Текст книги "Хищник цвета ночи"

Глава двенадцатая

Ника я нашла в спальне. Мужчина не крушил мебель, не швырял стаканы в стену, даже не пил, пытаясь справиться с проблемами, обрушившимися на наши головы. Просто стоял у дверей балкона, распахнув их настежь. Ледяной ветер и снежинки вовсю гуляли в спальне, занавески взвивались парусами, скрывая фигуру, застывшую в ночи.

– С ума сошел!

Я, с ног до головы покрывшись мурашками и обхватив плечи руками, бросилась к балкону, оттолкнула хищника в сторону, закрыла раму.

– Ты что творишь? Заболеть решил?

– Измайлова, я не болею. У нас другой тип теплокровности.

– Меня простудить решил?

Спросила, а сама отошла чуть в сторону, невольно увеличивая расстояние между нами.

– Я думал, ты не придешь. – Ник развернулся и сел в кресло, закинув ногу на ногу.

Даже в домашних брюках и обычной майке мужчина выглядел как самый настоящий мегабосс, который ждал от нерадивой секретарши отчета о проделанной работе. И как у него так получается?

Но это не офис, а мы жених и невеста, пусть и фиктивные. Так что пусть засунет свой фирменный взгляд куда подальше.

– Ты же сам сказал – не сбегать, – спокойно ответила ему.

Наверное, тоже надо было сесть. Но, кроме кровати, оказалось некуда. А это как-то провокационно. На пол? У его ног? Не дождется! Но и просто стоять не выход.

Пришлось остановить выбор на постели.

Мягкая перина прогнулась, заволакивая меня в свой омут. Я осторожно провела рукой по покрывалу, не решаясь взглянуть в глаза Нику.

– Здесь много других комнат. Не думал, что ты придешь сюда.

– Ты же все равно меня найдешь.

Мой ответ ему не понравился. Я поняла это по тишине, которая окружила нас, но страха не почувствовала.

– Если ты думаешь, что я буду принуждать тебя к сексу…

– Какое принуждение, Н’Ери, – горько усмехнулась в ответ. – Не будет никакого принуждения, – подняв руку, нащупала следы от укусов. – Этого достаточно, чтобы я все сделала сама.

– Злишься.

Я отрицательно мотнула головой, хотя Ник меня ни о чем не спрашивал.

– Ты ведь мне так и не сказал, что это за корень такой и какой принцип его действия.

– Борийский корень, – медленно повторил Ник. – Это наркотик, Вика. Персональный и очень редкий наркотик для зверя. То, что призвано притупить его голод и жажду. Опасная вещь, используется крайне редко и в небольших дозах. Последствия очень сложно контролировать.

– Но ты решился на это.

– Часто использовать не могу, уж прости. – Он развел руками и опять ухмыльнулся.

В комнате стало гораздо теплее, по крайней мере, меня больше не трясло.

– Остальные хищники могут почувствовать… природу наших отношений?

– То, что ты шаери? – понимающе кивнул Ник. – Нет. И мы никому не скажем.

– Это опасно?

Я не могла не задать этого вопроса, уж очень жестким был тон хищника, когда он произносил последнюю фразу.

– Нет. Но если они узнают, то, скорее всего, заставят нас… сойтись. Даже не спросив нашего мнения. Это ведь такой… дар.

– То есть взаимного притяжения они могут не заметить? – не поверила я. – Между нами ведь даже воздух искрит. Это тоже ускользнет от их внимания?

Верилось с трудом. Не могут же они быть такими дураками, особенно З’Ерн.

– Это просто секс. Мой животный магнетизм, а ты бедная, невинная жертва моего обаяния. Будь на моем месте кто-то другой, они бы, скорее всего, сразу все поняли. Но я изгой, Вика. Я не могу найти шаери. Это слишком большая честь для такого, как я.

И снова тишина.

Невыносимая. Горькая.

Не выдержав, вскочила на ноги и повернулась к хищнику. Пора сделать то, на что решилась. Нет больше смысла тянуть.

