Текст книги "Друид Шаннары"

ГЛАВА 21

Пи Элл отсыпался целый день.

Оставив своих спутников, он направился к соседнему дому. Пи Элл выбрал его заранее. Повернув за угол, он вошел в боковую дверь, поднялся по лестнице, прошел через прихожую и попал в огромный, хорошо освещенный зал с большими окнами, выходившими на улицу. Он посмотрел туда, где прятались его бывшие спутники, и язвительно улыбнулся. Что за сборище идиотов!

У Пи Элла был свой план. Он тоже считал, что Король Камня скрывается где-то в городе, но не верил, что кому-либо из его спутников удастся отыскать Уль Бэка. Только он один способен на это. Пи Элл был прирожденный охотник с немалым опытом.

Хорнер Диз – следопыт, но что он может в каменном городе? Карисман и Морган Ли вообще ни на что не способны. Оживляющая отказалась от магии – может быть, у нее есть на то веская причина, хотя он, Пи Элл, пока не убежден в этом. Единственный, кто мог принести какую-то пользу, – это Уолкер. Но однорукий – самый опасный противник, а тут предостаточно и других забот, не хватало еще постоянно думать об ударе в спину.

План Пи Элла был прост. Ключ к потайному убежищу Уль Бэка – Скребок. Он домашняя зверушка Короля Камня, огромный сторожевой пес, который охраняет город от чужаков. Ночами его спускают с цепи, и он дочиста выметает улицы и здания. Что упустит в одну ночь, возьмет во вторую. Но он выходит только по ночам. Интересно почему? Ответ очевиден: потому что, как и все, кто по доброй воле или нет, служит Королю Камня, Скребок ничего не видит. Он охотится при помощи других органов чувств. Ночь – верный союзник. Дневной свет может оказаться пауку помехой.

Днем он, как любая домашняя зверушка, возвращается к хозяину. Это значит, что, если Пи Эллу удастся проследить за Скребком, у него появится прекрасная возможность отыскать Короля Камня. И это ему по силам. Ночь всегда покровительствовала ему. Пи Элл часто охотился в темноте. У него было такое же острое чутье, как и у Скребка. Он сможет выследить зверя. Конечно, Скребок – чудовище, нечего и думать, что удастся выстоять против такой твари в открытом бою, даже с помощью кинжала. Но Пи Элл умеет при необходимости превращаться в тень. Пожалуй, можно и рискнуть, поиграть со Скребком в кошки-мышки.

Пи Элла охватывали противоречивые чувства. Убийца не только не боялся паука, но даже испытывал к нему уважение. Но все равно из них двоих Пи Элл хитрее. Вот наступит ночь, и он докажет это.

Он проспал весь день, устроившись прямо под окном, где его никто не мог заметить. Слабый солнечный свет скользил по комнате. Когда стало темнеть и в воздухе повеяло прохладой, Пи Элл поднялся, проскользнул вниз, вышел за дверь и долго стоял, внимательно прислушиваясь. Он не слышал, как остальные вернулись с дневной охоты, – странно, однако. Может быть, они вошли в укрытие через другую дверь? Впрочем, не проверить ли ему, все ли с ними в порядке? Но он почти сразу отказался от этой идеи. Какое ему дело, что с ними случилось! Даже Оживляющая уже не так занимала его. Теперь, вдали от девушки, Пи Элл обнаружил, что она отчасти утратила власть над ним. Это же просто девчонка, и он убьет ее, если после ночной охоты еще застанет в живых. Он их всех убьет.

В вечерней тишине жалобно кричали морские птицы. Их всхлипывания приносил ветер. Пи Элл слышал глухой рокот волн, разбивающихся о берега Элдвиста, и низкое ворчание Гринта где-то в недрах земли под городом.

Скребка слышно не было.

Он подождал, пока совсем стемнеет. Небо затянули облака, ночь ткала паутину теней, обволакивая здания. Пи Элл прислушивался к ночным звукам. Все они были знакомы, как биение собственного пульса. Словно ночной призрак, скользил он по улице. Передвигался стремительными, осторожными перебежками, полностью сливаясь с тьмой. Стихл был надежно укрыт в складках его одежды. Единственное оружие, которое ему сейчас необходимо, – это чутье и осторожность.

