Текст книги "Красный шторм поднимается"

Эдварде взглянул на нее и кивнул.

– Значит, так. Если я не ошибаюсь, эти парни несли охрану на перекрестке или просто патрулировали шоссе. Не думаю, что русские в состоянии охранять каждый перекресток на этом острове. Может быть, нам повезет и их начальство даже не догадается, что мы были замешаны в этом деле. – Маловероятно, подумал он, но стоит попробовать.

– Шкипер, если вы собираетесь так поступить, – начал Смит, – нам нужно…

– Я знаю. Вы с Роджерсом останетесь здесь и все подготовите. Если найдете что-нибудь нужное, забирайте с собой. Когда вернемся, придется быстро уносить ноги.

Эдварде и Гарсиа погрузили трупы в пикап, но прежде рассортировали снаряжение. Они отобрали альпаковые куртки, маскировочный узор на которых почти не отличался от американских камуфляжных комбинезонов, а также несколько других предметов, на отсутствие которых не обратят внимания, и быстро поехали по дороге.

Им повезло. На перекрестке не было постоянного сторожевого поста, возможно, потому, что дорога к ферме заканчивалась у дома.

Группа русских являлась скорее всего патрулем, выбравшим ферму, чтобы немного развлечься. В двух сотнях ярдов прибрежное шоссе проходило вдоль высокого обрыва. Здесь американцы остановили машину и рассадили трупы по сиденьям. Гарсиа вылил канистру с бензином внутрь вездехода и вместе с Эдвардсом подтолкнул машину к краю утеса, причем намеренно оставив заднюю дверцу открытой. Когда машина перевалилась через обрыв, Гарсиа бросил в нее гранату. Не останавливаясь, чтобы полюбоваться своей работой, они пробежали полмили обратно к коттеджу. Там все было готово.

– Нам придется сжечь дом, мисс Вигдис, – объяснял Смит. – Если мы не сделаем этого, русские догадаются, что здесь произошло. Ваши родители мертвы, мэм, но, я думаю, им хочется, чтобы вы остались в живых, понимаете?

Девушка была в состоянии шока и не возражала. Роджерс и Смит привели в порядок тела хозяев дома и отнесли их в спальню на втором этаже. Было бы лучше похоронить их, но времени на это не осталось.

– Пора отправляться, парни, – скомандовал Эдварде. Нужно было давно уйти отсюда. Кто-то может приехать, чтобы расследовать гибель горящего вездехода, а если русские прилетят на вертолете…

– Гарсиа, сопровождайте девушку. Смит прикроет нас с тыла. Роджерс пойдет впереди. Нам нужно пройти по крайней мере шесть миль в течение следующих трех часов.

Смит подождал десять минут и бросил гранату внутрь дома. Керосин, разлитый им на первом этаже, вспыхнул мгновенно.

Подводный ракетоносец ВМС США «Чикаго»

Контакт стал теперь намного надежнее. Один корабль они определили, как ракетный эсминец типа «кашин», и его скорость, судя по числу оборотов винта, составляла двадцать один узел. Авангард советского соединения находился на расстоянии тридцати семи миль. Соединение состояло, по-видимому, из двух групп, причем авангард расходился веером и охватывал основную группу кораблей. Макафферти приказал поднять радиомачту. Сразу стало ясно, что эфир переполнен радиообменами, но он ожидал этого.

– Поднять перископ. – Главный старшина повернул стопорное кольцо, опустил рукоятки, защелкнул их на место и сделал шаг назад. Макафферти наклонился к окуляру и быстро осмотрел горизонт. Через десять секунд он поднял рукоятки, и гидравлический механизм мгновенно опустил перископ в шахту.

– Нам предстоит нелегкий день, парни, – сказал командир; он всегда старался по мере возможности держать членов команды, находящихся в боевом посту, в курсе дела – чем больше они понимали происходящее на поверхности, тем лучше исполняли свои обязанности. – Я видел двух «беаров-Ф» – одного на севере, второго на западе. Оба далеко от нас, однако можно не сомневаться, что они сбрасывают гидроакустические буи. Старпом, опускаемся снова на глубину пятьсот футов, скорость пять узлов. Пусть приближаются к нам.

