Текст книги "Первое правило волшебника"

Ее колено поползло вдоль ноги Ричарда и остановилось. Дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди. Его грудь судорожно вздымалась под ее рукой. Еще никогда он не казался ей таким могучим, таким сильным.

– Я хочу тебя, – выдохнула она.

Голова ее склонилась. Губы припали к его губам. Ей показалось, будто в глазах его вспыхнула боль.

– Только если ты сначала скажешь мне, кто ты.

Эти слова резанули Кэлен. Она широко открыла глаза и чуть откинула голову. Но она еще касалась его. Он не может ее остановить. Она не хочет, чтобы ее остановили. Кэлен с трудом держала себя в руках, еле сдерживая силу, готовую вырваться на свободу. Она чувствовала это. Кэлен снова прижалась губами к его губам. У нее вырвался легкий стон.

Рука, лежавшая у нее на спине, двинулась вверх, вышла из-под рубахи, сжалась в кулак на ее волосах и легонько отвела назад ее голову.

– Кэлен, я не могу. Только если ты сначала скажешь мне.

К ней вернулось сознание, окатив холодной волной, потушив страсть. Ни к кому никогда не испытывала она такого чувства. Неужели она смогла бы коснуться его, сотворить с ним такое?

Кэлен отпрянула. Что она делает? Что собирается сделать?

Она села на пятки, отняла руку от его груди и прикрыла себе рот ладонью. Мир разлетелся вдребезги. Рассказать Ричарду все? Но это невозможно. Ведь тогда он возненавидит ее. Она его потеряет. Кэлен почувствовала приступ дурноты.

Ричард сел и нежно обнял ее за плечи.

– Кэлен, – мягко сказал он, заглянув в ее испуганные глаза, – если не хочешь, можешь ничего мне не говорить. Ты вовсе не обязана это делать.

Кэлен из последних сил боролась с душившими ее рыданиями.

– Пожалуйста, – она с трудом выдавливала слова, – просто обними меня. Хорошо?

Ричард нежно привлек ее к себе. Кэлен уткнулась ему в плечо. Боль – боль от осознания того, кто она, – сдавила ее ледяными пальцами. Он еще крепче обнял ее и стал укачивать.

– Вот для чего нужны друзья, – прошептал он ей на ухо.

У Кэлен уже не было сил даже на то, чтобы заплакать.

– Ричард, даю слово, я расскажу тебе все, но только не сегодня, можно? А сегодня просто обними меня. Пожалуйста.

Не разжимая объятий, Ричард медленно откинулся на спину и потянул ее за собой. Кэлен закусила сустав пальца, а другой рукой обняла его.

– Ты расскажешь, только когда сама захочешь, – пообещал он.

Ужас от сознания того, кто она, сковал ее холодом. Кэлен задрожала. Она долго лежала с открытыми глазами, а когда наконец провалилась в сон, ее последняя мысль была о Ричарде.

Глава 28

Попробуй еще раз, — сказал Птичий Человек. – Не думай о птице, которую зовешь, — он постучал костяшками пальцев Ричарду по голове, – здесь. — Он ткнул пальцем Ричарду в живот. – Думай о ней здесь!

Кэлен перевела. Ричард кивнул и снова поднес свисток к губам. Его щеки раздувались от усилий. Как обычно, не раздалось ни звука. Птичий Человек, Ричард и Кэлен окинули взором равнину. Сопровождавшие их охотники беспокойно крутили головами, опираясь на копья.

Неведомо откуда налетели скворцы, воробьи и другие мелкие птицы. Их были тысячи, пикирующих, ныряющих, стремительно несущихся к маленькой компании. Охотники согнулись пополам и захохотали, как хохотали уже целый день. Воздух был полон маленьких птах, мечущихся как безумные из стороны в сторону. Небо почернело от них. Охотники повалились на траву, прикрыли головы руками и стали кататься от хохота. Ричард засверкал глазами. Кэлен отвернулась, скрывая улыбку. Птичий Человек резко прижал к губам свой свисток и принялся дуть в него. Его серебряные волосы разметались по плечам. Старик пытался разогнать птиц. Наконец они вняли его сигналам и снова исчезли. В долину вернулось спокойствие. Только охотники продолжали с хохотом кататься по земле.

Птичий Человек глубоко вздохнул и уперся руками в бока.

