Текст книги "За шаг до встречи"

– Зачем тебе образ женщины, с которой я расстался?

– Чтобы составить представление о том, какой тип женщин тебя привлекает.

– Но я ведь с ней расстался. И с самого начала говорил, что не женюсь. Стало быть, не очень-то привлекает.

– Тебе понадобилось шесть лет, чтобы расстаться с ней. Если бы привлекала «не очень-то», расстался бы через неделю.

– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, – усмехнулся Дэмиен.

– Я тебя не осуждаю! – негодующе вскричала Даша. – Ты говорил, что хочешь узнать, как думает женщина. Ну вот, я тебе показываю. Женщина задаётся вопросом, почему ты на протяжении шести лет крутил любовь с особой, которая тебя не очень привлекает, а если она тебя очень привлекает, почему расстался с ней. Меня разрывает от любопытства. Я хочу видеть ход мысли.

– Ход мысли, о боже…

– А что, мыслей совсем не было?

– Были, но не о том, почему я поступаю так, как поступаю, а о том, как бы оставить все как есть, избежав очередного выяснения отношений, – будничным тоном пояснил Дэмиен. – Люди склонны задумываться о необходимости перемен, когда их что-то в жизни не устраивает. Меня же все устраивало.

– Не устраивало «другую сторону».

– Да. Но я считал, что это ее проблемы. Ничто не мешало ей пойти поискать другой вариант.

– Очевидно, что-то мешало, – заметила Даша, – если она не пошла. Чувства, быть может? Которые она испытывала к тебе и которых ты к ней не испытывал. Точно так же я не испытывала никаких особых чувств к Игорю и Денису, что позволяло мне встречаться с ними обоими. – Она немного подумала. Дэмиен хранил молчание. – Наверное, это может служить маркером. Если ты учитываешь интересы партнёра, удовлетворяешь по мере сил его потребности, обсуждаешь возникающие проблемы и ищешь пути их решения, то ваши отношения – это отношения любви. Если же действуешь исключительно в собственных интересах и пропускаешь мимо ушей все просьбы и претензии партнёра, то никакой любви между вами нет.

– Чтобы делать друг для друга то, что ты перечислила, вовсе не обязательно друг друга любить. Достаточно взаимной симпатии, взаимного уважения, обоюдного желания быть вместе, если это удобно и приятно. Любовь – это ведь не какая-то деятельность, направленная на обеспечение комфорта любимому существу. Такая деятельность бывает следствием любви, но не самой любовью. Сама любовь… – Дэмиен взмахнул рукой, в которой дымилась сигарета, прочертил огненный полукруг во мраке гостиной. – Ее не поймаешь в сети слов. Она как стихия.

– Внесу поправку. Такая деятельность является необходимым условием существования любви. Необходимым, но не достаточным.

– Скажи лучше, что она является желаемым сопровождением любви. А вовсе не условием ее существования.

– Зануда! – фыркнула Даша, подставляя рюмку. – Ты случайно не преподавателем высшей математики работаешь?

– Хуже. Гораздо хуже.

Под мелодичное «дзынь» рюмки об рюмку они дружно рассмеялись.

Прежде чем улечься спать, Даша открывает Телеграм и пишет Сергею с пятого этажа:

«Привет. Мне надо найти одного человечка. Поможешь?»

Сергей занимается неизвестно чем, но постоянно бывает в курсе всего. Пару лет назад, когда его пожилая мать болела, Даша приносила ей продукты и лекарства. Сергей в то время был в командировке. Вернувшись, он купил Даше цветущую розу в горшке (она была жива до сих пор) и сказал: «В случае чего обращайся без колебаний».

Минуту спустя приходит ответ:

«Говори кого искать».

Номер телефона, который высветился на экране смартфона вместе с надписью Anastasia, Даша запомнила сразу, а позже на всякий случай записала, еще не представляя, зачем он может понадобиться. Она и сейчас не очень это представляет, просто нажимает на кнопки и всё.

«Это срочно?»

«Нет. Когда у тебя будет время».

«Ок. Сделаю, красавица».

После этого Сергей исчезает до утра.

