Текст книги "Террариум для Царевны-лягушки"

– Неправильная постановка вопроса. Покойников нельзя убить повторно, – поправил ее Дима.

– Но в этом есть доля кощунства, – не согласилась с ним Меланья.

– Есть. Но если учитывать, что целью нашей операции является не развлечение, а спасение жизни людей, то все оправдано.

– Все основано на доверии к вам! Вере в то, что дом может действительно рухнуть. Вере в то, что вы сможете обрушить исключительно морг! – воскликнула Вера.

– Вот ты, Вера, и поверь! – засмеялся Дима.

– И это со мной происходит? – обратилась к Меланье Вера.

– Тот же вопрос я хотела бы адресовать тебе, – ответила Меланья.

– А ведь совсем недавно я жаловалась тебе на свою жизнь. И ведь искренне думала, что ничего страшнее со мной уже случиться не может, – продолжила Вера.

– А мне-то каково! Мало того, что копчик сломала, находясь черт знает где… Так еще оказалась вовлеченной в подрыв морга. Ничего себе – незабываемое путешествие! А я почти смирилась, что буду работать в детективной фирме! А по мне тюрьма плачет, – сокрушалась Меланья.

Вера подняла на нее одухотворенный взгляд. Видимо, ее радовало то, что кому-то еще хуже, чем ей.

– Встречаемся ночью. В двенадцать, нет, в час ночи, чтобы наверняка все спали! Здесь же! – голосом маршала Жукова сказала она и дала отмашку: – Расходимся по одному! Ни с кем не говорить, покойников не предупреждать!

Глава 6

Оставшееся время Меланья развлекала себя, как могла. То есть она уже была нагружена знаниями, о которых лучше было бы не знать. Она не заходила в корпус, прогуливаясь вокруг больницы, сколько могла. Но потом, скрюченная болью в нижней половине спины, вернулась в свою палату, чуть не свернув лодыжку по дороге, и легла на постель, сложив руки на груди.

«Удивительно… У меня так болит понятно что, что даже закончилось расстройство желудка», – подумала Меланья и посмотрела на своих соседок.

Контингентик действительно был весьма специфический, но никто не заслуживал быть заваленным в старом здании.

«Эх, только бы все получилось. А то отвезет меня Вера на своей машине не в посольство, а в полицию. А что, если мы не успеем и здание обвалится сейчас? – пробежал холодок в груди Меланьи. – Да и черт с ним! Так устала, что с места не сдвинусь! Чему быть – того не миновать!»

Вот чего Меланья не могла предвидеть, так то, что незнакомая медсестра, совершенно не говорящая по-русски, и сделает ей пару неизвестных уколов. Так как фактически сразу же Меланье стало легче, она догадалась, что один укол был обезболивающим. А вот то, что ей жутко захотелось спать, навело на мысль, что второй укол был со снотворным. А заснуть сейчас и бросить тех, кому обещала помочь, хотя бы морально, в планы Меланьи не входило. Она даже испугалась такого колоссального эффекта, который произвело на нее это снотворное. Голова просто падала, руки и ноги стали словно чугунные, веки слипались, а изображение плыло перед глазами.

Меланья посмотрела на часы. Было девять вечера, но она уже поняла, что проиграла эту битву сна и бодрствования. Меланья сдалась и провалилась в небытие. Последней была грустная мысль: «Может быть, это я окончательно заснула, навсегда! Сейчас нас всех придавит каменными плитами, и никакой морг не спасет. Даже плохо, что его хотят разрушить. Куда тогда тела отнесут?»

Меланье в таком состоянии под медикаментозными препаратами, подавляющими психологическую активность, ничего не снилось. Проснулась она от мощного внутреннего толчка, от которого тело дернулось в какой-то неконтролируемой судороге. Первым делом Меланья посмотрела на часы, которые показывали двенадцать тридцать.

«Надо же! Есть бог на свете! Так хотела не проспать, что дала себе внутреннюю установку! Проснулась вовремя! Просто как Штирлиц!»

Но, посмотрев чуть в сторону, Меланья поняла, что в роли бога на этот раз выступила Вера. В полумраке большой общей палаты ее круглое лицо бледнело полной и слегка опухшей луной.

