Текст книги "Каменные стражи"

Глава 18
И всё из – за той двери…

Обливия Ньютон затормозила на своих роликовых коньках возле вывесок салона Гвендалин Мейноф.

Опустилась прямо на землю, сняла коньки, с презрением отшвырнула их в сторону и достала из рюкзака пару кроссовок, которые отлично подходили к её приталенной спортивной куртке.

Поднялась и позвонила в дверь.

После второго звонка Гвендалин выглянула в окно второго этажа, держа возле уха телефонную трубку. Хотела было спросить «Кто там?», но, узнав Обливию, быстро заговорила в трубку:

– Извини, мама. Фантастика! Пришла госпожа Ньютон. Позвоню позже…

Обливия нахмурилась, ожидая, пока Гвендалин спустится вниз и откроет дверь под вывеской с надписью «Бритьё и стрижка только для мужчин».

Парикмахерша вышла на порог в мягких домашних тапочках, изображавших кроликов.

– Госпожа Ньютон! – воскликнула она. – Проходите, пожалуйста.

Обливия заставила себя улыбнуться.

– Здравствуйте, Гвендалин.

– Мне очень жаль, что вам пришлось прийти сюда, но я просто не знала, как быть.

– Манфред наверху?

– Манфред? Ах да, конечно, Манфред… Он там. Пожалуйста, пойдёмте. Только прошу вас, не обращайте внимания на беспорядок! Извините меня, но… я одинокая женщина, всё время работаю и поэтому… – Гвендалин прошла в парикмахерский салон и оттуда повела Обливию дальше. – Закройте, пожалуйста, дверь за собой. Вот так. Спасибо.

Пройдя по коридору, они поднялись на второй этаж.

– Пожалуйста, сюда… – пригласила Гвендалин. – И не обращайте внимания на беспорядок.

– Я поняла, – сказала Обливия. – Я тоже одинокая женщина и тоже всё время работаю.

– Ах вот как? Великолепно! То есть мне жаль, но… Я хочу сказать, что мы понимаем друг друга. Я всегда думала, что у нас есть что – то общее, сразу поняла это. Сюда, пожалуйста, проходите, осторожно, тут ступенька… Вот так…

Квартира Гвендалин выглядела чудесно: прихожая в синих обоях, небольшая кухня и далее гостиная лилового цвета со множеством растений и голубым небом, нарисованным на потолке. Небольшие плетёные кресла с белыми мягкими подушками размещались вокруг ковра цвета слоновой кости с ярким узором. Другой ковёр висел на стене, а стол из простого дерева украшала ваза с сухими ветками орешника.

– Вот он, – сказала Гвендалин, указывая на человека, лежащего на плетёном диване. – Я старалась сделать всё, что только было в моих силах, и думаю, температура у него уже спала.

Услышав шаги Гвендалин, Манфред слега спустил руку с дивана и негромко застонал.

Обливии хватило десяти секунд, чтобы понять: он притворяется.

– Манфред! – строго произнесла она.

Водитель вытаращил глаза так, будто его неожиданно ударили, и спрятал руку под одеяло. Посмотрел на женщин, вошедших в комнату, и, узнав Обливию, вскочил с дивана.

– Госпожа Ньютон! – воскликнул он, прикрываясь одеялом. – Я… как…

– Спокойно! – приказала она. – Спокойно! Что случилось?

– Я… – Манфред так и стоял, вытаращив от удивления глаза и открыв рот. – Я… упал…

– Откуда?

– Я… я… – он тщетно пытался придумать какой – нибудь умный ответ.

Гвендалин замахала руками, словно крыльями:

– С Солёного утёса. Он повторял это всё утро!

Манфред пробормотал что – то невнятное.

– И что ты там делал, интересно знать, на Солёном утёсе? – потребовала ответа Обливия.

– Я ехал туда на багги… По дороге на виллу «Арго»…

– И как же ты упал с этой дороги на виллу «Арго»?

Манфред выглядел совершенно беспомощным. Он хотел прикрыться одеялом, но не мог да так и стоял наполовину голый.

– Я пытался уйти от лошади…

– Ах вот как, – холодно произнесла Обливия, – ты, значит, пытался уйти от лошади.

