Текст книги "Камень огня"

13

Чандра быстро моргала, чтобы стряхнуть с ресниц капли дождя. Она изучала Тиволик. «Не очень-то привлекательный город», – решила девушка. Большинство домов, видневшихся над городской стеной, и убогие постройки вокруг нее были из грязно-желтого кирпича или дерева. Только дворец казался сделанным из камня, но на таком расстоянии и при такой погоде Чандра не могла разобрать, был ли это сизалийский мрамор или мягкий серый камень ее родины. Да это, собственно говоря, не слишком ее интересовало.

«Хоть бы дождь прекратился». Девушка перебросила намокшую косу за плечо. Приключение – это хорошо, но сейчас она усталая и промокшая, одежда прилипла к телу, волосы весят целую тонну, Аарон почти не разговаривает, а Дар, хоть и ничего не пил, вовсю предавался другим порокам. И Чандра не стала счастливее от того, что шои остановили ее, когда она хотела оттолкнуть дождь.

«Дождь прекратится, когда решат Господь и Госпожа», – сказали ей.

Это было нечестно.

– Жалеешь себя? – спросила Фиона, поравнявшись с девушкой.

– Я – Чародей Девяти, – надменно ответила Чандра. Почему ей то и дело приходится это объяснять? – Я не жалею себя.

– Ладно. – Фиона резко кивнула, но в ее глазах заплясал огонек.

Минуту они шли молча, потом шои спросила:

– Что ты будешь делать, когда вернешь Камень в Ишию?

– Не выйду замуж за Дарвиша, – решительно заявила Чандра, перешагивая лужу. Вчера она весь день задыхалась от пыли, хоть от этого дождь ее избавил.

– А потом?

– Вернусь в свою башню! – Где ей было спокойно. И сухо.

– И?

– Что и?

– И что ты будешь делать в своей башне?

– Ну, – Чандра взмахнула руками и нахмурилась, – я буду чародеем.

– А сейчас ты не чародей? – мягко произнесла Фиона.

– Конечно, чародей!

– Тогда зачем ты должна запираться в башне?

– Я не запираюсь в башне, – сердито сказала девушка. – Там меня никто не беспокоит, и я могу получать знания без помех! – Слова прозвучали слегка напыщенно, раньше Чандра не замечала этого, когда заявляла о том же Абе.

– О-о, значит, ты ничему не научилась с тех пор, как ушла из своей башни?

– Конечно, научилась! Я не говорила, что не научилась! Я… я просто… А, не важно! Ты не чародейка. Ты не поймешь.

Никто не понимал ее. Отец уж точно не понимал. И даже Раджит. Может, Раджит и чародейка, но не Чародей Девяти. Чандра просто хочет вернуться в свою башню, где все оставят ее в покое. Но почему-то в ее воображении Дарвиш лениво развалился в кресле у камина, и Аарон сидел на подоконнике. Вздрогнув, Чандра прогнала их из своего видения, не признаваясь, каким пустым оно теперь стало.

– Я не жалею себя, – повторила она, но Фиона уже ускользнула прочь в раздражающе бесшумной манере шои, и только дождь услышал ее протест.

Дарвиш смотрел на приближающийся Тиволик и думал о том, как долго еще сможет прятаться за шои. После тренировок, к которым побуждал его Идан на рассвете и в сумерки – в придачу к страстным телам, заполнявшим его ночи, в придачу к дневным переходам рядом с фургонами, растянувшимися длинной вереницей, – принц чувствовал себя слишком утомленным и хотел лишь одного: выпить. А когда это желание становилось нестерпимым, он мог направить свои силы на застрявший фургон или посадить ребенка на закорки и следующие несколько миль отвечать на самые немыслимые вопросы – Дарвиш обнаружил с удивлением, что любит детей, и с удовольствием, что и дети любят его, – или бросить всегда готового Фиона за куст.

Множество глаз и множество рук удерживали его от саморазрушения. Он провел с шои три дня, ничего не делая и ни о чем не думая, кроме того, как пережить каждый новый день. Скоро ему придется опять встретиться с реальным миром, встретиться лицом к лицу без винной завесы, и он не был уверен, что справится. Найти Камень и спасти Ишию – разве подобное бремя не заслуживает выпивки?

