Текст книги "Красный шторм поднимается"

Первыми к цели прибыли «фениксы». Пилоты МиГов, внезапно утратив контроль со стороны наземных авиадиспетчеров, продолжали маневрировать. На один из истребителей было нацелено четыре ракеты, он сумел уклониться от двух и тут же столкнулся с третьей. Майор, командовавший истребителями, проклинал себя за неспособность нанести ответный удар и отчаянно пытался найти выход из положения.

Затем прилетели противорадиолокационные ракеты «стэндард-ARM». В распоряжении русских было три поисковых радиолокатора и еще три для наведения на цель. Все шесть включились сразу после объявления тревоги и выключились, как только в воздухе появились ракеты. Однако обмануть противорадиолокационные ракеты «стэндард» удалось только частично. Их системы наведения были сконструированы таким образом, что запоминали координаты радиолокационной станции именно на тот случай, если она внезапно отключится, и теперь мчались прямо к своим целям. Им удалось уничтожить два радиолокатора и повредить еще два.

Американский офицер, руководивший операцией, испытывал раздражение. Русские истребители отказывались действовать в соответствии с разработанным планом. Они не полетели навстречу атакующим авиабазу самолетам, даже когда «интрудеры» набрали высоту перед пуском ракет, – а ведь на этот случай у него были наготове перехватчики. С другой стороны, советские радиолокаторы перестали функционировать. Он отдал новый приказ. Три эскадрильи «хорнет» F/A-18 на бреющем полете устремились в атаку с севера.

Начальник противовоздушной обороны русской авиабазы увидел, что в воздухе больше нет ракет, приказал уцелевшим наземным радиолокаторам включиться и сразу заметил низколетящие «хорнеты». Майор, командующий МиГами, тоже увидел атакующие американские самолеты и понял, что судьба предоставила ему благоприятный шанс – новейшие F/A-18 фактически ничем не отличались от МиГа-29.

«Хорнеты» принялись искать русские ракетные установки «земля-воздух» и пускать в них управляемые ракеты. Скоро дымные следы ракет исчертили крест-накрест все небо. Два «хорнета» были сбиты зенитными ракетами, еще два – огнем зенитных орудий. Тем временем американские истребители-бомбардировщики усыпали территорию авиабазы бомбами и снарядами из авиационных пушек. И в этот момент появились МиГи.

Американские летчики получили предупреждение об их приближении, однако находились слишком близко к своим наземным целям и не отреагировали вовремя. Освободившись от тяжелого бомбового груза, «хорнеты» снова превратились в истребители и начали стремительно набирать высоту – МиГов они боялись больше, чем зенитных ракет. Возникший затем воздушный бой стал верхом беспорядочности, Даже на земле, когда американский и советский истребители находятся рядом друг с другом, отличить их один от другого достаточно трудно, но при скорости шестьсот узлов, в гуще воздушного боя, задача эта становилась практически невозможной, и американские летчики, имеющие количественное превосходство, не могли открывать огонь, пока не были полностью уверены, кто перед ними. Русские знали, кого они атакуют, но тоже не решались стрелять в цель, слишком походившую на самолет друга. В результате истребители носились в воздухе на слишком малом для пуска ракет расстоянии, пилоты стремились точно опознать цели, и разгорелась воздушная дуэль, которая напоминала бои тридцатилетней давности, когда самолеты вели огонь из авиационных пушек. Время от времени в воздух взлетали ракеты с двух уцелевших русских пусковых установок. Авиадиспетчеры на борту американских самолетов и русские авиадиспетчеры на земле утратили способность как-то влиять на ход сражения, исход которого находился теперь полностью в руках летчиков. Истребители, включив форсаж, делали крутые повороты с невероятными перегрузками, летчики крутили головами и щурили глаза, пытаясь определить по цвету самолетов, свои они или противника. Однако и эта задача оказалась практически неразрешимой. Американские истребители были окрашены в дымчато-серый цвет, и их трудно было отличить не то что на дальнем расстоянии, но и вблизи. Первыми погибли два «хорнета», затем МиГ, далее пушечный огонь американского истребителя уничтожил еще один МиГ, а «хорнет» пал жертвой случайной ракеты «воздух-воздух». Выпущенная наугад русская зенитная ракета взорвала одновременно и МиГ и находившийся вблизи «хорнет».

