Текст книги "Загадки замка Шаакен"

Сотрудники милиции, надев на руки задержанных наручники, вывели их на улицу. Прощаясь, майор сказал:

– Я попрошу вас завтра с утра зайти в отделение милиции и написать заявление. – Он протянул Михаилу свою визитную карточку. – Если потребуется помощь, звоните.

Милиционеры уехали. Оставшись в кабинете вдвоем с женой, Михаил с улыбкой сказал:

– А я и не думал, что в такой сложной ситуации ты сможешь так быстро сориентироваться.

– Не зря же я более двадцати лет участвовала в командно-штабных учениях по гражданской обороне. Там нас всему учили.

– Поехали домой, – обнимая жену, предложил Михаил. – Если я не ошибаюсь, тебе пора доить коз.

– Знаешь, дорогой, я решила подарить своих козочек Анне Фоминичне, – с потайной грустью сказала Елизавета. – Она уже давно на пенсии, молоко ей будет хорошим подспорьем. А меня ты сам прокормишь.

– О твоих козах я думаю давно, можно сказать с первого дня своего возвращения. Хотел предложить избавиться от них, но боялся тебя обидеть.

– Тогда была другая ситуация, а сейчас не к лицу жене такого солидного предприятия пасти коз.

Когда они приехали домой, Елизавета сразу направилась к соседке.

– Анна Фоминична, – окликнула она старушку, – насколько мне известно, ты всегда хотела иметь коз, вот мы с мужем решили подарить тебе своих кормилец. Забирай и занимайся с ними.

– Я такого подарка не ожидала, – обнимая соседку за плечи, с радостью сказала старушка.

– Вот и забирай. Наверно, первое время они будут путать калитки, но как только поймут, что в твоем дворе отличный корм и ласковый уход, сразу забудут о прежней хозяйке.

Глава XLIV

Поздно вечером в конце рабочей недели забирая Татьяну с работы из офиса, по дороге домой муж ей сказал:

– На завтра синоптики обещают хорошую погоду, и я тебе предлагаю прямо с утра прогулку на природу за город. Возьми видеокамеру, будем снимать фильм о красотах янтарного края. Мне, как историку, по бумагам известны все достопримечательности нашей земли, все исторические памятники, оставшиеся нам по наследству от людей ранее населявших наш благодатный край. – И, не дождавшись реакции жены на свое предложение, продолжил. – Я очень хорошо знаю каждый уголок Зеленоградского района, я его несколько раз проехал вдоль и поперек, причем не только в летний период, но неоднократно посещал его красоты зимой. А вот ты, моя черноглазая женщина, на сколько я знаю, влюблена в свой Гурьевский район.

– Ты, Павел, прав, – взглянув на мужа влюбленными глазами, со смехом сказала Татьяна. – Я почти десять лет подряд ездила со своими сотрудниками на прополку и уборку овощей в совхозы «Ушаковский», «Приморский», «Маршаловский» и другие. Я часто вспоминаю, с каким желанием мы отрывались от своих кресел в кабинетах и работали на свежем воздухе. Конечно, каждый работник относился к работе в совхозе на чужого дядю, но, а я лично на совхозных грядках работала добросовестно, как в своем огороде.

– Когда я работал в обкоме комсомола, тоже часто работал на земле, но нас посылали в Светловский и Зеленоградский районы. Работая в комсомоле, я наизусть помнил, сколько гектаров сельскохозяйственных угодий занимает тот или иной. Сейчас уже не помню, но знаю, что первое место по таким угодьям занимал Зеленоградский район, а на втором месте был Гурьевский район. Не знаю, как сейчас, но тогда было именно так.

– И куда же, мой хороший, ты завтра предложишь мне с тобой отправиться?

– Предлагаю посетить замок «Нойхаузен» в Гурьевске. А потом полюбуемся красотами района, побываем в окрестностях поселка Некрасово, посетим замок Шаакен.

– Я согласна ехать с тобой в любое место, – сказала Татьяна, когда они подъехали к дому, – лишь бы нам с тобой было хорошо.

Утром Павел выгнал за ворота автомобиль, заправил новую кассету в видеокамеру, прокомментировал шутливым тоном: «Партия сказала надо, комсомол ответил – есть»!

– Я уже давно готова, – подошла к нему Татьяна. – Положила в пакет немного бутербродов, термос с горячим чаем.

