Текст книги "Загадки замка Шаакен"

Весь остаток дня Александр провел в порту. Когда погрузка была закончена, и он получил на руки пакет документов, подтверждающих его собственность на транспорт, сел в машину и вместе с юристом отправился в дом отца. Здесь он застал сотрудников скорой помощи, которые несли на носилках умирающего отца. От неожиданности Александр потерял сознание. Один из медицинских работников стал оказывать ему помощь. Едва сознание вернулось, к нему подошли юрист и агент из похоронного бюро.

– Этот господин будет заниматься похоронами, – сообщил юрист. – Ему необходимо заплатить деньги наперед.

Александр вынул из кармана ключи, которые ему несколько часов вручил отец, открыл сейф и отсчитал нужную сумму. Получив доллары, агент удалился. В доме с Александром остались юрист и домработница. Он на ватных ногах вошел в спальню, где совсем недавно лежал дорогой его сердцу человек, прямо в одежде упал на подушку и завыл, словно раненный зверь. В таком состоянии он провел несколько часов. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы юрист не вызвал врача, который сделал Александру успокаивающий укол и до самых похорон не отходил от него ни на шаг.

За несколько часов до погребения позвонил Владимир и сообщил брату, что он не успевает на похороны, так как у него возникли проблемы с получением визы. Хоронили отца скромно.

В Америки Александр пробыл больше месяца. За это время он неоднократно успел побывать в отеле, который завещал им отец. Переборов обиду, он даже съездил в Мехико к матери.

Женщина жила в однокомнатной квартире очень скромно, скорее даже бедно. Ее муж умер, и все свое состояние оставил первой жене. Увидев сына, мать расплакалась и стала просить у него прощения. Александр молча смотрел на нее, словно на чужую женщину. Они с братом знали свою мать только по фотографиям. Он с удивлением подумал, что ему совершенно не жалко эту женщину, которая, вопреки материнским чувствам, оставила детей сиротами, бросила отца, так безумно любившего ее. Уходя из дома матери, он сказал:

– Завтра будет сорок дней, как умер папа. Сразу после панихиды, я уеду домой. – Он положил на стол немного денег, оставшихся после похорон.

– Почему ты мне не позвонил, когда он умер? – громко плача, спросила мать.

– Тогда я не знал твоего адреса и телефона. – Он окинул взглядом комнату. – Если тебя здесь ничего не держит, собирайся и поехали вместе во Флориду. Отец оставил дом нам с Володей. Пока мы будем оформлять документы, ты можешь спокойно жить в нем, а потом разберемся.

Мать без колебаний собрала свои вещи и покорно отправилась с сынов в аэропорт. По приезду, Александр пригласил юриста и сказал ему:

– Эта женщина будет жить в доме, прошу оказывать ей все услуги, которыми пользовался покойный Василий Васильевич. Вы также продолжайте работать на тех же условиях, что и работали при моем отце. Когда мы с братом вступим в законное наследие, тогда определимся с дальнейшими условиями. – Перехватив тревожный взгляд парня, усмехнулся. – Полагаю, что они будут не хуже, чем сейчас.

Вернувшись в Москву, Александр встретился с Владимиром и обсудил с ним сложившуюся ситуацию. Братья решили через полгода, когда по закону они смогу вступить в законные права владения завещанным им имуществом, ехать в Америку.

Прошло более двух недель после возвращения Александра из Флориды. Со дня на день он ожидал извещения о прибытии в Калининград отправленных из Америки грузовых машин. И вот наконец сообщение поступило: через семьдесят два часа судно отшвартуется в порту назначения. В срочном порядке были подготовлены командировочные удостоверения для четырнадцати водителей, и они отправились в Калининград самолетом Сам же Александр убыл к месту прибытия груза на своем «Мерседесе». Через сутки он уже был на месте. Поставив машину на платную стоянку, отправился в гостиницу «Калининград», где ему был забронирован номер. Там он пробыл всего несколько минут. Приняв душ и переодевшись, пошел в адресное бюро, чтобы узнать адрес проживания Ксении Михайловны Соболевой. Каково же было его огорчение, когда из режима работы узнал, что справки выдаются только до семнадцати часов. «На пятнадцать минут опоздал, – с гневом подумал Александр. – А завтра целый день придется провести в порту, контролировать выгрузку, потом заниматься растаможкой».

Оформить документы в таможне удалось только за три дня, после чего грузовики внушительной колонной двинулись в направлении Москвы, а Александр сел в свою машину, чтобы ехать в гостиницу. Было уже восемь часов вечера, и он с огорчение подумал, что опять не успел побывать в адресном бюро. Сидя в машине, дверца которой была открыта, он закурил и решил, прежде чем ставить машину на платную стоянку, поужинать в каком-нибудь ресторане. Выбросив окурок, он хотел уже захлопнуть дверцу, но тут к нему подошел молодой парень.

