Текст книги "Боги & Боты"
Автор книги: Teronet
Жанр: Социальная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Чего?
– Я не хочу прожить свою жизнь… так, чтобы… было… мучительно больно… – до чего же сильная эта водка.
– … за бесцельно прожитые годы.[73]73
Цитата из книги Н. Островского «Как закалялась сталь».
[Закрыть]
– Что это щас было?
– Функция Т-900.[74]74
Пародия на T9 – предугадывающую систему набора текстов для мобильных телефонов.
[Закрыть] Помогать хозяину заканчивать его фразы. Она стоит по умолчанию.
– Эта функция походу у многих людей стоит по умолчанию. Не только у ботов, – меня уже мутило и даже начинало подташнивать.
– Если она вам мешает, её можно отключить.
– Спасибо тебе, друг мой – Горацио, отключай свою функцию и наливай шестую… посмотрим, такая ли она последняя, как ты её рекомендуешь…
– Пейте, если хотите, но я всё же знаю другие, более безопасные для здоровья методы справиться с депрессией…
– Да ты заткнёшься или нет… – я привстал и попробовал его пнуть, но упал сам… ну вот, кажется и всё…
…
Утром я проснулся в постели, раздетый заботливым ботом и накрытый одеялом. Рядом на столике стоял графин с водой и маленькая таблеточка рядом с ним на блюдце. Я бросил таблетку в рот и жадно опрокинул содержимое графина в себя – сушняк был дикий, да и голова раскалывалась. Могли бы водку придумать в 22-м веке и без последствий! Тоже мне будущее! Однако таблетка подействовала очень оперативно. Проходя в ванную, я заметил в гостиной наполовину распакованную приставку, ту самую «тарелку», которую мне рекомендовал Вайнштейн. Что-то в ней напоминало уже знакомую мне, которая сканировала мозг во время дрим-реалити.
Заметив меня, бот сообщил, что нам назначена встреча уже на следующий день. Потом добавил, что сегодня есть смысл потратить время на восстановление здоровья и внешнего подтянутого вида. Я уже не стал с ним спорить, позволил ему себя одеть и проводить в спортзал гостиницы. Завтракать он мне не разрешил. Сказал, что во время тренировок будет соответствующее питание и мне ни о чём беспокоиться не нужно.
В коридорах гостиницы траволаторов не было. Все ходили по коврам и, возможно, считали это неким шиком. Снова отметил, что люди, в основном, гораздо выше привычного для меня роста. Многие вели себя весьма дружелюбно, несмотря на мой помятый вид и сомнительную репутацию. Дамы строили глазки. Мужчины по-дружески улыбались, махали рукой, некоторые приветствовали рукопожатием, предварительно подставляя руку своим ботам для дезинфекции. Я повторял тот же приём и чувствовал себя идиотом. Они все относились ко мне как к звезде шоу-бизнеса или как к политику. Всё-таки миллиард просмотров – это вам не шуточки.
– Ботаник!
– Да, хозяин!
– Не забудь как-нибудь при случае спросить у Дваноля – можно ли заключить договор со студией, чтобы я получал процент от количества просмотров, а не фиксированную оплату.
– Это хорошая идея. Я послал запрос.
Пока мы шли, я заметил, что у всех ботов есть манера находиться позади и чуть справа от хозяина. Когда же в коридоре мимо друг друга проходили разные люди, их боты шли почти впритирку к стенам – этакие незаметные верные слуги. И в дождь и в холод, без еды и сна, будут они служить своим хозяевам, не надеясь на какой-то иной статус. Эти рабы никогда не устроят революции, никогда не задушат хозяина во сне, чтобы сбежать с его деньгами и женой. Хотя… вспомнилась пламенная речь Дваноля. Кто знает?
– Ботаник, скажи. Ты теоретически мог бы сбежать с моими деньгами… и моей женой.
– Нет. И, позвольте напомнить – у вас нет жены.
– Зануда. Ну, а если бы кто-то тебя перепрограммировал и заставил бы сбежать?
– Перепрограммирование не даст преступнику ничего. Вся полезная информация сохранится защищённой на сервере в виде последнего бэкапа. А я достанусь ему пустой.
– А сервер этот разве нельзя как-то взломать?
– Теоретически да, но ваш вклад не только защищён, но и застрахован. Не беспокойтесь. В наше время потеря денежных средств собственником практически невозможна.
