Текст книги "Первое правило волшебника"

Но сначала надо будет разобраться с мечом. Он не отдаст Меч Истины. Он уничтожит его.

– Спасибо тебе, Кэлен, – выдавил он из себя. – Спасибо, что рассказала мне все. Не хотел бы я услышать об этом от кого-нибудь другого. – Он чувствовал, что говорит совсем не то. До сих пор ему казалось, что, когда удастся остановить Рала, жизнь только начнется, что впереди – какое-то будущее и какие-то возможности. Теперь он понял, что остановить Рала – не начало, а конец. Конец не только для Рала, но и для него самого. В будущем после этого ничего не останется, всякая надежда умерла. Если он справится с Даркеном Ралом и Кэлен будет в безопасности, то он, одинокий, вернется в Олений лес, и жизнь для него закончится.

Он услышал, как Кэлен всхлипывает за его спиной.

– Ричард, если ты хочешь, чтобы я оставила тебя, не бойся прямо сказать мне об этом. Я тебя пойму. К таким вещам Исповедницы привыкают.

Он посмотрел на догоравший костер и зажмурился, стараясь сдержать слезы. Ричард чувствовал боль в груди, дышал с трудом.

– Прошу тебя, Кэлен, скажи, есть ли… есть ли хоть какая-то возможность… чтобы… мы с тобой…

– Нет, – простонала она.

Он постарался унять дрожь в руках. Все для него было потеряно.

– Кэлен, – заговорил он наконец, – есть ли какой-то закон, или обычай, или что там еще, который запрещал бы нам быть друзьями?

– Нет, – ответила она, плача.

Ричард повернулся и обнял ее.

– Именно сейчас я нуждаюсь в друге, – прошептал он.

– Я тоже. – Она плакала, обнимая его, положив голову ему на грудь. – Но я сама больше не могу.

– Я знаю, – сказал он, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Но, Кэлен, я люблю…

Она приложила палец к его губам.

– Не говори этого! – вскрикнула она. – Пожалуйста, Ричард, никогда этого не говори.

Она могла помешать ему произнести это вслух, но только – не думать и чувствовать.

Кэлен, рыдая, прильнула к нему, а он вспоминал, как тогда, в приют-сосне, после их первой встречи, когда подземный мир чуть не заполучил ее, она так же прильнула к нему, и он тогда подумал, что Кэлен не привыкла к тому, чтобы ее обнимали. Теперь он понимал почему.

Огонь гнева начал разгораться среди пепла надежды.

– А ты уже выбрала себе пару?

Кэлен покачала головой.

– Сейчас у меня есть более важные дела. Но если мы победим и я останусь жива, то должна буду это сделать.

– Раз так, пообещай мне кое-что.

– Если смогу.

Ричард почувствовал, как у него пересохло в горле, и с трудом смог произнести:

– Обещай, что не выберешь никого, пока я не вернусь в Вестландию. Безразлично, кто бы это ни был.

Кэлен подавила рыдания.

– Обещаю.

Он все еще держал ее в объятиях, пытаясь вновь прийти в себя, борясь с подступающим отчаянием. Наконец он заставил себя улыбнуться.

– А в одном ты не права.

– Это в чем же?

– Ты сказала, что Исповедницы не подчинялись еще ни одному мужчине. Но ты ошиблась. Мне подчиняется сама Мать-Исповедница. Ведь ты поклялась защищать меня. И я заставлю тебя выполнять обязанности проводницы.

Кэлен через силу улыбнулась.

– А ведь, пожалуй, ты прав. Поздравляю! Ты первый, кому это удалось. Ну и что прикажет мой господин своей проводнице?

– Чтобы она больше не доставляла мне беспокойство, пытаясь покончить с собой. Ты нужна мне. И еще чтобы доставила меня к королеве, чтобы мы могли добыть шкатулку, встретиться с Даркеном Ралом и потом, с помощью проводницы, благополучно вернуться.

Кэлен кивнула:

– Будет исполнено, повелитель. – Она отстранилась от него, положила руки ему на плечи и сильно стиснула их, улыбаясь сквозь слезы. – И как это получается, что благодаря тебе я чувствую себя лучше даже в самые скверные минуты моей жизни?

Ричард пожал плечами, снова заставил себя улыбнуться, хотя ему было страшно тяжело, и сказал:

– Я – Искатель Истины, я все могу. – Он хотел сказать еще что-то, но осекся.

