Текст книги "Лопнувшее колесо фортуны"

– О как! Ир, ты слышала? Оказывается, Надежда в связях, порочащих честь и достоинство, не состояла. Какая досада! Зачем тогда Дэну ее душить? Ах, да-а-а… Именно потому, что не состояла. Именно с ним. Классика! «Так не доставайся ты никому!»

– Мура какая-то, – пожаловался сам себе Олег и двинулся к дорожке наверх.

Отставать от него не следовало. Я не только догнала никудышного собеседника, но и перегородила ему дальнейший путь к восхождению. Вместо того чтобы шарахаться из стороны в сторону, пытаясь обойти меня то справа, то слева, Вещный Олег спокойно стоял на ровном месте, взирая на меня снизу. Ждал, когда мне самой надоест неэкономичный простой нижних конечностей. Хотя простоя как такового не было. Весьма проблематично неподвижно торчать на наклонной плоскости без суперклея на подошвах. Так и тянет вывалиться на ровное место, несмотря на то что оно уже занято. А посему мои ноги беспрестанно стремились к поискам равновесия. Не без помощи рук, цеплявшихся за ветки кустарника.

Наташка, наблюдала сию картину из-за спины Вещного Олега с гримасой крайнего недовольства. Стараясь ее не замечать, я с короткими перерывами на «ай!» и «ой!» все-таки выжала из себя пару слов, касающихся причины, по которой Олег не хотел брать Надежду на свадебное гулянье в Дугну. В плане того, что именно эта причина настолько серьезна в материальном плане, что едва не толкнула Дениса на убийство подруги детства. И Олегу она прекрасно известна. В таком случае его равнодушие к другу и Надежде преступно. Высказавшись, я благополучно свалилась на молодого человека. Он бережно спровадил меня Наташке, с удовольствием потянул носом, улавливая запах шашлыка и, одобрительно кивая, заявил: «Ве-ещь!»

Наташка старательно принюхалась. Сначала ко мне, а потом и к моим мокрым шмоткам, выразив полное недоумение:

– Мура! По-моему, самый рядовой гель. Не из разряда сногсшибательных.

Меня это обстоятельство вполне устроило, ибо флакон с остатками геля я прихватить с собой забыла. А подруга, как ни крути, не ставит меня на одну ступень с шашлыком. Что касается Вещного Олега, то он, презрев дарованную ему судьбой флегматичность, уже сверкал пятками кроссовок почти на самом верху тропинки.

– Неужели от запаха рядового геля так одурел? – провожая его глазами, недоверчиво спросила подруга и на всякий случай еще раз принюхалась к моему плечу. – Не понимаю… Может, у него аллергия на моющие средства?

– Да он за шашлыком полетел, – убежденно заявила я. – Испугался, что на всех одного ведра не хватит. Нам тоже не мешает поторопиться. Как бы не нахлынула новая волна происшествий. Я не имею в виду драку из-за шашлычных остатков. Олег правды не скажет. Ты отметила очень важный факт: на званые пирушки абы в чем и без макияжа женщины обычно не являются. Надо срочно отловить девушку Надю и вытрясти из нее все, чем она пугала Дениса.

– Ну да. Денис тряс, тряс не вытряс, а мы с тобой вытрясем. С какой стати ей вытряхиваться перед чужими людьми? За пару кусков залетной семги? И ты уверена, что это нам надо?

– Уверена. Все это каким-то образом связано с невозможностью нашего отъезда домой. Вот только не пойму, при чем тут кейс с деньгами. У меня напрашиваются очень тревожные выводы. Кейс – не свадебный подарок.

– Не надо! Не надо про тревожные выводы, пока не поднимемся. Только давай немного передохнем. Слышишь, как толпа наверху веселится? С ней намного спокойнее воспринимать негатив. Ляпнешь мне здесь убойные вести, я уж точно изображу «бегущую по волнам». Последствия на твоей совести.

3

Мои тревожные выводы так при мне и остались. Наступило время, когда гостей окончательно перестает волновать повод, по которому они собрались. Интересен сам факт общения с себе подобными. В свою очередь, хозяевам тоже не до гостей. «Анархия – мать порядка».