Советский майор заметил это и закричал в переговорное устройство, требуя, чтобы наземные зенитные установки прекратили стрельбу; затем выпустил очередь из своей пушки в «хорнет», пронесшийся перед самым носом его истребителя, промахнулся и начал преследование. У него на глазах американский истребитель приблизился к МиГу-29, дал очередь и повредил ему двигатель. Майор не знал, сколько его самолетов уцелело – эти мысли уже не приходили ему в голову. Он вел борьбу за собственное спасение и не сомневался, что обречен. Потеряв всякую осторожность, советский офицер с включенными на форсаж двигателями мчался за американским истребителем и не видел, что на указателе оставшегося топлива уже загорелась тревожная красная лампочка. Преследуемый самолет свернул на север и полетел над водой. Майор выпустил свою последнюю ракету и увидел, как она попала прямо в правый двигатель «хорнета». Тут же у него кончилось топливо и выключились двигатели. Майор завопил от радости, когда у американского истребителя отвалился хвост и его пилот выбросился с парашютом. Я сбил четыре вражеских самолета, с ликованием подумал майор. По крайней мере мне удалось выполнить свой долг. Через тридцать секунд парашют опустил его в воду.

***

Капитан третьего ранга Дэвис взобрался на свой плотик, несмотря на сломанную кисть, ругаясь и благословляя свою удачу одновременно. Его первым сознательным действием было включить спасательный радиомаяк. Затем американец огляделся вокруг и увидел совсем рядом еще один желтый плотик. Грести одной рукой было нелегко, но парень, что находился на соседнем плотике, греб ему навстречу. Случившееся дальше изумило американского летчика.

– Я взял тебя в плен! – услышал он по-английски. Мужчина, что подплыл к нему, держал в руке пистолет. Револьвер Дэвиса утонул в море.

– Кто ты такой, черт побери?

– Я – майор советских ВВС Александр Георгиевич Чапаев.

– Привет. Я – капитан третьего ранга Гас Дэвис, американская морская авиация. Кто тебя сбил?

– Никто! У меня кончилось топливо. – Он направил пистолет на американца. – Ты у меня в плену.

– Не валяй дурака!

Майор Чапаев недоуменно покачал головой. Как и Дэвис, после напряжения воздушного боя и чудесного спасения от смерти он находился в почти шоковом состоянии.

– Впрочем, майор, не выбрасывай пистолет. Не знаю, водятся здесь акулы или нет.

– Акулы? – Чапаев побледнел.

Дэвис расстегнул свой летный комбинезон и сунул внутрь поврежденную руку.

– Да, майор. Меня сбивают над водой уже третий раз. До этого мне однажды пришлось провести на плоту двенадцать часов, и я видел двух таких тварей. У тебя есть репеллент?

– Что? – Русский офицер выглядел совсем растерянным.

– Вот такое вещество. – Дэвис окунул в воду пластмассовый мешочек. – Давай свяжем наши плоты. Так безопаснее. Считается, что репеллент отгоняет акул.

Дэвис попытался связать плоты одной рукой, но не смог. Чапаев положил пистолет на плотик и помог американцу. Майора сбили уже второй раз, сегодня ему удалось остаться в живых после отчаянного воздушного боя, и вот теперь он внезапно почувствовал, как хороша жизнь. Мысль о том, что его может съесть хищная рыба, привела Чапаева в ужас. Он наклонился через край плота и посмотрел в воду.

– Боже мой, что за утро! – простонал Дэвис. Сломанная рука разболелась по-настоящему.

Чапаев кивнул головой, соглашаясь с американцем. В первый раз он оглянулся вокруг и увидел, что суши не видно. Тогда он протянул руку за спасательным радиомаяком и тут заметил, что нога его

окровавлена, а карман, где хранилось радио, оторвало во время катапультирования из гибнущего самолета.

– Мы с тобой два несчастных сукина сына, – произнес он по-русски.

– Что?

– Где суша? – Море еще никогда не казалось Чапаеву таким огромным.

