Текст книги "Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)"

Т. М. Симонова
Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Научная монография.

Рецензенты:

доктор исторических наук, главный специалист РГАСПИ А. В. Репников,

доктор исторических наук, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова А. В. Квакин

© Симонова Т. М., текст, 2013

© Никулин А. Ю., дизайн переплета, 2013

© Издательство «Квадрига», оформление, 2013

Введение

Первая мировая война привела к социально-политическим потрясениям в России и Германии. Важнейшим итогом «Великой войны» стало создание нового европейского порядка в Европе, системы независимых молодых республик, выросших на обломках европейских и Османской империй. Ключевым звеном или точкой равновесия в Версальской системе стала Польская республика.

Согласно договоренности о разделе сфер интересов и влияния от 23 декабря 1917 г. Англия вкладывала средства в военное и политическое становление государств Прибалтики, Франция – в укрепление Польши. Спустя два года, в декабре 1919 г., союзники пришли к решению отказаться от политики проведения «прямой интервенции в России» и явной поддержки «антибольшевистских элементов», не оправдавшей их надежд. Северо-Западная армия была разбита и интернирована в Эстонии; адмирал А. В. Колчак отступал, его армия находилась «в плачевном состоянии»; надежды государств Антанты на армию А. И. Деникина угасали. Поэтому бывшие союзники Российской империи пришли к выводу, что «поддержка Польши – лучший способ сдерживать Германию»[1]1
  Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М.: Наука, 1964. Т. 2. С. 438.


[Закрыть].

Сильной Польше было отведено место ключевого звена в «проволочном заграждении» вокруг большевистской России, которое должно предотвратить «организацию беспорядков» за пределами ее территории; затормозит установление между Россией и Германией «сношений политического и военного характера». Такую внешнеполитическую и стратегическую линию поведения французской дипломатии и военного ведомства Франции на несколько лет вперед прочертил премьер-министр и министр обороны Франции Ж. Клемансо на совещании у британского премьер-министра Д. Ллойд-Джорджа 12 декабря 1919 г.

В массовом сознании польского народа Ю. Пилсудский был символом обретения национальной независимости, национальным и военным лидером, создателем польской армии. У лидера Польской республики была собственная программа расширения государственных границ «от моря до моря», в процессе реализации которой не исключалось участие русских, украинских, белорусских вооруженных отрядов.

«Федералисты» – маршал Пилсудский и его сторонники – опирались на популярный в этот момент лозунг права наций на самоопределение. Они исходили из того, что народы, бывшие в Российской империи под гнетом царизма, а в Советской России – под гнетом большевиков, должны завоевать национальную свободу и войти в союз свободных (демократических) народов во главе с Польшей, которая станет решающим фактором на востоке Европы. Украина, Белоруссия и другие пограничные республики должны будут стать буфером, предохраняющим Польшу от угрозы со стороны России. В связи с исполнением исторической роли лидера в регионе Польша должна будкт иметь самостоятельную внешнюю политику и восточную программу на основе права народов на самоопределение, демократии, проведения аграрной и социальной реформ.

Не все польские лидеры разделяли такую точку зрения на будущее развитие своей страны и региона. Сторонники влиятельной партии национальной демократии («эндеков») опирались на «историческое право» Польши на восточные земли, но правое крыло этого течения сферой влияния Польши (т. е. западной культуры) считало только регион Балтийского моря. Украина и Черное море, полагали они, должны принадлежать России, поэтому широкие планы Пилсудского они считали самообманом.

Военные стратеги Антанты предусматривали тесное взаимодействие формирующейся польской армии с русскими добровольческими отрядами (Белой армией). Польская военная элита с самого начала процесса формирования в Прибалтике антисоветских регулярных отрядов включилась в него, оказывая им поддержку под руководством французской и британской военных миссий в Польше и Прибалтике.

Но для Пилсудского вопрос военного сотрудничества с русскими белыми армиями не был приоритетным и решался в контексте стратегических задач, стоявших перед польской армией и государством. Он отказался от поддержки А. И. Деникина в период его наступления на Москву, что вполне соответствовало интересам советского руководства. Тем самым Пилсудский лишил Деникина – своего политического конкурента в глазах союзного командования – дальнейшей материальной поддержки союзников. Белые армии в этом регионе к концу 1919 – началу 1920 г. агонизировали, после чего Пилсудский начал военный поход на Восток.

Советское правительство настойчиво и систематически предлагало польскому правительству заключить мир. В этой ситуации союзники, как вспоминал позже У. Черчилль, не захотели брать на себя «большую ответственность» за последствия польского марша на Восток, поскольку не были готовы к «большим жертвам», которые им пришлось бы принести на алтарь внешнеполитических претензий Пилсудского. Вместе с тем союзники решили «продолжать оказывать материальную и моральную поддержку тем антибольшевистским силам»[2]2
  Черчилль У. Мировой кризис. 1918–1925. Воспоминания. М.; Л.: Госвоениздат, 1932. С. 169.


[Закрыть], которые еще существовали.

Именно Черчиллю принадлежала идея создания на польской территории антисоветских отрядов, которые вобрали бы в себя личный состав разбитых белых армий, прежде всего – Северной и СевероЗападной. Польское военное руководство проделало значительную «совершенно секретную» организационную работу по формированию на своей территории «отряда русских беженцев», а также по вовлечению на польскую территорию отряда С. Н. Булак-Балаховича. Военное командование скоординировало свои действия с армией Украинской Народной Республики[3]3
  Рассмотрение истории армии УНР и ее интернирования в польских лагерях не входит в задачи автора.