– Чего заспалась? Вставай! Пойдем на дело вместе, ребята уже ждут.

Меланья вздохнула, неизвестно, что было лучше – идти на весьма сомнительное дело или погибнуть под плитами старого здания.

Голова у нее сильно кружилась, и сильно хотелось спать и пить… Но Вера рывком подняла ее на ноги и поволокла из палаты.

– Да что с тобой?! Ты как муха вареная! Очнись!

– Мне сделали какой-то снотворный укол, – пояснила Меланья.

– Вот что! Да еще с алкоголем, – покачала головой Вера. – Зайдем ко мне, я тебе коктейльчик смешаю. «Бодрость» называется, сразу в себя придешь. Трое суток спать не будешь.

– Нет уж, спасибо! Я как-нибудь сама.

Они вышли из палаты и потянулись на выход по скрипучему, волнообразному полу.

– А ко мне уже подходили насчет тебя, – покосилась на Меланью медсестра.

– Зачем?

– Как зачем? Увидели, что пришла в себя, поняли, что русская. А я тут одна русскоговорящая, вот и должна была выступить в роли переводчика. Должна была узнать у тебя, кто ты да что… Как оказалась здесь? Нужно ли привлекать полицию и что с тобой делать? Ха! Я не призналась, что уже все знаю, обещала поговорить… Ну, так что, подруга? Никакой полиции? Она нам совсем не нужна! Скажу, что документы ты потеряла и хочешь домой. Чувствуешь себя хорошо. И как договаривались, отвезу тебя в посольство. А то дело затянется, вообще домой не вернешься.

– Если нас до этого всех не отвезут в тюрьму, – вздохнула Меланья.

– Типун тебе на язык!

– Спасибо.

– Не за что!

– А в чем будет заключаться моя миссия? – спросила Меланья и пояснила: – Я чего спрашиваю… Слова «морг» и «покойники» вызывают во мне трепет и ужас. Я туда идти не собираюсь.

– А тебя никто туда и не гонит. Так, на шухере постоишь, на всякий случай, чтобы никто не вошел, – ответила Вера.

Меланья с большим сомнением отнеслась к открывающимся перед ней перспективам, но промолчала, так как вспомнила, что сама была не против плана молодых архитекторов. Видимо, сказалось опьянение, при котором и принималось решение.

Они оказались на абсолютно темной улице и пошли в направлении, указанном Верой.

– Сейчас свернем за угол, и ты увидишь небольшой домик, пристроенный к главному корпусу. Это и есть морг. Я, кстати, узнала, там сейчас всего два покойника. Так что особо не надругаемся. Ничего, достанут и похоронят по-человечески, – сказала Вера какой-то странной интонацией. Ее всю трясло, а зубы клацали.

Как ни странно, но она не говорила, что ей надо сто граммов для храбрости.

– А где студенты? – озираясь по сторонам и громко зевая, спросила Меланья.

– Я им открыла подвал. Они уже там. Ровно в час морг обвалится, так они мне обещали. Мы должны на всякий случай проследить, чтобы никто не попал под завал.

– Все-таки бредовая идея, – снова зевнула Меланья. – Точно, она пришла к нам после распития водки, что усугубит ситуацию.

– Не каркай! Сколько там? Взрыв будет минут через семь. То есть они обещали без взрыва, так… тихо и мирно. Ой, сами бы выбрались, – взялась рукой за сердце Вера и посмотрела на Меланью: – Не могу стоять, трясет всю, давай хоть морг обойдем?

– А мне ходить больно. Ты иди, я здесь постою, – ответила Меланья и осталась одна в звенящей ночной тишине.