Когда они выехали за пределы своего двора, Павел сказал:

– Пока мы будем ехать по городу, я тебе обрисую небольшую историческую справку о памятниках, которые оставили нам в наследие люди, ранее населявшие наш край. В наше время рыцарские (орденские) замки – наиболее значимые и эффектные архитектурные памятники – мощный потенциал культурного и экономического развития нашего региона. Если в них вложить необходимые денежные средства, то в наш регион, словно за прекрасной женщиной, перед которой нельзя устоять, потянутся вереницы туристов и не только из Европы, но и из других стран.

За рассказом Павла, они не заметили, как подъехали к замку «Нойхаузен». Остановив машину в разрешенном месте, они вошли на территорию замка. Татьяна не спеша засняла нужные для нее моменты, потом вышли за пределы его, обошли отреставрированную кирху четырнадцатого века с хорошо ухоженным парком.

– Когда-то здесь была прусская вольно-земельная крепость, – комментировал Павел, – а в настоящее время этот историко-культурный комплекс имеет реальные перспективы и высокий потенциал для развития туристической инфраструктуры. – Он немного помолчал, затем продолжил. – Замки чаще всего возводились на месте захваченных прусских вольно-земельных крепостей и вновь отстраивались из камня.

Походив в окрестностях замка «Нойхаузен», сняв на видеокамеру нужные и наиболее представляющие для них места, сели в машину и поехали дальше по заранее запланированному маршруту. Павел съехал с федеральной трассы Москва-Калининград, проехал несколько километров, остановился. Татьяна вышла из машины и стала снимать на камеру неповторимую красоту Гурьевского района.

– Душой и сердцем люблю красоту этих мест, – сказала она, поворачиваясь к мужу. – Кто не бывал в этих Богом созданных местах, тот явно многое проигрывает в жизни.

По пути своей экскурсии Татьяна засняла на видеокамеру сверкающие изумрудной зеленью луга, перламутровые отблески озер, несколько гнезд аистов. После обеда их автомобиль остановился недалеко от замка Шаакен. Павел долго стоял и со стороны осматривал древнее строение. Потом он повернул голову к жене, сказал:

– Это прусская вольно-земельная крепость была основана в тринадцатом веке и после пожара в шестнадцатом веке была восстановлена в восьмиугольной форме, превратилась в замок Шаакен. Эта крепость прикрывала подступы от врагов со стороны Куршского залива. – Он взял жену за руку и повел ее вовнутрь замка. Поднявшись на второй этаж, он, показав рукой в сторону, сказал. – Видишь, как близко к нам подходит Куршский залив.

Татьяна стала снимать панораму на видеокамеру. В объектив попали и темнеющая вдали полоска леса, и луга, и сверкающая под лучами солнца гладь залива.

– Ты только посмотри, какие шикарные гнезда аистов здесь построены, – указал Павел рукой на творение птиц. – Наверно, они облюбовали эти места на всю свою птичью жизнь.

Еще немного полюбовавшись красотами округи, наши туристы спустились во двор замка. Увидев деревянный сруб из массивного дуба, женщина сказала:

– Смотри, какой колодец. Когда замок посещала Настя, она мне рассказывала, что он имеет глубину девять метров и в нем находится целебная вода. Многие туристы этой водой полощут горло, пьют ее в большом количестве и большими бутылками забирают с собой.

Павел подошел к срубу, набрал ведро воды, попил сам и предложил жене. Попив, Татьяна сказала:

– Вода вкусная и очень мягкая.

– И еще холодная. У меня аж зубы заломило. А какая прозрачная, словно хрусталь.

Долго ходили они внутри замка, а когда вышли за его пределы, муж сказал:

– Пойдем, дорогая, посмотрим на прилегающие к замку рву.

Они спустились по брусчатке к воде и, присев на корточки, стали смотреть на воду. Вода, заполняющая рвы, была чистая и спокойная. Вдали у самого края противоположного берега плавали дикие утки. Они как по команде опускали головы в воду, да так глубоко, что над поверхностью торчали только хвосты и розовые лапки. Наблюдавший за птицами Павел, сказал:

– Похоже, что они так ловят рыбу.

– Вероятно здесь, как и у Пятого форта, имеется рыба.

– Есть здесь рыба или нет, я не знаю, – в задумчивости проговорил Павел, – но лягушек точно много. Ты только послушай, какой концерт они устроили.

Татьяна с удовольствием стала слушать лягушиный хор. Потом попробовала рукой воду и с сознанием дела сказала:

– Если тут водятся лягушки, значит, и рыба есть.