[Закрыть]. Из всей русской эмиграции Черчилль выбрал и кандидатуру на роль руководителя русских отрядов – в прошлом – боевика и террориста, теперь «демократа» Б. В. Савинкова. Кандидатура «свободного от империалистической российской традиции»[4]4
  Такую оценку дал ему соратник Ю. Пилсудского И. Матушевский (РГВА. Ф. 461к. Оп. 1. Д. 146. Л. 84).


[Закрыть] Б. Савинкова устраивала и польское военное руководство.

Работа по созданию «русского отряда» велась под непосредственным руководством французской военной миссии в Польше, которая регулярно посылала отчеты во французский Генеральный штаб. Б. Савинков и сотрудники организованного им Российского политического комитета (РПК) на средства, выделенные из польского бюджета через второй отдел штаба военного министерства Польши, собрали и перевезли в Польшу почти весь контингент интернированных офицеров и солдат бывшей Северо-Западной армии из Эстонии и Латвии и других добровольцев. Польское военное министерствоа организовало агитацию добровольцев в лагерях военнопленных красноармейцев. Результатом совместной работы стало создание двух армий – Народной демократической (НДА) под командованием Булак-Балаховича, 3-й Русской армии (3РА), подчиненной Врангелю, и казачьих отрядов.

Секретная деятельность по созданию антисоветских формирований велась в условиях советско-польской войны; ее интенсивность напрямую зависела от положения на фронте. Их общая численность к октябрю 1920 г. должна была составить не более 35 тысяч человек, но в реальности, как свидетельствуют документы второго отдела французской военной миссии, запланированной численности они не достигли. Сформированные части не были снабжены запланированным количеством вооружения, были плохо экипированы, наполовину раздеты и разуты. Вследствие систематических хищений командиров армий и организаторов этой «русской акции» добровольцы были полуголодными. В боевых действиях против Красной армии приняли участие не все антисоветские отряды.

Советское руководство располагало информацией об организационной деятельности Генерального штаба Польши по созданию «антисоветских формирований», но давало ей неадекватную оценку вследствие вполне объяснимой боязни очередной интервенции со стороны Стран согласия. «В Польше готовится грандиозное наступление на нас»[5]5
  Письмо Г. В. Чичерина А. А. Иоффе, 5 ноября 1920 г. // АВП РФ. Ф. 04. Оп. 32. Пор. 35. П. 205. Д. 52437. Л. 43.


[Закрыть], – предупреждал Г. В. Чичерин в ноябре 1920 г.

Заключение перемирия между Польшей и Советской Россией 12 октября 1920 г. заставило военное руководство Польши отказаться от явной финансовой поддержки «русской акции». Только Булак-Балахович принял решение совершить самостоятельный поход, который завершился в конце ноября 1920 г. полным разгромом его армии.

Все русские отряды были интернированы в польских лагерях. Личный состав численностью около 13 тысяч человек (3РА и НДА) и около 5 тысяч казаков получили статус беженцев, эти отряды и в лагерях сохранили военное деление и штаты. Условия содержания солдат и офицеров в лагерях до заключения Рижского мирного договора (март 1921 г.) были сносными, поскольку командование Польши и французская военная миссия еще возлагали надежды на изменение политической ситуации и возможность использования этого контингента в антисоветских целях.

Однако после заключения Соглашения о репатриации всех категорий граждан в феврале 1921 г. и заключения Рижского мира в марте 1921 г., а также ратификации этих документов ситуация в лагерях интернированных стала меняться в худшую сторону, несмотря на их востребованность в продолжавшихся политических играх.

Русские беженцы, в числе которых оказалось немало бывших военнопленных красноармейцев, стали заложниками в политических играх и планах «демократа» Б. Савинкова. Именно этот контингент он рассчитывал использовать при организации вылазок на территорию Советской России по линии Народного союза защиты родины и свободы (НСЗРиС), в разведывательной работе на советской территории по линии Информационного бюро и в «зеленом движении». На использование контингента интернированных в лагерях рассчитывал Булак-Балахович, когда приступил к созданию партизанских отрядов вдоль линии советско-польской границы. Значительный интерес к ним проявили и русские генералы в эмиграции, рассматривая беженцев из числа интернированных 3РА как составную часть Русской армии за рубежом.

Обеспечить сносное содержание русских беженцев из числа интернированных Б. Савинков и С. Булак-Балахович не смогли, поскольку немалые средства, которыми они располагали, были ими частью расхищены, частью направлены на «политическую работу». Командование Русской армии за рубежом направляло некоторые денежные средства на поддержание контингента 3РА, но они таяли, поскольку проходили через савинковский Российский эвакуационный комитет (РЭК).

По требованию советского правительства Б. Савинков и его сотрудники были высланы из Польши в конце октября 1921 г. После этого ситуация в лагерях беженцев из числа интернированных обострилась настолько, что мало чем стала отличаться от ситуации в лагерях военнопленных красноармейцев[6]6
  Симонова Т. М. Советская Россия (СССР) и Польша. Военнопленные Красной Армии в польских лагерях (1919–1924 гг). Ч. I. М.: Институт военной истории МО РФ, 2008.