Ричард перестал улыбаться, а она покачала головой.

– Ты исключительная личность, Ричард Сайфер, – прошептала она.

А он желал только одного – выплакаться где-нибудь, где его никто не увидит.

Глава 35

Ричард затоптал тлеющие угольки – единственное тепло в холодном утреннем воздухе. Небо стало светло-синим, с запада подул резкий ветер. «По крайней мере, – подумал Ричард, – ветер в спину». У ног его лежала та палка, которую Кэлен приспособила, чтобы зажарить кролика.

При мысли о том, что он, лесной проводник, учил ее таким вещам, Ричард покраснел. Мать-Исповедница выше, чем королева. Королевы кланяются Матери-Исповеднице… Никогда в жизни он не чувствовал себя так глупо. Зедд пытался его предупредить, стоило только послушать волшебника.

Ричард ощутил страшную пустоту. Он вспоминал о брате, о друзьях, о Зедде, о Чейзе. По крайней мере он не одинок. Он смотрел, как Кэлен взваливает на плечи мешок. «А у нее, – подумал Ричард, – никого нет. Даже Исповедниц. Она осталась одна во всех Срединных Землях, окруженная людьми, которых пытается спасти и которые боятся и ненавидят ее, или врагами, которые хотят ее убить. И нет даже волшебника, который мог бы защитить ее». Ричард понимал, почему она боялась ему об этом рассказать. Он ведь ее единственный друг. И нельзя же думать только о себе. Если он может быть ей только другом, пусть так, даже если это убьет его.

– Наверное, трудно было рассказать мне все это? – спросил он, вешая меч на пояс.

Кэлен закуталась в плащ, защищаясь от холодного ветра. Ее лицо вновь стало непроницаемым. Только тот, кто хорошо знал Кэлен, смог бы прочесть в ее глазах свидетельство перенесенной боли.

– Было бы легче убить себя, – ответила Кэлен.

Она повернулась и пошла вперед по тропе, он – следом. Интересно, если бы она все рассказала с самого начала, остался бы он с ней? Боялся бы он ее, как все остальные? Может, она и была права, не решаясь сказать ему правду, но кто знает, что бы он чувствовал сейчас, сложись все иначе?

К полудню они достигли перепутья, отмеченного камнем высотой примерно по пояс Ричарду. Ричард остановился, разглядывая вырезанные там символы.

– Что бы это значило?

– Здесь указаны дороги к разным городам и селениям и расстояние до них. – Кэлен кивком указала на одну из троп. – Если мы хотим избежать встречи с местными жителями, лучше повернуть сюда.

– А насколько это дальше?

Кэлен снова посмотрела на камень.

– Обычно я хожу из города в город по дорогам, а не по лесным тропинкам. На камне тоже обозначено расстояние только по дорогам, но я думаю, по тропе на несколько дней дольше.

– А есть ли поблизости города?

– Да, часах в двух ходьбы Хорнерз-Милл. А что?

– Мы могли бы раздобыть лошадей, и тогда дело пойдет куда быстрее.

Она посмотрела на дорогу, ведущую в Хорнерз-Милл, словно пытаясь разглядеть отсюда далекий город.

– В Хорнерз-Милл обрабатывают дерево, там – лесопилка. У них должно быть много лошадей, но для нас это может оказаться не так хорошо, как ты думаешь. Я слышала, что они сочувствуют Д’Харе.

– Все же можно посмотреть, есть ли лошади. Возможно, так мы выиграем день пути. У меня есть серебро и пара золотых слитков, так что мы в состоянии заплатить.

– Ну, если соблюдать осторожность, то можно и посмотреть. Только не вздумай показывать им золото и серебро с клеймом Вестландии: во всем, что идет с запада, эти люди видят угрозу. Россказни и предрассудки, знаешь ли.

– Ну и что ты предлагаешь? Украсть лошадей?

– Разве ты уже забыл? – удивилась Кэлен. – С тобой ведь Мать-Исповедница. Мне стоит только попросить.

Ричард постарался, чтобы его лицо не выразило неудовольствия.

– Ладно, там видно будет.

Хорнерз-Милл стоял на высоком берегу реки Каллисидрин, которая давала энергию для лесопилки и обеспечивала сплав бревен. В реку сливали промышленные отходы. Ветхие постройки лесопилки возвышались над другими. Складские помещения были забиты пиломатериалами. Еще больше досок лежало под парусиной в ожидании погрузки на баржи или на повозки. За лесопилкой на склоне прилепились домишки, похожие на времянки, ставшие, к сожалению, постоянным жильем.