– Конечно, есть, – услышали они за спиной женский голос.

Обернувшись, увидели пожилую женщину, которая, часто покашливая, стояла, опершись на палку.

– Помогите, люди добрые, одинокой больной старухе. – Она подошла ближе к Павлу, пристально взглянула ему в глаза. – Плохо быть больным и старым человеком. Все тебя сторонятся, никому нет до твоего существования.

Павел достал кошелек, извлек из него сторублевую купюру и протянул старушке.

– Подождите немного, – попросила старушку Татьяна, – я вам сейчас принесу бутерброды.

Она быстро пошла к машине и вскоре вернулась. Увидев в руках женщины бутерброды с сыром и ветчиной, старушка запричитала:

– Дай Бог тебе красавица здоровья и счастья. Любовь у вас, как я вижу, уже есть. Такую красивую женщину только слепой не заметит. Сердце у тебя, чувствую, доброе.

Татьяна смутившись, опустила глаза, а старуха отошла в сторону и с невероятной быстротой расправилась с бутербродами. Облизав пальцы, снова подошла к Татьяне.

– В этом пруде какой только нет рыбы. Ловятся и караси, и лини, и окуни. А плотвы так просто завались. Вода здесь чистая, а глубина более двух метров. Птицам тоже раздолье. Весной сюда даже лебеди прилетают. Здесь хорошо дышится и тревога человека не угнетает.

Вдруг Татьяна взвизгнула от страха и схватила мужа за руку.

– Ты чего? – удивленно взглянул на нее Павел.

– Змея, – показала женщина пальцем на чуть заметно шевелящуюся траву.

– Это не змея, – спокойно сказала старуха. – Это уж. Их тут много. Видишь, на голове оранжевые ушки, верная примета, что это не ядовитая змея.

– Пойдем вдоль рва, – предложила Татьяна мужу.

Включив видеокамеру, она сняла старушку, потом уползающего ужа, уток и стала крупным планом снимать растительность. Камера уперлась в заросли золотея. Татьяна понюхала их.

– Я думала, что эти махалки пахнут полынью, а у них запах меда.

Не услышав ответа от мужа, она опустила камеру и обернулась. Павел сидел на корточках и что-то внимательно рассматривал в траве. Она подошла к нему. Тот быстро поднялся, обнял Татьяну и стал страстно ее целовать. Опустив в траву видеокамеру, женщина прижалась к нему всем телом, ощутила, как сильно стучит его сердце. Ее рассудок помутился от счастья. Она даже не подумала о том, что кто-то может увидеть их.

– Я так счастлив с тобой, – целуя мокрое от слез счастья лицо жены, сказал Павел, – что мне даже немного страшно своего счастья.

– Не бойся, – поцеловала его в ответ Татьяна. – Я все это время жила без мужчины и всю нежность сберегла только для тебя. Когда ты меня целуешь и ласкаешь, кажется, что это впервые в моей жизни.

– Я вот о чем сейчас подумал, – перевернувшись на спину и разбросав по траве руки, сказал Павел. – Тогда ко мне в приемную Политбюро ЦК КПСС тебя привел сам Всевышний. Счастье, которое я с тобой постоянно испытываю, послано мне свыше. – Он поднялся, опершись на локти. – В народе говорят, что в чужом огороде и своя жена слаще.

– Это пошло, – обидчиво надула губы Татьяна.

– Прости, дорогая, я сморозил глупость.

Домой возвращались по дороге мимо аэропорта «Храброво». Сначала ехали молча, потом Павел сказал:

– Я, Танюша, прошлый раз, послушав знакомую нашей Насти Тамару Ивановну, помнишь, бизнеменшу из Гурьевска, которая занимается туристическим бизнесом, она говорила о новом руководстве районом.

– Конечно, я ее помню. Она мне часто звонит, и я даю ей консультации по работе с финансами. А на прошлой неделе заезжала ко мне в офис, рассказывала, что новый глава района большое внимание уделяет людям, которые занимаются бизнесом. Сергей Подольский, новый глава, он в Гурьевском районе не новичок. Сначала он был депутатом районного совета в этом муниципальном образовании, занимался социальными и правовыми вопросами. А это очень важно, когда районом руководит грамотный и ответственный человек. Думаю, если ему и его команде не будут вставлять палки в колеса, то для Гурьевского района начнется этап собирания своих богатств, которые непременно будут являться залогом его расцвета. – Она взглянула на мужа. – Обязательно будут, если, повторяю, не станут мешать завистники и злопыхатели.

