Текст книги "Террариум для Царевны-лягушки"

Глава 15

Обычно Меланья с утра принимала холодный душ и чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Но именно сегодня она решила принять ванну. Всю ночь снились какие-то кошмары, после которых она проснулась с бешено колотящимся сердцем и судорожным подергиванием конечностей. Снился ей Лев Леопольдович в своем бункере. Она была, естественно, с ним. Но выбраться Меланья не могла, ювелир не давал ей такой возможности. Он, не умолкая ни на секунду, рассказывал о своей нелегкой судьбе. На ее крики и мольбы о том, что она не хочет ничего знать, он не реагировал. Лев Леопольдович поочередно доставал из каких-то пыльных ящиков и коробок куски прозрачного янтаря, то с чьим-то глазом, то с кончиком пальца, то с пупком с пирсингом.

– Не виноват я! – кричал Лев Леопольдович. – Они сами просили! Ведь это на всю жизнь! Этот пупок будет жить вечно, а этот глаз смотреть тысячелетиями! Здорово, да?

Проснувшись, Меланья первым делом проверила, не появились ли у нее седые волосы.

– Надо же… Приснится же такое… Какой ужас. Пупок в янтаре! Довел меня Лев Леопольдович своими рассказами до сумасшествия! Тату бабочка на нежной коже… Тьфу ты! Придется в Москве приводить нервы в порядок.

Меланья наполнила теплую ванну пеной и погрузила свое бренное тело в воду.

«Как хорошо… Надо расслабиться и решить, кто же маньяк. Нет, при таких мыслях расслабиться не удастся», – подумала Меланья и ощутила рядом с собой какое-то легкое движение.

Она открыла глаза и увидела красавца Родослава Соболевского собственной персоной. Он с усмешкой ее разглядывал. Меланья от неожиданности ушла под воду и, вынырнув, выругалась.

– Ты что тут делаешь?

– Зашел тебя проведать… Зачем так много пены? Это повредит твоей нежной коже. – Он небрежно облокотился о стену.

– Это у вас с сестрой фамильное? Врываться к постояльцам в ванную? Я ведь могу и внешность твою подпортить.

– Ладно, не пугай! Со мной так поступать нельзя. Мне не отказывают. Ты кинула меня, как лоха, в магазине янтаря. Я, конечно, расстроился, потом утешился с продавщицей, а потом опять расстроился. Я пришел взять реванш, дорогуша. – И Родослав, не долго думая, скинул с себя одежду и залез к ней в ванну.

Меланья закричала и попыталась вырваться, но Родослав крепко обхватил ее сильными руками. Она завизжала не своим голосом:

– Немедленно убирайся! Паразит! Гад! Сволочь! Отпусти меня! Помогите!

Она периодически скрывалась под водой, пена попадала в глаза, в рот, в уши. Она сопротивлялась, но силы явно были не равны.

Губы Родослава впились в нее укусом змеи, а руки сдавили объятиями мощного удава. Сквозь слезы Меланья заметила, как в ванную метнулась еще одна фигура в темной одежде. Меланье мгновенно стало легче, так как ее перестали сдавливать. Двое мужчин – один голый, а другой в одежде – покатились по полу и скрылись из вида Меланьи.

Она несколько минут приходила в себя, затем вылезла на трясущихся ногах и накинула халат. Прошлепала босиком в комнату и увидела сидящего в кресле Георгия в темной рубашке-поло и черных брюках. Лицо его было бледным, а одежда мокрой, но выглядел он совершенно спокойным.

– Гера, ты вернулся! – обрадовалась Меланья.

– И как всегда вовремя… – буркнул он. – Я с тобой с ума сойду!

– Да, этот придурок Родослав меня чуть не изнасиловал, – расплакалась она. – Ты действительно появился вовремя. Где он, кстати?

– Спустился с лестницы. С моей помощью.

– А ты все так же немногословен.

– А тебя многие здесь насиловали, пока меня не было? – спросил он.

