Текст книги "Джек Потрошитель. Расследование XXI века"

Задержанного осудили и приговорили к смертной казни за убийство. Проиграв апелляцию, он умер на электрическом стуле в тюрьме «Синг-Синг» 27 апреля 1896 года. Убийцу звали Карл Фейгенбаум. Как известно, во время своего путешествия по США он использовал разные имена, в том числе Антон Цан, и предполагалось, что это было его настоящее имя. Другой его псевдоним – Карл Цан.

Внимательно изучив это дело и информацию о Фейгенбауме и сопоставив все факты, собранные в ходе расследования уайтчепельских убийств, я начал подозревать, что этот человек вполне мог оказаться неуловимым Джеком Потрошителем.

Подробности убийства Юлианы Хоффман и судебное разбирательство по делу Карла Фейгенбаума изложены ниже. Они были взяты из официальных судебных стенограмм и решения апелляционного суда.

Первый документ – решение апелляционного суда, зачитанное после вынесения приговора Фейгенбауму. В нем представлены подробности убийства: «В ночь на пятницу 31 августа 1894 года покойная по имени Юлиана Хоффман, пятидесятишестилетняя вдова, была дома на Шестой улице (Нью-Йорк) вместе со своим шестнадцатилетним сыном Майклом. Они проживали в двух комнатах на первом этаже в здании магазина, расположенного недалеко от авеню А, в центре Нью-Йорка. Карл Фейгенбаум, немец, работавший прежде садовником, приехал в США в 1891 году. У него не было семьи, и около года до убийства он жил в Нью-Йорке, работая где придется. Он был беден. Время от времени он снимал квартиру, иногда платил за аренду, но чаще всего жил там несколько дней и уходил, не заплатив. В среду 29 августа 1894 года он пришел к потерпевшей с просьбой об аренде комнаты, и она предоставила ему одну из двух задних комнат своей квартиры. Он должен был платить доллар в неделю. Миссис Хоффман готовила ему завтрак, за который он платил ей по восемь центов. Он ночевал в задней комнате в среду и четверг. В пятницу вечером, около десяти часов, Карл пошел в свою комнату; потерпевшая и ее сын находились в гостиной. Вечер пятницы они провели вместе в передней комнате. Миссис Хоффман взяла из шкафа, который не был заперт, небольшую книгу, в которой она хранила деньги, и вышла из дома, чтобы купить хлеба. Вернувшись, она положила книгу на место. После того как подсудимый ушел к себе в комнату, потерпевшая и ее сын легли спать. Миссис Хоффман спала в гостиной на кушетке, расположенной рядом с окном, а сын – на диване в правом углу комнаты. Он был единственным свидетелем того, что произошло между обвиняемым и потерпевшей. Он проснулся около полуночи от крика матери. Затем он увидел Карла, который стоял в гостиной с ножом в руке перед потерпевшей, которая приподнялась с кушетки. Сын вскочил с постели и ударил его. Подсудимый повернулся к нему. Парень подбежал к окну, выбрался на карниз здания и закричал: «Убийца, полиция!» Он утверждал, что заглянул в комнату и увидел, как преступник нанес удар ножом в шею потерпевшей. Его крики разбудили соседей. К дому подбежали полицейские и другие люди. Они заметили, как убийца вышел из аллеи сбоку от дома на Шестой улице. На нем были брюки и рубашка или майка, но он был без шляпы и туфель. Он побежал, но офицеры погнались за ним и поймали его. Потом они вернулись в дом на место преступления. Женщина лежала на полу в гостиной, из раны на шее текла кровь. Свидетель, проживающий в соседнем доме, услышал крики мальчика, подошел к окну и увидел обвиняемого на крыше флигеля: преступник спускался в переулок. Через некоторое время после задержания преступника полицейские обыскали аллею и нашли нож со следами крови на лезвии. Позже выяснилось, что этим ножом убийца наносил раны потерпевшей. Когда его поймали и привели обратно, у него на руках были следы крови. В комнате обвиняемого нашли камень, используемый для заточки инструментов. Он находился в мешочке из голубой ткани, который совпадал по размеру с ножом, обнаруженным в переулке. Эти вещи не принадлежали потерпевшей или ее сыну. Двери шкафа в гостиной были открыты, а небольшая книга, в которой потерпевшая хранила деньги, лежала раскрытой на полке. Когда она вернулась от булочника, то переложила деньги, поэтому их было мало или не было вообще. Но преступник об этом не знал. В комнате в сундуке лежала еще одна большая книга, в которой были спрятаны шесть долларов. Адвокаты убийцы настаивали на том, что подсудимый непохож на нападавшего. Обвиняемого привели к присяге, и он дал показания, рассказав свою версию произошедшего. По его словам, он познакомился с неким мистером Вейбелом, который знал, что Карл снимает комнату в доме потерпевшей. Ночью подозреваемый услышал свист, выглянул в окно, увидел Вейбела и впустил его к себе в комнату. Потом подсудимый проснулся от крика потерпевшей, прошел к ней в комнату и увидел, что преступник уже скрылся. Предполагая, что Вейбел побежал по аллее, подозреваемый спустился в переулок через крышу и попытался его догнать. Именно так Карл объяснил то, что он делал на аллее. Как и следовало ожидать, суд присяжных не поверил ему. Не стоит вдаваться в дальнейшие подробности этого дела. Не было никаких сомнений, что подсудимый виновен в совершении убийства.