Утром приходит сообщение с фамилией, именем, отчеством разыскиваемой гражданки, адресом регистрации и ссылками на странички в социальных сетях. Ошеломлённая, Даша рассыпается в благодарностях, на протяжении всего рабочего дня пребывает в смятении, а вечером заходит поочерёдно в различные сети с аккаунта Лизы, потому что собственных аккаунтов у нее нет.

Она видит лицо этой женщины и чувствует, как учащается сердцебиение. Щеки горят, во рту пустыня.

Так вот кто целых шесть лет занимал место в постели Дэмиена!

Стараясь не торопиться, Даша оценивающе разглядывает фотографии, которых не просто много, а катастрофически много. Тьма тьмущая. За их просмотром можно провести неделю, если не вставать со стула, и гораздо больше времени, если отвлекаться на другие дела. Такое впечатление, что дамочка, явно считающая себя неотразимой, преисполнена решимости запечатлеть для потомков каждый более-менее красочный эпизод своей жизни. Анастасия в бордовой шёлковой блузке с декольте за столиком в кафе с высоким стаканом коктейля и торчащей из него соломинкой, Анастасия в микроскопическом красном купальнике и огромных солнцезащитных очках на берегу Средиземного моря, Анастасия в коротком белом халатике и красных босоножках на фоне пятизвёздочного отеля, судя по всему, турецкого, Анастасия на весёлой вечеринке в окружении нарядных молодых мужчин, Анастасия в автомобиле, Анастасия в шезлонге, Анастасия на мосту, Анастасия на борту теплохода… Да, она в точности такая, как описал Дэмиен. Стройная брюнетка с короткой стрижкой, предпочитающая одеваться в красное, любящая золотые украшения и обувь на высоких каблуках. Похожая на Лайзу Минелли в молодости. Тот же типаж.

Обилие снимков в полуголом виде и максимально соблазнительных позах ожидаемо вызывало шквал восторженных комментариев от многочисленных друзей и подписчиков обоего пола. Кокетливые «спасибки», «чмоки» и «обнимашки» от плавающей в этом сладком сиропе звезды Сети. И снова лайки, восторги, лучи добра – счастливая жизнь в виртуальном пространстве.

Даша с удовольствием почитала бы какие-нибудь рассуждения Анастасии, неважно о чем – о кино, литературе, косметике, кулинарии, живописи, современной моде, мужчинах, домашних животных, популярной психологии, НЛО, политике, религии, морали, – но не нашла ничего вразумительного. Никаких связных текстов, которые могли бы помочь читателю составить представление о том, что у этой Леди-ин-Ред в голове. Шуточки – да, имеют место быть. Умильное воркование с виртуальными подружками. Но ни единого абзаца на какую-нибудь определённую тему.

Мужчин на фотографиях немного и все они выглядят в кадре не иначе как «компания друзей». Ни одной фотографии в стиле «влюблённая парочка». Даша не очень понимает, как можно испытывать одновременно разочарование и облегчение – а именно это с ней и происходит, – но тут палитра ее эмоций обогащается крайней степенью изумления.

Наша героиня в BDSM-прикиде. Черная кожа – портупея с цепями и кольцами, ошейник с шипами – на белом теле изогнувшейся в притворном экстазе Анастасии. Черные кружевные чулки, черные лаковые туфли на умопомрачительных каблуках, многохвостая плётка, наручники, еще какой-то инвентарь… Неужели все это куплено? Или взято напрокат? Фоном служит ширма из красного бархата.

Немеющим от однообразных движений пальцем Даша крутит колёсико мыши.

О, да тут целая фотосессия! Хотелось бы взглянуть на фотографа, но он, как ему и положено, остаётся за кадром. Был ли у них секс? После фотосессии. Фото откровенно призывные – Анастасия в роли покорной рабыни. Такое воспламеняет мужчин, причём довольно многих. Да она и сама могла захотеть естественного продолжения. Позировать во всей этой зловещей амуниции, представляя, что снимаешься в фильме про Гарри Поттера, а потом в ней же и отдаться повелителю кинокамеры. Почему бы нет? Ведь это гораздо приятнее и безопаснее, чем таскаться по клубам, где настоящие любители подобных игр могут доставить нежной деве массу неприятных ощущений. В чем, если верить Дэмиену, она уже убедилась.

