Текст книги "Красный шторм поднимается"

Глава 34 Разведка

Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»

Семь часов утра наступили для Джерри О'Мэлли слишком рано. Он располагался на нижней койке в двухместной каюте – второй пилот занимал верхнюю, – и его первое осознанное действие состояло в том, что он встал и проглотил три таблетки аспирина, запив их водой. Потом снова опустился на койку. Разве это не смешно, подумал он, и это он, Джерри Стилет. Казалось, его колотят кувалдой по голове. Впрочем, нет, это погружной гидролокатор работает в активном режиме внутри черепа, автоматически генерируя мощные импульсы. И тут же он вспомнил, как в юности прибегал к душу, как средству избавления от телесных страданий, и предвкушение скорого освобождения от мук придало ему сил. О'Мэлли подождал минут десять, пока аспирин не разогнало по системе кровообращения и он не начал действовать, и отправился в душевую. Потоки сначала холодной, а затем горячей воды прояснили голову.

Кают– компания была переполнена, однако шума разговоров не было слышно. Офицеры, если и сбивались в группы -главным образом по возрастному принципу, – то беседовали шепотом. Почти все они были молоды, им еще не случалось бывать в бою, и на смену браваде, с которой они держались при отплытии из Сан-Диего, пришло трезвое осознание опасности, с которой связано выполнение долга. Корабли шли ко дну. Знакомые гибли в бою с противником. Для этих юношей ощущение страха было великим неизвестным, более ужасным, чем техническая сторона боя, которой они хорошо владели. О'Мэлли видел молчаливый вопрос на их лицах, однако ответ на него могло дать только время. Они либо научатся терпеливому ожиданию, либо не научатся. Для него боевые действия не являлись чем-то таинственным. Он знал, что будет испытывать страх и что научится достаточно скоро преодолевать его.

– Доброе утро, старпом!

– Привет, Джерри. А я собрался зайти к шкиперу.

– Пусть поспит, Фрэнк. Ему нужно выспаться. – Пилот отключил будильник Морриса, когда накануне выходил из его каюты. Эрнст все понял по выражению лица О'Мэлли.

– Ну что ж, до одиннадцати мы вполне можем обойтись и без него.

– Я не сомневался, Фрэнк, что ты отличный старпом. – О'Мэлли никак не мог решить, на чем остановить выбор – на клоповном соке или на кофе. Сегодня утром фруктовый напиток был оранжевым, а его вкус не был связан ни с каким определенным плодом. О'Мэлли обычно предпочитал фруктовый напиток красного цвета, а потому налил себе кофе.

– Вчера вечером я руководил погрузкой торпед. Мы сократили время на целую минуту – к тому же в темноте.

– Отлично. Когда состоится инструктаж конвоя?

– В четырнадцать ноль ноль, в двух кварталах отсюда, в театре. Приглашены командиры кораблей, старпомы и отдельные офицеры. Думаю, тебе тоже захочется присутствовать там, а?

– Непременно.

Эрнст перешел на шепот:

– Ты считаешь, что со шкипером все в порядке? – На корабле невозможно сохранить что-то в секрете.

– С первого дня войны он принимал участие в боевых операциях. Ему нужно было расслабиться в соответствии с древней флотской традицией. – Он повысил голос:

– Как жаль, что все эти молокососы слишком молоды, чтобы освоить ее! Да неужели никто не додумался принести в кают-компанию газету? По всей стране начали действовать летние лагеря для команд Национальной футбольной лиги, а у нас нет газеты! Что это за кают-компания, черт побери?

– Первый раз в жизни встречаю живого динозавра, – громким шепотом заметил младший механик.

– К нему быстро привыкаешь, – пояснил младший лейтенант Ролстон.

Исландия

Два дня отдыха были именно тем, что прописал бы всем членам группы любой здравомыслящий врач. Сержант Николе уже начал ступать на свою ногу и ходить, почти не прихрамывая, тогда как американцы, которые стали относиться к рыбному рациону с заметным отвращением, отъедались на дополнительных пайках, доставленных королевскими морскими пехотинцами.