[Закрыть]. Беженцы из интернированных армий и отрядов в буквальном смысле были поставлены на грань выживания.

С осени 1921 г. польское военное командование, выполняя условия Рижского мирного договора, должно было снять с себя какие-либо обязанности по содержанию бывших «союзников», интернированных в лагерях, в подавляющем своем большинстве голодных, раздетых и разутых. Многие проблемы адаптации бывших добровольцев к лагерным условиям пришлось решать польскому отделению Земско-городского комитета и Попечительному об эмигрантах в Польше комитету под председательством П. Э. Бутенко. Определенную работу в лагерях интернированных проделала представитель советского Российского общества Красного Креста (РОКК) в Польше С. Семполовская.

Спасением для интернированных лиц в преддверии зимы 1921/1922 г. могла стать амнистия, которая была объявлена рядовому составу антисоветских формирований на основании декрета ВЦИК от 4 ноября 1921 г. С этого момента Российско-украинская делегация смешанной советско-польской комиссии по репатриации (РУД) вплотную приступила к работе по возвращению «амнистированных беженцев»[7]7
  Такое определение для контингента интернированных антисоветских формирований в Польше утвердилось в переписке РУД с НКИД и полномочным представительством в Варшаве. Наряду с ним употреблялось определение «интернированные». Мы используем оба определения.


[Закрыть] на родину.

26 ноября 1921 г. был принят декрет о гражданстве РСФСР, согласно которому «добровольно служившие в антисоветских армиях и участвовавшие в таковых же организациях» лишались возможности получить советское гражданство. Но по требованию Ф. Нансена на амнистированных беженцев декрет о лишении гражданства не распространялся, более того, они восстанавливались во всех правах.

В общем потоке развернувшегося возвращения русских беженцев и эмигрантов в Россию из различных стран Европы репатриация из Польши стала наиболее проблемной. Изучение материалов Архива внешней политики РФ дает автору монографии все основания утверждать, что в своей работе РУД сразу столкнулась с явным и скрытым противодействием репатриации со стороны польской военной власти. В ряде случаев с целью отбить желание у репатриантов вернуться домой представители польской военной власти на местах практиковали крайние меры: пытки, избиения, насилие.

В других государствах русского рассеяния репатриационные комиссии и советские организации действовали в контакте с комиссаром Комитета по делам русских беженцев Лиги Наций Ф. Нансеном и с делегатами комитета. В Польше участвовать в репатриации в контакте с РУД эта структура Лиги Наций не смогла вследствие негативного отношения польской власти к деятельности Ф. Нансена в целом. Были случаи, когда РУД опосредованно, через представителя РОКК в Польше, сотрудничала с Попечительным об эмигрантах комитетом.

Весной 1922 г. в лагерях и рабочих аретлях стал расширяться процесс перехода интернированных в категорию военнопленных; в документах Российского государственного военного архива (РГВА) зафиксированы случаи, когда амнистированные беженцы делали это за взятки польским лагерным чиновникам. В течение 1921–1922 гг. репатриация из Польши проходила в условиях ожесточенной борьбы между савинковцами, оставшимися в Польше, генералами Врангеля и командованием Войска Донского в эмиграции за привлечение интернированных на свою сторону. Попытку организовать амнистированных беженцев в форме трудового союза (Союза бывших российских военных эмигрантов в Польше) предпринял второй отдел штаба военного министерства Польши, однако она закончилась неудачей.

В конце ноября 1922 г. польским руководством был взят курс на выдавливание русских беженцев из Польши, число которых составляло, по официальным польским данным, около полумиллиона. В связи с этим осложнилась ситуация в лагерях амнистированных беженцев. Потребовалось вмешательство Лиги Наций, чтобы ее урегулировать. В январе 1923 г. К. Б. Радек принял решение о ликвидации РУД и окончании репатриации. Решение было поспешным и осложнило на время процесс возвращения амнистированных беженцев на родину. В феврале 1923 г. ГПУ отменило это решение, постановило продлить репатриацию на неопределенное время.

В июне 1923 г. в Польше произошла смена кабинета; оппонент Пилсудского, лидер народной партии «Пяст» В. Витос, стал премьер-министром. Начальник государства был вынужден уйти со всех должностей вплоть до майского переворота 1926 г. Новое правительство высказалось за точное соблюдение условий Рижского мирного договора, лагеря интернированных были закрыты. К началу 1925 г. репатриация амнистированных беженцев из Польши завершилась.

Хронологические рамки исследования охватывают период, в начале которого (конец 1919 г.) Верховным советом стран Антанты был принят курс на укрепление Польского государства и расширение его границ на востоке силами польской армии при поддержке русской военной эмиграции путем организации военных отрядов на территории Польши. К концу рассматриваемого периода (начало 1925 г.) проблемы, возникшие в связи с реализацией этого курса (интернирование контингента антисоветских формирований, репатриация амнистированных беженцев, рассредоточение их в страны Европы), в целом были решены.

Цель исследования — проанализировать цели, методы и последствия создания на территории Польши антисоветских отрядов (армий) как проявления курса Антанты (прежде всего – Франции) на укрепление международного значения Польши в регионе Центральной и Восточной Европы.