– Рубка, говорит гидропост.

– Говорите, гидропост, – произнес Макафферти.

– Активные импульсы от гидроакустических буев с северо-запада. Отмечено шесть, все очень слабые. – Старшина гидролокационного поста зачитал пеленги на источники импульсов. – Со стороны соединения все еще не отмечено активных гидролокационных сигналов, сэр.

– Понял. – Макафферти вставил трубку внутренней связи в гнездо-держатель. Ракетоносец быстро погружался, уходя вниз под углом пятнадцать градусов. Командир следил за показаниями батитермографа. На глубине двухсот двадцати футов температура воды за бортом начала быстро падать, уменьшаясь на двенадцать градусов по Фаренгейту при погружении на семьдесят футов. «Чикаго» достиг мощного слоя термоклина, под которым можно укрыться, а холодная вода на глубине отлично проводит звук к датчикам ракетоносца.

Два часа назад он приказал заменить торпеду в одном из торпедных аппаратов ракетой «гарпун». Теперь в его распоряжении оставалась всего одна торпеда, готовая к немедленной стрельбе по подводной цели, зато он мог выпустить три ракеты по надводным кораблям и еще оставались «томагавки» в вертикальных ракетных шахтах. Макафферти уже мог стрелять либо теми, либо другими с большой вероятностью попадания, но ему не хотелось тратить ракеты на корабли охранения, когда там, на поверхности, его ждали крейсер и авианосец – цели намного более предпочтительные. Сначала командиру хотелось точнее опознать корабли, входящие в состав соединения. Он знал, что это будет непросто, однако подводным ракетоносцам типа «Чикаго» не приходится решать простые задачи. Он прошел вперед, к гидролокационному посту.

Старшина заметил его появление уголком глаза.

– Мне кажется, шкипер, что у меня есть пеленг на «Киров». Только что услышал шесть импульсов от низкочастотного гидролокатора. По-моему, это он, на пеленге ноль-три-девять. Сейчас пытаюсь опознать почерк его двигателей. Если… – ага, вот сбросили еще несколько гидроакустических буев справа от нас. – На дисплее появилось несколько светящихся точек далеко справа от первой цепочки.

– Думаете, он сбрасывает их в форме клина, старшина? – спросил Макафферти. Старший гидроакустик кивнул и улыбнулся. Если Советы сбрасывают гидроакустические буи по изломанным линиям, слева и справа от соединения, это означает, что их корабли движутся прямо на «Чикаго». Субмарине даже не понадобится маневрировать, чтобы перехватить их. Она может оставаться на месте, ожидая их приближения, молчаливая и угрожающая, как открытая могила.

– Похоже, что они сбрасывают буи как выше термоклина, так и ниже, сэр. И при весьма заметной разнице по глубине. – Старшина закурил, не отрывая взгляда от экрана. Пепельница рядом с ним была переполнена окурками.

– Сейчас все нанесем на планшет. Барии. Действуй, у тебя хорошо получается. – Командир похлопал старшину по плечу и вернулся в боевую рубку. Группа слежения уже наносила на планшет новые контакты. Разрыв между буями составлял около двух миль. Если Советы сбрасывают их на глубины выше и ниже термоклина поочередно, это означает, что у ракетоносца есть хорошая возможность проскользнуть между ними незамеченным. Правда, среди них могли находиться и пассивные гидроакустические буи, присутствие которых невозможно было обнаружить.

Макафферти встал рядом с перископом, наблюдая за слаженной работой своих людей, вводящих непрерывно поступающую информацию в компьютеры управления огнем. Их действия контролировали несколько человек с бумажными планшетами и калькуляторами в руках. На пульте управления системами оружия лампочки свидетельствовали, что все готово к стрельбе. Субмарина находилась в состоянии полной боевой готовности.

