Текст книги "Первое правило волшебника"

Исповедница неподвижно стояла в самом центре вихря, вобравшего в себя неяркий утренний свет. Там, где находился Зедд, было темно, как ночью. Нескончаемый, многократно повторенный и усиленный эхом вопль, казалось, затопил окрестности.

Внезапно низкие черные тучи пронзила ослепительно яркая молния, которая тут же разветвилась на концах. Молния разрасталась и двоилась до тех пор, пока не заполыхало все небо. По холмам и долинам прокатились громовые раскаты, сливаясь воедино с неистовым криком Матери-Исповедницы.

Земля задрожала сильнее, разверзлась и покрылась огромными трещинами, из которых вырвались к небу трепещущие языки холодного лилового пламени. Они потянулись навстречу друг другу, начали расползаться и вскоре превратились в сплошную мерцающую завесу. Долю секунды завеса стояла неподвижно, потом заколыхалась, заплясала и втянулась в бушующую круговерть. Кэлен вобрала в себя голубовато-пурпурный свет подземного мира. Темнота сгустилась еще больше. В бездне мрака, поглотившей, казалось, все живое, светилась одна лишь фигура Исповедницы.

Громовой удар вновь сотряс воздух. На мгновение вся поляна озарилась мертвенно-белым светом. В глазах у Зедда запечатлелся зеленый дождь хвоинок, мощным порывом ветра сорванных с вековых сосен. Иголки закружило, понесло и смело в огромную тучу. Волна песка и пыли накрыла волшебника с головой, обожгла кожу и помчалась дальше.

Темнота словно взорвалась, разлетелась на мелкие осколки. Вернулся свет. Над поляной нависла тишина.

Магия Приращения слилась с Магией Ущерба. Объединение свершилось.

Только сейчас волшебник заметил Чейза, который все это время спокойно стоял рядом и молча наблюдал происходящее. «О духи! – подумал Зедд. – Из какого материала сделаны стражи границы? Никто, ни один человек в мире, не имеет права быть таким выносливым».

Исповедницу окутало бледно-голубое сияние. Постепенно оно приняло форму расколотого яйца. Сияние с каждой секундой становилось все ярче, все резче, все насыщенней. Кэлен опустила голову. Искалеченная рука безвольно повисла вдоль тела. Повернувшись к Зедду, Исповедница протянула к нему здоровую руку. Голубой свет заструился вдоль тела Кэлен, потек по плечу, по руке, влился в сжатый кулак и выстрелил лучом в волшебника.

Свет, словно копье, вонзился в Зедда и рассыпался снопом длинных голубоватых искр. Искры побежали по седым волосам, по худому морщинистому лицу, по длинному, до пят, балахону. Мерцающая живая нить связала его с Кэлен. Бледно-голубое сияние омыло Зедда, унося боль, смятение, усталость. Вместе с привычным теплом магии созидания и любви волшебник ощутил незнакомый холод магии подземного мира. Зедда отбросило на шаг. Сковавшие его чары разлетелись вдребезги. Он вновь был свободен. Голубая нить погасла.

Зедд повернулся к стражу границы и пробормотал короткое заклинание, разрывающее путы. Чейз тут же принялся кряхтя растирать опухшие кисти.

– Зедд, – прошептал он, – во имя всех пророчеств, объясни мне, что происходит? Что она делает?

Кэлен пробежала пальцами по окутавшему ее облаку. Она гладила и ласкала его, всеми порами вбирая в себя трепещущий свет. Казалось, она купается в голубом сиянии, равно принимая жизнь и смерть, любовь и ненависть. Деммин Насс и Второй следили за ней, не двигаясь с места. Первый исчез. Кэлен устремила взгляд куда-то вдаль. Она пребывала в ином мире и видела то, чего не дано разглядеть никому. Волшебник понял, что перед ее мысленным взором стоит Ричард. Кэлен хотела навсегда запечатлеть в памяти любимый образ.