Когда они доберутся до города, только Чандра и Аарон будут стоять между ним и вином. Дарвиш не может их так использовать. Один раз он уже подвел своих спутников. Он должен быть сильным ради них. Чандра еще так молода и неопытна, и Аарон…

Принц посмотрел вперед, где яркие волосы юноши, даже потемневшие от дождя, выделялись среди черных и каштановых волос шои. Они отросли и теперь завивались на его обожженной солнцем шее. Дарвишу вдруг страстно захотелось провести пальцами по этой границе, стереть напряжение с этих плеч. Принц глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул; эту мысль он точно оставит при себе. Он и так уже достаточно злоупотребил своими непрочными отношениями с чужеземным вором. Спокойное товарищество, которым Дарвиш наслаждался на корабле, исчезло после того, как он столь глупо свалился в море.

Аарон закутался в молчание и сердито смотрел на любого, кто приближался к нему. Последние три дня шои оставили его в покое. Но вор все равно не был один. Душевная связь означала, что Дарвиш всегда присутствует, так же как и воспоминание о костре, о пляске, о пламени, которое не имело ничего общего с пламенем костра и которое ничто не сможет до конца потушить.

Стены его раковины стали теперь отчаянно хрупки. Они требовали от Аарона всех его сил. Старые воспоминания выскальзывали сквозь трещины: иссиня-черные волосы Рут, блестящие на солнце, эхо ее криков, мечущееся внутри каменных стен замка, вкус крови на его губах…

«Я ничего не чувствую, – напомнил себе вор. – Я мертвый человек, ждущий смерти».

Но с такой же скоростью, с какой он опорожнил пустоту, она заполнилась снова.

На том самом месте, где кончались фермерские земли и начинались окраины города, шои свернули на восток, на едва заметную дорогу, которая уже не хранила следы колес – только память об их проходе. Дождь превратился в туман, а на западе серебряным полотном в сером мире лежало море. Трое не шои остановились у поворота, на пути в город, к Камню и тому, что будет после. Фургоны проезжали мимо. Дети махали руками и кричали «до свидания», молодежь постарше посылала воздушные поцелуи, ловимые принцем, но только Идан остановился поболтать, как всегда окруженный близнецами.

– Пришли дать мудрый совет? – спросил Дарвиш, крутя влажную кожу пояса. Ему хотелось выпить. Впрочем, ему все время хотелось выпить в эти дни.

– Нет-нет, – усмехнулся Идан, покачав головой. – Мы перестали давать мудрые советы, все равно их никто не слушает. Мы просто хотели сказать, что где-то через шесть лет семья будет снова в этой части света. Если вы переживете свое приключеньице, то сможете вновь путешествовать с нами.

За спиной дяди Фион похотливо подмигнул Дарвишу.

– Думаете, мы не переживем?

Пронзительный голос Чандры выдал ее волнение. Она едва не погибла в море, но то было по чистой случайности. Ни разу с тех пор, как она решила спасти Камень, ей не приходило в голову, что она может беспечно шагать к смерти. Чандра собиралась доказать отцу, что она – Чародей Девяти и представляет силу, с которой следует считаться. Она не собиралась умереть.

– Вы хотите отнять могущественную реликвию у могущественного чародея, который имеет поддержку могущественного короля. – Идан выразительно развел руками. – Да хранят вас Господин и Госпожа!

– Лучше я останусь с Девятью и Одной, – съязвил Дарвиш. – Если я правильно понял, нам не помешают восемь лишних богов.

– Стойте! – Голос Аарона прорезался сквозь городской шум, пригвоздив к месту и Дарвиша, и Чандру. – Куда вы идете?

– Во дворец? – поднял брови Дарвиш.

– Туда, – заявила Чандра, – где находится Камень.

– Он там?

– Ну… э…

Девушка попыталась дотянуться до Камня под стенами города – то что она почувствовала, была СИЛА. Она пробежала по ее нервам, завибрировала в костях и даже сейчас еще багрово пульсировала за висками, постоянно напоминая о своем присутствии.

– Я не знаю, – призналась Чандра, слегка пожав плечами. – Он так близко, что я ничего не могу найти, кроме той силы, которая нависает над целым городом.

– Эта бездна силы величиной с город принадлежит Камню, верно? – спросил Дарвиш. – Это не сила чародея, за которым мы охотимся?