– Извините, – стеснительно улыбнулся он, – угостите, пожалуйста, сигаретой.

Александр понимающе улыбнулся в ответ, отвернулся, чтобы достать из барсетки сигареты. В этот момент парень ударил его по голове чем-то металлическим. Сознание затуманилось, перед глазами поплыли разноцветные круги. В этот момент к машине подскочили еще трое человек. Они быстро перетащили обмякшее тело на заднее сидение, сели по бокам, поддерживая его в сидячем положении. Один из них полез в карман к Александру, но другой его остановил.

– Вика не велела лазить по карманам. Сейчас мы отвезем его в лес и выбросим.

– На фига тащиться с трупом через весь город? А если гаишники тормознут? Вон озеро невдалеке, там и выгрузим.

На том и порешили. Подъехав поближе к кромке воды, они вытащили из салона Александра и бросили его в воду. Дождавшись, когда тело полностью скроется, водитель скомандовал:

– А теперь по машинам. Если удачно проскочим через границы, то завтра вечером Вика отстегнет нам пятьдесят тысяч евро и тачку утопленника в придачу.

Посмеявшись над печальной участью бизнесмена, убийцы сели в его машину и взяли курс на Москву.

…Оказавшись в воде, Александр еще какое-то время был без сознания. Затем он открыл глаза и попытался руками остановить погружение на глубину, но у него не осталось сил даже шевельнуть рукой. Когда в легких уже почти не осталось воздуха, он почувствовал, как ноги коснулись дна. Собрав все оставшиеся силы, он оттолкнулся от вязкого ила и, когда уже удушье сдавило горло, вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Плыть не было сил. Сделав несколько глубоких вдохов, Александр снова погрузился в воду и, медленно передвигая ноги, пошел по дну к берегу. Так он всплывал и снова погружался до тех пор, пока не достиг спасительного берега. Из последних сил он схватился за куст бузины низко нависшей над водой, чуть подтянулся и потерял сознание.

Глава XXXIII

Елизавета Семеновна отвела утром внуков к сестре.

– Пусть они сегодня побудут у тебя до вечера, – попросила она Татьяну. – Я на прошлой неделе накосила сена у озера, наверно, оно уже просохло. Хочу его сегодня перевезти. Синоптики на следующей неделе обещают дожди. Жалко будет, если такое хорошее сено погниет. Я ведь еще и грамма сена не заготовила, а у меня две козы и козел. Их одной капустой да морковкой не прокормишь.

Татьяна взяла за ручку коляску, в которой сидели Дима и Андрей, и покатила во двор.

– Поехали, мои дорогие карапузы, под каштан, – с улыбкой проговорила она. – Его еще ваш прадедушка Семен сажал. Такой развесистый вырос, что и от дождя можно спрятаться, и от палящих лучей солнца. – Мальчики ответили тетушке улыбками. – А ты Елизавета ступай, занимайся своими козами. Мне даже приятно повозиться с малышами, к тому же они такие спокойные.

– Ты права, мальчишки действительно спокойные. И это не смотря на то, что Ксения их носила, испытывая нечеловеческие потрясения.

Сестра ушла. Татьяна Семеновна высадила детей из коляски под каштаном на шелковистую зеленую траву.

– Давайте походим по травке, – взяла она мальчиков за руки. – Ножки надо нагружать, чтобы они были крепкими.

А Елизавета Семеновна вернулась домой, взяла ручную тележку, загрузила в нее веревки, вилы и, подойдя к соседскому забору, громко крикнула:

– Василий, ты не поможешь мне сено от озера перевезти?

На крик вышла соседка Анна Фоминична.

– Сейчас внук выйдет, только чай допьет

Елизавета Семеновна, не тратя попусту время, выкатила из двора тележку и стала ждать, пока появится ее помощник. Василий вышел через пару минут. Он молча подошел к соседке, молча взял за ручку тележку и покатил ее к озеру. Женщина, перекинув через плечо вилы, пошла вслед за ним. Вскоре они оказались на лугу возле озера.

– Василий, ты придерживай тележку, а я стану собирать сено и складывать.

Работа спорилась. Вскоре копна сена громоздилась на телеге. Елизавета Семеновна утрамбовала ее и стянула веревкой. Придирчиво осмотрев свою работу и воткнув вилы в сено, сказала:

– Подожди немного, схожу к озеру сорву несколько цветущих корзинок с бузины. Это незаменимое лекарство при бронхите.

