Текст книги "Прошлое никогда не проходит"

– Может, вы завтра с Денисом сходите в маршрут, раз уж так вышло?

– Конечно, без проблем, всё сделаем в лучшем виде, как будто ты сам там побывал, и в Москве тебя не выдадим, не волнуйся. Ты, главное, выздоравливай, нам ещё нужно добраться до вертолёта.

Женя с грустью развернула свою палатку, разорванную мишкой.

– Спасибо, Женечка. Брось, не возись с ней, я её завтра зашью и заклею так, что лучше новой будет. Ложитесь с Денисом в нашу, а мы с Фёдором устроимся здесь, в кухонной палатке, а то боюсь, не дадим вам отдохнуть перед маршрутом, всё болит… Тем более, ты чутко спишь, от каждого шороха просыпаешься…

Действительно, она плохо засыпала во время белых ночей. Женя задумалась на минуту, вынула коробочку с лекарствами и, немножко порывшись в ней, достала необходимые из них:

– Это для желудка, Николай, проглоти его сейчас, запив небольшим количеством воды, а затем, минут через 30, выпей диклофенак, он болеутоляющий, но очень агрессивный для слизистой оболочки, ну, а это снотворное на ночь, и Фёдора угости. В случае чего, зовите, не стесняйтесь, а мы сейчас подтопим печку, и наутро дров приготовим. Федя, тебе лучше не вставать, и всё время старайся держать ногу повыше. Утром я её перевяжу по новой.

Пока они разговаривали, Денис принёс матрас и спальник Николаю, и расстелил ему. Тот с благодарностью посмотрел на него: только что с ужасом думал, как будет делать это сам, каждое движение становилось всё болезненнее:

– Да не волнуйся ты так, Женечка, я и сам смогу ему помочь, отдыхай, спасибо вам за всё, ребята. Спокойной ночи.

– Спокойной, гроза медведей. Сидеть, Бренди! Оставайся сегодня с ребятами! В случае чего, пошлёте его за нами.

Бренди уже было встал, чтобы идти за Женей, ласково трепавшей его по спине, но вновь, немножко растерянно оглядываясь, уселся рядом с Фёдором и пристроил ему морду на живот. Фёдор, бледный и измученный, с удовольствием положил руку на спину собаки и сказал:

– Спасибо, Женечка. У тебя, ой, то есть у нас, очень хорошая собака. Знаешь, если бы не он, неизвестно, чем бы закончился наш бой. А почему вы меня не расспрашиваете, что произошло до вашего возвращения?

– Ну, если захочешь, сам расскажешь, – тихо сказал Денис, – Лучше выпей ещё кагору: вон сколько крови потерял. Наверное, пока воспоминание не из приятных, а вот в Москве – другое дело.

– Есть такое, но я всё-таки расскажу. Так вот. Готовил я ужин, и вдруг чувствую, что кто-то сопит рядом со мною…, я сначала машинально, не оборачиваясь, протянул руку и стал трепать – думал, Бренди прибежал, да что-то чувствую, шкурка жёсткая, оборачиваюсь, и вижу медвежью морду! Глаза такие… ну, прямо звериные. Жуть! Вот мы с ним так, кажется, целую вечность друг на друга пялились, а я его всё продолжаю гладить, представляете? И вдруг, как прыгну на дерево, будто взлетел, ей Богу – вжисть не смог бы повторить! А он влез в горячий котелок, сволочь, и давай реветь! Вроде бы, это я виноват, а он не при чём. Я от страха стал орать, как бешеный: «Ты зачем ужин испортил, зараза? Сейчас тебе мой начальник покажет, паразит ты эдакий!» Ведь он же не знает, что мой начальник – хрупкая девчонка! Долго я так ругался, а он в ответ гневно ревел, дальше ничего не помню, как будто всё во сне было. Спасибо тебе, Николка, здорово ты меня выручил, знаешь, на море за такую секундочку вечным должником становишься, а я в этот момент как бы очнулся, испугавшись за тебя, да и вы, ребята, молодцы, и Бренди тоже… Прям, как будто всю жизнь медведей загоняли.

– А ты сомневался!? И всё-таки, следующий раз не гладь незнакомых медведей, и на меня не ссылайся: боюсь, я для них не авторитет. Другое дело, Коля, они его теперь надолго запомнят! – добавила Женя, вытирая глаза от смеха. Видимо, сказалось бешеное напряжение во время их рандеву с Михаилом Потаповичем, и сейчас наступила необходимая разрядка: они безудержно хохотали, буквально заливаясь слезами от смеха. Фёдор посмотрел на них и, поняв их состояние, добавил:

– Золотые вы ребята! Нет, правда, всё так слаженно у вас вышло, как у…, даже не знаю, с кем сравнить

– С цианобактериальным сообществом, – продолжая хохотать, уточнила Женя. А Денис сквозь слёзы сказал:

– Спасибо тебе, Степаныч, дорогой, уморил ты нас своим рассказом! Вот теперь я понимаю, чего нам не хватало – смеха!

