Текст книги "Первое правило волшебника"

Она сама превратила себя в пленницу, а из него против его воли сделала надсмотрщика. Он держал ее нож у себя на поясе. Он знал, что будет, если вернуть нож. С каждым шагом она все сильнее отдалялась от него. Ричард понимал, что теряет ее. Но он не знал, что с этим делать. Ночью, когда подходила ее очередь караулить, ему приходилось связывать ее по рукам и ногам, чтобы она не убила себя, пока он спит. Она еще как-то сносила это. Ему же самому было от всего очень больно. Ночью он боялся сомкнуть глаза, несмотря на все предосторожности. Спал он у ног Кэлен, чтоб она смогла разбудить его, если увидит или услышит что-то подозрительное.

Лучше бы они вовсе не ходили к Шоте! Он не мог себе представить то, что узнал. Мысль о том, чтобы Зедд выступил против него, казалась ему невозможной, думать же, что это могла быть Кэлен, было невыносимо.

Ричард достал немного еды, стараясь держаться повеселее, чтобы подбодрить ее.

– Не хочешь ли поесть вяленой рыбы? – Он улыбнулся. – Ужас, что такое.

Кэлен не рассмеялась его шутке.

– Нет, спасибо, я не хочу есть.

Ричард старался улыбаться и не показывать, как он злится.

– Кэлен, ты почти ничего не ешь уже несколько дней. Тебе надо поесть.

– Я сказала, не хочу.

– Ну ради меня, – начал уговаривать он.

– Что ты хочешь сделать? Запихнуть в меня еду насильно?

Его бесило безразличие, с которым она говорила, но он постарался смягчить если не слова, то тон:

– Да, если придется.

Она повернулась к нему, тяжело дыша:

– Ричард, я прошу тебя. Отпусти меня! Я не хочу быть с тобой. Отпусти, пожалуйста. – Это было первое проявление чувств с ее стороны с тех пор, как они покинули Предел Агаден.

Тут уж и он проявил свои чувства.

– Нельзя.

Ее зеленые глаза вспыхнули.

– Ты не можешь следить за мной каждую минуту. Рано или поздно…

– Могу каждую минуту… если надо.

Они стояли, сердито глядя друг на друга, потом ее лицо снова стало бесстрастным, и она пошла вперед по дороге.

Они остановились всего на несколько минут, но этого оказалось достаточно, чтобы существо, следовавшее за ними, снова обнаружило себя, что случалось нечасто. Оно подошло настолько близко, что Ричард снова разглядел острые желтые глазки, пусть и на секунду.

Ричард уже знал, что оно увязалось за ними на второй день после того, как они покинули Предел Агаден. Годы, проведенные в лесу, научили его всегда чувствовать, когда кто-то идет по его следу. Для него это было вроде игры, в которую играли, бывало, и другие проводники в Оленьем лесу, проверяя, сколько времени они могут идти друг за другом незамеченными. Тот, кто следил сейчас за ними, хорошо умел это делать, но все-таки не так хорошо, как Ричард. Три раза он уже видел эти желтые глаза, которые не увидели бы другие. Он знал, что это не Самюэль: цвет глаз был темнее, а взгляд – острее. Это не дикая собака, она бы уже давно напала. Но кто или что бы это ни было, оно только следило за ними.

Ричард знал, что Кэлен никого не заметила, она была слишком поглощена мрачными мыслями. Однако рано или поздно эта тварь обнаружит себя, и Ричард был готов к этому. Но с Кэлен, какой она теперь стала, и так было полно хлопот, и лишние тревоги ни к чему.

Так что он решил не оглядываться, не петлять, не маневрировать. Просто перехватывал брошенные на них взгляды, избегая пристально смотреть на неизвестное существо. Он был уверен, что их преследователь не знает, что обнаружен. В этом было преимущество Ричарда.

Он смотрел на понурую Кэлен, шагавшую впереди, и думал, что делать, когда они достигнут Тамаранга. Нравится ему это или нет, но Кэлен брала верх в их изматывающем единоборстве. Она могла проиграть раз или два, но выиграть ей достаточно только раз. Он же должен побеждать каждый раз. Одна ошибка – и она умрет. Нет, в конце концов ему не удастся справиться с этим, и он, кажется, бессилен что-либо изменить.