– С меня хватит. Мы провели здесь целый день, а результат все тот же. Ричард-с-Характером, — объявил он, – ты самый плохой призыватель птиц, какого я когда-либо видел. Даже ребенок может научиться этому с трех попыток Но ты и за всю оставшуюся жизнь этому не научишься. Это безнадежно. Твой свисток твердит только одно: «Летите, здесь еда».

— Но я думал «ястреб». Я правда думал. Думал обо всех птицах, которых ты называл. Я старался изо всех сил, честно.

Когда Кэлен перевела, охотники в очередной раз разразились хохотом. Ричард сурово глянул на них, но охотники не унимались. Птичий Человек со вздохом сложил руки на груди.

– Бесполезно. День близится к вечеру, скоро начнется совет. — Он обнял расстроенного Ричарда за плечи. – И все же сохрани мой подарок. Он тебе не пригодится, но послужит напоминанием, что, хотя ты во многом превосходишь остальных, в этом тебя превзойдет любой ребенок.

Охотники зафыркали. Ричард со вздохом кивнул Птичьему Человеку. Они собрали вещи и двинулись к деревне. Ричард склонился к Кэлен:

– Я старался изо всех сил. Правда ничего не понимаю.

Она улыбнулась и взяла его руку в свои.

– Я уверена, что ты старался.

Наступили сумерки, но день, хоть и был пасмурным, все же казался самым ярким за все последнее время. Это поднимало настроение. Хотя главным образом ей помог Ричард. Он позволил ей спокойно прийти в себя после того, что произошло минувшей ночью. Ричард больше ни о чем ее не спрашивал. Он просто поддерживал ее.

И пусть между ними больше ничего не произошло, теперь она чувствовала, что он стал ей еще ближе. Кэлен знала, что это плохо. Это только еще больше осложняет ситуацию. Минувшей ночью она чуть было не совершила страшную ошибку. Самую страшную ошибку в своей жизни. Она испытывала облегчение от того, что Ричард не позволил ей переступить черту. И в то же время какая-то часть ее существа желала, чтобы все было по-другому.

Утром, проснувшись, Кэлен не знала, как Ричард отнесется к ней. Будет он расстроен, разгневан или возненавидит ее? Даже несмотря на то что она всю ночь лежала, прижимаясь к Ричарду, расстегнув рубаху, утром она стыдливо отвернулась, застегивая пуговицы. Пальцы ее торопливо скользили по рубахе. Кэлен сказала ему, что еще ни у кого не было столь терпимого друга, как у нее. И она надеется только на то, что однажды сама окажется таким же хорошим другом.

– Ты уже была им. Ты доверила мне свою жизнь. Ты поклялась отдать жизнь в защиту Искателя. Каких же еще доказательств я могу требовать?

Кэлен повернулась, с трудом сдерживая потребность поцеловать его, и поблагодарила за терпение.

– И все же должен признаться, – улыбаясь, сказал он, – что никогда не смогу смотреть на яблоко так, как раньше.

Кэлен пришлось рассмеяться, чтобы скрыть смущение, и они долго дружно хохотали. Непонятно почему, но ей стало легче. Будто камень с души свалился.

Ричард внезапно остановился. Кэлен тоже встала. Остальные продолжали шагать вперед.

– Ричард, что с тобой?

– Солнце. – Он побледнел. – На мгновение у меня по лицу скользнул луч солнца.

Кэлен повернулась на запад.

– Но я не вижу ничего, кроме туч.

– Там появился маленький просвет, но теперь я тоже его не вижу.

– Ты думаешь, это что-то значит?

Ричард покачал головой:

– Не знаю. Но это первый проблеск солнца с тех пор, как Зедд призвал тучи. Возможно, в этом нет ничего страшного.

Они снова пустились в путь. Над голой, продуваемой всеми ветрами равниной разносились звуки бодда. Когда они добрались до деревни, уже стемнело. Пиршество продолжалось, оно длилось всю ночь и должно было завершиться лишь после окончания совета. Все были бодры, только дети сонно слонялись по деревне.

Шестеро старейшин сидели на помосте. Их жены исчезли. Блюда старейшинам подносили избранные, те, кому дозволено было готовить пищу перед советом. Кэлен смотрела, как старейшинам наливают непонятный напиток. Красный, не такой, как те, что подавались во время пира. У всех шестерых блестели глаза. Казалось, они смотрят в неведомое, различая то, что не дано увидеть простым смертным. Кэлен почувствовала холодок.