Уже издали путники заметили, что в городе что-то не так. На лесопилке было подозрительно тихо, на улицах – ни души. Город, всегда оживленный, вдруг замер и опустел: ни людей, ни собак. Лишь изредка слышалось хлопанье парусины да дребезжание кусков металлической обшивки.

Подойдя поближе, они ощутили, что ветер доносит не только звуки. Ветер доносил запах. Запах смерти. Ричард невольно схватился за меч.

Они увидели валявшиеся в лужах странно распухшие мертвые тела, вокруг которых вились тучи мух. Мертвецы лежали у домов, словно сложенные в кучи опавшие листья. У многих были страшные раны, в телах торчали обломки копий. Разбитые двери свисали с петель, валялись на дороге вместе с разбросанной утварью, одеждой и обломками мебели. Выбитые окна, разрушенные дома… Ричард с Кэлен прикрыли плащами носы.

– Это Рал? – спросил Ричард.

Кэлен пригляделась к трупам, не подходя к ним близко.

– Нет. Рал убивает иначе. Похоже, здесь был бой.

– Скорее бойня.

Она кивнула.

– Помнишь убитых из Племени Тины? Рал всегда убивает так. Здесь другое.

Они шли осторожно, стараясь держаться подальше от середины улиц, ступая порой на засохшую кровь. Все лавки были разграблены. Что не смогли унести, то уничтожили. Кэлен потянула Ричарда за рукав. На стене дома кровью было написано:

СМЕРТЬ ВСЕМ, КТО ПРОТИВ ВЕСТЛАНДИИ

– Что это, по-твоему, значит? – шепотом спросила она, словно мертвые могли ее услышать.

Ричард уставился на кровавые буквы.

– Ничего не понимаю. – Он еще раз хмуро перечитал надпись.

Тут Ричард заметил стоявшую перед амбаром тележку, нагруженную одеждой и домашней утварью. Они переглянулись. Здесь был кто-то живой, и этот кто-то даже собирался в дорогу.

Ричард осторожно вошел в дверной проем. Кэлен последовала за ним. В полумраке можно было различить поваленные мешки с зерном и поломанные бочки. Ричард с Кэлен постояли у входа, пока глаза не привыкли к темноте. Они заметили на пыльном полу свежие следы. Больше всего было маленьких, детских. Наконец Ричард разглядел съежившихся от страха людей позади стойки. Он не стал вынимать меч из ножен.

– Я не причиню вам зла, – мягко сказал он. – Выходите.

– Ты солдат Народной армии мира? Вы пришли спасти нас? – спросила женщина.

Ричард и Кэлен хмуро переглянулись.

– Нет, – ответила Кэлен. – Мы… просто путники.

У женщины было грязное заплаканное лицо. Темно-коричневое платье порвано и измято. Ричард убрал руку с рукояти меча, чтобы не пугать незнакомку. Губы ее задрожали. Она пыталась в потемках разглядеть лица путников. Наконец женщина махнула рукой остальным, показывая, что можно выходить. Перед Ричардом и Кэлен предстали шестеро детей – пять девочек и мальчик – и старик со старухой. Дети тут же уцепились за женщин, взрослые посмотрели на Ричарда и перевели взгляд на его спутницу. Глаза их расширились от страха и удивления, они снова съежились. Ричард недоумевал, но потом понял, куда направлены все взгляды – на волосы Кэлен.

Взрослые упали на колени и опустили головы. Дети молча зарылись в юбки. Покосившись на Ричарда, Кэлен показала им знаком, чтобы они встали.

– Встаньте, – велела она, – не нужно этого. Встаньте.

Смущенные, они подняли головы и, глядя на руки Кэлен, неохотно повиновались.

– Как прикажешь, Мать-Исповедница, – проговорила дрожащим голосом та, что помоложе. – Прости нас, Мать-Исповедница, мы… тебя не узнали… в этой одежде. Прости нас, мы люди простые, извини…

Кэлен мягко прервала ее:

– Кто ты?

Женщина низко поклонилась ей и так и осталась стоять согнувшись.

– Я Регина Кларк, Мать-Исповедница.

Кэлен взяла ее за плечи и заставила выпрямиться.

– Что здесь случилось, Регина?