– Ты уверен, что, если мы переспим, влечение уменьшится? – скрестив руки на груди, спросила я, всеми силами стараясь выглядеть невозмутимой и спокойной.

– Сложно сказать, – настороженно отозвался Ник, который явно не ожидал такого резкого перехода. – Стопроцентной гарантии дать не могу.

– А какую можешь?

Внутри все дрожало. От неуверенности, от страха, от недоверия к самой себе. Господи, неужели я действительно решусь на это?

– Процентов семьдесят – восемьдесят.

– Хорошо, – резко кивнула, схватилась за края майки и рывком потянула ее вверх, снимая и отшвыривая в сторону. – Давай!

И замерла. Вытянула руки по швам, с вызовом посмотрела в его глаза, задыхаясь от неловкости.

Вот только Ник не спешил вставать. Так и остался сидеть в кресле, даже позу не поменял. И глаза зеленые-зеленые, как у кошки. Хотя почему как, он и есть кошка. Большая, черная, опасная и непредсказуемая. Я многое отдала бы, чтобы узнать, что у него творится в голове.

– Не так? – спросила у него, когда молчать стало невозможно. Почему он ничего не делает? Зачем издевается? – Надо раздеться полностью? Упасть на кровать, – широкий жест в сторону огромного ложа, на котором остались следы моего пребывания. – Раздвинуть ножки и молчать? Или надо по-другому? Как вы, мужчины, говорите? Использовать ротик по прямому назначению?

Голос ни разу не сорвался, он был холодным и отстраненным, безэмоциональным и пустым. Я сама ничего не чувствовала, кроме этой черной жуткой пустоты.

– Ложись спать, Вика, – устало произнес Ник, поднимаясь.

– Что не так, Н’Ери? Разве ты не этого хотел?

– А ты?

– Ты же знаешь, что да.

– Врешь. Не ты. Метка.

– А есть разница?

– Как оказалось, есть. Ложись спать, Вика. Я переночую в комнате для гостей. Договорим завтра.

И действительно собрался уходить. Вот так просто.

– Ник, стой! – выкрикнула вслед и уже тише добавила: – Останься.

Не знаю, что сработало – просьба или эмоции, которые впервые появились в моем голосе, но он остановился. Медленно повернулся и вопросительно уставился, ожидая продолжения.

– Останься со мной.

Я знаю, что Н’Ери меня услышал, знаю, что понял.

Застыл немой стеной, продолжая смотреть в упор. Просто смотреть, но как много было в этом взгляде!

Мужчина не двигался. Можно было подумать, что просто издевается, пытается унизить, заставить меня плясать под его дудку, но я знала, что это не так. Сама не могла понять, как и почему, но знала. Он сейчас не играет. Так же, как и я.

Тяжелый вздох и сотни мыслей в голове. Но ни одна из них не была четкой и ясной, просто огромный клубок страхов, надежд и желаний.

Господи, что за бред! Я уже давно не невинная девочка! Мне двадцать семь лет. И это не моя первая любовь, а просто Ник, просто секс…

Я первая сделала шаг к нему, провела ладошками по широкой груди, почувствовала исходящий от него жар.

– Останься, – снова прошептали губы, прежде чем я потянулась к мужчине, коснулась упрямого рта легким поцелуем.

Ничего. Хотя я чувствовала, как напряглось его тело под моими руками, как гулко застучало сердце. Это немного приободрило, я играла с его губами: прихватывала и отпускала, ласкала кончиком языка, очерчивая контур и приглашая присоединиться.

Так заигралась, что чуть все не прозевала.

Сильные руки стальным обручем обхватили талию, притягивая к себе, заставляя испуганно охнуть и выгнуться.

– Играешь с огнем, Тор-р-ри, – прошептал Ник, сверкая расплавленным золотом глаз.

– Да, – выдохнула в ответ, совершенно не смущаясь.

Снова поцелуй. Но на этот раз другой – яркий, обжигающий, обоюдоострый, лишающий дыхания и заставляющий сердце быстро стучать в груди. Я охватила руками его шею, прижалась всем телом, будто хотела слиться с ним в одно целое.