– Думаю, милях в двадцати пяти в той стороне. А с ногой, майор, у тебя совсем плохо. – Дэвис мрачно улыбнулся. – У нас, должно быть, катапультируемые кресла одной конструкции. Проклятье! Как болит рука!

***

– Что это значит, черт побери? – произнес Эдварде. Они были слишком далеко от Кефлавика, чтобы слышать что-то, но не могли не заметить столб дыма, поднимающийся над городом.

Однако больше всего их беспокоило поведение русских солдат у основания горы. Николе, Смит и четверо рядовых расположились по обе стороны от Эдвардса, растянувшись на сотню ярдов. Лица их покрывала маскировочная краска. Прячась за валунами, они наблюдали за русскими, которые находились в полумиле от них.

– «Конура», это «Ищейка». У нас неприятности, прием. – Ему пришлось два раза повторить вызов, прежде чем связь установилась.

– В чем дело, «Ищейка»?

– На нашу гору взбираются пятеро или шестеро русских. Сейчас они в шести сотнях футов ниже нас и на расстоянии в полмили. Кроме того, в Кефлавике что-то происходит.

– Это налет на русскую авиабазу. Больше мне ничего не известно, «Ищейка». Держите нас в курсе. Попробуем вам помочь.

– Спасибо. Конец связи.

– Майкл?

– Доброе утро. Хорошо, что хотя бы одному из нас удалось выспаться. – Девушка села рядом с Эдвардсом, положила руку на его колено, и чувство страха на мгновение исчезло.

***

– Готов поклясться, что видел движение на вершине горы, – заметил сержант.

– Сейчас посмотрим. – Лейтенант навел свой бинокль на горный пик. – Ничего. Совершенно ничего. Скорее всего, это птица. Здесь полно этих крохотных птиц.

– Наверно, – согласился сержант. Он начал уже раскаиваться, что послал Марковского на эту вершину. Если бы у лейтенанта было хоть немного мозгов, он направил бы туда больше солдат и сам возглавил бы подразделение, как подобает офицеру.

– Авиабаза подвергается нападению с воздуха.

– Вы связывались с ними, товарищ лейтенант?

– Пытался, но они не отвечают. – В голосе офицера слышалось беспокойство. Шестьдесят миль – слишком большое расстояние для маленьких портативных раций, а тяжелый полевой приемопередатчик работал на УКВ и мог поддерживать связь только со штабом дивизии. Как ни хотелось лейтенанту самому повести патруль, он знал, что его место – на наблюдательном пункте.

***

Эдварде увидел, что один из русских остановился и поднес к уху свой уоки-токи. Пусть командир скажет ему, что он поднимается не на ту гору – скажи, пусть возвращается назад, мысленно взмолился Эдварде.

– Не поднимай голову, бэби.

– Что происходит, Майкл?

– На нашу вершину поднимаются люди.

– Какие люди? – В голосе девушки прозвучало беспокойство.

– Попробуй догадаться.

– Шкипер, они точно идут к нам, – предупредил по радио Смит.

– Да, вижу. Все заняли позиции?

– Лефтенант, я настоятельно рекомендую подпустить их как можно ближе, прежде чем открывать огонь, – послышался голос Николса.

– Это разумное предложение, шкипер, – произнес Смит на том же канале радиосвязи.

– О'кей. Если у вас есть какие-то мысли, джентльмены, сообщите прямо сейчас. Да, чуть не забыл. Я обратился с просьбой о помощи. Может быть, нам окажут поддержку с воздуха.

Майк оттянул назад рукоятку затвора, убедился, что патрон находится в патроннике, поставил автоматическую винтовку на предохранитель и положил М-16 рядом с собой. У всех морских пехотинцев были ручные гранаты. Эдвардса никогда не учили пользоваться ими, и гранаты пугали его.

