Текст книги "Забавы негодяев (сборник)"

– Что-то вы не похожи на человека, которому угрожает смертельная опасность. А такие шутки по телефону могут дорого для вас обернуться!

– Да какие шутки! Помогите нам! На вашей совести будут два трупа!

И эти слова были последними, которые Настя успела сказать в трубку сотового телефона перед тем, как он весело пикнул, сообщая о разрядке, и отключился.

Настя смотрела на погасший экран в ее руках и думала о том, что этого просто не могло быть. Словно оборвалась последняя ниточка, удерживающая мост над пропастью. Она для порядка потрясла телефонной трубкой, снова включила его, но телефон только слабо мигнул экраном и снова замолчал, сообщая о своей безоговорочной кончине.

«Надо же… всё против меня, – даже удивилась Настя и с интересом посмотрела на маленькое окошко в этой хозяйственной комнатке, – сама себя запрограммировала, что мне, то есть нам никто не поможет, кроме меня самой».

Минут через десять в результате еще одного и не малого физического напряжения она смогла выбраться из него наружу. Настя очутилась во дворе дома, а именно среди сосен, которые, как известно, не отличались сильной пушистостью внизу и, поэтому спрятаться в каких-либо там кустах не представлялось никакой возможности, все просматривалось на много метров вперед. Настя посмотрела на несколько подсобных домиков, крышу над местом, где жарили шашлыки и барбекю, и не увидела ни одного живого существа.

«Бесполезно, все бесполезно… Кругом забор, и мне его не перелезть», – поняла она и почувствовала, как ее нахлестывает, то есть просто накрывает с головой волна отчаяния.

«Мне не выбраться отсюда, мы пропали… в дом я тоже не вернусь, лучше умереть на свежем воздухе. Главное, что я не знаю, сколько у меня еще времени?» – с грустью подумала она и направилась вдоль дома, держась за стену, за стволы сосен и просто балансируя на весу.

Заглянув снизу под полуоткрытую рольставню в торце здания, Настя поняла, что нашла гараж для машин Петра. Недолго думая, она закатилась туда внутрь и спряталась за ящик с какими-то инструментами. Больше ничего она придумать не могла. Рассчитывать решила только на одно обстоятельство, а именно, что ее не хватятся в доме, пока не разберутся с Петром. Как Настя и предполагала, никакой тревоги в этом доме не прозвучало, никаких криков: «Где она? Ищите беглянку!» И так далее… Вместо этого она услышала шум за дверью, ведущей из гаража в дом. Затем она распахнулась, впустив в гараж сквозняк. Настя ниже пригнулась за ящиком и зажмурилась от озарившего гараж ослепительного электрического освещения.

– Какой же он тяжелый, – пыхтел Глеб.

– А ты думал! Почти сто килограммов… здоров лось, – ответила ему Света. – Осторожнее! Не порань его, чтобы на теле не осталось ни одной лишней отметины, чтобы не возникло ненужных вопросов при исследовании трупа.

«Какой цинизм», – мелькнула мысль у Насти.

– Усаживай его за руль, давай помогу, вот так вот… – пыхтела эта парочка убийц.

– А он не проснется раньше времени? – запаниковал Глеб.

– Я подсыпала ему лошадиную дозу, – успокоила его Света. – Я ведь люблю его, ты не забыл? – рассмеялась она. – И я хочу, чтобы он умер не мучаясь. Просто вот так вот угорел во сне… Тихо и мирно.

– Ну ты и штучка! – удивился Глеб.

«Какой же он все-таки идиот, – невольно подумала Настя. – Неужели он думает, что когда-нибудь она точно так же изощренно и безжалостно не поступит и с ним? Между ним и Петром разница, словно между слоном и божьей коровкой».

– Так, всё… усадил, – пыхтел Глеб. – Руки сюда, ноги сюда…

– Ключ в зажигание, включи мотор и закрой его, – командовала Светлана.

– Все! – выдохнул Глеб.

– Уходим!