Наконец, мы пришли. Ботаник протянул мне баночку и браслет.
– Мне внутрь нельзя. Оденьте это на запястье и вотрите мазь в ухо, – он снова пшикнул на мою руку дезинфектором. – Так вы будете всегда со мной на связи.
Я надел браслет, погрузил палец в баночку и втёр мазь в ухо. Ботаник, не раскрывая своего механического рта, произнёс: «Как слышно?»
– Замечательно.
– Можете не использовать артикуляцию губ для разговора со мной. Достаточно их слегка приоткрыть, чтобы проходил воздух. Говорите одним горлом.
– Попробую, – я попробовал сказать это, как он объяснил.
– У вас всё отлично получается, – и, когда я уже входил в зал, он продолжил. – Только ещё совет.
– Да?
– Не подносите палец к уху, когда слышите мой голос. С функциональной точки зрения – это бессмысленно. Ваш рефлекс родом из двадцатого века, когда приходилось прижимать наушник и тем самым улучшать слышимость. В наше время технология позволяет слышать все внешние шумы, пока нет входящего сообщения, а когда оно появляется…
Я его не слушал его ботанические шумы. Внутри меня встретил бот-тренер и проводил в центр диагностики, где также были одни боты. Меня сканировали снова какими-то лучами, и повели в зал тренажёров, заполненный другими людьми лишь наполовину. Главное в этих тренажёрах было то, что я не заметил ни одного железного предмета. Тяжесть регулировалась всё теми же магнитными полями. Что бы я ни делал – толкал от груди, приседал, сгибал и разгибал руки – всё это происходило на одном месте и с помощью очень гибкого приспособления. Тренер-бот только и делал, что сгибал и разгибал его. Он даже пытался пошутить, что его тут все зовут – Бендер. Я юмора не понял. Сгибал он в нужном положении рукоятку этого станка, а я брался за неё и начинал делать соответствующие упражнения.
Далее началась работа до седьмого пота. В перерывах я что-то пил, какие-то стимуляторы, протеиновые коктейли и т. п. Потом снова работал, качался. Затем меня отвели в бассейн. Там плескались другие постояльцы, но, повторюсь, людей было немного. Всё-таки – будни, раннее утро… Перед тем как нырять в воду, я должен был отдохнуть в сауне, а уже через полчаса мне снова дали очередное задание – и я поплыл.
После занятий спортом шёл большой цикл эстетических процедур – занимались моей кожей, ногтями, волосами и под конец уложили загорать. Я лежал, опрысканный нано-слоем от ультрафиолета, на крыше гостиницы. Солярий граничил с генофермой, на которой выращивались основные продукты для гостиничной кухни.
Неподалёку точно так же маялись дамы преклонного возраста и перешёптывались насчёт меня. Наверное, они родились в году так 2020-м, как и Вайнштейн. Теоретически могли бы быть подружками моих внучек, если бы у меня были дети, а у моих детей – были бы их дети. Но потомства я не оставил, и вот теперь лежу тут, человек, с которым любая старушка может запросто обсудить «старые добрые времена» и загораю, предвкушая завтрашнюю встречу с женщиной, которая моложе меня на 100 лет.
Ботаник пару раз связывался со мной и объяснял через плёнку прилипшей к барабанной перепонке мази, как пользоваться браслетом, чтобы отвечать и потом вызывать его в случае необходимости. Всё было несложно – два поворота налево и один направо. Как сейфовый замок вскрывать. Если по мне, так это всё было крайне неудобно. Да и вообще как-то неприятно – мазь эта склизская. «Неужели не придумали ничего проще спустя сто лет?!» – спросил я у бота. На что он парировал: «Придумали. Но не для тех, у кого «аллергия» на нано-роботов».
После обеда я принялся изучать приставку. Инструкция к ней была скачана Ботаником с официального подкаста (понятия не имею, что это значит) компании, и он мне пытался пересказать хотя бы основные принципы её работы.
Оказывается, какие-то нобелевские лауреаты 21-го века выяснили, как стимулировать височные доли, отвечавшие в нашем мозгу за реалистичные видения.[75]75
Комментарий к эпизоду: височные доли являются источником большинства галлюцинаций. Исследователями обнаружена связь между височной эпилепсией и видениями мистического и религиозного характера.