Рэчел сидела на скамеечке для ног перед высоким креслом, отделанным белым бархатом и золоченой резьбой, и ждала, чувствуя, как дрожат ее коленки. «Скорее, Джиллер, скорее, – повторяла она про себя, – пока не пришла принцесса». Взгляд ее упал на шкатулку королевы. Она надеялась, что придет принцесса, и ей, Рэчел, больше не придется дотрагиваться до шкатулки. Ей было так страшно!

Дверь чуть приоткрылась, заглянул Джиллер.

– Скорее, Джиллер! – произнесла она громким шепотом. Он вошел, потом выглянул в коридор, закрыл за собой дверь и посмотрел на девочку.

– Ты принесла хлеб?

– Он здесь. – Рэчел вытащила из-под кресла узелок и положила его на скамеечку. – Я завернула его в полотенце, так что никто не заметил.

– Молодец! – сказал Джиллер и посмотрел в другую сторону.

Она улыбнулась, потом нахмурилась.

– Мне пришлось украсть его. Я никогда еще ничего не воровала.

– Уверяю тебя, Рэчел, это ради доброго дела. – Он смотрел на шкатулку.

– Джиллер, сюда должна прийти принцесса Виолетта.

Он удивленно обернулся к ней:

– Когда?

– Она говорила, сразу после портнихи. Ей шьют новое платье. Она очень суетится, может, она там долго провозится, а может, и нет. Она любит примерять украшения и смотреться на себя в зеркало.

– Проклятие, еще не легче! – тихо сказал Джиллер. Он снова оглянулся и схватил шкатулку, лежавшую на постаменте.

– Джиллер! Ее нельзя трогать, она принадлежит королеве!

Он сердито посмотрел на Рэчел:

– Нет, не ей! Подожди немного, я все тебе объясню.

Он поставил шкатулку на подставку рядом с хлебом, потом вытащил из складок одежды еще одну шкатулку и показал ей.

– Ну как? – спросил он, чуть улыбнувшись.

– Ой, совсем такая же!

– Хорошо. – Он поставил вторую шкатулку на постамент, где прежде стояла настоящая, затем сел на пол рядом с ее скамеечкой. – А теперь, Рэчел, выслушай меня внимательно. У нас мало времени, а мне важно, чтобы ты поняла.

Она видела по его лицу, что это действительно очень важно.

– Хорошо, Джиллер, – кивнула она.

Он положил руку на шкатулку.

– Эта шкатулка волшебная, и она не принадлежит королеве.

– Правда? Тогда чья же она? – нахмурилась девочка.

– У меня нет времени все это объяснять сию минуту. Может быть, лучше потом, когда нас здесь уже не будет. Самое главное то, что королева плохая. – Рэчел кивнула. Он говорил правду. – Она отрубает людям головы потому, что ей это нравится. Она ни о ком не заботится, кроме самой себя. У нее есть власть делать все, что ей вздумается. А волшебная сила шкатулки помогает ей поддерживать эту власть. Вот почему она взяла шкатулку себе.

– Понимаю. Вроде как у принцессы есть власть, поэтому она может бить меня, обрезать мои волосы, смеяться надо мной.

Он кивнул:

– Правильно! Молодец, Рэчел. Но есть на свете человек, который даже страшнее, чем королева. Это Даркен Рал.

– Отец Рал? – удивилась она. – Но все говорят, что он очень славный. Принцесса сказала, что он самый милый человек на свете.

– Принцесса еще говорит, что она никогда не пачкает свои платья соусом.

– Но это вранье!

Джиллер положил руки ей на плечи.

– Так вот слушай, Рэчел. Даркен Рал, отец Рал – самый скверный человек на свете. Он приносит зло и страдания стольким людям, что королеве такое и не снилось. Он настолько подлый, что убивает даже детей. Ты понимаешь, что значит убить?

Она сказала печально и испуганно:

– Это значит отрубить голову или сделать что-то еще такое же, и тогда человек умрет.

– Верно. И как принцесса смеется, когда бьет тебя, так и Даркен Рал смеется, когда убивает людей. Ты ведь знаешь, когда принцесса ужинает с важными дамами и господами, она бывает вежлива и ведет себя очень хорошо. Но наедине она дает тебе пощечины, верно?

Рэчел кивнула, ей захотелось плакать.

– Она не хочет, чтобы все знали, какая она гадкая.