– Это называется Кон Дар – кровавая ярость. – Зедд медленно перевел взгляд на стража границы. – На такое способны немногие. Лишь самым сильным Исповедницам дозволено призывать на помощь магию смерти. А Кэлен вообще не должна была знать, что это такое.

На лбу у Чейза собрались морщины. Он непонимающе уставился на волшебника:

– Почему?

– Эту тайну ей не мог открыть никто, кроме родной матери. Только матери дана власть научить дочь тому, как призывать Кон Дар – кровавую ярость, магию, известную с незапамятных времен. Древнюю, как сам род Исповедниц. Кон Дар – лишь часть магии, которой великие чародеи наделили Исповедниц, ее теневая, оборотная сторона. Мало кто отваживается прибегать к Кон Дар. Далеко не все Исповедницы знают о ее существовании. Но те, что знают, самые сильные, вправе в должное время передать свою власть дочерям. Я слышал от Эди, что Кэлен рано осиротела. Когда матери не стало, девочка была слишком мала. Никто не мог посвятить ее в тайну Кон Дар. И все же Кэлен сумела это сделать. Ничего не зная, не пройдя обучения, она полностью подчинила себе древнюю магию благодаря одному лишь врожденному дару. Кэлен не ведает, что творит. В книгах пророчеств сказано: «Последней в роду Исповедниц дана будет великая сила». Но если я правильно истолковал следующие строки, которые звучат весьма загадочно и туманно, то, обратившись к магии Кон Дар, Кэлен может навлечь на себя неисчислимые бедствия.

– Ну а почему же она так долго терпела издевательства? Почему сразу не вызвала эту, как там ее, кровную месть?

– Кровавую ярость. Исповеднице не дозволено призывать Кон Дар в собственных интересах, даже если речь идет о жизни и смерти. Она сделала это во имя Ричарда, когда узнала, что Даркен Рал убил его. Обратилась к Кон Дар в гневе и отчаянии. Друг мой, боюсь, мы избежали одной беды лишь затем, чтобы угодить в другую. Куда более страшную.

– Почему?

– Кон Дар призвана для того, чтобы совершить возмездие. Такое случалось и раньше. Почти всегда исход был один: Исповедницы погибали. С этой минуты вся ее жизнь посвящена одному – мщению. Кэлен попытается обратить дарованную ей власть против Даркена Рала.

– Но, Зедд, ты же сам говорил, что против Рала Кэлен бессильна. – В голосе Чейза прозвучало недоумение. – Она ведь не может коснуться его!

– Так оно и было. До сих пор. Не знаю, удастся ли ей это теперь. Сомневаюсь. Тем не менее она попытается. Кэлен во власти Кон Дар, кровавой ярости, и отныне собственная жизнь ее не волнует. Она все равно коснется Даркена Рала, даже если это убьет ее. Она, не задумываясь, уничтожит любого, кто встанет у нее на пути. Любого! – Зедд приблизил лицо к стражу границы и добавил, отчетливо выговаривая каждое слово: – В том числе и нас с тобой.

Кэлен легла на траву. Она подтянула колени к подбородку, опустила голову и обхватила руками плечи. Сияние еще плотнее окутало Мать-Исповедницу. Она медленно выпрямилась, вздохнула и поднялась с земли, расколов голубое марево, как яичную скорлупу. Нагая, стояла она посреди поляны. Кровь сочилась у нее из ран, сломанная рука безжизненно висела вдоль тела. Губа распухла.

Но не потому лицо ее было искажено болью. Кэлен страдала от других, невидимых ран. И когда она наконец справилась с собой, лицо превратилось в застывшую маску. Все человеческие чувства отступили перед долгом Исповедницы.

Кэлен повернулась к Второму и протянула к нему руку. Тот стоял в дюжине футов от Исповедницы.

Беззвучный гром сотряс воздух. У Зедда заныли кости.

– Госпожа! – вскричал Второй, падая на колени. – Что прикажешь? Что тебе угодно?

Кэлен окинула его холодным взглядом.

– Мне угодно, чтобы ты умер. Немедленно.

