за того, что имело место в прошлом. Мы стали другими. Настолько другими, что на этот раз у нас все может получиться.

– Я тоже так думаю.

– Хорошо. Потому что у меня есть план.

Он взял ее за руку и притянул к себе. И посмотрел на нее сверху вниз. Она посмотрела на него снизу вверх. И как всегда, когда они смотрели друг на друга, их горести куда-то исчезли. Он выглядел таким же молодым и счастливым, как тогда в самолете, летевшем в Даллас. Это воистину был ее Кейн.

Лиз не могла оторвать от него взгляд даже тогда, когда его голова стала склоняться к ней, и она поняла, что сейчас он ее поцелует.

Ей стало так хорошо от его поцелуя, от его прикосновений, что она ответила ему поцелуем. Все три года их совместной жизни она мечтала о таком поцелуе. Не страстном, а радостном, счастливом, благодарящем.

Он медленно от нее отстранился:

– Клянусь, я никогда больше не обижу тебя!

– Я знаю. – Слезы выступили у нее на глазах, но она смахнула их. Сейчас не время для слез, даже счастливых. – Так с чего же, по-твоему, мы начнем наши новые отношения?

– С самого начала. – Он повернул ее лицом к спальне. – Ты не будешь возражать, если я приготовлю что-нибудь поесть, пока ты одеваешься? А потом мы можем покататься на лодке. Как нормальные люди во время свидания.

– Свидания?

– Это такая мелочь, которую люди делают, когда хотят посмотреть, подходят ли они друг другу и стоит ли им жениться. Этот этап мы с тобой пропустили.

Лиз рассмеялась:

– Согласна!

Он приготовил ланч – сэндвичи с сыром и суп.

Лиз надела шорты и майку, и они провели остаток дня в океане. Следующие выходные, как и все выходные следующих шести месяцев, днем оба работали в домах «Истинного друга», а по вечерам ходили на приемы и вечеринки к друзьям Кейна. Они провели Рождество с ее матерью и сестрами в Филадельфии и встретили Новый год с его родителями в Канзасе.

А когда вернулись второго января, Кейн провел Лиз через холл к себе в кабинет и посадил на край стола.

Она, смеясь, смотрела, как он открывает ящик стола и достает оттуда футляр.

– Открой.

Лиз осторожно, потому что он уже вручил ей рождественский подарок, подняла крышку, и ее глаза расширились от удивления. Внутри лежало обручальное кольцо с огромным бриллиантом.

– Он слишком велик!

Кейн рассмеялся:

– В кругах, где мы вращаемся, пять карат – обычное дело.

– Круги, в которых вращаемся мы, – не те круги, в которых вращаешься ты. Не забывай, у нас теперь есть самые разные друзья. Но мне нравится это кольцо. – Лиз внимательно его разглядывала. – Я собираюсь его принять.

– Значит, да?

Я не помню, чтобы ты о чем-нибудь спросил меня.

Кейн встал на одно колено:

– Ты будешь моей женой?

Не веря, что это не сон, Лиз крепко сжала губы, чтобы не расплакаться. Потом сказала:

– Только на двух условиях.

– Слушаю тебя.

– У нас будет настоящая свадьба. – (Он кивнул в знак согласия.) – И мы останемся такими, какие мы есть.

Кейн усмехнулся:

– Знаешь, мне нравится, какие мы есть.

Лиз счастливо засмеялась. Ее сердце пело от радости, потому что они так хорошо понимали друг друга и такими немногими словами могли сказать друг другу так много. У них действительно есть еще один шанс.

– Значит, ты – счастливый человек.

Он встал и поцеловал ее:

– Ты можешь в это поверить.

И тут Лиз заметила на дне ящика обернутый полиэтиленом конверт.

– Что это?

– Не знаю.

Кейн сел в кресло у стола, достал конверт и открыл его.

– Это, вероятно, от твоего отца?

Кейн достал из конверта семейную фотографию, которую отец прислал ему в тот самый день, когда Лиз вернулась в его жизнь.

– Что это?