«Вот что мне, дуре, в жизни не хватало? Ум, красота – все богом дано. Правда, вместе с гонором и жутким характером. Такое чувство, что все мне что-то должны! Трое мужей было, мне, красавице, не угодили. А в итоге что? Вот судьба меня и наказала. Ткнула носом, так сказать. Стою в польском захолустье с переломом копчика и отравлением, без документов и денег, на шухере и жду, когда обвалится морг с двумя покойниками внутри. И главное – весь этот бред идет под прикрытием нелепицы о спасении человеческих жизней и бутылкой водки. А Гера… Гера – хорош… Ничего не скажешь, замечательно меня „поимел“. Говорила мама, даже в лифт с незнакомыми дядями не входи! А я в чужую страну собралась! Попутчик! Ужас! Не он ли траванул меня в кафешке, чтобы потом обокрасть? А то представился миллионером! Бандюган! Мошенник! Аферист! Как женщина я его изначально не интересовала, значит, ему нужно было обокрасть дамочку в дороге и кинуть. А может, он на пару со своей женушкой и действовал? Разыграли спектакль, хорошо еще, что я не померла. Будет мне наука. Уж каких красавцев и орлов я обламывала, а тут такой… С виду и не скажешь… Но все-таки что-то в нем было, такое настоящее, мужское. Впервые почувствовала себя как за каменной стеной!» – Вот такими невеселыми думами развлекала себя Меланья, стоя в ночи у морга.

Она оглянулась на шорох и увидела фигуру спешащей к ней Веры. У Меланьи даже сердце закололо, так как она сразу же почувствовала, что что-то случилось. Было не похоже, чтобы Вера просто прогуливалась, убивая время. И когда медсестра к ней приблизилась, самые страшные опасения оправдались.

– Меланья… Все… все…

– Что все? – остановила ее за плечи Меланья.

– Бежим! Кранты всем… Все! – продолжала шептать белыми губами Вера. Взгляд у нее при этом был как у умалишенной.

– Что случилось?! Только не говори, что в морг положили живых людей!

– Живых… да, живых! – сбивчиво шептала Вера.

– Надо все остановить! – мгновенно потеряла сон, причем на всю оставшуюся жизнь, Меланья.

– Ничего не получится. Мы не успеем, обвал через две минуты. Там припаркованная машина Лешека…

– Кто такой Лешек?! Вера, соберись! – хлопнула ее по щеке Меланья, сама от себя такого не ожидавшая.

– Патологоанатом наш! Я удивилась, его не должно было быть. – Слезы полились из глаз медсестры, но ее рассказ стал более связным. – И еще и полицейская машина с полисменом. Он поздоровался со мной, а я спросила, что случилось? Как еще не умерла сразу, не знаю…

– Ну?!

– Оказывается, в морге лежит неопознанный труп, и приехал человек опознавать. Вызвали Лешека. Какой кошмар! Кто бы мог подумать, что это будут делать ночью?! Меланья, мы пропали! – плакала Вера. – Вот надо было им именно сейчас!..

– Это не мы пропали, а те бедолаги, которые сейчас находятся в морге, – оборвала ее Меланья и закричала: – Ты говорила с полицейским и не сказала ему, что здание морга сейчас рухнет?! Чтобы он успел вытащить оттуда людей?! Как ты могла?!

– Я растерялась… Я спасала Гришу.

– Да ты посадишь его пожизненно! – оттолкнула ее Меланья и побежала в морг.

– Меланья, вернись! Ты погибнешь! – крикнула ей вслед Вера.

– Вызывай службу спасения! – не поворачивая головы, ответила ей таким же истеричным криком Меланья.

Не обращая внимания на боль ниже спины, вернее, реально не чувствуя ее в состоянии аффекта, Меланья пронеслась мимо каких-то машин, припаркованных рядом с моргом. Рывком открыла дверь и ворвалась в помещение. Так Меланья преодолела свой страх перед посещением моргов и покойниками. Она даже не думала, как без знания языка будет вытаскивать оттуда людей. Меланья метнулась в одну комнату, затем в другую. Она ничего не разглядывала и не видела вокруг, ища живых людей.

– Лешек! Лешек! – кричала она срывающимся голосом.

Меланья ворвалась в последнюю комнату, которая сразу же ослепила ее, так как была выложена белоснежной кафельной плиткой. И в этой комнате люди были.

Перед ней стояла высокая молодая женщина в нелепом коротком халатике, распахнутом на груди, в вырезе красовалась грудь весьма внушительного размера. В глазах плескался ужас, а с уст срывался крик: «Лешек!»

Меланье понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это она сама, собственной персоной. Она в полный рост отражалась в металлической, фактически зеркальной поверхности шкафа, поделенного на секции и расположенного напротив входа. Меланья окинула возбужденным взглядом комнату и увидела лежащее на столе тело, судя по одежде и длинным волосам принадлежащее женщине. То, как эта женщина выглядела, не оставляло сомнения, что она мертвая. Да и что иначе она бы делала в морге?