Пи Элл отыскал перекресток, где можно было выждать, спрятавшись в темный закуток у выхода из туннеля лестничного колодца. Оттуда прекрасно просматривались ближайшие кварталы. Он устроился, прислонившись к каменной стене, и стал ждать.

И вдруг он подумал о девушке.

Оживляющая, дочь Короля Серебряной реки, оставалась для него загадкой. Она вызывала такие противоречивые чувства, что он едва мог разобраться в них. Разумнее было бы просто отогнать их прочь и поступить так, как велел Риммер Дэлл, – убить ее. Однако он не мог пересилить себя. Конечно, он презирал Дэлла и его бесконечные попытки заставить его, Пи Элла, служить порождениям Тьмы. Пи Элл хотел поступать только так, как ему заблагорассудится, но девушка заставила его дрогнуть, усомниться, почувствовать, что он, Пи Элл, вовсе не до такой степени хозяин положения, как ему казалось, ей известно о нем такое, чего не знает он сам. Если он убьет девушку, то не узнает своей тайны.

Пи Элл представил Оживляющую, как делал это на протяжении стольких ночей во время их путешествия на север. Он мысленно рисовал ее прекрасное лицо – по нему скользил солнечный луч, и каждая черточка поражала удивительной красотой. Он слышал музыку ее голоса. Ощущал ее прикосновения. Девушка казалась настоящей, и в то же время до конца поверить в это было невозможно. По ее собственному признанию, она – создание стихий, магическое существо. Пи Элл был из тех, чье уважение к жизни давно притупилось. Профессиональный палач, он не ведал поражений и не знал утрат. Он был стеной, в которой невозможно пробить брешь.

Но в Оживляющей, в этом хрупком создании, он ощущал угрозу своему тайному миру. Пи Эллу казалось, что девушке под силу разрушить его суть, а, в конце концов, и уничтожить его, погубить. Пи Элл должен убить ее, как велел Риммер Дэлл. Но она заинтриговала его. До сих пор Пи Элл не встречал никого, кто мог чем-то ему угрожать.

Он оглядывал улицы Элдвиста, коридоры между высокими немыми зданиями, мрачные туннели, и сейчас ничто не тревожило Пи Элла. Тени потянулись к нему и сомкнулись вокруг. Пи Элл чувствовал себя здесь как дома: он сливался с ночью, пустотой, одиночеством, со смертью. Пи Элл удивился, как много общего в королевствах Уль Бэка и порождений Тьмы. Он – сын ночи, и здесь он обрел покой. Это ей и всем остальным нужен свет.

На мгновение Пи Элл задумался о своих спутниках. Только для того, чтобы провести время, конечно. Он представил каждого из них и оценил исходящую от них угрозу.

Хорнер Диз. Что же так беспокоит в нем? Почему этот старик смотрел на него так, будто видит насквозь? Неприятное ощущение. Пи Элл покачал головой. Диз уже мало на что годится, да и магией старик не обладает.

Морган Ли. Пи Элл терпеть не мог горца из-за того, что Оживляющая явно отдавала ему предпочтение. Может быть, девушка даже любит его по-своему, хотя Пи Элл сомневался, способна ли она на настоящее чувство, ведь она порождение стихий, дочь Короля Серебряной реки. Девушка просто использует его, как и всех их, в своих целях. Горец молод, необуздан и, пожалуй, сам свернет себе шею.

Оставался Уолкер.

Как всегда, Пи Эллу потребовалось дополнительно время, чтобы оценить его. Уолкер оставался загадкой. Он обладал магией, но, похоже, не слишком-то охотно ею пользовался. Оживляющая, по сути дела, воскресила его из мертвых, однако возможность остаться в живых, казалось, не особенно занимала Темного Родича. В глубине души он хранил какую-то тайну. Его восприятие мира удивляло Пи Элла. Казалось, он обладает даром предвидения. Когда-то, несколько лет назад, Пи Эллу доводилось слышать о человеке, который жил в Восточных Землях и умел общаться с животными и предрекать перемены. Может быть, это и есть Уолкер? Говорят, он грозный противник. Гномы боялись его. Пи Элл слегка качнулся вперед и сцепил пальцы. Да, однорукого следует остерегаться. Конечно, Пи Элл не боится Уолкера, но и Уолкер не боится его.