– Думаю, этому парню уже никто не помешает, – высказал свое мнение Павел. – Народ доверил ему, а народное доверие, это сила. Насколько мне известно, Сергей Подольский имеет высшее юридическое образование, которое получил в стенах школы КГБ.

– Ты прав, Павел. В районе, где нет коррумпированной власти, и бизнесменам, и простым обывателям живется легче, у людей появляется вера в справедливость и надежность власти.

Глава XLV

Вечером четвертого сентября Татьяне домой позвонила бизнесменша Тамара Ивановна.

– Татьяна Семеновна, вы обещали приехать к нам пятого сентября обедать, – напомнила она. – Ведь завтра день Гурьевского района. Мы вас с мужем ждем.

– Хорошо, мы приедем. И, если вы не станете возражать, возьмем с собой мою сестру Елизавету с мужем.

– Очень хорошо. Мы вас всех ждем к одиннадцати часам.

Татьяна положила трубку и тут же позвонила сестре и пригласила ее с мужем завтра поехать с ними в Гурьевский район. Елизавета с радостью согласилась, но с одним условием.

– Давайте выедем пораньше и заглянем к замку Шаакен, хочу нарвать листьев подорожника, – попросила она.

– Рано, это во сколько?

– Из Калининграда мы должны выехать в шесть часов утра и поехать на одной машине. Миша хочет обкатать свой новый «Мерседес».

Утром следующего дня, как и договаривались, к дому Мухиных подкатил новенький черный «Мерседес». Павел сел на переднее сидение рядом с водителем, а сестры устроились сзади. Ехали молча, каждый думал о своем. Людей на улицах и машин на дороге почти не было. Солнце только начинало всходить, на востоке загорался желто-розовым цветом небосвод. Всю округу окутал плотный дымчатый туман. Павел посмотрел на притихших женщин, сказал:

– Сегодня будет хорошая погода. Утренний туман – предшественник жаркого дня. – Ему никто не ответил. Тогда он повернулся лицом к сестрам и, словно строгий учитель, спросил:– Ответьте мне, красавицы, на что сейчас похож окружающий нас туман?

– Синий туман похож на обман, – не задумываясь, сказала Татьяна.

– Нависший над нами туман похож на голубую дымку, – пустилась в рассуждения Елизавета, – которая растает без следа, как только поднимется солнце.

На этом разговор снова увял. Михаил молча вел машину, а Павел стал всматриваться в бегущую под колеса дорогу. Асфальтовое покрытие было в прекрасном состоянии. Четкая разметка помогала ориентироваться в непростой ситуации. Словно прочитав его мысли, Михаил сказал:

– Федеральные трассы по всей России поддерживаются на должном уровне, но только свернешь на муниципальную дорогу, сразу понимаешь, какой хозяин в том или ином районе.

– Мне часто приходилось проверять расходование бюджетных средств на строительство и ремонт дорог, – поддержала разговор Татьяна, – и могу со всей ответственностью сказать, что часть денег расходуется бюджетополучателями не по целевому назначению. А если сказать проще, то их попросту воруют.

– Во времена существования Советского Союза таких хищений не было, – констатировал Павел. – Тогда были несуны такие, как наша Татьяна Семеновна, – добавил он со смехом. – Вы только представьте себе, в течение десяти лет она ездила в совхоз на уборку овощей и постоянно подворовывала, таскала в сумке то кочан капусты, то морковь. А если бы автобус, в котором помощники в уборке урожая возвращались с поля, проверили сотрудники ОБХС? От бы скандал-то был. Наверно, все бы газеты написали, что главный бухгалтер солидного объединения, член КПСС, заместитель председателя профкома оказалась расхитительницей социалистической собственности.

– Если от многого взять немножко, это не кража, а дележка, – со смехом отозвалась Татьяна. – А если по справедливости, я целый день резала капусту, таскала корзины и грузина на машину и все это бесплатно. Так вот, кочан капусты, который я брала домой, был небольшим вознаграждением за мой труд. Как сейчас принято говорить, бонус.

– А вот Елизавета в те давние времена была очень идейным доктором, – перевел стрелку критики на свою жену Михаил. – Она постоянно участвовала в командно-штабных учениях по гражданской обороне и, как правило, всегда получала благодарности за высокие профессиональные навыки.