Нельзя сказать, что Даша совершенно не интересовалась такими вещами. Одно время она даже почитывала тематический форум, где люди на полном серьезе рассуждали о благотворном влиянии BDSM-практик на физическое и психическое здоровье, особенно на отношения в семье. Дашины понятия о физическом и психическом здоровье несколько отличались от описанных, но жизнь обитателей других планет вызывала живое любопытство.

В принципе Анастасию тоже неформалкой не назовешь. Известно, что она, как всякая порядочная женщина, мечтает о замужестве, только вот с женихами ей не везет. Время такое! И почему бы не устроить шоу в соцсети, напялив на себя экстравагантный костюмчик и обложившись специальным инвентарем? Хотя бы ради того, чтобы отвечать загадочным «хи-хи» на вопросы подписчиков о тонкостях применения его в реальной жизни. Просто костюм. Есть же ролевики, которые собираются вместе и, нарядившись соответствующим образом, разыгрывают сценки из «Пиратов Карибского моря» или «Властелина колец». А тут у нас сценка в стиле садо-мазо.

Даша смеется, вдруг осознав, что придумывает все эти оправдания с позиции превосходства. Эх ты, неудачница, упустила мужика. Хотя для этого нет никаких оснований. Анастасия, может, и упустила, но ведь Даша не поймала. Пройдёт совсем немного времени, и они с Дэмиеном разбегутся в разные стороны, как будто никогда не встречались. Месяц или чуть больше на память будет приходить то одно, то другое, то третье, а потом – все. Вихрь повседневных забот превратит в пыль и развеет над городом воспоминания о странных играх под крышей загородного дома профессора Каверина.

Игры. Анастасия играет рабыню. Девочка в кухонной клеёнке, испугавшаяся несуществующей собаки, играет охотницу за привидениями. Мужик, следивший за Дэмиеном, играет сыщика. Олег играет путешественника по иным мирам, чей верный друг и товарищ по оружию вынужден играть жертву. Дэмиен играет исследователя бездонных глубин человеческой психики, по совместительству героя-любовника. Даша играет…

Кого же она играет?

Умненькую девочку, предпочитающую держаться в стороне от круговорота событий, однако не пренебрегающую простыми житейскими радостями. При условии, что они безопасны.

Поздно вечером, уютно устроившись под одеялом, она находит (или ей кажется, что находит) ответ на свой вчерашний вопрос, какой жизни она пожелала бы для себя, появись перед ней добрый волшебник, героической или беззаботной.

Вам ведь известно, сэр, что я всегда мечтала быть мужчиной. Так вот. Если бы я родилась мальчиком, то пожелала бы себе героической жизни. Но поскольку я родилась девочкой, желаю жизни беззаботной. Ну, насколько это возможно в нашем несовершенном мире.

«Несовершенном? А ты уверена, что тебе понравился бы совершенный?» – ехидно поинтересовался невидимый свидетель ее диалога с волшебником. Поинтересовался, конечно же, голосом Дэмиена.

Нет, в этом она вовсе не уверена. Более того, абсолютно уверена в обратном. И что? К чему он старается ее подвести? К тому, что жизнь без печалей и забот ей тоже была бы не мила?

«Вот именно. Я же сразу сказал, еще в первый день, что тебе не чужд авантюризм. Забыла?»

Ерунда всё это. Даша сердито хмурится.

Каждый видит то, что хочет видеть, то, что способен видеть. Но кто может гарантировать, что он ничего не упустил? Сам человек тем более не в состоянии объективно себя оценить. Таким образом все мы обречены жить в неведении, сами для себя вечные незнакомцы.

Глава десятая

До возвращения Генриетты оставалось два свидания. Подъезжая к парковке, где обычно оставляла машину, Даша боролась с искушением спрятаться в кустах напротив дома и, когда Дэмиен будет подходить к калитке, посмотреть, как он выглядит. Ее остановила мысль, что если бы он поступил таким образом, она бы в нем разочаровалась.