– А что будем делать с той официанткой? – спросил Глеб, и Настя мысленно присоединилась к этому же вопросу.

Ей это было тоже интересно.

– Ты хорошо ее связал? – вопросом на вопрос ответила Света.

– Морским узлом и кричать не будет, я упаковал ее очень знатно, – заверил ее Глеб.

«Идиот, – еще раз подумала Настя, – хотя он мог и не знать, что я не простая официантка и у меня такая физическая подготовка».

– Пусть пока и лежит, думаешь, я не думаю об этом? Как от нее избавиться, чтобы никто ничего не узнал? С Петром-то я все рассчитала, а вот с этой дурой… накачалась она на голову. Один-то труп еще может сойти с рук… Я надеюсь, – почему-то не очень уверенно сказала Света. – А вот два, да еще не связанных друг с другом… Хотя постой! Они же вместе приехали сюда! Точно, на этом и сыграем! Вместе приехали и вместе умерли! Теперь дело за малым.

– За чем? – спросил Глеб.

– Надо будет перехитрить ее. Пойдем к ней, скажем, что все это был всего лишь розыгрыш, и мы отпустим ее, если она с нами выпьет за примирение. Надо быть при этом очень убедительными!

– Ты хочешь ее тоже усыпить?

– Конечно! И подложим сюда же в машину, мол, угорели вместе, все равно лучше не придумаешь… Идем к этой официантке! Дело за малым, думаю, что она так напугана, что от радости выпьет и съест все, что мы ей предложим. В наших интересах, чтобы их смерти были абсолютно одинаковые.

Снова подул сквозняк, хлопнула дверь, и Настя осталась в гордом одиночестве, не беря во внимание Петра в бессознательном состоянии.

«А ведь у меня очень мало времени», – резанула мысль Настю. Это подстегнуло ее, заставило быстро вылезти из своего укрытия, открыть дверь в джипе и приложить все оставшиеся усилия для удержания тяжелого тела Петра, которое тотчас же накренилось в сторону. Он находился действительно в бессознательном состоянии. Лицо его было белым, словно присыпанное мелом, а дыхание очень слабым. Настя поднялась на здоровую ногу, держась за машину, и дрожащими руками попыталась нащупать пульс у него на шее. От страха у нее стучало в голове, отчего она ничего не ощутила под своими пальцами. Настя с силой потрясла Петра за плечи и даже отходила его по щекам, но ничего не изменилось.

«Неужели он мертв или в какой-нибудь коме от ее лошадиной дозы? – Такая мысль все-таки закралась ей в голову. – Нет, не может быть! Петр просто глубоко спит, я спасу и его, и себя, я выберусь отсюда! Главное, не раскисать», – подбодрила себя Настя.

Тут она столкнулась с еще одной проблемой. Ни за что на свете она бы не смогла со своим птичьим весом сдвинуть такой вес Петра, да еще находясь в своей не лучшей физической форме. Чтобы придумывать какие-то рычаги и механизмы для перетаскивания его на заднее сиденье, да и просто сдвинуть на место рядом с водителем, у нее не было времени.

«Сейчас они обнаружат, что меня нет, и тут же поднимут панику… Сколько у меня времени? Хорошо, если они не сразу вернутся в гараж, а поищут меня по дому и по территории».

Настя приняла самое правильное решение.

– Прости, дорогой, но поедем тандемом! – сказала она бесчувственному Петру и села прямо ему на колени.

Машина была большая и просторная, а Настя очень изящная, поэтому и поместилась вторым этажом на шофере. Сказать, что Насте было неудобно – ничего не сказать. Она завела мотор, благодаря Богу, такой джип, естественно, был с автоматической коробкой передач, хоть здесь было облегчение. Нажимать на педали, которых было две, Настя могла только одной ногой, а это тоже вносило свои трудности. Но самые свои две большие трудности, а именно гаражные ворота, а затем еще и въездные ворота, Настя решила легко и не по-женски. Она их снесла, стартанув с места на приличной скорости и причинив значительный ущерб заду джипа. Потерять сознание за рулем машины она себе не позволила, хотя очень хотела из-за того, что стукнулась коленкой о переднюю панель, когда сносила ворота. Она даже не зажмурила глаза, когда сшибала конструкции, наблюдая, как металлические и бетонные ошметки разлетаются в разные стороны. Заднее стекло машины покрылось трещинами, словно Дед Мороз коснулся его своим посохом, нанося морозную изморозь.