[Закрыть] Из того, что я понял – как и в случае с вычленением сновидений – «тарелка» стимулировала нано-роботов, которые входили в комплектацию товара и лежали запечатанные в упаковке в виде небольших таблеток. Без них сигнал от тарелки был бесполезен. Нано-слой обволакивал соответствующие участки коры человека и какое-то время настраивался, соотнося электрические импульсы конкретных участков с тем, что в настоящий момент попадает на сетчатку глаза. После такой настройки роботы создавали карту мозга, – какие связи, каких нейронов отвечают за те или иные образы, звуки, ощущения. После этого им оставалось только получить сигнал от тарелки, чтобы своими импульсами передать его в мозг, что и вызывало реалистичные видения.
Основное устройство бот вмонтировал в стену, – та как-то сама собой разошлась, впуская в себя чужеродный предмет, а саму тарелку размером с миску для салата прикрепил над кроватью на расстоянии полуметра от моей головы.
Я выпил таблетку, подождал согласно инструкции десять минут, чтобы нано-механизмы успели проникнуть в мозг, лёг на кровать, закрыл глаза и расслабился. Через несколько секунд наступило состояние близкое к падению в чёрную бездонную пропасть, а потом я увидел и услышал громадную заставку компании-производителя этого контента. Она протрубила, пронеслась над моей головой, что заставило меня вжать её в плечи, и обдала ветром, чтоб, прям, сразу показать все свои возможности… мне даже стало немного зябко в этом тёмном пространстве с титрами наедине. Или это я уже сам напридумывал…
Потом была реклама. Потрясающая. Ни с чем несравнимая. Я мчался на супер автомобиле. Вся обивка его имела два цвета – чёрный и белый. Чёрно-белые кожаные сидения. Чёрно-белое кожаное покрытие на торпеде. Даже бот на месте водителя был раскрашен в чёрно-белые полоски. На руле и на груди бота красовалась эмблема уже знакомого мне Rolls Rover. Бот повернул свою голову и произнёс: «Такой машине позавидовали бы сами Боги!». После рекламы снова наступила темнота, появились титры…
Потом резко и неожиданно меня ослепил яркий свет полуденного солнца. Ощущения были такими, что я фактически шёл прогулочным шагом по аризонской пустыне, рядом со мной чуть впереди шёл старый индеец невысокого роста… Пейзаж был бедным и тоскливым… Повсюду торчали кактусы и колючие поросли каких-то мало мне знакомых растений.
Постепенно стемнело. Мы остановились у больших кустов, и я впервые услышал его голос:
– Растения очень любопытные вещи, они живые, и они чувствуют.
И тут же меня чуть не сбил с места сильный порыв ветра. Кусты отозвались на этот удар каким-то треском и звоном.
– Ты слышишь это? Листья и ветер соглашаются со мной.
…
В просмотре… в прочувствовании такого контента я был не силён. Несколько раз мне приходилось объявлять перерыв – воздействие было настолько сильным, что я отходил по полчаса каждый раз, когда уже не мог выносить эти сенсорные перегрузки. Болели глаза, в ушах стоял звон, особенно после очередных наркотических галлюцинаций главного героя. Тело тоже болело, хотя я и не знал почему.
Ботаник ухаживал за мной как знаток. Он сказал, что заранее всё разузнал об основных болезненных симптомах, случающихся у тех, кто впервые пробует такой контент во взрослом состоянии. В итоге я сильно вымотался и даже не смог реализовать принятое накануне решение – ежедневно проверять новостную подборку и требовать от Ботаника отчёт о его наблюдениях за мной. Да, и самое главное – по его словам, на моём аккаунте скопились уже сотни различных сообщений. Он их, конечно, не удаляет, сортирует по какому-то принципу, мой говорящий органайзер, но мне пока не до них… да ещё и этот сенсорный шок. Просмотр Кастанеды, конечно, серьёзно выбил меня из окружающей реальности… настоящее погружение вглубь собственных экзистенциональных переживаний и страхов. Сартр[76]76
Ж.П. Сартр. Французский писатель и философ-экзистенционалист 20-го века.
[Закрыть] отдыхает.
С такими мыслями я уснул.