Резкий вздох, Ник подхватил меня под ягодицы и, не разрывая безумного поцелуя, понес к кровати.

Вопросов никто из нас больше не задавал. Я вообще не была уверена, что смогу сказать что-либо членораздельное.

Снова твердый пол под ногами и кровать за спиной, я уже упиралась в нее. Не теряя драгоценного времени, попыталась стащить с Ника футболку, едва не рыча от нетерпения. Сразу не получилось, и он просто разорвал ее на части. Громко треснула ткань, и мы наконец смогли соприкоснуться кожей, вздрагивая от жара и желания, которое сейчас вспыхнуло особенно ярко.

– Тор-р-р-ри…

Да, я. Я Тори. Я!

Не помню, чтобы когда-нибудь кто-нибудь так сильно заводил меня. Чтобы я так сильно хотела мужчину. Так, что пальцы сводило от напряжения, ноги подкашивались, а воздух раскаленным пламенем горел в легких.

Бюстгальтер Ник разрывать не стал, лишь, чуть отодвинувшись в сторону, щелкнул застежкой, лаская кожу на спине. Ажурные лямки тут же повисли на плечах, а на груди предмет нижнего белья держался на честном слове.

Рефлекторно придержала кружево руками, тревожно замерла, как зверек под взглядом голодного хищника. Хотя он таковым и был. Глаза Ника стали не просто золотыми, они пылали от желания.

– Тор-р-р-ри. – Рык обещания, от которого заныло внизу живота.

Глядя ему прямо в глаза, дала бюстгальтеру медленно сползти вниз, обнажила грудь, вершинки которой тут же, набухая, призывно приподнялись.

Я отчетливо услышала, как хищник сглотнул, и задержала дыхание, ожидая продолжения. Первое прикосновение теплой ладони, ласково коснувшейся округлых полушарий, и будто ток прошел по всему позвоночнику.

– Ник, – простонала я, закрывая глаза, чувствуя, как осторожно сжимается его рука, как пальцы перекатывают тугую вершинку груди, посылая новую порцию разрядов.

Ноги совсем отказывались держать. Легкий толчок, и я упала на мягкую перину, подскочила и снова приземлилась. Тихий смех утонул в груди, так и не успев начаться, когда, не теряя драгоценного времени, Ник тут же оказался рядом, навис надо мной, жадно целуя шею и ключицу, накрывая губами ареолу, покусывая горошинку груди.

– Да-а-а, а-а-ах! – Тело само выгнулось, требуя большего, прямо сейчас.

Я всегда казалась себе самодостаточной женщиной, которая знала, что такое секс, и даже получала удовольствие от этого занятия. Я думала, что изучила свое тело и точки, которые могут вызвать стон наслаждения.

Наивная дура!

Сейчас я превратилась в один сплошной нерв. Каждое прикосновение, поцелуй или легкий укус были подобны взрыву.

– Тор-р-р-ри…

Поцелуи спустились ниже к животу, а руки уже стягивали с меня штаны вместе с бельем, бесстыдно оголяя, выставляя на полное обозрение.

– Ник, – смущенно прошептала, чувствуя его губы на бедре.

Такие ласки меня скорее смущали, чем дарили наслаждение. Мы с Андреем многое перепробовали, когда были вместе. Мне казалось, что перепробовали. А потом с другими был просто секс без всяких лишних ласк. Я не знала, чего сейчас хочу больше, ощутить его поцелуи в чувствительном местечке или сразу перейти к основному блюду.

– Тсс-с. – Мужчина согнул мои ноги в коленях и положил ладонь на живот, не давая двигаться, лишая малейшей возможности сбежать. Другая рука тем временем сжала бедро, еще сильнее открыла меня для него.

– Ник…

Дальше… я потерялась, растворилась в ощущениях. Откровенные ласки – слишком яркие и безумные, чтобы я смогла в них разобраться. Наслаждение – безумное, огромной волной пробежавшее по телу, слишком быстрое и стремительное, чтобы это возможно было остановить.