– Вообще-то, – девушка безуспешно старалась улыбнуться, – они, похоже, стали одним целым.

– Замечательно. Слушайте…

Принц умолк и посторонился, пропуская лоточника с пирожными. Свое последнее намокшее изделие торговец отдал стайке тощих детишек с собакой.

– Мы знаем, – Дарвиш шагнул ближе и понизил голос, – что в этом замешан дворец. Логично начать с него.

Слепо следовать тому, что решат остальные, пока он не укрепит свои стены, – вот чего больше всего хотелось Аарону. Но юноша не мог оставаться в стороне, пока эти двое тычутся во мраке. Особенно когда он знает, как зажечь лампу. Время истекает и для Ишии, и для Дарвиша. Если принц потерпит неудачу, это уничтожит его так же определенно, как лава – королевский город. Аарону не было дела до Ишии. Ему ни до чего нет дела, напомнил себе вор, но пока он здесь…

– Если вы пойдете во дворец в таком виде, – его скупой кивок охватил всех троих, мокрых, вымазанных дорожной грязью и с жалкой пустотой в карманах, – стражники вышвырнут вас или, в конце концов, найдут, где вас оставить. Если вы не собираетесь назваться. Что было бы еще хуже.

– Ладно. – Дарвиш сорвал головы воображаемую шляпу и поклонился. – Что ты предлагаешь?

– Гостиницу, ванну и новую одежду. Потом мы выйдем с планом. Никакого бесцельного блуждания.

– Но бесцельное блуждание – это то, что у меня получается лучше всего.

– Дар… – Аарон поднял голову и встретился с ним взглядом.

«Хватит ерничать, – захотелось ему вдруг сказать, – или я пойду к краю душевной связи и сброшусь. Мне не нравится, когда ты насмехаешься над собой». Юноша не сказал этого. От одной этой мысли его стены задрожали, и что-то близкое к ужасу придало ему сил.

Дарвиш поскреб черную бороду, отросшую за две девятидневки, и издевательская улыбка плавно перешла в добродушную усмешку.

– Ты прав, – сказал он. – Я не прав. Прости.

– Но чем скорее мы найдем Камень… – возразила Чандра. Принц устало поднял руку.

– Ты собираешься подойти к первому встречному чародею и спросить, не у него ли Камень Ишии?

– Ну нет! – Девушка взглянула на Аарона, но вор, отчаянно сражаясь, чтобы вернуть себе спокойствие, не заметил этого.

– Если они заподозрят, что мы ищем его, Камень перевезут, – объяснил Дарвиш. – Тогда нам придется последовать за ним, и вся эта кутерьма начнется сначала и отнимет намного больше времени, чем гостиница, ванна и новая одежда. Нам надо быть хитрыми, поэтому мы должны слушаться Аарона. – Принц нежно дернул Чандру за кончик косы. – Ведь мы с тобой не искушены в хитрости.

Чандра гневно открыла рот и тут же захлопнула его. Ей пришлось честно признать, что Дарвиш прав. Она вздохнула.

– Ванна бы не помешала.

Принц отступил и жестом велел Аарону идти первым.

– Тогда веди нас, мы в твоих руках.

Вор кивнул. Стены, хрупкие и шатающиеся, снова стояли на месте.

– Простите, любезные господа и нежная госпожа!

Парнишка был маленький, недокормленный, и когда они обернулись на его голос, он съежился, будто ждал затрещины.

– П-простите, господа и госпожа, но вы, видать, только-только вошли в город.

– Хорошая догадка, – промолвил Дарвиш саркастически, однако беззлобно, – так как мы стоим посреди улицы и спорим в каких-то десяти шагах от Южных Ворот.

Мальчишка не знал, надо ли ему улыбнуться, и пошел на компромисс, мгновенно скривив лицо, дабы никто не понял, что это значит.

– Если вы ищете постоялый двор, господа и госпожа, – сгорбившись, он зашаркал босыми ногами по мокрому булыжнику, – я знаю место. Старая госпожа, его хозяйка, позволяет мне спать у очага, если я привожу постояльцев… – Мальчишка умолк. Поразительно, но он ухитрялся выглядеть и надеющимся, и лишенным всякой надежды в одно и то же время.

– Ну, – смягчился Дарвиш, и Чандра сразу вспомнила отца: точно таким же голосом он успокаивал пугливого жеребенка или нервного сокола, – почему бы и нет?