– Гера, ну прекрати! Никто меня не насиловал! Я же говорю, чуть не изнасиловал! – Она присела на поручень кресла. Короткий маленький халатик еле на ней сходился. – Ты зачем прилетел? Я же предупреждала! Да и убийцу мы еще не поймали!

– Мы?

– Я и Лев Леопольдович! – охотно пояснила Меланья.

– А кто у нас Лев Леопольдович?

– Главный подозреваемый, – ответила она.

– Прелестно… Весьма прелестно… – поднял брови Гера. – Я рад, что ты хотя бы еще жива. Я спешил, честное слово…

– А я здесь не сидела просто так! Я узнала много интересного! – схватила его за руку Меланья и поведала обо всем, что ей было известно. – Сегодня я встречаюсь со Львом Леопольдовичем, он должен рассказать мне, что узнал. У него тут связи, – пояснила Меланья в конце.

Их милую беседу прервал пан Яцек, ввалившийся в номер в сопровождении двух полицейских.

– Вся шайка в сборе? Замечательно! Вы задержаны, господин.

– За что? – спросил Гера.

– Но он только что приехал! – возмутилась Меланья, словно это обстоятельство могло что то объяснить.

– За избиение Родослава Соболевского, – пояснил Яцек.

– Вот гад! – всплеснула руками Меланья, ловя на себе заинтересованный взгляд полицейского.

– У него выбиты зубы, опухшее лицо, затекший глаз, наверняка сотрясение мозга. Сейчас он отправлен на медицинское освидетельствование, – с большим удовольствием сообщил Яцек.

– Уехал, говоришь? – недобро прищурилась Меланья.

Геру уже пытались скрутить двое полицейских.

– А давайте догоним Родослава! – предложила Меланья.

– Зачем? Он не изменит своих показаний, он очень зол… Думаю, что его здоровью причинен значительный ущерб! Там, где появляется ваша парочка, сразу же начинаются происшествия и происходят убийства. Забирайте его! – кивнул Яцек своим подчиненным.

И тут Меланья распахнула халат, прикрыв подолом область бикини. Естественно, что все движение в комнате прекратилось…

Меланья произнесла четко и сердито:

– А мы не будем никого ни о чем просить. Я тоже хочу пройти медицинское освидетельствование. Родослав чуть не изнасиловал меня и получил от моего мужчины по заслугам. Как он представил все вам? Бедная, несчастная жертва! Я голенькая лежу в ванне, а тут врывается какой-то мужлан и жестоко избивает нас ни за что?! А теперь посмотрите на вот эти сине-красные пятна от его лап у меня на груди и вот эти ссадины у меня на внутренних поверхностях бедер. Что? Не нравится? И пусть у него возьмут соскобы из-под ногтей. Не думайте, у Геры вы ничего не найдете… Ой, как несладко будет Родославу в тюрьме по такому обвинению! Ой, как не сладко! Такое симпатичное личико и такой истеричный характер, как у сучки! Вы понимаете меня, пан полицейский? Так что едем! – запахнула халат Меланья. – Представление окончено!

Яцек настолько растерялся, что со стороны было даже смешно.

– А… а что же сразу не заявили? Чего ждали?

– Не для печати, так это попытка была, не изнасилование все-таки… Спасибо Георгию. Я рада была видеть Геру, на все остальное наплевать было. Да, думаю, он хорошо ему рыло начистил, отомстил за меня. А для протокола скажу, что находилась в состоянии шока! Вот сейчас делаю заявление! – с вызовом в голосе проговорила Меланья.

– Одну минуту… Я сейчас, – совсем потерялся Яцек и выскочил из номера.

Двое полицейских, лишившись указаний, топтались на месте.

– Спорю, что пошел звонить, – сказала Меланья, перейдя на русский и злорадствуя, что полицейские ее не понимают.

– А ты потрясно выглядишь! – сказал Гера.

– Я красивая.

– А как говорила!

– И умная, – скромно добавила она. – А на Родослава мне плевать. Золотая молодежь… Думает, что ему все подвластно. Тебя, Гера, в обиду не дам!

– Спасибо, – улыбнулся он. – Тебя впору нанимать телохранителем.

– Я подумаю… Правда, понятно, что я – очень ценный сотрудник?