– Подвсплыть до шестидесяти метров. Послушаем несколько минут над слоем температурного скачка. Маневр сразу принес результаты.

– Отмечены четкие пеленги на цели, – сообщил старший акустик. Теперь можно было обнаружить и нанести на планшет шумы, доносящиеся непосредственно от советских кораблей, не полагаясь на то появляющиеся, то исчезающие зоны конвергенции.

Макафферти заставил себя расслабиться. Скоро ему предстоит тяжелая работа.

– Шкипер, идем в район новых сброшенных буев, – доложил акустик. – Их сбрасывают с интервалом пятнадцать минут, и это может оказаться совсем близко.

И тут же прозвучало новое сообщение из гидролокационного поста:

– Снова замечаю работу гидролокатора «Хоре Джо». Пеленг сейчас три-два-ноль. Слабый сигнал. Считаю контакт с крейсером «Киров». Внимание – вот еще один. Отмечен среднечастотный гидролокатор, действующий в активном режиме, пеленг три-три-один, смещается слева направо. Считаю контакт противолодочным крейсером «Креста-III».

– По-моему, он прав, – отреагировал офицер, стоявший у прокладочного столика. – Пеленг три-два-ноль близок к нашим пеленгам на пару кораблей охранения, но достаточно далеко и является, по-видимому, новым контактом. Таким образом, пеленг три-три-один походит на главный корабль охранения, причем флагман эскадры далеко позади. Мне потребуется несколько минут для расчета расстояния.

Макафферти приказал рулевым удерживать ракетоносец над термоклином, но быть готовыми к немедленному погружению. Тактическая картина теперь прояснялась. У него был надежный пеленг на «Киров» и почти достаточно данных для пуска ракеты. Правда, требовалось расстояние. Между субмариной и крейсером, похоже, находилась пара судов охранения, и если не будет точного расстояния до «Кирова», любая ракета, запущенная в сторону флагманского корабля, может по ошибке попасть в эсминец или фрегат. Тем временем проведенные расчеты позволяли нанести ракетный удар по цели, которая была определена, как атомный крейсер «Киров».

«Чикаго» начал менять курс то влево, то вправо от своего основного направления. По мере того, как менялось положение субмарины, менялся и пеленг на ее акустические контакты. Теперь группа слежения могла воспользоваться перемещениями собственного корабля для расчета расстояния до различных целей. По сути дела этот процесс был несложным, похожим на решение школьной задачи по тригонометрии, но для решения требовалось время, потому что было необходимо рассчитать скорость и курс движущихся целей. Даже с помощью компьютера заметно ускорить работу было невозможно, и один из старшин гордился тем, что, пользуясь логарифмической линейкой, мог решить задачу быстрее компьютера.

Напряжение, казалось, нарастало, но затем выровнялось. Годы непрерывных учений приносили свои плоды. Данные обрабатывались и наносились на планшеты, после чего предпринимались немедленные действия. Члены экипажа внезапно словно слились с механизмами, которыми управляли. Люди забыли обо всем постороннем, никаких эмоций, только пот на лбу указывал на то, что они были все-таки людьми, а не машинами. Сейчас они полностью зависели от корабельных акустиков. Поступающие гидролокационные сигналы были единственным указанием на происходящее на поверхности, и каждое сообщение о новом пеленге вызывало всплеск энергии. Было ясно, что цели двигаются зигзагами, и это затрудняло расчет расстояния.

– Рубка, докладывает гидропост! Гидроакустический буй в активном режиме вблизи левого борта! По-видимому, ниже термоклина.

– Право на борт, две трети хода вперед, – тут же послышалась команда старпома.

Макафферти прошел в гидролокационный пост и надел наушники. Импульсы были громкими, но…, какими-то искаженными, подумал он. Если буй находится ниже слоя температурного скачка, сигналы, направленные вверх, вряд ли смогут обнаружить субмарину.

– Интенсивность импульсов? – спросил он.