«Только бы машина осталась на ходу!» – думала Настя, заправски разворачиваясь, подняв после себя облако пыли.

А дальше она вдавила педаль газа и понеслась по дороге, скорее не куда-то, а от кого-то. Всей спиной она чувствовала погоню за собой, так как не услышать грохота, когда она выбивала машиной ворота, преступники не могли, а то, что в гараже Петра оставались еще машины, она тоже успела рассмотреть. Только сейчас она пожалела о том, что не проткнула все колеса оставшимся средствам передвижения. Поэтому неслась Настя с запредельной скоростью, ощущая тепло тела Петра, и это не могло ее не радовать, значит, он все еще был жив. Она не смотрела в зеркало заднего вида, она просто боялась это делать, она глядела только вперед на дорогу расширившимися от ужаса глазами. Мало того, что она никогда не ездила в джипах, в которых дорога казалась далеко от водителя, то есть сидишь в такой машине относительно высоко. Так она сидела еще на человеке, отчего поднималась еще выше и чувствовала себя просто водителем сумасшедшего автобуса, на единственном пассажире которого водитель сидел верхом. Картина, как говорится, не для слабонервных. Так же решили и работники дорожно-патрульной службы, особенно еще из-за того, что Настя не сразу остановилась на их требования. Машина с мигалкой также на запредельной скорости неслась за Настей километра два, прежде чем она поверила, что это не преследователи, а как раз те люди, к которым ей срочно и надо.

Сержант Иванов Степан, много лет выполняющий свою работу с переменным успехом, понял, что получит повышение к зарплате и явные изменения в погонах, когда задержал джип, несущийся со скоростью почти двести километров в час.

«Наркота или преступники… или наркота…» – гадал он, потирая руки и энергично вращая палочкой. Вместо этого на него из машины выпало сразу два водителя, сидящих за рулем, а именно совершенно бесчувственный парень и перепуганная насмерть девушка с холодными, как у трупа, руками и кровавой коленкой.

– Спасите… Нас хотят убить, – прошептала она и вывалилась наружу, фактически теряя сознание от перенапряжения.

Глава 9

Сержант патрульно-постовой службы с русской фамилией, именем и, соответственно, отчеством – Иванов Степан Сергеевич работал уже восьмой год и, как ни странно, несмотря на анекдоты и негативное отношение окружающих к работе патрульно-постовой службе, его работа ему нравилась. И Иванов Степан этим очень гордился. После этого ужасного случая с джипом, с двумя людьми за одним рулем, в его практике Степан уже не чувствовал себя в такой безопасности на рабочем месте.

«Лучше б я остановил каких-нибудь отморозков на угнанной машине, чем такую необычную пару в таком жутком состоянии», – думал он.

Степан до сих пор содрогался, когда вспоминал, как они с напарником выслушали спутанную речь девушки, вызвали «скорую помощь» и следователей, сразу поняв, что это необходимо сделать. И уже вместе с подъехавшими на вызов коллегами они очень удачно задержали «Мерседес», мчавшийся следом за полумертвыми людьми. Так Светлана и ее водитель сразу же въехали на «мерсе» в руки правоохранительных органов, так сказать, с ветерком. По тому, как они себя вели, явно неадекватно и испуганно, было понятно, что хотя бы часть правды в спутанном рассказе девушки на джипе была. А уж остальное – было дело техники следователей.

Насте стало легче сразу после того, как ей сделали обезболивающий укол и с твердой лангетой забинтовали ее распухшую коленку. А еще ей стало легче морально, что она спасла свою жизнь, жизнь другого человека и что ей поверил следователь, что вообще казалось невероятным. И вот она, приобретя прямо в больнице трость, проковыляла в токсикологическое отделение больницы, где миловидного вида медсестра встретила ее с улыбкой.