В номер ворвалась встревоженная Каролина и чуть ли не в ноги рухнула Меланье:

– Пожалуйста, не надо! Не заявляй на него! Брат – единственное, что у меня осталось! Он и так уже наказан! Я поговорю с ним, и он больше тебя не побеспокоит! Умоляю тебя!

– Встань и успокойся, – неловко подняла ее Меланья. – Твой брат сам виноват! Мало того что он меня чуть не изнасиловал, так еще написал донос на мужчину, который меня спас!

– Нет, нет, нет! – горячо затараторила Каролина. – Никакого заявления нет! Мы все заберем! Прости его, пожалуйста! – Женщина зарыдала в голос.

Меланья вопросительно посмотрела на Георгия, но тот дал ей знак, мол, сама пострадала – сама и решай.

– Ладно, не хнычь! Не стану я заявлять! Пусть живет, но ко мне пусть даже не приближается!

– Не будет, честное слово, не будет! Спасибо большое! Какая же ты милосердная! Спасибо!

– Да, я такая, – поправила прическу Меланья, красноречиво поглядывая на Геру.

Каролина, схватившись за сердце, стремительно выбежала из номера, столкнувшись в дверях с Яцеком. Вид у него был, как у побитой собаки.

– Мы не едем на освидетельствование, расслабьтесь, – сказала она ему.

– Все улажено? – спросил он.

– Надеюсь… Скажите, Яцек, а чего вы так взъелись на нас? Прямо аж тряслись от удовольствия, пытаясь засадить в тюрьму. Что за предвзятое отношение?

– У меня ко всем одинаковое отношение, – хмуро ответил Яцек. – Кто виноват, тот и должен сидеть в тюрьме. Я никого не пощадил бы. Вот и Льва Леопольдовича – уважаемого человека – сейчас задержали.

– Как задержали? – не поняла Меланья. – Когда задержали?

– Он пришел вчера вечером в полицейский участок и сообщил некоторые сведения… Я решил его пока у себя подержать до выяснения особых обстоятельств, – пояснил Яцек.

– Ты с этим человеком хотела встречаться? – спросил Гера.

– Да.

– Зачем? – спросил Яцек.

– Мы расследуем преступление.

– Мы? – не понял Яцек.

– Я и Лев Леопольдович! А кто еще? На вас у меня надежды нет. А старика вы за что задержали? Ну, снял он тату с Агнешки, ну и что? Это же по ее просьбе.

– А вот это мы и пытаемся выяснить. Ситуация неясная, а он является подозреваемым номер один… Значит, и вы все это знали, а в полицию не пришли… – нахмурился Яцек.

– Она не увидела в его действиях состава преступления, – вступился Гера.

Яцек еще раз смерил их презрительным взглядом и удалился вместе со своими людьми.

– Все-таки хорошо, что ты вернулся, – снова обратилась Меланья к Гере. На нее прямо снизошло внутреннее спокойствие. – И от этого хлыща меня спас, и так четко Яцеку сказал: «Она не видит состава преступления». Класс! Я бы ни за что не додумалась так сказать!

– Издеваешься?

– Никак нет… А ты как-то не рад? – похлопала она длинными ресницами.

– Уж как я рад! Что мне только с таким счастьем делать?! Я-то думал, что возьму на работу тихую, мирную сотрудницу, помощницу, так сказать… И когда улетел хоронить Анастасию, велел тебе меня просто дождаться. Отдохнуть. И что я вижу? Ты тут развернула такую кипучую деятельность! Связалась с криминальным миром, сводишь мужчин с ума!

– А ты меня не учи! – оборвала его Меланья. – Улетел он со своей Настей! Я не собираюсь сидеть сложа руки, когда меня тут обвиняют черт знает в чем. Другой бы спасибо сказал, что я помогаю в расследовании!

– Вот уж спасибо! Хорошо, что у меня хорошая физическая форма. Сколько лет я еще смогу так отбиваться от твоих ухажеров? – задумался Гера.

Меланья возликовала.

– Так ты собираешься провести со мной несколько лет?! Я принята?