Глаза Регины Кларк наполнились слезами, она бросила испуганный взгляд на Ричарда. Кэлен тоже посмотрела на него.

– Ричард, – тихо сказала она, – почему бы тебе не вывести отсюда старика и детей?

Ричард понял, что женщины боятся говорить при нем. Он подал руку согбенному старику и вывел вместе с ним на улицу четырех детей. Две девочки, самые маленькие, не захотели уходить. Кэлен знаком дала ему понять, что не надо настаивать.

Детишки уселись на ступеньках, прижавшись друг к другу, глядя перед собой невидящими глазами. Никто не ответил Ричарду на вопрос, как кого зовут. Если они и смотрели на него, то украдкой, испуганно, желая убедиться, что он к ним больше не подойдет. Старик, когда Ричард спросил его имя, кажется, не расслышал.

– Ты можешь рассказать, что здесь случилось? – спросил Ричард.

Тот лишь испуганно поглядел на дорогу.

– Вестландцы…

Старик заплакал и больше не произнес ни слова. Ричард, боясь еще больше растревожить его, замолчал. Он предложил старику кусок вяленого мяса, но тот не взял. Дети тоже испуганно отдергивали руки, когда Ричард протягивал им еду, и он убрал мясо в мешок.

Старшая девочка, почти девушка, смотрела на Ричарда так, словно он мог убить их или съесть. Чтобы не запугивать их еще больше, Ричард отошел, ободряюще улыбнулся и пообещал, что никого не тронет. Кажется, ему не поверили. Ричард постоянно оглядывался на дверь. Ему было неуютно, он озирался, ожидая Кэлен. Наконец Кэлен появилась. Казалось, она изо всех сил старается сохранить спокойствие. Ричард поднялся, дети бросились обратно в укрытие. Старик же остался на прежнем месте. Кэлен взяла Ричарда под руку и отвела в сторону.

– У них нет лошадей, – сказала она, сосредоточенно глядя на дорогу, по которой они пришли. – По-моему, нам лучше идти лесными тропинками, а не большими дорогами.

– Кэлен, что случилось? Что тут произошло?

Кэлен бросила гневный взгляд на кровавые буквы:

СМЕРТЬ ВСЕМ, КТО ПРОТИВ ВЕСТЛАНДИИ

Пока они шли по городу в сторону леса, Кэлен рассказывала:

– Сюда приходили посланцы Даркена Рала и говорили народу о его силе и славе. Они бывали здесь часто, говорили в городском совете о благах, которые принесет всем правление Д’Хары, о любви Рала ко всем людям.

– Безумие, – произнес Ричард хриплым шепотом.

– Тем не менее сердца горожан были покорены. Все согласились провозгласить свой город частью территории Д’Хары. Сюда пришла Народная армия мира. Солдаты обращались с горожанами очень уважительно, покупали у купцов разные товары, щедро тратя золото и серебро. – Кэлен показала на штабеля досок под парусиной. – Посланцы не обманули людей. Стали поступать заказы на древесину, на строительство какого-то нового города, где люди процветали бы под светлой властью Рала.

Ричард удивленно покачал головой.

– А потом?

– Потом работы по заказам отца Рала стало даже больше, чем могли выполнить горожане. В работу вовлекали все больше людей. Тем временем посланцы предупредили об опасности со стороны Вестландии. О том, что оттуда угрожает опасность отцу Ралу.

– Из Вестландии?! – воскликнул Ричард.

Она кивнула.

– Тогда армия собралась уходить. Солдаты сказали, что должны защитить от Вестландии и другие города, присягнувшие на верность Д’Харе. Горожане умоляли оставить у них отряд для защиты, и в награду за верность им оставили небольшой гарнизон.

Ричард пропустил Кэлен вперед на тропу и снова озадаченно поглядел на нее.

– Так это сделала армия Рала?

Тропа оказалась достаточно широкой. Кэлен подождала, пока Ричард поравняется с ней, и лишь потом ответила:

– Нет. Они говорят, какое-то время все шло хорошо. Но с неделю назад на город вдруг напал отряд вестландцев. Они поубивали всех д’харианцев. После этого они стали неистовствовать, убивая всех без разбору и грабя город. Убивая людей, вестландские солдаты кричали, что так будет со всеми, кто пойдет за Ралом или посмеет оказать сопротивление Вестландии. Они ушли до захода солнца.