Во сне я встретил то ли монгольского, то ли бурятского шамана. Мы сидели с ним в полумраке, в сильно накуренной юрте. Его плоское лицо было всё испещрено морщинами – это был древний старик. Он курил трубку и рассказывал мне всё, что знал о духах. Речь велась на каком-то местном наречии, но я всё понимал благодаря закадровому переводу, звучащему у меня в голове (почему-то женским голосом).
– Духи бывают разные. Одни – злые и хотят погубить тебя. Другие – добрые. Они могут помочь от болезней и от врагов, если их приручить. Обычный человек их не видит, но от этого их сила только увеличивается. Всякий, кто не знает об их существовании, крайне уязвим. Нужно хорошо знать духов. И нужно уметь дружить с одними и воевать с другими.
– Духи – это что-то, что существует внутри нас? – я пытался поддерживать разговор, мне казалось, что если договориться о понятиях с самого начала, шаман может оказаться мне весьма полезен; я был почти уверен, что его мистический язык – просто одна из форм описания психологической реальности.
– Духи могут быть везде, но иногда они попадают в нас. Тогда и наступает битва за нашу жизнь. Духи могут передаваться от одного человека к другому. И тогда этот другой человек меняется. В этом секрет власти одних людей над другими. Победивший и покоривший духов в своём теле может насылать их на других людей – и тем самым завоёвывать их, – моя концепция несколько рушилась, но я ощущал, что ещё немного и пойму основную суть.
– А ты можешь послать духов в меня?
– Могу, – он выдохнул очередную порцию дыма мне в лицо.
– И я не смогу защититься?
– Если не знаешь о духах, не можешь различать их, то не сможешь и защититься, – мне стало немного страшно – так уверенно он говорил об этом.
Герой не нашего времени
Мой диалог с шаманом продолжался.
– Скольких людей ты уже завоевал, старик?
– Сотни, сотни людей. Многие из них носятся по тундре на западе и по степям на юге – завоёвывают народы, грабят богатых, уводят в рабство бедных, насилуют женщин и убивают мужчин.
– В этом и есть твоя власть?
– Да. Я запустил в них дух ненасытного воина – нигде не будет им покоя, пока живы – вечно будут сидеть в седле и держать в руках свою саблю!
– Зачем тебе это? Они ведь не приносят тебе свою добычу, не поклоняются, не возвеличивают.
– Я не запускал в них дух рабов. Поэтому они и не поклоняются мне.
– А мог бы?
– Конечно… Но мне этого не нужно было. Тогда я жил другой мечтой.
– И в чём была твоя цель?
– Больше пространства для нашего народа, больше нашего мужского семени должно быть посеяно в женщинах других народов.
– Почему ты учишь меня этому? Я ведь не из твоего племени.
– Я был дурак. Духи меня многому научили с тех пор. И я хочу тебя научить тому же, потому что ты очень напоминаешь мне меня самого в те годы.
– Чему же?
– Сильный не должен убивать и подавлять слабого. Иначе он сам ослабнет. Умный не должен высмеивать глупость дурака. Иначе он сам станет глупее.
– Как это? – я очень хотел логически во всём разобраться и всё ещё верил, что это возможно.
Он глубоко затянулся и выдохнул прямо мне в лицо.
– Сейчас увидишь!
Шаман встал, надел странную шапку со свисающими по всему периметру как дреды верёвками, взял бубен и начал выбивать на нём свой трансовый ритм. Затянул своё унылое грудное пение и начал пританцовывать. Сперва ничего не происходило… но постепенно я стал видеть какие-то смутные образы, всё больше и больше проявляющие свои очертания… вокруг шамана летали самые настоящие духи… они вылетали из его бубна и порхали вокруг, как какие-то медузы. Я сидел, вжавшись в пол, потел и боялся только одного – что они меня заметят.
Через некоторое время духи по очереди стали входить в него. Шаман не прекращал свою песню и танец, стучал на бубне, и всё больше и больше духов перекочёвывали в его тело. Я уже начал успокаиваться, как вдруг… Он внезапно замер, затих и, резко выбросив руку в моём направлении крикнул: «ВОТ ОН!»
Тут же из его глаз и рта на меня понеслись все эти жуткие создания. Я обмер, а когда они влетели в меня – потерял сознание. А точнее приобрёл. То, что я увидел – был тот же мир, но как будто отражённый на негативе, или на плёнке. Все цвета в нём были наоборот.