Интересно знать, почему он не фотографировался со своей бывшей, с этой Анастасией. Или фотографировался, но запрещал ей выкладывать снимки в интернет? Вряд ли запреты остановили бы ее. В таком случае как он добился полного отсутствия фотографий? Даша рыла как крот, но так ничего и не нарыла. Ни одного персонажа мужского пола с признаками Дэмиена.

– У нас мало времени, – сказал он, разливая по рюмкам коньяк.

– Только не выражайся, прошу тебя, как герой голливудского триллера.

– Постараюсь.

Они помолчали.

– Тебе жаль, что все заканчивается? – спросила Даша.

Может, не стоило задавать ему этот вопрос, но ее охватило уныние, и она искала способ с этим справиться.

– Да, – ответил он просто.

– И как ты оцениваешь результаты эксперимента?

– Ты будешь смеяться, но время, проведённое с тобой в этом доме, я могу сравнить только со временем, проведённым в скалах. Экстремально? Да, наверное. Немного иначе, конечно. Психический экстрим.

– Но мы так мало успели друг другу рассказать.

Она и правда так думала. Ей хотелось рассказать ему еще очень-очень много. Ей хотелось говорить с ним каждый день.

– Может, дело не в количестве фактической информации, а в том, что, вспоминая и рассказывая, мы как бы отворяем двери, запускаем процесс осознания того, к чему раньше было не подступиться, а дальше он продолжается без каких-либо специальных усилий.

– Должны ли мы со временем ощутить некий очистительный эффект?

– Не знаю, цели такой не стояло. Мы же не психоанализом здесь занимались. Мы решили кое-что попробовать и посмотреть, что из этого выйдет.

Из кухни пришёл рыжий Гектор и, тихонько мявкнув, запрыгнул Даше на колени. Машинально почёсывая толстый мохнатый загривок, она сказала:

– Я нашла твою бывшую в социальных сетях.

– Ого! – Дэмиен замер с рюмкой в руке. Тихонько усмехнулся. – Ну, ладно. Не буду врать, что я удивлён.

– Ты знал, что я это сделаю?

– Не знал, но подозревал. Допускал такую возможность.

– Почему?

Он усмехнулся еще раз.

– Женщины…

– Непорядочные?

– Любопытные.

Она напряженно прислушивалась к интонациям его голоса, стараясь угадать, какие чувства он испытывает в связи с ее признанием, но, убедившись в тщетности своих попыток, задала вопрос в лоб:

– Ну и что ты чувствуешь сейчас? Злишься? Негодуешь?

– Чувствую любопытство. Не смейся! – Он погрозил ей пальцем. – С мужчинами это тоже случается. – Отпил из рюмки, помолчал. – Мне любопытно, что чувствовала ты, когда смотрела на мою бывшую подругу. И о чем думала.

– Ох, о чем я только не думала… – Даша прикусила губу. – Но, представь, меня не мучил часто возникающий в таких ситуациях вопрос «что он в ней нашёл?» Глядя на нее, я в общем догадывалась, что в ней может найти мужчина.

– Тем более я об этом говорил.

– Да. И я поняла, что это, скорее всего, правда.

– Она тебе не понравилась, – резюмировал Дэмиен.

– Нет, – отрывисто произнесла Даша. – Не понравилась. С учётом всех обстоятельств она и не могла мне понравиться. У нее не было ни единого шанса. Однако если бы мы познакомились на нейтральной территории и нам было бы нечего делить, то, возможно, я подумала бы, что она лапочка, секси и все такое. О господи, зачем я вру…

– Вероятно, хочешь сообщить что-то важное, но не знаешь, как я на это отреагирую.

– Важное? Нет, я просто… я видела ее в наряде секс-рабыни и после этого, даже если бы мы познакомились на нейтральной территории и нам было бы нечего делить… – Даша махнула рукой, отчаявшись подобрать верные слова. – Эх, что бы я сейчас ни сказала, это будет выглядеть как попытка унизить ее. Противно. И вдвойне противно оттого, что меня в самом деле порадовало бы ее унижение. Наверное, я не очень хороший человек. – Передохнув, она все же решила продолжить. – Понимаешь, любая одежда – это определённый посыл. Миру, людям вокруг. Я допускаю, что такой наряд может быть выразительным средством. Все это действительно привлекает – красота, вызов, дерзкая сексуальность, – особенно их удачное сочетание. Но твоя бывшая предложила зрителю невыносимо вульгарное зрелище.