Эдварде еще раз внимательно оглядел горизонт. Человеческий глаз автоматически замечает любое движение, а девушка двигалась. Ему было трудно не обратить на это внимание, практически невозможно. По сути дела, напомнил себе Эдварде, разве можно нести охрану и не смотреть по сторонам. Самым интересным было то, что ей это казалось забавным. Их спасители – Эдварде лучше понимал, кто кого спасает, но стоит ли расстраивать девушку? – доставили также и мыло. Для процедуры купания выбор пал на крохотное озерцо в полумиле от их наблюдательного пункта на вершине горы. В стране, захваченной неприятелем, никто не уходит Так далеко без охраны, и лейтенанту, вполне естественно, пришлось присматривать за ней – а ей за ним. Было абсурдно охранять девушку с заряженным автоматом в руках, даже если вокруг русские. Когда она одевалась, он заметил, что ссадины на ее теле почти исчезли.

– Я уже помылась, Майкл. – У них не было полотенец, но это не имело значения, главное, что от тебя снова исходит запах, как от человека. Она подошла к нему со все еще мокрыми волосами и шаловливым выражением лица.

– Извини, я смущать тебя.

– Ты не виновата. – Сердиться на нее было просто невозможно.

– Я толстая из-за ребенок, – сказала она. Майк ничего не заметил, но в конце концов ей лучше знать – изменилась-то не его фигура.

– Ты выглядишь прекрасно. Извини, что я смотрел, хотя мне не следовало делать этого.

– Что тут странно?

Эдварде снова почувствовал, как трудно найти нужные слова.

– Понимаешь, после…, после того, что случилось с тобой, тебе, наверно, неприятно, когда на твое, ну, обнаженное тело смотрят посторонние мужчины.

– Майкл, ты не такой, как тот. Я знаю, ты не сделать мне боль. Даже после всего ты говоришь, я красивая, хотя я стал толстая.

– Вигдис, беременная ты или нет, все равно ты самая прекрасная из всех, кого я встречал. Ты такая сильная и такая смелая. – Кроме того, мне кажется, что я люблю тебя, но не решаюсь сказать об этом, подумал он. – Мы просто выбрали неудачное время для знакомства, вот и все.

– Для меня очень удачное, Майкл. – Она взяла его за руку, и теперь ее лицо светилось, а улыбка делала девушку особенно женственной и привлекательной.

– Всякий раз, глядя на меня, ты будешь вспоминать того…, того русского.

– Да, Майкл, я всегда его помнить. Я всегда помнить, ты спас мне жизнь. Я спрашивать сержант Смит. Он говорить вы иметь приказ не приближаться к русским, потому как для вас это опасно. Он говорить ты пришел из-за меня. Тогда ты даже не знать меня, но приходить из-за меня.

– Я поступил правильно. – Теперь он держал обе ее руки. Что же сказать дальше? Милая, если нам удастся выбраться отсюда живыми…, похоже на фразу из плохого фильма. Эдварде уже давно миновал шестнадцатилетний возраст, но сейчас к нему вернулась вся та застенчивость, которая мешала в юности. Майк отнюдь не принадлежал к числу тех, кого особенно любили девушки средней школы в Истпойнте. – Вигдис, я не умею объясняться. У нас с Сэнди все было по-другому. Она понимала мои чувства. Я не умею говорить с девушками – черт побери, я вообще не умею говорить с людьми. Мне легко разбираться в метеокартах и работать на компьютерах, но, чтобы набраться храбрости, я обычно выпиваю пару банок пива.

– Я знаю, ты любить меня, Майкл. – При этих словах ее глаза засияли.

– Да, это верно.

Она передала ему кусок мыла.

– Твоя очередь мыться. Я постараюсь не смотреть.