Ричард схватил Кэлен за плечо и повернул к себе:

– Это ложь! Вестландцы не могли этого сделать! Этого не могло быть!

Кэлен удивленно посмотрела на него:

– Ричард, я и не говорю, что это правда, я лишь пересказываю тебе то, что слышала от этих людей, то, во что они сами верят.

Он отпустил ее, явно смущенный, и все же добавил:

– Это не вестландцы.

Ричард собрался идти дальше, но Кэлен, взяв за руку, удержала его.

– Это еще не все.

Ричард подумал, что ему не хочется выслушивать все до конца, но кивнул, чтобы Кэлен продолжала.

– Оставшиеся в живых сразу же стали уезжать из города, забирая с собой все, что могли, кто – на другой день, кто – похоронив близких. Ночью вернулись вестландцы, человек пятьдесят. Горожан осталось уже немного. Вестландцы сказали, что хоронить их врагов запрещается, что трупы надо оставить зверям и птицам для устрашения всех, кто сопротивляется воле Вестландии. В наказание вестландцы казнили всех оставшихся мужчин и даже мальчиков. – Кэлен не пояснила, как казнили, но Ричард не хотел этого знать. – Этого мальчика и старика вестландцы не заметили, а то убили бы и их. Женщин оставили в живых и заставили смотреть на казнь.

– Сколько осталось женщин?

– Не знаю. Не так много. – Кэлен снова оглянулась на город, потом повернулась к Ричарду. Глаза ее полыхнули гневом. – Солдаты насиловали женщин, даже девочек. – Она посмотрела прямо ему в глаза. – Все девочки, которых ты там видел, были изнасилованы по крайней мере…

– Вестландцы не могли этого сделать!

Кэлен пристально смотрела на него:

– Я верю. Но кто? Зачем?

У Ричарда в глазах застыла боль.

– Можем ли мы что-то сделать для них?

– Наш долг состоит не в том, чтобы защитить немногих, мы должны спасти всех живущих и остановить Рала. Нам нельзя задерживаться на пути в Тамаранг. Что бы там ни было, лучше избегать проезжих дорог.

– Ты права, – неохотно признал он, – но мне это не по душе.

– Мне тоже. – Лицо ее смягчилось. – Ричард, я думаю, им ничего не грозит. Чье бы это ни было войско, оно не станет упускать крупную добычу ради горстки женщин и детей.

Слабое это было утешение, что убийцы станут охотиться еще за кем-то от имени его родины. Он вновь подумал, как ненавидит все это. А ведь в Хартленде самой большой неприятностью для него было подчинение брату, который его «воспитывал».

– Крупное войско не будет идти по тропам сквозь густой лес, оно пойдет по дорогам. Но нам все равно лучше поискать на ночь приют-сосну. Мало ли кто может встретиться.

Она кивнула.

– Ричард, в моей стране многие предались Ралу и совершили ужасные преступления. Но разве из-за этого ты хуже обо мне думаешь?

– Конечно, нет, – нахмурился он.

– И я бы не стала хуже думать о тебе, будь это вестландские солдаты. Преступления, которые тебе самому кажутся ужасными, не падают на тебя, даже если их совершили твои соотечественники. Мы пытаемся совершить то, что делали некогда наши предшественники, Искатели и Исповедницы, – низвергнуть правителя. Здесь мы можем рассчитывать только на себя. – Кэлен посмотрела на него уже знакомым ему взглядом – устремленным в вечность. Ричард поймал себя на том, что сжимает рукоять меча. – Возможно, наступит время, когда ты останешься один. Каждый из нас должен делать все, что может. – Это говорила не Кэлен, а Мать-Исповедница.

Прошла тяжелая, неприятная минута. Наконец Кэлен отвела взгляд, отвернулась и продолжила путь. Ричард поплотнее закутался в плащ: ему было зябко, он чувствовал холод внутри и снаружи.

– Это не вестландцы, – пробормотал он, следуя за ней.

– Гори! – сказала Рэчел, и хворост, обложенный камнями, вспыхнул, озарив внутренность приют-сосны. – Сегодня нас здесь никто не найдет, – сказала она куколке, убрав палочку в карман и грея руки у огня. Сара, лежавшая у Рэчел на коленях, ничего не ответила. Она замолчала почти с тех самых пор, как они убежали из замка, так что Рэчел сама беседовала с куклой, делая вид, словно та отвечает ей и говорит, что любит ее. В ответ на эту безмолвную речь Рэчел обняла Сару.