Источниковая база и историография проблемы

Изданные в РСФСР (СССР) и РФ, а также за рубежом документальные материалы позволяют исследователям давать адекватную оценку деятельности лидеров Антанты в рассматриваемый период времени в указанном выше регионе[8]8
  Красная Книга: Сб. дипломатических документов о русско-польских отношениях с 1918 по 1920 г. М.: Государственное издательство, 1920; Советская Россия и Польша. М.: Издание Народного комиссариата по иностранным делам, сентябрь 1921; Дело Бориса Савинкова / Предисловие Ем. Ярославского, примеч. П. Шубина. М.: Госиздат, М. 1925; Международная политика Новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 3. Вып. 1. М.: Издание Литиздата НКИД, 1928; Какурин Н. Е. Как сражалась революция. М.: Политиздат, 1990. Т. 2; Меликов В. А. Марна – 1914 года. Висла – 1920 года. Смирна – 1922 года. М., 1928; Красный архив. 1930. Т. 2; Внешняя политика СССР: 1917–1920 гг. Сборник документов. Т. 1 / Сост.: А. С. Тисминец; отв. ред. С. А. Лозовский; ред. и примеч. Б. Е. Штейн. М., 1944; Документы по истории внешней политики СССР. М., 1958. Т. II, 1959. Т. III, 1960. Т. IV, 1961. Т. V; Из истории Гражданской войны в СССР. 1917–1922. М., 1961. Т. 3; Чичерин Г. В. Статьи и речи по вопросам международной политики. М.: Изд. социально-экономической литературы, 1961; Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М.: Издательство АН СССР, 1963. Т. 1; 1964. Т. 2; 1965. Т. 3; 1966. Т. 4; Директивы Главного командования Красной Армии (1917–1920). Сб. документов. М., 1969; Директивы командований фронтов Красной Армии. 1974. Т. 3.; Польско-советская война. 1919–1920: Ранее не опубликованные документы и материалы: Сб. док. под ред. И. И. Костюшко. В 2 ч. М.: Институт славяноведения РАН, 1994; Очерки истории российской внешней разведки. М.: Международные отношения, 1996. Т. 2; Материалы «Особой папки» Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений 1923–1944 гг. М., 1997; Русская военная эмиграция 20–40-х годов: Документы и материалы. Т. 1. Так начиналось изгнанье. 1920–1922 гг. Кн. 1. Исход. М.: Издательство «Гея» – Москва, 1998; Русская военная эмиграция 20–40-х годов: Документы и материалы. Т. 1. Так начиналось изгнанье. 1920–1922 гг. Кн. 2. На чужбине. М.: Издательство «Гея» – Москва, 1998; Ленин. В. И. Неизвестные документы 1891–1922 гг. М.: РОССПЭН, 1999; Kumaniecki K. W. Odbudowa państwowości polskiej. Najważniejsze dokumenty 1912 – styczeń 1924. W. 1924; Dokumenty i materiały do historii stosunków рolsko-radzieckich. W., 1961. Т. 2; Тajne rokowania polsko-radzieckie w 1919 r. materiały archiwalne i dokumenty. W., 1986; Documents on British Foreign Policy 1919–1939. First Series, Vol. III; Wędziagolski K. Pamiętniki. W., 1989; Świtalski K. Diariusz 1919–1935. Do druku przygotowali A. Garlicki i R. Świętek. Warszawa, 1992.


[Закрыть].

В ряде воспоминаний организаторов антисоветских формирований на территории Польши и участников событий имеется необходимая информация для точного определения акцентов в этом процессе[9]9
  Савинков Б. В. На пути к «третьей России». Варшава, 1920; Он же. Русская народная Добровольческая армия в походе. Варшава: Изд. РПК, [1920?]; Он же. Июнь 1920 – ноябрь 1921. Варшава, 1921; Лохвицкий И. А. То, что было… / Атаман Искра (И. А. Лохвицкий). Берлин, 1922; Лорд Берти. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже. 1914–1919. М.; Л., 1927; Simanskij P. Kampania białoruska Rosyjskiej Armii Ludowo-Ochotniczej Generała Bułak-Bałachowicza w r. 1920 // Bellona. R. 13. T. XXXVII, Zesz. 2. Warszawa, 1931; Черчилль У. Мировой кризис. 1918–1925. Воспоминания. М.; Л.: Госвоениздат, 1932; Piłsudski J. Pisma zbiorowe. W., 1937. T. 5; Нео-Сильвестр Г. Батько Булак-Балахович // Возрождение. Paris, 1951. Тетр. 16; Вендзягольский К. М. Савинков // Новый журнал. 1963. № 71, 72; О ген. Балаховиче и полк. Яковлеве. Старый Волчанец // Часовой. Bruxelles, 1965. № 464 (2); Локкарт Р. Б. Ас шпионажа // Сидней Рейли: шпион – легенда ХХ века. М.: Центрполиграф, 2001.