Фельцихаузен, Федеративная Республика Германия

Майор Сергетов передал свои записи. Лайне удалось форсировать еще в одном месте – в Гронау, в пятнадцати километрах к северу от Альфельда, – и теперь в наступлении на Хамельн принимало участие шесть дивизий, а остальные пытались расширить прорыв. И все-таки положение оставалось сложным. В этой части Германии дорожная сеть была относительно редкой, а те дороги, которые находились под контролем советских войск, по-прежнему подвергались воздушным налетам и артиллерийским обстрелам, что обескровливало подкрепления задолго до того, как они могли вступить в бой.

Операция, начавшаяся попыткой трех мотострелковых дивизий прорвать фронт и создать оперативный простор для одной танковой дивизии, превратилась сейчас в сражение с участием двух советских армий. Если раньше они наталкивались на сопротивление двух неполных немецких бригад, то теперь им противостояли войска, собранные из армий почти всех стран НАТО. Алексеев с горечью думал об утраченных возможностях. Вот если бы артиллерия дивизии не атаковала ракетами мосты… Может быть, ему удалось бы тогда за один день достигнуть Везера, как он и предполагал? Все это в прошлом, напомнил себе генерал. Он стал просматривать сводки о наличии горючего.

– Всего на один месяц?

– При тех темпах, с которыми развивается операция, – да, – мрачно произнес Сергетов. – Но даже и для этого нам пришлось парализовать всю экономику страны. Отец спрашивает, не сможем ли мы снизить расход топлива на фронте…

– Разумеется! – рявкнул генерал. – Сможем, ясное дело, и одновременно проиграем войну. Вот тогда будет такая экономия его драгоценного горючего!

– Товарищ генерал, вы поручили мне представить вам надежную информацию. Я это сделал. Кроме того, отец попросил передать вам вот это. – Молодой офицер достал документ из кармана кителя. В нем было десять страниц. Документ представлял собой анализ разведывательных сводок КГБ, и в правом верхнем углу стояло: Только для членов Политбюро. – Вы прочтете его с большим интересом. Отец просил вас принять во внимание ту опасность, которой он подвергается, передавая его вам.

Генерал умел читать очень быстро, обычно не проявляя своих эмоций. Итак, западногерманское правительство установило прямой контакт с Советами через посольства обеих стран в Индии. Предварительное обсуждение касалось возможности переговоров о мирном решении конфликта. По мнению аналитиков КГБ, такой шаг Запада указывал на политический распад НАТО и, вероятно, отражал крайне серьезную ситуацию с обеспечением войск. Затем следовало две страницы графиков и схем, в которых подчеркивался тяжелый урон, нанесенный союзным конвоям, а также анализ расхода боеприпасов армиями НАТО. По мнению КГБ, у союзных войск боеприпасов осталось не больше чем на две недели, несмотря на то, что часть кораблей сумела прибыть во французские порты. Ни одной из воюющих сторон не удалось производить достаточное количество горючего и боеприпасов для обеспечения своих войск.

– Отец считает, что особое значение имеют данные, связанные с немецкими войсками.

– Потенциально он прав, – осторожно заметил Алексеев. – Они не ослабят сопротивления, несмотря на то, что их политическое руководство ищет возможность мирного урегулирования, но если нам удастся убедить их выйти из НАТО, то наша цель будет достигнута, и мы сможем легко захватить Персидский залив. В чем суть нашего предложения немцам?

– Решение по этому вопросу еще не принято. Они настаивают на отводе наших войск на прежние рубежи, существовавшие до начала войны. После этого будут вестись официальные переговоры под международным наблюдением относительно окончательных условий. Их выход из НАТО будет зависеть от условий заключенного соглашения.

– Это неприемлемо. Нам это ничего не дает. А почему вообще они начали переговоры, интересно?

– По-видимому, в правительстве ФРГ возникли немалые разногласия из-за эвакуации гражданского населения и уничтожения экономического потенциала страны.

– Понятно. – Алексеев не проявлял ни малейшего интереса к ущербу, наносимому экономике Германии, однако правительство ФРГ было потрясено тем, что плоды труда двух поколений немецкого народа гибнут под гусеницами советских танков. – Но почему нас не поставили об этом в известность?

– По мнению Политбюро, информация о возможном заключении мира и ведущихся переговорах может подорвать боевой дух советских войск, сражающихся на фронте.