– Дурочка ты… У меня, по отношению к тебе, иные планы. Я ведь по уши влюблен в тебя еще со школы, – признался Гера.

– Чего же не говорил? – удивилась она.

– Да разве к тебе можно было подойти? Через эту толпу обожателей? Ты даже не замечала меня.

– А потом? После?

– Я наводил справки… Но ты как пошла выходить замуж за одного, второго, третьего… Мне опять шанса не было.

– Может, мне всегда нужен был такой, как ты, – надежный, умный, выдержанный и сильный, – задумчиво протянула Меланья.

– Я этого не знал… Один раз тоже попытался создать семью, а так в основном все силы отдал бизнесу. Постой, ты сказала, что тебе нужен такой, как я… Так у меня есть шанс? – В глазах Георгия зажегся огонь.

– Шансище! – подтвердила Меланья и приблизилась к нему для поцелуя.

– Мы находимся в кровати уже пять часов, – плаксиво заметила Меланья.

– И что? Очень хорошо!

– Ничего хорошего. Я хочу есть!

– Не капризничай, сейчас я закажу что-нибудь в номер, – устало сказал Георгий.

– Нет, я хочу пойти в кафе со своим любимым! Я очень хочу есть!

– Хорошо, одеваемся и идем, куда захочешь. – Гера стал на редкость покладистым и сговорчивым.

Глава 16

Скатерть в бело-красную клетку возбуждала аппетит и поднимала настроение. Вся обстановка в этом небольшом ресторанчике, расположенном напротив отеля «Каролина», была выдержана в простом деревенском стиле. Длинные широкие скамейки, большие тканые абажуры, свисающие с потолка, и даже деревянная посуда.

Они заказали летний суп, свежевыжатый апельсиновый сок, мясную запеканку со сметаной, клубничный пирог и кофе. У обоих разыгрался зверский аппетит, а по взглядам, которыми эта парочка одаривала друг друга, всем становилось понятно, что они совершенно потеряли голову друг от друга.

– Как-то нехорошо получается, – задумалась Меланья.

– Что? – хрустел овощами и свежей зеленью Георгий.

– Что? Что? Вот какой ты сыщик? Тебе вообще на все наплевать! Лев Леопольдович в тюрьме, а мы тут развлекаемся и жрем…

– А мы что, должны плакать и голодать? – удивился Гера. – И вообще, судя по твоим рассказам, твой Лев Леопольдович настоящий преступник. Может, он вообще псих? Сам убивает людей, а потом и не помнит. Или знаешь, есть такое – раздвоение личности? Одно «я» в его натуре восторгается янтарем, являясь прекрасным мастером, а другое «я», темное и злое, – создает украшения с кусочками человеческой плоти. И это ненормально! Я понимаю полицейского, который после таких откровений задержал его. Он и не имел права держать старика на свободе. Льву Леопольдовичу требуется психиатрическая экспертиза. Мало ли что просила его любимая? Нельзя же откликаться на бред. Вот он сам и навлек на себя подозрение в невменяемости. Так что я уверен, что твой Лев замазан в этом деле по самое «не балуйся»… Ну да ладно! Хороша еда!

– Хороша Маша – да не наша! – передразнила его Меланья. – А как же я?

– А что ты? – не понял Гера.

– Я обещала помочь ему.

– А ты что – адвокат по образованию? Или просто сочувствующая убийцам?

Меланья придвинула к себе румяную запеканку и маленькую мисочку сметаны.

– У меня есть интуиция! Я ему верю… Не стал бы Лев Леопольдович мне все это рассказывать, если бы был виновен. Да что там говорить! Я и сама понимаю, что он подозрителен.

– Ну, так что тогда? Смотри, какая сметана густая… Ложка стоит!

– Стоит, – передразнила Меланья, уже успевшая оценить вкус сметанки. – Читать надо было детективы! Агата Кристи – королева детектива – не одобрила бы. Никогда не бывает убийцей тот, на кого падают подозрения. Вот задумка сюжета!

– Меланья, это жизнь, а не роман. Там читателя заинтересовать надо, а в жизни-то все проще.