Ни Надежды, ни Олега мы не нашли, хотя искали долго и основательно. Не было на месте и машины Олега, зато неподалеку от ворот красовался «мерседес» Пашкина с распахнутым багажником. Так и мерещилась на нем табличка: «Добро пожаловать!» Надо полагать, машину специально притащили на территорию участка после навязанного всем прослушивания похоронного марша. То, что именно мерседесовская магнитола служила источником мелодии скорби, я не сомневалась. На владельцев особняка и лично Пашкина велась жесткая психическая атака. Не поймешь, кого из них спасать в первую очередь. Или именно от них необходимо кого-то спасать?

Время от времени мимо машины равнодушно сновали гости. Следовательно, содержимому багажника не стоило уделять особого внимания. Нет там ничего интересного. С другой стороны, никто из гостей даже не заметил отъезда Надежды и Олега. Такое впечатление, что у молодежи скоропостижно сузился кругозор, ребятки лишились возможности внимать окружающему миру на расстоянии дальше двух метров. Вождение Олегом транспортного средства в нетрезвом состоянии может привести к лишению водительских прав (в лучшем случае) – факт, с которым я то и дело приставала к разным лицам, никого не волновал. Некоторые поздравляли меня с тем, что мои права при мне и останутся. С трудом отловили пляшущего человечка Николая, да и то напрасно. Опытный образец вечного двигателя. Не очень удачный. Держится на ногах, только находясь в процессе непрерывного движения, в противном случае стремится тут же завалиться в любую из сторон света. Как назло, везде торчали на подхвате мы с Наташкой. Устав вращаться с ним по кругу, еле сбагрили марионетку в добрые руки друзей. Тем более что он никак не мог понять, кто такие Надежда и Олег, вежливо требуя представить их ему в натуральную величину. Он им, таким-сяким, покажет! Что и за что именно, не уточнял.

Основная часть гостей разбрелась по участку, некоторые облюбовали придорожную полосу леса, еще какая-то часть, самые усидчивые, торчали за столом в доме. Оживленные разговоры, перемежаемые взрывами хохота, свидетельствовали о том, что народ не скучает. К какой компании примкнули молодожены, осталось неизвестным. Легким физическим трудом занимались только братья Савельевы – с пылающими от жара физиономиями сосредоточенно дожаривали шашлык. Рядом с ними мы окончательно и притормозили. Радостно улыбаясь, Гоша поведал, что Димыч вместе с Аленой и маклером покатили за очередным проводом. Какая-то сволочь второй раз его обрывает. Димыч правильно решил подсоединить очередной провод непосредственно перед отъездом и при свидетелях. Если кто-нибудь из них сможет проснуться рано утром. Или вообще не ляжет спать. Я опять заикнулась было про опасность вождения автомашины в нетрезвом виде, но Гоша сослался на удивительное состояние находящегося за рулем маклера – он один среди всех трезв как стеклышко. Наташка не преминула заметить, что мы с ней такие же «стеклянные».

– Будете за рулем! – решил Паша.

– Скорее, у руля, – вздохнула я. – Надо же кому-то разруливать сложную ситуацию, в которую мы вляпались.

– Димыч вернется, все вам разрулит, – уверенно заявил Гоша, брызгая водой из бутылки на язычки пламени, упрямо старавшиеся набрать силу в мангале. – Он и выпил-то чисто символически, один глоток вина. А вот Сашка набрался.

– То есть как набрался? – озадачилась я. – По-человечески же предупреждали: прием алкоголя ему категорически противопоказан. По состоянию здоровья, в том числе и вашего с нашим. На него ведется охота. Безлицензионная.

– А охота, как известно, пуще неволи! – жалостливо шмыгнула носом подруга и, тряхнув головой, сбросила легкий налет жалости. – Ну все тупые! Предлагаю вернуться в недалекое безрадостное прошлое. Несколько раз вместо Пашкина угоняли его машину. Да вы сами видели. Желательно еще припомнить увлекательный ролик с показательными выступлениями покойника Ежова. Вы там у него на подтанцовке, а мы – простые зрители. Заодно стоит задуматься о причинах бесконечной доставки покойника то туда, то сюда и похоронном марше, гремевшем на весь лес по чьей-то изощренной прихоти…

Братья выпрямились, переглянулись и посуровели лицами. Видали мы таких! Два коротко стриженных богатыря, состоящих в штате морского десанта из бригады дядьки Черномора. Просто им по случаю дали увольнительную.