Джиллер поднял палец.

– Верно! Ты очень умненькая девочка. Таков же и этот отец Рал. Он не хочет, чтобы люди знали, какой он на самом деле гадкий, поэтому он умеет быть очень любезным и даже может показаться самым приятным человеком на свете. Поэтому, Рэчел, ты всеми силами старайся держаться от него подальше.

– Да, конечно.

– Но если он заговорит с тобой, ты отвечай ему тоже вежливо, не подавай вида, что знаешь, кто он на самом деле. Это избавит тебя от неприятностей.

Она улыбнулась:

– Это как с Сарой. Я никому о ней не говорю, и потому ее у меня не отнимают. Это ее спасает.

Он быстро обнял ее.

– Благословенные духи, что за умный ребенок. – Ей стало очень хорошо от этих слов. Никто не говорил ей ничего подобного. – Так вот, слушай, я скажу самое главное.

– Хорошо, Джиллер, – снова кивнула она.

– Эта шкатулка волшебная. Когда королева отдаст ее Даркену Ралу, он сможет с помощью волшебной силы принести зло гораздо большему числу людей, чем сейчас. Очень многим людям он отрубит головы. Королева – сама гадкая женщина, поэтому она хочет помочь Ралу. И она собирается отдать ему шкатулку.

Рэчел посмотрела на него широко открытыми глазами.

– Джиллер! Мы не должны позволить ему забрать шкатулку, иначе всем этим людям отрубят головы!

Он широко улыбнулся и приподнял ее подбородок.

– Ну, Рэчел, ты самая умная девочка, которая мне встречалась в жизни.

– Мы должны спрятать ее, эту шкатулку, как я прячу свою Сару!

– Вот этим мы и займемся. – Джиллер показал на шкатулку, стоявшую на постаменте. – Это подделка. То есть она не настоящая, а только похожа на настоящую. Значит, с ее помощью нам удастся обмануть их на время, и мы убежим, прежде чем они разберутся, в чем дело.

Рэчел посмотрела на подделку. Да, точь-в-точь как настоящая.

– Джиллер, ты самый умный человек на свете!

Его улыбка слегка угасла.

– Боюсь, дитя мое, что мой ум мне не на пользу. – Он снова улыбнулся. – Так вот смотри, что мы сделаем.

Он взял буханку, которую принесла Рэчел, и разломил ее пополам. Затем выковырял оттуда часть мякоти. Половину он засунул себе в рот, так что щеки его надулись, вторую половину дал девочке. Она жевала так быстро, как могла. Хлеб был вкусным и еще теплым. Когда они все съели, Джиллер взял настоящую шкатулку, положил на место съеденной сердцевины и вновь соединил обе половинки. Потом показал ей.

– Что скажешь?

Рэчел поморщилась.

– Весь помятый и поломанный. Люди поймут, что его разломили.

– Ну что за умница! Но я все-таки волшебник, пожалуй, смогу что-нибудь сделать, а?

– Пожалуй, – кивнула она.

Джиллер положил хлеб на колени и провел над ним рукой вдоль и поперек. Потом он снова показал ей буханку. Никаких трещин! Буханка выглядела как новенькая!

– Ну, теперь никто не догадается! – Рэчел засмеялась.

– Будем надеяться, дитя мое. Я заговорил хлеб и окружил его сетью волшебника, чтобы никто не почувствовал магической силы шкатулки, которая там спрятана.

Он разложил на стуле ткань, завернул в нее хлеб и завязал узлы, так что получился мешочек. Потом положил мешочек на ладонь и показал Рэчел. Сейчас он не улыбался, глаза его были грустными.

– Вот теперь самое трудное, Рэчел. Нам надо вынести отсюда шкатулку. Мы не можем спрятать ее в замке, тут ее найдут. Ты помнишь, где я прятал в саду твою куколку?

Рэчел гордо улыбнулась: она помнила это.

– В третьем вазоне справа.

– Да. Я спрячу там шкатулку, как прятал куколку, а ты должна будешь так же достать ее оттуда и вынести из замка. – Он наклонился к ней поближе: – И ты должна сделать это сегодня вечером.

Рэчел принялась теребить подол платья. Она снова готова была заплакать.

– Джиллер, я так боюсь дотрагиваться до шкатулки королевы!