С ними были духи предков.

Птичий Человек обратился к старейшинам. Казалось, ответ удовлетворил его, он кивнул. Все шестеро встали и цепочкой направились к дому духов. Бой барабанов и звуки бодда сменились ритмом, и от этого нового ритма у Кэлен по коже пробежали мурашки. Птичий Человек подошел к Ричарду и Кэлен. Его взгляд был таким же острым и пронизывающим, как всегда.

– Пора, — сказал он. – Мы с Ричардом должны идти.

– Вы с Ричардом? Что ты хочешь этим сказать? Я – с вами.

– Тебе нельзя.

– Но почему?

– Потому что совет – только для мужчин.

– Я проводник Искателя. Я должна быть с ним, чтобы переводить.

У Птичьего Человека странно заблестели глаза.

– Но совет – только для мужчин, — повторил он. Казалось, ничего лучшего он придумать не в состоянии.

Она скрестила руки на груди.

– Ну что ж, значит, в этот раз там будет женщина.

Ричард переводил взгляд с лица Кэлен на лицо Птичьего Человека, понимая, что что-то происходит, но решив не вмешиваться. Птичий Человек наклонился чуть ближе и понизил голос:

– Мы должны предстать перед духами такими, каковы мы на самом деле.

Ее зрачки сузились.

– Ты хочешь сказать, что вы должны быть там без одежды? Птичий Человек кивнул с тяжелым вздохом.

– И раскрашенные грязью.

– Прекрасно, — сказала Кэлен, подняв голову. – Я не возражаю.

Он слегка подался назад.

– Ну а как насчет Искателя? Может, тебе лучше спросить, что он думает по этому поводу?

Кэлен выдержала его взгляд и повернулась к Ричарду:

– Я должна тебе кое-что объяснить. Когда человек созывает совет, духи задают ему вопросы через старейшин, желая убедиться в чистоте его намерений. Если духи предков решат, что ты лжив или бесчестен… они могут убить тебя. Не старейшины.

Духи.

– У меня есть меч, – напомнил он.

– У тебя не будет с собой меча. Если ты просишь созвать совет, ты должен поступать, как старейшины. Встретиться с духами таким, каков ты есть. У тебя не будет ни меча, ни одежды. Тебя разрисуют грязью. – Кэлен перевела дыхание и откинула со лба прядь темных волос. – Если меня, твоего переводчика, не будет там, тебя могут убить за одно то, что ты не ответишь на вопрос, которого не понял. И тогда Рал победит. Я должна быть там, чтобы переводить. Но если я пойду туда, мне придется предстать перед духами без одежды. Птичий Человек в замешательстве. Он хочет знать твое мнение по этому вопросу. Он надеется, что ты запретишь мне это.

Ричард скрестил руки и посмотрел ей в глаза.

– Кажется, ты твердо намерена так или иначе скинуть с себя одежду в доме духов. Я не в состоянии переубедить тебя. – Уголки его губ дрогнули, в глазах блеснули веселые искорки.

Кэлен закусила губу, чтобы не рассмеяться. Птичий Человек растерянно переводил взгляд с одного на другого.

– Ричард! – Она произнесла его имя, предупреждающе повысив тон. – Это серьезно. И не надейся. Там темно. – Она с трудом сдерживала смех.

Когда Ричард повернулся к Птичьему Человеку, его лицо снова стало серьезным.

– Я созвал совет. Мне нужно, чтобы Кэлен тоже была там.

Кэлен заметила, как вздрогнул старик, услышав перевод этих слов.

– Вы оба с момента своего появления у нас переходите все границы! — И он тяжело вздохнул. – К чему останавливаться? Пошли.

Кэлен и Ричард шли бок о бок, следуя за Птичьим Человеком, который уверенно вел их по темной деревне, то и дело поворачивая. Рука Ричарда отыскала ее руку. Кэлен беспокоило принятое ею решение. Сидеть обнаженной рядом с восемью обнаженными мужчинами… Но она не вправе отпустить Ричарда одного. Они не могут отказаться сейчас, когда затрачено столько сил, когда почти не осталось времени.

Кэлен надела маску Исповедницы.