[Закрыть]. Цели и обстоятельства создания на территории Польши антисоветских формирований из разнородного контингента русских беженцев рассматривались современниками событий по-разному, в зависимости от того, как они сами позиционировали себя в этом процессе. Некоторые современники, бывшие участники Первой мировой войны и участники Гражданской войны, оставили воспоминания, в которых в разных аспектах затрагивалась эта тема[10]10
  Белое дело. М., 1928. Т. 6; Фон Валь Э. Г. К истории Белого движения. Деятельность генерал-адъютанта Щербачева. Таллинн, 1935; Фон Валь Е. Г. Как Пилсудский погубил Деникина. Таллинн, 1938; Врангель П. Н. Южный фронт (ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г). Ч. I. Воспоминания. М.: Терра, 1992; Деникин А. И. Польша и Добровольческая армия. Париж, 1926; Деникин А. И. Поход на Москву // Белое движение: начало и конец. М., 1990; Деникин А. И. Поход на Москву («Очерки русской смуты»). М.: Воениздат, 1989; Деникин А. И., Лампе А. А. Трагедия белой армии. М., 1991; Лампе А. А. Причины неудачи вооруженного выступления белых // Пути верных. Париж, 1960; Родзянко А. П. Воспоминания о Северо-Западной армии. Берлин, 1921; Материалы по истории Донской артиллерии. Вып. 1–2. Париж, 1935–1939; Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. Разные издания. Гл. 21; Белая борьба на Северо-Западе России / Составление, научная редакция, предисловие и комментарии С. В. Волкова. М.: Центрполиграф, 2003; Белое движение на Северо-Западе России / Белая гвардия. № 7. М.: Посев.


[Закрыть]. Новые документальные издания были выпущены в конце ХХ – начале XXI в. В их числе – сборники документов и материалов из серии «Русская военная эмиграция 20–40-х годов ХХ века»[11]11
  Красноармейцы в польском плену в 1919–1922 гг.: Сб. док. и матер. М.; СПб.: Летний сад, 2004; Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Европа. Решения «Особой папки». 1923–1939. М.: РОССПЭН, 2001; Борис Савинков на Лубянке. Документы / Научн. ред. А. Л. Литвин. М.: РОССПЭН, 2001; Русская военная эмиграция 20–40-х годов. Документы и материалы. Т. 2. Несбывшиеся надежды… 1923 г. М.: Триада-Х, 2001; Русская военная эмиграция 20–40-х годов. Документы и материалы. Т. 3. Возвращение… 1921–1924 гг. М.: Триада-Ф, 2002; Русская военная эмиграция 20–40-х годов ХХ века. Документы и материалы. Т. 4. У истоков «Русского общевоинского союза» 1924 г. М., 2007; Русская военная эмиграция 20–40-х годов: Документы и материалы. Т. 5. Раскол. 1924–1925 гг. М., 2010; «Всё служило Балаховичу». Из Воспоминаний В. В. Савинкова. Ч. 6. «Поход генерала Булак-Балаховича» / Публ. и предисл. Т. М. Симоновой при участии В. А. Авдеева // Источник. 2001. № 4; Русские беженцы: Проблемы расселения, возвращения на Родину, урегулирования правового положения (1920–1930-е годы): Сборник документов и материалов / Сост. З. С. Бочарова. М.: РОССПЭН, 2004; Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920–1995 / Биограф. справочник. Москва – Париж: Русский путь – YMCA – PRESS. 2007; Российское зарубежье во Франции. 1919–2000 / Биограф. словарь в 3 т. Т. 1. М.: Наука, Дом-музей Марины Цветаевой, 2008.


[Закрыть], которые содержат значительный фактический материал для исследования различных аспектов проблемы.

До настоящего времени малоисследованным является вопрос о правовых аспектах проблем прибытия, размещения и учета репатриантов и реэмигрантов в СССР, несмотря на издание ряда документальных сборников и некоторых исследований по этому вопросу[12]12
  Собрание узаконений и распоряжений Правительства РСФСР за 1919–1925 гг.; Егорьев В. В., Лашкевич Г. Н., Плоткин М. А., Розенблюм Б. Д. Правовое положение граждан и юридических лиц СССР за границей. М.: Юридическое издательство НКЮ РСФСР, 1926; Симонова Т. М. Советская Россия (СССР) и Польша. Военнопленные Красной Армии в польских лагерях (1919–1924 гг.). Ч. I. М.: ИВИ МО РФ, 2008; Симонова Т. М. Проблемы и особенности репатриации в РСФСР (СССР) в 1921–1925 гг. (на примере репатриации из Польши) // Нансеновские чтения 2008. Научный редактор М. Н. Толстой. СПб., 2009; Симонова Т. М. Возвращенцы. // Родина. 2009. № 4.


[Закрыть]. Историография по рассматриваемой теме представлена рядом исследований. Цели и планы лидеров Антанты в этом регионе в рассматриваемый период были проанализированы советскими историками межвоенного периода с точки зрения официальной советской идеологии, однако содержали ценный фактический материал. К ним относятся в первую очередь работы Л. Н. Иванова[13]13
  Иванов Л. Н. Англо-французское сближение // Мировое хозяйство и мировая политика. 1928. № 11; Он же. Мировая политика после Версаля. М., 1928; Он же. Лига Наций. М., 1929.


[Закрыть]. Не потеряли своей актуальности, несмотря на характерную для советской историографии идеологизацию, попытки нового осмысления советско-польских отношений в контексте европейской политики в период «оттепели» П. Н. Ольшанского[14]14
  Ольшанский П. Н. Рижский мир. Из истории борьбы Советского правительства за установление мирных отношений с Польшей (конец 1918 – март 1921 г).. М., 1969; Он же. Рижский мир и развитие советско-польских отношений. 1921–1924 гг. М., 1974.


[Закрыть].