Нас не интересует мотив преступления, поскольку другие улики безошибочно указывают на вину подсудимого. В данном случае у нас нет прямых доказательств (кроме показаний подсудимого) того, что произошло между подозреваемым и потерпевшей, прежде чем проснулся ее сын. Остается только предполагать, что стало причиной трагедии. Возможно, обвиняемый хотел украсть небольшую книгу, в которой хранились деньги, а потерпевшая увидела его. Достаточно сказать, что вина обвиняемого была полностью доказана. Прежде чем передать дело опытному и компетентному суду, его проверяли несколько раз. За некоторым исключением в этом деле не возникало серьезных вопросов. Адвокат ответчика также не ссылался ни на один из них. Присяжные внимательно изучили дело и были беспристрастны. Теперь мы должны признать его виновным».

Врач, который осматривал тело, заявил, что проникающая рана на горле была нанесена ножом. Глубокий порез длиной шесть дюймов разорвал яремную вену. То, как действовал Фейгенбаум, позволяет предположить, что он убивал раньше и точно знал, что делает. Убийства в Уайтчепеле совершались таким же образом.

Здесь я хотел бы остановиться на некоторых медицинских аспектах этого дела, чтобы показать, как в то время врачи идентифицировали кровь, и подчеркнуть, как далеко продвинулась судебная медицина. Ниже приведены выдержки из первоначального опроса свидетеля и перекрестного допроса врача и коронера, который принимал участие в этом расследовании. Доктор Сайрус Эдсон, свидетель стороны обвинения, был допрошен Верноном М. Дэвисом, помощником окружного прокурора. Приняв присягу, он дал следующие показания.

Вопрос. Доктор Эдсон, вы врач и хирург?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Вы также и химик?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Сколько лет вы занимаетесь медициной?

Ответ. Около пятнадцати лет.

Вопрос. А химией?

Ответ. Примерно столько же.

Вопрос. Вы провели специальное исследование всех пятен крови?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Некоторое время назад вы получили нож, чтобы выяснить, являются ли обнаруженные на нем следы пятнами крови или нет?

Ответ. Да, сэр. Я получил его 6 октября.

Вопрос. И вы провели экспертизу этого ножа и пятен на нем?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Вы можете рассказать суду присяжных, в каком состоянии был нож, когда вы его получили?

Ответ. Лезвие было покрыто коричневатыми пятнами. На расстоянии 1 см от края лезвия они были смазаны. На задней стороне имелось несколько пятен вдоль стыка клинка с ручкой, а также на средней части ручки, ближе к лезвию.

Вопрос. Вы изучили эти пятна и лезвие под микроскопом?

Ответ. Да, сэр. Я рассмотрел их под микроскопом и обнаружил, что пятна содержат частицы крови, соответствующие частицам крови человека.