– Высокая, – ответил старший акустик. – Не исключено, что им удалось засечь нас. Через пятьсот ярдов они нас потеряют.

– Ничего страшного, отслеживать все буи они не в состоянии. Прежде чем лечь на основной курс, старпом отвел «Чикаго» на тысячу ярдов в сторону. Они знали, что над поверхностью океана барражирует противолодочный самолет «беар-Ф» с самонаводящимися торпедами, команда которого непрерывно прослушивает сигналы, поступающие от гидроакустических буев. Насколько эффективно функционируют буи и люди, прислушивающиеся к ним? Этого они не знали. Прошло три минуты напряженного ожидания, и ничего не случилось.

– Вперед машины на треть хода, лево руля, курс три-два-один, послышалась команда старпома. Теперь ракетоносец оставил позади линию буев. Между субмариной и основной целью их оставалось еще три. Уже были закончены расчеты расстояния до трех кораблей сопровождения, но не до тяжелого крейсера «Киров».

– Все в порядке, парни, «беар» уже позади. Об этом можно больше не беспокоиться. Расстояние до ближайшего корабля? – спросил Макафферти у оператора планшета.

– Двадцать шесть тысяч ярдов. Нам кажется, что это эсминец типа «современный». «Креста» примерно в пяти тысячах ярдов к востоку от него. Она непрерывно посылает активные импульсы гидролокаторами корпуса и погруженными. – Макафферти кивнул. Погружной гидролокатор, способный менять глубину погружения, находится сейчас под термоклином и вряд ли сможет обнаружить ракетоносец. Нужно внимательно следить за импульсами, исходящими от гидролокатора корпуса, но пока он тоже не представляет особой опасности. Ладно, пока все идет по плану…

– Рубка, это гидропост, слышу торпеды, пеленг три-два-ноль! Интенсивность сигнала слабая. Повторяю: слышу торпеды, три-два-ноль, пеленг меняется – внимание, только что включилось множество гидролокаторов в активном режиме. От всех контактов доносится шум, указывающий на увеличение числа оборотов винтов. – Макафферти вбежал в гидролокационный пост еще до того, как акустик закончил доклад.

– Пеленг на торпеды меняется?

– Да! Перемещается слева направо – Боже милосердный, мне кажется, кто-то атакует русских. Взрыв! – Старшина ткнул пальцем в экран. Три яркие черточки появились прямо в районе пеленга на «Киров». И тут же экран словно обезумел. Участки высокой и средней частот засветились черточками активных гидролокационных импульсов. Линии, обозначающие корабли, становились заметно ярче по мере того, как корабли увеличивали скорость и начинали маневрирование.

– Повторный взрыв у этого же контакта – Господи Боже мой! Множество подводных взрывов. По-видимому, глубинные бомбы; что-то действительно рассекает воду. Еще одна торпеда – далеко от цели, пеленг меняется справа налево.

Картина, развернувшаяся на дисплее, оказалась слишком сложной для Макафферти. Старший акустик перестроил временную шкалу, но все равно понимать происходящее могли только он и остальные опытные акустики.

– Шкипер, похоже, что кому-то удалось проникнуть внутрь походного ордера и нанести удар. Ему точно удалось трижды попасть в «Кирова», а теперь русские пытаются потопить подлодку. Вот эти два корабля словно сближаются с чем-то. Я…, еще одна торпеда, не знаю чья. Боже, вы только посмотрите на все эти взрывы!

Макафферти вышел из гидропоста и направился в сторону кормы.

– Всплыть на перископную глубину!

Нос субмарины поднялся вверх, и спустя минуту командир получил возможность осмотреть картину происшедшего.

Он увидел что-то похожее на мачту на горизонте и столб черного дыма на пеленге три-два-ноль. Действовало больше двадцати радиолокаторов и множество каналов радиосвязи.

– Опустите перископ. Готовы расчеты для стрельбы?