– Идиоты. Нам это необходимо знать, чтобы принять решение, куда следует направить силу нашего удара!

– Именно таково мнение отца. Он хочет, чтобы вы сообщили ему свою точку зрения на происходящие события, – Передайте министру, что я не вижу ни малейшего ослабления решимости войск НАТО защищаться. Боевой дух немецких войск по-прежнему высок. Они оказывают жестокое сопротивление на каждом шагу.

– Но их правительство может вести переговоры, не сообщив об этом своим войскам. Если немецкое правительство ведет переговоры за спиной своих союзников по НАТО и таким образом обманывает их, почему не поступить так же со своим военным командованием? – высказал предположение Сергетов. В конце концов, в Советском Союзе все происходит именно так…

– Действительно, Иван Михайлович, это нельзя исключить. Но есть и другая возможность. – Генерал Алексеев продолжил чтение документа. – Не исключено и то, что это делается с обманной целью.

Нью-Йорк

Инструктаж проводил капитан первого ранга. Слушая его, капитаны кораблей охранения и их старшие офицеры просматривали врученные им документы, подобно школьникам на репетиции пьесы Шекспира.

– Внешние посты гидролокационного наблюдения будут располагаться вот здесь, вдоль направления основной опасности. – Капитан провел указкой по карте. Фрегаты «Рубен Джеймс» и «Бэттлэкс» занимали на ней позиции почти в тридцати милях от главных сил конвоя. Таким образом, они находились за пределами зенитного прикрытия других кораблей. У фрегатов были свои ракеты класса «поверхность-воздух», но им не приходилось рассчитывать на помощь извне. – На протяжении почти всего маршрута нас будут поддерживать корабли гидролокационного дозора. В данный момент траулеры занимают позиции. Следует ожидать нападений советских подводных лодок и бомбардировщиков.

– Для отражения налетов авиации противника конвой будут сопровождать авианосцы «Индепенденс» и «Америка». Новый ракетный крейсер типа «иджис» – «Банкер-Хилл» – включен в состав охранения, вам об этом известно. Кроме того, ВВС намереваются сбить во время следующего пролета советский спутник океанской радиолокационной разведки, завтра в двенадцать ноль ноль по Гринвичу.

– Вот это хорошо! – заметил командир одного эсминца.

– Джентльмены, мы несем охрану конвоя, который должен доставить в Европу свыше двух миллионов тонн военного снаряжения, а также целую бронетанковую дивизию, сформированную из частей резерва и Национальной гвардии. Даже не принимая во внимание подкреплений, этого снаряжения достаточно, чтобы войска НАТО могли вести боевые действия в течение трех недель. Нам необходимо приложить все усилия, чтобы этот конвой благополучно достиг цели.

– Есть вопросы? Нет? Желаю удачи. Театр опустел, офицеры вышли на залитую солнцем улицу, минуя молчаливых вооруженных охранников.

– Джерри? – негромко окликнул О'Мэлли Моррис.

– Слушаю, капитан. – О'Мэлли надел темные очки.

– Насчет прошлого вечера…

– Капитан, вчера мы с вами изрядно набрались и, говоря по правде, я мало что помню. Месяцев через шесть мы, возможно, вспомним, что произошло. Вам удалось выспаться?

– Проспал почти двенадцать часов. Мой будильник не зазвонил.

– Наверно, надо купить новый. – Они прошли мимо бара, в котором провели прошлый вечер. Капитан и пилот посмотрели на него и засмеялись.

– Ну что, снова в бой, друзья, а? – К ним подошел Дуг Перрин.

– Ты все еще настаиваешь на плавании «борт о борт»? – спросил О'Мэлли. – Это разделение в последний момент – опасная штука.

– Твоя задача – не подпускать к нам этих ублюдков, Джерри. Справишься?

– Должен справиться, – шутливо заметил Моррис. – Страшно подумать, что он умеет только болтать.

– Ну и друзья у меня! – раздраженно воскликнул О'Мэлли. – подумать только, я вылетаю в одиночку, нахожу чертову подводную лодку, преподношу ее Дугу прямо на блюдечке – а где благодарность?