Дэмиен молчал.

– Ты решительно к ней охладел?

– Если я отвечу «да», ты мне поверишь?

– Вряд ли.

– В таком случае зачем спрашиваешь?

– Очевидно, чтобы услышать «нет», – улыбнулась Даша.

– Вынужден тебя разочаровать. Я решительно к ней охладел. Хочешь – верь, не хочешь – не верь.

Пока он не съехал с темы, Даша задала еще один вопрос, который не давал ей покоя.

– Мне не попалось ни одной ее фотки с мужчиной, ну такой, чтобы, глядя на них, можно было сказать «а вот это ее бойфренд». Вы никогда не фотографировались вместе?

– Нет.

– Как же так?

– Я не бывал с ней в таких местах, где нас могли сфотографировать как пару.

– Ты не считал, что вы с ней – пара.

– Да, Флинн, я так не считал. Почему ты опять и опять возвращаешься к этому?

– Невольно примеряю на себя. Прикидываю, что могло бы заставить меня находиться в таких отношениях с мужчиной, в каких находилась твоя бывшая с тобой. Целых шесть лет.

– Как это по-женски! – воскликнул Дэмиен. – Примерять на себя.

– А мужчины этого не делают? – спросила Даша.

– Если и делают, то мне об этом не известно.

– Когда я читаю интересную книгу, тоже примеряю на себя. Неужели ты и этого не делаешь? Ведь это так здорово. Можно испытывать сильные эмоции безо всяких реальных потрясений. Безо всякого риска.

– Мне, чтобы испытывать сильные эмоции, риск необходим. Без него не получается.

– Но ты читал в подростковом возрасте книги про ковбоев и индейцев, про полицейских и бандитов, про пиратов, про путешественников, про революционеров? Читал?

– Конечно.

– И что? – допытывалась Даша. – Не представлял себя на их месте?

– Нет. Я обдумывал ситуации, в которых они оказывались, способы решения проблем, которые они выбирали, чьи-то поступки одобрял, чьи-то не одобрял, но никогда не пытался представить, как бы действовал на их месте. Мне не хватало нюансов, деталей, а ведь они почти всегда определяют выбор.

– Вот и мне сейчас не хватает деталей, поэтому я…

– Выдумываешь их?

– Приходится! Не все вопросы я могу задать.

– Что же тебе мешает?

– Врождённая деликатность.

– Фу! Съешь шоколадку. – Он зашуршал фольгой, разворачивая плитку. Протянул Даше. – Может, полегчает.

Тёмный шоколад с коньяком и хорошей сигаретой. Замечательно! Но если он надеялся таким образом сбить ее с мысли, то зря.

– Не помню, спрашивала я или нет… Ты веришь в безответную любовь?

– Еще чего не хватало, – сердито пробормотал Дэмиен. – Никакой безответной любви не бывает. Бывает нездоровое желание бросить свою жизнь на алтарь иллюзий.

– А как же «Письмо незнакомки» Цвейга?

– Отличный пример фантазий неврастенички.

– Ты стараешься убедить меня в том, что любовь бывает только взаимной?

– Кажется, да. – На миг он запнулся, как будто до сих пор ничего подобного ему в голову не приходило, и вдруг случился инсайт. – Ее нужно поддерживать, как огонь. Подбрасывать дровишек.

– А свою жизнь бросают на алтарь иллюзий только женщины?

– И женщины, и мужчины. Но женщины чаще. Они более эмоциональны, такова их природа.

– Ньюленд Арчер из книги Эдит Уортон «Эпоха невинности». Он вел себя очень странно, не правда ли?

– Странно с точки зрения современного человека, – уточнил Дэмиен. – Однако, заметь, он не пожертвовал своей реальной жизнью ради иллюзий. Иллюзорной была его любовь к Эллен Оленской, и он хранил эту любовь до последней главы романа. Что не помешало ему жить семейной жизнью с Мэй Велланд и иметь от нее троих детей.

– Ты одобряешь его решение?

– Нет. Но оно представляется мне разумным.