– Нет, сэр, – ответил старпом. – Когда их корабли начали маневрировать, все наши расчеты пошли прахом.

– Каково расстояние до следующей линии гидроакустических буев?

– Две мили. Мы готовы к тому, чтобы проскочить в промежутке между ними.

– Погружаемся на глубину восемьсот футов. Полный вперед. Заработали машины «Чикаго», разгоняя подводный ракетоносец до тридцати узлов. Старпом руководил погружением субмарины на восемьсот футов, ныряя глубоко под гидроакустический буй, рассчитанный для поиска на малой глубине. Макафферти остановился у прокладочного столика, достал из кармана шариковую ручку и начал механически покусывать ее пластмассовый конец, следя за тем, как его лодка, двигающаяся по заданному курсу, подплывала все ближе и ближе к вражескому соединению. На высокой скорости эффективность гидролокаторов снизилась практически до нуля, однако скоро глухие звуки взрывающихся глубинных бомб начали эхом отдаваться внутри стального корпуса лодки. Ракетоносец мчался вперед в течение двадцати минут, время от времени отворачивая в сторону, чтобы обойти русские буи. Тем временем группа управления огнем заканчивала свои расчеты.

– О'кей, машины вперед на треть хода, поднимаемся на перископную глубину, – скомандовал Макафферти. – Группа слежения, приготовиться к сближению с целью.

Гидролокационная картина быстро прояснилась. Советские корабли продолжали отчаянно преследовать смельчака, отважившегося атаковать их флагманский корабль. Контакт с одним кораблем был окончательно утерян. Он просто исчез с экрана – потоплен или получил тяжелые повреждения. Взрывы продолжали рвать воду, иногда их рев нарушал вой самонаводящихся торпед. Все это происходило достаточно близко от «Чикаго», чтобы не вызывать беспокойства.

– Боевое наблюдение. Поднять перископ! Поисковый перископ скользнул вверх. Макафферти наклонился к нему, едва он поднялся над палубой, и окинул взглядом горизонт.

– Я… Боже мой! – На экране монитора был отчетливо виден в полумиле от субмарины, справа по курсу, противолодочный «беар», направляющийся на север, в сторону эскадры. Командир видел семь кораблей, главным образом верхушки их мачт, но один эскадренный миноносец типа «современный» грузно сидел в воде на расстоянии примерно четырех миль. Дым, который был виден раньше, рассеялся. В воде слышались частые импульсы советских гидролокаторов, действующих в активном режиме.

– Поднять радиолокатор, дать питание, приготовиться к работе. Старшина нажал на кнопку, радар надводного поиска выдвинулся вверх и замер в режиме ожидания.

– Включить и сделать две развертки, – скомандовал Макафферти. Оставаться в таком положении было очень опасно. Советы почти наверняка обнаружат действующий радиолокатор и попытаются атаковать подлодку.

Радар находился над водой всего двенадцать секунд. За это время он «нарисовал» на экране картинку с двадцатью шестью целями, причем две из них находились рядом с тем местом, где раньше был крейсер «Киров». Оператор считал расстояния и пеленги, которые тут же ввели в систему управления огнем и далее в головки наведения ракет «гарпун», находящихся в торпедных аппаратах. Офицер систем вооружения проверил панель с индикаторами готовности и выбрал две наиболее перспективные цели для ракет.

– Готово!

– Затопить трубы. – Макафферти следил за тем, как оператор вводит команды на пульт. – Открыть наружные люки.

– Решение огневой задачи проверено, – спокойным голосом доложил офицер систем вооружения. – Последовательность пуска: вторая, первая, третья.

– Огонь! – скомандовал Макафферти.

– Вторая! – Корпус подлодки вздрогнул, когда мощный заряд сжатого воздуха вытолкнул ракету из торпедного аппарата. Затем послышался рев воды, заполнявшей пустую трубу. – Первая…, третья. Вторая, первая и третья запущены, сэр. Наружные люки труб закрыты, идет откачка воды для перезарядки.

