Текст книги "Хищник цвета ночи"

Вместо того чтобы хоть как-то успокоиться, я еще больше все усложнила и разволновалась.

«Шаери…» – шепот на грани слышимости. Я дернулась, лихорадочно оглядываясь.

Никого.

Но ведь точно, шаери. Что означает это слово?

И снова гугл оказался бессилен. Как я только ни мучила бедное слово: «шаери», «шаэри», «шайери», «шээри» и так далее. Апофеозом стало «шЫери», но снова ничего. Это слово было понятно лишь хищникам.

– С чего начали, тем и закончили, – мрачно констатировала, закрывая ноутбук. – Пора спать. Может, завтра станет легче и понятнее.

Почему-то верилось с трудом. Скорее, завтрашний день принесет мне еще больше вопросов, на которые так и не найдется ни одного ответа.

Но кое-что поняла очень хорошо: я совершенно не знаю своего фиктивного жениха.

Глава десятая

Быстрый взгляд на часы, и я едва не упала с кровати. Господи, десять минут десятого! Проспала! Скоро Ник приедет, а я даже не успела душ принять и переодеться, лежу лохматая, подушку обнимаю.

Дальше был забег с препятствиями: быстрый душ, сгоревший в руках фен, который с тихим хлопком ушел в несознанку, оставив после себя лишь тонкий дымок оплавившейся проволоки.

– О нет, нет, нет.

Почему мне так не везет?

Пришлось быстро бежать к сестре, которая внизу пыталась накормить кашей Милку.

– Даш, фен есть? – выдала я, влетая на кухню в старом халате и с мокрыми волосами, которые торчали в разные стороны, как иголки у сонного ежика.

– И тебе доброе утро. Ты чего такая бешеная с утра пораньше?

– Проспала. За мной Ник приедет через полчаса, а я вот, – развела руками, показывая всю плачевность своего состояния. – А тут фен сгорел.

– Ох, это серьезно. Пошли быстрее наверх. Леш, последи, чтобы Милка все съела, – велела сестра мужу, который незамеченным сидел в сторонке и что-то сосредоточенно изучал на планшете.

– Понял, – отозвался тот, не отрывая взгляда от экрана.

Сестра решила принять самое посильное участие в формировании моего образа. Пока я сушила волосы, пытаясь придать коротким прядям хоть какое-то подобие прически (все-таки еще не привыкла к стрижке), Дашка восторгалась коробкой с косметикой, потом полазила в чемоданах, вытащила на свет короткое черное платье без бретелей.

– Отпад, – выдохнула она, прикладывая вещь к себе и крутясь у зеркала. – Вика, надевай это.

– Нет, – ответила я, копаясь в косметике.

Так, тушь, тени, карандаш и легкий блеск. Ничего лишнего и максимум естественности.

– Но оно такое классное.

– Классное, – согласилась я, даже не удосужившись взглянуть на сестру. – Но совершенно не подходит для нашей поездки.

– Я тебя умоляю. Ты, он, платье – и все тип-топ.

– Будем считать, что я этого не слышала. Мы едем на обед, а то, что ты мне предлагаешь, рассчитано на коктейльную вечеринку или на романтическое свидание с последующей перекочевкой в постель.

– Я далека от истины?

– Очень, – поправляя неровную стрелку от карандаша, ответила сестре.

– Жаль.

В конце концов, я остановила выбор на джинсах, шелковом светлом топе и бежевом кардигане. Лаконично, стильно и удобно.

Дашка расстроенно сопела, наблюдая за моими сборами, но вслух неодобрения не высказывала.

– Успела, – рассматривая себя в зеркале, подытожила я и взглянула на часы: без пяти минут десять.

Ник позвонил, когда я уже спустилась вниз и зашла на кухню поцеловать маму.

– На месте, жду тебя, – быстро произнес хищник.

– Выхожу.

– А как же завтрак? Ты голодная поедешь? – всплеснула руками мама.

– Все нормально, нас же на обед пригласили, поем там, – целуя родительницу в щеку, ответила я. – Мне правда пора.