Перед тем как войти в дом духов, Птичий Человек провел их по узкой улочке в маленькую хижину. Там уже собрались все старейшины. Они сидели на полу, скрестив ноги, и отрешенно смотрели перед собой. Кэлен улыбнулась Савидлину, но тот не ответил. Птичий Человек принес низкую скамейку и две плошки с грязью.

– Когда я назову ваше имя, выходите. А пока ждите здесь.

Птичий Человек боком протиснулся в дверь, унося с собой плошки и скамейку. Кэлен перевела Ричарду его слова. Через некоторое время Птичий Человек вызвал Калдуса, а вслед за ним и остальных старейшин. Последним вышел Савидлин. На Ричарда и Кэлен он не взглянул. Даже виду не показал, что заметил их. В его глазах были духи.

Кэлен и Ричард молча сидели в пустой темной комнате и ждали. Она подтянула колени к груди, стараясь не думать о том, что собирается сделать. Но ни о чем другом она думать не могла.

Ричард будет там без оружия, без меча, охраняющего его. Но у нее остается могущество. Она должна защитить его. Кэлен не сказала Ричарду, что именно это главная причина, почему она должна сопровождать его. Если что и случится, то умрет она. Не Искатель. Она должна предвидеть все. Погруженная в размышления, она услышала, как Птичий Человек позвал Ричарда. Тот поднялся на ноги.

– Будем надеяться, что это сработает. А если нет, у нас будут большие проблемы. Я рад, что ты пошла со мной. – Слова его прозвучали как предупреждение.

Кэлен кивнула:

– Только помни, Ричард, теперь это наш народ. Они приняли нас. Они хотят помочь нам. Они сделают все возможное.

Кэлен сидела, обхватив колени, пока не прозвучало ее имя. Она вышла на улицу, в непроглядную тьму. Птичий Человек сидел на низкой скамье, прислонившись к стене дома духов. Кэлен заметила, что он раздет и его тело украшено замысловатыми полосами, штрихами и спиралями. Серебристые волосы падали на обнаженные плечи. Неподалеку на стене сидели куры и, казалось, следили за ними. Рядом с Птичьим Человеком стоял охотник. У его ног были сложены шкуры койотов, одежды, меч Ричарда.

– Сними одежду, — сказал Птичий Человек.

– Кто это? — спросила Кэлен, указывая на охотника.

– Он здесь для того, чтобы забрать одежду. Ее отнесут на помост старейшин, чтобы все знали, что мы на совете. Перед рассветом он принесет ее обратно, и все поймут, что совет закончен.

– Хорошо, но попроси его отвернуться.

Птичий Человек отдал приказ. Охотник повернулся спиной. Кэлен расстегнула пояс. Она медлила, глядя на Птичьего Человека.

– Дитя, — мягко проговорил он, – сегодня ночью нет ни мужчин, ни женщин Есть только люди Тины, и ты – одна из нас. Сегодня ночью я духовный проводник.

Кэлен кивнула, сбросила одежду и встала перед ним. Холодный ночной ветер обдувал ее обнаженное тело. Птичий Человек зачерпнул из плошки пригоршню белой грязи. Его рука замерла. Кэлен ждала. Несмотря на то что он сказал, он явно испытывал неловкость. Одно дело смотреть. Другое – дотронуться.

Кэлен наклонилась, взяла его руку и прижала ее к своему животу. Грязь была холодной. Кэлен невольно вздрогнула.

– Приступай, — велела она.

Завершив все приготовления, они отворили дверь и вошли в дом духов. Птичий Человек сел среди старейшин. Кэлен – напротив, рядом с Ричардом. Черные и белые полоски пересекали лицо Ричарда устрашающими узорами, превращая его в маску. Черепа, которые обычно стояли на полке, были расставлены кругом посреди хижины. Позади нее в очаге теплился небольшой огонь, наполнявший помещение густым едким дымом. Старейшины отрешенно смотрели перед собой, бормоча заклинание, слов которого Кэлен не могла разобрать. Глубоко посаженные глаза Птичьего Человека вспыхнули. Дверь захлопнулась сама.

– С этого мгновения и до рассвета никто не сможет пройти в эту дверь. Ее замкнули духи.

Кэлен окинула взглядом хижину, но ничего не заметила. Мороз пробежал у нее по коже. Птичий Человек взял корзину и опустил в нее руку. Он достал лягушонка и передал корзину ближайшему старейшине. Каждый по очереди доставал лягушонка и тер им кожу у себя на груди. Настала очередь Кэлен. Она взяла корзину и вопросительно посмотрела на Птичьего Человека.