И все же…

Минуты текли, ночь сгущалась, улицы по-прежнему были пустынны и безмолвны. Пи Элл терпеливо ждал, зная, что Скребок в конце концов появится, как появлялся каждую ночь, разыскивая свои жертвы, вынюхивая их, с твердым намерением уничтожить чужаков – для того он и существовал. Эта ночь не станет исключением. Пи Элл задумался о том, что может дать магия, заключенная в Черном эльфийском камне. Когда он наконец завладеет талисманом – а это рано или поздно произойдет, – что он с ним будет делать?

Пи Элл беззвучно рассмеялся. Для начала займется Риммером Дэллом. Он воспользуется талисманом, чтобы обратить в ничто магию главаря порождений Тьмы – проскользнет в Южный Страж, найдет Первого Ищейку и покончит с ним. Риммер Дэлл становится чересчур надоедливым. Пи Элл больше не хотел терпеть его. Пора навсегда разорвать их отношения. После этого Пи Элл сможет воспользоваться талисманом против других порождений Тьмы, может быть даже стать их предводителем. Хотя, если начистоту, его совсем не привлекает перспектива иметь дело с этими тварями. Лучше, пожалуй, просто истребить их всех.

Пи Элл улыбнулся, предвкушая столь интересный поворот событий. Он откинулся назад. Конечно, сперва ему придется научиться пользоваться магией эльфийского камня. Придется просить Оживляющую, чтобы она научила его. И ради этого надо еще на какое-то время сохранить ей жизнь. Пи Элл встрепенулся, вдруг вспомнив, где он находится и что ему предстоит. Все решится, всему свое время. Теперь все мысли надо сосредоточить на охоте.

Почти час прождал Пи Элл. Наконец он услышал приближение Скребка. Паук появился с востока. Металлические лапы тихо царапали камень. Он шел прямо к Пи Эллу. Убийца нырнул в темноту лестничного пролета. Отсюда, снизу, он хорошо видел улицу. Чудовище предстало перед ним во весь рост. Гигантское тело балансировало на железных лапах, хвост, похожий на хлыст, изогнулся, щупальца вытянулись и шарили во влажном воздухе, как усики. От железного панциря поднимался пар: раскаленное тело Скребка соприкасалось с холодным воздухом, влага оседала каплями и стекала на мостовую. Чудище запускало щупальца в дверные проемы и окна, в жерла водосточных труб и в остовы древних, давно окаменевших экипажей, прочесывало пешеходные дорожки. На какой-то миг Пи Эллу показалось, что тварь вот-вот обнаружит его, но что-то отвлекло внимание паука, он пробежал мимо и исчез в ночи.

Пи Элл выждал еще немного, понял, что бездействовать больше не может, и, выскользнув из укрытия, бросился в погоню.

Остаток ночи он преследовал Скребка, спускался вниз по улицам и аллеям, проходил через залы массивных древних строений, крадучись двигался вдоль утесов, ограждавших город с запада и севера. Паук побывал везде и ни на минуту не останавливался. Пи Элл неотступно следовал за ним. Он шел на звук. Нужно было держаться подальше от чудовища, иначе тварь почувствует присутствие чужака и бросится на него. Пи Элл слился с темнотой, стараясь стать частью каменного пейзажа, химерой, порождением небытия. Он держался пешеходных дорожек, жался к стенам зданий, не спускаясь на мостовую, где на каждом шагу были люки, избегал открытых мест. Он не торопился, шаг его был ровен. Игра в кошки-мышки требовала осторожности и терпения.

И вдруг перед самым рассветом Скребок исчез. Только минуту назад Пи Элл видел его – тот мчался по одной из улиц в центральной части города, неподалеку от того места, где прятались остальные участники отряда. Пи Элл слышал, как царапают по камню лапы и щупальца, как поворачивается тело, – и вот он исчез… Тишина…

Пи Элл замедлил шаг, остановился и прислушался. Ничего… Он крадучись пошел вперед по узкой аллее. Налево шел ряд домов с пустыми, непроницаемыми оконными проемами. Справа на пересечении улиц возвышались две башни.