– Не забывай звонить, – бросила она мне вдогонку.

– Конечно.

Н’Ери действительно ждал в машине у ворот. Быстро забравшись в салон, я сдержанно улыбнулась, глядя в знакомые ярко-зеленые глаза, которые равнодушно меня осмотрели.

– Привет.

– Привет, – отозвался он, включая зажигание. – Поехали?

– Поехали.

И тишина.

Я не забыла, почему мы были вынуждены расстаться, и настороженно прислушивалась к собственным ощущениям: не горит ли метка, не вспыхивает ли желанием кровь, нет ли томления?

Ничего. Все как раньше, в то прекрасное время, когда мы были просто хищником и его секретаршей, и в то же время не так.

– Ник, кто ты такой? – в упор спросила у него, даже не пытаясь юлить.

– В каком смысле? – отозвался тот, продолжая наблюдать за заснеженной дорогой, которая неровной лентой вилась впереди.

Вокруг сугробы и высокие сосны, тянущие вершины в небо.

– Кто ты такой?

– Хищник.

– Какой хищник?

– Особо опасный, – непринужденно рассмеялся мужчина и покачал головой. – Измайлова, к чему эти вопросы?

– Я тут вчера неожиданно поняла, что совершенно тебя не знаю.

– Правда? – отозвался он, растеряв беззаботность. – А мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо.

– Спорное заявление.

– Ты знаешь мои привычки, вкусы и предпочтения, можешь угадать настроение и выстроить стратегию поведения. Планируешь график работы. Подбираешь одежду, вплоть до белья, – перечислил Н’Ери.

– Все так. Я знаю тебя здесь, но понятия не имею, какой ты в резервации.

Я успела заметить, как руки с силой сжали руль, хотя внешне Ник ничем не выдал свое волнение.

– Я там почти не бываю, – равнодушно отозвался хищник. – И отвозить тебя в резервацию тоже не собираюсь. Мы встретимся с моими родичами в горах.

– Не хочешь рассказывать? – догадалась я.

– А рассказывать нечего. Мы почти не жили в резервации. Из-за мамы. Первые браки с людьми еще плохо воспринимались. И, чтобы не волновать народ, родители приняли решение жить отдельно.

– Сейчас с этим гораздо проще? – уточнила у него и замерла, ожидая ответа.

– Несомненно.

Попался!

– Тогда объясни мне, пожалуйста, почему К’Аури так жаждет со мной познакомиться? Так сильно желает, что пошел на нарушение норм и правил, а я уже успела узнать, что для вас их соблюдение очень важно.

Ник молчал около минуты. Невероятно длительный срок, и я с ума сходила от нетерпения. Неужели не ответит?

Мы въезжали в город, деревья уступили место домам. Пока еще шел частный сектор с разношерстными постройками, но совсем скоро его сменят сверкающие на солнце высотки.

– Я так понимаю, у тебя уже есть ответ на этот вопрос, – в конце концов произнес Ник, бросив на меня быстрый и внимательный взгляд.

– Ты сказал, что это любопытство. Ему любопытно взглянуть на твою человеческую невесту. Но так как мое происхождение давно для вас не в диковинку, то можно сделать вывод: я тут совсем ни при чем. Все дело в тебе, Н’Ери. Поэтому я и спрашиваю: кто ты такой? И кто тот родственник, который хочет лишить тебя наследства? И что означает слово «шаери»?

– Как много вопросов, Измайлова, – притормаживая на светофоре, произнес Ник. – А на какой из них ты больше всего хочешь получить ответ?

Я задумалась на мгновение, изучая его профиль.

– На все.

Короткий смешок.

– Не выйдет, Тор-р-р-ри. А ты мне что?

– В каком смысле?

– Давай сыграем в вопрос-ответ. Я отвечаю на твой вопрос, ты на мой. Договорились?

Здесь точно какой-то подвох, но азарт уже вспыхнул в крови. А я не считала себя азартным человеком.

– Я задаю вопрос первым, – неожиданно заявил он, трогаясь с места.

– Это еще почему?