– Нет.

– Но, Аарон…

– Мы идем в «Виселицу».

Мальчишка фыркнул.

– В «Виселице» больно дорого.

– Мы готовы заплатить, – заявили Аарон.

Пожав плечами – жест, в который включилось все его тело, мальчишка вдруг показался не таким уж маленьким и недокормленным.

– Нельзя винить мальца за попытку, – бодро сказал он, крутанулся на стертой пятке и затрусил прочь. На улице было очень мало людей, но он исчез из виду за считанные секунды.

Чандра и Дарвиш недоуменно переглянулись.

– Мы здесь что-то упускаем, я не ошибся? – спросил принц.

Аарон кивком велел трогаться в путь.

– Если там и есть постоялый двор, – объяснил он, идя впереди по узкой улочке, – то не тот, в котором вы захотели бы остановиться. Скорее всего, этот малый завел бы нас в глухой переулок к своим более дюжим друзьям.

– Но у нас нечего красть. – Чандра прижалась к стене дома, чтобы дать дорогу громыхающей деревянной повозке с блестящей рыбой. Девушка едва сдерживала тошноту: на улице стояла страшная вонь.

– Твои волосы, сабля Дарвиша, моя сумка, – перечислил Аарон их ходовое имущество, когда они пошли дальше. – Если б нам очень не повезло, там был бы чародей Четвертого, ищущий для практики полубессознательные тела.

– А если бы повезло?

– Нас бы убили.

Чандра содрогнулась.

– Эй, не волнуйся! – Дарвиш положил ладонь ей на плечо. – Если какой-то молокосос попробует убить тебя, я сумею тебя защитить.

– Если какой-то молокосос попробует убить меня, – огрызнулась Чандра, вывертываясь из-под его руки, – я превращу его крошечные мозги в колбасу.

– Ты можешь это сделать? – Принц старался не улыбнуться. Отказ немного обидел его. В конце концов, сабля – это единственное, чем он реально владел и мог предложить для спасения своего города, но Дарвиш узнал браваду в словах чародейки.

Девушка заколебалась. По правде говоря, – непрошеное, всплыло воспоминание о пяти мертвых стражниках, залитых собственной кровью и брошенных как мясо на траву, – она сомневалась, что сможет кого-нибудь убить магическими или какими-то другими средствами. Но Аарону и Дару незачем это знать. Чандра задрала подбородок.

– Я могу постоять за себя, – заявила она, до кончиков ногтей – Чародей Девяти.

– Никогда не сомневался в этом, – спокойно заметил Аарон.

Чандра взглянула на него с благодарным удивлением, а вор в ответ приподнял демонское крыло.

Это взаимопонимание между его спутниками больше не ранило Дарвиша так глубоко – победа над стражниками вернула ему признание, – но в нем шевельнулась ревность. «Аарон никогда не унижает ее так, как меня. Почему?» Только он задумался над этим, как из нависающего окна пахнуло крепким вином. «Что особенного случится, – прервал он свои раздумья, – если я выпью всего один раз?»

После дюжины узких дверей улица вывела их на рыночную площадь. Несмотря на дождь, сыплющий с перерывами, у фургонов, тюков и опрятных палаточек, поддерживавших друг друга, шла бойкая торговля. Очевидно, площадь относилась не к тому захудалому району, который они только что миновали, а к более широким улицам и чистым домам, выходившим на нее с других сторон.

Аарон повел их прямо через рынок, хотя обходные дорожки выглядели чище. Сначала им пришлось протолкаться через бешено жестикулирующую толпу возле живых омаров, только утром вытащенных из моря, а в другом месте их остановили три весьма обширные женщины, загородившие весь проход, – они дружно кричали на торговца пряностями.

Чандра пыталась вести себя так, будто видела все это уже много раз, но те рынки, на которые отец брал ее ребенком, ничем не походили на этот. Никто не сквернословил и не бросал перезрелые помидоры, когда их господин и наследница шли среди них. Девушка обиделась на этот рынок за то, что он притуплял дорогое воспоминание об отце.

Возвышаясь над толпой, Дарвиш оглядел прилавки, выискивая знакомые шеренги глиняных бутылок. «Ни одного торговца вином». Он делал тщетные попытки набрать слюны, чтобы сплюнуть. «У меня во рту сухо, как в яме с золой. Всего один кубок, чтобы отодрать мои губы с зубов. Это все, что мне нужно. Всего один кубок».