В 80-х гг. прошлого века вопрос о цели создания антисоветских формирований в Польше рассматривался в целом в контексте проблемы антисоветской деятельности русской эмиграции[15]15
  Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. М., 1981; Почс К. Я. «Санитарный кордон». Прибалтийский регион и Польша в антисоветских планах английского и французского империализма (1921–1929 гг.). Рига, 1985; Молчанов Н. Н. Генерал де Голль. М., 1988; Пилсудский против Тухачевского. М., 1991.


[Закрыть]. В 90-х гг. ХХ в. отечественные историки подошли к изучению вопроса об антисоветских формированиях в Польше в рамках советско-польских отношений и в определенной степени – в контексте международных отношений[16]16
  Михутина И. В. Польско-советская война 1919–1920 гг. М.: ИСБ РАН, 1994; Лiтвiн А. Генерал Булак-Балаховiч (мiфы, фальсiфiкацыi, рэальнасць) // Сыны i пасынкi Беларусi. Минск, 1996; Алексеев Д. Ю. Б. В. Савинков и его деятельность по формированию русских войск в Польше в 1920-м году // Вестник молодых ученых Санкт-Петербургского университета. Серия: Исторические науки. 1999. № 5; Симонова Т. М. Я зеленый генерал // Родина. 1997. № 11; В. Г. Орлов. Двойной агент: Записки русского контрразведчика. Пер. с английского М. С. Шульженко; автор послесловия, имен. указ. и прилож. А. А. Зданович. М., 1998.


[Закрыть]. Только в первом десятилетии текущего столетия началось комплексное, многоаспектное изучение этой темы[17]17
  «Войска брошены на произвол судьбы». Бредовский поход в Польшу. Публ. Т. М. Симоновой // Источник. 2000. № 2; Горлов С. А. Совершенно секретно: Альянс Москва – Берлин, 1920–1933 гг. (Военно-политические отношения СССР – Германия). М. 2001; Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918–1939 гг. М.: Вече, 2001; «Опять бьют бичом, прошибают головы камнями». Русские в польских концентрационных лагерях. 1920–1924 гг. Публ. Т. М. Симоновой // Источник. 2001. № 3; Симонова Т. М. Прометеизм во внешней политике Польши. 1919–1924 гг. // Новая и новейшая история. 2002. № 4; Волков С. В. Трагедия русского офицерства. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2002; Зданович А. А. Свои и чужие – интриги разведки. М.: Олма-пресс, 2002; Ёлкин А. И. Русские казаки в Польше в 20–40-е годы ХХ века // Вісник Харківського національного університету ім. В. Н. Каразіна. № 566: Історія. Вип. 34. Харків: НМЦ «СД», 2002; Екабсонс Э. Латвия и российский Северо-западный корпус (Северная армия Юденича) в 1918–1920 гг. // Россия и Балтия. Эпоха перемен. (1914–1924). М., 2002; Матвеев Г. Ф. Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919–1920 годах // Новая и новейшая история. 2006. № 3; Иванов Ю. В. Очерки истории советско-польских отношений в документах 1917–1945 гг. // Наш современник. 2003. № 10; Клавинг В. Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003; Флейшман Л. В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать. М., 2003; Зубачевский В. А. Политика России в отношении восточной части Центральной Европы (1917–1923 гг.).: Геополитический аспект. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005; Зуев М. Н., Изонов В. В., Симонова Т. М. Советская Россия и Польша 1918–1920 гг. Советско-польское вооруженное противостояние 1918–1919 гг. Советско-польская война 1920 г. / Под общ. ред. Кольтюкова А. А. М.: Московская типография № 2, 2006; Крапивин С. Товарищ «У» и двойное убийство 7 июня 1927 года // Страницы истории. 2007. 18 мая и 8 июня (http://www. expressnews. by/2519. html); Симонова Т. М. Ликер «Слезы Карахана» // Родина. 2007. № 10; Колонтари А. К истории русской белой эмиграции в Венгрии в межвоенный период // В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в. М.: Индрик, 2009; Симонова Т. М. Савинков Б. В. // Общественная мысль Русского зарубежья. Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 2009; Она же. Савинков В. В. // Там же; Она же. Философов Д. В. // Там же; Кручинин А. С. Пинско-Волынский батальон: добровольческая часть на фоне русско-польских отношений // 1919 год в судьбах России и мира: широкомасштабная Гражданская война и интервенция в России, зарождение новой системы международных отношений: Сб. матер. научн. конференции / Отв. ред. В. И. Голдин. Архангельск: Солти, 2009; Кручинин А. С. Минск или Москва? Стратегия Б. В. Савинкова и братьев Балаховичей в ноябре 1920 г. // 1920 год в судьбах России и мира: апофеоз Гражданской войны в России и ее воздействие на международные отношения. Сб. матер. научн. конференции / Отв. ред. В. И. Голдин. Архангельск: Солти, 2010; Симонова Т. М. Антисоветские вооруженные отряды и Польша. 1919–1920 гг. Причины создания и численность // Там же; Генерал Станислав Булак-Балахович в 1939 году / Публ. А. Кручинина и П. Мицнера // Новая Польша. 2010. № 7–8.


[Закрыть].