Он не одобряет выбор в пользу реальности. Он не одобряет выбор в пользу иллюзий. Ну что за ужасный человек…

– Мы пойдем сегодня в постель?

Дэмиен рассмеялся, и ей сразу стало легче.

– Как жалобно это прозвучало!

– Я не стараюсь тебя разжалобить, экстремал. На самом деле я злюсь.

– Злишься? Это хорошо.

– Любишь злючек?

– Только в постели.

И точно, злючек в постели он любил. Даша весь вечер была на взводе, в ее эмоциональной сфере бушевал ураган, терпящую бедствие шлюпку здравого смысла швыряло то вверх, то вниз, так что, очутившись в объятиях виновника всех этих катастроф, она позволила себе то, чего не позволяла с ним никогда: визжала хрипло и злобно, как рассерженная кошка, до крови царапала его плечи, ругалась, обзывалась. Дэмиен, оскалившись, сверкая в полутьме белыми зубами, жадно тискал и ласкал ее тело, изредка постанывая от внезапной боли, когда острые ногти бьющейся под ним фурии вспарывали его кожу. Запах его кожи давно сводил ее с ума, а когда к естественному запаху добавился запах крови, она совершенно утратила контроль над собой.

Долго, очень долго они не могли остановиться, как будто это был последний акт их любовной драмы, как будто завтра должен наступить конец света. Когда же наконец замерли, совершенно измученные, так и не разжав объятий, с обоих ручьями лил пот. Тяжёлое дыхание, бег крови, разрывающий виски… Даше казалось, что она сейчас потеряет сознание. Но по телу растекалось наслаждение, ради которого стоило пережить десятибалльный шторм.

– Фантастика, – пробормотал Дэмиен, целуя ее в шею. – Хочешь пить? Принести тебе минеральной воды? В холодильнике есть.

– Да. Но не сейчас. Полежи еще со мной рядом. Я хочу кое-что обсудить.

Он уронил голову на подушку.

– Как ты думаешь, – начала она, немного отдышавшись, – стоит ли нам в следующий раз показаться друг другу? Выйти на свет, так сказать.

– Я видел тебя, Флинн. Мои руки видели тебя. Мои губы. Мой…

– Уточнять не обязательно! – Кончиками пальцев Даша легонько хлопнула его по губам. – К тому же ты не ответил на вопрос. Мы можем на последнем свидании посмотреть друг другу в глаза?

Посмотреть друг на друга, понравиться друг другу и начать встречаться, как все нормальные люди. Возможно ли это? Ей хотелось услышать от Дэмиена «да».

– Ничего не имею против.

– Сдаётся мне, что «ничего не имею против» и «очень хочу» – это не одно и то же, – съязвила Даша.

– Ты права. Почему я не сказал «очень хочу»? Потому что боялся. Ну знаешь, наверное, эту фразу: бывают завистливы боги.

– Ты боялся сглазить? – Даша не верила своим ушам. – Я правильно поняла?

– Да.

– Ладно. Не будем забегать вперёд. Встретимся и всё решим.

– Договорились.

Ей хотелось услышать «да», и она его услышала. Однако ее не оставляло подозрение, что и вопрос она задала неправильный, и ответ получила такой же.

Дэмиен сходил на кухню за водой. Не торопясь, они опустошили пластиковую бутылку, передавая ее друг другу, и вновь разлеглись на кровати, как ленивые животные. Дотянувшись до лица Дэмиена, Даша лизнула его щеку, с удовольствием ощутив лёгкую шершавость от пробившейся к вечеру щетины и неповторимый, свойственный только ему, вкус чистой кожи здорового мужчины. Его, Дэмиена, запах и вкус.

– Странно, мне хочется говорить и говорить с тобой, пока еще есть возможность, но я не знаю, о чем, – призналась она, кончиками пальцев исследуя его лицо, очерчивая скулы, подбородок, контур губ. – Не могу придумать ни одной подходящей темы.

Не продолжать же разговор о литературных героях!

– Мы начали с того, что сидели друг против друга в креслах, и нас разделял журнальный стол, – отозвался Дэмиен. – Мы сидели и говорили, потому что, кроме этого, у нас ничего не было. Только слова. А теперь мы знаем друг о друге так много, что и слова не нужны.

