Текст книги "Психология мотивации достижения"

Вклад вюрцбургской школы и школы К. Левина

Проблематика целей и намерений деятельности активно разрабатывалась европейскими психологами начиная с 1910-х годов XX века. Первым был Нарцисс Ах (Ach, 1905, 1910), который ввел в зарождающуюся психологию волевых процессов понятие детерминирующей тенденции. В 1930–1940-е годы К. Левин разработал понятие квазипотребностей и намерений, он же предложил важную для психологии мотивации достижения дифференциацию между процессами постановки цели (акцент на выбор цели) и стремления к цели (акцент на планировании деятельности) (см.: Левин, 2001, а также: Lewin, Dembo, Festinger, 1944). Понятие «постановка цели» касается вопроса о том, какие цели будут выбраны субъектом, и таким образом рассматривает ожидаемую ценность и трудность доступных выборов. «Стремление к цели» представляет собой поведение, направленное к существующим целям, и таким образом касается вопросов разработки намерений и движения по направлению к выбранной цели.

Впоследствии в исследованиях школы К. Левина в рамках изучения уровня притязаний были получены интересные результаты, связанные с процессом выбора целей и стремления к их реализации (Ф. Хоппе, Т. Дембо, Б. В. Зейгарник, см. обзор в: Хекхаузен, 2003). Затем данная проблематика проникла за океан, в США, где в работах Джона Аткинсона было показано, что индивиды с высокой мотивацией достижения (преобладающей надеждой на успех) склонны выбирать среднесложные цели, а индивиды с низкой мотивацией достижения (преобладающей боязнью неудачи) – чрезмерно простые, заведомо решаемые или, наоборот, сверхтрудные задачи, вероятность решения которых весьма низка. При этом выбор чрезмерно простых целей связывался со стремлением индивида избежать неудачи, а выбор чрезмерно сложных – с желанием сохранить свою самооценку, демонстрируя высокий уровень притязаний.

Когнитивная революция, которая произошла в последнюю четверть XX века, коснулась и понятия целей. В частности, в рамках одной из наиболее влиятельных в настоящее время теорий мотивации – теории когнитивной оценки (Э. Диси, Р. Райан) – когнитивная оценка субъектом стимулирующего его вознаграждения опосредствует принятие индивидом внешних по отношению к нему целей деятельности.

Вклад бихевиористского направления

В работах психологов бихевиористского направления, несмотря на то что понятие мотивации зачастую отсутствовало, по сути активно развивалась идея о том, что мотивы суть прижизненно формируемые образования. Фокус причинного анализа был перемещен с гипотетических внутренних сил на влияние окружения. Это способствовало внесению существенного вклада в разработку детерминант внешне мотивированного поведения. В книге «Бихевиоризм» (1925) Джон Уотсон писал: «Дайте мне дюжину здоровых, нормально развитых младенцев и мой собственный, специальный мир, в котором я буду их растить, и я гарантирую, что, выбрав наугад ребенка, могу сделать его специалистом любого профиля – врачом, адвокатом, художником, торговцем, даже нищим или вором-карманником – вне зависимости от его склонностей и способностей, рода занятий и расовой принадлежности его предков» (цит по: Шульц, Шульц, 1998, с. 299).

Позднее принявший эстафету бихевиоризма Б. Ф. Скиннер также исходил из того, что только внешние факторы несут ответственность за поведение. Он настаивал на том, что поведение определяется внешними, объективными факторами и задача заключается в том, чтобы изучать эти внешние источники подкрепления с целью понять, откуда взялось данное поведение и как его можно изменить (Skinner, 1971). С точки зрения Скиннера, решение остановиться перед светофором или записаться на курс психологии зависит от внешних условий. Человеку во втором случае кажется, что он делает самостоятельный выбор, лишь потому, что он не осознает сложного, растянутого во времени набора внешних детерминант поведения.

В бихевиористских теориях хорошо исследованы ситуации детерминации поведения с помощью разного рода подкреплений, осуществляемых извне. В соответствии с законом эффекта, сформулированным Э. Торндайком, поведение, которое приводит к положительным результатам, закрепляется и имеет тенденцию к повторению, в то время как поведение, приводящее к отрицательным последствиям, имеет тенденцию к прекращению и угасанию (Торндайк, 1998).