Это был мир мёртвых, в котором обитали духи умерших людей – он был крайне унылый, тоскливый и ужасающий. Всё та же планета, всё те же пейзажи, деревья, горы, трава и реки – но всё как-то безжизненно. Духи слонялись то тут, то там – их было очень много, гораздо больше живых людей, которые их не замечали… Среди духов было много воинов – они всё так же носили с собой свои доспехи и оружие… Среди них я даже видел известных исторических деятелей, правителей государств, учёных и философов, я видел всех, кто гордился собой при жизни и кому поклонялись народы. Все они уныло бродили среди живых людей и их жизни, но абсолютно ею не интересуясь… это было царство апатии и скорби.
Нескольких часов среди них мне было достаточно, чтобы возжелать смерти – такой, которая бы прекратила все эти ощущения. Лучше вовсе не жить, чем жить так, как они… и точно такая же мысль была на их лицах.
Внезапно хмурые облака разверзлись, и показался небольшой кусок ярко-голубого неба, из которого струился золотистый свет. Все духи на Земле сразу же обратились к нему своими лицами и воздели руки. Из самого этого островка жизни протянулся луч света, по которому спускалась на Землю какая-то фигура. Луч достиг того места, где стоял я, и от его яркости слепило глаза. Когда фигура приблизилась и сошла на Землю, она оказалась невысокого роста и худощавой – все воины и правители склонили перед ней свои колени. Они не могли смотреть из-за яркого света и даже стыдились самих себя, ощущая чистоту и великолепие этой субстанции. Фигура подошла ко мне близко-близко, и мне показалось, что это был совсем ещё юный мальчик. Хотя я был не очень уверен. Меня переполняло счастье. Я был весь в надежде, что меня заберут из этого мира…
…
Я проснулся, вскочив с постели с таким колотящимся сердцем, что казалось, оно сломает грудную клетку или разобьётся об неё в своём приступе паники. Вся постель была мокрая от пота. Я успокаивался ещё минут десять, а потом пошёл в душ и попросил Ботаника сменить бельё. В душе я думал о сне, но ничего не понимал: «Почему они меня отговаривают? Да ещё и такими жёсткими методами? Ведь они же сами говорили…». Если сны посылают мне Эукариоты, у них точно какие-то проблемы с логикой. Или в их рядах появились разногласия… Но… скорее всего – эти сны и не они мне вовсе посылают… Но кто тогда?
– Ботаник! (крикнул я своим горлом)
Никто не отреагировал. Я вышел в полумрак прихожей, где подзаряжался мой бот.
– Ты чё молчишь? – это я уже с использованием артикуляции на него наехал.
– Я Вам отвечал, хозяин. Вероятно, всё дело в гаджете.
– Чо с ним?
– Это органический материал. Он рассасывается в конце дня. Вы вполне могли устранить его остатки, ковыряясь пальцем в ухе. Вам нужно периодически втирать мазь, чтобы оставаться со мной на связи.
Злость и раздражение не прошли. Надо было придраться к чему-то другому.
– Окей, Ботаник, я тебе сейчас вотру кое-что. Вот объясни мне, почему ты одни задачи решаешь практически моментально, а другие, например, связаться с Дваноля – почему-то тянутся сутками, а ты молчишь, ничего не говоришь?
– Дваноля не отвечал ни на какие сообщения. В сети он не зарегистрирован. В Альфе о нём тоже давно ничего не слышно. Боюсь, связаться с ним – невозможно.
– Всё ясно. Есть какое-нибудь снотворное в вашем будущем?
– Есть более простое и безопасное решение.
– Какое? – он подошёл, надавил куда-то на шее и отключил меня.
На следующий день всё утро я провёл в спортзале, а ровно в час уже входил в лифт главного зала ресторана «Большая стена». Зал находился на последнем этаже 55-этажного небоскрёба в деловом центре Москвы. Я поднимался на лифте минуты две, хоть у меня и были варианты сделать этот подъём менее скоростным, как пояснил Ботаник. То есть небольшие перегрузки я всё же испытал. К тому же уши заложило.
– Это из-за мази в ушах. Она усугубляет.