Гвендалин почувствовала, что возникает какая – то напряжённость, и попробовала перевести разговор на другое.

– Может, попьём чаю?

Обливия взглянула на парикмахершу и расплылась в радостной улыбке.

– Прекрасная мысль. Пойдём, помогу тебе приготовить чай, а ты, Манфред, тем временем переоденься.

С этими словами она швырнула водителю одежду, которую привезла для него.

– И никаких вопросов, – угрожающе шепнула она ему, когда парикмахерша вышла за дверь. – Иначе уволю!

Кухня Гвендалин была такой же красивой, как и всё в её доме. Синие стены, полочки с сухими цветами и подсолнухами.

Гвендалин поместила на поднос три фарфоровые чашки с серебряной каёмкой и поставила на плиту чайник с птичкой.

– Когда он закипит, птичка засвистит, – объяснила парикмахерша.

– Великолепно! – произнесла Обливия. – У тебя чудный дом.

– Вы находите? Это всё я сама сделала, то есть… Я всё сама придумала, а потом мне помогли…

– Просто чудный! – прибавила Обливия. И решительно продолжала: – Послушай, дорогая, не знаю, как извиняться за то, что случилось. И думаю, что должна как – то отблагодарить тебя.

– Ну что вы! Это было… Это оказалось так приятно, поверьте. Вот уже много лет как никто не храпел в моём доме… И даже если этот человек бредил, а иногда и кричал, всё равно замечательно.

– Ты слышала, о чём он говорил?

– В основном повторял ваше имя. И потом ещё о каких – то ключах и дверях.

– Ах, о дверях! – с притворным огорчением произнесла Обливия. – Опять о том же! Конца этому нет!

– Чему нет конца?

– Двери – это пунктик Манфреда. Это у него… Как бы это объяснить… Ну, можно сказать, он коллекционирует двери.

– Чудесно, – облегчённо вздохнула Гвендалин, прибавив ещё и эту деталь ко всему, что уже знала о Манфреде.

– Да, но это мучительно! Чрезвычайно! Ты же видела, что случилось, не так ли?

– Вы имеете в виду падение с утёса?

– Да, именно падение с утёса.

– Он уверяет, будто упал с него уже второй раз.

– И всё из – за той же двери…

– Боюсь, я не понимаю вас, госпожа Ньютон.

Птичка на чайнике засвистела, придя на помощь, и Гвендалин налила кипяток в заварочный чайник.

– На вилле «Арго» находится одна старинная дверь семнадцатого или восемнадцатого века, которую он во что бы то ни стало хочет увидеть, – объяснила Обливия. – Но… по той или иной причине до сих пор это никак не удавалось.

– Бедняжка!

– И не говорите! Он практически ни о чём больше и думать не может. И вообще, когда вобьёт что – то себе в голову, то уже ничего не поделаешь. А ведь ему достаточно только всего лишь взглянуть на неё хотя бы раз! Но… по крайней мере до тех пор, пока всё не уладится… – Обливия жестом намекнула на что – то неопределённое, но Гвендалин не поняла её.

– Ну да, конечно. Вы имеете в виду эту историю с новыми владельцами… И тому подобное…

– Совершенно верно. И тому подобное. Ты ведь понимаешь, что невозможно явиться к этим лондонским господам и просить у них разрешения войти в дом, чтобы посмотреть на эту дверь.

– Ну да, могут принять за ненормального.

– Вот именно.

– Или спустить с утёса.

– Ещё хуже.

– Манфред, наверное, уже переоделся, – сказала Гвендалин и, взяв поднос, направилась в гостиную.

– О, несчастный, – проговорила Обливия и загородила ей дорогу. – Ах, если бы только он мог войти на виллу «Арго»! – Она взглянула на Гвендалин и прибавила: – Если бы кто – то направлялся туда…

– Подождите… – прервала её Гвендалин.

– А что? – вздохнула Обливия, посчитав, что, по сути, уже добилась своего.

– Я как раз сегодня должна отправиться на виллу «Арго», – ответила Гвендалин. – В шесть часов меня ждёт госпожа Кавенант!

– В самом деле? – Обливия изобразила удивление, взмахнув ресницами. – А не могли бы мы поехать туда вместе с тобой?