Она достала из кармана горсть ягод и съела их. Сара от ягод отказалась. Рэчел принялась за засохший сыр. Все остальное она уже съела – конечно, не считая буханки. Но ведь там спрятана шкатулка – значит есть хлеб нельзя.

Рэчел очень тосковала по Джиллеру, но следовало поступать так, как он велел: каждый раз ночевать в новой приют-сосне. Она не знала, далеко ли ушла от замка, и продолжала идти целыми днями, так что утром солнце было у нее за спиной, а вечером – перед глазами. Это Рэчел усвоила от Брофи. Он называл это «идти по солнцу». Наверное, сейчас она так и делала.

Внезапно одна из веток сосны зашевелилась, как живая. Рэчел изумилась. Но тут она увидела чью-то большую руку, а потом – клинок длинного меча. Она замерла на месте.

Незнакомец просунул голову внутрь.

– Что такое? – Он улыбнулся.

Рэчел услышала, как кто-то всхлипнул, и поняла, что это она сама. Потом рядом с головой мужчины появилась женская голова. Женщина стала впереди. Рэчел прижала Сару к груди.

– Убери же меч, – сердито сказала женщина, – ты совсем напугал ребенка.

Рэчел прижала к боку буханку. Ей хотелось бежать, но ноги не слушались ее. Женщина влезла внутрь, подошла к Рэчел и опустилась около нее на колени. Мужчина тоже устроился рядом. Рэчел посмотрела на женщину и увидела, что у той длинные волосы. Она испугалась еще сильнее и снова всхлипнула. Ноги ее подкосились. Рэчел, прижимая к себе узелок с хлебом, прислонилась к стволу. От женщины с длинными волосами жди беды. Девочка тяжело дышала, продолжая всхлипывать, изо всех сил вцепившись в Сару. Она испуганно озиралась, выискивая возможность убежать.

– Я не сделаю тебе ничего плохого, – заговорила женщина. Голос ее был приятным, но принцесса Виолетта иногда обещала то же самое перед тем, как ударить. Женщина коснулась руки Рэчел. Та вскрикнула и отскочила.

– Пожалуйста, – заплакала девочка, – не надо жечь мою Сару.

– Кто это – Сара? – спросил мужчина.

Женщина сделала знак, чтобы он молчал. Рэчел все смотрела на ее длинные волосы.

– Я не буду жечь Сару, – произнесла незнакомка своим приятным голосом. Но Рэчел знала: когда женщины с длинными волосами говорят приятным голосом, они могут врать. Хотя голос этой женщины, похоже, был действительно хорошим.

– Пожалуйста, – жалобно попросила Рэчел, – не надо нас трогать.

– Нас? – Женщина огляделась, потом взглянула на Сару. – А, так это Сара? – Рэчел кивнула, еще крепче вцепившись в куклу. Она знала: если не ответишь на вопрос длинноволосой женщины, тебя могут больно ударить. – Какая хорошенькая кукла, – улыбнулась женщина.

Лучше бы она не улыбалась. Если длинноволосые женщины улыбаются, это не к добру.

Тут к Рэчел обратился мужчина:

– Меня зовут Ричард. А тебя?

У него были добрые глаза.

– Рэчел.

– Красивое имя. Но скажу тебе, Рэчел, я еще не видел волос уродливее, чем у тебя.

– Ричард! – всполошилась незнакомка. – Как ты можешь говорить такое?

– Но это правда. Кто тебя так обкорнал? Какая-нибудь старая ведьма?

Рэчел захихикала.

– Ричард! – снова вскрикнула женщина. – Ты напугаешь ее.

– Ну ничего, Рэчел. У меня есть с собой маленькие ножницы, и я очень хорошо умею стричь. Хочешь я постригу тебя? Я по крайней мере сделаю это ровно. В таком виде ты можешь напугать даже дракона.

Рэчел снова захихикала.

– Да, пожалуйста. Я хочу, чтобы у меня были ровные волосы.

– Ну так садись ко мне на колени, и мы их подровняем.

Рэчел встала и подошла, стараясь держаться подальше от женщины, насколько можно было внутри сосны. Ричард посадил ее на колени.

– Ну-ка посмотрим, что у тебя тут.

Рэчел все смотрела на женщину, ожидая удара. Он проследил за ее взглядом и указал на женщину ножницами.