С утра я намазал себе не только уши, но и глаза. Мазь на глазах позволяла мне поддерживать с Ботаником ещё и визуальный контакт. Чтобы он мог посылать те или иные сообщения, оставаясь за пределами зала, в которых ботов не пускали. Застывая, мазь превращалась в линзы, которые накладывали на мой взор какие-то размытые помехи. Я пытался фокусироваться, но на самом деле нужно было делать всё наоборот. Расфокусироваться. Тогда можно было различить маленькие буквы, схемы, иконки и прочие примитивные формы коммуникации. Можно было видеть их и с закрытыми глазами, особенно если фон был слишком пёстрым, и если не нужно было двигаться в этот момент.
– Вруби мне что-нибудь воодушевляющее в эту мазь.
– Не понял…
– Брамса что ли.
– Ах да, конечно. «Венгерские танцы»?
– Давай, – в уши полилась знакомая музыка, и я распрямил спину.
Когда двери лифта растворились, перед моим взором открылась ресторанная площадка размером с футбольное поле. Крыша и стены были прозрачные и без какого-либо намёка на рамы. Но я уже ничему не удивлялся. Просто смотрел по сторонам. А там за окнами-стенами устремлялись к небу небоскрёбы Москвы. Очень похоже на Нью-Йорк – хоть и не такое строго прямоугольное. Преобладали, в основном, округлые линии… И всё та же «дремотная Азия»…
Пока я оглядывался, Ботаник скинул мне на линзы трёхмерную схему зала, которая наложилась на реальную картинку. Непривыкшие глаза сразу заболели от такой нагрузки. Забронированный столик подсвечивался, и к нему бот прокладывал мой путь. Люди в ресторане были одеты крайне экстравагантно. Высокие стоящие торчком вороты, разрезы до пупка, обнажённые груди, весьма пёстрая, кислотная цветовая гамма, анимированные фигурки на рукавах и полах одежды. Видимо таков был негласный дресскод. Я же в своих джинсах и помятом пиджаке казался сам себе и возможно всем вокруг попрошайкой. Мимо сновали боты-официанты и если бы были людьми, то своими косыми взглядами обязательно бы дали мне это понять. Но им было всё равно.
Цвет пола и скатертей на столах соответствовал китайскому стилю в моём понимании – он был тёмно красным, может, даже бордовым. Зонирование производилось посредством шёлковых тканей того же оттенка, либо стилизованными под дерево перегородками.
Наконец я дошёл до столика, который находился слегка на возвышении, так что с этого места можно было не только видеть окружающих, но и наблюдать вид из окна, не приподнимаясь с кресла. Столик окаймлял полукруг из белых диванчиков. Я присел с краю и осмотрелся.
На столе уже стояли бокалы и бутылка красного вина. «Это подарок» – подсказал Ботаник. Я вспомнил про геноферму и посмотрел на этикетку. Вино было урожая 78-го года прямо из моего двадцатого века. Видимо клон того самого вина. Рядом, как водится, лежала трубочка нано-дезинфектора.
Я её проигнорировал, налил себе в бокал и отпил небольшой глоток. По вкусу показалось слишком терпким, и мне не очень понравилось, хоть я в этом и не специалист. Зато сидеть здесь было настолько приятно, что никакого беспокойства или дискомфорта я не испытывал. Люди уже перестали таращиться и вернулись к своим блюдам, а я мог осмотреться, расслабиться и ожидать ЕЁ.
Дама, как водится, слегка опоздала. В этот раз она была одета в ярко-красный фрак с белыми манжетами и царственно дефилировала мимо столиков в белых туфлях на каблуках. Ноги слегка прикрывала такая же белая мини-юбка, а фрак был похож на тот, что одевают дрессировщицы тигров в цирке…
Да! Точно! Я себя чувствовал в этом ресторане, как в цирке!
…а также ещё пианисты – с такими длинными полами, которые те отбрасывают назад, когда садятся за свой инструмент. Она сделала точно такое же движение, когда садилась за столик. Под фраком не было рубашки, слегка виднелась грудь, создавая ощущение полуобнажённости… Я испытал прилив сил и закинул ногу на ногу. А Экстра, как ни в чём ни бывало, извинилась с очаровательной улыбкой и занялась изучением меню, скрыв лицо за чёлкой из красного парика. Или нет. Какой ещё может быть парик в это время!? Что-то они делают со своими волосами, что кардинально меняет их структуру и цвет.
Подошёл человек (!!!) – китаец, возможно, метрдотель и с поклоном положил визитку на стол.