Мои пятки, упирающиеся в постель, пальцы, сжимающие ткань простыни, тело, выгибающееся и мне уже не подконтрольное. Тихий жалобный стон и искры перед глазами.

– Да, маленькая моя. – Грешные губы на моих губах, язык, ворвавшийся в мой рот, сильное тело надо мной и твердая плоть, дерзко упирающаяся в бедро.

– Вика… Тор-р-р-ри.

Он схватил мою ладонь и прижал к паху, давая полностью ощутить степень своего желания.

– Скажи, что хочешь меня. – Хриплый шепот у уха, переходящий в стон, когда я, осмелев, принялась ласкать его по всей длине.

– Хочу.

– Ты!

Мы встретились взглядами. И я поняла, что именно Ник сейчас имеет в виду. Я его хочу! Только я, а не проклятая метка, о которой совсем забыла.

– Я. Я хочу тебя.

И сама направила его, вздрагивая всем телом в ответ на первый толчок бедер.

Почти сразу потеряла им счет, как и времени.

Огонь желания, еще не успевший затихнуть после предыдущего взрыва, легко вспыхнул вновь. Я двигалась навстречу мужчине, прижимаясь всем телом, выгибаясь, царапая ягодицы и спину, глубоко вздыхая и вскрикивая.

Все страхи и сомнения остались в прошлом. И будущее перестало иметь значение, когда я сорвалась в пропасть с его именем на губах, где-то на краешке сознания ощущая уже знакомый укус на шее и легкое покалывание. Но и это сейчас показалось правильным.

– Ты опять меня укусил, – заметила я, как только дыхание восстановилось, и отголоски сладкой дрожи затерялись на кончиках пальцев.

– Злишься?

Ник лежал рядом, но, услышав мои слова, тут же повернулся на бок, оперся на руку и навис надо мной. Глаза из желтых сделались зелеными, но почему-то легче от это не стало.

– Нет, – пожала плечами и быстро осмотрелась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться.

И пусть в спальне царил полумрак, зрение у хищников отличное, и я не сомневалась, что Ник видит меня всю. Несмотря на то что между нами было, я чувствовала некое смущение.

Простыня сбилась и сползла на край кровати.

Изогнувшись, я потянула ее на себя, быстро пряча тело и прикрывая грудь. После чего поправила подушку и села поудобнее. Все-таки нависающий хищник меня нервировал.

– Ты сожалеешь о том, что произошло? – молча понаблюдав за моими манипуляциями, поинтересовался Н’Ери.

– Я что, похожа на дурочку, которая сейчас разразится истерикой? – ответила вопросом на вопрос, прижимая простыню к груди и отказываясь смотреть на хищника.

– Знаешь, было бы лучше, если бы ты истерила.

– Почему?

Взглянуть на Ника все-таки пришлось. Уж очень неожиданным было его замечание.

– Потому что твоя холодность раздражает еще больше… а еще возбуждает.

– Ч-что?

– Понимаешь, в чем дело, Виктория, – продолжил Н’Ери. – Вот лежишь ты на кровати, прикрываешься этой тряпочкой, – «тряпочка» была легко содрана с меня, прохладный воздух прошелся по разгоряченному телу, вызвав волну мурашек на коже, – ресницами длинными хлопаешь и выглядишь такой неприступной, что хочется…

И замолчал, провокационно сверкая глазами.

– Что? – не выдержав, поинтересовалась я и дрогнула, когда Ник погладил живот, неторопливо накрыл грудь, лаская большим пальцем набухшую вершинку.

– Что очень хочется доказать тебе обратное, Тор-р-р-ри. Напомнить, что всего пять минут назад ты была совсем другой… Манящей, раскрасневшейся, жадной.

Рука перестала терзать грудь и вновь опустилась на живот, выводя круги вокруг вздрагивающего пупка.

– А твои стоны еще эхом звучат в моей голове.

Ладонь накрыла лоно, и большой палец медленно прошелся снизу вверх и обратно, вызвав тихий вздох.

– Кто знал, что за твоей невозмутимостью скрывается такой огонь.