– Проснулся ваш зачарованный принц, проснулся, теперь уже можете его навестить.

– Я зайду?

– Конечно, иди! Крепкое у него здоровье! – кивнула она.

Петр полулежал на кровати и вертел в руках пульт от работающего в палате телевизора. Лежал он в палате один, вторая кровать была аккуратно застелена. И абсолютно пустая тумбочка рядом сообщала о том, что место свободно. Выглядел он уже значительно лучше, но бледность все же сохранялась.

Петр лежал под одеялом, укрытый до пояса, явив миру вполне приличный голый торс с бинтом на плече еще с первой передряги.

– Настя! Как я рад!! Я уже сам хотел идти тебя искать! Мне врач сказал, что ты в этой же больнице, только собираешься ее покинуть. Куда ты все спешишь с больной ногой?! Подлечилась бы в больнице.

– Сколько вопросов и сколько советов, – покачала головой Настя, – и не получишь больше ни одного ответа.

Она приблизилась к Петру, прихрамывая, и участливо поинтересовалась:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Отлично! Словно просто хорошо выспался! – улыбнулся Петр, показав свои тридцать два зуба.

– Очень хорошо, – выдохнула Настя и, явно что-то важное решив для себя, что есть силы залепила ему пощечину.

Петр даже подскочил на кровати.

– За что?!

– Есть за что, Петр, есть, – заверила его Настя. – За то, что притащил меня к себе домой, несмотря на мое легкое сопротивление! С девушками так не поступают! – На секунду задумавшись, Настя залепила ему вторую пощечину и, не дожидаясь его вопроса, сразу же сказала: – А это за то, что, привезя девушку домой, ты забыл про нее, увлекшись своей вертихвосткой, и я несколько часов провалялась за диваном в гостиной, с горя приняв лишнего на грудь. Прекрасный принц забыл, что принес в дом не совсем здоровую девушку? Дорогой мой, я ползала по твоему дому на карачках в поисках помощи!

Петр опустил голову и, что характерно, перестал улыбаться. Только на бледных щеках красовались красные отпечатки ее ладоней, и это только украшало его.

Настя залепила третью, уже не с такой силой, буркнув:

– Бог троицу любит! Честно скажу, мне стало очень жалко тебя, там, в доме… Я очень не хотела, чтобы тебя убили. Я бы боролась за любого. Но сейчас, когда опасность миновала, меня вдруг обуяла ярость к тебе и ненависть, ты уж прости, дорогой. Ведь я тоже человек, женщина, которая еще надеется выйти замуж, родить ребенка. И всего этого я могла лишиться из-за совершенно чужого человека – любителя клубнички! Любишь таких стерв?

– Я все понял, Настя. Я очень виноват перед тобой. Я поступил как свинья. Я очень раскаиваюсь. Честно говоря, я бы обязательно извинился бы перед тобой. Я побежал успокаивать Свету, а когда вернулся, я был уверен, что ты ушла. Я не думал, что с тобой так все серьезно, что ты даже не сможешь встать без посторонней помощи. И я поехал искать…

– Я знаю все это, – устало махнула рукой Настя, и Петр невольно дернулся.

Она рассмеялась.

– Почему дал побить себя? Мог бы перехватить мне руки.

– Заслужил… Да от такой женщины приму все, даже смертную казнь, – с какой-то особой нежностью посмотрел он на нее, и Настя снова поймала на себе стаю мурашек.

Она хмыкнула, чтобы скрыть охватившее ее смятение:

– Не получится у тебя красивыми словами разбить мне всю жизнь.

– Да я тебя и не ловлю, рыбка золотая. Я обязан тебе по гроб…

– А вот этого не надо! – сразу же предостерегла его Настя. – Я зашла попрощаться, я ухожу… Первый раз ты уже хотел отблагодарить меня, я чуть второй раз не умерла… с тобой вообще опасно иметь дело.