Вопрос. Из проведенного вами обследования вы можете заключить, что эти пятна действительно являются человеческой кровью?

Ответ. Я могу сказать, что обнаружил элементы, входящие в состав человеческой крови.

Затем доктор Эдсон был допрошен судьей первой инстанции.

Вопрос. В природе существуют животные, кровь которых содержит те же частицы, что и кровь человека, не так ли?

Ответ. Существуют некоторые виды животных, частицы крови которых схожи по размеру с теми, которые содержатся в крови человека.

Вопрос. Ну хорошо. Но все же вы не можете утверждать, что найденные частицы обязательно являются частицами крови человека, не так ли?

Ответ. Нет, сэр, это верно.

Вопрос. Наука еще не в состоянии отличить их?

Ответ. Нет, сэр.

Вопрос. Даже с небольшой долей вероятности?

Ответ. Нет, сэр.

Вопрос. Итак, после проведенной экспертизы и измерения частиц крови лично вы считаете, что это человеческая кровь?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Больше вам нечего добавить?

Ответ. Нет, сэр.

После этого доктора Эдсона допросили адвокат защиты, судья и суд присяжных.

Вопрос. Теперь, доктор, мы зададим вам еще один вопрос, который, возможно, покажется вам лишним после только что проведенного допроса. Если бы вам сказали, что пятна крови на ноже принадлежат свинье, например, вы бы согласились с этим?

Ответ. Нет, сэр. Есть животные, чья кровь может соответствовать человеческой. Свинья не входит в их число.

Вопрос. Значит, это могут быть только некоторые виды животных?

Ответ. Я могу назвать их, если вы пожелаете.

Вопрос. Могут ли эти животные обитать в этой части страны?

Ответ. Некоторые животные подходят для этого климата, например обезьяны, кенгуру, собаки, морские свинки, кролики и мыши.

Вопрос. И почти невозможно отличить частицы крови этих животных от крови человека?

Ответ. Я думаю, что их невозможно отличить.

Вопрос. Теперь скажите, доктор, вы сомневаетесь, что пятна на ноже – это следы крови?

Ответ. Нисколько.

Вопрос. Вы не проводили экспертизу в химической лаборатории?

Ответ. Нет, сэр. Я провел ее с помощью микроскопа.

Вопрос. Я полагаю, вы должны были увлажнить пятна?

Ответ. Да, сэр, должен был.

Вопрос. Что вы сделали потом?

Ответ. Я соскреб их, а затем смочил полученные крошки.

Вопрос. А потом стали исследовать их с помощью микроскопа?

Ответ. Да, сэр. Так мы измеряем частицы.

Вопрос. Именно таким способом производится эта экспертиза?

Ответ. Да, сэр. Это общепринятый и наилучший способ.

После прочтения этого материала я тщательно исследовал все, что касалось этого убийства и Карла Фейгенбаума. В результате дальнейшие факты прояснялись по очереди. Тогда их было немного, но они укрепили мое подозрение в том, что Фейгенбаум – Джек Потрошитель.

На суде Фейгенбаума защищали два государственных адвоката. Одним из них был Уильям Сэнфорд Лоутон, совладелец юридической фирмы «Футе-энд-Лоутон», Нью-Йорк. После казни Фейгенбаума он пренебрег кодексом защиты конфиденциальности и раскрыл детали признания его подопечного. Фейгенбаум рассказал ему все, пока ожидал приговора, и позже, перед казнью. Его история имела решающее значение в моем расследования.

В течение двух лет после ареста Фейгенбаума и до его казни Лоутон виделся с ним много раз. По сути, адвокат стал единственным человеком, которому Фейгенбаум доверял. В делах об убийстве такое случается часто. Однако в то время все их разговоры были строго конфиденциальны. Поэтому Лоутон не мог рассказать о них полиции или обществу без разрешения Фейгенбаума. Кроме того, если подозреваемый совершил и другие преступления и признался в них, Лоутон не мог раскрыть его тайну, поскольку соблюдал кодекс конфиденциальности. Несомненно, Фейгенбаум не хотел обнародовать эти преступления, или, возможно, он не хотел рассказывать о том, что именно он совершил другие убийства.