– Какие же вы дураки, мужики! Жизнь – это самое сложное! Она дарит бесконечные сюжеты для творчества.

С минуту они молча поглощали картофельную запеканку с сочными кусочками телятины, обжаренным лучком, морковкой, зеленью и специями.

Официант, принесший им еду, с удовольствием отметил:

– Как приятно, когда посетители с таким аппетитом поглощают наши блюда.

– Да! Очень вкусно! Спасибо.

– Мы проголодались, израсходовали силы, – кивнул Гера.

– Все силы? Или остались на вечер? – с улыбкой спросила у него Меланья, когда официант отошел от их столика, оставив тарелки с кусками пирога с сочными ягодами и ванильным сахаром, рассыпанным по тарелке.

– Сейчас вернемся в номер и продолжим, – подмигнул ей Гера.

– Ого! Какой прыткий! А я вот не могу так. Меня печалит судьба Льва Леопольдовича.

– Он нашей личной жизни еще мешать будет? – удивился Гера.

– Будет.

– Извините, – прервал их беседу официант. – Вы – Меланья?

– Я…

– Вас тут разыскивает пан Людвиг. Может, он к вам присоединится? Человек старый и почтенный, у него какая-то информация.

– Да, конечно, пусть подойдет, – разрешила Меланья. – Хотя я его и не знаю…

– Опять твой поклонник? – строго посмотрел на нее Гера.

– Да не знаю я его! Надеюсь, что насиловать прямо здесь, в ресторанчике, не будет. Не смотри на меня так, ты должен радоваться, что у тебя такая привлекательная женщина.

– Я и радуюсь, видишь, как улыбаюсь, пока зубы еще свои остались, – ответил Георгий.

К ним по проходу мелкими шажками семенил совсем старенький дедушка в светлом костюме, светлой рубашке и соломенной шляпе. Чем-то он напомнил Меланье всесоюзного старосту Калинина – острая седая бородка-эспаньолка и круглые очочки.

– Людвиг, – представился он.

– Меланья, Георгий, – ответила она.

А Гера встал и помог старичку сесть за столик.

– Я по-русски буду. Еще в том возрасте, что хорошо помню ваш язык, – прокряхтел дед с жутким акцентом.

– Будете что-то заказывать? – спросил подошедший официант.

– Что-то творожное у вас есть?

– Пирог с творогом.

– Давай, сынок, его и чайку. – Дед повернулся к Меланье: – Я друг Льва Леопольдовича, недавно он обратился ко мне со странной просьбой. А вчера позвонил и предупредил, что может оказаться в тюрьме, а если он там окажется, чтобы я обратился с результатами к вам… Вот я и пришел в отель, а там сказали, что вы кушаете здесь… Ничего, что я так настойчив? Я просто не могу прийти в себя от того, что Лев арестован… Такой человечище! Талант! Я же всю свою жизнь проработал патологоанатомом в местной больнице.

– О! Уже близко, – обрадовалась Меланья. – Я понимаю, с какой просьбой обратился к вам Лев Леопольдович.

– Да… поднять документацию, вспомнить… Трупы трех женщин, два из них принимал и обследовал лично я. Третий не я, но в нашем же морге. Я провозился всю ночь, меня пустили в архив, хотя я уже не работаю. Но мне доверяют. Я нашел документы. На всех трех телах были неглубокие шрамы в разных местах, не относящиеся к каким-то хирургическим операциям. У двух женщин на лопатке, у одной – на плече.

– Вот! Что и следовало доказать! У всех татуировки были срезаны! – закричала Меланья.

– Я вот принес ксерокс заключений обследования тел. Больше я ничего не знаю и знать не хочу… Я работал в морге в то время и лично с них ничего не срезал… – аккуратно вытер рот салфеткой Людвиг.

Гера достал из кармана кошелек, чтобы расплатиться. Вместе с бумажником на стол выпал пузырек с лекарствами.

– Что это? – заинтересовалась Меланья.