«Виселица» стояла в ряду немного облезлых трехэтажных зданий среднего класса, построенных из желтого кирпича. Единственное, что казалось в ней устрашающим, – это ее название. Окна, выходившие на площадь, были закрыты жалюзи, и весь фасад словно говорил: «Не беспокойте меня».

Дверь открывалась в общий зал, прохладный, полутемный и пустой, если не считать двоих мужчин, передвигавших костяные шахматные фигуры за угловым столом. Деревянные лопасти потолочных вентиляторов неподвижно висели в сыром воздухе.

– Что надо?

Вопрос донесся из-за бара. Чандра и Дарвиш неуверенно переглянулись – голос звучал недружелюбно, – но отправились за Аароном к стойке, за которой высилась огромная женщина с эбеново-черной кожей. Вид у женщины тоже был недружелюбный.

На глубокой полке у задней стены лежали два бочонка эля и бочка вина. Грубые глиняные кружки и кубки выстроились на более узкой полке наверху. Дарвиш силился не смотреть.

– Нам нужны комнаты, – сказал Аарон, положив руки на стойку. – Две комнаты. Задние на третьем этаже, если они свободны.

Женщина улыбнулась, но не стала более дружелюбной.

– Ты уже бывал здесь?

– Бывал.

– Тогда ты знаешь, что те комнаты не дешевы.

– Мы готовы заплатить.

Хозяйка хмыкнула, слегка подобрев, и назвала сумму.

Аарон вытащил из сумки горсть серебряных монет.

– Три дня, – молвил он.

– Хотите, чтобы мальчишка затопил котел?

– Да. – Вор добавил к этой кучке медную монету.

– Ты знаешь, где эти комнаты. – Хозяйка махнула рукой с обгрызенными ногтями в сторону лестницы. – И, чародейка!

Девушка вздрогнула от неожиданного окрика.

– Камины здесь разжигаются трутом.

Чандре едва удалось сохранить апломб.

– Конечно. – Она вытащила кончик косы изо рта и бросила его за спину.

– Как она узнала? – прошипела девушка Аарону, когда они пошли к лестнице.

– Дверь заколдована. Хозяйка узнала, как только ты вошла. Некоторые гостиницы не обслуживают чародеев.

Чандра рассердилась:

– Почему это?

– От них слишком много ущерба, если напьются.

Они были на первой ступеньке, когда Аарон вдруг понял, что Дарвиша с ними нет. Вор знал, что увидит, но все равно обернулся.

Принц аккуратно поставил на стойку пустой кубок и дерзко вытер рот.

– В горле пересохло, – с вызовом бросил он. – Надо же было его промочить.

Многое можно было сказать на это. Но Аарон видел, что Дарвиш и сам все понимает. Поэтому он стиснул зубы и не сказал ничего. Глядя прямо перед собой, принц быстро пересек только половицы заскрипели, – и, сжав кулаки, протолкнулся мимо своих молчаливых спутников.

– Дар… – Чандра остановилась, когда вор коснулся ее руки.

В тяжелом молчании они поднялись на третий этаж.

Задние комнаты оказались смежными. В одной стояла кровать и трехногий табурет, на стене висели крючки для одежды. В другой были две кровати – одна большая, с горой вышитых подушек, вторая узкая и простая, подставка для доспехов и низкие столики, а на стене тоже висели крючки. Единственное окно в маленькой комнате, высокое и узкое, закрывали ставни от дождя. В большой было три окна, центральное выходило на крошечный балкон.

Чандра приоткрыла ставни в своей комнатке, потом вернулась и встала в проеме, скрестив руки. Ее пальцы сжимали влажную ткань рукавов. Аарон сел на край узкой кровати, а Дарвиш отошел к окну.

– Ну, почему вы не говорите этого? – прорычал он.

– Не говорим чего? – спросила Чандра. «Я ненавижу слабость. Мой отец слаб. Почему я не могу ненавидеть Дара?» Потому что она видела, принц борется со своей слабостью, пусть и проигрывает время от времени, а об отце она и этого не могла сказать.