– Зарядить аппараты торпедами Мк-48. Приготовиться к пуску «томагавков», – скомандовал Макафферти. Группа управления огнем переключилась на подготовку ракет, установленных в вертикальных носовых шахтах.

– Поднять перископ! – Старшина крутанул колесо. На этот раз командир дал перископу подняться на нормальную высоту и лишь затем прильнул к окуляру. Он увидел дымный след последнего «гарпуна» и тут же, позади него…

Макафферти щелкнул ручками вверх и отступил назад.

– К нам летит «хеликс»! Срочное погружение, полный вперед! – Субмарина устремилась в глубину океана. Советский противолодочный вертолет заметил запуск ракет и теперь мчался в сторону подводной лодки. – Лево на борт.

– Есть лево на борт!

– Глубина сто футов. Скорость пятнадцать узлов, – доложил старпом.

– Вот он, – сказал Макафферти. Импульсы от погружного радиолокатора с вертолета, работающего в активном режиме, ударили по корпусу. – Право на борт. Выпустить приманку. – Командир вернул лодку на прежний восточный курс и приказал снизить скорость, когда они начали проходить слой температурного скачка. Если повезет. Советы примут приманку за кавитационные шумы субмарины и атакуют ее, в то время как «Чикаго» оторвется от преследования.

– Рубка, я гидропост. В нашу сторону направляется эсминец, пеленг три-три-девять. Судя по шуму винтов, это «Современный». Торпеда со стороны кормы! На нас идет торпеда, пеленг два-шесть-пять.

– Право руля двадцать градусов. Вперед две трети хода. Новый курс один-семь-пять.

– Рубка, я гидропост, новый контакт, два винта, по-видимому, «Удалой», только что начал активное излучение низкочастотным гидролокатором, по числу оборотов винтов скорость двадцать пять узлов, постоянный пеленг три-пять-один. Пеленг на торпеду меняется, уходит за корму, шум исчезает.

– Очень хорошо, – кивнул Макафферти. – Вертолет попался на приманку. С этим покончено. Вперед одну треть хода погружаемся на тысячу футов. – «Современный» не представлял особой опасности, а вот «Удалой» – другое дело. На новом советском эсминце находился низкочастотный гидролокатор, и его импульсы были способны при определенных условиях проникать сквозь термоклин. Кроме того, у него на борту два вертолета и дальнобойная ракетно-торпедная установка, по тактико-техническим данным превосходящая американскую ASROC.

Послышался звук, словно от удара по корпусу лодки. Это активный импульс низкочастотного гидролокатора засек их с первого захода. Сумеет ли «Удалой» обнаружить их теперь? Или антиакустическое покрытие «Чикаго» помешает ему?

– Пеленг на цель – три-пять-один. Число оборотов винтов уменьшилось, скорость десять узлов, – доложил старший акустик.

– Ясно, он уменьшил скорость и начал поиск. Гидроцентр, насколько мощным был этот импульс?

– На пределе обнаружения, сэр. Думаю, ему не удалось получить отраженного сигнала. Контакт маневрирует, сейчас его пеленг три-пять-три. Продолжает гидролокацию в активном режиме, но теперь генерирует импульсы с запада на восток, в сторону от нас. Второй вертолет тоже начал активную гидролокацию, сэр, пеленг ноль-девять-восемь. Он действует ниже термоклина, но сигнал относительно слабый.

– Старпом, отходим на запад. Попытаемся обойти их мористее и приблизиться к десантным кораблям с запада.

Макафферти вернулся в гидролокационный пост. Ему так хотелось пустить торпеду в «Удалого», но при атаке с такой большой глубины придется использовать слишком большой запас драгоценного сжатого воздуха. К тому же в его задачу входило топить крупные корабли, а не корабли охранения. Впрочем, группа управления огнем уже нашла решение огневой задачи, и в случае необходимости он мог бы потопить эсминец.