Давайте, парни, проваливайте отсюда, и мы будем рады оставить вас в покое, подумал лейтенант. Но русские продолжали идти вперед. Каждый из них медленно поднимался по горному склону, держа в одной руке автомат, а другой хватаясь за валуны или отталкиваясь от них. Десантники то поглядывали вверх, на горную вершину, то смотрели под ноги. Теперь Эдварде испытывал настоящее чувство страха. Эти русские принадлежали к отборным частям. Американские морские пехотинцы тоже относились к элите вооруженных сил, были прекрасно обучены и подготовлены для ведения боя, а вот он сам – нет. Ему здесь не место. Все остальные случаи, когда приходилось встречаться с русскими лицом к лицу – столкновение в доме Вигдис, пугающий эпизод с вертолетом, – все это осталось в прошлом, и он на мгновение забыл о них. Ему хотелось убежать, но чего он этим добьется? Он завоевал уважение морских пехотинцев, разве можно так опозориться в их глазах – да и в своих тоже? А Вигдис – неужели он убежит от нее, оставит в опасности? Что для тебя страшнее, Майк?

– Держи себя в руках, – пробормотал он.

– Что? – спросила Вигдис. Посмотрев на нее, Эдварде увидел, что она тоже испугана.

– Так, ничего, – ответил Майк. Он попытался улыбнуться и с удивлением отметил, что улыбка оказалась естественной. Разве ты сможешь бросить ее? – спросил он себя.

Русские были теперь в пятидесяти ярдах и все еще намного ниже. Сейчас они двигались еще осторожнее. Их было шестеро, они разбились на пары и делали короткие перебежки, развертываясь веером и больше не выбирая легкий путь к вершине.

– Шкипер, мне кажется, они знают о нашем присутствии на вершине, – послышался голос Смита.

– А ваше мнение, Николе?

– Подождем, когда они приблизятся на сто ярдов, и, ради Бога, не поднимайте голову! Если вы собираетесь снова обратиться за помощью сделайте это немедленно!

Эдварде включил рацию.

– «Конура», это «Ищейка». Нам нужна помощь.

– Мы занимаемся этим, «Ищейка». Пытаемся отыскать – пытаемся вызвать друзей на этой частоте. Для этого нужно время, лейтенант.

– У нас около пяти минут – затем начнется бой.

– Не выключайте рацию и оставайтесь на этой волне. Где сейчас русские? – задал себе вопрос Эдварде. Он никого не видел. Валуны, так хорошо прикрывавшие раньше американцев, теперь были против них. Лейтенант перестал поднимать и опускать голову, выглядывая из укрытия. Он – офицер, командир группы, занимает самое выгодное положение и должен видеть, что происходит. Эдварде чуть переместился в сторону и окинул взглядом склон.

***

– Там кто-то есть! – воскликнул сержант и схватил переносную рацию. – Марковский, ты ведешь людей к засаде! Я видел на вершине горы человека в каске.

– Ты прав, – кивнул лейтенант и обернулся. – Приготовить миномет к стрельбе! – Затем офицер подбежал к тяжелой полевой рации и попытался вызвать по УКВ штаб дивизии в Кефлавике. Вооруженные солдаты противника на этой горной вершине могут находиться только с одной целью – однако Кефлавик снова не вышел на связь.

***

Эдварде увидел, что один русский солдат встал и по чьей-то команде тут же скрылся из вида. Когда русский появился снова, в руках он держал автомат. В следующее мгновение послышался свистящий звук, и в пятидесяти ярдах от лейтенанта взорвалась мина.

– Проклятье! – Лейтенант прижался к земле под прикрытием скалы. Вокруг посыпались осколки камней. Он посмотрел на Вигдис – с ней все в порядке, затем перевел взгляд на соседний горный пик и увидел, что вниз по склону бегут русские солдаты. Справа разорвалась еще одна мина, и тут же послышались автоматные очереди. Эдварде включил рацию.

– «Конура», это «Ищейка». Нас атакуют.

– «Ищейка», мы установили связь с авианосцем. Приготовьтесь. – Снова содрогнулась земля. Мина упала всего в тридцати футах от лейтенанта, но валун надежно прикрывал его. – «Ищейка», авианосец слышит вас на этой частоте. Говорите с ним. Его позывной – «Старбейс», и там знают, где вы находитесь.

– «Старбейс», это «Ищейка», прием!

– Слышим вас, «Ищейка», нам известно, что ваша позиция в пяти километрах к западу от высоты 1064. Что у вас происходит?