Господи, я даже дышать перестала, чувствуя его палец… пальцы внутри себя.

– Вика, два года, – прохрипел Ник, гипнотизируя меня своим взглядом. – Два года рядом… Я дурак. Да, Вик?

Пальцы двигались медленно, слишком медленно.

– Надо было давно, в первую же неделю, посадить тебя на стол, раздвинуть длинные ножки и…

Его лицо наклонилось ближе, и последние слова хищник уже шептал мне на ушко:

– И сделать своей, как хотел с самого первого дня… Знаешь, какие мысли были у меня в голове, когда мы впервые встретились?

Огонь уже плясал в крови, сводил с ума, бедра раскрывались навстречу, требуя большего. Я его слышала и не слышала одновременно. Шум в ушах нарастал.

– Дурак… решил, что это просто желание, наваждение… мое наваждение, с которым так легко справиться. А зверь уже тогда чувствовал. Тор-р-ри…

– Да-а-а.

– Я тебе рассказывал, что мы, хищники, очень выносливы?

Я едва не застонала от разочарования, когда мужчина прекратил сладкую пытку и отпустил меня – горящую, возбужденную и неудовлетворенную.

– Ник.

– Больше не будешь играть в холодную стерву? – выдохнул он, хватая меня за подбородок и заставляя смотреть ему прямо в глаза. – Я не против, но мы тогда вообще не вылезем из постели, потому что я раз за разом буду убеждать тебя в обратном… Ты не холодная, Вика, и не стерва. Мы… моя… Че-о-орт, – выдохнул он, опаляя золотом вспыхнувшего огнем взгляда. – Тор-р-ри…

Рассвет я встретила на кухне, стоя у огромного окна и потягивая вторую кружку кофе. Стояла и смотрела, как медленно окрашивает оранжевым цветом сонные дома, занесенные снегом улицы, спешащих на работу людей.

Двадцать девятое декабря. До Нового года осталось совсем немного.

Кофе горчил на губах, а я все не могла напиться, насытиться его вкусом, утолить жажду, которая терзала меня.

Этой ночью мы почти не спали, вновь и вновь набрасывались друг на друга, познавали тело любовника и свое. Никогда не думала, что могу быть такой. Безумной, яркой, страстной и несдержанной. Никогда не думала, что могу творить такое с ним, с собой.

Кровать, а потом и ванная, где я могла оценить все прелести зеркального потолка, отражения которого возбуждали почище любого афродизиака.

Пальцы коснулись припухшего укуса. Ник кусал меня. Снова и снова. И, черт, в конце я сама просила его об этом. Срываясь в пропасть, вскрикивая на пике удовольствия, я сама умоляла пометить себя.

Как животное. Как похотливая самка…

Самка… а ведь я и есть самка. Просто самка для рождения потомства. Идеального потомства.

Кружка с грохотом опустилась на стол, но не разбилась, а я запустила пальцы в волосы, крепко зажмурила глаза. Почему у нас не может быть все как у людей – встретились, поболтали, переспали. Почему все так?

«Что со мной? Что? Метка или я сама? Где правда, а где ложь?»

Ответа не было. Но о чем точно знала – я не жалела об этой ночи. Не знаю, что нас ждет дальше, но сейчас, с ним, я была другой. Какой всегда хотела быть, но боялась.

– Вика?

Ник стоял в дверях в одних серых штанах, опираясь плечом о дверной косяк и спрятав руки в карманы. С обнаженным торсом, на котором блестели крохотные капельки влаги, и мокрыми волосами, торчащими в разные стороны. Зеленые глаза в упор смотрели на меня.

Я тяжело сглотнула, вспомнив, что стою почти голая, в его рубашке, застегнутой всего на три пуговицы, под которой ничего нет, кроме меня.

– Кофе? – бледно улыбнулась ему, убирая волосы с лица.

Как это, оказывается, сложно – встречаться утром, смотреть ему в глаза и не вспоминать прошедшую ночь: губы, руки, прикосновения и шепот, который рассказывал о том, какая я для него.