– Мы уже все обсудили, меры приняты. Да кому Сашка нужен? – попытался смягчить обстановку Паша.

– Вы уверены, что знаете всех гостей наперечет? – сходу задала я свой вопрос.

– Да этого даже Денис с Анной не знают, – обиженно заявил Гоша, жонглируя снятыми с мангала шампурами. – Кого-то он приглашал, кого-то она. Не рассортировывать же их принудительно. До утра как-нибудь дотянем, а там разберемся. Утром основная часть гостей разъедется.

– Кто-то до утра дотянет, а кому-то, возможно, и не повезет! – отчеканила я, злясь неизвестно на кого. Братья правы. Мы не сможем добиться от Анны сведений о некоторых гостях. – Где Анюта с Денисом?

– Да здесь где-то, – вытянув шею, огляделся по сторонам Паша, – если не в доме. А за свою безопасность не волнуйтесь. Мы с Гошей устроимся на ночь караульными в Сашкиной машине. Все равно она теперь на нашем попечении, в Москве за нее сразу же рассчитаемся. С Сашкиным диагнозом за руль нельзя. Кое-кто из гостей тоже ляжет в своих тачках. Ваш Дмитрий второй, например. Да вон он как раз из машины вылезает. А следом за ним Алена и маклер. Гоша, оттащи ведро с шашлыком в холодильник. Завтра дожарим. Или погоди… Я сам, у тебя руки заняты.

Паша поспешно схватил ведро и потопал к крыльцу, но на ходу развернулся, сказав, что тот же маклер знаком только одному Сашке.

Эта фраза меня порадовала – с Пашкиным успели поработать «наши люди». Алена или Дим-2. А Паша продолжал бубнить свое: если маклер знаком только Сашке, какого черта, спрашивается, ему здесь делать? Странный он какой-то. Тем более не пьет. Постороннему человеку, находящемуся в состоянии трезвости, невозможно участвовать в общем веселье, подогретом алкоголем. Сразу рождается непонимание. Значит, у маклера какая-то своя цель, заставляющая его мириться с обстоятельствами.

– К-как трезво мыслит! – восхитилась Наташка, кивнув вслед удаляющемуся Паше.

– Пора организовывать местное общество трезвости, – проворчала я. – Долой стандарты. Начнем организацию с назначения руководства. Паша – готовый председатель. Под него и будем сколачивать трезвый коллектив.

– Он же сказал вам, что нет поводов для волнения, – переминаясь с ноги на ногу, тихо напомнил Гоша.

Признаться, от его тона я растерялась. Мигом выявила подтекст. Получалось, что зря митингуем, не одни мы с Наташкой такие бдительные. Более того, тайком от нас разворачивается какое-то противодействие негативным действиям злоумышленников. Не ошиблись бы субъектами.

– Не надо портить людям праздник, – продолжил внушение Гоша. – Шашлычка не желаете?

– Исключительно в целях конспирации, – живо откликнулась Наташка и, протянув одну руку за шампуром, другой приветливо помахала «нашим». «Наши» с ответным приветом не задержались. В отличие от намерения направиться к дому. Неужели в машине не наговорились?

Пользуясь случаем, я попеняла представителю иной группировки, Гоше, на то, что они безосновательно не доверяют Пашкину. Раз он признал в Кирилле маклера и пригласил его присоединиться к свадебному торжеству, следует переступить через нелепые подозрения и проявить гостеприимство. Даже покойника Ежова лучше встретили и… слава богу, проводили. Подозревая в преступных намерениях маклера, накладывают грязь подозрений и на нас, и на Пашкина. Получается всего два варианта: либо мы сообщники бандита Кирилла, либо сборная команда придурков, слепо ему доверяющих. Третьего не дано и, пожалуй, нам, включая Пашкина, стоит обидеться.