– «Старбейс», нас атакует отделение русских пехотинцев, и к ним движется подкрепление. На их наблюдательном посту, расположенном на высоте 1064, есть миномет, и по нам ведут минометный огонь. Требуется немедленная помощь!

– Поняли вас, «Ищейка». Одну минуту… «Ищейка», высылаем помощь, ожидаемое время прибытия – двадцать пять минут. Можете обозначить свою позицию?

– Нет, повторяю – нет, у нас нет никаких сигнальных средств.

– Понял вас. Держитесь, «Ищейка», сейчас снова свяжемся с вами. Конец связи.

Слева послышался стон. Эдварде поднял голову, увидел разрывы мин рядом с местом, где находился Николе, и русских солдат меньше чем в сотне ярдов. Майк схватил автомат, прицелился, и тут же фигура спряталась за камнем. Лейтенант поднес к губам уоки-токи.

– Николе, Смит, это Эдварде, доложите обстановку.

– Это Николе. У русских классный минометчик. Двое наших ранено.

– У меня все в порядке, шкипер. Двое русских убито. Я послал Гарсиа к вам на помощь.

– Слушайте, парни, к нам выслана поддержка с воздуха. Я… – Фигура снова показалась из-за валуна. Эдварде выронил уоки-токи, схватил М-16 и выпустил короткую очередь. Он промахнулся, и русский укрылся за валуном. Майк опять включил радио.

– Николе, вам нужна помощь?

– Двое из нас все еще могут стрелять. Боюсь, лефтенант, что ваш Роджерс убит. Тут… – На мгновение радио замолчало. – Все в порядке. Мы убили одного, а второй отполз. Осторожно, лефтенант, в двух сотнях ярдов слева от вас…

Майк выглянул из-за скалы и тут же по камням защелкали пули. Он дал ответную очередь, но мимо.

– Это я, шкипер! – Рядом с ним на землю хлопнулся Гарсиа.

– Вон там двое русских, – показал Эдварде. Рядовой кивнул и переместился налево под прикрытием гребня вершины. Он успел отойти на тридцать футов, когда в четырех шагах от него взорвалась мина. Гарсиа упал, как подкошенный, и замер.

Как все это несправедливо, как жестоко! Я сумел провести их так далеко, и теперь они гибнут!

– Смит, Гарсиа ранен – или убит. Возвращайтесь к моей позиции. Николе, если сможете перебраться сюда, перебирайтесь немедленно! – Он включил спутниковую рацию. – «Старбейс», это «Ищейка». Пусть ваши «птички» поторопятся.

– Они в двадцати минутах лета от вас, «Ищейка». Четыре штурмовика А-7. Мы высылаем и другую помощь, но штурмовики прибудут первыми.

Эдварде взял автомат и подполз к Гарсиа. Солдат еще дышал, но его спина и ноги были иссечены осколками. Лейтенант повернулся, пополз к гребню вершины и в тридцати футах от себя увидел русского десантника. Он поднял М-16 и выпустил две короткие очереди. Русский упал, автомат у него в руках описал дугу, вокруг засвистели пули. Одна из них ударилась о камень совсем рядом. А где второй? Майк поднял голову и заметил летящий в воздухе предмет размером с бейсбольный мяч. Он быстро отполз назад, и граната взорвалась в десяти футах от места, где он только что лежал. Майк перекатился вправо и снова поднялся к горному гребню.

Русский исчез, но Эдварде увидел, что остальные солдаты противника уже добежали до начала склона и стали подниматься к его позиции. Лейтенант попытался смотреть, не слишком высовываясь из-за валуна. А вот и второй русский – он ползет вниз по склону и тащит за собой раненого товарища. Между Эдвардсом и отступающими русскими начали рваться мины, прикрывающие отход.

– Как вы, лейтенант? – послышался голос Смита. Сержант был ранен в руку. – Этот проклятый минометчик – настоящий русский Дэви Крокетт!

Через три минуты подполз и Николе. Он не пострадал, но солдат, английской морской пехоты, находившийся с ним, был ранен в живот. Эдварде посмотрел на часы.

– Минут через десять прилетят штурмовики. Если мы соберемся тесной группой на вершине, они смогут прикрыть нас со всех сторон.