– Так всегда с летчиками. Если им не повторять каждые пять минут, какие они бесстрашные и умные, у них портится настроение, – с улыбкой заметил Моррис. Он ничуть не походил на того офицера, который накануне чувствовал себя таким подавленным. – " Тебе что-нибудь от нас нужно. Дуг?

– Может быть, обменяться кое-какими продуктами?

– Отличная мысль. Присылай своего баталера. Не сомневаюсь, мы сумеем о чем-нибудь договориться. – Моррис взглянул на часы. – До выхода в море еще три часа. Пошли перекусим и обсудим кое-какие проблемы. У меня возникла мысль, как обмануть эти «бэк-файеры», и я хочу узнать, как ты относишься к ней…

***

Через три часа два портовых буксира осторожно отвели фрегаты от причала. Газовые турбины «Рубена Джеймса» медленно вели его вперед со скоростью в шесть узлов, форштевень рассекал мутную воду гавани. О'Мэлли наблюдал за выходом конвоя с правого сиденья своего вертолета, несущего дозор у входа в гавань на случай, если там притаилась русская подводная лодка, хотя четыре противолодочных самолета «Орион» самым тщательным образом прочесали весь прибрежный район. Наверно, «виктор», потопленный два дня назад, должен был следовать за конвоем и сообщать о его продвижении, чтобы сначала навести на него «бэкфайеры», а потом сблизиться и нанести собственный торпедный удар. Несмотря на то, что подводная лодка была потоплена, это отнюдь не означало, что выход в море удалось сохранить в тайне. В Нью-Йорке восемь миллионов жителей, и можно было не сомневаться, что один из них стоял сейчас у окна с биноклем в руках, записывая типы судов и их количество. Затем он или она сделает невинный телефонный звонок, и через несколько часов информация окажется в Москве. Другие подводные лодки устремятся к предполагаемому пути конвоя. Как только американские суда выйдут за пределы воздушного прикрытия, осуществляемого самолетами, базирующимися на береговых аэродромах, в небе появятся советские поисковые самолеты, а за ними последуют «бэкфайеры», вооруженные смертоносными ракетами.

Сколько судов, думал О'Мэлли. Вертолет пролетел над множеством судов с танками, бронетранспортерами и личным составом целой бронетанковой дивизии. Многие транспорты были нагружены огромными контейнерами, которые можно перегружать прямо на машины и доставлять к фронту. Их содержимое заключалось в памяти компьютеров, и потому контейнеры без малейшего промедления будут доставляться к месту назначения. Он думал о сообщениях, поступающих по каналам агентств новостей, передававших записанные на пленку телевизионные репортажи о боях, ведущихся в Германии. В этом и заключается задача военно-морского флота – поддерживать открытыми морские дороги для снабжения солдат в Германии. Задача проще некуда – переправить все это на другой берег океана.

***

– Насколько остойчивый у вас корабль? – спросил Каллауэй.

– Вполне надежный, – ответил репортеру Моррис. – Фрегат снабжен бортовыми стабилизаторами, так что качка не будет слишком уж неприятной. Если укачает, не стесняйтесь и обращайтесь к фельдшеру – он что-нибудь придумает.

– Постараюсь не мешать вам.

Моррис дружески кивнул журналисту из агентства Рейтер. Хотя о его прибытии на борт известили всего за час, журналист оказался профессионалом или по крайней мере достаточно опытным путешественником, чтобы уложить все необходимое в один чемодан. Он занял последнюю свободную койку в одной из офицерских кают.

– Адмирал считает вас одним из своих лучших командиров.

– Думаю, у вас будет возможность выяснить, насколько он прав, – ответил Моррис.