В работах бихевиористов о мотивации вообще и мотивации достижения в частности речь не шла, поскольку сознание отрицалось как предмет психологического изучения. Однако реальный вклад в ее изучение все-таки был внесен. В частности, необихевиористы внесли большой вклад в изучение процессов стимулирования внешней мотивации достижения. Ими были разработаны многочисленные методики модификации поведения, чрезвычайно популярные и у современных психологов-практиков (см., например: вышедшие на русском языке популярные пособия для родителей «Не разбрасывай носки…» – Крэри, 2000). Эти методики опираются на ценные идеи Скиннера о позитивном и негативном подкреплении и наказании, их влиянии на мотивационные характеристики деятельности и соответственно на ее эффективность.

Однако ограниченность бихевиористского анализа, когда учитывались лишь внешние условия стимуляции поведенческих проявлений мотивации – таких, как настойчивость и готовность преодолевать трудности, – стала очевидной довольно скоро.

Вклад гуманистического подхода

Гуманистические психологи (А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Роджерс) противопоставили такому пониманию мотивации новое ее видение, исходящее из представлений об активной природе человека, способного оказывать влияние на свою жизнь, ответственного за нее. Они считали, что человеку изначально присуща мотивация личностного и интеллектуального роста, не поддающаяся объяснению с помощью гомеостатического принципа удовольствия. Рассмотрим более подробно вклад А. Маслоу и К. Роджерса в разработку проблематики мотивации человеческой личности.

Мотивационные процессы являются сердцевиной гуманистической теории личности и теории самоактуализации А. Маслоу (1968, 1970). По словам самого Абрахама Маслоу (1908–1970), гуманистическая психология предназначена для тех людей, которые «хотят жить и развиваться, становиться более счастливыми и более эффективными, осуществлять себя, больше нравиться самим себе, вообще становиться лучше и двигаться в направлении идеала совершенства, пусть даже без надежды достичь его» (Maslow, 1996 – цит. по: Леонтьев, 2002 а, с. 38).

Маслоу описал человека как постоянно «желающее существо». Он выделяет следующие пять уровней потребностей в мотивации человека: физиологические (1), потребности в безопасности и защите (2), принадлежности и любви (3), уважении и самоуважении (4) и потребности самоактуализации, или реализации потенциала (5). Они организованы в иерархическую систему: доминирующие потребности, расположенные внизу, должны быть в достаточной степени удовлетворены до того, как человек сможет быть мотивированным потребностями, расположенными выше в иерархии (рис. 2).

Рис. 2. Схематическое представление иерархии потребностей по Маслоу

В классификации потребностей, предложенной А. Маслоу в книге «Мотивация и личность», вышедшей в 1954 году (см.: Маслоу, 1999 б), мотивация достижения была отнесена к числу базовых потребностей и описана как одна из важнейших характеристик самоактуализующихся личностей, по сути составляющая ядро феномена самоактуализации. Хотя сам Маслоу не использует термин «мотивация достижения», в его иерархии мотивация достижения представлена на двух уровнях: сначала на четвертом, где направленность личности на достижение и созидание способствует удовлетворению потребности в уважении и самоуважении, а затем на пятом, высшем, как основа потребности в самоактуализации, понимаемой как реализация собственных возможностей и способностей.

Если потребности третьего уровня, выделенного Маслоу, отражают социальную сущность человека, его неразрывную связь с людьми, основанную на любви и доверии, то потребности четвертого (и пятого) уровня базируются на деятельностной природе человека, его стремлении к активной продуктивной деятельности, созиданию, творчеству, достижениям. Потребности четвертого уровня подразделяются на два класса. Первый класс, названный потребностью в самоуважении, представляет собой желания и стремления, источником которых служат собственные достижения человека – чувство уверенности в себе, компетентности, мастерства, адекватности, а также независимости и свободы. Во второй класс – названный потребностью в уважении окружающих – входят мотивационные состояния, которые порождаются реакцией окружающих на достижения субъекта в продуктивной деятельности. Сюда включаются стремления к престижу, признанию, славе, завоеванию статуса, репутации, проявлению внимания (Маслоу, 1999 б).