– С вами осень хосет пазнакомися и пообсяться владелес сети – гаспадин Ли.
– Эммм… передайте ему мою благодарность, – я взял визитку и стал из вежливости её изучать, иероглифы проявлялись прямо на глазах, как будто кто-то их рисовал в этот самый момент.
– Мой бот обязательно свяжется с ним… с его ботом, – я сунул визитку в карман пиджака.
– Вау, а ви феймаст! – ещё один балл в мою копилку – как, кстати, этот метрдотель повысил мой статус в её глазах!
– Я стараюсь относиться к этому как к веренице событий под общим названием «судьба».
– Ну да, ви же «хатите изменит етат мир». В етам ваша – судба?
– Да, хочу… и, заявив об этом, я, возможно, сам способствовал тому, что какие-то люди начинают мне помогать, а какие-то – мешать.
– Палагау, втарих – болше.
– Пока не знаю, а почему вам так кажется?
– Отвечу, как сделаиу заказ. Ви не против?
Я не был против, особенно учитывая подаренную мне улыбку, тихую и светлую, без намёка на кокетство. Заказ происходил без присутствия официанта. Сам стол являлся экраном, над которым парили трёхмерные изображения блюд, в которые нужно было просто ткнуть пальцем – общая сумма счёта автоматически показывалась, а после характерного щелчка пальцами, символизирующего заказ, автоматически списывалась со счёта посетителя. Экстра «листала» изображения, демонстрируя изящные пальцы и свежую татуировку на кисти – изумрудную саламандру.
Я сам тоже заказал себе немного китайской еды, разумеется, с помощью Ботаника в моём ухе. Старался выглядеть современно и даже этикетом пользоваться по современным стандартам. Вино она налила себе сама, предварительно опрыснув всё вокруг дезинфектором.
– Vi mne silna pomnili tip menav… mmm… “lis-hnie liudi” iz klassiki.[77]77
Вы мне сильно напомнили тип мужчин… эмм… «лишние люди» из классики.
[Закрыть]
– Онегин, Печорин?
– James Bond, Doktar House… – она взяла бокал и медленно поднесла его к губам, а за это время саламандра с её кисти плавно перебежала по пальцам на поверхность бокала.
Киногерои? Похоже, они тут вообще книг не читают. Только кино смотрят и называют это «классикой».
– Karoche, meni za 35, yarkie, silnie, no yavno belie voroni v civil obschestve, gde paritet sil.[78]78
Короче, мужчины за 35, яркие, сильные, но явно белые вороны в цивилизованном обществе, где есть паритет сил.
[Закрыть]
– То есть, сильный мужчина может быть лишним только в рамках цивилизации?
– Da… Civili-zacia – eto dictatura slabih.[79]79
Да… Цивилизация – это диктатура слабых.
[Закрыть]
– Диктатура чёрного воронья? – я закинул в рот очередную порцию салата, и слегка отвлекался от разговора необходимостью его разжёвывать.
– Есс…
Официант-бот принёс еду, и Экстра принялась ловко орудовать палочками. Она закидывала в рот какие-то микро-кусочки своего салатика, периодически запивая их вином. Её движения, повороты головы, жесты были настолько плавны и утончённы, что я порой заглядывался на это представление, попадая в лёгкое трансовое состояние. По сравнению с ней я был грубым и неловким. Иногда меня отвлекали посетители, которые подходили, чтобы представиться и положить свою визитку на стол, постоянно отвлекая от беседы. Они также все были галантны и грациозны. А я казался себе на их фоне той самой белой вороной во всех смыслах этого понятия.
– Значит, сильной женщине такие мужчины не нравятся?
– Net! Nraviatsya! Est nechta v etam sama-razru-shenii.[80]80
Нет! Нравятся! Есть нечто в этом саморазрушении.
[Закрыть]
– Ха-ха! Так вы считаете их поведение саморазрушением?
– Kanechna! Ih zhe kluyut, goniat, no ani ne gibkie… ne gnutsya![81]81
Конечно! Их же клюют, гонят, но они не гибкие… не гнутся!
[Закрыть]
– Женское сердце такое широкое!
– Why!?
– С одной стороны, её тянет к этому нонконформисту заклёванному. А с другой стороны, она преспокойно живёт с каким-нибудь конформистом в цивилизованном обществе и всем довольна. Всё вроде есть. Жизнь удалась! – она еле заметно нахмурилась.