Глава 35 Момент прицеливания

Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»

Первые два дня прошли спокойно. Впереди шли корабли охранения, прощупывая своими гидролокаторами мелкие прибрежные воды в поисках вражеских подводных лодок. За ними следовали транспортные суда, медленно перестраиваясь в восемь колонн по десять кораблей в каждой. Конвой, способный двигаться со скоростью двадцать узлов, спешил доставить груз. Под массированным прикрытием боевых самолетов, базирующихся на береговых авибазах США, эскадра двигалась вперед на протяжении первых сорока восьми часов, не меняя курса, и только один раз прибегнула к маневрам уклонения. Курс пролегал мимо берегов Новой Англии и Восточной Канады, острова Сейбл и Большой Ньюфаундлендской банки. Теперь легкий этап остался позади. Покинув прибрежные воды и выйдя в Северную Атлантику, конвой вступил в неизведанное…

***

– Насчет отправки моих корреспонденции… – обратился Каллауэй к Моррису.

– Вы можете пользоваться моим спутниковым передатчиком два раза в день, если это не мешает радиосвязи конвоя. Вы понимаете, что ваши корреспонденции будут подвергаться цензуре в Норфолке?

– Да, конечно. Можете положиться на меня, капитан, пока я нахожусь на борту вашего корабля, мне и в голову не придет передавать сведения, способные подвергнуть опасности конвой. В этом году у меня было достаточно нервотрепки в Москве.

– Что? – Моррис повернулся к нему и опустил бинокль. Каллауэй объяснил, что

происходило весной.

– А Патрик Флинн, мой коллега из Ассошиэйтед пресс, находится сейчас на борту «Бэттлэкса». Наверняка пьет пиво, – закончил он с улыбкой.

– Значит, вы были там, когда все это началось. А вам известно почему?

Каллауэй покачал головой:

– Если бы знал, капитан, давно написал бы об этом. На мостике появился рассыльный с папкой. Моррис раскрыл ее, прочитал три радиограммы и расписался.

– Что-нибудь интересное? – полюбопытствовал репортер.

– Последняя метеосводка и информация относительно русского разведывательного спутника. Он пролетит над нами через три часа. Правда, ВВС попытаются сбить его еще до того, как он появится здесь. Как видите, ничего интересного. Надеюсь, вы удобно устроились? Никаких проблем?

– Никаких, капитан. Все напоминает приятный морской круиз.

– Это верно. – Моррис просунул голову внутрь рулевой рубки. – Боевая тревога, самолеты противника.

Моррис провел репортера в боевую рубку, объясняя, что предстоящее учение направлено на то, чтобы убедиться, насколько успешно способна действовать команда в темноте.

– В одной из радиограмм содержалось предупреждение о возможном налете?

– Нет, но через шесть часов мы окажемся за пределами воздушного прикрытия истребителей, вылетающих с береговых аэродромов. Это означает, что Иван начнет искать нас. – И на таком расстоянии от остальных кораблей мы будем чувствовать себя ужасно одиноко, подумал Моррис. Учения продолжались час. Группа управления в боевой рубке провела на компьютере пару имитаций. Во время второй выяснилось, что ракета сумела все-таки прорваться через оборонительный заслон.

Авиабаза ВВС Лэнгли, штат Виргиния

Истребитель F-15 подрулил к ангару и замер. Старший механик группы наземного обслуживания поставил лестницу, и майор Накамура спустилась вниз, глядя на свой обожженный взрывом самолет. Спустившись, она подошла поближе, чтобы оценить повреждения.

– Не так уж плохо, майор, – заверил ее сержант. Осколок взорвавшегося ракетного двигателя пробил отверстие размером с пивную банку в левом крыле, всего в трех дюймах от топливного бака. – Я исправлю это за пару часов.

– С вами все в порядке? – спросил инженер из фирмы «Локхид».

– Ваша ракета взорвалась в пятидесяти футах от истребителя, и взрыв был прямо-таки адский. Между прочим, когда она взрывается, зрелище весьма впечатляющее. Осколки летят во все стороны. Мне еще повезло, что в меня попал только один. – Взрыв ракетного двигателя чертовски напугал Накамуру, но в ее распоряжении был целый час, чтобы прийти в себя. Теперь страх прошел и сменился яростью.

– Извините, майор. Жаль, что не могу сказать чего-то большего.