Фейгенбаум был привлечен к суду по обвинению в убийстве Юлианы Хоффман и, хотя он не признал себя виновным, был осужден. Он твердил о своей невиновности и после того, как его осудили, и после того, как суд отклонил его апелляционное письмо, – вплоть до казни.

После осуждения Фейгенбаума и отклонения его апелляционного письма Лоутон подал заявление на обжалование решения суда. Он обратился в комиссию по определению психического состояния с просьбой о помиловании на том основании, что Фейгенбаум был душевнобольным. Если бы тогда Фейгенбаум признался в другом преступлении, совершенном до убийства Юлианы Хоффман, это сделало бы данное обращение более весомым. Если бы Лоутон заявил о безумии подозреваемого в ходе первого судебного разбирательства, он мог бы добиться аналогичного результата. Тем не менее, после того как комиссия по определению психического состояния провела медицинский осмотр, обвиняемого сочли психически здоровым, и суд отклонил апелляцию.

Так что же заставило Лоутона пренебречь кодексом защиты конфиденциальности своего клиента? Прежде чем раскрыть то, что Фейгенбаум сказал ему, адвокат пояснил, что поступает так, потому что «испытывает чувство долга перед наукой и законом». Итак, что же Лоутон узнал о Карле Фейгенбауме? Он сказал: «Я считаю, что Карл Фейгенбаум, которого казнили на электрическом стуле, связан с убийствами Джека Потрошителя в Уайтчепеле».

Лоутон заявлял, что в течение многих лет Фейгенбаум страдал от расстройства личности. Именно болезнь заставляла его время от времени вопреки доводам рассудка удовлетворять тягу к убийству женщин и нанесению им увечий. «Я был так поражен, что не знал, что мне делать. Потом я вспомнил про Джека Потрошителя и начал расспрашивать Фейгенбаума. Однажды вечером мы разговаривали более двух часов. Он признался: “Я в течение многих лет страдал от странной болезни, вызывающей всепоглощающую страсть, которая проявляется в желании убивать и калечить любую девушку, находящуюся рядом со мной. В такие моменты я не могу контролировать себя”».

Адвокат продолжал: «Я стал изучать прошлое Фейгенбаума. Я узнал, что он находился в штате Висконсин в то время, когда страна была поражена известием об убийствах нескольких женщин [Херли, штат Висконсин, 11 апреля 1890 года]. Когда я снова встретился с ним, то упомянул об убийствах в Уайтчепеле, на что он ответил: „Только Господу я признаюсь в своих делах“. Я посмотрел на даты убийств в Уайтчепеле и выбрал две из них. Когда я снова увиделся с Фейгенбаумом, то сказал: „Карл, ты был в Лондоне в это время?“ – и назвал даты. „Да“, – ответил он и снова замолчал. Я связался с людьми из Лондона и выяснил, что Фейгенбаум действительно был там, когда несколько женщин погибли от ножа кого-то таинственного убийцы…»

Позже я расспросил его более тщательно. Оказалось, он разбирался в хирургии и вскрытии трупов. Но когда я спросил, знает ли он что-нибудь о медицине, он попытался изобразить полное невежество. Этот человек был сущим дьяволом. Его непреодолимое желание вырезать органы стало главным мотивом преступлений. Готов поспорить на свою профессиональную репутацию, что если полицейские узнают, где находился этот человек за последние несколько лет, то их исследования приведут в Лондон, в частности в Уайтчепел. Он путешествовал по всей Европе и большей части Англии. На первый взгляд он казался простодушным человеком, почти идиотом, но он был невероятно хитер. У него всегда были деньги, хотя он притворялся нищим».

Помощник окружного прокурора Вернон М. Дэвис, который выступал на стороне обвинения, сказал: «Я бы не удивился, если бы Фейгенбаум оказался Джеком Потрошителем, поскольку всегда считал его хитрым человеком, скрывающим большую тайну. Мы не знали историю его жизни. Это дело было довольно странным. Что касается мотива убийства, то полицейские посчитали, что преступник хотел забрать деньги, которые миссис Хоффман хранила в шкафу и сундуке».