Второй дернулся и упал замертво. Кэлен шагнула к Деммину Нассу. Тот стоял, скрестив руки, и, усмехаясь, смотрел на Исповедницу. Она с резким хлопком приложила ладонь к его груди. Не отводя руки, Кэлен подняла глаза. Взгляды их встретились.

– Очень впечатляюще, сука. Но не только ты воспользовалась своей властью. Магистр Рал надежно защитил меня заклинаниями. Ты все равно не сможешь коснуться меня. А сейчас я с превеликим удовольствием преподам тебе урок. Ты его заслужила. – С этими словами Насс крепко ухватил Кэлен за волосы. – Поворачивайся. Живо!

На лице Исповедницы не отразилось никаких эмоций. Она не сочла нужным продолжать разговор.

Над лесом вновь прокатился беззвучный гром. Глаза Насса широко раскрылись. Нижняя челюсть отвисла.

– Госпожа! – еле слышно произнес он.

– Послушай, Зедд, – испуганно зашептал страж границы на ухо волшебнику, – как у нее это выходит?! До того, предыдущего, она даже не дотронулась! И потом, Исповедница, после того как воспользовалась своей властью, должна отдохнуть и восстановить силы!

– Только не в этом случае. Кэлен – во власти Кон Дар.

– Стой здесь и жди, – приказала Исповедница. Легко ступая по траве, она направилась к друзьям и протянула Зедду искалеченную руку:

– Залечи ее, пожалуйста. Мне очень нужно.

Зедд отвел взгляд от застывших зеленых глаз и осторожно взял Исповедницу за руку, тихо бормоча слова утешения. Он попытался отвлечь Кэлен от боли, крепко стиснул руку и потянул, ставя кость на место. Исповедница не издала ни единого стона. Даже не вздрогнула. Зедд сомневался в том, что она вообще хоть что-то почувствовала. Его пальцы нежно обхватили место перелома, и через них в Кэлен стало вливаться волшебное тепло. Холод боли обжигающим потоком хлынул в жилы Зедда. Волшебник стиснул зубы.

На мгновение боль сделалась настолько острой, что у него перехватило дыхание. Страдание Кэлен захлестнуло волшебника и соединилось с его собственным страданием, причиняя невыносимые мучения, угрожая затопить сознание. Он вынес и это. Наконец Зедд ощутил, что обломки кости срослись. Он прошептал заклинание, призванное защитить и укрепить слабое место до тех пор, пока все не заживет окончательно. Волшебник убрал руки. Кэлен подняла голову. Холодная ярость, стоявшая у нее в глазах, испугала Зедда.

– Благодарю тебя, – мягко сказала она. – Подождите здесь.

Кэлен вернулась к Деммину Нассу, который покорно стоял там, где было велено. По его лицу текли слезы.

– Приказывай, моя госпожа, я готов повиноваться.

Не обращая внимания на просьбу Насса, Кэлен протянула руку к его ремню и отстегнула нож. Другой рукой она взяла тяжелую булаву с шипами.

– Сними штаны. – Кэлен подождала, пока Насс исполнит указание. – На колени!

Зедд содрогнулся, услышав ее ровный, лишенный интонаций голос. Он молча смотрел, как недавний мучитель покорно преклоняет перед ней колени.

Чейз сгреб в пригоршню край Зеддова балахона.

– Зедд, мы должны остановить ее! С пленными так не поступают. Она же его сейчас прикончит! Нам позарез нужна информация. Сначала надо его допросить. Пускай этот тип расскажет то, что нас интересует, а потом она может делать с ним все, что ей заблагорассудится.

Зедд бросил суровый взгляд на стража границы.

– Не могу с тобой не согласиться, но мы бессильны что-либо изменить. Если мы посмеем вмешаться, Кэлен убьет нас, не раздумывая. Два шага в ее сторону ты еще сделаешь, но третий окажется для тебя роковым. Когда Исповедница призывает магию кровавой ярости, урезонить ее невозможно. Это все равно что пытаться усмирить бурю на море.