– Что было, то было, – с улыбкой ответила Елизавета. – На этих КШУ меня судьба свела с Михаилом. Он тогда подошел к столу, за которым я работала и, скрипнув хромовыми сапогами, так посмотрел на меня, что я сразу поняла: жизнь моя пропала. Еще бы, такой красавец майор, при погонах, весь перетянутый ремнями, да еще и в фуражке. Разумеется, я согласилась, чтобы он подвез меня до города в кузове машины. Там он стал меня обнимать и целовать… Да, было, девки, было, – мечтательно проговорила Елизавета. – Когда моего мужа не было рядом, я часто вспоминала кузов того грузовика.

За разговорами и воспоминаниями незаметно пролетело время. Скрипнув тормозами, машина остановилась возле замка Шаакен.

– Идите, собирайте свой подорожник, – сказал сестрам Михаил. – Он окинул окрестности взглядом. – А здесь все так, как было двадцать лет назад. На чужбине вспоминал, как мы любили друг друга в медовых зарослях зверобоя.

Женщины направились по узкой тропинке собирать рвать крупные и очень сочные листья подорожника, а мужчины, закурив, пошли вдоль рва заполненного водой. Пройдя несколько метров, увидели двух подростков, которые сидели на берегу с удочками и бойко вытаскивали извивающихся вьюнов.

– Я смотрю, сегодня хороший клев, – присаживаясь рядом с рыбаками, сказал Михаил.

– Вьюны всегда хорошо клюют, – отозвался один из подростков. – Вы не смотрите, что они маленькие, зато вкусные и жирные.

В это время другой рыбак подсек небольшую щуку и стал вываживать ее. Товарищ бросился к нему на помощь. Вместе они справились с хищницей.

– Щуки здесь ловятся редко, – рассудительно сказал паренек, который поймал рыбу. – В основном караси, плотва и вьюны.

Еще немного понаблюдав за рыбаками, мужчины пошли прогуляться вокруг кирпичного строения замка. Похлопывая ладонью по красным стенам, Павел сказал:

– Замки, построенные из такого кирпича, стоят столетиями. Жаль, что практически все они, не смотря на уникальную историческую ценность, в нашей области разрушены. – Он поднял голову, посмотрел на башню, на которой, словно часовой, стоял аист. – Эти шедевры человеческого творения частично разрушила война, но с еще большей разрушительной силой их варварски уничтожали в советское время. Я хорошо помню, как с этих исторических памятников машинами увозили кирпич в Белоруссию, в Литву, да и в Россию отправляли вагонами. Я часто задумываюсь, как так получилось, что грамотные люди подписывали разрешения на разборку стен этих исторических памятников?

– Ты прав, – поддержал разговор Михаил, – после войны много строилось нового, кирпича не хватало, вот и уничтожали то, что было построено столетия назад. Впрочем, уничтожались не только те строения, которые нам достались от иностранного государства, но и от царской России. Все храмы, все монастыри загадили. А какая была красота, какие фрески великих мастеров украшали своды церквей… Все уничтожили, а взамен понаставили памятники этому сатане – Ленину. – Михаил остановился и посмотрел в лицо задумавшемуся Павлу. – Мой отец говорил, что такую разрушительную силу, которую принес в православную Россию Сталин и его соратники, не приносила ни одна война. Все директивы, подписанные Сталиным, были инсценированы злом из самой преисподней.

Они еще долго ходили вокруг замка и, напившись воды из колодца, пошли к своему автомобилю, где их уже поджидали жены с полными корзинами листьев подорожника.

– Сегодня же все листья пропущу через соковыжималку и помещу сок в пластиковых ячейках в морозилку, – обращаясь к мужу, сказала Лиза. – А ты, мой ненаглядный, будешь ежедневно принимать по три кусочка замороженного сока, и запивать стаканом воды. И, поверь, все воспаления внутри живота у тебя за две недели как рукой снимет.

Сев в машину, они поехали в Гурьевск, где уже начинались торжественные мероприятия. Поставив машину на стоянку, стали наблюдать за театрализованными колонами, которые символизировали в хронологической последовательности историю Гурьевской земли. С интересом рассматривали они пруссов идущих рядом с крестоносцами. Когда празднование перенеслось в Центральный парк, на сцене также стали разворачиваться сцены спектаклей от эпохи пруссов до наших дней. Праздник подходил к своему логическому завершению, и Тамара Ивановна пригласила гостей к себе домой.