Сказано – сделано. Она повернулась и пошла к двери под дикий крик Петра:

– Как пошла?! Куда пошла?! Настя, подожди! Ты не можешь так просто уйти! – Он был удивлен, женщины просто так от него не уходили, наверное, они все вешались ему на шею и с трудом отдирались от нее.

– А что мне надо делать? – оглянулась она через плечо. – Опять повезешь меня к себе? Хватит уже.

– Настя, подожди…

Петр выглядел очень растерянным, но она, не слушая его больше, дошла до двери и бросила ему:

– Желаю тебе счастья в личной жизни.

– Вот балерина, а бьешь, как кузнец, все мозги мне выбила! Я же хотел сказать, что хотел бы продолжить знакомство с тобой! – Петр приподнялся на кровати, показывая тонкую полоску черных плавок.

– Вот уж чего я точно не хочу, так это продолжить знакомство! Мне как-то хватило… да и развития наших отношений я не вижу, – вполне искренне ответила Настя. – Да и видела я вашу избранницу… Знаете, не очень хороший у вас вкус, да и я не люблю кружевное черное белье, которое так любите вы, – загадочно закончила она свою мысль и вышла из палаты.

Голый Петр не побежал за ней, но очень просил остаться, крича ей об этом вслед.

Домой Настя вернулась на такси и, невзирая на боль в ноге, приступила к уборке квартиры.

«Что такое? Стоит два дня не пожить дома и уже все загрязняется, покрывается слоем пыли и становится «помещением, в котором давно никто не живет» Даже запах появляется специфический, какой-то затхлости.

Она тщательно протерла все полки, пропылесосила пол и полила цветы. От переутомления ее спас телефонный звонок.

– Алло?

– Настя? Я с ума сойду! Где ты бродишь?! Звоню второй день! Вот ведь связалась с тобой! Ты где была?! – оглушил ее звонкий женский голос.

– А это кто? – осторожно поинтересовалась Настя, вытирая пот со лба.

– Роза Сергеевна! Сваха!

– Ой, извините, не узнала. Богатой будете! – обрадовалась Настя.

– Будешь богатой с вами, как же! С такими невестами ни один жених в твердой памяти и уме не захочет знакомиться даже на одну ночь, не то чтобы с серьезными намерениями, – пробубнила трубка.

– Извините, Роза, у меня и вправду возникли непредвиденные обстоятельства…

– Все у вас обстоятельства разные. Раз ко мне обратилась, сиди у телефона и жди звонка, и баста! Шатается где-то по ночам! Что я женихам скажу? – не унималась Роза, и уже более миролюбивым тоном она добавила: – Один мужчина заинтересовался тобой, так что будь довольна.

– Я очень довольна, но…

– Никаких «но». Сегодня он будет ждать тебя в «Теремке»! – Роза Сергеевна была как всегда в своем репертуаре.

– В каком «Теремке»? – не поняла Настя.

– Кафе. Записывай адрес. Вы проведете романтический ужин, ну а дальше все зависит от тебя.

– Я несколько не в форме… – вяло произнесла Настя, внутренне понимая, что откосить от свидания не удастся.

– Я верю в тебя, детка! – проникновенно произнесла Роза Сергеевна и, дав последние указания, прервала связь.

– Вот черт! – выругалась Настя.

Она пошла на кухню и включила электрочайник, насыпав в чашку много порошка растворимого кофе. Телефонный звонок снова вывел ее из задумчивости.

– Алло? – спросила она, не ожидая ничего хорошего.

– Здравствуй, Настя, это Константин Львович, – представились на другом конце провода.

Константин Львович Шелестов много лет являлся педагогом-репетитором. Настя с большим уважением относилась к нему и всегда была рада его услышать. Она считала, что ей повезло с учителем. Между ними всякое было: и недопонимание, и усталость от работы друг с другом, и даже творческий разрыв на несколько долгих месяцев. Но все же они всегда возвращались к творческому союзу в силу того, что Константин Львович был очень интеллигентным человеком и к тому же их связывали годы взаимного общения.