– А, это… Забыл вернуть хозяину, вернее, хозяйке. Сегодня утром, когда к нам в номер прибежала Каролина и бросилась в ноги, умоляя спасти брата, он у нее выпал из кармана. Она потом так быстро исчезла, что я не успел среагировать. Надо вернуть.

Людвиг, прищурившись, посмотрел на пузырек.

– Ого! Верните их поскорее… Надеюсь, что у вашей Каролины есть еще в запасе.

– А что такое? – не поняла Меланья.

– Лекарство первой необходимости. Прием нельзя прерывать. То есть нужно пить все время, пропустить нельзя, – пояснил патологоанатом.

– Ой, как неудобно получилось! – спохватилась Меланья.

– Если у человека настолько серьезно со здоровьем, то наверняка у нее есть запас. А эти таблетки обязательно вернем, – спокойно произнес Гера.

– Они дорогие, их выдают по рецепту, – кивнул старик, отхлебывая черный чай с блюдца.

– А для чего они назначаются? – вдруг спросила Меланья.

– Неудобно обсуждать здоровье девушки, – поежился Людвиг.

– Антибиотик от венерических заболеваний? – предположила Меланья.

– Матерь Божья, о чем вы говорите! – чуть не поперхнулся старик.

– А от чего? От нервов? Что-то психическое? От алкоголизма? – гадала она.

– Лучше скажите, а то фантазия ее далеко заведет, – предложил Гера.

– Врачебная тайна… – робко пискнул Людвиг.

– Не знал, что патологоанатомы лечат людей и что вы вообще имеете к Каролине какое-то отношение, – отметил Георгий.

– Точно! Она очень бледная и все время ходит в закрытой одежде! У нее что-то с кожей или… рак! – выдала Меланья.

– Я предупреждал, – сказал Гера.

– Ну, хорошо! – сдался Людвиг. – Это лекарство пьют, чтобы снизить иммунитет.

– Снизить? Зачем? – удивился Гера.

– Когда собственный организм что-то отторгает, благодаря сильному иммунному ответу. Например, люди с пересаженными органами подавляют свою иммунную систему, чтобы не отторгалась чужая ткань. Это жизненная необходимость, нужно пить эти лекарства постоянно.

– Каролине что-то пересаживали? – задумалась Меланья.

Глава 17

Бассейн в отеле «Каролина» был не очень большим, пятнадцать метров на десять, но для троих человек было достаточно. На дворе стояла глухая ночь, бассейн был давно закрыт и для постояльцев, и для посетителей. Но к Меланье с Герой у хозяйки отеля было особое отношение, и поэтому для них бассейн приветливо распахнул стеклянные двери.

– Мы завтра улетаем домой, вот решили устроить прощальную вечеринку, – заявила Меланья.

– Все – за счет заведения, – тут же сказала Каролина.

У края бассейна уже стоял сервированный столик с фруктами, пирожными и напитками.

– Я благодарна за то, что ты не заявила на брата.

– Забудем об этом неприятном инциденте! – отмахнулась Меланья.

Она скинула халат и осталась в ярко-красном бикини, сидевшем на ее фигуре просто потрясающе. Гера уже плавал размашисто и спокойно.

– Присоединяйся к нам! – пригласила Каролину Меланья.

– Я не купаюсь.

– Что так? Компания не нравится?

– Нет… я не могу… У меня на хлорированную воду аллергия, – ответила хозяйка отеля.

– А… Ну хоть посиди с нами.

– Это – пожалуйста! – согласилась Каролина и расположилась в удобном шезлонге.

Одета она была в легкую блузку персикового цвета и широкие брюки, подчеркивающие талию. Черные волосы, как всегда, собраны в гладкую прическу, а на лице – безупречный макияж.

– Давайте за знакомство и заодно за расставание, – предложила Меланья.

Гера откупорил бутылку шампанского и разлил по трем фужерам.

– Останемся друзьями!

– Да, вас привело в мой отель не очень радостное событие, но…

– Но теперь преступник в тюрьме, Настя отомщена, мы, слава богу, живы и здоровы! – прервала ее Меланья.

– Да… Все сложилось… Нельзя было, конечно, и предположить, что мы все это время жили бок о бок с маньяком. Друг моего отца… Это кошмар!