Морские пехотинцы заняли позиции не дальше пятидесяти футов от Эдвардса. Майк схватил Вигдис за руку и усадил ее между двух валунов.

– Майкл, мне…

– Мне тоже страшно. Что бы ни случилось, оставайся здесь! Ты можешь… – Снова раздался свист приближающейся мины, летящей прямо на них. Майк упал на девушку и прикрыл ее своим телом. Икру пронзило раскаленной иглой.

– Черт возьми! – Рана была чуть выше сапога. Эдварде попытался встать, но нога подогнулась под ним. Он огляделся по сторонам, увидел рацию и запрыгал к ней на одной ноге, отчаянно ругаясь.

– «Старбейс», это «Ищейка», прием.

– Штурмовики в девяти минутах лета, – ответил терпеливый голос.

– «Старбейс», мы на самой вершине своей горы, понимаете? В пределах пятидесяти футов от пика. – Эдварде поднял голову и посмотрел вниз. – К нам приближаются около пятнадцати солдат противника, сейчас они в семистах ярдах. Нам удалось отбить первую атаку, но нас осталось четверо – да, четверо, и трое из нас ранены. Ради Бога, уничтожьте первым делом чертов миномет, он всех нас прикончит.

– Понял вас. Держись, сынок. Помощь вот-вот прибудет.

– Вы ранены, лефтенант, – произнес Николе.

– Знаю. Самолеты прилетят через восемь или девять минут. Я сказал, чтобы первым делом уничтожили миномет.

– Очень хорошо. Иван просто обожает минометы. – Николе распорол штанину над раной и наложил Эдвардсу повязку. – Некоторое время вам придется воздержаться от танцев, сэр.

– Как нам удержать их на расстоянии?

– Откроем огонь, когда русские приблизятся на пятьсот ярдов. Это заставит их вести себя поосторожней. Пошли. – Николе схватил лейтенанта за руку и подтащил к скалистому гребню.

Русские приближались по всем правилам пехотной атаки, короткими перебежками, скрываясь затем за бесчисленными скалами. Миномет молчал, но наверняка снова откроет огонь, как только десантники подойдут достаточно близко для решающего броска. Николе отложил автомат в сторону, взял чью-то винтовку и прицелился. Когда дистанция сократилась до пятисот ярдов, он нажал на спусковой крючок, промахнулся, но заставил русских залечь.

– Вы знаете, что сейчас последует? – спросил Эдварде.

– Да, я вызвал на нас минометный огонь. – Николе повернулся и взглянул на лейтенанта. – А у нас есть другой выбор?

– Майкл, возьми вот это. – Вигдис опустилась рядом с ним.

– Я ведь сказал тебе оставаться…

– Вот твое радио. Я идти…

– Ложись! – Майкл повалил ее за мгновенье до того, как мина взорвалась в тридцати футах от них. Вокруг вершины горы прогремели разрывы пяти мин.

– Они наступают! – крикнул Смит.

Морские пехотинцы открыли огонь, русские тоже. Было очевидно, что они окружают вершину, делая короткие перебежки от одного валуна к другому. Майк снова включил рацию.

– «Старбейс», это «Ищейка», прием.

– Слушаю вас, «Ищейка».

– Они совсем близко.

– «Ищейка», самолеты видят вас. Сообщите точно, где находитесь вы и ваши люди, – повторяю, точно.

– «Старбейс», у этой горы две вершины, примерно в трех милях от высоты 1064. Мы на самой северной вершине, повторяю, самой северной. Моя группа на самом пике, в пределах пятидесяти футов. Все, что двигается, – это противник, мы сидим неподвижно. Миномет на высоте 1064, и его нужно уничтожить как можно быстрее.

Последовала пауза.

– О'кей, «Ищейка», мы передали штурмовикам ваши координаты. Не поднимайте головы, самолеты в минуте от вас, приближаются с юга. Желаю удачи. Конец связи.