– Здравствуйте, Константин Львович, – с удовольствием ответила ему Настя.

– Дорогая моя Настенька, любимая моя ученица, вот и ты, птичка моя, вылетела из родного гнезда, из театра, все собирался с духом позвонить тебе.

– Как вы всегда интересно изъясняетесь, – рассмеялась Настя. – Не бойтесь, я уже воспряла духом. Депрессия длилась не долго…

«Конечно, не надо волновать сердце старика рассказом о тех событиях, которые отвлекли меня от депрессии», – мелькнула у нее мысль.

– Как ты? – спросил репетитор.

– Нормально, Константин Львович, нормально, – успокоила его Настя. – Вы за меня не беспокойтесь. Свой уход из профессионального балета я теперь воспринимаю не как трагедию, а скорее, как облегчение.

– Ноги? – уточнил господин Шелестов, не вдаваясь в детали, и так все было понятно.

– Болят окаянные, – понимали они друг друга с полуслова.

– Ой, моя птичка, как мне тяжело это слышать. Я звоню узнать, нашла ли ты себя в жизни без балета?

– Пока рано говорить об этом, Константин Львович. Я проработала всего лишь один день официанткой…

– Официанткой?! – прервал ее Константин Львович. – Дорогая моя, что я слышу?! Тебе нельзя работать официанткой! Это исключено! Такие нагрузки и вообще работа не для тебя!

– Ну, эта была проба… Я еще не решила, куда я действительно направлю свои силы, – ответила ему Настя.

– Я хочу встретиться с тобой, у меня к тебе, Настенька, очень заманчивое предложение, – сказал господин Шелестов очень интригующим тоном.

Настя сморщила свой аккуратный носик и прикусила губу. Она примерно знала, что хотел ей сообщить ее бывший учитель. Она знала, что он ведет хореографию у детей, и наверняка хотел предложить ей сотрудничество. Но Настя для себя решила, что педагог из нее никакой, и работать с детьми она не хотела. Она никогда не чувствовала в себе тягу к преподаванию, а уж с детьми вообще не умела общаться. Но оскорбить Константина Львовича Настя не хотела ни в коем разе, да еще и к тому же с удовольствием хотела с ним встретиться.

– Сегодня я буду занята, а вот завтра я позвоню вам и с удовольствием отвечу на все ваши вопросы и задам свои.

– Я буду ждать, Настенька, так как очень не хочу потерять связь с моей любимой ученицей, – распрощался с ней Константин Львович.

Звонок учителя несколько прибавил сил Анастасии, и она с удвоенной силой принялась за уборку квартиры, а потом залегла в ванну, полную пены и теплой воды, начиная готовиться к свиданию.

«Зачем я ввязалась в эти знакомства? Просто бес попутал… А сейчас мне что-то совсем ничего не хочется, но не пойти тоже уже не могу… Пугает другое… Мне кажется, что причиной, по которой у меня пропало желание знакомиться с кем-либо из других мужчин, стала моя встреча с Петром… Вот что…» – размышляла Настя, вытаскивая ногу из пены и намыливая ее от бедра до кончиков пальцев.

Настя туго перебинтовала свою больную коленку, надела серые брюки в тонкую черную полоску, чтобы скрыть бинты, и короткую черную куртку. Несмотря на боль, она надела полусапожки на высоких шпильках, кинула в вместительную сумку необходимые вещи и вышла из квартиры, слегка прихрамывая. Спортивное прошлое и умение терпеть боль от травмы делали свое дело, а уж обезболивающие таблетки поставили жирную точку. Выйдя на улицу, Настя сразу же вжала голову в плечи и поежилась. До метро надо было бежать минут десять, но она не рассчитала, что на улице настолько похолодает. Она застучала каблуками по асфальту, подумывая о вызове частного такси. И в этот же момент рядом с ней остановился автомобиль черного цвета представительского класса. Настя отошла в сторону. Машина ехала следом и призывно сигналила. Она раздраженно оглянулась и встала, машина тут же остановилась, и из нее появился Петр в черном плаще с теплой подстежкой и темно-синих джинсах.