Очевидно, что эти два класса мотивов продуктивной деятельности являются внешними по отношению к ее содержанию: в первом случае мотивация опосредуется самооценкой индивида, стремлением к ее поддержанию на достаточно высоком уровне, во втором – оценкой его другими людьми. И лишь на пятом уровне, который у среднего человека, с точки зрения Маслоу, удовлетворяется лишь на 10 %, продуктивная деятельность субъекта становится внутренне мотивированной, он выполняет ее, побуждаемый стремлением к самосовершенствованию, наилучшему исполнению выбранного им самим дела. Маслоу называет самоактуализацией потребность в личностном росте, развитии, использовании своего потенциала. Он описывает ее также как «желание все больше и больше становиться всем, чем ты способен стать» (цит по: Гобл, 1999, с. 371). Это желание может опредметиться в самых разных сферах: «Один человек желает стать идеальным родителем, другой стремится достичь спортивных высот, третий пытается творить или изобретать» (Маслоу, 1999 б, с. 90). По мнению Маслоу, потребность в самоактуализации обычно проявляется только после того, как потребности в любви и уважении в значительной мере удовлетворены. Конечно, это означает, что для того, чтобы человек мог многого добиться, о нем нужно заботиться, его нужно любить и уважать.

Маслоу одним из первых психологов-персонологов обратился к познавательной потребности и любопытству как базовым потребностям человека. По словам Маслоу, «этот процесс описывался некоторыми как поиск смысла. Мы постулируем здесь желание понимать, систематизировать, организовывать, анализировать, искать связи и смыслы, строить систему ценностей» (цит по: Гобл, 1999, с. 372). Согласно Маслоу, потребность в познании и понимании составляет одну из разновидностей потребности в самоактуализации. Он полагал, что всех психологически здоровых людей объединяет стремление к непознанному, необъясненному, таинственному. Маслоу приводит аргументы в пользу того, что эта потребность является врожденной. Он также пишет, что удовлетворение когнитивных потребностей приносит человеку «чувство глубочайшего удовлетворения, оно становится источником высших, предельных переживаний… Осмелюсь заявить, что именно эти яркие, эмоционально насыщенные мгновения только и имеют право называться лучшими мгновениями человеческой жизни» (Маслоу, 1999 б, с. 94).

В работах Маслоу можно также найти тонкий анализ феномена уверенности в себе как важного источника творческой энергии индивида. Он называет это проблемой гордыни или греховной гордости. «Тот, кто говорит себе: "Я буду великим философом – перепишу Платона и сделаю это лучше", – должен раньше или позже пасть под тяжестью своих притязаний. В моменты слабости он будет спрашивать себя: "Кто? Я?" – и думать об этом как о безумной фантазии, а то и о настоящем помешательстве. Он сравнит то, что он знает о своем Я, со всеми его слабостями, колебаниями и недостатками, с образом Платона, как он его себе представляет – ярким, сияющим, совершенным. Он не учитывает то, что Платон, всматриваясь в себя, должен был чувствовать то же самое, но тем не менее шел вперед, преодолевая сомнения» (Маслоу, 1999 а, с. 46). Эту склонность взрослых людей сомневаться в своих способностях и даже бояться их, бояться возрастания своего потенциала Маслоу назвал «комплексом Ионы».

Маслоу задался вопросом: насколько высоко могут вырасти люди, чего способен достичь человек (Маслоу, 1999 а)? Изучая самоактуализирующихся индивидов, «цвет» человеческой расы, ее лучших представителей (всего 48 человек), Маслоу пытался получить представление о действительном потенциале человека. В выборку Маслоу включил своих личных друзей и знакомых, а также выдающихся личностей настоящего и прошлого. Самоактуализация была широко определена Маслоу как «свидетельство того, что человек стремится к совершенству и делает наилучшим образом именно то, на что он способен» (цит по: Хьелл, Зиглер, 1997, с. 507).

В результате Маслоу приходит к выводу, что четкого различия между ними и другими людьми не существует, что большинство людей, если не все, имеют потребность в самоактуализации и стремление к самоактуализации. «Все имеющиеся у нас данные… позволяют предположить практически в каждом человеке и определенно почти в каждом новорожденном активное стремление к здоровью, импульс к росту или к актуализации человеческого потенциала» (цит. по: Гобл, 1999, с. 384). Однако, согласно Маслоу, несмотря на то, что, по-видимому, у всех есть такой потенциал, лишь малый процент людей реализуют его.