– Я предложил, значит, первым задам вопрос. Отвечаем максимально честно, никакого увиливания и вранья.

– Ладно, – кивнула и замерла, ожидая вопроса.

Ну что такого страшного он может у меня спросить? Как оказалось, может.

– Ты хочешь меня?

– Ч-что? – Я едва воздухом не подавилась, огромными глазами рассматривая шефа.

– Вопрос был задан, – продолжая смотреть вперед, отозвался Н’Ери. – Ответ должен был честным, я все равно пойму, если ты солжешь. Итак?

Вот же гад.

– Да, – процедила едва слышно.

– Что «да»?

Издевается еще.

– Да, я хочу тебя, – уже громче ответила ему.

– Отлично. Кирк З’Ерн.

– Не поняла.

– Ты знаешь, кто такой Кирк З’Ерн?

Кто ж не знает.

– Да. Это один из вдохновителей выхода двуликих из резервации. Большая шишка как у вас, так и у нас. Весьма беспринципный и жесткий мужчина. Многие считают его тираном и диктатором, – перечислила я и настороженно поинтересовалась. – А что?

– Это тот самый родственник, который грозится лишить меня наследства.

– И кем Кирк З’Ерн тебе приходится? – прокашлявшись, выдала я, чувствуя, как леденеет сердце.

– Дядей. Это родной брат моего отца.

– И ты его наследник?

– Да. Единственный и неповторимый, – совершенно равнодушно отозвался Ник.

Вот черт. А я-то думала, что хуже быть не может.

– Подожди. – Мне нужна была передышка, немного времени, чтобы прийти в себя. – Подожди, у З’Ерна есть сын. Я помню.

– Есть, – не стал отрицать Ник.

– Но наследник ты? – упавшим голосом уточнила я.

– Да.

– И почему?

– Долгая история. И не совсем приятная.

Снова тишина. Я пыталась найти хоть какие-то пути к отступлению. Игра в любовь неожиданно стала опасной и рискованной.

– Ник, мы что, должны обмануть Кирка З’Ерна?

– Ты утрируешь.

– А ты слишком легкомысленно к этому относишься. З’Ерна нельзя обмануть.

– Он такой же хищник, как и все остальные, – равнодушно отмахнулся мужчина. – Только более старый, вредный и противный. То, что о нем пишут, лишь часть правды, на самом деле он совсем другой.

– Н’Ери, я не могу, – страшным шепотом сообщила ему.

– Не выдумывай.

– Ник, – уже громче произнесла я, – останови машину! Сейчас!

Мужчина бросил на меня быстрый взгляд, но неожиданно послушался. Включив поворотник, затормозил, припарковавшись недалеко от остановки. Что ж, кошелек я взяла и, если что, смогу быстро вернуться домой.

– Измайлова, ты собираешься устроить истерику? – В его голосе проскользнуло искреннее изумление.

Конечно, Ник же никогда не видел свою невозмутимую секретаршу в таком состоянии. Того и гляди искры начнет пускать и пар из ушей пойдет. А ведь такая заманчивая перспектива: начать рыдать, кричать, рвать волосы, расцарапать физиономию Н’Ери. Он испугается, сдаст меня в дурдом и отстанет.

– Ник, я так больше не могу.

– Как? – Глаза полны участия и искреннего любопытства.

Но и это лишь игра, я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить невинной мордашке.

– Как все начиналось? – спросила у него и тут же продолжила, не дав Нику и слова вставить. Сейчас очень важно было выговориться, высказать все, что накипело. – Это была просто игра перед престарелым родственником и твоими родителями. Легкая игра, дающая тебе возможность получить наследство богатого дядюшки.

– Ничего не поменялось. Престарелый дядюшка в наличии, игра продолжается.

– Кирк З’Ерн – это не тот хищник, которого стоит обманывать. Ты хоть представляешь, что он может со мной сделать, когда узнает, что все это ложь? Или с моими родными?

– Во-первых, ты под моей защитой. Никто не посмеет причинить тебе вреда. Во-вторых, он не узнает.

– А кто защитит тебя? – тихо уточнила я. – Или ты думаешь, он обрадуется нашей лжи?