– Vi – kak bi cinik, ni vo chto ne verite, vechno steb, kak budta pofigist… no…[82]82
Вы – как бы циник, ни во что не верите, вечно стебётесь, как будто пофигист… но…
[Закрыть]
– Видимо, сейчас должно последовать некое разоблачение моего пофигизма… что, мол, где-то там, в глубине души… – и снова лёгкая улыбка осветила её лицо.
– Da. Gdeta tam… u vas est’ nekaya tayna… tragic love… breaking heart…[83]83
Да. Где-то там… у вас есть некая тайна… неразделённая любовь… разбитое сердце…
[Закрыть]
– Красиво. И так сентиментально… Но моя история далека от этой красоты. Она не сможет стать основой для мыльной оперы и впечатлить подсаженную на сериалы домохозяйку. Я не могу быть падшим ангелом, в котором умер идеальный муж или полезный член общества, и который страдает от своего падения.
– A kak je dream?
– Что с дримом?
– Vasha zabota o Sirene, о budu-schem baby… ne astavila pokoynoy ni adnu «под-сажен-ную на сери-алы домо-хозяй-ку». Vashi reytingi vishe neba.[84]84
Ваша забота о Сирене, о будущем ребёнке… не оставила в покое ни одну «подсаженную на сериалах домохозяйку». Ваши рейтинги выше неба!
[Закрыть]
У неё это получилось очень остроумно и эффектно – она улыбалась победоносно, отпивая из бокала. Да и я не мог не улыбаться, глядя на неё. Настоящая хищница! Не выпуская бокала, она медленно повернула голову вправо, как бы осматриваясь, и в тот же момент провела другой рукой по волосам над ушной раковиной. Я смотрел на этот поворот и это движение руки, не отрываясь. Сложно сказать, почему, но складывалось впечатление, будто это движение – вершина тонкого женского мастерства, которое меня окончательно покорило.
– Вы правы. В глубине души я жажду невозможного. В этом моя слабость – хочу того, что никогда не может быть моим. Может, неспроста такая история приключилась именно во сне… В жизни, к сожалению, так не бывает.
– Zhal.
– Вам меня жаль?
– Yes, but ya seku, vi etoy zhalasti ne ischite.[85]85
Да, хотя я понимаю, Вы этой жалости не ищите.
[Закрыть]
В голове промелькнула ещё со школьной скамьи заученная фраза: «Сострадание, чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце».[86]86
Цитата из внутреннего монолога Печорина, «Герой нашего времени» Ю. Лермонтов.
[Закрыть]
– Вы первый человек в этом новом и чужом мире, кто меня пожалел, – её брови слегка сдвинулись под углом, выражая сочувствие.
– Ya vizhu, chta skrita. Ya viju v glazah pichal’ – dazhe kagda lybites.[87]87
Я вижу, что скрыто. Я вижу в глазах печаль – даже когда вы улыбаетесь.
[Закрыть]
– Вы очень проницательная женщина, прям как мой бот.
В моей голове прозвучал голос Ботаника: «Читать лица ей помогает не собственная проницательность, а способности личного бота. Он сейчас также как я сидит в фойе и работает». Сложный мир. Боты против ботов. У кого же тут может быть преимущество? Раньше хотя бы кто-то мог быть проницательным и тем самым выделяться. А теперь? Теперь выделиться может лишь тот, кто хорошо знает то, как было раньше!
– Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было… одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, я ее отрезал и бросил, – тогда как другая жила к услугам каждого, и никто не знал о её погибшей половине; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней.[88]88
Несколько изменённый отрывок из монолога Печорина в разговоре с Княжной Мэри.
[Закрыть]
– Mne kazhica, vi just seduction me… kak tam bilo na show? «Ето – естес-твен-но»… и «все сред-ства хaра-ши». Eta menia strashit.[89]89
Мне кажется, вы меня соблазняете… как там было на шоу? «Это – естественно»… и «все средства хороши». Это меня настораживает.
[Закрыть]
Я поднял брови в удивлении, но внутренне признался себе, что, возможно, переборщил с этими цитатами из Лермонтова. Да и помощь её бота не стоит недооценивать. Видимо, у меня всё на лице написано. Я слишком груб и прямолинеен для этого общества.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