– Ир, а давай предоставим Пашкину политическое и экономическое убежище, – принюхиваясь к шашлыкам, предложила Наталья. – Как только встанем на колеса, заберем парня с собой. Надо срочно найти Алексашу и обрадовать.

Глаза у Гоши забегали. Кажется, у него кончился словарный запас, заранее подготовленный для него друзьями. Вылезать за пределы лимита ему нельзя. Болтун – находка для шпиона.

– Ир, что это с братом Гошей Савельевым? – удивилась подруга. – Такое впечатление, что произошел сбой в программе. Может, нам Гошу перезапустить? Лучше ногами. Ты помнишь технику качественного пинка?

– Еще бы! Она у тебя врожденная и усовершенствована в процессе твоей эволюции. Особенно хорош дуплет.

– Сашка спит. Маленько перебрал, не надо его сейчас беспокоить, – скороговоркой выдал Гоша, сфокусировав наконец взгляд на бутылке с водой.

– Но мы обязаны пожелать ему спокойной ночи, – не отставала подруга.

– Спокойной ночи у Пашкина не будет, – ласково пообещала я Наталье. – Его готовят на роль…

– Ночного мотылька! – издевательски сюсюкая, подсказала мне Наташка.

– Не-а. На роль ночной подсадной утки. Не путать с переносным больничным судном!

– А братья Савельевы, значица, два веселых гуся. Вторую ночь собираются бодрствовать. И все, что мы сейчас наговорили, скатилось с них как с гуся вода. Ну и ладно. Нам бы только до рассвета продержаться, Ох, не надо было Дмитрию второму злоупотреблять глотком вина. Только ты ему об этом не говори, а то Ленусик обидится.

Гоша, видимо, решил, что мы оставили его в покое, вздохнул с таким облегчением, что в последнем затухающем мангале испуганно взметнулось пламя. Реакция парня была моментальной. Схватив пристроенные с краю шампура с шашлыками, он, забыв про бутылек с водой, принялся лупить ими по огненным языкам.

– Во дает! – пятясь и увлекая меня за собой, отметила Наташка. – Бессонные сутки сказываются. Бутылку с водой в упор не видит. Дать ему ею по башке?

– Лучше обойтись без подсказок, – воспротивилась я. – У него явно неадекватная реакция на внешние раздражители.

– Вот выспится ночью в дозоре и пожалеет, что выспался. Пусть ему хуже будет. Надежда только на самих себя да на Николашу. Будет ночью по участку болтаться, всю нечисть распугает. Надеюсь, у него появятся последователи. О! Смотри-ка, Гоша огонь победил. Давай держаться поближе к своим, а то нашему Прометею уже нечем больше заняться. Возьмет да и сложит нас с тобой в поленицу… Бат-тюшки! А вот и последователь. Ты не помнишь, видели мы этого типа раньше?

Я сразу и не поняла, кого именно Наталья имеет в виду. Стремительно темнело, загулявшие в придорожном лесу гости со смехом подтягивались на участок. Кто-то увеличил музыкальные децибелы. Слух воспринимал только барабанную дробь и лязг тарелок. Участок осветился мощным прожектором.

– Не туда смотришь, – процедила сквозь зубы подруга. – Вон, кто-то на Николаше повис. Не пялься так целенаправленно, привлечешь чужое внимание. И улыбайся, улыбайся. Делай вид, что любуешься закатом. Сквозь Николашу.

Я послушно разулыбалась и попробовала любоваться закатом, не упуская из вида фланирующую вольным стилем парочку – Николая под руку с высокорослым парнем, которого я до этого, хоть мельком, но отмечала в общей толпе. Оба искали себе опору друг в друге.

Отчитаться перед подругой я не успела. Нарвалась на чье-то обидное замечание: «Смотри, как Анькину тетку перекосило!» То, что оно относилось именно ко мне, не сомневалась. Здесь только две тетки: я и Наташка. Последняя, склонив голову, внимательно изучала подножный корм – оброненную неизвестно кем половинку банана. Не заглядывая подруге в лицо снизу, невозможно уловить перекос. А на земле кроме уполовиненного банана ничего и никого не валялось.