Пи Элл обшарил улицу из конца в конец и снова остановился, вслушиваясь в мертвую тишину и медленно закипая от злости. Как он мог потерять паука? Как могла эта тварь вот так просто взять и исчезнуть?

И тут он заметил, что стало светать. Очень скоро над облаками, туманом и мраком Элдвиста поднимется солнце. Скребку пора отправляться в укрытие. По-видимому, как раз это он и сделал. Пи Элл нахмурился, оглядывая дома. Где же его убежище?

Он покинул было свое укрытие, чтобы пуститься на поиски, как вдруг шестое чувство, на которое Пи Элл столь безоговорочно полагался, подсказало ему, что происходит на самом деле. Скребок спрятался, затаился, чтобы расставить ловушки, отлично зная, что чужаки все еще в городе, где-то совсем близко. Знал, что они хотят убить его. Поэтому, предполагая, что люди уже выследили его, паук поставил западню и теперь ждет, не попадется ли кто.

Пи Элл почувствовал, как внутри у него что-то защекотало. Кошки-мышки, вот именно. Он улыбнулся и стал ждать.

Время шло, ничто не нарушало тишины. Пи Элл терпеливо ждал.

И вот Скребок появился из темноты здания напротив и двинулся вперед, словно пританцовывая, балансируя всем телом. Пи Элл затаил дыхание. Чудовище обнюхало воздух, медленно поворачиваясь на месте. Удовлетворенное, двинулось дальше. Пи Элл глубоко вздохнул и пошел за ним следом.

Становилось светлее, ночной воздух превращался в серую влажную дымку. Теперь разглядеть, что впереди, стало еще труднее, однако Пи Элл не замедлил шага, полагаясь на то, что слух предупредит его об опасности. Судя по доносившимся звукам, Скребок мчался вперед. Чудовище больше не беспокоилось о погоне. Ночная работа заканчивалась. Паук направлялся домой.

«В логово Короля Камня», – подумал Пи Элл. В первый раз, с тех пор как началась охота, его охватило нетерпение.

Он поравнялся со Скребком, когда тот сбавил шаг у здания с нишей высотой тридцать футов и очень широкой. Щупальца Скребка тронули камень в верхней части ниши, и внутренний участок стены, бесшумно повернувшись, поднялся в темноту. Не обернувшись, Скребок скользнул в отверстие. Едва он оказался внутри, стена встала на место.

«Попался!» – злорадно подумал Пи Элл.

На всякий случай он простоял на прежнем месте еще час, выжидая, не произойдет ли чего-нибудь еще, проверяя, не ловушка ли это. Убедившись, что все в порядке, он вышел из укрытия и оказался перед потайным входом.

Пи Элл долго изучал его. Каменная поверхность была плоской и гладкой. Внутри ниши прощупывались швы, но он никогда бы не догадался, что там дверь, если бы сам не увидел ее. Он различил что-то вроде рычага, который сливался с серым камнем. «Приспособление, открывающее дверь», – с торжеством подумал он. Вход внутрь.

Пи Элл постоял еще немного, размышляя, и пошел прочь, разглядывая здания в поисках убежища. Оказавшись в безопасности, он спокойно обдумает, как поднять рычаг. Потом поспит до прихода темноты. А когда наступит ночь, встанет и подождет, когда Скребок выйдет.

ГЛАВА 22

Огненный шар исчез за горизонтом, сумерки окутали западные земли. Дневной зной, однако, все еще держался в воздухе. Ночь не принесла желанной прохлады: почва раскалилась и дышала жаром, словно огромный дракон. Навязчиво жужжа, роились насекомые. Поникшие деревья напоминали обессиленных жарой великанов. Сквозь дымку сияла луна. Откуда-то доносились крики зверей. Даже ночью продолжалась игра жизни и смерти.

Рен Омсворд и Гарт повернули коней на изрытую колеями дорогу, что вела в городок под названием Угрюмый Угол. Они выехали из Тирфинга неделю назад. Пробираясь потайными тропами Ирайбиса, что ведомы только разбойникам, они вышли к Диким Дебрям. Далее путь лежал на северо-запад. Обходя стороной предательскую Склизкую Топь, путники преодолели наконец Свистящий Кряж и спустились в зловонную трясину города, пользующегося самой дурной репутацией.