– Господи, в какую заваруху мы попали, – тяжело вздохнул старшина. – Взрывы глубинных бомб к северу от нас стали менее частыми. Русские корабли или вернулись на основной курс, или уходят прочь. Трудно сказать, что они выбрали. Ага, снова сбрасывают буи. – Старшина гидролокационного поста провел пальцем вдоль цепочки светящихся точек, протянувшейся в направлении «Чикаго». – Следующий буй упадет совсем рядом с нами, сэр. Макафферти просунул голову в боевую рубку:

– Отходим к югу, скорость две трети хода.

И тут же послышался шлепок гидролокационного буя прямо у них над головой. От него ниже слоя температурного скачка спустился на кабеле датчик и тут же начал действовать в активном режиме.

– Вот теперь нас точно засекли, шкипер!

Макафферти приказал изменить курс на западный и снова увеличить скорость до предельной, чтобы скрыться из этого района. Три минуты спустя в воду опустилась торпеда, то ли сброшенная с «беара», то ли выпущенная с «Удалого». Торпеда начала свой поиск с расстояния в милю и ушла в сторону. Снова их спасло

антиакустическое покрытие корпуса. Впереди был обнаружен погружной гидролокатор вертолета. Макафферти повернул к югу, чтобы увернуться от него, понимая, что его отгоняют от соединения советских кораблей, не имея возможности предпринять сейчас что-то иное. За ним охотились два вертолета, а для подводной лодки справиться с двумя погруженными гидролокаторами совсем не просто. Он не сомневался, что задача вертолетов заключалась не в том, чтобы потопить его, а скорее отогнать подальше, и Макафферти неспособен был маневрировать достаточно быстро, чтобы проскочить мимо них. После двух часов безуспешных попыток он был вынужден отойти. Советская эскадра осталась за пределами гидролокационного обнаружения, и их предполагаемый курс вел на юго-восток к острову Анде.

Макафферти выругался про себя. Он действовал правильно, сумел прорваться через внешнее советское охранение, четко представлял себе, как пронырнуть под эсминцами, образующими второе кольцо. Но кто-то сумел пробиться туда раньше «Чикаго», атаковал крейсер «Киров» – его цель! – и все ему испортил. Выпущенные три «гарпуна» попали, по-видимому, в цель – если Иван не сбил их, – но Макафферти даже не удалось убедиться, насколько точными были их попадания, вернее, действительно ли они попали в цель. Командир подводного ракетоносца составил доклад о попытке прорваться к тяжелым судам советского соединения для передачи по радио командующему подводными силами Атлантического флота, горестно думая о том, почему все получилось именно так, а не иначе.

Сторноуэй, Шотландия

– Дальний перелет, – заметил пилот истребителя.

– Совершенно верно, – согласился Тоуленд. – По последним данным соединение направлялось на юго-восток, уклоняясь от нападений подводных лодок. Мы полагаем, они снова повернули к югу, но, где находятся сейчас, нам неизвестно. Норвежцы послали свой последний RF-5, чтобы выяснить это, но он не вернулся. Нам нужно нанести по ним удар, прежде чем корабли прибудут в Буде. Чтобы нанести удар, надо знать их координаты.

– А спутниковая разведка?

– Мы ею не располагаем.

– О'кей. Я вылетаю с подвесной разведывательной аппаратурой, мне потребуется для полета туда и обратно…, четыре часа. В трехстах милях отсюда нужен воздушный танкер для дозаправки.

– Можете не сомневаться, – заверил его полковник британских ВВС. – Будьте поосторожнее, нам завтра понадобятся все ваши «томкэты» для сопровождения ударной группы.

– Буду готов через час. – Пилот ушел.

– Желаю удачи, старина, – произнес вслед ему английский полковник. Это была уже третья попытка обнаружить с воздуха советское соединение с десантными кораблями. После того как норвежский самолет не вернулся на базу, англичане попытались сделать это с помощью своего «ягуара», однако и он не вернулся. Наиболее очевидным решением проблемы было послать самолет дальнего радиолокационного обнаружения «хокай» в сопровождении истребителей, но англичане не решались отпускать самолеты Е-2 слишком далеко от своих берегов. Радиолокационные станции Соединенного Королевства сильно пострадали от советских налетов, и «хокаи» были нужны для защиты страны.