Смерить обидчицу насмешливым взглядом в знак того, что у меня прекрасный слух, не получилось. Не было третьего глаза, а двух имеющихся мне едва хватало для наблюдения за угасающим светилом (правая сторона) и грохнувшимися оземь танцорами (левая сторона). А тут еще дочь подбежала с авторской программой «События» и требованием немедленно погасить зажигательный оскал.

– Ну чего ты пристала к маме? – отфутболив в сторону угасших мангалов нерационально используемый фрукт, огрызнулась за меня Наташка. – Пусть зажигает. У меня к тебе два вопроса: о чем вы в тайне от нас совещались?

– О том, что нам всем надо посовещаться. А второй вопрос?

– Он был в первом – почему в тайне от нас. Я его снимаю.

– Не представляю, где здесь можно посовещаться, – заупрямилась я. А из вредности, нечего мной манипулировать. – Везде растут уши. Если объединиться в отдельную стаю прямо на несвежем свежем воздухе, это сразу привлечет любопытных. В машине вообще невыносимая духота, в доме тоже. В лесу и на речке опасно. Да и мало ли что случится за время нашего отсутствия. Мы с Натальей, например, не успели вернуться с берега, как в неизвестном направлении усвистал Вещный Олег с Надеждой…

– С надеждой на что? – прозвенел за нашей спиной веселый женский голос, заставивший нас в испуге отскочить друг от друга.

Первой опомнилась Наташка:

– Дарья, тебя не учили, что подслушивать чужие разговоры не хорошо.

– Так я и не подслушивала, – обиделась девица, тряхнув волосами. – Очень надо! Просто пообщаться хотела, а заодно уточнить, куда понесло Олега. Он же датый. Лишат прав, как нам потом отсюда домой выбираться? Ник, сами понимаете, вообще не транспортабельный.

– Не надо было пускать его разум на самотек, – проворчала Наташка.

– Я ему не нянька. Еще не хватало личным вышибалой работать. Пусть сам на своих ошибках учится. Утречком и начнет. А вы случайно не знаете, где можно будет прилечь?

– Да вроде спальные места уже распределены, – пошла на сближение подруга. – Мы свои точно знаем. Минувшей ночью застолбили пятиместный матрас. В комнате на первом этаже. Попробуй узнать у Анюты.

– Да ладно, где-нибудь пристроюсь. Лишь бы не с Николашей. Он, когда пьяный, храпит. А молодожены почивают, им не до меня. Уже первый час ночи.

Мы ахнули. Как время-то бежит! Не заметишь, как у молодоженов дети вырастут. От предложенного Дарьей бутылька с водичкой с благодарностью отказались, но, противореча общему отказу, Наталья тут же его из рук девицы и выхватила. Без благодарности. Со ссылкой на то, что надо Дашутку выручать, незачем симпатичной девчонке таскаться с таким грузом по этажам в поисках подходящего места для ночлега.

Как по заказу, грохот ударных музыкальных инструментов сменился спокойной, ласкающей слух мелодией. Хохот и оживленные разговоры стихали. Кучки молодежи, объединенной по интересам, распадались. Большая часть гостей потянулась со спальными принадлежностями в дом. Меньшая часть устраивалась в машинах. Занервничавшая Дашутка торопливо откланялась. Наташке пришла в голову мысль о необходимости захлопнуть крышку багажника пашкинско-савельевского «мерседеса». Вдруг в него кто-нибудь ненароком завалится? Мимо, держа равнение налево (глаза на нас не глядели), протопали братья Савельевы. Мы весьма слаженно пожелали им спокойной ночи. Они, по-прежнему не глядя на нас, мужественно кивнули. С ответным пожеланием выступить не решились, опасались активизации разговорного общения. И все же мы обратились к ним с просьбой насчет багажника. Оба еще раз кивнули.

– И на фига нам здесь этот софит? – ворчливо заметила Наталья. – Только наше трио и высвечивает.

– На фига мы здесь этому софиту? – поправила ее я. – Его задача высвечивать криминал. Боюсь, бедняга недолго проработает. Ленусь, добеги до Димыча и Кирилла, предупреди, что место сбора в совещательной комнате. Той самой, в которой нам минувшей ночью так и не довелось поспать.