Глаза хищника опасно вспыхнули, губы сжались, он отвернулся и глухо произнес:

– Меня Кирк не тронет. Никогда.

– Ты так уверен?

– Да.

– И почему?

Отступать я не собиралась.

– Долгая история. В любом случае бояться его не надо.

– Ладно. Но ты мне лгал и сейчас лжешь, – припечатала я его следующей фразой.

– Не понял. С чего ты взяла?

– С этого!

Я расстегнула куртку, обнажила шею и показала ему укус. Глаза тут же вспыхнули золотом, а метка болезненно запульсировала. Черт, кажется, я доигралась.

Быстро застегнувшись, я вжалась в дверь, не сводя с Ника настороженного взгляда. Но он уже успел взять себя в руки.

– Как ты это остановил? – тихо уточнила, неожиданно поняв причину отсутствия безумного желания.

Это не моя выдержка, а какой-то очередной трюк двуликого.

– Это ненадолго, – потирая затылок, ответил он. – Ты же просила ясности мысли и трезвости ума. Я тебе их обеспечил настолько, насколько смог.

– Спасибо.

– Продолжай. В чем ты еще хочешь меня обвинить?

В голосе Н’Ери слышалась безнадежность. И я, быть может, его пожалела, но себя было жальче.

– Метка, навязанное желание, новая одежда, смена образа, хищники, непонятные клички – это не было обговорено в первоначальном соглашении.

– Не совсем. А как же пункт – выполнять все обычаи и традиции хищников?

– Я хотела бы сначала знать их, а не тыкаться, как слепой котенок, по углам, набивая шишки, – процедила в ответ. – Мне кажется, я заслужила правду.

– Правду, – медленно повторил Ник, сжимая и разжимая руль и глядя перед собой. – А ты понимаешь, что правда – это большая ответственность? Мы неспроста держим свои тайны при себе.

Сглотнула, чувствуя, как холодок противно пробежал по позвоночнику, вызывая дрожь. Кажется, я ступила на запретную территорию. Передо мной замаячила перспектива влезть в еще большие неприятности, но уже зная их причину.

Что хуже? Маяться и не знать или маяться, но быть в курсе того, почему так происходит? Второй вариант казался предпочтительнее. От неприятностей все равно не отвертеться, но я хотя бы буду знать, чем они вызваны.

– Мне надо принести клятву о неразглашении? Подписать какие-нибудь документы?

– Решилась? – Ник внимательно взглянул на меня, и глаза из зеленых вдруг стали черными.

Господи, никогда такого не видела. Как он их так меняет?

– Да.

– Хорошо, – вздохнул он, сдаваясь. – Сегодня вечером я тебе все расскажу.

– Все-все? – не поверила я.

С одной стороны, это вселяло надежду, что все будет хорошо, а с другой – с чего вдруг Ник так быстро согласился? В чем подвох?

– Все, что захочешь. У меня к тебе только одна просьба: не задавай лишних вопросов у К’Аури. А слово «шаери» вообще не произноси, даже не думай.

– Почему?

– Потому что для нас с тобой это означает неприятности, очень большие неприятности, – ответил Ник, включая зажигание и вновь выруливая на дорогу.

Хищник произнес это таким тоном, что я даже не подумала его ослушаться. Что бы ни означало это слово, лучше дождаться вечера и все узнать, чем гадать, еще больше себя накручивая.

Через двадцать минут мы были на месте. Я не очень удивилась, увидев перед собой очередной особняк за высоким забором. Не будет же глава хищников города, даже такого небольшого, как наш, жить в скромной квартирке!

Нас ждали. Уже знакомый молодой мужчина (именно он вчера приезжал за мной, приглашал на ужин) открыл дверь машины и подал мне руку, помогая выбраться на улицу.

– Спасибо, – пробормотала я, сразу отступая в сторону и оглядываясь на Ника. Все-таки рядом с ним я чувствовала себя значительно спокойнее.

– Господин Н’Ери. – Незнакомец сдержанно кивнул. – Рад снова вас видеть. Отец уже ждет.