– Зачем мы это делаем?

– Это лягушки красных духов. Их очень трудно найти. У них на спине есть вещество, которое позволяет забыть о нашем мире и дарует возможность увидеть духов.

– Почтенный старейшина, хоть я и принадлежу к Племени Тины, я все равно остаюсь Исповедницей. Я должна постоянно сдерживать свою силу. Если я забуду об этом мире, я могу утратить власть над собой.

– Слишком поздно. Духи уже здесь, среди нас. Они увидели на тебе символы, которые раскрыли им глаза. Ты не можешь уйти. Если кто-то останется слеп передними, духи убьют его и унесут его дух. Я понимаю твое беспокойство, но ничем не могу помочь Попытайся сдержать свою силу Если ты не сможешь этого сделать, один из нас погибнет. Нам придется заплатить эту цену. Если хочешь умереть, оставь лягушонка в корзине. Если хочешь остановить Даркена Рала, возьми лягушонка.

Кэлен долго смотрела на Птичьего Человека, широко раскрыв глаза. Наконец она потянулась к корзине. Лягушонок дергался и брыкался в ее руке. Кэлен передала корзину Ричарду, объяснив ему, что нужно сделать. Глубоко вздохнув, она прижала холодную скользкую спину лягушки к груди в том месте, где не было никаких узоров, и, по примеру остальных, стала тереть ею кожу. Кэлен почувствовала, как натянулась и завибрировала ее кожа. Она испытывала странные, непривычные ощущения. Барабанный бой и звук бодда все громче звенели в ушах. Наконец Кэлен стало казаться, что это единственный звук в мире. Ее тело вздрагивало от каждого удара. Она мысленно подчинила себе свою силу, подавила ее. Вся сосредоточилась на том, чтобы удержать власть над собой. Потом, надеясь, что этого достаточно, позволила себе отключиться.

Каждый взял за руку соседа. Стены уплыли. Сознание Кэлен трепетало, как рябь на воде, переливаясь, паря, покачиваясь. Она чувствовала, как вливается вместе с остальными в странный хоровод вокруг черепов, расставленных посреди хижины. Черепа светились, озаряя лица присутствующих. Всех поглотила бездна, пустота. Лучи света, исходившие из центра круга, закружились вместе с ними.

Со всех сторон к Кэлен приближалось что-то темное. Она с ужасом поняла, что это такое.

Тени.

Кэлен не могла крикнуть, у нее перехватило дыхание. Она еще крепче стиснула руку Ричарда. Она должна защитить его. Она попыталась встать, заслонить его собой. Но тело не повиновалось ее воле. Кэлен в ужасе поняла, что это руки теней удерживают ее. Она рвалась, силясь подняться и защитить Ричарда. Ее разум помутился от страха. Неужели она уже мертва? Что, если теперь она всего лишь дух? И не может пошевелиться?

Тени смотрели на нее. У тех теней лиц не было. У этих были.

Лица людей Тины.

«Это не тени, – поняла она, – это духи предков». Кэлен перевела дыхание и справилась с собой. Страх ушел. Она успокоилась.

– Кто созвал совет?

Это заговорили духи. Все. Разом. Глухой, ровный, мертвый звук заставил ее затаить дыхание. Кэлен заметила, как шевелятся губы Птичьего Человека.

– Кто созвал совет? — повторили они.

– Он, — ответила Кэлен. – Тот, что сидит рядом со мной. Ричард-с-Характером.

Духи проплыли между старейшинами и собрались в центре круга.

– Отпустите его руки.

Кэлен и Савидлин выпустили руки Ричарда. Духи описали круг, молниеносно выстроились в цепочку и прошли сквозь тело Ричарда.

Он судорожно вздохнул, запрокинул голову и закричал, будто в агонии.

Кэлен подпрыгнула. Духи парили за ним. Старейшины закрыли глаза.

– Ричард!

Он опустил голову.

– Все хорошо. Со мной ничего не случилось, – хрипло пробормотал он, но Кэлен знала, что боль еще не оставила его. Духи двинулись по кругу позади старейшин, потом вошли в их тела. Тела старейшин расплылись и стали прозрачными. Они открыли глаза.