– Ты что-то хочешь сказать мне?

Помотала головой.

– Нет, не хочу.

– А что тогда?

Запнулась, вздохнула, провела пальчиками по столешнице за спиной.

– Я просто хочу найти себя, – тихо призналась ему.

– А ты себя потеряла?

– Нет. Как оказалось, я вообще себя не знала до этой ночи.

Ник молчал некоторое время, а потом неожиданно хмыкнул:

– Знаешь, Измайлова, у многих уходят годы на то, чтобы познать себя и других. А некоторые так и живут в счастливом неведении, кем являются на самом деле. Все ошибаются. Я вот тоже искренне считал, что знаю себя и свои желания. Ошибся. – Он неопределенно пожал плечами. – Но я не против, чтобы ты оставалась такой.

– Какой?

– Холодной, неприступной для всех и яркой, обжигающей для меня.

– Ну что ж, – я скрестила руки на груди, отчего низ рубашки задрался на пару сантиметров, обнажая бедра, – на ближайшие пару месяцев я твоя.

Взгляд скользнул по моему телу снизу вверх, чуть-чуть задержался на бедрах, поднялся выше. Клянусь, в глубине зеленых глаз вспыхнул и погас лукавый огонек.

– Совсем моя? – очень медленно и вкрадчиво поинтересовался мужчина и неторопливо двинулся ко мне. Его движения были тягучими и медленными, вот точно – хищник, загоняющий добычу в ловушку.

– Ник, – сглотнула я и быстро осмотрелась в поисках путей отступления.

Их не было. Вот совсем. Единственный выход перекрыл этот кот с плотоядной улыбкой. Хотя, даже если бы и были, бежать от мужчины, подстегивая его звериные инстинкты, глупо. Поэтому я стойко осталась стоять на месте.

– Не боишься отдавать себя в мое личное пользование, Тор-р-р-ри?

Господи, он опять рычит…

– Н’Ери, – строго произнесла, грозя мужчине пальцем, – не знаю, что ты задумал, но рабство строго запрещено законом. Особенно сексуальное.

– Вика, не соблазняй. – Он был уже совсем рядом, я даже могла как следует рассмотреть все оттенки зеленого и золотого в глубине его глаз.

– Я есть хочу! Сильно! – выдала в ответ и задержала дыхание, когда мой указательный палец уперся в грудь Ника в слабой попытке остановить мужчину.

– Я тоже хочу. Сильно!

– Н’Ери! Ты, может, и супервыносливый хищник и все такое, но я человек! Слабый, беспомощный и жутко голодный. Не дай девушке умереть голодной смертью!

– Омлет будешь?

– Ч-что?

Я уже приготовилась к тому, что мою просьбу проигнорируют, а меня забросят на плечо и вновь понесут в спальню предаваться разврату.

– Омлет приготовить? – все так же спокойно поинтересовался Ник и протянул руку вперед для того, чтобы забрать забытый мной кофе.

– Мне? – все еще отказывалась понимать я, наблюдая, как хищник сделал небольшой глоток из белоснежной кружки.

– Тебе и себе. Измайлова, почему ты так смотришь на меня?

– Ты умеешь готовить?

– А ты думаешь, я только по ресторанам брожу под руку с любовницами? – хмыкнул он и сделал еще глоток. – Я, конечно, не профессионал, но кое-что приготовить могу. И кофе надо сварить. Твой я выпил.

И поставил чашку на стол.

– Или ты будешь чай?

– Кхм, – потупилась я и заправила волосы за ухо, не зная, что сказать. Как-то все пошло совсем не по сценарию. – Я не против омлета и тоже буду кофе.

– Хорошо. – Ник отошел от меня и направился к огромному холодильнику. – Тогда иди, прими душ и переоденься. Я, конечно, взрослый мальчик и по большей части могу держать свои желания под контролем, но не соблазняй меня… Сейчас ты выглядишь такой аппетитной, лохматой, сонной и уютной, что мне хочется сделать что-то очень неприличное… Прямо на этом столе.

– Угу, – произнесла я, глядя в спину Нику, и поспешила на выход. – Я в душ.