Признавая, что самоактуализацию достаточно трудно определить, и пытаясь понять, что стоит за феноменом самоактуализации, Маслоу пишет, что самоактуализирующиеся люди, все без исключения, «вовлечены в какое-либо дело, внешнее по отношению к ним. Они преданы чему-то для них очень ценному – своему призванию в старинном, религиозном смысле этого слова. Они трудятся над тем, к чему призвала их судьба и что они любят, так что различие между работой и удовольствием для них исчезает. Один посвящает свою жизнь закону, другой – справедливости, третий – красоте или истине» (Маслоу, 1999 а, с. 50).

Маслоу также подчеркивает, что самоактуализация – это не только конечное состояние, но также и сам процесс актуализации потенций человека: «Она не обязательно предполагает осуществление чего-то особенного, но для реализации своих возможностей человек часто должен пройти через трудный подготовительный период. Самоактуализация требует работы, направленной на то, чтобы хорошо делать то, что человек хочет делать (выделено мной. – Т. Г.). Стать второразрядным врачом – это не путь к самоактуализации. Самоактуализирующийся человек стремится быть в своем деле среди лучших или, во всяком случае, настолько хорошим, насколько он может» (там же, с. 54).

Он был убежден в том, что важно «расстаться с тенденцией обожествления одной стороны творческого процесса – энтузиазма, инсайта, озарения… и недооценки, скажем, двух лет тяжелого, в поте лица, труда, необходимого, чтобы извлечь что-то полезное из яркой идеи…» И далее: «Тот факт, что по-настоящему творческие люди – хорошие труженики, часто упускают из виду» (там же, с. 81–82).

Таким образом, описывая самоактуализирующихся людей, Маслоу характеризует ценностные характеристики мотивации достижения, свойственный ей тип внутренней регуляции, важность уверенности в своих силах (так называемой «самоуверенности творца») и упорства/настойчивости. В последние годы жизни Маслоу понятия призвания или миссии выдвигаются им на передний план и рассматриваются как центральный признак самоактуализирующейся личности. В статье 1966 года Маслоу констатирует, что чувство призвания или миссии – главная и универсальная характеристика самоактуализирующихся людей, присущая им всем без исключения (Maslow, 1966 – цит по: Леонтьев, 2002 а). Он приходит к выводу, что посвящение себя какому-то значимому и стоящему делу, к которому человек ощущает призвание, – это единственный путь к спасению души, по крайней мере в западной культуре.

Карл Роджерс (1902–1987) (см.: Роджерс, 1994; Rodgers, 1959), еще один активный представитель гуманистической психологии, получившей название «третьей силы» и бросившей вызов психоанализу и бихевиоризму, который внес весомый вклад в проблематику человеческой мотивации. Он также отстаивал взгляд на человека как активное существо, ориентированное на отдаленные цели и способное вести себя к ним, а не создание, раздираемое силами, находящимися вне его контроля (как это полагали фрейдисты). Роджерс выдвинул гипотезу, согласно которой все поведение человека регулируется одним объединяющим мотивом, который был им назван тенденцией к самоактуализации. Этот важнейший мотив в жизни человека состоит в том, чтобы актуализировать, то есть сохранять и развивать все свои способности, максимально выявлять лучшие качества своей личности, заложенные в ней изначально. Эта фундаментальная тенденция – единственный мотивационный конструкт, постулированный Роджерсом. Тенденция к самоактуализации является активным процессом, отвечающим за то, что человек всегда стремится к какой-то цели, будь то начинание, исследование, перемены в окружении, игра или творчество. Она движет человека в направлении повышенной автономии и самодостаточности.

В отличие от фрейдовской традиции, считавшей конечной целью любого поведения уменьшение напряжения, Роджерс полагал, что поведение мотивировано потребностью человека развиваться и улучшаться. «Как ни называть это – тенденция к росту, побуждение к самоактуализации или тенденция двигаться вперед, – это главная движущая сила жизни…» (Роджерс, 1994, с. 220). Эта тенденция существует в каждом человеке и лишь ожидает соответствующих условий, чтобы проявить себя. Сущность человека активна, конструктивна и ориентирована на движение вперед к определенным целям. Роджерс не считал нужным приводить конкретные примеры проявления этой сущности, но самоактуализацию можно охарактеризовать в терминах желания достичь или завершить что-то, что сделает жизнь человека более осмысленной, удовлетворительной и разнообразной.