– Я понимаю, ты боишься, дитя мое. Но вспомни: это не ее шкатулка. Ведь ты же хочешь, чтобы людям перестали отрубать головы?

– Да, – ответила она сквозь слезы. – Но разве ты сам не можешь вынести ее из замка?

– Клянусь тебе, Рэчел, если бы я мог, я бы давно это сделал. Но за мной следят и не хотят, чтобы я покидал замок. Если меня поймают со шкатулкой, она попадет к отцу Ралу, а ведь этого нельзя допустить, правда?

– Правда… – Тут она по-настоящему испугалась. – Ты ведь говорил, что убежишь вместе со мной? Ты обещал!

– И я собираюсь сдержать слово, поверь мне. Но мне потребовалось бы дня два, чтобы прокрасться в Тамаранг. И было бы очень опасно оставлять шкатулку здесь еще на один день. Да я и не смогу достать ее оттуда сам. Спрячь ее в своем тайнике, в приют-сосне. Там ты подождешь, пока я смогу прикрыть наше бегство и присоединиться к тебе.

– Я постараюсь. Если ты говоришь, что это важно, так я и сделаю.

Джиллер поднялся и сел в кресло. Рэчел он усадил к себе на колени.

– Послушай меня. Даже если ты проживешь еще сто лет, ты никогда ничего не сделаешь в жизни важнее этого. И тебе придется быть смелой, как никогда в жизни. Ты не должна никому доверять и не должна никому отдавать шкатулку. Я приду через несколько дней, но если что-то случится и я не приду, ты должна будешь спрятаться где-нибудь со шкатулкой до зимы. Потом все устроится. Если бы я мог кого-нибудь прислать в помощь тебе, я бы сделал это. Но я не могу. Только ты одна можешь спасти нас.

Рэчел смотрела на него испуганно и удивленно.

– Но ведь я еще маленькая.

– Тем безопаснее. Ведь все считают, что ты – никто. Хотя это неправда. Сейчас нет никого на свете, кто значил бы больше тебя. Но ты можешь обмануть их всех, потому что они этого не знают. Ты должна сделать это, Рэчел. Я нуждаюсь в твоей помощи так же, как и все. Я знаю, что тебе хватит ума и отваги.

Рэчел заметила, что глаза его увлажнились от слез.

– Я буду стараться, Джиллер. Я буду смелой. Ты лучше всех на свете, и если ты говоришь, что так надо, я сделаю, как ты скажешь.

Он покачал головой:

– Я был очень глупым. И далеко мне было до лучшего человека на свете. Если бы только я прежде был умнее, вспомнил бы, чему меня учили, в чем мой истинный долг, ради чего я стал волшебником, то, может быть, мне не пришлось бы тебя сейчас об этом просить. Но как и для тебя, для меня это будет самое главное дело в жизни. Мы должны сделать это, Рэчел. Не подведи. Что бы там ни было, не давай никому остановить тебя. Никому.

Он прикоснулся пальцами с обеих сторон к ее лбу, и Рэчел почувствовала, что голова ее стала легкой и она перестала бояться.

Рэчел знала: она выполнит это и больше никогда не будет слушаться принцессу. Она будет свободной.

Джиллер вдруг отнял пальцы.

– Кто-то идет, – прошептал он и быстро поцеловал ее в лоб. – И да защитят тебя добрые духи!

Он встал и подошел к двери, прислонившись к стене. Буханку хлеба он спрятал под балахон и приложил палец к губам. Дверь отворилась. Рэчел вскочила. Это была принцесса. Девочка присела. Когда она подошла, принцесса дала ей пощечину и засмеялась. Рэчел, потирая щеку, опустила глаза и тут увидела у ног Виолетты, на полу, кусок хлеба. Она быстро поглядела на Джиллера. Он тоже заметил хлеб. Бесшумнее, чем кот, он нагнулся, схватил кусочек хлеба и положил в рот. Потом за спиной принцессы проскользнул в дверь, так что та его даже не заметила.

* * *

Кэлен сама протянула Ричарду руки, ожидая, пока он возьмет веревку и свяжет ее. Ее глаза смотрели в пустоту. Она уже говорила, что устала, но и у Ричарда от усталости голова стала словно свинцовой. Поэтому сегодня она караулила первой. Что она могла различить своим невидящим взглядом, Ричард не знал.