А рядом с телом стояли двое мужчин и удивленно таращились на Меланью. У обоих были абсолютно одинаковые окаменевшие лица. Не хватало только, чтобы и труп смотрел на нее с таким же красноречивым выражением: «Что случилось? Что ты орешь? Чего тебе надо?» И: «Ты нам явно мешаешь».

Один из них был очень пожилым. Костистый загорелый старик с блестящей лысой головой, щурился из-под седых бровей. А вот другой мужчина, в узких черных брюках и темно-фиолетовой рубашке-поло, вогнал в ступор саму Меланью – это был Гера. Он пришел в себя первым:

– Меланья?! Ты?! Что ты здесь делаешь?!

– Стоять! – закричала она так, что у нее самой побежали мурашки по коже. – Сейчас мы все умрем! Скорее, сюда! Скорее! Нет времени на объяснения!

Меланья метнулась к зеркальным металлическим холодильникам и рывком выдвинула несколько ящиков. Слава богу, места для трупов сейчас пустовали! Меланье вдруг показалось, что пол под ее ногами дрогнул.

– Сюда! Скорее! Выйти не успеем!

Она буквально силой поволокла мужчин к этим ящикам и заставила их туда залезть. Видимо, ее сумасшедшее убеждение в собственной правоте заставило их подчиниться.

Задвинув ящики, она влезла в соседний с неимоверной скоростью. Кое-как закрыв его, Меланья оказалась в холоде и темноте.

«Успели! Если все обвалится, то эти железные ящики не дадут расплющить наши тела в лепешку. Мы сможем спастись! Нас извлекут живыми! Я – молодец, что так быстро сориентировалась! Только при падении эти ящики может заклинить и их будет трудно открыть! Черт! Об этом я не подумала! А хватит ли воздуха?! Мы же фактически в гробах! Здесь так темно и холодно. Когда же обрушится дом? По-моему, прошла уже вечность, а не две минуты. Был же толчок… Что? Я ошиблась? Или не получилось?»

Еще через какое-то время Меланья поняла, что просчиталась. Они бы успели покинуть здание, а не лежать здесь, в морге, в ожидании опасности. Но Меланья успокаивала себя тем, что не могла знать заранее, что обрушение морга затянется. Скоро она запаниковала, думая, что воздух закончится, и попыталась хоть немного выехать наружу. И с ужасом поняла, что ящик вовсе не выдвигался изнутри! Да и зачем? Ведь те, кто в него попадали, сами уже не могли уйти. А морг почему-то все не рушился. Меланья начала колотить в стенки и голосить во все горло:

– Караул! Помогите! Спасите! Вытащите меня отсюда! Кто-нибудь! Пожалуйста! Я здесь!

Когда паника приняла ужасающие размеры и Меланья забилась головой о стенку, ее наконец-то выдвинули. От яркого света она почти ослепла. А завидев Геру, кинулась к нему на шею, ловко сложив свои длинные конечности в трогательную позу калачиком.

– Спаси меня! – После этой пронзительной фразы Меланья потеряла сознание от нервного напряжения и физической боли.

Глава 7

Так паршиво Меланья не чувствовала себя никогда в жизни. Наверное, можно испытывать такие муки только при рождении. Хорошо, что люди не помнят этого. И вот Меланья как будто заново родилась, только на этот раз будучи в твердом уме и здравой памяти, и это рождение далось ей с большим трудом.

Гера перевез ее в больницу класса «люкс» к русскоговорящему врачу Владимиру. Ее осмотрели и полностью обследовали в течение двух часов. И теперь она с диагнозом острый гастрит, переломом копчика и сильное эмоциональное потрясение лежала в одноместной палате с окнами, распахнутыми в великолепный сад.

Даже если жизнь и представляла собой черно-белые полосы неудач и удач, то произошедшее с ней не укладывалось ни в какие рамки. Она возлежала на удобной постели под белоснежным и вкусно пахнущим свежестью бельем. Рядом располагались кнопка вызова медперсонала, пульт от находящегося напротив телевизора и чистенький столик под белой салфеточкой.