Роджерс предположил, что фактически все поведение людей направлено на повышение их компетентности, или на самоактуализацию.

Например, годовалый ребенок, который учится ходить, поражая своей настойчивостью и упорством, действительно актуализируется (словно «зациклившись» на своем стремлении овладеть навыком ходьбы). Игрок в теннис стремится улучшить свой удар, преподаватель университета – свои статьи и лекции, а подросток – свою идентичность. Движение к саморазвитию часто сопровождается борьбой и страданиями, но побудительный мотив настолько велик и непреодолим, что человек настойчиво продолжает свои попытки, несмотря на боль и неудачи, которые он может испытывать (Rodgers, 1959).

Роджерс считал, что при отсутствии значительных внешних помех и ограничений тенденция к самоактуализации естественно проявится через множество разнообразных форм поведения.

Потребность достижения, с точки зрения Роджерса, следует трактовать как одно из выражений тенденции к самоактуализации. Стремление человека к достижениям является способом совершенствования его внутреннего потенциала.

Роджерс сходится с Маслоу по принципиальным вопросам, хотя они пользуются несколько различными терминами (см.: Мадди, 2002). Маслоу и Роджерс принципиально сходятся в том, что представляет собой человек, двигающийся по пути самоактуализации. Различие между ними состоит в том, что по Роджерсу тенденция к актуализации предполагает как поддержание, так и улучшение жизни, в то время как для Маслоу она включает только улучшение, а поддержание жизни является функцией тенденции выживания.

Однако Маслоу понимает самоактуализацию значительно более широко, как включающую наряду с приверженностью задаче, любимому делу и работе разнообразные характеристики психически здоровых, нравственно и духовно развитых личностей. Именно поэтому, очевидно, он полагал, что самоактуализация так редка и меньше 1 % всего населения достигают ее.

Первые исследования мотивации достижения

Разработка Генри Мюрреем совместно со своей коллегой Кристиной Морган теста тематической апперцепции (1935) способствовала тому, что исследования мотивации значительно продвинулись вперед. В своей книге «Исследования личности» Мюррей впервые определил потребность в достижении. Он описал ее следующим образом: «Стремится к решению трудных задач и овладевает физическими объектами, людьми или идеями, манипулирует ими или организовывает их. Делает это столь быстро и/или хорошо, как только возможно. Преодолевает препятствия и достигает высокого уровня. Стремится превзойти самого себя, соревнуется с другими и превосходит их. Стремится повысить свое самоуважение благодаря успешному применению своих способностей и талантов» (Murray, 1938, р. 164).

Начало исследований мотивации достижения относится к концу 1940-х – началу 1950-х годов, когда группа ученых Гарвардского университета под руководством Джона Аткинсона и Дэвида Мак-Клелланда взялась за экспериментальное изучение потребности в достижении, а также за создание практических разработок, направленных на повышение эффективности деятельности менеджеров.

Д. Мак-Клелланд ввел термин мотивация достижения, понимая под ней «соотнесение с критерием качества деятельности» (McClelland, Atkinson, Clark, Lowell, 1953). Именно с этой книги Аткинсона, Мак-Клелланда, Кларка и Лоуэлла – «Мотив достижения», очевидно, и следует вести отсчет исследованиям данной проблематики.

Мак-Клелланд на основе ТАТа создал методику диагностики мотивации достижения (1958). Благодаря ей удалось обнаружить, что индивидуальные различия в выраженности мотива могут быть весьма большими и затрагивать как содержание мотивации достижения (ее предметную направленность), так и силу мотива и его устойчивость. В исследованиях, проведенных в 1950-е годы под руководством Д. Мак-Клелланда и Дж. Аткинсона на мужчинах-американцах, было обнаружено, что люди с высоким уровнем потребности в достижении чаще являются выходцами из среднего класса (нежели из низшего и высшего классов), их больше привлекают бизнес-профессии, они лучше помнят невыполненные задания (эффект Зейгарник) (в случаях, когда ситуация организована так, что каждый должен, но не может выполнить одинаковое число заданий), а также проявляют большую готовность добровольно стать испытуемыми в психологических экспериментах, проявляют большую активность в деятельности колледжа и общественной деятельности, выбирают среди друзей экспертов, если их спрашивают, с кем они хотят работать над сложными проблемами, и более устойчивы к социальным воздействиям, склоняющим к конформизму (McClelland et al, 1953; Atkinson, 1958).