Я сочувствую Лоутону. Он попал в неловкое положение из-за кодекса защиты конфиденциальности клиента. В настоящее время я работаю адвокатом, ежедневно посещаю полицейские участки и провожу консультации среди заключенных. На протяжении многих лет я представлял убийц, насильников и грабителей. Я всегда прошу клиента признаться, виновен ли он в преступлении, за которое его арестовали, и совершал ли он аналогичные преступления, которые могут быть обнародованы при расследовании, пока он находится в следственном изоляторе. Некоторые клиенты, услышав такую просьбу, открыто рассказывают мне об этом. А другие, наоборот, просто сидят, молчат и улыбаются. По своему опыту я знаю, что, когда так случается, это означает, что они скрывают от меня и другие правонарушения. Многие задержанные играют. Возможно, они виновны и в других преступлениях, но предпочитают строить из себя глупцов и надеяться на нерадивость полицейских. Даже с помощью современных технологий преступления иногда раскрываются лишь через несколько лет после их совершения.

Что еще мне удалось узнать о таинственном Карле Фейгенбауме? На суде он заявил, что приехал из Карлсруэ, Германия. Тем не менее в ходе судебного разбирательства свидетель обвинения рассказал, что Фейгенбаум заявлял, будто приехал из города под названием Капитольхайм. Судебная стенографистка, возможно, ошиблась в названии, так как я не смог найти такой город. Фейгенбаум заявил суду, что прибыл в США в феврале 1890 года. Возможно, он снова солгал. Позже я обнаружил доказательства, согласно которым он путешествовал между Германией и США, но не оставался там надолго до 1891 года, как упоминалось на судебном заседании. Он рассказал другому свидетелю, что был женат, но ничего не говорил о жене или о том, где она и что с ней случилось. После ареста он общался с офицером полиции и заявил, что был одинок.

Другой свидетель обвинения сказал, что Фейгенбаум утверждал, будто был женат и имел детей. На суде обвиняемый заявил, что в Германии у него были две сестры и брат. Потом он сообщил, что у него также был брат по имени Джон, который якобы жил в Бруклине, в Нью-Йорке. Фейгенбаум ничего не сказал о том, как он приехал в США, где жил и кем работал. Ни в одном официальном документе я не смог найти ни его имени, ни какого-либо из имен, которые он использовал. Я уверен, он не был нелегальным иммигрантом.

Фейгенбаум заявил, что вскоре после прибытия в США он был в Ориндже, но непонятно, о каком именно месте он говорил, поскольку в Калифорнии есть округ Ориндж, а в Нью-Йорке есть район с таким же названием. Во время суда его спросили, был ли он в таких городах США, как Порт Остин в штате Мичиган, Су-Фолс в Южной Дакоте и Саус-Фолс в штате Орегон. Также упоминалась Астория, но неизвестно, о каком из трех городов шла речь, поскольку таковые имеются в штатах Иллинойс, Орегон и Нью-Йорк. Лично мне непонятно, зачем его спрашивали об этом, но, думаю, у суда были основания полагать, что он посещал эти места. Это доказывают бумаги и документы, которые нашли полицейские. Сторона обвинения, возможно, была осведомлена о других убийствах или нападениях на женщин в этих городах и пыталась связать его с ними. Эти вопросы поднимались в суде и для того, чтобы подтвердить показания Лоутона, что Фейгенбаум путешествовал по стране. Но поскольку эти события не были напрямую связаны с судебным разбирательством, подробно ими никто не занимался. Тем не менее эта информация оказалась чрезвычайно важна для моего расследования, поскольку упомянутые на суде города находятся на Среднем Западе, где также расположен город Херли. Это подтверждает заявление Лоутона о том, что он знал, что Фейгенбаум был в тех местах в момент убийства и, по его мнению, мог нести за них ответственность.