– Привет!

– Привет… Что ты здесь делаешь? – удивилась она. – Мы же сегодня утром расстались в больнице!

– Вот именно! Ты так стремительно удалилась, что я не успел взять у девушки телефончик, – полушутя-полусерьезно ответил Петр.

– И поэтому ты взял мой телефончик в приемном отделении? – уточнила Настя, радуясь, что не нанесла боевой раскрас и от этого от сырости, льющейся с неба, ее лицо не превратилось в сине-зеленую маску племени людоедов.

– Я давно здесь… не решался подняться… А пока решал, тут и ты вышла, мне везет. Так хорошо выглядишь… Куда-то собралась?

– На свидание! – честно ответила Настя. – Хотя я и не обязана отвечать на твои вопросы.

– По щекам ты меня уже отходила, – ответил Петр и несколько разочарованно добавил: – Конечно, на свидание… А чего я ожидал другого? Что у такой женщины нет поклонников? Конечно, они есть…

– Есть! – подтвердила она, сама не зная, к кому едет на встречу. – Поэтому прошу оставить меня в покое!

Петр вытащил из машины огромный букет розовых роз и преподнес его Насте.

– А я упрямый, я буду отбивать твоих поклонников одного за другим.

– Ты что, маньяк? – Не могла оторвать взгляда от роскошного букета Настя.

– До тебя со мной такого еще не случалось, а тут что-то вот…

– Это всего лишь нервный стресс, Петр. И это пройдет, – успокоила его Настя, не в силах отвести взгляд от роскошного букета.

– Возьми цветы, пожалуйста.

– Спасибо, конечно, но как-то… не стоило, Петр, честное слово, мне от тебя ничего не нужно, – взяла букет Настя.

– Это я уже понял, – усмехнулся Петр. – Садись, я подвезу.

– Я сама.

– Садись, говорю! Чего мерзнуть? Ну и упрямая же ты девица, – улыбнулся Петр, выглядевший просто голливудским актером.

Настя обреченно послушала его, положив букет на заднее сиденье, а сама села на место рядом с водителем.

– Только не к тебе домой! Как видишь, я хожу… А скоро я прикуплю газовый баллончик специально для разговоров с тобой.

– Да ты и за себя постоять можешь, – задумчиво потер себе щеку Петр, явно вспомнив чего-то. – Отвезу, куда скажешь.

Настя быстро назвала адрес, и Петр тронулся в путь.

– А ты привыкла к цветам? Я имею в виду, что тебе как бывшей артистке цветы дарили каждый день? – спросил он.

– Не каждый день, а в день выступления, когда танцуешь в сольной партии, а не в кордебалете, – поправила его Настя. – Напрашиваешься на комплимент? Не переживай, твой букет произвел на меня впечатление, он великолепен. Такие нежные цветы…

– Я старался, цветы нежные, а шипы у них острые… Что у тебя с ногами? – спросил Петр.

– Тебя это не касается, веди машину и не смотри на меня, а то у меня уже пульс учащается, когда я сажусь к тебе в машину. Уже подсознательно ждешь, что-то должно произойти…

– Может, пульс-то не из-за этого учащается? – хитро посмотрел на нее Петр.

– Ты о себе большого мнения? Неотразим для женщин? – спросила Настя.

– Не жаловался… До последнего времени.

– Ага! А как ваша любовь захотела вас изничтожить, так вы резко изменили свои взгляды? Решили перекинуться на невзрачную балерину с поврежденными ногами? – спросила Настя.

– Ты явно недооцениваешь себя, – ответил ей Петя. – Меня просто поразила хрупкая женщина, в теле которой как только душа-то держится…

– Которая скрутила одних бандитов в ресторане, а затем раскрыла коварный замысел в доме главного героя? – прервала его Настя.

– Героя в чем?