Стены в достаточно просторной для одного человека палате были приятного, цвета кофе с молоком, радующего глаз. На двух больших окнах висели ярко-желтые занавески, а не официальные больничные жалюзи.

Еще в палате была кое-какая светлая сосновая мебель, система климат-контроля, холодильник, массажное кресло, а в ванной комнате, как уже знала Меланья, – изумрудного цвета джакузи.

Все это не могло не радовать, но Меланья не спешила обольщаться. Потому что сейчас к ней в палату вошел Георгий. Выглядел он, как всегда для Меланьи, раздражающе. Обыкновенные джинсы, черная рубашка и насмешливый взгляд. Это просто убивало, к тому же Меланья знала, что именно он оплатил медицинское обслуживание и переезд в одну из лучших частных клиник. До этого она всячески старалась избегать возможности остаться с ним наедине, даже разыгрывала сценку: «Мне очень плохо, я сейчас умру, оставьте меня в покое!»

Но, видимо, сейчас он успел поговорить с врачом, который и сообщил, что не так уж ей и плохо. Георгий вошел и, не спрося разрешения, сел на придвинутый вплотную к ее постели мягкий стул.

– Доброе утро, – приветливо поздоровался он, но и в этих словах Меланье почудился подвох.

– Доброе… – с неохотой ответила она, глядя на него этакой «злючкой-колючкой».

– Как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил он.

Меланья напряглась.

– А как бы ты хотел, чтобы я себя чувствовала?

– По факту, – ответил Гера, и ей почему-то показалось, что он еле сдерживается, чтобы не засмеяться.

– Паршивейше, – выдохнула она.

– Я вышел из машины… – начал он, возвращаясь к точке расставания.

– Ты меня бросил! – плаксиво прервала она.

– Ты знаешь, что я на это не способен, – четко произнес он. – Я отправился узнать, что случилось. Пробка была огромная, несколько километров. Я, между прочим, о тебе беспокоился, знал, что ты плохо себя чувствуешь. Боялся, что не выдержишь ожидания. Потом узнал, что произошла авария. Я понял, что это надолго, отправился обратно, но, когда вернулся, вас и след простыл. Знала бы ты, что я пережил! Я часа два метался по трассе, не понимая, как мог забыть место, где вышел из машины. И куда вы подевались…

– Как только ты ушел, я сразу же потеряла сознание, а водитель, испугавшись, отвез меня в первую попавшуюся больницу, где меня приняли без документов и денег, – сказала Меланья.

– А я чуть с ума не сошел, что потерял свою попутчицу, даже не сообщив ей места назначения, – улыбнулся Гера. – Потом я все же добрался до побережья, а вдруг ты чудом оказалась в нужном месте, но тебя не было…

– Еще бы! Я в это время думала, что ты обокрал меня, отравил… Вернее, сначала отравил, а затем обокрал и выкинул за ненадобностью. Тяжело было приходить в себя в чужой стране в больнице для асоциальных элементов, – бубнила Меланья.

– А я обратился в полицию, чтобы найти водителя. Найти фуру за несколько часов помогли редкие фотоснимки трассы. По номеру вычислили владельца и попытались узнать, где он сейчас. А водитель обратился в полицейский участок в весьма удаленном отсюда городке. Он сильно испугался, когда пассажирке стало плохо, быстро передал тебя медикам и свалил, а уже по прибытию в пункт назначения обнаружил под сиденьем твою сумку с документами и деньгами. Почему-то он думал, все эти важные вещи находились у меня, а ты ехала налегке. Он честно принес вещи в полицию, рассказал, где ты находишься, и попросил тебе это передать. Полицейские связались со здешней полицией, и, как только узнал, где ты находишься, я сразу же выехал к тебе.

Меланья внимательно выслушала его рассказ и вдруг как будто впервые увидела его лицо. Такие морщинки в уголках глаз и губ бывают от улыбки, а она у Геры была чертовски обаятельная, словно лампочка вспыхивала на лице. Но сейчас он был бледен, а под глазами темнели круги. Меланья вдруг почувствовала, что все это время человек действительно переживал, волновался и вряд ли спал. И ей вдруг мучительно захотелось, чтобы он волновался за нее как за женщину, а не простую попутчицу, за которую отвечает. Она и сама не поняла, почему этого захотела.