– Спасибо, Пит.

Отец? Это сын К’Аури? Надо же, никогда бы не подумала. Бросила на Пита любопытный взгляд и тут же пожалела об этом. Кто же знал, что он тоже с интересом ко мне присматривается и даже принюхивается? Внимание с моей стороны было воспринято им совсем иначе, потому что К’Аури-младший хищно улыбнулся в ответ.

Пришлось теснее прижаться к Нику, схватить его под руку. Еще не успела войти, а уже чуть не вляпалась в неприятности.

Дом оказался не таким ярким и аляповатым, как особняк Морозова. Его, скорее, можно было назвать уютным: много дерева и натуральных тканей, добротная мебель, никаких вензелей, хрустальных и фарфоровых ваз, ангелочков и зеркал с позолотой. Сдержанность, мощь и тепло.

Это самое тепло меня и насторожило. Обычно так хорошо я чувствовала себя, возвращаясь домой, ожидая встречи с родными, по которым скучала. А тут?..

Что здесь происходит?

Я с трудом стащила с себя куртку, подала ее слуге, который встречал нас.

– Успокойся. Все вечером, – шепнул Ник, почувствовав мое волнение.

«Вечером, вечером, вечером…»

Надо повторять это слово, как мантру, и не думать о том, в какие неприятности влезла и в какие еще влезу.

К’Аури ждал нас в огромной гостиной. Он оказался красивым мужчиной с внимательными золотистыми глазами, окруженными сеткой мелких морщин. С пепельными волосами, которые были зачесаны назад и открывали высокий лоб. С легкой щетиной на впалых щеках и прямым носом.

– Ник, – улыбнулся он, поднимаясь. – Здравствуй, мальчик.

Мальчик? Нику уже под пятьдесят, а он его мальчиком называет. Сколько же ему лет?

– А это, я так понимаю, она?

Взгляд золотистых глаз остановился на мне, вызвав желание спрятаться за спину Н’Ери и не высовываться оттуда до самого нашего ухода.

И почему «она» К’Аури произносит с каким-то невероятным и совершенно непонятным смыслом?

– Виктория Измайлова. Моя невеста, – прижимая меня к себе, ответил Ник.

Хищник кивнул, продолжая осмотр.

– Кирку понравится, – неожиданно вынес он вердикт и улыбнулся. – Добро пожаловать, Виктория.

– Спасибо, – несколько настороженно ответила я.

Вот и как реагировать на такое замечание, когда сама не знаешь, хорошо это или плохо, если тебя одобрит сам З’Ерн?

– Присаживайтесь, – хозяин радушно указал на диван, а сам, не переставая улыбаться, вернулся в кресло. – Для начала я хотел бы принести свои извинения. Мне не стоило приглашать Викторию во время твоего отсутствия. Непростительная грубость с моей стороны. Я искренне прошу прощения за нарушение правил.

Правда или ложь?

Кто этих хищников разберет, что может скрываться за улыбочками и вежливыми словами. Они же актеры, способные менять маски по своему усмотрению.

– Надеюсь, этого больше не повторится, – сдержанно ответил Ник.

Мы сидели совсем рядом, Ник обнимал меня за плечи, а я изо всех сил старалась выглядеть естественно и непринужденно. Метка молчала, разум был чист, как слеза младенца, и этот самый разум настойчиво шептал, что мы оказались в глубокой заднице. Чем дальше, тем страшнее. Оставалось надеяться, что мою нервозность спишут на незнакомую обстановку и смущение.

– Даю слово, – отозвался хозяин. – Всему виной любопытство. Я ведь слышал, как ты клялся, что никогда не женишься и уж тем более не обзаведешься детьми. Хотя в твоем положении это понятно.

Кому понятно? Мне вот совсем непонятно. Какое у Ника положение? Откуда такие клятвы?

– Все меняется, – сдержанно ответил Ник, еще сильнее прижимая меня к себе.

«Вечером, Вика. Я все тебе объясню», – поняла я и мысленно записала еще один вопрос к десятку других.

Чувствую, вечер будет очень насыщенным и познавательным.