Да. Удивительное чувство близости с человеком, имя которого неизвестно, лицо которого скрыто во тьме.

– Как ты думаешь, у нас такой хороший секс, потому что мы ничего друг другу не должны? Или по другой причине? Причём и первый раз был хорош, что не является обычным делом. Я хочу сказать, что многие мужчины…

– Я понял. Да, такое бывает. Первый раз с новой партнёршей может обернуться конфузом. Трудно сказать, от чего это зависит, у всех свои демоны. Мы с тобой начали выпускать своих демонов на прогулку прежде, чем оказались в постели. И когда дело дошло до секса, ни страха, ни волнения уже не испытывали. Такая у меня гипотеза. – Дэмиен зевнул. – К тому же я вообще довольно самоуверенный тип, если ты заметила.

– Это трудно не заметить. И все же. У тебя случались неудачи?

– Конечно.

– И как ты их переживал?

– Чувствовал себя обескураженным и старался доставить женщине удовольствие любым доступным способом. К счастью, мои подруги относились к таким вещам с пониманием, поощряя альтернативные формы сексуальной близости, и в следующий раз мы успешно навёрстывали упущенное.

– Значит ли это, что ты умеешь выбирать подруг? Или тебе просто везло? Хотя твоя последняя… хмм…

– Не сказал бы, что я умею выбирать. Если быть совсем точным, я даже не пытаюсь. Это происходит само собой. На бессознательном уровне. Уровне химии, возможно.

На миг ее накрыла нереальность, безусловная и абсолютная невозможность всей этой затеи, каким-то сатанинским образом получившей воплощение в действительность. Называется пришла покормить котов…

Ах, Генриетта, знала бы ты, что творится сейчас в твоем почтенном жилище!

И тут Дэмиен, будто приняв телепатический сигнал, вполголоса проговорил:

– Иногда мне кажется, что я попал в другое измерение или в межмирье, в промежуток между нашим миром и иным. Провалился туда вместе с тобой, когда перелез через забор, чтобы найти ту чёртову собаку, которая напугала ту чёртову наркоманку. Мы вернулись уже в другое место. Извини за сумбур.

– Я тебя понимаю.

– Правда?

– Да. Я не знаю, как и почему это случилось, но все стало другим. Ты прав.

Он плеснул в стакан водки, бросил два кубика льда, добавил немного сиропа лайма, взболтал и сделал маленький глоток. Потом еще один. Вздохнул и блаженно растянулся со стаканом в кресле.

Флинн сделала предложение, которое стоит обдумать. Ему хочется обдумать это предложение. Ему хочется его принять. Откуда же такая печаль? Такое безошибочное ощущение близкой непоправимой ошибки.

Сидя с закрытыми глазами, Александр ищет причину своего состояния.

Ты боишься ей не понравиться?

Я уже нравлюсь ей.

Боишься не оправдать ее ожиданий?

Я даже не знаю, есть ли они у нее.

Не хочешь отнимать у нее сказку?

Вот это похоже на правду. Сейчас у нее есть сказка и в ней – герой. Эта сказка служит ей источником силы. Местом, где она может чувствовать себя королевой.

Не хочешь сам лишиться сказки?

У меня тоже есть сказка, это факт. Сказка и в ней – героиня.

Что же ты предпочтёшь? Пожертвовать сказкой ради обыденной реальности или обыденной реальностью – ради сказки?

На этот вопрос он ответить не успевает, поскольку его отвлекает смартфон. Кто там еще? Александр чувствует раздражение, но ровно секунду.

Люська.

– Привет, братец, – говорит Люська с набитым ртом. – Что-то ты запропал. Извини, я ужинаю. Как жизнь?

– М-м…

– Ясно. Ты с этой своей шлындрой реально порвал или до следующего ее суицида?

– Реально. А что?

– Сегодня ейная матерь звонила нашей мамусе и жаловалась, какая ты бессердечная сволочь. Мамуся, разумеется, послала ее известно куда.

– Хорошо, что в наше время такие вопросы не разбирает партийная ячейка или домовый комитет.