Изначально чрезвычайно важным вопросом являлась связь мотивации достижения с эффективностью деятельности. Как показал Е. Лоуэлл (см.: McClelland, 1961), в рабочих ситуациях люди с высоким и низким уровнями потребности в достижениях начинали примерно с одинаковой результативности, но с течением времени испытуемые, имеющие высокий уровень выраженности этой потребности, улучшали свои показатели быстрее, чем испытуемые с низким уровнем. Однако из этого не следует, что люди с высоким уровнем потребности в достижении будут демонстрировать улучшение в любых видах заданий. В рутинных, обыденных заданиях, когда деятельность кажется бессмысленной и невозможно научиться лучшему исполнению в ходе работы, например при вычеркивании какой-то буквы из печатного листа, нет никакой разницы в результатах людей с высоким и низким уровнями потребности в достижении (French, 1955 – см.: Мадди, 2002). В частности, Элизабет Френч обнаружила, что высокий уровень потребности в достижении позволяет человеку добиться лучших результатов тогда, когда он видит, что может проявить значительное превосходство своими действиями. Если же задание рутинное или если быстрейшее его выполнение предполагает сотрудничество с кем-либо или получение неких поощрений, но не в виде свободного времени, испытуемые с низким уровнем потребности в достижении (предположительно имеющие при этом некоторые иные сильно выраженные потребности) проявят лучшие результаты. Также было обнаружено, что мотивация достижения не проявляется в связи с деятельностью, если деятельность поощряется материально (Atkinson, Reitman, 1955).

Дальнейшие исследования подтвердили, что люди с развитой потребностью в достижении откликаются на ситуации, в которых они могут проявить свое значительное превосходство (компетентность). Д. Мак-Клелланд обнаружил, что люди с высоким уровнем потребности в достижении предпочитают брать на себя умеренный риск при игре в бросание колец, когда разрешается стоять в любой степени близости от цели, в то время как люди с низкой потребностью достижения предпочитают либо большой, либо малый риск. Он предположил, что отсутствие желания рисковать или, наоборот, чрезмерно выраженное стремление к риску может объясняться стремлением отстранить результаты своей деятельности от выводов о собственном мастерстве. В этих случаях успех и неудача либо обеспечены, либо случайны. Напротив, принятие умеренного риска означает попытку быть успешным в ситуации адекватной проверки мастерства индивида. Поэтому люди с высоким уровнем потребности в достижении откликаются на подобную возможность (McClelland, 1958).

В отношении ценностей людей с высокой мотивацией достижения было показано, что они придают большее значение успешности и мастерству, чем престижу, в то время как низкомотивированные предпочитают обратное (Burnstein, Moulton, Liberty, 1963 – см.: Хекхаузен, 2001).

В отношении ожиданий и уверенности в себе было обнаружено, что мотивированные на успех юноши-студенты ожидали приближения интеллектуального теста в основном с чувством уверенности в будущем, ориентированные на неудачу – с чувством тревоги (Ertel, 1964).

Дж. Верофф с коллегами на большой репрезентативной выборке изучали уровень мотивации достижения различных слоев населения (американцев) на материале индивидуальных интервью. Они обнаружили, что высокая потребность в достижении наблюдается в группах с высоким уровнем образования, высоким профессиональным уровнем, у воспитанных в полной семье и проживавших в большом городе (Veroffet al., 1960). Связанность мотивации достижения с принадлежностью к социо-экономическому классу (в большей мере, чем с религиозными пристрастиями или этническим происхождением) получила подтверждение и в других исследованиях, где было показано, что направленность к движению вверх в социуме в целом наиболее характерна для среднего класса (см.: Хекхаузен, 2001).