– Лучше я добегу, – вызвалась Наташка. – Братья Савельевы к ним направляются. Мне не нравится темное выражение братских морд в темноте, они намеренно держатся в тени. Спорим, мое появление на освещенном софитном горизонте их вмиг отпугнет?

– Против истины не попрешь, – одобрила я решение, подруги, небрежно помахивая полученной от нее бутылкой с водой. И благоразумно не высказывая вслух, отметила: неспешное продвижение Натальи к цели бегом никак не назовешь.

4

Отведенная нам комната была заперта. Вполне разумно, коль скоро в ней складировались свадебные подарки. Неразумно другое: оставлять в замочной скважине ключ. Правда, мы с Аленой поняли и озвучили последнее обстоятельство далеко не сразу. В процессе раздумий о способах проникновения в спальное заведение, разработали методику освоения окна, заедая это дело за столом давно остывшим шашлыком, заботливо укрытым кем-то пластиковым пакетом. Одинокая тарелка в окружении батареи пластиковых бутылок с непонятным содержимым смотрелась несчастной пленницей. Впечатление усиливал призрачный свет с улицы. Прожектор работал «на вынос» с полной самоотдачей.

– Непонятно, зачем выставлять воду на стол? Она же нагреется… Уже нагрелась, – пропальпировав пару бутыльков, вынесла дочь вердикт неразумности организаторам мероприятия. – Наша, кстати, тоже теплая. Пойдем сменим ее в холодильнике.

Оба холодильника оказались набитыми под завязку. Прожектор вырубился как раз в тот момент, когда мы, обменяв свою бутылку на две отменно холодные, направились к выходу из кухни. Навалившаяся тьма казалась непроницаемой. Именно поэтому мы забрели не туда, куда планировали: вместо крыльца – к закрытой двери недосягаемой комнаты. Ну а раз уж забрели, я решила еще раз дернуть за дверную ручку. Так, на всякий случай. Определяя ее расположение, наткнулась на ключ.

– Хорошо, когда тебе доверяют, – отметила Алена, распахнув дверь. – Ты не помнишь, где выключатель?

– На стене, – уверенно пояснила я и посетовала на то, что не взяли из машины спальные принадлежности.

– Понятно. Мамочка, ты на всякий случай замри на месте, пока я свет не обеспечу. Подарки могут оказаться бьющимися. Не хочется спать на осколках чужой радости.

– И ты туда же! Да по какому праву вы приклеили мне ярлык редкостной бестолковки?

– Лично я – по праву лидера. Яблочко от яблони сама понимаешь… Словом, зря обижаешься, по себе сужу. Поэтому и ползу по стеночке на ощупь, с целью не навредить. К чему нам парное валяние? Кажется, что-то нащупала. Ой, это розетка.

– Ползи назад. Ты слишком далеко зашла. Розетки у самой двери не делают. А вот выключатели…

– …делают! Он сам включился?

– Не уверена… – жмурясь от света, доложила я. – Наверное все-таки сработал под моим давлением. Я к нему нечаянно бутылку приложила. Для собственной устойчивости. Хотела аккуратненько порог перешагнуть, чтобы не оставлять тебя в темной комнате одну. А где подарки?

Комната была пуста, если не считать знакомого пятиместного матраса, отмеченного двумя подушками, и вентилятора. Алена предположила, что все подарки молодожены перетащили к себе в спальню. Поэтому и отправились на покой раньше всех – рассматривать и оценивать подаренное. Очень увлекательное занятие. Но может, кое-что и разочарует. И дареному коню в зубы смотрят.

Задействовав вентилятор, мы разделись и, порадовавшись наличию двух свернутых простынок, обеспечили себе сносное существование на матрасе. Свет решили выключить, он плохо сочетался с открытым настежь окном. До занавесок дело у молодоженов не дошло, а выставлять себя напоказ нам в принципе не нравится.