На суде сторона обвинения смогла доказать, что за несколько месяцев до ареста убийца был одинок, поскольку известно, что он переезжал из общежития в общежитие, снимая комнату лишь на несколько дней, и иногда брал в долг деньги, чтобы заплатить за аренду. Кстати, во всех этих общежитиях управляющими были женщины.

Обыскав его комнату, полицейские обнаружили там документы и письма. В некоторых бумагах значились имена людей, проживавших в домах, где Фейгенбаум снимал комнату. Похоже, что он украл эти документы для того, чтобы присвоить себе их имена. Однако главную роль в моем исследовании сыграли найденные в его комнате письма, которые были адресованы Антону Цану. Позже это придало мне уверенности в том, что Фейгенбаум был Джеком Потрошителем, работал моряком на немецком торговом судне и мог находиться в Лондоне во время убийств в Уайтчепеле.

Сначала Фейгенбаум отрицал, что это его вещи и что его зовут Антон Цан. Потом он признался, что воспользовался этим именем, чтобы снять квартиру. Он заявил, что Антон Цан был его знакомым. Антон Цан, как он сказал, был моряком торгового флота. Он работал кочегаром на зарегистрированном в Бремене судне под названием «Эмс» или «Айдер». Фейгенбаум забирал письма, адресованные Антону, из местного почтового отделения и тут же вскрывал их. Он заявил, что не знает, где сейчас находится Антон Цан. Фейгенбаум вскрывал его письма, потому что должен был написать ответ сестре Антона в Германию.

Я выяснил, что корабли, упомянутые Фейгенбаумом, принадлежали бременской компании «Норддойче Лайн», Бремен. Это были два пассажирских парохода, которые ходили между Бременом, Саутгемптоном и Нью-Йорком. Кроме того, они работали как торговые корабли, совершая рейсы между Бременом и Лондоном во время убийств в Уайтчепеле. Я понимал, что пришло время вернуться к уже проработанной мною версии. Сначала мне нужно было изучить данные рейсы упомянутых Фейгенбаумом судов и выяснить, где они находились во время уайтчепельских убийств. Потом я занялся поисками списков экипажа. Я надеялся найти в списках матроса по имени Карл Фейгенбаум, Антон Цан или Карл Цан. Если бы я доказал, что он работал моряком торгового флота на обоих кораблях, я смог бы доказать и то, что Фейгенбаум находился в Лондоне в нужный период. Чтобы это сделать, требовались заявления, сделанные его адвокатом Уильямом Лоутоном.

Найденные сведения о кораблях оказались весьма интересными. Фейгенбаум заявил, что Антон Цан был кочегаром на «Айдере» или «Эмсе». По его собственному признанию, он говорил об определенном периоде времени незадолго до его ареста. Тем не менее установлено, что в январе 1892 года – за 2 года до ареста Фейгенбаума – «Айдер» сел на мель у острова Уайт. Должно быть, Карл поддерживал связь с кораблем до января 1892 года. Мне удалось получить бортовые записи этих кораблей за 1888–1894 годы. В некоторых местах почерк был совсем неразборчивым, поэтому мне было трудно расшифровать имена и подписи членов экипажа. Тем не менее я обнаружил, что согласно судовому списку «Айдера» в октябре 1890 года Антон Цан работал кочегаром на корабле, а в ноябре 1890 года там работал матросом Карл Цан. В списках экипажа «Эмса» я не нашел ни Фейгенбаума, ни его псевдонимов. Если он был среди членов экипажа «Айдера», то получается, он сам являлся моряком торгового флота.

Это означает, что он был связан с торговой компанией, чьи корабли в 1888 году во время совершения убийств Потрошителем заходили и выходили из доков, расположенных рядом с Уайтчепелом.

В бортовых записях за 1888–1894 годы я не нашел никаких отсылок на имена Антон Цан, Карл Цан или Карл Фейгенбаум. Если в это время Фейгенбаум работал моряком торгового флота, то он не значился там под именами, которыми пользовался с августа по ноябрь 1888 года на трансатлантических рейсах из Бремена в Нью-Йорк. Если бы его имя было в списках, его можно было бы исключить из числа вероятных Потрошителей. Так где же он был? Ну, как я уже говорил ранее, он мог работать моряком торгового флота и совершать рейсы между Бременом, Лондоном и другими европейскими городами.