– Я рада, что ты с ней порвал. Ну, ты в курсе.

– Да.

Слышно, как Люська с хрустом надкусывает яблоко и продолжает, опять таки жуя:

– Как поживает мадемуазель Eau Sensuelle? Планируешь ли ты представить ее семье и все такое?

– Пока нет.

– А когда? Ты же понимаешь, отвертеться тебе не удастся.

– Может быть, позже.

– Ах ты, гадёныш!

Александр торопливо прощается. Завтра поговорим, ага. Сегодня еще надо поработать. Редактор просил поторопиться.

И да, чёрт побери, он идёт работать! Честно, без обмана. Допивает свой коктейль и устраивается перед компьютером. Перевод технической литературы – дело серьёзное и ответственное, поэтому он не реагирует на треньканье смартфона до тех пор, пока не заканчивает абзац. Кто на этот раз?

Олег.

Облегчённо вздохнув, Александр отвечает на церемонное, как всегда, приветствие и ловит себя на том, что улыбается. Они обсуждают недавно опубликованную монографию знакомого доцента кафедры философии, европейское кино и какая камера подходит для подводных съёмок, после чего Олег интересуется планами Александра на ближайшую субботу. Выяснив, что планов никаких нет, обращается с просьбой, формулируя ее до ужаса интеллигентно.

– Забрать тебя из санатория и привезти в Москву? – смеясь, переспрашивает Александр. – Да без проблем. В котором часу будешь готов?

– Надеюсь, к полудню. Ты уверен, что это не нарушит твоих планов?

– Абсолютно.

Смешок.

– Как же я люблю это твое «абсолютно»!

– Да, я тоже.

– Спасибо, – проникновенно молвил человек, желающий подвергнуть его чудовищным пыткам. – Ты хороший друг.

Это Александр оставил без комментариев.

Мы называем хорошими людей, которые делают то, что нам нужно. Но как только они перестают это делать, сразу объявляем их плохими. Инфантильная позиция. Или невротическая. Неизвестно, что хуже.

Генриетта тоже собирается домой, но радует ли это Олега, не очень понятно. Она, конечно, не задержится в московской квартире, ей больше нравится загородный дом. Сад, коты, цветы, соседи.

Александр слушает все это, прикрыв глаза и плотно сжав губы. Дотянуться до Флинн так просто… как бы между прочим задать вопрос о котах и цветах…

И он молчит, молчит как проклятый.

В третьем часу ночи Даша все еще читает при свете настенных бра с белыми матовыми плафонами в форме цветков лилии. Ничего особенного, просто детектив Рекса Стаута, читанный десятки раз, но неизменно возвращающий ей состояние душевного равновесия. После не самого приятного разговора с матерью погружение в мир преступников и сыщиков – это было то, что надо.

Традиционного как-здоровье-как работа сегодня оказалось мало, мать вдруг понесло на запретную территорию, то есть, в Дашину личную жизнь. Не пора ли браться за ум и обзаводиться семьёй, неужто во всем городе перевелись нормальные мужики, ни один тебя не устраивает, дождёмся ли мы с отцом внуков…

Даша терпела сколько могла, потом предсказуемо вспылила. Это моя жизнь! Моя и только моя! И я имею право просвистеть ее так, как мне угодно. Добраться в ад собственным путём. Любые другие способы прекратить материнские причитания, увы, не работали.

Однажды свидетельницей подобной сцены стала Дашина тётка Елена, тоже незамужняя и периодически подвергающаяся нападкам старшей сестры. Она, в отличие от Даши, выслушивала нравоучения, не теряя присутствия духа, добродушно посмеиваясь или лениво огрызаясь, и в этот раз пришла на помощь племяннице.

«Отстань от девочки, слышишь? Все мы знаем, что ты выросла в стране советов, но в твоём возрасте пора уже овладеть умением изредка затыкать фонтан».

Даша благодарно улыбнулась.

«Чую я, что с такими взглядами на жизнь девочка в конце концов превратится в одинокую старуху», – пророчески изрекла мать.

«Так я же тоже превращусь в одинокую старуху, – засмеялась Елена, подмигивая Даше. – И мы, две одинокие старухи, заживём припеваючи. Весело заживём!»