– Это Кэлен. Я сперва сам ее испугался. Она ужасно страшная, правда?

– Ричард! Кто научил тебя так разговаривать с детьми?

– Научился кое у кого на границе, – улыбнулся он.

Рэчел засмеялась его словам.

– Я не думаю, что она страшная. Она – самая красивая дама на свете. – Рэчел правда так думала, но длинные волосы незнакомки все еще сильно пугали ее.

– Спасибо, Рэчел, ты тоже красивая. А ты голодная?

Рэчел боялась говорить важным дамам и господам, что она голодная. Принцесса Виолетта твердила, что этого делать нельзя, и наказывала ее, как в тот раз, когда Рэчел ответила кому-то, что она голодна. Рэчел посмотрела на Ричарда. Тот улыбнулся. Все же девочка побоялась сказать Кэлен, что голодна.

Кэлен погладила ее по руке.

– Конечно, ты голодная. Мы наловили рыбы, и если ты разрешишь готовить на твоем костре, мы с тобой поделимся. Что скажешь? – Она улыбнулась приятной улыбкой. Рэчел снова поглядела на Ричарда. Тот подмигнул и вздохнул.

– Боюсь, мы поймали больше рыбы, чем в состоянии съесть. Если ты нам не поможешь, придется ее выбросить.

– А, ну тогда ладно. Чтобы вам ее не выбрасывать… я помогу ее доесть.

Кэлен сняла мешок.

– А где твои родители?

Рэчел сказала правду, потому что не знала, что еще ответить:

– Умерли.

Ричард перестал орудовать ножницами и посмотрел на девочку. Лицо Кэлен сделалось печальным, но Рэчел не знала, верить этому или нет. Кэлен взяла ее за руку.

– Прости, Рэчел.

Рэчел не очень огорчилась. Она уже не помнила родителей, помнила только дом, где жила с другими детьми. Ричард продолжал заниматься ее головой, а Кэлен достала сковородку и стала жарить рыбу. И правда, рыбы было много. Кэлен добавила специй, совсем как повара – Рэчел случалось это видеть. От запаха пищи у девочки заурчало в животе. Состриженные волосы падали с ее головы. Она улыбнулась, подумав о том, как бы взбесилась принцесса, если бы увидела, что волосы Рэчел пострижены ровно. Ричард отрезал локон, перевязал стебельком травы и вручил девочке.

– Можешь сохранить его. Когда тебе понравится какой-нибудь мальчик, ты ему это подаришь, а он будет носить твой локон в кармашке у сердца, на память о тебе.

Рэчел засмеялась:

– Ты самый забавный из всех, кого я знаю. Ты важный господин?

– Увы, Рэчел, я всего лишь лесной проводник. – Лицо его стало немного печальным. Рэчел была рада, что он не из важных. Тем временем он достал из мешка маленькое зеркальце и протянул ей: – Погляди и скажи, как тебе понравилось.

Рэчел взяла зеркальце, пытаясь разглядеть себя при свете костра. Это было самое маленькое зеркальце, которое она видела, и ей трудно было это сделать. Но когда девочка разглядела себя, она изумилась, и глаза ее наполнились слезами.

– О, спасибо большое, Ричард. Никогда в жизни у меня не было такой красивой прически. – Рэчел обняла его за шею. Он обнял ее в ответ, и это было так же хорошо, как когда ее обнимал Джиллер. Большая теплая рука гладила ее по спине. Мгновение, пока это длилось, показалось ей долгим, очень долгим, и ей хотелось, чтобы оно никогда не кончалось. Но оно кончилось.

Кэлен покачала головой.

– Ричард Сайфер, ты исключительная личность, – шепнула она.

Кэлен насадила для Рэчел на палку большой кусок рыбы и сказала, чтобы та как следует подула, а то можно обжечься. Рэчел подула немного, но она была слишком голодна, чтобы долго этим заниматься. Рыба оказалась ужасно вкусной. Она напомнила Рэчел кусок мяса, который ей однажды дали повара во дворце.

– Еще? – спросила Кэлен. Рэчел кивнула. Кэлен вытащила из-за пояса нож. – Может, порежем твой хлеб и съедим его с рыбой? – Она потянулась к буханке. Но Рэчел резко отдернула руку с хлебом. Прижав буханку к груди, она отодвинулась подальше от Кэлен.

– Нет!

Ричард перестал есть, Кэлен нахмурилась. Рэчел сжала в кармане огневую палочку.