– Что я слабовольный, что я дурак! Что как я мог уничтожить всякий шанс спасти мой народ! Что вам не нужен горький пьяница, губящий все дело и подвергающий вас смертельной опасности! Девять Наверху, скажите хоть что-нибудь!

– Зачем? – проронил Аарон. – Ты сам все сказал.

– И это должно помочь? – спросил Дарвиш не оборачиваясь.

– Нет, – бесстрастно ответил вор.

Дарвиш распахнул ставни и жадно вдохнул пропитанный дождем воздух. Он оживил вкус вина, оставшийся во рту, и принц сжал пальцами деревяшку, чтобы они не дрожали.

– Сейчас стало хуже. Я напомнил своим рукам, и своему рту и своему горлу об этих движениях. Боюсь, теперь они продолжат без меня. Я вспомнил, насколько легче была жизнь с размытыми краями.

После этого сказать было как будто нечего. Молчание затянулось и затвердело вокруг них.

– Тот мальчишка, – промолвила наконец Чандра, разбивая тишину на маленькие осколки, которых уже можно было не замечать, – он назвал нас господами. Как он узнал? – Она ущипнула свои испачканные штаны. – Мы похожи на нищих.

– Нищих! – Аарон усмехнулся. – Вы грязные и плохо одетые, но ни один из вас, – его голос смягчился, – не может выглядеть сколь-нибудь ничтожнее того, что вы есть. Вы не умеете.

Дарвиш повернулся лицом к комнате. Дождь забрызгал его ресницы, разделив их на мокрые шипы. По крайней мере все сделали вид, будто верят, что это был дождь.

– Мальчишка сказал «господа». Во множественном числе, – подчеркнул он.

Аарон фыркнул, демонские крылья поднялись.

– Я вор, – сказал юноша вставая.

Своим тоном он дал понять – разговор окончен. Но, подозревая, что Чандра не успокоится, Аарон перешел к делу. Из самых разных мест своего одеяния он вывалил на постель шесть толстых кошельков, красиво сработанную серебряную пряжку от пояса и уродливую золотую цепь.

– Нам нужна одежда. – Не обращая внимания на ошеломленные лица принца и чародейки, вор поднял кошелек, пересыпал его содержимое в свою поясную сумку и бросил опустевшую шелковую сумочку обратно на кровать. – Пока вы моетесь, я пошлю сына хозяйки за покупками. – Он бы предпочел сходить сам, но душевная связь делала это невозможным. – Ванная комната рядом с кухней. У хозяйки только одна ванна, поэтому мыться придется по очереди. Если нет горячей воды, жалуйтесь – мы за нее заплатили.

Его речь была столь прозаичной, что он успел дойти до лестницы, когда Дарвиш и Чандра наконец опомнились.

Пока чародейка мылась, принц сидел на скамье в коридоре, уставясь на свои руки, сплетенные на коленях. Через тонкую стенку он слышал, как девушка бормочет, я плещется, и молит Девять о помощи. Из кухни доносился строгий голос Аарона, дающего указания сыну хозяйки, коренастому парню лет десяти, который на все вопросы отвечал лишь: «Ага», «Не-а» и «Я спрошу ма». Аппетитно пахло едой, хотя принц понятия не имел, что это там жарится. Его взгляд привлекла неровная плитка, и он потер подошвой башмака по выпирающему шву.

Но ничего из окружающего – ни по отдельности, ни вместе взятого – не хватало, чтобы прогнать мысли о вине. Принц не чувствовал его запаха, не видел его, но знал, где оно находится. Оно было близко. Так близко…

Чандра не узнает, а вор…

Дарвиш вздохнул. Ну почему последнее время все его мысли непременно кончаются Аароном?

«Вот проклятие! Я даже не спал с ним, а он правит моей жизнью».

Принц встал. Снова сел. Скамейка была слишком жесткой. Воздух – слишком спертым. Он не может дышать этим супом! Пальцы дернулись. Скоро в таверне соберутся мужчины и женщины, будут пить сколько хотят. Это нечестно.

Он хочет выпить.

Ему надо выпить.

Дарвиш подтянул под себя ноги, чтобы снова встать, но тут Аарон вышел из кухни.

Их взгляды встретились, и на секунду жар в глазах юноши выжег все мысли о вине. Затем глаза вора снова стали холодными, и Дарвиш, с трудом переведя дух, спросил себя, уж не привиделся ли ему этот огонь.