Гвендалин покачала головой:

– Да, но я ведь работаю одна.

– Ты уверена?

Гвендалин посмотрела на Обливию Ньютон:

– А что вы предлагаете?

Обливия позволила ей пройти в гостиную, где Манфред застилал диван, и объяснила:

– О, это очень просто, Гвендалин, дорогая. Я могла бы посидеть в машине, пока ты и твой новый ассистент Манни пострижёте госпожу Кавенант. А когда ты почти закончишь работу, он оставит тебя на минутку и сходит посмотрит на эту удивительную дверь. Не так ли, Манни?

– Я – ваш вечный должник, госпожа, – ответил он, надевая бейсболку.

Гвендалин отметила, что в новом наряде Манфред выглядит очень даже недурно.

– Ах… вот как… – пробормотала она. – Думаю, и в самом деле можно было бы сделать, как вы говорите.

– Отлично! – воскликнула Обливия, опускаясь в ивовое кресло. – Думаю, теперь мы действительно можем с удовольствием попить чаю.

Гвендалин смущённо улыбнулась и подала ей чашку.

А когда стала наливать чай себе, остановилась. Её внимание привлёк доносившийся в открытое окно далёкий, но настойчивый звук – как будто упрямо звенел звонок на шлагбауме.

Обливия тоже заметила это.

– А что это звенит? – поинтересовалась она.

Гвендалин помолчала, потом пожала плечами:

– Не знаю. Но если бы работала железная дорога, то я сказала бы, что это сигнал старого шлагбаума.

Ребята вбежали в комнату, где находился пульт управления, и увидели, что Фред Засоня в возбуждении мечется по ней.

– Что происходит? Что вы сделали? – повторял он, схватившись за голову.

Пульт гудел, и все три лампочки на стрелке упрямо мигали.

– Стрелка! – догадался Рик.

– Какая стрелка? – испугался Фред.

Не теряя времени на объяснения, Рик, повернув рычаг, перевел третью стрелку на главный путь. Мигание тотчас прекратилось.

– Ах, молодец… – с облегчением произнёс Фред Засоня, хотя испуг его не прошёл.

Но едва он умолк, как пульт снова загудел и замигали все три лампочки другой стрелки.

– О нет, опять! – Фред снова схватился за голову. – И это ещё хуже!

Джейсон и Джулия с надеждой смотрели на Рика, который изучал пульт, пытаясь догадаться, как он устроен.

– Давай, Рик… – попросила Джулия.

– Включи его, Рик! – потребовал Джейсон.

– Легко сказать! – отозвался рыжеволосый мальчик. И принялся рассуждать: – Если стрелка номер три начала сигналить, потому что прибывает поезд…

– Прибывает поезд? Как это понимать? – совсем перепугался Фред.

Рик провёл пальцем по схеме железнодорожных путей:

– Поезд прибывает на станцию… и потом… следует отсюда… и эти три стрелки сигналят, потому что… нам нужно решить, на какой путь направить его.

– И куда мы направим его? – растерялась Джулия.

Помолчав, Рик сказал:

– Направим его… вот сюда!

И переключил две стрелки.

– Куда сюда? – не поняла Джулия.

– В туннель, – ответил Рик.

И в этот момент пульт внезапно перестал сигналить.

– В какой ещё туннель? – удивился Джейсон, который только что побывал в нём. – Туннель ведь закрыт!

Рик хотел было что – то объяснить, но тут новый шум заставил всех обернуться. Казалось, в помещение вокзала ворвался вихрь.

Затаив дыхание, ребята бросились в зал и увидели, что происходит. Оказывается, включилось и заработало огромное табло прибытия и отправления поездов – все буквы и цифры на нём стремительно закрутились, и в зале стоял такой громкий шелест, будто кто – то железной рукой перебирал гигантскую колоду карт.

Потом табло постепенно затихло, цифры остановились, и шум стих.

– Что происходит? – снова спросил Фред Засоня.

– А то, что Блэк оставил нам послание, – объяснил Джейсон.

Табло замерло.

– Послание?..

– Рик, не знаешь, что оно означает? – спросила Джулия.

– Понятия не имею, – в растерянности признался мальчик.

– Это значит, что мы на правильном пути, – заявил Джейсон.