– Вряд ли это так безнадежно, – заметил Тоуленд. Перед ними появилась блестящая возможность нанести сокрушительный удар по советскому флоту. Стоит только обнаружить исчезнувшее соединение, и авиация НАТО завтра на рассвете сможет атаковать советские корабли, используя свои ракеты класса «воздух – корабль». Однако огромное удаление не позволяло самолетам союзников тратить время на поиски кораблей. Им нужно было знать точные координаты соединения еще до вылета. Предполагалось, что этим займутся норвежцы, однако планы НАТО не приняли во внимание то обстоятельство, что королевские норвежские ВВС могут оказаться практически полностью уничтоженными за первую неделю боевых действий. Советы полностью сумели использовать свои крупные тактические успехи на море, и следовало признать, подумал Тоуленд, что успехи действительно были значительными. В то время как сухопутная война на территории Германии превращалась в высокотехнологический тупик, хваленые военно-морские силы НАТО терпели поражение за поражением от считавшихся неумелыми и плохо подготовленными советских ВМС. Захват Исландии был проведен просто идеально. НАТО по-прежнему старалось восстановить противолодочный рубеж Гренландия – Исландия – Соединенное Королевство силами субмарин, которым следовало заниматься совершенно иными делами. Русские «бэкфайеры» проникали далеко в Северную Атлантику, ежедневно нанося удары по союзным конвоям, а ведь основная масса русских подводных лодок еще даже не успела достигнуть района, где проходили конвои. Когда самолеты противника начнут взаимодействовать с подводными лодками, подумал Тоуленд, это может привести к полному перекрытию Атлантики. В этом случае армии НАТО проиграют войну, несмотря на то что до настоящего времени они сражались блестяще.

Необходимо не допустить, чтобы русские захватили Буде в Норвегии. Расположившись там, их самолеты смогут наносить удары по Шотландии, отвлекая силы с немецкого фронта и затруднив усилия союзников, направленные на перехват бомбардировочных групп, вылетающих в Атлантику. Тоуленд покачал головой. Стоит нам обнаружить русское соединение, подумал он, и мы уничтожим его к чертовой матери. У союзников превосходное вооружение, отлично разработанная доктрина. Союзная авиация сможет запускать ракеты класса «воздух – корабль» за пределами досягаемости русских зенитных ракет, точно так же, как поступал Иван с конвоями. И ситуация изменится. Время для этого настало.

Первым взлетел самолет-заправщик, а полчаса спустя за ним последовал истребитель. Тоуленд и его британский коллега сидя дремали в помещении разведывательного центра, не обращая внимания на стук телетайпа в, углу. Случись что-то важное, младшие дежурные офицеры разбудят. К тому же старшим офицерам требовался сои.

– Что случилось? – спросил Тоуленд, когда его тронули за плечо.

– Возвращаются, сэр, – ваш «томкэт» заходит на посадку, капитан. – Сержант британских ВВС вручил Бобу чашку чая. – Приземлится через пятнадцать минут. Я решил, что вам понадобится время, чтобы освежиться.

– Спасибо, сержант. – Тоуленд провел ладонью по своему небритому подбородку и решил, что бриться не стоит. Зато полковник побрился, главным образом для того, чтобы сохранить великолепие усов, так любимых в королевских ВВС.

F– 14 изящно зашел на посадку, выключив двигатели и распрямив крылья, словно испытывая облегчение от посадки на что-то большее по размерам, чем палуба авианосца. Пилот зарулил в бетонный ангар и быстро выпрыгнул из самолета. Техники уже вынимали из подвешенной аэрофотокамеры кассету с пленкой.

– Ничего не могу сообщить вам о русском соединении, парни, – тут же заявил летчик. К нему подошел пилот-радист.