Лицо Аарона больше напоминало резной мрамор, нежели человеческую плоть. Он сел на скамью рядом с принцем.

«Теперь он презирает меня». Дарвиш вытер потные ладони о ляжки. «И я не могу винить его. Он выглядит как тогда, в самом начале, до кражи Камня – сам каменный. Я уничтожил все между нами. Девять Наверху, какая же я задница!»

«Я хочу помочь ему». Аарон так стиснул зубы, что кровь ударила в виски, и он не мог понять, почему они не разлетелись. «Это было слишком давно. Я не умею». Это знание осталось за стеной. «Фахарра, помоги мне. Я боюсь». Но не утешительно едкий голос пришел из памяти, а только слабый отзвук криков.

Напряжение росло, становилось почти видимым, оплетая их как паутина.

– Дар…

Принц вскочил, повернулся лицом к скамье и застыл в живописной позе с поднятыми кулаками.

Через минуту Аарон снова задышал и громко, чтобы заглушить бешеный стук сердца, спросил:

– Ты есть хочешь?

Дарвиш хихикнул.

Аарон зашипел и прикусил губу, удерживая смех.

Потом оба взялись за бока и хохотали во все горло.

Спустя некоторое время, когда они обжигали пальцы на небольших вертелах с барашком, сдобренным пряностями, Чандра приоткрыла дверь ванной и высунула голову.

– Я больше не надену эти тряпки! – заявила она, выхватив у Аарона последний кусок мяса и

отправляя его в рот.

Демонские крылья взлетели до предела.

– Мудрейшая желает, чтобы я нашел ей халат, пока не прибудет новая одежда?

– Да, мудрейшая желает. – Жуя, Чандра проводила его взглядом, а потом взглянула на Дарвиша, выставив в коридор голое плечо. – Как ты?

– Бывало лучше, – честно ответил принц. Чандра понимающе кивнула.

– Мне тоже. Мне никогда еще не приходилось самой мыть собственные волосы.

Дарвиш ухмыльнулся:

– И мне.

– Твои, – фыркнула девушка, – короткие. – И она скрылась в ванной ждать халата.

Халат был на пять размеров больше, чем нужно, но Чандра завернулась в него и по-царски прошествовала к лестнице, ни разу не запнувшись. Поднялась на три ступеньки и оглянулась. Дарвиш смеялся, слушая объяснения вора, как заново наполнить ванну. Ну что ж, он до кончиков ногтей – бесполезный князек! Возможно, Аарон прав. Возможно, кричать на него – не выход. Но Чандре стало бы легче, если б она накричала.

Дарвиш мылся, когда прибыла новая одежда. Аарон, связанный колдовством, сидел на скамье, тренируя пальцы, и старался не думать ни о чем другом. Это было нелегко. Плеск крупного тела в ванне продолжал вторгаться в его мысли. Аарон послал мальчишку наверх со свертками для Чандры, а когда тот спустился – в ванную со свертками для Дара. У вора мелькнула мысль, что второй комплект он мог бы передать сам, но мужество подвело его.

Потом наступила его очередь, и он оставался в воде до тех пор, пока кожа на руках и ногах не стала розовой и сморщенной, а шрамы на груди – такими же сморщенными, но лиловыми. Для юноши это была своего рода передышка. Вдали от Дарвиша ему не нужно было так усиленно сражаться, чтобы удержать свои стены.

Вода совсем остыла, когда Аарон наконец вылез из ванны, вытерся и оделся. Одернув темно-зеленый жилет, он поднял подбородок и вышел в коридор.

Дарвиш, одетый как личный телохранитель, сидел на ступеньках, правя саблю. Он ласково улыбнулся, а затем рассмеялся, увидев наряд вора.

– Значит, я должен быть твоим наемником, так?

Аарон кивнул.

– Как чужеземный купец и его стражник, мы сможем идти куда угодно в этом городе.

– А какая роль достанется Чандре?

– Возможно, советника-чародея. Если она готова быть менее чем Чародеем Девяти.

Дарвиш снова засмеялся и вложил саблю в ножны. Оселок размером с ладонь принц спрятал в карман штанов.

– Я хочу присутствовать, когда ты спросишь ее об этом.

Они были у двери в комнату Чандры, когда девушка закричала.