– Какие же мы с тобой попутчики? Даже телефонами не обменялись.

– Я уже вбил свой номер в твой мобильник. Надеюсь, что больше не потеряемся. А ты что, действительно решила, что я аферист? – засмеялся Гера.

Меланья смутилась.

– На обольстителя ты, конечно, не похож. Никаких поползновений не делал, но ушел как-то по-английски. Сам посуди, что я могла подумать…

– Ну да, на рокового мужчину я, конечно, не похож, – согласился Георгий. – А вот ты меня поразила если и не в самое сердце, то до мозга костей. Это точно. Ночь, морг и этот жуткий крик: «Полезайте в ящики, сейчас мы все умрем!» Ты производила устрашающее впечатление, вид у тебя был просто-таки безумный. А чего ты там кричала? Лешек? Лелик?

– Это неважно, – покраснела Меланья.

И рассказала Гере обо всем, что сподвигло ее на такой подвиг. Раньше она никогда не видела, чтобы человек так смеялся. Меланья с неудовольствием посмотрела на Геру, корчащегося от смеха в судорогах.

– Прекрати! Сейчас лопнешь! Ничего смешного не вижу… Сейчас шею свернешь!

– Мне рассказала эту историю некая медсестра Вера. Но я хотел услышать ее и от тебя.

– Услышал?

– Да ты – героиня! – вытер слезы Георгий. – Кинуться в здание, которое должно обвалиться, на помощь людям и… трупам.

– Вот именно – людям! – подчеркнула Меланья. – Так что не обольщайся! Я не тебя спасала, я вообще не знала, где ты. Кстати, а что ты там делал? Нет, я помню, что ты узнал, где я нахожусь, и поехал за мной ночью, но… Почему в морг?

Георгий вздохнул и причесал пятерней свои темные кудрявые волосы.

– Дело в том, что я искал еще одну женщину…

– Ничего в жизни не бывает просто так! Шерше ля фам! Точно! Завуалированный бабник! Не успела я с тобой познакомиться, как меня довела до обжорства твоя бывшая жена…

– Ты сама себя довела, – прервал ее Гера.

– Неважно! Тебе не понять тонкой женской души! А теперь возникают еще какие-то женщины… Чем ты их берешь? Наверное, своим безразличием. Женщины начинают соревноваться и добиваться? Так? Знаешь, я не буду твоей секретаршей… Я не ревнивая, но, боюсь, начну нервничать… – принялась «разбухать» Меланья.

– А это ничего, что я искал женщину в морге? Тебя это не смущает? – прервал ее Георгий.

– Что? В морге? Ах, да… А что случилось? – остановилась Меланья.

– Прибыв на место, я попытался найти Настю… Она давно живет здесь и могла бы мне подсказать, куда и к кому обратиться… Каково же было мое удивление, когда я узнал, что и она пропала. Я стал искать вас обеих. Если бы ты видела, как на меня смотрели в полицейском участке… То одну женщину ищу, то другую… Мол, все бабы меня кинули, а я теперь за ними бегаю. И вот поступила информация, что в тот день на трассе в результате автомобильной аварии погибла женщина, ехавшая без документов. Ее труп был доставлен в близлежащую больницу. По внешнему описанию эта женщина походила на Настю. А то, что она села за руль без документов, лично для меня не явилось неожиданностью. Она была очень рассеянной и часто так делала, когда жила со мной. Я не мог поверить, вот ведь ирония судьбы – вы обе оказались в одном месте…

– Постой! Так там… в морге, действительно была твоя… бывшая жена? – сглотнула Меланья, округлив от ужаса глаза.

– Да, я опознал ее… Успел это сделать до твоего эффектного появления.

– Сочувствую. Прости, я не должна была… Какой ужас! Я не знала…

– Ничего. Не скрою, я был опечален, но свет мне это не перевернуло, мы давно были чужими людьми. Расходы на ее похороны и отправку на родину я взял на себя…

– И что произошло?

– Очевидцы говорят, что ее подрезала машина без номеров. А учитывая, что Анастасия любила скорость… Машину остановило мощное дерево. Настя погибла на месте… Жаль, очень жаль…

– А кто подрезал? Нашли?

– Нет.