– Зачем ты позвал нас? — спросил Птичий Человек глухим, раскатистым голосом.

Кэлен наклонилась к Ричарду, не спуская глаз с Птичьего Человека.

– Духи хотят знать, зачем ты созвал совет.

Ричард несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.

– Я созвал совет потому, что должен найти магический предмет раньше, чем это сделает Рал, чтобы не дать ему воспользоваться шкатулкой.

Кэлен переводила Ричарду слова духов, говоривших через старейшин.

– Скольких ты убил? — спросил Савидлин.

– Двоих, – без колебаний ответил Ричард.

– Зачем? — спросил Хажанлет.

– Чтобы помешать им убить меня.

– Обоих?

Ричард на мгновение задумался.

– Первого я убил, защищая себя. Второго – спасая друга.

– Ты считаешь, что это достаточный повод для убийства? — На этот раз шевелились губы Арбрина.

– Да.

– А если он хотел убить твоего друга лишь затем, чтобы защитить своего друга?

— А в чем вопрос ? – Ричард глубоко вздохнул.

– Вопрос в том, что согласно твоим убеждениям ты считаешь правильным убить, защищая друга. Тогда, если он убивал, защищая друга, он имел право убить твоего друга. Он был прав. И раз он был прав, это сводит на нет твое право убить его, не так ли?

— Не на все вопросы можно найти ответ.

– Может быть, нельзя найти ответы на те вопросы, которые тебя не устраивают?

— Может быть, и так.

Кэлен почувствовала, что Ричард начинает сердиться. Глаза и духов, и старейшин были обращены на него.

– Это убийство доставило тебе удовольствие?

– Какое именно?

– Первое.

– Нет.

– Второе.

Ричард напрягся:

– К чему эти вопросы?

– У каждого вопроса своя причина.

— И иногда причина никак не связана с вопросом?

– Отвечай!

— Только если у вас есть причина, по которой вы задали этот вопрос.

– Ты пришел к нам задавать вопросы. Должны мы узнать твои причины?

– Думаю, что да.

– Отвечай на наши вопросы, или мы не ответим на твои.

— А если я отвечу, вы обещаете ответить на мой?

– Мы здесь не для того, чтобы торговаться. Мы здесь потому, что нас призвали. Ответь на вопрос, или совет окончен.

Ричард глубоко вздохнул и отрешенно уставился в пустоту.

– Да, я испытал удовольствие от убийства благодаря Мечу Истины. Таково его воздействие. Убей я того человека не мечом, я не испытывал бы наслаждения.

– Это несущественно.

– Что?

– Несущественно. «Если бы» не существует. Итак, ты назвал две причины, по которым убил этого человека: чтобы защитить друга и потому, что испытывал наслаждение. Которая из них настоящая?

— Обе. Я убил его, чтобы спасти жизнь друга, а удовольствие испытал благодаря мечу.

– А что, если тебе не нужно было убивать, чтобы спасти друга? Что, если ты ошибся? Что, если на самом деле жизнь друга была вне опасности?

Этот вопрос заставил Кэлен напрячься. Она колебалась мгновение, прежде чем перевести.

– Мне кажется, поступок не так важен, как намерение. Я искренне верил, что жизнь друга в опасности, и значит, я чувствовал, что прав, защищая ее. У меня почти не было времени на размышления. Я боялся, что нерешительность может стоить моему другу жизни. Если духи считают, что я был не прав, убив его, или что прав был тот, кого я убил, и, следовательно, у меня не было права убить его, значит, я с ними не согласен. Иногда нет времени, чтобы все обдумать. Я должен был действовать, положившись на интуицию. Один мудрый человек когда-то сказал мне, что даже убийца считает свои действия оправданными. Я буду убивать, чтобы помешать убить себя, или своего друга, или невиновного. Если вы считаете, что я неправ, скажите это сразу, чтобы покончить с этими болезненными вопросами. И тогда я отправлюсь на поиски ответов, которые мне нужны.

– Мы уже сказали, что мы здесь не для того, чтобы торговаться. Ты сказал, что считаешь, будто поступки не так важны, как намерения. А есть ли кто-нибудь, кого ты собирался убить, но не убил?

Звук их голосов причинял боль. Кэлен казалось, что он жжет ей кожу.