– Давайте попробуем еще раз, – сказала Бане, глядя на небо через отверстие, пробитое в крыле. – Когда следующее окно?

– Через одиннадцать часов шестнадцать минут.

– Вот тогда и полечу. – Она вошла в здание и поднялась по лестнице в комнату отдыха летного состава. Стены внутри были обиты мягким, поглощающим шум материалом. В то же время он не давал разбушевавшимся летчикам, разряжаясь, причинить себе серьезные повреждения.

Кировск, РСФСР

Не встретив никаких препятствий, советский спутник океанской радиолокационной разведки продолжал свой полет по орбите и, минуя Северную Атлантику, «увидел» внизу целую эскадру из почти сотни судов, которые, выстроившись в правильные колонны, двигались на восток. Это, должно быть, и есть тот самый конвой, о котором сообщали разведывательные сводки, решили русские аналитики и с удовлетворением отметили, что конвой находится далеко от американских берегов, в открытом океане, именно там, где он наиболее уязвим.

Через девяносто минут два авиаполка бомбардировщиков Ту-22М, вооруженных противокорабельными ракетами, следуя за самолетами-разведчиками Ту-95, взлетели с четырех аэродромов, расположенных вокруг Кировска, дозаправились в воздухе и направились в сторону Исландии, где их не могли засечь радиолокаторы противника.

Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»

– Это и есть тот сюрприз, который вы приготовили для меня? – спросил Каллауэй, увидев значки на главном экране обстановки.

Моррис молча кивнул.

– До сих пор мы посылали большинство конвоев через Северную Атлантику в условиях полного радиолокационного молчания – их радары были отключены, чтобы усложнить русским задачу обнаружения наших кораблей. Однако на этот раз мы предприняли нечто другое. То, что вы видите на экране, получено от радиолокатора SPS-49.

– Это тот черный монстр на крыше рулевой рубки?

– Совершенно верно. А значки на экране – это «томкэты» с авианосца «Америка». Вот это самолет-заправщик КС-135, а вот эта крошка – «птичка» дальнего радиолокационного обнаружения «хокай» Е-2С. Радиолокатор «хокая» отключен. Когда покажется Иван, ему придется приблизиться к нам, чтобы увидеть наши суда.

– Но ведь Ивану уже все и так известно, – возразил Каллауэй.

– Нет, он знает только, что где-то находится конвой. Для пуска ракет этого недостаточно. Точно ему известно лишь одно – он видит действующий радиолокатор SPS-49. Чтобы рассмотреть, что находится на морской поверхности, ему придется поднять на большую высоту свой самолет дальнего радиолокационного обнаружения. Но как только мистер Медведь сделает это, мы тут же обнаружим его и пошлем на перехват свои истребители. Все произойдет так быстро, что он даже не успеет заметить, откуда прилетели ракеты.

– А если «бэкфайеры» не появятся сегодня?

– Тогда мы встретимся с ними в другой раз. «Беары», между прочим, поддерживают связь и с подводными лодками. Их тоже было бы неплохо потопить.

Исландия

Их впервые охватила скука. Эдвардсу и его группе нередко приходилось испытывать страх, но им еще ни разу не было скучно. Они провели на одном и том же месте уже четверо суток и все еще не получили приказа о дальнейшем продвижении. Наблюдая за русскими, они докладывали о каждом их перемещении. Но поскольку ничего значительного не происходило, время тянулось очень медленно.

– Лейтенант, – окликнул Эдвардса Гарсиа, – я вижу самолеты, направляющиеся на юг.

Эдварде достал бинокль. По небу плыли белые перистые облака. Сегодня не было никаких инверсионных следов, но…, вот они! Лейтенант заметил вспышку, солнечное отражение от чего-то. Он напряг зрение, пытаясь опознать увиденный объект.

– Николе, как вы считаете, что это? – Он передал бинокль сержанту королевской морской пехоты.

– Русский «бэкфайер», – тут же ответил сержант.

– Вы уверены?

– Абсолютно, лейтенант. Я часто видел их и раньше.

– Начинайте считать, сколько их. – Эдварде принялся доставать рацию.