Стол ломился от яств. Шашлык из молодой баранины соседствовал с угрем холодного копчения, свежие овощи и зелень украшали блюда. Застолье было веселым. Уезжая, Татьяна Семеновна пригласила Тамару Ивановну и ее мужа с ответным визитом к себе в гости.

Домой возвратились, когда солнце клонилось к закату. Михаил отвез Павла с женой домой и, войдя в свою квартиру, обнял жену за плечи.

– Я готов поступить в твое распоряжение.

– Мне тоже захотелось вспомнить нашу молодость, – прижимаясь к мужу, сказала Лиза.

В этот самый момент раздался звонок в дверь. Это был сосед Василий. Вид у него был каким-то взъерошенным. Спуская парня в дом, Михаил подумал: «Как ты не вовремя в гости пришел. – Увидев идущую в халате жену, усмехнулся. – Ни куда ты от меня, моя хорошая, не денешься, а желание любить тебя у меня никогда не угасает».

– Ну, проходи, коли зашел, – взяв парня за локоть, сказала Елизавета. – Я знаю, что ты просто так к нам не приходишь. Вероятно, опять чего-нибудь натворил.

– Точно, тетя Лиза, натворил, – присаживаясь к столу, выдохнул Василек. – Еще как натворил.

– И что именно на этот раз? – посмотрев в бледное лицо парня, спросил Михаил. – Давай, рассказывай.

Паренек поднялся со стула, подошел к крану, набрал кружку воды и жадно выпил ее. Присев на место, стал рассказывать.

– У нас на работе обнаружили недостачу облицовочного кирпича. Начальник участка трясет прораба, дескать, как так получилось, что по документам числится сто тысяч кирпича, а в наличии оказалось восемьдесят.

Прораб еще раз проверил накладную. Там стояла его подпись. Но двадцати тысяч кирпичей, действительно, не хватало. Одним словом, дали прорабу неделю срока, чтобы он вернул недостающий кирпич, в противном случае в правоохранительные органы будет написано заявление о краже.

Мужик сильно расстроился, ведь для купли такого количества кирпича нужно не менее четырнадцати тысяч рублей, а у него дети, старенькие родители. Когда он мне это рассказал, я тоже сильно расстроился. Стал думать, куда же мог исчезнуть кирпич? И тут меня словно током ударило. Ведь ночью на стройке никого нет, а сторожем там работает мой сосед Сиваков. Короче, когда он со своей женой Райкой уехал на рынок, я перелез через забор и пошел вглубь его двора. И что же вы думаете? Под навесом за домом увидел аккуратненько сложенный облицовочный кирпич. Я тут же рассказал обо всем прорабу. А он и говорит мне: «Какой же я дурак, мне уже несколько раз строители-узбеки докладывали, что сторож ночью выносит за территорию стройматериалы, но я не придавал этому значение».

– Так, – прервал рассказ парня Михаил, – из всего того, что ты рассказ, ничего криминального я пока не вижу.

– А вы слушайте дальше. Стройка ведь недалеко от дома Сивакова, вот мы туда на машине и поехали. Строители стали цепочкой и стали загружать мой самосвал. Шесть рейсов пришлось сделать. После последней поездки, я закрыл калитку и веником замел следы от грузовика.

Когда я вернулся домой с работы, соседей еще не было. Появились они перед самым закатом солнца. Дядька Володька поужинал и поспешил на дежурство на стройку. Наш прораб устроил за ним слежку. Как только стало совсем темно, Сивак снова стал носить в кусты, находящиеся рядом со стройкой, кирпичи. Утром, сдав смену, помчался домой и вскоре вернулся с тележкой. Когда он выкатил груженую кирпичом тележку на дорогу, его остановил прораб, поинтересовался, что тот везет. Сивак и говорит, мол, поехал за сеном, а тут, смотрю, кирпичи валяются, жалко стало оставлять.

Завернул прораб воришку на стройку и предупредил, что с завтрашнего дня он уволен. «Нам воры не нужны», – заявил он ему.

Когда Сивак вернулся домой, не солоно хлебавши и обнаружил, что под навесом нет кирпичей, стал сильно ругаться. А потом стал звонить каким-то ребятам и сказал, что его обворовали.

– Послушай, Василек, – снова перебил рассказчика Михаил, – ты о главном рассказывай.