– Вы совершенно сошли с ума! – вскричал Фред Засоня, но всё же прочитал вслух надпись, которая обозначилась на табло:

Если хочешь сесть в поезд, друг – путешественник,

наполни своё сердце песком и ветром,

и пусть у тебя будет по меньшей мере сто друзей.

Как только он произнёс последнее слово, в зале эхом отозвался глухой далёкий звук и даже задрожал пол. С гулом налетевший мощный поток воздуха взметнул пыль с пола и со стеклянного купола над залом.

– Прибывает! – воскликнул Джейсон, тотчас догадавшись, что происходит, и с волнением огляделся, ища выход.

– Что прибывает? – спросил Фред, всё ещё раздумывая над надписью.

– Поезд тысяча девятьсот семьдесят четыре! – с волнением ответил Рик.

И в самом деле, все услышали громкий шум приближающегося на большой скорости поезда. Он прибывал с запада, со стороны Крукенхивского леса.

– Скорее! Открой эту дверь! Скорее! – закричал Джейсон Фреду, бросаясь к выходу на перрон. – Поезд прибывает!

– Минутку, минутку… – проговорил Фред, недовольный этой неожиданной путаницей. – Что мне делать?

– Найди ключ и открой эту дверь!

Фред достал связку ключей из кармана и, пошатываясь, направился к Джейсону. Тем временем грохот приближающегося поезда сделался таким оглушительным, что здание задрожало и даже люстра зашаталась.

– Спокойно, ребята, спокойно! – попросил Фред, вставляя в замочную скважину один ключ за другим.

– Скорее!

– Не подходит, не подходит… – повторял Фред, перебирая ключи.

Джейсон не стал больше ждать: он бросился к выходу, решив, что скорее попадёт на перрон, обежав здание, чем дождётся, пока Засоня откроет дверь.

И действительно, выбежав из вокзала, он в один миг обогнул его и почти добежал до перрона, когда ощутил сильнейший порыв воздуха, от которого перехватило дыхание.

Что – то огромное, массивное стремительно пересекло ему дорогу, обдав горячим потоком воздуха. Джейсон открыл от изумления рот и упал, успев заметить только, как что – то чёрное и сверкающее скрылось вдали на рельсах.

Поезд прошёл мимо вокзала в Килморской бухте, не останавливаясь.

– Видели? – спросил Джейсон ребят, подбежавших к нему.

– Нет? – ответила Джулия. – А ты?

– Что – то огромное и чёрное пролетело вон туда. Пронеслось мимо, как ракета.

Рик двинулся по шпалам между рельсами.

– Так поспешим! – позвал он друзей.

– Но мы же ни за что не догоним его! – возразила Джулия.

– Мы направили его в туннель, – напомнил Рик, обернувшись. – А туннель закрыт!

– В таком случае должен был раздаться грохот! – заметил Джейсон, тем не менее тоже устремляясь вслед за Риком.

Прежде чем последовать за мальчиками, Джулия потрогала рельсы.

Они не дрожали.

– Ребята, послушайте, ребята! – звал Фред Засоня, тщетно пытаясь привлечь их внимание. – Что мне делать с пультом управления?

Глава 19
Следом за Клио

Ребята бежали по шпалам и уже спустя пять минут оказались на холме. Рельсы терялись в темноте, словно проглоченные чёрной дырой туннеля. Джейсон, Джулия и Рик остановились у входа в него, не решаясь двинуться дальше. Им казалось, будто они стоят перед каким – то распахнутым ртом, заполненным сорняками и вьющимися растениями, которые колышет ветерок.

– Вы говорите, что он там внутри, значит… – произнёс Джейсон.

– Он больше нигде не может быть, – сказал Рик.

– Если существует, – прибавила Джулия, которой сильно досаждали колючки.

Джейсон присел на корточки и пытался зажечь масляную лампу, щёлкал зажигалкой и крутил фитиль, но ничего не добился.

– Ты что, не мог взять электрический фонарь? – упрекнула его сестра.

Не обращая на неё внимания, Джейсон продолжал возиться с лампой, и в конце концов она засветилась.

– Ну вот, всё в порядке! – обрадовался мальчик.

Он переступил через рельсы и первым шагнул в туннель.