– Вижу только четыре. Все направляются на юг.

– Но вы не сомневаетесь, что это «бэкфайеры»? – еще раз переспросил Эдварде.

– Ничуть не сомневаюсь, лейтенант Эдварде! – раздраженно повторил Николе, наблюдая за тем, как офицер включает радиопередатчик.

– «Ищейка» вызывает «Конуру», прием. – На этот раз станция ответила не сразу. Потребовалось три вызова, прежде чем откликнулись на другом конце канала связи.

– «Конура», это «Ищейка». У меня есть для вас кое-какая информация. Мы видим бомбардировщики типа «бэкфайер», которые пролетают над нами, направляясь на юг.

– Откуда вы знаете, что это «бэкфайеры»? – тут же поинтересовалась «Конура».

– Сержант Николе из королевской морской пехоты утверждает, что у него на этот счет нет ни малейших сомнений. Четыре бомбардировщика. – Николе поднял вверх пять пальцев. – Нет, уже видим пять, летят на юг.

– Понял, спасибо, «Ищейка». Что-нибудь еще?

– Нет. Сколько нам еще сидеть на этой горе, прием?

– Мы сообщим вам. Терпение, «Ищейка». Мы не забыли о вас. Конец связи.

Северная Атлантика

Самолеты– разведчики летели скошенным фронтом, их экипажи наблюдали за происходящим впереди как визуально, так и прослушивая частоты радиосвязи и радиолокации. Наконец, головной машине удалось обнаружить импульсы американского радиолокатора SPS-49, предназначенного для обзора воздушного пространства. Обычно эти радиолокаторы состояли на вооружении ракетных фрегатов типа «перри». Операторы на борту русского самолета измерили интенсивность радиолокационных импульсов и, рассчитав координаты источника излучения, пришли к выводу, что их самолет находится далеко за пределами досягаемости фрегата.

Командир группы, находившийся на третьем самолете-разведчике, получив эти сведения, сравнил их с разведданными о конвое. Полученные координаты находились точно в центре круга, начерченного им на карте. У него всегда возникали подозрения, когда все происходило слишком уж точно в соответствии с планом. Значит, конвой направлялся прямым курсом к Европе? Почему? До сих пор большинство конвоев старалось уклониться подальше к югу, до самых Азорских островов, для того чтобы вынудить его бомбардировщики лететь дальше, чем было желательно, и заставить Ту-22М, следующие за поисковыми самолетами-разведчиками, нести только по одной противокорабельной ракете вместо двух. Происходило что-то странное. По его приказу разведывательные самолеты вытянулись в линию, направленную с севера на юг, и начали снижаться, чтобы их не обнаружил американский радиолокатор.

Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»

– Какова дальность действия вашего радиолокатора? – спросил Каллауэй.

– Это зависит от высоты цели и ее размеров, а также от атмосферных условий, – ответил Моррис. Он сидел в капитанском кресле и не отрывал взгляда от экранов. Два «томкэта» были готовы к бою. – Например, мы можем, пожалуй, обнаружить «беар», летящий на высоте примерно в тридцать тысяч футов, на расстоянии в двести пятьдесят миль. Но чем меньше высота полета цели, тем ближе к нам эта цель может подлететь незамеченной. Радиолокатор действует только в пределах видимого горизонта.

– Но для полета на малой высоте требуется значительно больше горючего.

Моррис посмотрел на репортера.

– У этих проклятых «беаров» такой запас топлива, что они могут находиться в воздухе целую неделю, – несколько преувеличил он.

– Получено сообщение, капитан. – Начальник службы связи передал ему радиограмму: ИНФОРМИРУЕМ О ВОЗМОЖНОМ НАЛЕТЕ «БЭКФАЙЕРОВ» тчк ПРОЛЕТЕЛИ НАД ИСЛАНДИЕЙ зпт НАПРАВЛЯЯСЬ НА ЮГ В 10.17 ГРИНВИЧУ. Моррис передал радиограмму офицеру оперативной службы. Тот немедленно склонился над картой.