– В женском, любовном романе. Ты подойдешь, такой знойный брюнет с обворожительной улыбкой. Я такие мужские образы видела на обложках романов с названиями: «Последний шанс Сесиль», «Пират, похитивший мое сердце», «Холодное сердце барона» или «Случайный поцелуй любви».

Петр даже замедлил движение.

– У тебя такие познания в любовной прозе? Я всего лишь хотел сказать, что был поражен наповал твоими глазами. Их глубиной и той гаммой чувств, которую они могли выражать. Ты как девушка-эльф не из нашей жизни, которую хочется обнять и больше никогда не отпускать от себя, так как другого шанса встретить такое чудо судьба тебе не даст.

Настя задумалась, глядя в окно и невольно отмечая, насколько Петр ровно и спокойно ведет автомобиль. Она подумала о том, что если он такие комплименты говорит женщинам, то совершенно точно, что в его копилке много разбитых сердец.

– Так что с ногами? Я впервые встретил официантку, которая принесла еду и свалилась за соседнюю лавку передохнуть. Я видел на коленках шрамы и видел, что суставы у тебя отекшие. Что с ногами? – серьезно повторил свой вопрос Петр.

– Да какое тебе дело? Ты врач, что ли?! – своим возмущением завуалировала она свое смущение.

– Я – хирург, – ответил он ей. – Мой интерес вполне профессиональный. Я хочу помочь тебе.

– А можно меня оставить в покое? – поинтересовалась Настя.

– Я хороший хирург, – подчеркнул Петр.

– Ты назойливый хирург-маньяк, – поправила его Настя. – «Я буду приставать к вам, пока вы все-таки не согласитесь, чтобы я вам что-то удалил».

– Ну, не настолько…

– Настолько! – оборвала его Настя. – Ты навязываешь мне какое-то лечение, а я уже столько лет лечу свои коленки, что больше даже слышать об этом не хочу!

– Не кипятись!

– Прости… что-то я на взводе последнее время, еще с этими знакомствами, – вырвалось у Насти, и она прикусила язык.

– С какими знакомствами?

– Я имею в виду, в последнее время я только и знакомилась с преступниками, и это мне не прибавило здоровья, вот я и разнервничалась!

Петр плавно съехал с эстакады под мост.

– Скоро уже приедем… Ты была в этом кафе раньше?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Да так… Несколько странное кафе, производит двоякое впечатление. Я там был несколько раз… то есть не внутри, а мимо проезжал… и всегда думал, какой идиот такое мог построить?

– Вот связалась я с тобой, все-то ты знаешь, – покраснела Настя.

– А вот и он! Кафе, то есть «Теремок»! – констатировал Петр, заруливая на небольшую стоянку с криво расчерченными метками для парковки машин. Несмотря на разметку, все машины стояли прямо, перпендикулярно к бордюру.

– Ты остановился на месте для инвалидов, – отметила Настя.

– Если ты увидишь здесь хоть одного инвалида, то я лично перенесу машину на своих руках с одного места на другое, – ответил Петр, выходя из машины, и открывая Насте дверцу.

– Спасибо, что довез… Пока! – попрощалась Настя, стараясь не смотреть на его безупречное лицо.

– А я тоже хочу перекусить, что ты так торопишься распрощаться со мной? – заявил Петр.

Настя вспыхнула и гневно вскинула на него свои голубые глаза.

– Я так и знала! Не смей лезть в мою жизнь! Ты же обещал только подвезти! У меня важная встреча, и я приглашена на нее одна, понимаешь?

– Я понятливый, я пойду туда без тебя и ничем не выдам, что мы знакомы, не переживай, – беззаботно ответил ей Петр. – А запретить идти туда ты не можешь, это – общественное место.

– Цветы я оставлю у тебя, – сказала Настя, – не могу же я идти на свидание с мужчиной с цветами? То ли я ему хочу подарить, а то ли мне уже кто-то подарил, что тоже нехорошо.

– Оставляй.

Настя пожала плечами и гордо направилась по указателю «Кафе “Теремок”».