Когда вернулась через полчаса на кухню, завтрак уже был готов. Ник надел футболку, чтобы не соблазнять меня своим аппетитным телом, пил кофе и что-то внимательно изучал в ноутбуке.

– Что-то серьезное? Надо на работу? – присаживаясь и подвигая к себе тарелку с ароматным омлетом, поинтересовалась я.

– На улице двадцать девятое декабря, какая работа? У всех головы заняты подарками, праздниками и корпоративами. К тому же мы с тобой в отпуске.

– Я помню, – отрезая кусочек, ответила ему. Омлет был вкусным: пышным, воздушным, с колбасой и сыром. – Мне просто показалось, что ты немного напряжен.

– Получил письмо от брата.

Я молча жевала, ожидая продолжения.

– Он приедет чуть позже, чем собирался. Обычно они с Герой и детьми прилетают тридцатого утром, в этот раз задержатся до тридцать первого.

– Это тебя беспокоит?

Н’Ери оторвался от монитора и взглянул на меня. Не знаю, какие мысли сейчас бродили в его голове, но мне отчего-то стало тревожно. Ночь прошла, наступило утро, и между нами снова возникла стена.

– Ник, – откладывая в сторону столовые приборы, произнесла настороженно.

– Ты уверена, что готова к этому?

– К чему? – растерялась я.

– К встрече с моей семьей? К игре?

Я даже не сразу нашлась, что ответить.

– Почему ты спрашиваешь? Разве мы не слишком далеко зашли?

– Да, – мужчина кивнул. – Слишком далеко.

– Ты так близок к тому, чтобы отомстить за искалеченное детство, за смерть бабушки, – продолжила, не в силах избавиться от мысли, что наш разговор мы воспринимаем по-разному. – Почему вдруг такие вопросы?

– Да так, мысль одна пришла. – Ник закрыл ноутбук и повернулся ко мне всем корпусом, изучая, раздумывая о чем-то.

– Не понимаю.

– Не потеряю ли я свое будущее, гоняясь за прошлым.

И снова Н’Ери поставил меня в тупик своими словами, взглядами и поступками, заставил думать о том, чего ворошить не хотелось. Будущее сейчас было таким зыбким и страшным, что я не могла себе позволить касаться этой темы.

Ник забудет, как и все хищники, переступит и забудет. Это его зверь выбрал меня, а не он. Если мужчина за столько лет не остепенился, то не стоит ждать от него этого сейчас. Но я не смогла бы так.

Нет, я не жалела о том, что произошло, и собиралась этот месяц наслаждаться каждым мгновением с ним. Но никаких воздушных замков, грез и фантазий. Ведь с седьмого неба так тяжело падать в действительность.

– Ты молчишь, – тихо заметил Ник.

Взяв салфетку, аккуратно вытерла губы и только потом взглянула на мужчину.

– Мы ведь сегодня отправляемся?

– Да. А ты опять закрываешься от меня, Вика.

– Нет, – покачала головой, глядя ему прямо в глаза. – Давай просто не будем об этом. Я не хочу думать о том, что будет, хочу жить настоящим. Впервые за долгое время я хочу просто жить.

Он молчал, пытаясь разгадать, какие мысли сейчас крутились у меня в голове.

«Не выйдет, Ник, не сможешь. Нет мыслей, и разгадывать нечего. Я не лгала тебе сейчас».

– Хорошо. Как скажешь. Наш самолет в два часа дня.

– Отлично. Может, тогда наконец расскажешь хоть что-нибудь о своей семье? – нарочито бодро произнесла я. – А то я совершенно ничего не знаю. Даже имен. Согласись, это странно для невесты.

– Да, ты права. Это мое упущение. Только вот что, Вика, – неожиданно тихо произнес Н’Ери, подаваясь вперед. – Я понимаю, что ты не готова и даже, возможно, боишься, поэтому сейчас отступлю, но нам все равно придется об этом поговорить.

– О чем? – Я с силой сжала салфетку в руках.

– О будущем. И о нас.