– Конечно-конечно, – продолжил К’Аури с неизменной улыбкой на губах, только желтые глаза на мгновение вспыхнули ледяными искрами, выдавая нервозность. – Тем более что я вижу, как все серьезно. Где ты достал борийский корень?

Снова непонятное слово, значение которого было неизвестно только мне. Еще немного, и я начну чувствовать себя мебелью: безликой, немой и совершенно глупой. Или для них все люди такие?

– В резервации, конечно.

К’Аури подался вперед, оперся ладонями о колени и принюхался. Я реально увидела, как зашевелились его ноздри, когда мужчина вбирал воздух. В этот раз его глаза вспыхнули пламенем – таким ярким, что я невольно дернулась.

– Неужели настолько сильно? Да, я вижу… Метка… голод. Себя сдерживаешь или ее?

– Это имеет значение? – холодно ответил Н’Ери, тоже слегка подаваясь вперед.

– Такая привязка. Даже странно… Не думал, что у таких, как ты, это возможно, – задумчиво произнес К’Аури, продолжая меня разглядывать.

Это издевательство! Что означают его слова? Что с Ником не так?

– Я тоже не думал.

Мужчина откинулся на спинку кресла и забарабанил длинными пальцами по подлокотнику.

– Ты знаешь, что Берт не обрадовался новости о твоей помолвке?

– Это его проблемы.

Голос Н’Ери был совершенно спокойным, но я почувствовала, как напряглось тело. Надо будет запомнить это имя. Берт. Сдается мне, от него стоит ждать больших неприятностей.

– Он утверждает, что тебе нужны лишь деньги.

– Я же сказал, что мне все равно.

– Но я думаю, что он не прав, – невозмутимо продолжил хищник, игнорируя слова Ника. – Я не так хорошо тебя знаю, но кое-что могу сказать. Тебе плевать на деньги, статус и положение. Это тебя даже тяготит, ведь в резервациях ты почти не появляешься, и я могу понять почему… Нет, дело совсем не в деньгах… Месть.

Ник промолчал, не опровергая и не подтверждая сказанное.

– Кирк ведь так и не простил себя за тот случай.

Вот тут терпение Н’Ери лопнуло, он не выдержал напора.

– И решил откупиться деньгами? – процедил Ник, отпустив меня и сцепив руки в замок. – Я знаю. И Берт это знает.

К’Аури хищно оскалился.

– Я всегда ставил на тебя, Ник. И сейчас поставлю.

– Решил поддержать изгоя? – картинно удивился тот. – Неожиданно.

– Ты уже давно не изгой. Твои родители уже лет пять живут в резервации, братья тоже. Прошлое забыто и похоронено. Я знаю, Мээрин Л’Уами проявляет интерес к твоей персоне.

Мээрин? Это имя я точно слышала. Та самая невеста, выбор его родителей. Хищница, метящая на роль жены Ника. А ведь я, занятая своими проблемами, как-то забыла про нее. Если раньше эта информация была мне глубоко безразлична, то сейчас неожиданно стала неприятна. Метка на шее снова зазудела, но на этот раз по-другому.

– У меня уже есть невеста, и она меня вполне устраивает.

Ник вновь меня обнял, прижал к себе. Слишком показательно.

– А ты, будучи наследником З’Ерна, очень устраиваешь Мээрин и ее отца.

– Особенно теперь, когда она вдова с тремя детьми, – неожиданно резко произнес Ник. – Ведь рожать уродов не придется, потомство у нее уже есть.

К’Аури нахмурился и взглянул на меня:

– А Виктория знает о…

– Да! – рыкнул Ник. – И обсуждать эту тему дальше не стоит. Мы и так зашли слишком далеко.

Я закивала, как болванчик.

«Знаю – так знаю. В любом случае ты мне все расскажешь сегодня вечером. Потому как я совсем запуталась. Кто ты такой, Ник? Кто ты такой на самом деле?»

– Извини. Ты прав, не стоило поднимать этот вопрос. Надеюсь, вы останетесь на обед?