Он держал веревку, и руки его слегка дрожали. Ему казалось, что последняя надежда вот-вот оставит его. Ничто не меняется, не становится лучше, продолжается их изнурительный поединок: она хочет умереть, он делает все, чтобы не допустить этого.

– Хватит с меня, – прошептал он, глядя на ее вытянутые руки, освещенные слабым огнем небольшого костра. – Кэлен, может, ты хочешь умереть сама, но убиваешь ты меня.

Она посмотрела на него, и свет костра отразился в ее зеленых глазах.

– Тогда отпусти меня, Ричард. Прошу тебя, если ты хоть немного думаешь обо мне, докажи это.

Он выронил веревку. Дрожащими руками он снял с пояса нож Кэлен и с минуту разглядывал его. Потом схватил и засунул в ножны у нее на поясе.

– Ты победила. Уходи. Уходи, чтоб я тебя не видел!

– Ричард…

– Я сказал, уходи отсюда! – Он показал на дорогу, по которой они пришли. – Возвращайся, и пусть эти твари делают там свое дело. С ножом ты можешь только все испортить. А мне невыносимо было бы думать, что ты не выполнишь то, что хочешь. Невыносимо думать, что после всего ты не сможешь умереть.

Он повернулся спиной и уселся у огня на поваленную ветром ель. Кэлен молча смотрела на него, затем сделала несколько шагов назад.

– Ричард, после всего, что мы пережили, я не хочу прощаться с тобой… вот так.

– Мне какое дело, чего ты не хочешь? Ты своего добилась. – Он с трудом заставлял себя говорить. – Уходи с глаз моих.

Кэлен кивнула, глядя в землю. Ричард закрыл лицо дрожащими руками.

– Ричард, – сказала она тихо, – когда это все кончится, ты будешь вспоминать обо мне лучше, чем думаешь теперь.

Вот оно что! Он перелез через бревно, подошел к ней и схватил ее за ворот.

– Я буду вспоминать тебя такой, какая ты есть. Ты предательница! Ты предаешь всех, кто уже погиб и погибнет еще! – Она в изумлении посмотрела на Ричарда, пытаясь вырваться, но он крепко держал ее, полный мстительного чувства. – Предаешь всех волшебников, которые отдали свои жизни, Ша, Сиддина, всех людей Тины, которых убили! Предаешь свою сестру!

– Это неправда…

– Предаешь их всех – и других. Если Рал победит, то мы все должны будем благодарить за это тебя. И Рал – тоже. Ведь ты ему помогаешь!

– Да я хочу помочь тебе! Ты ведь слышал, что сказала Шота? – Она тоже начала злиться.

– Это мне вовсе не поможет. Да, я слышал, что она сказала: что вы с Зеддом каким-то образом пойдете против меня. Но при этом она не сказала, что вы оба поступите неправильно.

– Как тебя понимать?..

– Дело не во мне! Дело в том, чтобы остановить Рала! Откуда ты знаешь, что, если мы добудем шкатулку, то от меня она не попадет к Ралу? А если я окажусь изменником и вы с Зеддом сможете остановить Рала, только выступив против меня?

– Ерунда.

– А разве не ерунда, что вы с Зеддом попытаетесь уничтожить меня? В этом случае двое должны поступить плохо, в моем случае – только один. Это дурацкая загадка ведьмы! И ты готова умереть из-за этой дурацкой загадки! Откуда нам знать, что на самом деле принесет будущее? Мы даже не можем угадать смысл того, что она говорила, даже не знаем, правда это или нет. Пока это не случится, мы не поймем, как правильно поступить в этом случае.

– Я знаю только, что мне нельзя жить, иначе пророчество исполнится. Ты – путеводная нить в нашей борьбе.

– А что способна делать нить без иглы? Ты моя игла. Без тебя я бы даже сюда не добрался. Сегодня, на хитром перепутье, я бы пошел не в ту сторону. Ты знаешь королеву, а я – нет. Даже если бы я один добыл шкатулку, что дальше? Куда бы я с ней пошел? Я ведь не знаю Срединные Земли. Откуда мне знать, куда идти? Я могу угодить прямо в лапы Ралу вместе со шкатулкой.

– Шота сказала, что только у тебя есть шанс. Без тебя все пропадет. Она сказала, что если я буду жить… Нет-нет, я не могу этого допустить, Ричард!