Чейз выпустил из рук балахон Зедда, отвернулся и угрюмо скрестил руки на груди. Оставалось одно: смириться с неизбежным. Кэлен протянула Нассу булаву.

– Подержи это для меня.

Тот покорно взял булаву. Кэлен опустилась на колени.

– Раздвинь ноги! – Она протянула руку и схватила Насса за мошонку. Тот дернулся и загримасничал. – Не двигайся! – предупредила Исповедница. Деммин Насс мгновенно затих. – Скольких мальчиков ты убил, после того как надругался над ними?

– Не знаю, госпожа. Я не вел счета. Я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но я не всех убил, большинство живы и поныне.

– Точнее!

Насс задумался, припоминая.

– Человек восемьдесят, наверное, наберется. Но не больше ста двадцати.

Зедд увидел, как блеснул нож, когда Кэлен опустила руку. Чейз выпрямился, на щеках его заиграли желваки. Страж границы только теперь узнал, чем занимался Насс.

– Сейчас я отрежу твои причиндалы. Я желаю, чтобы при этом ты не издал ни единого звука, – прошептала она. – Ни единого! И даже не дернулся! Ты понял меня?

– Да, госпожа.

– Смотри мне в глаза.

Рука, державшая нож, напряглась и взметнулась вверх. Клинок обагрился кровью.

Костяшки пальцев, сжимавших булаву, побелели. Мать-Исповедница поднялась с колен.

– Протяни руку!

Деммин поспешно вытянул дрожащую руку. Кэлен вложила в ладонь окровавленный кусок плоти.

– Ешь!

Чейз усмехнулся.

– Неплохо! – заметил он, ни к кому не обращаясь. – Эта женщина знает толк в правосудии.

Кэлен молча наблюдала, как Насс исполняет приказание. Когда он закончил, Исповедница швырнула нож в кусты.

– Дай булаву!

Деммин протянул булаву.

– Госпожа, я теряю много крови. Не знаю, смогу ли я держаться прямо.

– Если тебе это не удастся, я очень расстроюсь. Постарайся. Осталось недолго.

– Слушаюсь, госпожа.

Голос Кэлен сделался пугающе спокойным.

– То, что ты сказал мне о Ричарде, Искателе, правда?

– Да, госпожа.

– Все?

Деммин попытался вспомнить подробности.

– Да, госпожа. Каждое слово.

– Ты рассказал все, что тебе известно?

– Нет, госпожа.

– Я желаю знать все!

– Слушаюсь, госпожа. Я забыл сказать тебе, что эта морд-сит, Денна, сделала его своим супругом. Думаю, чтобы причинить ему больше страданий.

Кэлен застыла. Зедда пронзила невыносимая боль. Казалось, невидимая рука безжалостно сдавила ему горло. У волшебника задрожали колени.

Когда Исповедница наконец заговорила, голос ее звучал настолько слабо, что Зедд с трудом расслышал вопрос:

– Ты уверен, что он мертв?

– Я не видел, как его убивали, госпожа. Но я уверен.

– Почему?

– Мне показалось, что магистр Рал собирался убить Искателя. Но даже если магистр Рал передумал, это сделала бы Денна. На то она и морд-сит. Супруги морд-сит долго не живут. Когда я в последний раз видел Искателя, меня удивило, что он до сих пор не отправился в подземный мир. Выглядел он плохо. Мне еще не доводилось встречать человека, который остался бы в живых после того, как ему столько раз подносили к затылку эйджил. Он звал тебя в бреду. Единственная причина, по которой Денна не убила его, – приказ магистра Рала. Хозяин хотел сперва побеседовать с Искателем. Денна подчинила себе магию меча, и у Искателя не оставалось никакой возможности освободиться. Она держала его при себе гораздо дольше обычного и мучила гораздо сильнее. Искатель очень долгое время был на грани жизни и смерти. Никогда не видел человека, который протянул бы столько времени, сколько он. Не знаю почему, но магистр Рал хотел, чтобы Искатель страдал как можно дольше. Потому-то он и выбрал Денну: ни одной морд-сит не доставляет такого удовольствия причинять людям боль. Она обладает редкими способностями. Остальные морд-сит не знают, как сделать так, чтобы их воспитанники прожили долгое время, постоянно испытывая немыслимые страдания. В конце концов он должен был погибнуть хотя бы потому, что Денна назвала его своим супругом. В любом случае он никак не мог дожить до сегодняшнего дня.