Долгое отсутствие соратников удивляло, но не настораживало. Под мерное жужжание вентилятора Алена тихо рассказывала о результатах внеурочного посещения в больнице настоящего маклера. Пропуск был фактически куплен, формально считалось, что дежурный врач пошел им навстречу, поскольку они в городе проездом на Дальний Восток. И не увидеться с родственником, живым или мертвым, равносильно преступлению. Следующий проезд планируется только двадцать лет спустя. Пациент Заколкин Кирилл Владимирович с загипсованной правой ногой, множественными ушибами мягких тканей и к тому же слегка больной на голову (легкое сотрясение мозга) сразу потребовал у них выписки. Хотя и сонным голосом, но вполне сознательно мотивировал свое требование тягой к жизни. Подразумевалось, что эта жизнь будет тем лучше, чем дальше он будет от его нынешнего места залегания. Дежурный врач за дополнительную плату очередной раз проникся к ним участием, выразив надежду, что на Дальнем Востоке Заколкину будет и вправду лучше. Пока доберется, сто раз поправится. Но предупредил, что о выписке не может быть и речи. Больной самовольно и тайно покинул лечебное заведение, ускакав на одной ноге, о чем его, дежурного специалиста-уролога с утра пораньше поставит в известность дежурная сестра травматологического отделения. «Ускакавшего на одной ноге» маклера аккуратно вынесли на носилках и загрузили в мини-вэн, после чего перевезли в очередное безопасное место. Где именно оно располагается, дочь не знает. Имела неосторожность заснуть.

– Правильно сделала. Ну отправили человека на деревню дедушке… Чужому. Знали, что делали. Да нам это и не важно, – отмахнулась я. – Как-то странно все складывается. Допустим, девушка Надя по неизвестным нам причнам требовала от Дениса вернуть ей кейс с деньгами.

– Она не похожа на миллионершу.

– Похожа – не похожа… Значит, стремилась стать похожей. Допустим, украла миллиончик, а привыкнуть к деньгам еще не успела. Их у нее «увели». В нашей стране хватает, с кого брать пример в части способа воровства. Лишь бы внешне все выглядело законно. Или в обход закона, но так, чтобы никто не догадался.

– И допускать нечего. Какая из нее воровка?

– Дочь наша, не цепляйся к словам! Допустим, она застенчивый Зорро, если тебя не устраивают российские тайные герои беззакония. В отличие от них, Надежда действует в совершенно чужих ей родственных интересах. Защищает и отвоевывает чье-то имущество, допустим, кейс с валютой, принадлежащий чужому дедушке, бабушке, папе, маме, мужу, сестре, брату, свату и так далее до бесконечности.

От волнения я даже вскочила. Но тут же залегла обратно. Не хотелось терять забронированное место. С подушкой. И уже более спокойно продолжила:

– Тогда зачем Надежде или кому-то из перечисленных родственников убивать бывшего собственника дома Ежова, наезжать на маклера Заколкина на ворованной машине Пашкина? Маклер-то тут при чем? Мне кажется, кто-то еще, помимо Надежды и родни Ежова, пытался организовать хищение кейса с деньгами. Кейс в конце концов все-таки украли. Хотя и без денег! И не Надежда. В это время она находилась в Алексине, либо уже ехала с Олегом сюда. Впрочем, почему бы ей не организовать хищение чужих денег чужими руками? Вот только пустой кейс никому не нужен. Именно поэтому неизвестные, сделав досадное открытие, хотели прихватить с собой Пашкина. Потом вернули бы его назад – в обмен на бывшее содержимое кейса. Интересно, что друг детства Дениса – Олег, осуждая поведение Надежды, старается ей помочь. Именно он вывез ее отсюда. Следовательно, Олежек осуждает и Дениса. А каким боком сюда примазывается маклер Заколкин?

Тонкий луч маленького фонарика, разгулявшегося по темной комнате, возвестил о прибывшем к нам пополнении. Я с удивлением отметила, что это меня разбудило. Дочь, в принципе тоже, только она, перевернувшись на другой бок, сделала вид, что не просыпалась. А я – что вообще глаз не сомкнула.