– Ты предаешь всех нас, – ответил он со злостью.

– Что бы ты ни думал, Ричард, – Кэлен покачала головой, – я делаю это ради тебя.

Ричард с воплем отпустил ее и оттолкнул что было силы. Кэлен упала на спину. Он стоял над ней, гневно взирая.

– Не смей так говорить! – заорал он, сжав кулак. – Ты делаешь это только ради себя: не хватает духу бороться и победить. Не смей говорить, что ради меня!

Она поднялась и поглядела на него:

– Я бы почти все отдала, Ричард, чтобы ты не вспоминал меня вот так. Но я делаю то, что должна сделать. Ради тебя, ради твоей единственной возможности. Я поклялась защищать Искателя Истины даже ценой жизни. Пришел час платить долги. – Слезы покатились по ее щекам.

Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла в темноте.

Ричард чувствовал себя совершенно опустошенным. Он вернулся к костру, опустился на землю, закрыл лицо руками и заплакал, как не плакал еще никогда.

Глава 33

Рэчел сидела на маленьком стульчике позади принцессы и гадала, как же ей сделать, чтобы принцесса сегодня выгнала ее и она смогла бы забрать шкатулку, уйти из замка и никогда больше не возвращаться. Еще она думала о буханке хлеба, внутри которой была спрятана шкатулка, о буханке, которую ей предстояло вытащить из тайника в саду. Ей было страшно, и к тому же она волновалась. Ведь она сегодня должна помочь всем несчастным людям, чтобы им больше не отрубали головы. Впервые в жизни она чувствовала, что сама очень много значит. Ей не терпелось поскорее выбраться отсюда.

Все знатные дамы и господа пили свой особенный напиток с таким видом, словно все понимали. А Джиллер стоял позади королевы вместе с другими важными советниками и беседовал вполголоса с придворным художником. Рэчел не нравился этот художник, она боялась его: глядя на нее, художник как-то странно улыбался, и у него была только одна рука. Рэчел слышала, будто некоторые боятся, что он напишет их портрет.

Вдруг лица гостей стали испуганными. Все посмотрели в сторону королевы. Потом начали вставать. Рэчел подняла глаза и поняла, что смотрят на самом деле не на королеву, а на что-то позади нее. И она с изумлением увидела двух людей огромного роста.

Это были самые громадные люди, которых она когда-либо видела. Они были в рубахах без рукавов, на руках у них красовались металлические браслеты с шипами. Оба – мощные, мускулистые, у обоих – волосы соломенного цвета. Они показались Рэчел самыми страшными на свете, страшнее даже, чем стражи темницы. Оглядев комнату, эти двое стали по обе стороны большой арки позади королевы. Та в гневе обернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

Человек с голубыми глазами и длинными светлыми волосами, в белых одеждах, прошел под аркой. На поясе у него висел кинжал с золотой рукоятью. Он показался Рэчел самым красивым человеком на свете. Гость улыбнулся королеве. Та вскочила.

– Какой поразительный сюрприз! – воскликнула королева, и голос ее стал таким приятным, словно она говорила с собачкой. – Это большая честь для меня. Но мы ожидали вас не раньше завтрашнего дня.

Гость снова улыбнулся королеве приятной улыбкой:

– Я не мог ждать слишком долго, надеясь вновь увидеть вас, милая. Извините, что прибыл слишком рано, ваше величество.

Королева захихикала, протягивая руку для поцелуя. Она всегда заставляла людей целовать свою руку. Рэчел удивило, что этот симпатичный человек назвал королеву милой. Она не знала никого, кто бы так думал. Королева обеими руками взяла руку гостя и сказала:

– Дамы и господа, позвольте представить вам отца Рала!

Отец Рал! Рэчел оглянулась, не заметил ли кто, как она подпрыгнула, но никто не обращал на нее внимания, все смотрели на отца Рала. Рэчел не сомневалась, что сейчас он увидит ее и поймет, что она собирается убежать со шкатулкой. Рэчел посмотрела на Джиллера, но тот не оглянулся. Он побледнел. Отец Рал приехал сюда прежде, чем ей удалось убежать со шкатулкой. Что же ей теперь делать?

А делать ей надо то, что сказал Джиллер. Она же должна быть храброй, чтобы спасти всех людей! Надо придумать, как выбраться из замка.