Зедд упал на колени. Сердце его разрывалось от боли. Волшебник зарыдал в голос. Рухнула последняя опора. Он ничего больше не мог и не хотел. К чему продолжать борьбу? Не лучше ли просто умереть? Зедд корил себя. Что он наделал? Как мог допустить, чтобы Ричарда втянули в это безумное предприятие? Именно Ричарда, а не кого-то другого! Волшебник понял, почему Даркен Рал не убил его вчера: он хотел, чтобы Зедд сперва помучился. Это было вполне в духе Рала.

Чейз присел рядом со стариком и обнял его за плечи.

– Мне очень жаль, Зедд, – прошептал он, – Ричард был и моим другом. Мне очень жаль.

– Смотри на меня, – приказала Кален Деммину Нассу и занесла булаву.

Насс поднял глаза. Исповедница с силой обрушила булаву ему на голову. Насс осел на землю, как тряпичная кукла.

Зедд справился с душившими его рыданиями и, шатаясь, поднялся с колен. Кэлен направилась к волшебнику.

Она достала из дорожного мешка оловянную миску и протянула Чейзу.

– Набери ядовитых ягод с куста кровавого зева. Полмиски, больше мне не понадобится.

Чейз растерянно взглянул на Исповедницу:

– Сейчас?

– Да.

Он поймал упреждающий взгляд Зедда.

– Хорошо. – Страж границы собрался было идти, но с полдороги вернулся. Он снял с себя тяжелый черный плащ и накинул на плечи Кэлен, прикрывая ее наготу. – Кэлен… – Чейз долго смотрел на нее, пытаясь подобрать слова, потом тяжело вздохнул, понурил голову и отправился выполнять поручение.

Кэлен проводила удалявшегося стража границы пустым, ничего не выражающим взглядом. Зедд поднял с земли клочья ее рубахи и смочил в ручье. Опустившись на землю рядом с Исповедницей, он осторожно промыл ей раны, заговаривая боль. Потом, порывшись в карманах балахона, достал флакончик с целебной мазью и смазал синяки и ушибы. Кэлен не протестовала. Она перенесла все без единой жалобы. Завершив лечение, старый волшебник приподнял пальцем подбородок Кэлен, заглянул ей в глаза и тихо заговорил:

– Ричард умер не напрасно. Он нашел третью шкатулку Одена и спас всех живущих. Помни о нем, милая. Никто, кроме него, не смог бы этого сделать.

Лицо Кэлен было мокрым от дождя.

– Я буду помнить только то, что любила его. Я уже никогда не смогу ему этого сказать.

Зедд прикрыл глаза от боли. До чего же тяжела она, ноша волшебника!

Вернулся страж границы. Он протянул Исповеднице миску с ядовитыми ягодами. Та попросила его найти палку, которую можно было бы использовать как пестик. Чейз подобрал с земли массивную корягу и несколькими взмахами ножа придал ей нужную форму.

Кэлен принялась за работу, потом остановилась, задумавшись, и посмотрела на волшебника. В зеленых глазах сверкнула угроза.

– Даркен Рал мой, – предупредила она.

Зедд кивнул:

– Я знаю, милая.

Кэлен ничего не ответила. По ее щекам струились слезы.

– Я похороню Брофи, – тихо сказал Чейз. – Остальные могут гнить и так.

Кэлен тщательно растерла красные ягоды, добавила в миску немного пепла и попросила Зедда подержать маленькое зеркальце, пока она нарисует на лице красные молнии – символ Кон Дар. Исповедница смочила палец в краске и быстрым взмахом руки провела три линии: одну – от виска над бровью, вторую – по веку, третья пересекла щеку наискось и закончилась в уголке рта. С той же стремительностью Кэлен нарисовала вторую молнию – зеркальное отображение первой.