– Совещание отменяется! – шепотом доложила Наташка. – Могу сказать на сон грядущий только одно: готовьтесь к тому, что нам торопиться некуда. С раннего утра не уедем. И вообще не уедем, пока не разрешится ситуация, связанная с киносъемкой в доме покойного Ежова. Мы совсем выпустили из вида одно отягчающее обстоятельство: Дмитрий второй, не претендуя на звание народного артиста, невольно засветился в роли активного участника событий. Да и наша тусовка отметилась. Ему и нам нужен кинооператор.

– Зачем? – спросонья поинтересовалась дочь.

– Затем! – зевнув, я произнесла это не очень разборчиво. И уже внятно дополнила: – Для вручения кинопремии. Дадим кинооператору с помощью Димыча пару раз в морду. От себя лично и перед тем, как дадут другие, официальные, лица. Боже, как спать-то хочется.

– Значит, Ленусик тебе все рассказала? То-то, смотрю, обошлось без пыток на тему моего долгого отсутствия. А взять для меня подушку не догадались!

– Сорви с куста смородины, – не очень внятно промычала я. – Она, наверное, высохла, но не уверена, что отстиралась и подросла под дождем.

Подруга чертыхнулась и принялась сооружать из прихваченных с собой пледов подобие подушки, выражая пожелание «пускай нам в неглиже хуже будет», если ударит ночью мороз. Готовый аналог подушки Наталья пристроила в противоположном конце матраса. Полное отделение вплоть до самоопределения. Придется признавать Наташкин суверенитет. С утра пораньше. Сейчас спать, спать…

Зевнув очередной раз, я так и застыла с открытым ртом. Интересно, а почему Олега весь день тянуло в сон, тогда как Николашу с Дарьей нет. Да потому что Олег всю ночь бодрствовал! Продуманную мной логическую цепочку событий это не нарушает. Просто у меня увеличилось количество подозреваемых. В следующую минуту все умные мысли… Да что там умные, вообще никаких не осталось. Сплошной пустозвон в голове. Дверь, повинуясь чьему-то резкому рывку, распахнулась. Яркий луч фонаря мазнул по лицу, я крепко зажмурилась.

– Не-е-е… Здесь тоже занято и свободной подушки нет. Придется тащиться наверх.

Я мысленно чертыхнулась, следом за мной ругнулась Наташка. Более доходчиво, поскольку группа товарищей в составе двух человек – Николаши и долговязого парня моментально шарахнулась назад. Жаль, что не закрыли за собой дверь. Ложная тревога, тем более что на пограничном пункте – прямо у крыльца стоял дежурный мини-вэн. А в нем тревожным сном спала наша защита – Дмитрий второй и Кирилл. Наташка вовремя об этом вспомнила. Вставать и закрывать дверь не хотелось. А зря. Не прошло и получаса, как с лестницы раздался возмущенный женский голос:

– Сережка, у меня подушку украли!

– Возьми мою, – откликнулся с досадой из кухни Сережка. – Тебе пивка захватить?

Ответом была тишина, которой не преминула воспользоваться Наташка. Внятно и громко послала Сережку с его милой пташкой в чисто поле, где, хоть оборись, никто не услышит. Кроме мышей-полевок и кротов.

– Твою тоже украли! – прозвенела сверху не благая весть.

– Не ори! – проорал снизу Сережа и сбавил обороты: – Всех разбудишь. Как можно украсть из-под человека подушку?

– Я только в туалет отошла. Не с собой же ее таскать.

– Вернись назад и захвати оттуда свою спущенную в унитаз совесть! Поделишься ею с Сережей, – громко посоветовала Наташка. – Откуда только таких гостей набрали!

Ответом подругу не удостоили. Неужели боялись разбудить?

Какое-то время мы лежали и напряженно прислушивались к звукам извне. Скрип лестничных ступенек под чьими-то ногами казался визгом бензопилы. Звук открываемых и закрываемых холодильников – оглушительным результатом действий подрывников. Обостренный слух работал на уничтожение нервных клеток.

– Мамочка, ты крайняя, закрой, пожалуйста, дверь, – простонала Алена. – Надо же, как нам не повезло с ночлегом. Не холл, а перевалочный пункт. Весь остаток ночи будут шастать все, кому приспичило. То на кухню, то на улицу.