Отец Рал оглядел придворных, которые теперь стояли. Собачонка залаяла. Он повернулся на лай, и она замолчала, тихонько повизгивая. Он повернулся к придворным. Те затихли.

– Ужин окончен. Прошу нас извинить, – тихо сказал он.

Все зашептались. Его голубые глаза следили за гостями. Под его взглядом шепот утих, и придворные стали расходиться, сначала неторопливо, потом все быстрее. Отец Рал посмотрел на некоторых королевских советников, и те тоже ушли, явно довольные такой возможностью. Другие, на кого он не смотрел, остались. Осталась и принцесса Виолетта. Рэчел старалась спрятаться за ее спиной, чтобы ее не заметили. Королева с улыбкой показала на стол.

– Не сесть ли вам, отец Рал? Я уверена, путешествие было утомительным. Позвольте вас угостить. У нас сегодня замечательное жаркое.

Он посмотрел на королеву немигающим взглядом:

– Я не одобряю, когда уничтожают беззащитных животных и поедают их мясо.

Рэчел показалось, что у королевы начнется приступ удушья.

– Ну… тогда… у нас еще есть прекрасный суп из репы… и кое-что еще… я уверена… но если нет, повара могут приготовить.

– Может быть, в другой раз. Я приехал сюда не ради ужина. Я здесь ради вашего вступления в союз.

– Но… мы не ожидали вас так скоро, мы еще не закончили составление соглашений, надо подписать много бумаг, и вы ведь, конечно, захотите их все просмотреть.

– Я буду счастлив подписать все, что вы подготовили. Даю также слово, что подпишу любые дополнительные документы, которые вы могли бы составить. Я уверен в вашей честности и надежности. – Он улыбнулся. – Вы ведь не собираетесь обмануть меня с помощью этих соглашений?

– Ну что вы, отец Рал! Ни в коем случае!

– Ну так за чем дело стало? К чему мне проверять все бумаги, если вы поступаете со мной честно? Ведь честно, не так ли?

– Ну конечно же, да. Я думаю, действительно нет необходимости… Но это все так необычно.

– Как и наш союз. Итак, приступим.

– О да, конечно. – Она повернулась к одному из советников: – Принесите все, что нужно по союзному договору. Принесите также чернила, перья и мою печать. – Советник поклонился и ушел. Королева повернулась к Джиллеру: – Принесите шкатулку оттуда, где она находится.

Он поклонился:

– Конечно, ваше величество, – и вышел.

Когда Рэчел увидела, как он выходит из зала, она почувствовала одиночество и страх.

Пока они ждали, королева представила отцу Ралу принцессу Виолетту. Рэчел стояла за стулом принцессы. Та подошла к отцу Ралу и протянула ему руку. Он поклонился, поцеловал ей руку и сказал, что она столь же мила, как и ее мать. Принцесса разулыбалась и прижала к груди руку, которую поцеловал отец Рал.

Пришел советник со своими помощниками, каждый нес по охапке бумаг. Они сложили бумаги на столе, показав, в каких местах королева и Даркен Рал должны поставить подписи. Один из помощников накапал на бумаги красный воск, и королева приложила свою печать. Отец Рал сказал, что печати у него нет, но что его подписи будет вполне достаточно, так как он всегда узнает свой почерк. Вернулся Джиллер и стал в сторонке, ожидая, пока они закончат. Помощники начали собирать бумаги, споря между собой, в каком порядке их разложить. Королева велела Джиллеру выступить вперед.

– Отец Рал, – сказал Джиллер с самой любезной улыбкой, – позвольте преподнести вам принадлежащую королеве Милене шкатулку Одена. – Он бережно держал подделку, и драгоценные камни сияли на ней.

Отец Рал слегка улыбнулся и, протянув руку, осторожно принял шкатулку из рук волшебника. Он с минуту повертел ее, рассматривая красивые камни. Затем махнул рукой одному из своих огромных слуг. Тот подошел к Ралу. Даркен Рал поглядел ему в глаза и вручил шкатулку.

Тот одной рукой сдавил шкатулку, и она раскололась на мелкие кусочки. Королева вытаращила глаза:

– Что это значит?

Лицо отца Рала сделалось страшным.

– Это я хотел бы спросить у вас, ваше величество. Ваша шкатулка поддельная.