Знаки Кон Дар преобразили Исповедницу. Теперь она выглядела пугающе. Предостережение невинным, проклятие – виновным.

Кэлен расчесала слипшиеся, спутанные волосы, скинула плащ и облачилась в белое платье Исповедницы.

Вернулся Чейз. Кэлен отдала стражу границы плащ и вежливо поблагодарила его.

– Оставь себе, – предложил Чейз, – твой холоднее.

– Я – Мать-Исповедница. Я не надену никакого плаща.

Страж границы не стал спорить.

– Лошади исчезли. Все, – мрачно сообщил он.

– Значит, мы пойдем пешком, – равнодушно ответила Кэлен. – На ночлег останавливаться не будем. Если хотите, можете меня сопровождать. Но я спешу. Вам нелегко будет выдержать мой темп.

Чейз оскорбленно поднял бровь, но смолчал. Кэлен повернулась и двинулась по тропе, оставив на поляне все свои вещи. Страж границы искоса глянул на Зедда и, тяжело вздохнув, стал собирать пожитки.

– Без оружия я не уйду! – заявил он.

– Лучше поторопиться, иначе нам ее не нагнать. А ждать она не станет.

Зедд взял дорожный мешок Кэлен и быстро пошвырял в него мелкую утварь.

– Лучше захватить хотя бы часть припасов. – Он задумчиво провел рукой по набитому мешку, разглаживая морщинки на ткани. – Чейз, я не думаю, что мы вернемся из Д’Хары. Кон Дар – это самоубийство. В Вестландии тебя ждет Эмма с детишками. Тебе нет никакой необходимости идти с Кэлен в Народный Дворец.

Чейз изучал глазами свои башмаки.

– Что такое морд-сит? – спросил он.

Волшебник сглотнул. Длинные худые пальцы с силой сдавили дорожный мешок.

– Морд-сит обучают искусству пытки с детства. Их учат пользоваться эйджилом – безжалостным орудием, причиняющим невыносимую боль. Это та красная штуковина, что висела на шее Даркена Рала. Только морд-сит способна сломить того, кто связан с магией. Они обладают властью, достаточной, чтобы полностью подчинить себе магию. – Голос волшебника задрожал. – Ричард не мог этого знать. У него не было ни единого шанса. Для морд-сит смысл жизни – мучить до смерти тех, кто обладает магией.

Чейз запихнул одеяло в дорожный мешок.

– Я иду.

Зедд понимающе кивнул:

– Я буду рад тебе.

– А эти морд-сит, они опасны для нас?

– Не для тебя – ты не обладаешь магией, и не для волшебников – у меня есть защита.

– А как насчет Кален?

– Магия Исповедницы отличается от любой другой. Ее прикосновение – смерть для морд-сит. Страшная смерть. Я уже видел это раз и не могу забыть. – Глаза Зедда скользнули по кровавому месиву и наполнились слезами при мысли о том, что эти трое делали с Кэлен. – Кажется, – прошептал он, – я слишком много повидал на своем веку. Не хотел бы я увидеть это снова.

Волшебник забросил за плечо дорожный мешок Кэлен. В это мгновение беззвучный гром опять сотряс воздух. Зедд с Чейзом бегом бросились к Исповеднице. Они одолели совсем небольшое расстояние и наткнулись на распростертое поперек тропы тело Первого. В его груди торчал меч. Обе руки Первого мертвой хваткой сжимали рукоять.

Зедд с Чейзом бежали до тех пор, пока не нагнали Кэлен. Она стремительно шагала по дороге, глядя прямо перед собой, ничего не замечая вокруг. Легкое белое одеяние трепетало, как флаг на ветру. Зедд всегда восхищался красотой облачения Исповедниц. Белое облачение Матери-Исповедницы казалось волшебнику изысканным бальным нарядом.

Но сейчас Зедд увидел в нем то, чем оно было на самом деле: боевые доспехи.