– Кошмар! Как мне неудобно… Это же я во всем виновата! Если бы я с ней не сцепилась, то есть не довела бы ее, Настя бы не поехала одна…

– Меланья, о чем ты? На все воля его величества случая. Если бы ты не вывела ее из себя, мы бы поехали вместе с ней и, возможно, сейчас бы лежали в морге все вместе.

– Типун тебе!

– Спасибо, но это – факт. Поэтому о вине давай не будем…

– Какой ужас, – задумалась Меланья. – И ты так спокоен?

– Свои слезы я уже выплакал… Ты-то что вдруг прониклась таким сочувствием к Насте?

– Жалко… Молодая совсем… и мертвая…

– Это факт, – подтвердил Георгий, доставая пачку сигарет, но, вспомнив, где находится, убрал обратно.

– И ты говоришь об этом вот так?! – возмутилась Меланья.

– Как?

– Еще детективным бизнесом занялся! Человек вызывает тебя в Польшу рассказать о том, что за ней следят или что там еще? Ведь были же у нее какие-то проблемы? Сам говорил!

– Были… и не знаю какие, не успел выяснить…

– Вот! И как только она обратилась за помощью, тут же попала в аварию с машиной без номеров. Не кажется ли тебе это странным? Или ты даже не думал об этом?

– Думал… И сказал об этом польским полицейским. Но при жизни она к ним ни разу не обращалась. У них нет ни одного заявления, на которое они должны были бы отреагировать.

– Понятно… А машину сдали на экспертизу? На которой Настя ехала, – поинтересовалась Меланья.

– Исследуют…

– Ведь если ее хотели убить, просто подрезать – явно мало… Это не гарантирует гибели, а вот если еще и автомобиль был испорчен…

– А в тебе просто шкворчит тяга к методу дедукции, – улыбнулся Гера.

– Это у Шерлока Холмса шкворчало, а мне бы живой домой вернуться! Обещал пятизвездочный отель, а пока я в больнице, правда, тоже неплохой, – осмотрелась для видимости Меланья. – Что толку мне теперь от твоей джакузи? Я туда и залезть не смогу… Кое-что болит.

– В том, что у тебя что-то болит, я не виноват! Это ты без меня успела покалечиться.

– Случайно…

– Какая разница? Мне кажется, что такое только с тобой и могло произойти. Знаешь, я пойду, поговорю с врачом о том, чтобы тебя забрать.

– Да! Забери меня отсюда! Мне надоело ошиваться по больницам! Я так совсем сумасшедшей стану!

– Скажи спасибо, что старый, многое повидавший патологоанатом Лешек, получивший сердечный приступ после твоего звездного выступления в морге, не собирается жаловаться. – Георгий весело сверкнул глазами. – А с тобой еще один человек поговорить хочет…

– Кто? – спросила Меланья.

– Сейчас позову, наберись терпения, – ответил Гера и вышел из палаты, оставив дверь приоткрытой.

Почти сразу же в щель заглянула довольная медсестра Вера.

– Можно?

– Ты? Заходи! Специально приехала? – оживилась Меланья.

– Приехала… Как я могла не приехать. – Ее подруга по несчастью вошла, оглядывая палату. – Вот это да! Ну, ты тут и устроилась… Как царица Клеопатра… Во дает! Еще что-то тянула на своего Георгия. Золото – а не мужик!

– Он не мой мужик, – покраснела Меланья.

– Слышала жуткую историю, что неопознанный труп у нас в морге оказался его жены? – округлила глаза Вера.

– Бывшей, – уточнила Меланья.

– Тем более! Его красавица покоится в хрустальном гробу на ветру, то есть на горе, то есть в горе, в пещере, – по-своему интерпретировала сказку Вера. – А вы пока еще на этом свете. Да уж, с твоими данными ты и мертвого разбудишь и сподвигнешь на секс, а уж Геру… От него же так и прет!

– Чем прет? – испугалась Меланья.

– Сексом! Сексуальностью! Сразу видно, что настоящий мужик! Неужели не почувствовала?! Эх, амеба! Я-то эти вещи на расстоянии вижу!