– Вы неправильно истолковали мои слова. Я сказал, что убил потому, что не видел другого выхода, потому что считал, будто он собирается убить ее. Я считал, что должен действовать, или она погибнет. Я не имел в виду, что намерение равняется поступку. Есть уйма людей, которых мне когда-то хотелось убить.

– Если ты хотел, то почему же не сделал этого?

— По многим причинам. Иногда у меня не было настоящей причины, только игра воображения, протест против несправедливости. Иногда, хотя я чувствовал себя вправе сделать это, мне удавалось избежать убийства. Иногда просто оказывалось, что я их не убил, и все.

– Пять старейшин?

— Да, – вздохнул Ричард.

– Но ты собирался убить их?

Ричард не ответил.

– Это тот самый случай, когда намерение есть поступок?

Ричард судорожно сглотнул.

– В моем сердце – да. То, что я собирался это сделать, причиняет такую же боль, как если бы я это сделал.

– Значит, мы не совсем неправильно истолковали твои слова.

На глазах у Ричарда Кэлен заметила слезы.

– Зачем вы задаете мне эти вопросы?

– Зачем тебе этот магический предмет?

— Чтобы остановить Даркена Рала!

– А как обладание этим предметом может остановить его?

Ричард слегка откинулся назад. Зрачки его расширились. Он понял. По его щеке скатилась слеза.

– Потому что, если я заполучу этот предмет и спрячу его от Рала, – прошептал он, – Рал умрет. Значит, я убью его.

– Так, значит, на самом деле ты просишь нашей помощи в убийстве другого человека? — Их голоса эхом отдавались в темноте.

Ричард только кивнул.

– Вот почему мы задаем тебе эти вопросы. Ты просишь помочь в убийстве. Не кажется ли тебе справедливым, что мы хотим знать, какому человеку мы собираемся помочь в его попытке убийства?

Пот градом струился по лицу Ричарда.

– Думаю, да. – Он закрыл глаза.

– Почему ты хочешь убить этого человека?

— По многим причинам.

– Почему ты хочешь убить этого человека?

— Потому что он издевался над моим отцом и убил его. Потому что он пытал и убил многих других. Потому что, если я не убью его, он убьет меня. Потому что он будет пытать и убьет еще больше людей, если я не убью его. Это единственный способ остановить его. Его нельзя убедить. У меня нет выбора.

– Тщательно обдумай следующий вопрос. Отвечай правду, иначе совет закончится.

Ричард кивнул.

– Какова главная причина, по которой ты хочешь убить этого человека?

Ричард опустил взгляд и снова закрыл глаза.

– Потому, – наконец прошептал он сквозь слезы, – что, если я не убью его, он убьет Кэлен.

Кэлен показалось, что ее ударили в живот. Она с трудом смогла перевести эти слова. Повисло тяжелое молчание. Они обнажили не только его тело. Кэлен негодовала на духов, которые сделали с ним это. Но больше всего ее расстраивало то, что она сама во всем виновата. Ша, мерцающая в ночи, была права.

– А если бы не Кэлен? Попытался бы ты убить этого человека?

— Конечно. Вы спрашивали о главной причине. Я назвал ее.

– Что за магический предмет ты ищешь? — вдруг спросили они.

– Это значит, что вы согласны с моими причинами убить его?

– Нет. Это значит, что по своим причинам мы решили ответить на твой вопрос. Если сможем. Что за магический предмет ты ищешь?

— Одну из шкатулок Одена.

Когда Кэлен перевела, духи внезапно взвыли, будто от боли.

– Нам не дозволено отвечать на этот вопрос. Шкатулки Одена в игре. Совет окончен.

Глаза старейшин начали закрываться. Ричард вскочил на ноги.

– И вы позволите Ралу убить всех этих людей, хотя можете помочь?

– Да.

— Вы позволите ему убить ваших потомков? Вашу плоть и кровь? Вы не духи предков нашего народа, вы духи предателей!

– Неправда.

– Тогда отвечайте!

– Нам не дозволено.

— Пожалуйста! Не оставляйте нас без вашей помощи. Можно мне задать другой вопрос?

– Нам не дозволено открывать, где находятся шкатулки Одена. Это запрещено. Подумай и задай другой вопрос.

Ричард опустился на пол и подтянул колени к груди. Он потер глаза. Символы, которые украшали его тело, делали его похожим на странное первобытное существо. Он закрыл лицо руками, задумался и вдруг вскинул голову:

– Вы не можете сказать мне, где шкатулки. Есть еще какие-нибудь запреты?