Он склонил голову, ожидая, что сейчас его одолеет печаль, но этого не произошло.

– Это последняя фотография, на которой мы сняты все вместе.

Лиз взяла у него фотографию:

– Очень милое фото, хотя твоя сестра выглядит так, как будто сбежала из банды панков.

Он засмеялся:

– Точно.

Лиз поставила фотографию на стол.

– Мне кажется, она должна стоять здесь, где ты можешь каждый день смотреть на нее и радоваться, что у тебя такая прекрасная семья.

Кейн улыбнулся. За эти несколько месяцев Лиз перевернула его жизнь. Она открыла створки его раковины, извлекла его оттуда, подтолкнула к благотворительной работе и дала ему шанс на счастье тогда, когда он думал, что никогда больше не будет счастлив.

Можно ли спорить с успехом? Особенно если она только что сказала, что будет его женой. Опять.

– Наверное, ты права.

Эпилог

День свадьбы Кейна и Лиз в июне того же года оказался одним из самых жарких в истории Майами, и Лиз была рада, что выбрала открытое платье.

У искусственного ручья в саду дома Бриллов они подняли бокалы за будущее, на сей раз вместе с друзьями и родными. Мать и сестры Лиз познакомились наконец с родителями и сестрой Кейна. И обе семьи отлично ладили, как если бы всегда знали друг друга.

Родители Кейна были очень рады, что он работает с «Истинным другом». И им было приятно, что члены совета директоров этой организации и многие женщины, которым помогла эта организация, присутствовали на свадьбе.

Хотя мать Лиз радовалась, что ее дочь опять выходит замуж за человека, которого всегда любила, она больше гордилась успехами Лиз в бизнесе. Сестры Лиз, вместе с Элли и Амандой, были подружками невесты.

Билли, свидетель со стороны жениха, сказал прекрасный тост в честь двух людей, которые помогли ему превратиться из мальчишки без каких-либо перспектив в жизни в человека, который может достать до неба.

Но настал момент, когда Кейн увел Лиз. Сев за руль их любимого «порше» с открытым верхом, он сделал несколько кругов, а потом выехал на дорогу к дому.

– Зачем мы возвращаемся домой?

– Это сюрприз.

Она засмеялась:

– У нас есть на него время?

– Не думаю, что самолет улетит без нас. Ведь мы – единственные пассажиры. К тому же именно я подписываю чеки пилоту.

Через несколько минут они подъехали к дому Кейна.

– Этот сюрприз большой? – спросила Лиз, когда Кейн открывал парадную дверь.

– Увидишь. – Он показал ей на лестницу.

Она приподняла подол платья и пошла вперед, желая поскорее увидеть, что он приготовил.

– Я знала, что ты не без причины хотел спать только в моей квартире эти несколько недель.

Кейн засмеялся, открыл дверь одной из запасных спален и ввел ее внутрь.

– О, Кейн! – Лиз, не веря своим глазам, смотрела на прекрасно отделанную детскую. – Все это сделал ты?

– Я нанял дизайнера.

– Это потрясающе! – Она повернулась к нему. – Но ведь мы… Ну, ты знаешь. Мы не беременны.

Он обнял ее:

– Я знаю. Просто хочу, чтобы ты знала, что на сей раз я с тобой. На сто процентов. Я хочу маленьких девочек с твоими глазами и мальчиков, с которыми буду ходить на рыбалку. – Он поцеловал ее, и то, что сначала было медленным и туманным, быстро стало горячим и ярким. – Мы можем убить двух зайцев одним выстрелом, – прошептал он ей на ухо. – Можем лечь в постель, а потом, прежде чем наденем дорожные костюмы для путешествия в Европу, принять душ.

– Я думала, мы переоденемся в самолете.

– Планы меняются.

– А Дейл не будет возражать?

– Дейл – очень терпеливый и понимающий человек.

Кейн взял ее на руки и понес в спальню.

А Дейл, летчик, уютно устроившись на кушетке в ангаре, где стоял самолет Кейна, улыбался, потому что знал, почему его босс так задержался.