Весомый вклад в изучение мотивации деятельности достижения внес немецкий исследователь Хайнц Хекхаузен. Хекхаузен выделил основные условия, которым должна удовлетворять деятельность достижения; при их одновременном присутствии действия воспринимаются самим субъектом или наблюдающими за ним лицами как составляющие деятельности достижения (Heckhausen, 1974 – см.: Хекхаузен, 1986 а). Эта деятельность должна (1) оставлять после себя осязаемый результат, который (2) должен оцениваться качественно или количественно, причем (3) требования к оцениваемой деятельности не должны быть ни слишком низкими, ни слишком высокими, то есть чтобы деятельность могла увенчаться, а могла и не увенчаться успехом и, по меньшей мере, не могла осуществиться без определенных затрат времени и сил. Для оценки результатов деятельности (4) должна иметься определенная сравнительная шкала и в рамках этой шкалы некий нормативный уровень, считающийся обязательным. Наконец, деятельность (5) должна быть желанной для субъекта и ее результат должен быть получен им самим. Если присутствует одно или больше условий и нет признаков отсутствия остальных, наблюдатель воспринимает поступки другого как деятельность достижения.

Первые исследования небихевиористского типа были посвящены пониманию мотивации через ее внутренние составляющие, такие, как желание работать (и делать что-то как можно лучше и/или быстрее) и ожидания успеха. Дж. Аткинсоном была предложена концепция мотивации достижения как теории ожидаемой ценности, в которой мотивация определяется действием двух сил: во-первых, важностью для субъекта данного результата и, во-вторых, его ожидаемой достижимостью. Значению первого показателя, понимаемого как субъективная привлекательность задачи, посвящены работы Дж. Экклс (J. Eccles) и ее коллег. В ряде исследований было показано, что субъективная ценность задачи является важным предиктором мотивации, а именно выбора субъектом задачи и его активности.

Скрупулезному изучению второго показателя мотивации – ожиданию результата – были посвящены многочисленные исследования представителей когнитивного подхода в психологии мотивации. Их интересовало, чем определяются ожидания субъектом того или иного результата. Они предложили целый ряд объяснений этого состояния, сфокусировав свое внимание прежде всего на вере субъекта в свои способности и ощущении контролируемости процесса и результата деятельности.

В работах когнитивного направления, выросшего из гуманистической психологии и впитавшего в себя лучшие достижения бихевиористского направления, проблематика мотивации достижения получила свое дальнейшее теоретическое и экспериментальное развитие. В различных экспериментах было показано, что представления о способностях, усилиях и о возможности контролировать ситуацию достижения цели оказывают влияние на результат деятельности больше и сверх его актуальных способностей.

Например, М. Коллинс (Collins, 1982 – цит по: Bandura, 1997) показала, что вера в свои способности является лучшим предиктором положительного отношения к математике, чем реальные способности индивида, и напрямую влияет на результат деятельности, значительно повышая ее эффективность. Она разделила детей на группы с высокими и низкими представлениями о своей эффективности внутри каждого из трех уровней математических способностей. Учащиеся, которые верили в свою эффективность, быстрее отказывались от ошибочных стратегий решения задач, больше работали над задачами, вызывающими трудности, и достигали лучших результатов, чем дети, имевшие равные с ними способности, но сомневавшиеся в себе.

В современной немецкой психологии последователи школы X. Хекхаузена активно разрабатывают подходы к мотивации достижения, рассматривая связь мотива достижения с двумя другими базовыми мотивами – аффилиации и власти (см.: Wegge, 2000; и др.). Предполагается, что необходимо учитывать их конкретную выраженность при анализе достижений в каждой конкретной области. Так, на материале учебной деятельности студентов университета было обнаружено, что мотив достижения, взятый сам по себе, без учета информации о других базовых мотивах, не является надежным предиктором успеваемости, хотя он связан с другими показателями достижений. В частности, студенты с высокой боязнью неудач и низкой потребностью в достижениях чаще решали не сдавать экзамен. Среди тех, кто являлся на экзамен, наиболее низкие достижения демонстрировали студенты, обладавшие высокой потребностью во власти, престиже и стремлением заработать много денег. Наличие базового доверия и низкая эмоциональная дистанция, напротив, соотносятся с более высокими достижениями (Schneider, Figner, 2002).