– Как! Да это просто невозможно… немыслимо… Я точно знаю. – Королева повернулась к Джиллеру: – Джиллер! Что вам об этом известно?

Он засунул руки в рукава балахона.

– Ваше величество… я не могу понять… Никто не нарушал волшебной печати, я сам это видел. Уверяю вас, это та же самая шкатулка, которую я охраняю с тех самых пор, как вы вверили ее мне. Должно быть, она была поддельной с самого начала. Нас обманули, это единственное возможное объяснение.

Отец Рал не сводил глаз с волшебника все время, пока тот говорил. Затем он сделал знак одному из своих людей, который подошел к Джиллеру и схватил его за шиворот. Одной рукой он поднял волшебника в воздух.

– Что вы делаете! Отпустите меня, бык вы этакий! Имейте уважение к волшебнику, не то, уверяю вас, вы об этом пожалеете! – Ноги Джиллера болтались в воздухе.

Рэчел душили слезы. Она изо всех сил крепилась, чтобы не заплакать. Ведь тогда они заметят ее.

– Нет, – возразил Даркен Рал, – это не единственно возможное объяснение, волшебник Джиллер. Настоящая шкатулка – волшебная, и исходящая от нее сила магии неповторима. От этой шкатулки исходит не та сила. Королева не заметила бы и не поняла, но волшебник не мог не знать этого.

Отец Рал слегка улыбнулся королеве:

– Мы с волшебником собираемся удалиться для беседы с глазу на глаз.

Он повернулся и вышел из зала в развевающихся белых одеждах. Великан, тащивший Джиллера, последовал за ним. Другой стал в дверях, скрестив руки.

Рэчел хотелось побежать за Джиллером. Она боялась за него. Она увидела, как Джиллер повернул голову и поглядел на людей в зале. И вдруг его широко открытые темные глаза посмотрели прямо в глаза Рэчел. И Рэчел отчетливо услышала, как в ее голове раздался его голос, точно он громко крикнул. Это было только одно слово:

Беги!

Потом он исчез. Рэчел вцепилась зубами в подол платья, стараясь не заплакать. Советники разом заговорили. Придворный художник Джеймс начал собирать осколки шкатулки, вертеть их в руке и разглядывать, помогая себе культей. Принцесса Виолетта взяла у него один осколок, разглядывая камешки.

У Рэчел в ушах звучал безмолвный крик Джиллера, приказывавший ей бежать. Она осмотрелась – никто не обращал на нее внимания.

Она обошла столы, пригнув голову, чтобы не возвышаться над ними. Перейдя на другую сторону зала, Рэчел приподняла голову, чтобы поглядеть, не следят ли за ней. Но за ней никто не следил.

Она стащила немного еды: кусок мяса, три пряника, большой кусок сыра, запихала все в карманы и снова осмотрелась.

Убедившись, что за ней не следят, Рэчел побежала к выходу. Она старалась не плакать, быть смелой ради Джиллера. Она бежала, касаясь ковров босыми ногами. Прежде чем поравняться со стражниками у дверей, Рэчел перешла с бега на шаг, чтобы не возбуждать подозрений. Увидев, кто это, те молча открыли большой засов и выпустили ее. Стражники с другой стороны двери просто посмотрели на нее и снова заперли за ней дверь.

Спускаясь по холодным каменным ступеням, Рэчел смахнула слезы. Она по-прежнему старалась не плакать, но слезинки все же иногда текли по ее щекам. Патрульные охранники не обратили на девочку внимания, и она прошла мимо них по мощенной камешками дорожке в сад.

Сюда не проникал свет от факелов, поэтому было темно. Рэчел ступала босыми ногами по мокрой траве. У третьего вазона она осмотрелась, не следит ли кто за ней, опустилась на колени, нащупала под цветами узелок с хлебом и вытащила его. Рэчел развязала узелок, достала из карманов мясо, пряники, сыр, положила все это на хлеб и снова все завязала.

Она уже хотела бежать к внешней стене, но вдруг вспомнила и охнула, застыв на месте.

Она совсем забыла о Саре! Ведь куколка все еще в ее спальном сундуке! Принцесса Виолетта найдет Сару и бросит ее в огонь! Нет, Рэчел не могла оставить куклу на произвол судьбы. Она ведь собиралась убежать отсюда навсегда. Саре будет так страшно одной! Сару здесь сожгут.