– Так вот я к самому главному и подошел, – запыхтел обиженно Василек. – Жена Сивака Райка подошла к нашему забору и стала что-то высматривать. А потом говорит мужу: «Уверена, кирпич у нас уперли не без помощи этого заики Васьки. Пусть твои парни вывезут его за город и сделают ему то, что заслужил это паршивый скунс». Я все ночь не спал, боялся, а сегодня весь день провел на вашем сеновале, ждал вашего возвращения. Видел, как во дворе соседа два здоровяка прохаживались, наверно, меня поджидают.

Михаил налил себе рюмку водки, не спеша выпил. Затем обратился к жене.

– Звони своей сестре, Васильку будет нужна помощь ее знакомого майора.

Лиза, не раздумывая, позвонила сестре и кратко изложила ей суть дела. Татьяна сказала:

– Если он не в отпуске, обязательно поможет. Сейчас я ему перезвоню.

Прошло около часа с того момента, когда Лиза звонила сестре, но телефон по-прежнему молчал. Жильцы дома стали заметно волноваться. Вдруг послышался звук подъехавшего автомобиля. Лиза выскочила на улицу и увидела машину Павла, а следом за ней милицейский «УАЗ». Гости вошли в дом.

– Поставь, пожалуйста, чайник, – попросил Михаил Елизавету, – разговор у нас будет долгим.

За чаем Василек, волнуясь и от этого особенно сильно заикаясь, рассказал сотрудникам милиции все историю от начала до конца. В конце рассказа добавил:

– Они не люди, им убить человека ничего не стоит.

– Ты, паренек, не волнуйся, – успокаивающе похлопал Василька по плечу майор. – Я давно знаю этих растатуированных павлинов. Они харахорятся и распускают свои хвосты перед слабыми, а перед сильным соперником становятся ниже травы и тише воды. А когда видят милицейские дубинки, то от страха писают себе в штаны. Значит так, – поднялся Алексей, – женщинам и пареньку выходить из дома не следует, а мужчин попрошу пройти с нами во двор Сиваковых.

Майор в сопровождении двоих сотрудников смело вошел во двор. Михаил и Павел следовали за ними. Окинув взглядом двоих крепкого телосложения мужчин, попросил их позвать хозяев. Но звать никого не пришлось, Райка с мужем уже стояли на пороге.

– Кто эти люди и что они делают в вашем дворе? – задал вопрос майор.

– А какое ваше дело? – шагнула вперед Райка. – Это гражданские мужья наших дочерей.

– Понятно, – неопределенно ответил Алексей и, повернувшись к одному из парней, потребовал предъявить документы. – А заодно вспомните, как похитили со стройки двадцать тысяч облицовочного кирпича.

– О кирпичах, гражданин начальник, мы впервые слышим, – протягивая паспорта, сказал один из парней. – Это вы у хозяина спрашивайте, он работает сторожем на стройке.

– Ладно, с кирпичом разберемся позже. Тут у меня ориентировка одна имеется. В вашем районе совершено убийство, в котором фигурируют двое подозрительных мужчин.

– Что вы, гражданин начальник, мы к убийству никакого отношения не имеем, – затараторил один.

– И к воровству кирпича никакого отношения не имеем, – добавил второй.

– Ну, вот что, если вы ни к чему не причастны, то уматывайте из этого двора пока я добрый.

Парням не нужно было повторять дважды, они быстро вышли за ворота, сели в свою машину быстро уехали. Майор подошел вплотную к хозяину дома.

– Бедный парень, ваш участковый милиционер, как вы ему, негодяи, надоели. – Повернувшись, молча пошел со двора.

Вернувшись в дом Соболевых и, увидев взволнованных хозяйку и Василька, одобрительно им улыбнулся.

– Не бойся ничего, – сказал он пареньку. – У нас и против лома есть прием.

Попрощавшись с хозяевами, майор уехал. А сестры со своими мужьями еще долго успокаивали Василька.

– Да не бойся ты своего соседа, – веселым голосом сказала Татьяна. – У него рост метр с шапкой, если станет задираться, дай ему пару раз в нос, он и притихнет.

Когда успокоенный соседский паренек ушел домой, Павел со смехом напомнил жене, как она отбивалась удочкой от хулиганов, которые покусились на ее садок с рыбой.

– Длинный и насыщенный на события получился сегодняшний день, – сказал он. – Я пошел в спальню, надеюсь, на этот раз нам никто не помешает.