Говорят, что, если некуда больше бежать и негде прятаться, всегда есть Угрюмый Угол. Воры, головорезы, неудачники стекались в разбойничий город в поисках убежища. Огражденный стенами Ирайбиса и Каменной Шпоры, утонувший в густых джунглях Диких Дебрей, Угрюмый Угол стал пристанищем отщепенцев. Немногим удавалось уйти из этого города. Он превратился в змеиную яму, где за неимением другой пищи гадюки пожирали с холодным равнодушием друг друга, поедали своих же собственных собратьев в силу необходимости или просто от скуки. Большинство из тех, кто приходил в Угрюмый Угол, чтобы спасти свою шкуру, попадали в ловушку.

Город уже показался за деревьями. Рен и Гарт замедлили шаг. Городок имел жалкий вид. Дома покосились, окна потускнели от сажи. Из-за жары двери были распахнуты. Здесь кипела своя жизнь, раздавались грубые голоса, резкий смех. Что-то дребезжало и рушилось, доносились чьи-то одинокие крики.

Рен посмотрела на Гарта и вздохнула.

– Спрячем коней здесь, – сказал Гарт.

Они повернули своих скакунов к зарослям деревьев, отъехали подальше от дороги, нашли подходящую поляну и привязали их к березе.

– Тихо, – прошептала Рен.

Они вернулись на дорогу и дальше пошли пешком. Они ехали верхом весь день, не ускоряя темпа, боясь загнать коней. Им пришлось пробираться через трясину Диких Дебрей, сквозь сырость и разложение. Древесина гнила, превращалась в мульчу, мягкая почва предательски проваливалась под ногами, ручьи и озера пересохли, болота были пропитаны ядом, воздух казался раскаленной печью. Жара здесь переносилась с трудом. Застывшая, угрюмая выгребная яма под названием Дикие Дебри издавна считалась достойным местом для бродяг.

Отряды разбойников часто забредали в Угрюмый Угол обменять или продать награбленное. Привыкшие к людским причудам и предательству, отверженные, повсюду заклейменные разбойниками и возмутителями спокойствия, в этих местах они чувствовали себя как дома. Но даже скитальцы путешествовали группами и в вопросе своей безопасности полагались на численное превосходство. Редко кто из них осмеливался войти сюда в одиночку, как собирались это сделать Рен и Гарт.

Случайная встреча подтолкнула девушку и ее защитника пойти на риск. Через день после неудачной попытки Гарта выследить и поймать в ловушку их тень они повстречали старика, который вместе с семьей направлялся на север. Беседуя с ними, Рен просто по привычке спросила, не знает ли он о судьбе эльфов Западной Земли. Дряхлый, беззубый старик кивнул, улыбаясь.

– Я-то не знаю, милая, – прошелестел он тихим голосом, жуя конец трубки. Его серые глаза щурились от света. – Но среди постояльцев «Железного Пера» в Угрюмом Углу есть одна старуха, она наверняка знает. Ее называют Гадючья Грива. Самому мне с ней встречаться не довелось, не любитель я пивных, но слыхал, что старуха знает обо всем. Говорят, она колдунья. Страшна как смертный грех, и немного не в себе. – Старик пододвинулся к костру. – Я слышал, они ее как-то используют. Гадины подлые. Заставляют ее выдавать всякие секреты, чтобы прибрать к рукам чужие денежки. – Он покачал головой. – Мы держались от нее подальше.

Когда семейство уснуло и они остались одни, Рен и Гарт еще долго разговаривали. Конечно, от Дебрей лучше держаться подальше, но у них были причины отправиться туда. В частности, их тень. Она так и не покинула их, хотя оставалась невидимой и недосягаемой, надежно затаилась, словно угроза наступающей зимы. Скитальцам не удавалось поймать ее, и, несмотря на все усилия и опыт, оторваться от нее они тоже не могли. Тень липла к ним, как паутина, незримо скользила за ними по пятам. Может быть, Дебри не придутся ей по вкусу, рассуждали скитальцы, может быть, там ей достанется как следует.

Кроме того, в первый раз на свои расспросы об эльфах Рен получила хоть какой-то ответ. Было бы неразумным не проверить, правду ли ей сказали.

Итак, они пришли вдвоем, полные решимости бросить вызов судьбе. Трудное путешествие осталось позади. Они шли через город, с любопытством осматривая улицы. На пути попадалось немало пивных, но вывески «Железное Перо» не было.