– Да.

— Сколько шкатулок у Рала?

– Две.

Он пристально посмотрел на старейшин.

– Вы только что открыли, где две шкатулки. Это запрещено, – напомнил он им. – Или, может, это лишь отзвук смысла?

Молчание.

– Это знание не запрещено. Твой вопрос?

Ричард подался вперед, как гончая, взявшая след.

– Вы можете назвать того, кто знает, где последняя шкатулка?

Кэлен поняла, что Ричард уже знает ответ. Она узнала его привычку резать булку с другого конца.

– Мы знаем имя того, кто владеет шкатулкой, и имена некоторых других, которые рядом с ним, но мы не можем назвать тебе эти имена. Это все равно что сказать, где шкатулка. Это запрещено.

— Но можете ли вы назвать кого-нибудь, кроме Рала, кто не владеет шкатулкой, не находится рядом с ней, но знает, где она находится?

– Это мы можем сказать. Она знает, где шкатулка. Если мы назовем тебе ее имя, это не приведет тебя к шкатулке, а только к ней. Это дозволено. Тогда тебе, а не нам, придется добиваться от нее ответа.

— Тогда мой вопрос: кто это? Назовите ее.

Когда они произнесли имя, Кэлен вздрогнула и замерла. Она не переводила. Старейшины задрожали от одного имени, произнесенного вслух.

– Кто это? Как ее зовут? – теребил ее Ричард.

Кэлен посмотрела на него.

– Мы погибли, – прошептала она.

– Почему? Кто это?

Кэлен снова погрузилась в себя.

– Это ведьма Шота.

– А ты знаешь, где она?

Кэлен кивнула, ее лицо исказил ужас.

– В Пределе Агаден, – прошептала она, будто само название было ядом. – Даже волшебник не осмелился бы вступить в Предел.

Ричард прочел на ее лице выражение ужаса и взглянул на трясущихся старейшин.

– Тогда мы отправимся в Предел Агаден, к ведьме Шоте, – спокойно сказал он, – и выясним, где шкатулка.

– И да будет судьба благосклонна к вам, — сказали духи устами Птичьего Человека. – От вас зависят жизни наших потомков.

— Спасибо за помощь, почтенные предки, – проговорил Ричард. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить Рала. Чтобы помочь нашему народу.

– Ты должен думать. Как Даркен Рал. Сражайся с ним его же оружием или проиграешь. Тебе придется нелегко. На твою долю выпадет много страданий, как и на долю нашего народа и многих, многих других, прежде чем у тебя появится возможность одержать победу. И все же, несмотря на эту возможность, ты рискуешь проиграть. Помни о нашем предупреждении, Ричард-с-Характером.

— Я запомню все, что вы сказали. Запомню. Обещаю сделать все.

– Тогда мы проверим истинность твоих слов. Мы скажем тебе еще кое-что. — Духи на мгновение замолкли. – Даркен Рал здесь. Он ищет тебя.

Кэлен вскочила, торопливо переводя их слова. Ричард мгновенно оказался рядом с ней.

– Что? Он сейчас здесь? Где он, что он делает?

– Он в деревне. Убивает людей.

Кэлен охватил страх. Ричард сделал шаг вперед.

– Я должен выйти. Должен найти свой меч. Должен остановить его.

– Если пожелаешь, но сначала выслушай нас. Сядь, — приказали они.

Ричард и Кэлен снова опустились на пол, переглянулись и взялись за руки. Слезы текли у нее по щекам.

– Поторопитесь, – сказал Ричард.

– Даркен Рал ищет тебя. Твой меч не сможет убить его. Сегодня ночью сила на его стороне. Как только ты выйдешь отсюда, Рал убьет тебя. У тебя нет шансов. Ни одного. Чтобы победить, ты должен изменить расклад сил Сегодня ночью ты не можешь этого сделать. Те, кого он убивает, погибнут независимо от того, выйдешь ты или нет. Если ты выйдешь, в конце концов погибнет больше. Намного больше. Если ты хочешь одержать победу, ты должен иметь мужество и обречь этих людей на смерть Ты должен спасти себя, чтобы потом сразиться с Даркеном Ралом. Ты должен перетерпеть эту боль. Ты должен больше полагаться на голову, а не на меч, если хочешь получить хоть какой-то шанс.