Зарубежные историки, в первую очередь польские, начиная с 60-х годов прошлого века, подробно изучали внешнеполитическую концепцию военного лидера Польской республики Ю. Пилсудского, а также попытки ее реализации[18]18
  См., например: Pobóg-Мalinowski W. Najnowsza polityczna historia Polski. Londyn, 1960. Т. 3; Kukułka J. Francja a Polska po traktacie wersalskim (1919–1922). W., 1970; Ciałowicz J. Polsko-francuski sojusz wojskowy 1921–1939. Warszawa, 1970; Gostyńska W. Stosunki polsko-radzieckie 1918–1919. W.: Książka i wiedza, 1972; Krasuski J. Stosunki polsko-niemieckie 1919–1932. Poznań, 1975; Ajnenkiel А. Od rządów ludowych do przewrotu majowego: zarys dziejów politycznych Polski 1918–1926. W., 1977; Stawecki P. Polityka wojskowa Polski 1921–1926. W.: Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej, 1981; Materski W. Polska a ZSSR 1923–1924. Stosunki wzajemne na tle sytuacji politycznej w Europie. Wrocław: Ossolineum, 1981; Faryś J. Koncepcje polskiej polityki zagranicznej 1918–1939. W., 1981; Hauser P. Niemcy wobec sprawy polskiej Poznań, 1984; Krasuski J. Między wojnami. Polityka zagraniczna II Rzeczypospolitej W., 1985.


[Закрыть]. Ряд работ, прежде всего – Л. Гросфельда, А. Юзвенко, М. Лечика[19]19
  Grosfeld L. Piłsudski i Sawinkow // Studia historyczne. Księga jubileuszowa z okazj 70 rocznicy urodzin prof. dra Stanisława Arnolda. W., 1965; Juzwenko А. Polska a “biała” Rosjał (od listopada 1918 do kwietnia 1920 r).. Wrocław, 1973; Leczyk M. Polityka Drugiej Rzeczypospolitej wobec ZSRR w latach 1925–1934. Warszawa, 1976.


[Закрыть] и С. Грегоровича[20]20
  Gregorowicz S. Polsko-radzieckie stosunki polityczne w latach 1932–1935. Wrocław, 1982.


[Закрыть] сохранили свое познавательное значение до настоящего времени, как и фундаментальный исторический труд Х. Батовского, известного исследователя истории международных отношений[21]21
  Batowski H. Między dwiema wojnami 1918–1939: Zarys historii dyplomatycznej. Kraków, 1988.


[Закрыть]. М. Гарлей обратился к материалам ряда французских архивов[22]22
  Carley Michael Jabara. Anti-Bolshevism in French Foreign Policy: The Crisis in Poland in 1920 // The International History Review. 1980. Vol. 2. No. 3 (Jul)., [Электронный ресурс] URL: http://www.jstor.org/stable/40105083 (дата обращения: 10. 10. 2010).


[Закрыть].

Новые условия для изучения СССР и польско-советских отношений возникли после 1989 г. К изучению проблем советско-польских отношений в новом аспекте приступили поляки М. Лечик, С. Грегорович, М. Захариас, В. Матерский и др.[23]23
  Faryś J. Niemcy w myśli politycznej piłsudczyków w latach dwudziestych // Niemcy w polityce międzynarodowej. 1919–1939. T. I. Era Stresemanna. Poznań, 1990; Łossowski P. Polska w Europie i świecie 1918–1939. Warszawa, 1990; Essen A. Polska a Mała Ententa 1920–1934. Warszawa – Kraków, 1992; Zacharias M. W cieniu zagrozenia. Polityką zagraniczną Rzeczypospolitej. 1918–1939. Warszawa, 1993; Materski W. Tarcza Europy. Stosunki polsko-niemieckie 1918–1939. Warszawa, 1994; Gregorowicz S., Zacharias M. Polska – Związek Sowiecki. Stosunki polityczne 1925–1939. Warszawa, 1995; Leczyk M. Polska i sąsiedzi. Stosunki wojskowe. Białystok, 1997; Stawecki P. Ofi cerowie dyplomowani wojska Drugiej Rzeczypospolitej, Wrocław – Warszawa – Kraków, 1997; Karski J. Wielkie mocarstwa wobec Polski 1919–1945. Od Wersalu do Jałty, Lublin, 1998; Sierpowski S. Między wojnami 1919–1939, Poznań, 1999. Сz. 1, 2; Okulewicz P. Koncepcja «międzymorza» w myśli i praktyce politycznej obozu Józefa Piłsudskiego w latach 1918–1926. Poznań, 2001; Włodarkiewicz W. Przed 17 września 1939 roku. Radzieckie zagrożenie Rzeczypospolitej w ocenach polskich naczelnych władz wojskowych 1921–1939. W.: Wydawnictwo Neriton, 2002; Wołos М. «Józef Beck: espion allemand?» Histoire d’une rumeur // Revue historique des armées. 2010. № 260.


[Закрыть] Важный для исследования материал содержится в коллективном издании Истории польской дипломатии 1918–1939 гг. под руководством П. Лоссовского[24]24
  Historia dyplomacji polskiej. 1918–1939 / Red. P. Łossowski. Warszawa, 1998. T. IV.


[Закрыть].