Джулия и Рик последовали за ним, вглядываясь во мрак.

– Ты видишь что – нибудь, Джейсон? – спросила Джулия, когда они прошли немного вперёд.

– Только камни и рельсы.

– Интересно, какой длины этот туннель? – сказала девочка.

– Неизвестно, – ответил Рик. – Знаю только, что рельсы не выходят по ту сторону горы. И поэтому…

Он умолкнул.

Джейсон приподнял лампу.

– Чёрт возьми… – проговорил он. – Видите?

Джулия резко обернулась к Рику:

– В самом деле! Ты был прав!

Рик улыбнулся и взял Джулию за руку. Они посмотрели вперёд. И при слабом свете масляной лампы увидели в полумраке исчезнувший паровоз Блэка Вулкана.

– Надпись на табло объясняла… Чтобы подняться на этот паровоз, нужно, чтобы сердце у тебя было наполнено песком и ветром…

– И чтобы у тебя было по меньшей мере сто друзей, – прибавила Джулия.

– А это как понимать? – спросил Рик, ни к кому не обращаясь.

Ребята посмотрели на паровоз, замерший на рельсах и напоминавший какое – то животное.

– Думаю, тут нет никакой загадки, – ответил ему Джейсон. – Это просто стихотворение.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что иначе эти слова не имели бы никакого смысла. Это похоже на то, что нам читала в школе госпожа Стелла. Образные стихи. Слова тут вовсе не передают смысла, который означают.

– А что же они передают?

– Ну, это можно понимать по – разному… – неуверенно произнёс Джейсон. – Например, вроде того, что песок это вовсе не песок, а…

– …твоя память, которая обогащается со временем, то есть нечто прочное и конкретное, – продолжил его мысль Рик.

– Ну вот, молодец!

– А ветер, – продолжал Рик, – это воображение, которое может отправиться путешествовать куда угодно. И ветер этот потом затихает и придаёт песку определённые очертания.

Брат и сестра смотрели на него открыв рот.

– А сто друзей, – с воодушевлением закончил Рик, – это самые разные чувства и эмоции. Память, воображение и чувства – вот чем должно быть наполнено сердце того, кто поднимется на этот паровоз.

– Ну разумеется, а как иначе! – усмехнулся Джейсон. – В таком случае я смело могу подняться.

– Вот уж не думала, что ты поэт, – шепнула Рику Джулия, ласково потрепав его по голове.

– А я и сам не знал этого, – признался рыжеволосый мальчик.

«Это потому, что сердце у меня сегодня бьётся как никогда», – хотелось ему добавить.

По узкой наружной лестнице ребята стали подниматься на паровоз. Рик забирался первым, за ним Джулия и Джейсон. Снаружи паровоз был отшлифован, как алмаз, и словно дымился, казалось, дышал.

Рик открыл дверцу и вошёл в кабину машиниста – небольшое помещение, отделанное красным ковролином. На панели из тёмного металла поблёскивало множество круглых индикаторов, которые, казалось, смотрели на ребят. А с пола поднимались, словно букеты цветов, небольшие рычаги управления, рукоятки которых были помечены какими – то символами.

Стеклянная дверь отделяла кабину машиниста от небольшого помещения, где могли поместиться несколько пассажиров. Здесь ребята увидели на стене небольшую фотографию: три человека, стоящие возле паровоза. Ребята узнали Блэка Вулкана, Питера Дедалуса и Леонардо Минаксо, который выглядел совсем молодым.

– Должно быть, снимок сделан до того случая с акулой, – сказал Джейсон, отметив, что на снимке у Леонардо не было повязки на глазу.

– Сама по себе эта история весьма сомнительна, – заметил Рик, – если учесть, что в этом море нет акул.

– Да – а… – протянул Джейсон, который представления не имел, где на самом деле водятся акулы.

Ребята огляделись и обратили внимание на другую дверь в салоне, которая вела бы в вагоны, будь они прицеплены к паровозу.

– Ребята! – воскликнул вдруг Джейсон. – Сегодня, наверное, мой счастливый день!

– Почему? – удивилась его сестра.

– Потому что сегодня это уже вторая находка! – ответил он, присев перед дверью и проводя по ней рукой. – Это ведь ещё одна Дверь времени!