Мимо проходили мужчины и женщины. Все они выглядели неопрятно, от них пахло элем и потом. Крики и смех стали громче, и даже Гарт уже понял, какой это дикий и отчаянный народ. Его грубое лицо стало мрачным и свирепым. Несколько мужчин попытались пристать к Рен: пьяные, тупые, жадные до денег и наслаждений, они не замечали угрожающего взгляда Гарта. Он грубо оттолкнул их.

На перекрестке Рен заметила группу скитальцев, пробирающихся к телегам, которые стояли в конце улицы. Она окликнула их и спросила, не знают ли они, где находится «Железное Перо». Один, скорчив презрительную гримасу, махнул рукой в сторону главной улицы. Рен и Гарт направились в центр.

Наконец они отыскали пивную – вместительное, приземистое, полуразвалившееся дощатое строение. Передняя часть дома была раскрашена в ярко-красный и синий цвета. Широкие двери распахнуты настежь и привязаны обрывками веревки. Внутри мужчины распевали песни, сидя за длинной стойкой и на скамейках вдоль стен. Рен и Гарт вошли внутрь, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь завесу дыма и испарений. Завсегдатаи равнодушно посмотрели на них и тут же отвернулись. Никому не хотелось мериться силой с Гартом. Рен направилась к стойке и попросила эля. Худощавый парень ловким движением подал кружки.

– Ты знаешь женщину по имени Гадючья Грива? – спросила Рен.

Парень равнодушно покачал головой, взял деньги и удалился. Рен заметила, как он что-то шепнул своему напарнику. Тот выскользнул на улицу. Рен пригубила из кружки. Эль был отвратительно теплый. Она встала и пошла вдоль стойки, повторяя свой вопрос. Гадючью Гриву никто не знал. Один усмехнулся, окинув девушку похотливым взглядом, но, заметив Гарта, мгновенно исчез. Другой смельчак попытался было обнять ее. Она стряхнула его руку, но он не отставал, и тогда девушка отвесила ему такую пощечину, что наглец упал без чувств. Рен прекратила расспросы. Оставаться здесь было опасно, даже несмотря на то, что Гарт рядом и всегда сумеет защитить ее. Рен дошла до конца стойки и замедлила шаг. В дальнем углу комнаты, в полутьме, вокруг стола расположилась группа мужчин. Один из них поманил девушку. Она направилась к ним, расталкивая толпу. Гарт не отставал от нее ни на шаг. Рен приблизилась к столику и остановилась чуть в стороне, чтобы никто из сидящих там мужчин не мог до нее дотронуться. У мужчин были грязные грубые руки, небритые лица, глаза блестели, как у диких зверей. Над кружками эля поднимался пар.

Человек, позвавший ее, спросил:

– Кого это ты ищешь, девушка?

– Колдунью по имени Гадючья Грива, – ответила Рен.

– Зачем она тебе?

– Хочу расспросить ее об эльфах.

Мужчина фыркнул:

– Никаких эльфов на свете нет.

Рен промолчала.

Человек подался вперед. Грубые черты лица, жесткий взгляд.

– Допустим, я смогу помочь тебе. Взамен сделаешь кое-что для меня? – Он пристально посмотрел на нее, потом цинично ухмыльнулся. – Я только хочу, чтобы ты замолвила за меня словечко перед старухой, спросила кое о чем. Я вижу по твоему платью, кто ты. Ты – из скитальцев. Гадючья Грива тоже из них. – Он помолчал. – Ты этого не знала, да? Нас она не больно-то жалует, а с тобой у нее может получиться другой разговор, ты же из ее земляков. – Он не сводил с девушки угрюмого взгляда. Теперь он выжидал, торговался. – Так вот, если я отведу тебя к ней, ты спросишь о моем деле. Идет?

Рен догадалась, что этот тип хочет убить ее. Вопрос заключался только в том, как и когда он и его приятели попытаются это сделать. Однако этот тип и в самом деле мог отвести ее к Гадючьей Гриве. Девушка взвесила все «за» и «против» и сказала:

– Согласна, но мой друг пойдет со мной.