Не стоит исключать возможность того, что на время убийств Фейгенбаум мог вместе с родственниками или друзьями арендовать жилье в Уайтчепеле. Тем не менее полагаю, что он этого не делал. В любом случае, Лоутон заявил, будто Фейгенбаум был в Лондоне, когда совершались убийства, но мы не знаем, как он это выяснил. Почему-то ни один репортер не спросил адвоката, в чем именно заключалось его расследование и к каким результатам привело. Это остается загадкой.

Меня интересует еще один вопрос. Фейгенбаум утверждал, что корабли «Айдер» и «Эмс» принадлежали компании «Бремен Лайн». Мои исследования показали, что в свое время «Бремен Лайн» владела несколькими торговыми суднами и пассажирскими кораблями, зарегистрированными в Бремене. Тем не менее в 1857 году эта компания перешла в руки «Норддойче Лайн». Поэтому я предполагаю, что Фейгенбаум большую часть жизни проработал моряком на торговом флоте, пока не достиг того возраста, когда уже не мог справляться с тяжелой работой кочегара.

На момент ареста Фейгенбауму было пятьдесят четыре года. Установлено, что в двенадцать лет он ушел из дома и устроился в торговый флот. Когда компания «Бремен Лайн» была поглощена, ему было семнадцать лет; возможно, он уже несколько лет выходил в море.

Мне удалось выяснить, что «Айдер» и «Эмс» не были связаны с убийствами в Уайтчепеле. Как я уже говорил, эти корабли курсировали между Бременом, Саутгемптоном и Нью-Йорком, а бортовые записи доказывают, что во время убийств ни одно судно не находилось в Саутгемптоне. В любом случае, по пути в Нью-Йорк и обратно корабли останавливались там лишь на несколько часов, чтобы высадить пассажиров и забрать почту.

В ходе судебного разбирательства Фейгенбаум признал, что в Германии у него была сестра. Ее звали Магдалена Штробанд. Странно, но упомянутые ранее письма, приходившие на имя Антона Цана, писала девушка по имени Магдалена. Фейгенбаум наконец признался, что эти письма присылала ему сестра. Теперь не оставалось никаких сомнений, что Фейгенбаум и Антон Цан – это одно и то же лицо.

Наиболее важная часть этого нового доказательства связана с тем, что подозреваемый работал моряком торгового флота. Это привело меня к мысли, что он мог сохранить связь с немецким торговым флотом, в частности с этими кораблями. Возможно, некоторое время он работал на одном из них или на обоих. На суде Фейгенбаум утверждал, что в Германии работал садовником. Но тогда откуда он знал названия двух кораблей, ходивших по трансатлантическим маршрутам? Конечно, он мог знать название какого-нибудь корабля, например того, на котором прибыл в США. Но тот факт, что он знал названия двух судов, вызывает подозрения. Он мог плавать на них между США и Германией, используя различные псевдонимы: во время судебного разбирательства стало ясно, что он постоянно лгал.

Если Фейгенбаум был Джеком Потрошителем, то я и другие исследователи со всего мира, занимающиеся этим делом, хотели бы знать, как он выглядел. У полиции не сохранилось фотографий. Однако мне удалось получить копию листа приема, который он должен был заполнить, когда его привезли в тюрьму «Синг-Синг» вскоре после ареста. Вот единственное известное описание Карла Фейгенбаума.

Место рождения – Германия

Возраст – 54 года

Женат [Неясно, написал ли это сотрудник тюрьмы, занимавшийся данными документами, в ожидании, что ему ответят «да» или «нет», либо сам Фейгенбаум отметил, что он был женат]

Род занятий – цветовод

Рост – 1 м 60 см

Вес – 57 кг

Вероисповедание – католик

Телосложение – среднее

Читать – умеет

Писать – умеет

Курит – да

Размер обуви – 8

Размер головы – 6–7

Волосы – темно-коричневые, редкие в верхней части головы

Глаза – серые, маленькие, глубоко посаженные

Лоб – высокий и выпуклый

Нос – большой, красный, с прыщами

Зубы – редкие, с левой стороны практически отсутствуют

Татуировки – якорь на правой руке у основания большого пальца

Характер – СУМАСШЕДШИЙ!