Николаю стало так легко, хорошо и радостно, как давно уже не бывало, а, может, и вообще никогда, несмотря на усиливающуюся от смеха боль в сломанных рёбрах, и он невольно, со стыдом и брезгливостью, вспомнил историю с Пасикисом. Может, Женя и права, утверждая, что дружба дороже «нужных» людей, при случае готовых подставить ножку?

– Представляете, ребята, как наши предки осваивали все эти необъятные просторы с мишками, комарами, клещами, дождями и холодами? Ни железки, ни самолётов, только год, наверное, добирались сюда. А в Среднюю Азию? Тоже ведь, не на ГАЗ-66 ехали, как мы.

– Да уж, Жень, я тоже об этом не раз думал. У нас 300 кг груза на четверых на лето, но ведь не пешком же мы из Москвы топали…

– А я, мужики, всё западным морякам на уроках географии завидовал – вот, думал, герои! И только потом узнал, кем они на самом деле были. Романтиками, героями!? Отнюдь, жестокими ублюдками, жадными на чужое добро. Ни своих, ни чужих не жалели! Да и по сравнению с нашими, условия их жизни были намного комфортнее, хоть и тоже не санаторий.

– Знаменитые солдаты Киплинга, «рыцари удачи», тоже отменная мразь, – добавил Николай. – Однако из них слепили героев и прославили на весь мир, а кто оценил подвиг русских открывателей? Вот тут, Женя, я не могу с тобой не согласиться.

– Ну, зато мы с вами оценили, испытав всего лишь часть того, что наши предки, – оптимистично заметил Денис.

– Мы – это мало. Обидно, что русские писатели прославили Обломова, а не первопроходцев Земли Русской. И ведь не уничтожали наши предки местное население, а лечили да кормили в ущерб своим, и от воинской повинности освобождали. Если б не Русь Святая, никого бы из них уже давно не было бы на белом свете…

– И кто нам за это спасибо сказал, хотя бы через века!?

– Глупая у нас пропаганда, мы всё больше предпочитаем «разоблачать» Отечество, а не освещать его заслуги. Кстати, вот вы всё за Петра заступались, восхищавшегося великой Западной цивилизацией и осчастливившего нас сифилисом, развратом да куревом. А вот подвига соотечественников, присоединявших к России неведомые земли, он «не заметил». А теперь Запад нагло заявляет, что мы обязаны делиться с ними своими ресурсами. Увидели ли мы благодарность за то, что не превратили их в колонии за попытки уничтожить Россию, защищали и прощали им их подлость и предательство, ложь и коварство!?

– Может, и так, Женя, да только вся наша русская элита до революции, включая писателей да художников, тоже предпочитали жить комфортно на Западе. Значит, что-то не так в нашем доме…

– Заметь, Коля, с русскими золотыми рублями! Белая эмиграция быстро все эти восторги перед Западом похоронила.

– Браво, Женечка! – вскликнул Фёдор.

– Пойдём, Жень, нам завтра рано вставать, а то – знаю вас, вы с Николаем всю ночь проболтаете, больным нужен покой, а у нас с тобой завтра дел немерено.

– И то, верно, отдыхайте, мальчики. Спокойной ночи! Бренди, бди! – в ответ он поднял уши, привстал, и завилял хвостом.

13. Любовь – «в ночи негаснущий маяк», тем более, если ночь белая…

 
Если сердце горит и трепещет
Если древняя чаша полна… —
Горе! Горе тому, кто расплещет
Эту чашу, не выпив до дна.
 

Максимилиан Волошин

Выйдя из кухонной палатки, Денис, заметив, как Женя ёжится от холода, обнял её за плечи, и молодые люди направились в «ночную» палатку, где впервые оказались наедине. С первой минуты их знакомства у ребят сложились доверительные отношения, они часто делились общими впечатленьями и заботами, любили вместе посмеяться и поозорничать, оба всегда в хорошем настроении, они имели энергичный, общительный, устойчиво спокойный характер и никогда ни с кем не ссорились, одним словом, стопроцентные сангвиники. Кроме того, и Женя, и Денис – увлекались скалолазанием и конным спортом, а также прекрасно плавали и, как только попадали на какой-нибудь водоём, вместе уплывали далеко и надолго, наслаждаясь водой и общением. Вот так и получалось, что в поле они всегда были вдвоём. В прошлом году, в конце полевого сезона, отряд, после бесконечных высокогорных маршрутов, провел недельку на бирюзовом горном озере Киргизии – Иссык-Куле. Это были одни из самых счастливых дней: купанье при луне, конные прогулки по горам, поездка вдвоём на попутках в милый курортный городок, Чолпон-Ата, танцы в маленьком открытом кафе на берегу озера, устремлённые друг на друга глаза, слишком близкое прикосновение, долгое рукопожатие перед сном. Вот, пожалуй, и всё, не считая совместных заплывов, но и это не так мало, а, пожалуй, и дороже интима без любви. Да и как было студенту проявить какую-либо инициативу к начальнику, учёному, замужней женщине? А гордая Женя никогда не делала первый шаг, да и не думала о возможности романа между ними, хоть бессознательно поддалась влюблённости, как каждый человек в такой ситуации. Тем более, когда дома всё не так…