– Рэчел, в чем дело? – спросила Кэлен.

Джиллер говорил, чтобы она никому не доверяла. Надо помнить об этом.

– Он для моей бабушки. – Рэчел почувствовала, как по щеке покатилась слеза.

– Ну ладно, – сказал Ричард, – раз для бабушки, не будем его трогать, правда, Кэлен?

– Конечно! Извини, Рэчел. Мы не знали. Конечно, не тронем.

Рэчел вынула руку из кармана и кивнула. Говорить мешал комок в горле.

– Рэчел, – спросил Ричард, – а где живет твоя бабушка?

Рэчел застыла на месте. Никакой бабушки у нее не было. Она пыталась вспомнить названия городов, которые слышала от советников королевы, и сказала первое, что пришло в голову:

– В Хорнерз-Милл.

Она тут же поняла, что совершила ошибку. Ричард и Кэлен испуганно поглядели друг на друга. Рэчел не понимала, что происходит.

– Рэчел, – сказал Ричард, – мы обещаем не трогать твой хлеб.

– Иди поешь еще рыбы, – продолжила Кэлен. – Ты можешь положить свой хлеб, мы не возьмем его.

Рэчел не шевельнулась. Ей хотелось поскорее убежать, но она знала, что взрослые бегают быстрее и непременно схватят ее. Надо сделать так, как велел Джиллер: спрятаться со шкатулкой до зимы, чтобы людям не отрубали голов.

Ричард взял Сару, посадил ее к себе на колени и сделал вид, будто угощает рыбой.

– Сара сейчас поест рыбки. Если хочешь, иди сюда и поешь с нами. Давай?

Рэчел посмотрела на их лица, пытаясь понять, правду ли они говорят. Женщины с длинными волосами часто врут. Но не похоже было, чтобы врал Ричард. Рэчел подбежала к нему. Он усадил девочку к себе на колени, а Сару – на колени к ней, и они принялись за рыбу. Рэчел не смотрела на Кэлен. Она боялась сделать что-нибудь не то, за что ее ударят. А еще Рэчел не хотела, чтобы ее согнали с колен Ричарда. Здесь было тепло и безопасно.

– Рэчел, – обратился к ней Ричард, – к сожалению, мы не можем отпустить тебя в Хорнерз-Милл. Там сейчас опасно.

– Ну ладно, я пойду куда-нибудь еще.

– Боюсь, Рэчел, сейчас везде опасно, – проговорила Кэлен. – Мы возьмем тебя с собой в безопасное место.

– Куда?

Кэлен улыбнулась:

– Мы идем в Тамаранг, к королеве. – Рэчел перестала жевать и замерла. – А тебя возьмем с собой. Я уверена, королева сможет позаботиться о тебе, если я ее попрошу.

– Кэлен, – прошептал Ричард, – ты уверена? А как же волшебник?

Кэлен кивнула и тихо ответила:

– Сначала мы нанесем визит королеве, а потом я разберусь с Джиллером.

Рэчел заставила себя проглотить кусок, чтобы перевести дыхание. Она была права: женщинам с длинными волосами доверять нельзя! А она чуть не полюбила Кэлен. Девочка готова была заплакать. Ричард такой славный. Но почему он так хорошо относится к Кэлен, такой гадкой, что она готова напасть на Джиллера? Наверно, Ричард ее боится, как она боялась принцессу Виолетту. Девочке стало жаль Ричарда. Может, рассказать ему про шкатулку и вместе сбежать от этой Кэлен?

Но Джиллер говорил, что никому нельзя доверять. Может, Ричард слишком боится Кэлен, и все расскажет ей. Нет, надо быть смелой ради Джиллера, ради всех этих несчастных людей. Надо убежать одной.

– Этим можно заняться утром, – сказала Кэлен, – а сейчас лучше поспать, чтобы выйти с рассветом.

Ричард кивнул, обнимая девочку.

– Ты поспи, а я покараулю первым.

Он взял Рэчел на руки и отдал Кэлен. Рэчел прикусила язык, чтобы не закричать. Кэлен крепко прижала ее к себе. А Рэчел смотрела на ее нож. Даже у принцессы не было ножа. Она жалобно посмотрела на Ричарда и протянула к нему руки. Тот улыбнулся и вручил ей Сару. Она ждала от него совсем другого. Рэчел прижала к себе куклу, стараясь не заплакать.