Я чувствовала, что Н’Ери хочет отказаться. Но правила требовали иного, и пришлось согласиться.

Обед прошел нормально. Без сотни серебряных приборов, фарфоровой посуды и фуа-гра с мраморной телятиной. Простая, но вкусная еда, обычный разговор о погоде, политике, общих знакомых и больше никаких тайн и непонятных фраз. Двое К’Аури – старший и младший – и нас двое. Спрашивать про жену я не стала, да и незачем. Если хозяин решил обедать в таком составе, то нам следовало смириться.

Но как бы гостеприимны они ни были, мне хотелось как можно быстрее уйти оттуда. Играть роль мебели становилось все труднее.

Распрощавшись с хозяином, наконец вернулись к машине.

– Я так понимаю, ты не передумала, – произнес мужчина, как только мы выехали со двора.

– Нет.

– И хочешь знать ответы на все вопросы.

– Сейчас еще больше, – призналась ему.

– Сама понимаешь, что в доме твоих родителей я ничего не расскажу.

– Возвращаемся в Москву? – предложила я.

– Возвращаемся, – помолчав некоторое время, согласился хищник.

Встретившись с родными, пожаловалась, что «так его люблю, так соскучилась, что просто не могу», была отпущена с обещанием не забывать и звонить. Им оказалось неожиданно легко врать. Еще немного, и сама начну верить в собственную ложь.

Собиралась минут пять, чемоданы ведь так и не разобрала.

В Москву мы поехали, когда на город стал опускаться сумрак ночи. В машине почти не разговаривали, каждый занимался своим делом. Я большую часть времени провела, пялясь в окно, анализируя происходящее и пытаясь найти ответы на вопросы.

Честно говоря, я не особо удивилась, когда Ник привез меня прямо в свою квартиру. Мы же жених и невеста, и нам положено спать вместе по тому самому контракту, который я имела неосторожность подписать.

– Душ, ужин, разговоры? – спросил он, стоило войти внутрь и поставить чемоданы в коридоре.

– Ужин можно заказать из ресторана, – напомнила ему, снимая верхнюю одежду.

– Тогда душ?

– Душ.

– А потом разговоры.

– Да. – Я сжала шарф в руке, рассматривая пол под ногами. – Сделаешь заказ?

– Есть пожелания? – деловито уточнил Ник.

– Нет.

Через каких-то полчаса мы расположились в гостиной. На журнальном столике стояла горячая еда из ближайшего итальянского ресторана. Пока я переодевалась в домашний костюм, Н’Ери развел огонь в камине, зажег огромные свечи, расставленные на полках и полу. Вроде бы романтика, но меня не отпускало чувство тревоги.

– Вина? – поинтересовался мужчина.

Мы сидели на полу друг напротив друга, опираясь спинами на диван и кресло, а между нами стоял журнальный столик.

– Не откажусь.

Влажные волосы щекотали шею и вызывали легкую дрожь.

Рубиновая жидкость заиграла во всполохах огня, неожиданно напомнив мне кровь. Но на вкус вино было приятным, с мягкими нотками граната.

– Поговорим? – пристально глядя мне в глаза, спросил Ник.

– Снова игра в вопрос-ответ?

– Никаких игр, Измайлова. Хотя я бы не отказался узнать кое-что о твоих скелетах, которые так тщательно хранишь в своем шкафу, – отозвался хищник и сделал глоток вина. – Но спрашиваю еще раз. Ты уверена, что хочешь все знать?

– Да.

– Назад пути не будет.

– И что это значит?

– Что ты навсегда свяжешь себя с нашим миром.

Звучало угрожающе, но я внезапно поняла, что даже если захочу, не смогу отказаться от правды. Слишком много вопросов у меня возникло. И разве меня уже не повязали с их миром?

– Надо принести какую-то клятву? – осторожно поинтересовалась у него.

– Нет. Но за разглашение с тебя спросят по полной.

– Понятно. Что ж, тогда я согласна.

Переспрашивать еще раз Ник не стал.

– Снова я первый?

– Как хочешь. – Пожала в ответ плечами.

– Ну, тогда мой первый вопрос…