– Ты уверен?

– Совершенно!

– Нет сомнения, – подтвердил Рик, подходя ближе и толкая дверь. – Закрыта! Конечно! И разумеется, без ключа.

– Это первая Дверь времени, которая может перемещаться, – заметила Джулия. – То есть я хочу сказать, что она не встроена в стену. И если бы рельсы не обрывались тут, мы могли бы открыть её где угодно.

– Это верно… – согласились мальчики.

– Вот почему Блэк постарался так хорошо спрятать её.

– И вот куда он ушёл, – заключил Джейсон.

– Ты думаешь?

– Конечно! Помнишь, Джулия, что было написано в книге? Что одна из дверей приставлена к повозке.

– Но это слово, как известно, имеет и другое значение – вагон!

– Верно!

– А в то время ещё не была изобретена железная дорогая, и поездов просто не существовало. Значит, речь в книге шла именно о повозке!

– А повозку может сдвинуть с места только лошадь… – рассудил Рик.

– Верно, – повторил Джейсон.

– Выходит, это дверь… лошади? – догадалась Джулия.

Джейсон кивнул:

– Так рассказал нам Питер. У Блэка был ключ с головкой в виде лошади. А это та самая дверь, которую он открыл. Определил последний путь своему паровозу, спрятал его в тупике на холме Крукенхив и ушёл в эту дверь. Прежде, однако, он поручил уничтожить все следы и стереть все числа Фреду Засоне, человеку, которого ни в чём нельзя было заподозрить. И даже если бы кто – то вроде нас заговорил бы с Фредом и сумел бы вызвать паровоз, то нашёл бы только прощальные стихи и… запертую дверь.

– Ещё и потому, что эту дверь невозможно открыть до тех пор, пока не вернётся тот, кто вошёл в неё… – пояснил Рик.

Джейсон постучал по двери:

– Но мы ведь не представляем, куда она ведёт. И поэтому не знаем, куда делся хранитель её ключа.

– Может быть, всё – таки… – заговорила Джулия. – Может, ответ на вопрос, куда она ведёт, находится здесь, на этом паровозе… таком особом. Помните, какие остановки были в расписании?

– Да, но они все зачёркнуты, – напомнил Рик.

– И всё же с тех пор, как началось это приключение, мы только и делаем, что следуем зачёркнутым указаниям. Как в Египте! – напомнила Джулия.

– Это верно. Зачёркнуты регистры в Доме жизни… – согласился Джейсон, с грустью подумав о Марук.

– Что будем делать? – спросил Рик Джулию.

– Мы сейчас в самом необыкновенном на свете паровозе, который способен отвезти нас в такое место, какое даже представить себе не можем…

Рик закусил губу:

– Куда, например?

– Не знаю, – ответила Джулия.

– А как же узнать? – спросил Джейсон.

– Надо, наверное, просто попробовать поехать… – предположила Джулия. – Например… – Она присела, чтобы лучше рассмотреть знаки на рычагах в кабине машиниста, и улыбнулась.

– Чему улыбаешься? – удивился её брат.

– Знаешь, мы определённо на верном пути. Это не простые надписи, Джейсон. Это буквы Диска Фесто!

Рик и Джейсон опустились рядом с ней.

Джулия оказалась права: на рычагах они узнали иероглифы тайного письма, которое Улисс Мур и его друзья использовали до сих пор, чтобы оставлять свои послания.

– Да, но у нас нет с собой Словаря забытых языков, – заметил Рик. – Как понять, куда может отвезти нас этот паровоз?

Джейсон помолчал. Он помнил почти все буквы Диска Фесто и потому, выбрав один из рычагов, сказал:

– Вот здесь написано «К началу».

Рик и Джулия переглянулись.

«Весьма заманчивый и в то же время пугающий пункт назначения», – подумала Джулия и почувствовала, как мурашки побежали по коже.

– А мы в самом деле хотим узнать, где всё началось? – шёпотом спросил Джейсон.

Рик кивнул и положил руку на плечо друга. Джулия тоже опустила руку на плечо брата.

– Тогда отправляемся к началу! – решительно заявил Джейсон, сдвигая рычаг.

И паровоз тронулся с места.