Сотрудничество французского военного ведомства и французской военной миссии с польским военным командованием, в том числе по вопросу создания военных отрядов из представителей разных национальностей, получило рассмотрение в ряде работ польских историков Т. Шрамма, Л. Малишевского, М. Волоса и начальника управления военной истории сухопутных войск армии Франции, главного редактора «Журнала военной истории» (Revue historique des armies) Ф. Гелтона[25]25
  См., например: Schramm T. Francuskie misje wojskowe w państwach Europy środkowej 1919–1938. Poznań: Wydawnictwo Naukowe UAM, 1987; La France à la recherche de sécurité 1920–1922 / Institut d’Histoire des Confl its Contemporains (IHCC). Château de Vincennes: Presses universitaires de France, 1999; Guelton F. Le capitaine de Gaulle et la Pologne (1919–1921) // Charles de Gaulle, la jeunesse et la guerre 1890–1920. Plon, 2001; Maliszewski L. Louis Faury (1874–1947): entre gloire et oubli // Revue historique des armées. 2010. № 260.


[Закрыть].

Пристальное внимание изучению темы национальных антисоветских формирований в Польше уделил польский исследователь З. Карпус[26]26
  Karpus Z. Jeńcy i internowani rosyjscy i ukraińcy na terenie Polski w latach 1918–1924. Toruń, 1991; Karpus Z. Wschodni sojusznicy Polski w wojnie 1920 roku: oddziały ukraińskie, rosyjskie, kozackie i białoruskie w latach 1919–1920. Toruń, 1999.


[Закрыть]. Новые подходы в изучении различных аспектов советско-польских отношений рассматриваемого периода проявились в первом десятилетии текущего столетия[27]27
  См., например: Висьневский Я. Войско Польское в Сибири в революции и Гражданской войне в России // Революционная Россия 1917 года и польский вопрос: Новые источники, новые взгляды: Сб. статей польских и российских исследователей. М.: Институт славяноведения РАН, 2009; Волос М. Польская военная организация в России и на Украине в 1917–1918 годах // Там же.


[Закрыть].

В работе над монографией автор преимущественно опирался на материалы следующих архивов: Архива внешней политики РФ (Фонды: 0122, 122, 04, 4, 0384, 415); Российского государственного военного архива (Фонды: 7, 460к, 461к, 308к, 1703к, 40279, 33987); Государственного архива РФ (Фонды: 3333, 5802, 5814, 5826, 5831, 5866, 5871, 5872, 5881, 5901, 6092, 6094, 7003, 7005, 9135); Российского государственного архива социально-политической истории (фонды 69, 70), Архива Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына (Фонды 38 и 39).

Документальные материалы из Фонда В.Л. Бурцева в Архиве Международного института социальной истории Нидерландской королевской академии наук в Амстердаме (IISG ACCR) предоставлены автору Е. М. Мироновой.

В работе над темой необходимо было изучение публикаций по теме исследования в советских газетах («Правда» и «Звезда»), ряде эмигрантских изданий («Последние известия», «Общее дело», «Свобода», «За свободу», «Накануне», «Голос России», «Новое время», «Русское дело» и др.).

Монография состоит из введения, трех глав, заключения и приложений.

В первой главе изложена история формирования «отряда русских беженцев в Польше в контексте польско-французских военных связей в период советско-польской войны. Проанализированы причины этой акции как проявления нового этапа в развитии антисоветской политики государств Антанты. Выявлены количественные результаты совместной французско-польской деятельности в этом направлении. Показана особая роль Б. Савинкова в этом процессе.

Во второй главе изучены различные аспекты положения интернированного контингента антисоветских формирований с момента его размещения в лагерях Польши до амнистии 4 ноября 1921 г. Проанализирована борьба различных политических групп за влияние на контингент интернированных антисоветских формирований. На основании материалов личного архива Б. Савинкова и материалов второго отдела Генерального штаба Польши рассмотрены этапы и итоги советской антисавинковской кампании, которая закончилась его высылкой из страны.

В третьей главе освещаются причины и содержание Декрета об амнистии от 4 ноября 1921 г.; проанализированы ход, особенности и итоги репатриации амнистированных беженцев из Польши в период с ноября 1921 до начала 1925 г. Поставлен вопрос о судьбах амнистированных беженцев, отказавшихся от репатриации на родину. Подведены итоги польско-французской акции по созданию антисоветских формирований в Польше в рассматриваемый период.

В заключении сформулированы выводы и итоги исследования. В приложениях опубликован ряд документов из отечественных архивов, выявленных автором настоящего исследования и впервые введенных в научный оборот. По возможности, стилевые особенности публикуемых документов сохранены, если они не противоречат смыслу.

Автор выражает глубокую благодарность руководству и сотрудникам всех архивов и читальных залов (ГАРФ, АВП РФ, РГАСПИ, РГВА), Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына, а также руководству и сотрудникам специализированных отделов Российской государственной библиотеки, Государственной публичной исторической библиотеки, Государственной библиотеки иностранной литературы.

Особая благодарность – заведующей хранилищем белогвардейских и эмигрантских фондов ГАРФ Л. И. Петрушевой, ведущему специалисту-эксперту АВП РФ С. В. Павлову, заместителям директора РГВА Л. Н. Сахаровой и В. И. Коротаеву, заведующей архивохранилищем отдела обеспечения сохранности документов и фондов РГВА Л. И. Кудрявцевой, заместителю начальника отдела использования и публикации архивных документов РГВА к.ф.н. Н. В. Колгановой.

Автор благодарит Е. М. Миронову за предоставленные документы из Международного института социальной истории Нидерландской королевской академии наук в Амстердаме (IISG ACCR).

Отдельная благодарность сыну Ивану за техническую поддержку и терпение.