Меланья внимательно посмотрела на собеседницу. Одета Вера была, по всей видимости, по-парадному. В самое лучшее. Белое легкое платье с крупными, навязчиво-красными розами. На ногах красовались белые туфли, а в руках – белая лаковая дешевая сумка. Волосы были начесаны и уложены в прическу «Я – львица, но претендую на место льва». Сегодня, как ни странно, не опухшее, а достаточно милое лицо было подвержено ударной атаке косметики. При этом в радиусе примерно десяти метров от Веры распространялось такое амбрэ, что у Меланьи защипало в носу и в глазах. К выходу в свет медсестра социальной больницы подготовилась основательно.

– Ты знаешь, а ведь он на меня совсем не реагирует, – решила поделиться с ней Меланья.

– Совсем?

– Совсем!

– А что ты делала? Ну, прислонялась там… Строила глазки, оголяла грудь…

– Ты с ума сошла? Оголяла?! Еще чего? Я не занимаюсь такими глупостями. Мне этого делать не надо. И так пристают. Может, я не в его вкусе?

– Может, ты до этого момента с настоящими мужчинами не сталкивалась? – вопросом на вопрос ответила Вера и добавила: – Я чувствую свою вину перед тобой. Как-то нехорошо тогда вышло. Я убежала, ты бросилась в морг… Могла бы произойти трагедия. Получилось, что согласились на эту авантюру все вместе, а разгребала ты одна.

– Ничего, забудь! Я сама от себя такого не ожидала. Какой-то сумасшедший порыв! А кстати, почему морг не обрушился? Успели остановить студентов?

– Если бы… Просто парни, оказавшись в подвале, что-то там еще разглядели и не рискнули завалить морг, так как все-таки была опасность, что рухнет и основной корпус. Они появились, когда ты была в морге, а я уже фактически лежала при смерти…

– Я-то как опозорилась! Загнала всех в ячейки для трупов! – пожаловалась Меланья.

– Точно! И смех и грех. А с другой стороны, ты сделала доброе дело.

– Это какое же? – заинтересовалась Меланья.

– Лешек – старый пень, противный старикашка, проучила ты его… Очень циничный типчик. Ко мне хреново относился, потому что я – русская. Из тех поляков, что ненавидят русских, – такие, естественно, тоже есть… Такой желчный и все знающий… Мол, ничего он уже в этой жизни не боится, ничего его не удивит. А ведь ты его напугала до смерти. Он в свои шестьдесят пять лет даже начал слегка заикаться. До сих пор глаза прячет и не понимает, как его могла сподвигнуть на такие акробатические этюды какая-то девчонка.

– А Гера знает про наш безумный план сноса морга? И самое главное, про благую цель, что нами двигала? – спросила Меланья.

– Знает! Конечно, знает! Я ему лично все и рассказала! Знаешь, он классный парень! Сказал, что не выдаст нас полиции, и сдержал слово. Конечно, еще отметил, что ничего нелепее в жизни не слышал, но это уже другой вопрос. А самое главное… – понизила голос Вера.

– Что?

– А то, что он просил никому не говорить! – выдала Вера и осталась весьма довольна собой.

– Ты издеваешься надо мной, что ли? – обиделась Меланья. – Я тебе девочка в песочнице, что ли? Начала говорить – говори!

– Но я клятву дала! – снова выкатила глаза медсестра.

– Вера!

– Ну, хорошо, хорошо… Ты хоть ему ничего не скажешь?

– Могила!

– Не надо такие слова говорить даже в шутку! – предостерегла Вера и снова зашептала: – Твой Георгий, или Гера, уж не знаю, как ты его там называешь… узнав о проблемах нашей больницы и ужаснувшись тем мерам, на которые мы пошли, выписал чек.

– Молодец, – спокойно одобрила Меланья.

– На миллион евро…

– Что?! На сколько?!

– Ты не ослышалась! Я не вру! Я видела чек собственными глазами. Тоже не верила, думала, что у меня от пережитого нервного потрясения в глазах двоится. Пересчитала нули во всех направлениях, точно – миллион!

– Откуда у него такие деньжищи?! – удивилась Меланья.

– Ну, этого я не знаю. Я поняла, что человек он богатый, просто не трезвонит об этом на каждом углу. Так что ты – смотри… Такой шанс один раз в жизни выпадает! Это я тебе такую информацию для размышлений добыла…