Что касается последней строки, то либо Фейгенбаум сам считал себя сумасшедшим, либо он был настолько хитер, что решил выдать себя за ненормального ради собственного спасения.

С помощью британской компании «Аспли Айдентифаинг Солюшенс» и современной технологии визуализации я сделал электронный фоторобот Фейгенбаума. Получился портрет довольно невзрачного человека, который не выделялся бы в толпе и не имел каких-либо особых примет. Невысокий рост и работа кочегара позволяют предположить, что он был коренастым и очень сильным.

В ожидании смертной казни Фейгенбаум якобы составил завещание, согласно которому деньги со счета в Немецком банке в Нью-Йорке отходили его сестре. В завещании не содержится никакой информации о жене или других родственниках Фейгенбаума.

Я думал, что завещание было заверено в суде по делам о наследствах округа Уэстчестер, штат Нью-Йорк, который был ближайшим к тюрьме «Синг-Синг» судом по делам о наследствах. Однако там не сохранилось никаких записей о его завещании. Также нет никаких сведений в суде по делам о наследстве округа Нью-Йорк. Я наткнулся на статью из газеты города Цинциннати, штат Огайо, в которой подробно говорилось о казни Фейгенбаума и утверждалось, что его завещание должно было быть заверено там, но нет никаких записей, подтверждающих это. Мое единственное предположение заключается в том, что заключенный передал свое завещание адвокату Уильяму Лоутону, который заверил его в где-то другом месте. Тем не менее это невозможно доказать, поскольку в США нет централизованного реестра. Нам также ничего не известно о сестре Фейгенбаума. Он утверждал, что ее фамилия Штробанд. Во время судебного процесса он заявил, что она была замужем, но овдовела и снова взяла фамилию Цан. Однако, если он солгал о своей сестре и ее настоящая фамилия была Штробанд, тогда его тоже звали мистер Штробанд. Возможно, это было еще одно вымышленное имя.

Я пытался найти оригинальные материалы Лоутона по этому делу, чтобы выяснить, какие запросы отправлял адвокат Фейгенбаума по поводу передвижений его клиента. Возможно, результаты его работы дали бы мне возможность лучше понять Фейгенбаума, которого все описывали как весьма загадочного человека.

К сожалению, эта линия расследования была также обречена на провал. Позже я выяснил, что 13 февраля 1897 года Уильям Сэнфорд Лоутон покончил с собой, выстрелив себе в голову в парке Линкольн, Чикаго. Причины его поступка неизвестны. Он не оставил никакой предсмертной записки. Возможно, у него возникли проблемы с Советом барристеров или Советом адвокатов Нью-Йорка из-за того, что он пренебрег кодексом защиты конфиденциальности клиента, и на него завели дело о дисциплинарном взыскании. Если это так, то страх, что его отстранят от должности, мог повлиять на психическое состояние Лоутона.

Все это время я придерживался мнения, что Потрошителю было лет сорок – пятьдесят, и, возможно, он был одинок. Лоутон заявил, что Фейгенбаум хотел убивать и калечить женщин. Помощник окружного прокурора Дэвис во время судебного разбирательства по делу об убийстве Юлианы Хоффман описал подозреваемого как очень хитрого человека. Когда Фейгенбаума арестовали вскоре после убийства в непосредственной близости от места преступления, он придумал довольно правдоподобную историю, чтобы оправдать себя. Это доказывает, что он был умен. Тот факт, что он выскочил из окна на плоскую крышу, а затем спрыгнул на землю, свидетельствует о том, что в свои пятьдесят четыре года он был в хорошей физической форме. В ходе судебного разбирательства выяснилось, что при побеге он остановился и вымыл руки и нож под пожарным гидрантом на заднем дворе. Это объясняет, почему полицейские обнаружили лишь небольшое количество крови на его руках и ноже.