– Как скажешь. – Мужчина ухмыльнулся. – Конечно, мои друзья тоже пойдут, чтобы я чувствовал себя в безопасности. Все пойдут.

Рен окинула собеседника оценивающим взглядом. Крепко сложен, мускулист, настоящий разбойник. Остальные такие же, все как на подбор. Если они подкараулят ее…

– Гарт, – проговорила она, поворачиваясь к спутнику, и быстро подала ему знак, так чтобы сидящие за столом не заметили ее жеста. Гарт кивнул. Девушка снова повернулась к столу. – Я готова.

Шайка поднялась из-за стола – нетерпеливая, голодная свора. Главарь стал пробираться вдоль стены к выходу. Рен последовала за ним, не теряя бдительности. Гарт шел за ней по пятам, остальные – чуть поодаль. Они вышли в пустой зал и направились к черному ходу. Дверь закрылась, и шум пивной смолк. Главарь бросил через плечо:

– Я хочу знать, как старуха умудряется видеть игральные карты, как узнает, куда упадут кости. Хочу знать, как она читает мысли игроков. – Он усмехнулся. – Что-то для тебя, девушка, что-то для меня. Мне тоже ведь жить надо.

Внезапно он остановился. Рен напряглась, но мужчина, не обращая на нее внимания, полез в карман за ключом. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул. Замок щелкнул, дверь распахнулась. Вниз вели ступеньки. Он пошарил где-то над лестницей, вытащил масляную лампу, зажег ее и протянул Рен.

– Старуха в чулане, – сообщил он, указывая на дверь. – Пока что мы держим ее там. Поговори с ней. Возьми с собой приятеля, если хочешь. Мы подождем здесь, – сказал он, ухмыляясь. – Только не вздумай выйти не заплатив. Ясно?

Его сообщники толпились сзади. В тесном помещении стоял запах пота. Рен слышала их прерывистое дыхание.

Девушка вплотную подошла к главарю и сказала:

– Я хочу, чтобы Гарт остался здесь, с вами. – Она не отвела взгляда. – На всякий случай.

Мужчина пожал плечами. Рен кивнула Гарту, указывая на дверь. Затем, держа перед собой лампу, начала спускаться. Лестница шла вдоль грязной стены. В воздухе стоял тяжелый, пряный запах земли. Здесь было немного прохладнее. Летали насекомые. Обрывки паутины липли к лицу. Ступени повернули налево вдоль стены и закончились. Рен осветила лампой небольшую дверь.

В чулане было темно. Привалившись к стене, сидела старуха. Она вся усохла, лицо избороздили глубокие морщины. Растрепанные седые космы спадали на худые плечи, узловатые руки неподвижно лежали на коленях. На ней было холщовое платье и старые сапоги. Рен приблизилась и опустилась перед ней на колени. Старуха подняла голову и открыла глаза – молочно-белые, они смотрели в одну точку. Женщина была слепа.

Рен поставила лампу на пол перед собой.

– Матушка, это ты пророчица, которую называют Гадючья Грива? – тихо спросила она.

Старуха моргнула, ее тонкий голосок проскрежетал:

– Кто желает знать это? Назови свое имя.

– Меня зовут Рен Омсворд.

Старуха затрясла головой, кивнула в сторону лестницы:

– Ты с ними?

Рен покачала головой:

– Я и мой спутник – мы сами по себе. Мы оба – скитальцы.

Скрюченные пальцы потянулись к ее лицу, ощупали, изучая его. Они царапали кожу девушки, словно сухие листья. Рен не шевелилась.

– Ты – эльф?

– Во мне есть эльфийская кровь.

– Эльф! – Голос старухи стал груб и настойчив. Склонив голову набок, старуха размышляла. – Да, я – Гадючья Грива. Я предсказываю будущее. Открываю истину. Чего ты хочешь от меня?

Рен слегка качнулась назад.

– Я ищу эльфов Западной Земли. Неделю назад мне сказали, будто ты знаешь, где их найти, если они еще живы.

Гадючья Грива рассмеялась тихим каркающим смехом.