– Двести ярдов, – произнес Николе. Эдварде подполз к нему и направил вниз свой М-16. Тут же вскочили трое русских и, пригнувшись, побежали вперед. Николе и Эдварде открыли огонь, но лейтенант не заметил, попал он в кого-нибудь или нет. Щелкающие по камням пули отбивали осколки, вокруг снова начали сыпаться мины. Совсем рядом появились разрывы, и тут Эдварде заметил справа очертания дымчато-серого штурмовика, пикирующего с высоты.

Короткокрылый «корсар» А-7Е выровнялся на высоте тысячи футов в трех милях над вершиной горы. От него отделились четыре контейнера с кассетными бомбами, раскрывшиеся в воздухе. Облако маленьких бомбочек с грохотом осыпало вершину, окутав ее дымом и огнем, напоминающим праздничный фейерверк. Через двадцать секунд такой же маневр повторил еще один «корсар». После этого на высоте 1064 не могло остаться живых.

Наступающие русские остановились, в оцепенении глядя на то, что случилось с их лагерем. И тут они заметили, что всего в двух тысячах ярдов от них барражируют еще два самолета. Для них мгновенно стало ясно – чтобы уцелеть в течение следующих пяти минут, нужно как можно ближе подобраться к американцам. Русские как один вскочили и, открыв огонь из автоматов, бросились вперед, к вершине, навстречу обороняющимся. Еще два «корсара» резко накренились и спикировали вниз, когда пилоты заметили движение на горном склоне. Они промчались на высоте всего сто футов и сбросили по паре контейнеров с кассетными бомбами. В грохоте взрывов Эдварде услышал вопли и стоны, но увидеть в облаке поднявшейся пыли ему ничего не удалось.

– Боже милосердный, они не смогут сбрасывать бомбы ближе, чем сейчас, – пробормотал он.

– Вообще не смогут, – ответил Николе, вытирая кровь с лица. Из облака пыли доносились звуки выстрелов. Ветер рассеял облако, и Эдварде увидел, что не менее пяти русских десантников продолжают бежать вверх по склону. «Корсары» сделали еще один заход, но отвернули в сторону, не решаясь сбрасывать бомбы так близко от своих. Спустя мгновение, они развернулись и зашли снова, стреляя из пушек. Снаряды осыпали весь склон, причем некоторые из них взорвались в десяти ярдах от Эдвардса.

– Где они?

– Слева, по-моему, – ответил Николе. – Вы можете связаться напрямую со штурмовиками?

– По этой рации не могу, сардж, – покачал головой лейтенант. «Корсары» барражировали над головой. Пилоты наблюдали за землей из кокпитов своих самолетов. Эдварде попытался помахать им рукой, но так и не понял, заметили его жест или нет. Внезапно один из штурмовиков нырнул налево к земле и дал очередь из своей пушки. Эдварде услышал крики, но ничего не увидел.

– Тупик, – произнес лейтенант, повернулся к своему спутниковому радио и увидел, что осколок одной из последних русских мин пробил в нем зияющую дыру.

– Ложись! – Николе успел опрокинуть лейтенанта на землю в тот момент, когда брошенная граната, описав дугу в воздухе, начала падать. Она взорвалась в нескольких футах от них. – Они снова наступают.

Эдварде повернулся и вставил в автомат новый магазин. В пятидесяти футах он увидел двух русских и выпустил длинную очередь. Один из них упал, а второй ответил огнем и скрылся за валуном. Лейтенант почувствовал на ногах какую-то тяжесть и оглянулся. Сзади на спине лежал Николе, из трех ран на его плече сочилась кровь. Эдварде вставил последний магазин и неуклюже двинулся по горе налево, не решаясь ступать на правую ногу.

– Майкл…

– Уходи в другую сторону, – прохрипел в ответ лейтенант. – Осторожно!

Он увидел лицо, направленный на него автомат – и огненную вспышку. Эдварде упал направо, слишком поздно, чтобы уклониться от пуль, летящих ему в грудь. Он сделал несколько выстрелов в воздух, стараясь заставить русского десантника скрыться между валунами, а сам отступил назад. Куда делись все остальные? Справа раздавались выстрелы. Почему никто не оказывает ему помощь? Он слышал рев реактивных двигателей штурмовиков А-7, барражирующих над полем боя, не способных что-либо предпринять – они могли только смотреть вниз в бессильном отчаянии. Он проклял их, обливаясь кровью. Его раненную ногу пронзали приступы боли всякий раз, когда он пытался опереться на нее, а левая рука безжизненно свисала вниз. Эдварде держал винтовку одной правой рукой подобно огромному пистолету, ожидая появления русского десантника. Он почувствовал, как сзади его обхватили руки и потащили назад.