– А отца своего вы, наверное, очень любили? – спросила Меланья.

– Очень! – загорелись глаза у Каролины. – Это был самый чуткий и самый веселый человек на свете.

– У отцов бывает особая любовь к дочкам, зато матери часто испытывают нежные чувства к сыновьям, – вылез из бассейна Гера.

Каролина окинула его фигуру пикантным, оценивающим взглядом и явно осталась довольна.

– В нашей семье так и было. Мама все прощала и вконец избаловала Родослава, зато для отца я была настоящая принцесса! – заулыбалась Каролина.

– Ага! А я какая-то неуемная стала! – вступила Меланья. – Все из-за любви к Гере. Стала я тут с ним любовью заниматься, а у меня ссадины болят на бедрах и грудь в синяках не так привлекательно выглядит. И вот пошла я и разыскала Родослава. Хорошо его Гера отделал, но я все равно закапризничала и потребовала компенсацию. Нет, не деньги. Я хотела узнать что-нибудь интересное, ну, что-нибудь захватывающее. И знаешь, он рассказал скабрезную историю, – уселась напротив Каролины Меланья, закидывая ногу на ногу. – Ты не сердись на него, ну сильно не хочется человеку попасть в камеру. Оказывается, ваш папа очень сильно любил тебя, так сильно, что часто брал к себе в кровать. Одно дело, маленькая девочка засыпает в кровати с папой, боясь грозы, и совсем другое дело, когда Родослав застукал вас там пару раз за интересным занятием… Классное дело? Правда?

Каролина побледнела:

– Ну и что?

– Ничего! Еще скажи, что это ваше личное дело! Прелестно! Это – подсудное дело!

– Отец не делал ничего такого, чего бы я не одобрила.

– Еще бы! У вас была идиллия! Он любил свою дочурку, думаю, очень сильно! Это было новое ощущение даже для такого старого ловеласа. Конечно, он любил тебя! Он и отель назвал твоим именем! Гнездо разврата! Вопрос в другом. Вашу идиллию нарушили известия, что у Полека есть и другие женщины, не менее любимые.

– Нет! – закричала Каролина. – Это все было несерьезно! Любил он только меня! Так и говорил: «Моя малышка! Моя девочка! Моя самая любимая!»

– Ты знала, что он украшает тела своих любимых женщин татуировками в виде бабочек.

– Я…

– Ты знала, и ты решила собрать всю коллекцию? Ты убила их всех и татуировки нашила на себя… ты безумна, Каролина, но в этом не виновата… Психику тебе испортил твой любимый папаша. Ты показывала ему свои приобретения? Свои трофеи? Он хоть перед смертью понял, во что, в какое чудовище собственноручно превратил дочь?

– Вы не сможете… вы не докажете… Вы…

– А чего доказывать, Каролина? Сними блузку, покажи…

– Нет. – Она судорожно схватилась за ворот.

Дверь открылась, и вошел Яцек в сопровождении людей в штатском.

– Ну? Все слышал? – обратилась к нему Меланья.

– Это невероятно…

Каролине было предложено снять блузку добровольно, или ее снимут принудительно.

Поняв, что попалась и спасения нет, она сразу же сломалась и, медленно расстегнув пуговицы, повернулась к ним спиной. Все замерли в ожидании стриптиза, и он сразил наповал ужасным впечатлением. Нежный шелк персикового цвета сполз с ее худых плеч, являя миру обезображенную, изуродованную кожу красно-синего цвета с язвами и пятью бабочками, больше напоминавшими расплывшихся мертвых мотыльков.

Меланья не выдержала и отвернулась, мужчины смотрели с ужасом и омерзением.

– Вот это коллекция… – выдохнул кто-то из задних рядов «зрителей».

– Стоило это всего? Сильных таблеток, что ты глотала, чтобы не отторгалась чужая кожа? – спросила Меланья.

– Стоило… Я и только я его бабочка.

– Баттерфляй, твою мать… – сплюнул кто то, – а запах-то какой! То-то она так духами душилась всегда!