– Еще бы не живы! Конечно, живы. Но не каждому они покажутся – уже много лет они не являлись никому. Ты хочешь увидеть их? Ты ищешь эльфов, потому что надеешься найти родню? – Невидящие глаза уставились Рен в лицо. – Нет, по тебе не скажешь. Несмотря на кровь, что течет в твоих жилах, ты из клана скитальцев, а они ни в ком не нуждаются. Твой удел – жизнь странствий, ты вольна сама выбирать пути и тропы. – Старуха улыбнулась беззубой улыбкой. – Тогда зачем?

– Такова возложенная на меня миссия, я приняла ее по доброй воле, – уклончиво ответила Рен.

– Миссия, говоришь? – Морщины на лице старухи стали глубже. – Нагнись ко мне, девушка-эльф.

Поколебавшись, девушка наклонилась вперед. Руки Гадючьей Гривы поднялись, пальцы вновь принялись ощупывать девушку. Они снова погладили лицо Рен, потом шею. Едва коснувшись девушкиной блузы, старуха отдернула руку, словно обжегшись, и часто задышала.

– Магия! – взвыла она.

Рен вздрогнула, затем порывисто сжала запястья пророчицы.

– Что за магия? О чем ты говоришь?

Но Гадючья Грива яростно затрясла головой, губы ее крепко сжались, голова опустилась на впалую грудь.

– Девушка-эльф, – прошептала старуха, – кто послал тебя на поиски эльфов Западной Земли?

Рен глубоко вздохнула, борясь со страхом, и ответила:

– Тень Алланона.

Седая голова резко поднялась.

– Алланон! – Гадючья Грива произнесла это имя, точно проклятие. – Ага! Миссия друида, так? Очень хорошо. Тогда слушай меня. Отправляйся на юг через Дебри, перейди Ирайбис и ступай вдоль берега Синего пруда. Когда дойдешь до пещер Рок, разожги костер и поддерживай огонь три дня и три ночи. И явится тот, кто поможет тебе. Понятно?

– Да, – ответила Рен, размышляя при этом, правду ли говорит старуха. Она сказала «Рок». Кажется, это такие гигантские прибрежные птицы?

– Будь осторожна, девушка-эльф, – предупредила Гадючья Грива, поднимая худую руку. – Я вижу, что впереди тебя ожидают опасности, трудные времена, предательство и зло. Мои видения рождаются и преследуют меня, как безумие. Так внемли мне! Слушайся только себя, девушка. Не доверяй никому!

Старуха яростно жестикулировала, затем тяжело откинулась к стене, устремив в никуда невидящий взор. Рен вздрогнула. Изношенное платье Гадючьей Гривы приподнялось и обнажило железную цепь и прикрепленный к ноге обруч. Рен протянула руки и погладила высохшие руки старухи.

– Матушка, – мягко проговорила она, – позволь мне освободить тебя. Мы сможем помочь тебе, если ты захочешь. Зачем тебе оставаться в плену?

– В плену? Ха! – Гадючья Грива наклонилась вперед, оскалив зубы, точно загнанный зверь. – То, что ты видишь, и то, что есть на самом деле, не всегда совпадает.

– Но цепь…

– Не удержит меня, если мне будет угодно! – Злая улыбка исказила морщинистое лицо. – Эти идиоты привели меня сюда силой и ждут, чтобы я стала исполнять их волю! – Старуха перешла на шепот: – Жалкие, жадные людишки, они способны думать только о чужом богатстве. Я могла бы дать им все, что они захотят, я могла бы исполнить их волю и уйти. Но эта игра занимает меня. Люблю дразнить их. Люблю слушать их хныканье. Я позволяю им держать меня здесь, потому что это забавляет меня. А когда это развлечение мне наскучит, девушка-эльф, когда я устану от них – снова обрету свободу, что ж… вот!

Старуха высвободила похожие на палки руки, ее пальцы резко изогнулись перед глазами Рен и превратились в клубок змей. Тишину нарушило громкое шипение. Рен отпрянула, закрыв лицо. Когда она открыла глаза, змеи уже исчезли.

– Они… Они настоящие? – испуганно спросила она, ее лицо пылало.

Гадючья Грива зловеще улыбнулась.

– Теперь иди, – прошептала старуха, отступая во мрак. – Запомни то, что я сказала тебе. Будь очень осторожна, девушка-эльф.

Рен медлила. У нее было много вопросов, но она решила не беспокоить больше колдунью, подняла с пола масляную лампу и встала.