– Оставь меня, Вигдис, ради Бога, оставь меня и уходи. Молчание. Она тяжело дышала, пытаясь тащить его по камням. Из-за потери крови Эдварде видел происходящее словно в тумане. Подняв голову, он заметил, что штурмовики улетают. Слышался какой-то другой звук, вроде бы незнакомый. От внезапного ветра вокруг поднялась пыль, и послышался грохот длинной пулеметной очереди. Над головой показался огромный зелено-черный корпус вертолета. Из него выпрыгивали солдаты. Бой закончился. Он закрыл глаза. Значит, русскому офицеру удалось связаться с Кефлавиком, и оттуда прилетел Ми-24 с подкреплениями…

Эдварде был слишком обессилен, чтобы как-то реагировать. Он сделал все возможное, потратил массу сил, но проиграл. Снова прогремели автоматные очереди, и вертолет взвился в небо. Как поступают русские с военнопленными, убивавшими беспомощных людей?

– Это вы – «Ищейка»?

Эдвардсу потребовалось напрячь все силы, чтобы открыть глаза. Он увидел склонившееся над ним черное лицо.

– Кто вы?

– Сэм Поттер. Лейтенант Сэм Поттер из Второй разведывательной роты. Вы ведь «Ищейка», верно? – Он повернулся. – Быстро сюда санитара!

– У меня есть раненые солдаты.

– Мы занимаемся ими. Вывезем вас отсюда через пять минут. Держитесь, «Ищейка». Мне нужно кое-что сделать. – Он выпрямился и громко произнес:

– О'кей, парни! Проверьте русских. Если есть живые, сейчас же тащите их сюда для эвакуации с горы!

– Майкл? – послышался голос. Эдварде не понимал происходящее, все плыло перед глазами. Последнее, что он помнил, перед тем как потерял сознание, – склонившееся над ним лицо девушки.

– Кто этот офицер, черт побери? – спросил лейтенант Поттер через пять минут.

– Офицер-метеоролог с авиабазы. Он отлично проявил себя, – объяснил сержант Смит, морщась от боли.

– Как вы попали сюда? – Поттер подозвал к себе своего радиста.

– Шли пешком от самого долбанного Кефлавика, сэр.

– Да, это продолжительная прогулка, сардж. – На лице Поттера появилось изумленное выражение. Он отдал команду радисту:

– Сюда летит вертолет. Девушка отправляется с нами, верно?

– Да, сэр. Добро пожаловать в Исландию, сэр. Мы ждали вас.

– Посмотрите сюда, сардж. – Рука Поттера указала на запад. На горизонте виднелось множество серых судов, направлявшихся на восток к Стиккисхоульмуру.

Подводный ракетоносец ВМС США «Чикаго»

Они все еще скрывались где-то поблизости – но где? После того как торпеды «Чикаго» потопили последнюю подводную лодку типа «танго», контакт с двумя другими русскими подводными лодками так и не удалось восстановить. Наградой за умелое маневрирование были восемь часов относительного спокойствия. Над головой по-прежнему кружили русские противолодочные самолеты, они продолжали сбрасывать акустические буи, но с их операцией что-то произошло. Теперь они уже не подлетали так близко, как раньше, и Макафферти пришлось прибегать к маневрам уклонения только четыре раза. В мирное время это потребовало бы немалого напряжения, но после того, что произошло за последние дни, это походило на каникулы.

Капитан воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы дать отдых команде и отдохнуть самому. Несмотря на то, что каждый из них с благодарностью воспользовался бы предложением провести в постели месяц, четыре-шесть часов сна казались им чем-то вроде кружки воды для умирающего от жажды в пустыне, достаточно, чтобы продержаться еще немного. А продержаться оставалось действительно немного: ровно сто миль до остроконечной кромки арктических льдов. Примерно шестнадцать часов хода.