Она обошла куст со стороны луга, но не смогла сорвать ни одного соцветия, слишком высоко те цвели. Тогда она спустилась к самой воде. Елизавета Семеновна схватила нижнюю ветку и потянула ее, чтобы достать цветущую корзинку. В это время она переступила ногами и наткнулась на что-то мягкое. Посмотрев под ноги, увидела голову лежащего человека. Его правая рука держала ветку кустарника, а левая рука и почти все тело находились в воде. Женщина на секунду растерялась, потом неожиданно для самой себя сунула руку в траву, пытаясь нащупать шею лежащего человека. Едва ее пальцы коснулись кожи, она, как врач, сразу поняла, что он еще живой. Она обернулась к тележке и крикнула:

– Вася, иди сюда, здесь больной человек лежит.

Сосед бегом помчался на зов. А Елизавета Семеновна, снял туфли и, подобрав подол юбки, вошла в воду и попыталась вытащить утопленника. Подбежавший Василь помог ей вытащить мужчину на берег.

Когда всего мокрого Александра уложили на траву, Елизавета Семеновна скомандовала:

– Давай, Василь, сбрасывай сено с тележки, кати ее сюда, будем грузить этого человека.

Загрузив утопленника в тележку, они поспешили во двор дома Елизаветы Семеновны.

– Ты, Василий, аккуратно снимай с него одежду, – сказала женщина, когда они оказались во дворе ее дома. – Видать, он долго пролежал в воде, чуешь, какой неприятный запах от него идет.

Мужчина снял с утопленника одежду, и тот остался лежать на сене почти, в чем мать родила. Тем временем Елизавета Семеновна принесла таз с горячей водой, окунула в нее небольшую детскую пеленку и, хорошенько смочив ее, стала обтирать грязное тело с ног до головы.

– Василий, бери его за ноги, а я возьму за руки, – скомандовала хозяйка, – отнесем его на кушетку, я там постелила чистую простыню.

Они не без труда перенесли парня на кушетку. Елизавета Семеновна укрыла его покрывалом, присела рядом и стала прослушивать его грудь, затем поставила градусник.

– Очень высокая температура и хриппы в легких, – констатировала врач. – Вероятно, у него воспаление легких. – Она открыла свою аптечку и сделала больному сразу два укола. – Вот что, Василий, – повернулась Елизавета Семеновна к соседу, – я сейчас выпишу тебе рецепт, а ты бегом в нашу аптеку и купи все, что я напишу. – Когда мужчина выбежал из дома, хозяйка понюхала руки и в раздумье сказала. – Ничего не пойму, вроде бы хорошо вымыла тело, отчего же такая вонь?

Женщина стала внимательно осматривать спутанные водорослями волосы парня. Ощупывая пальцами голову, она обнаружила шишку. «Наверно, ком глины прилип», – подумала она и, приложив чуть больше силы, пальцами постаралась его отколупнуть. Шишка на голове лопнула и из нее потек желто-зеленый гной, а на руке зашевелились крупные черви. От неожиданности Елизавета Семеновна оторопела. «Откуда это они лезут»? – с недоумением подумала она. И только когда надела очки, увидела сочащуюся рану величиной со спичечный коробок. Взяв пинцет и смоченный перекисью водорода тампон, стала очищать рану. Вдруг больной застонал и замотал головой. Елизавета Семеновна, не обращая внимания на его протест, продолжала свою работу. Промыв рану и выбрав из нее пинцетом червей, она наложила толстым слоем мазь Вишневского, прикрыла сложенным в три слоя бинтом и зафиксировала лейкопластырем.

Больной продолжал стонать, мотая головой из стороны в сторону. Затем попытался поднять руку и сорвать с головы бинт, но Елизавета Семеновна была настороже и, перехватив запястье, снова уложила руку под покрывало. Так она просидела рядом с больным больше часа, размышляя над тем, правильно ли она поступила, что привезла его к себе домой, а не вызвала скорую помощь.

Наконец вернулся Василий. Он вбежал в комнату, с трудом переводя дыхание. Видимо, весь путь проделал бегом. Елизавета Семеновна сделала больному еще один укол.

– Помоги перевернуть его на живот, – попросила она соседа. – Натру ему спину козьим жиром.

Закончив втирать снадобье, она проделала такую же процедуру и на груди парня. После это укутала его пуховым платком и укрыла теплым одеялом.

– Садись рядом, – сказала женщина Василию, – и не позволяй ему сорвать с головы повязку. А я пойду постираю его одежду.

Вскоре одежда спасенного парня сушилась на веревке во дворе. Вечером, когда солнце стало клониться к закату, Елизавета Семеновна позвонила сестре и попросила ту оставить у себя малышей еще на денек. «У меня возникли непредвиденные обстоятельства», – пояснила она.

– Да пусть остаются хоть на целую неделю, – согласилась Татьяна. – Дети спокойные и послушные, играют и ни каких от них проблем.

Затем хозяйка отправилась доить коз. Вернувшись в дом, она налила в кружку парного молока и стала понемногу вливать его ложкой в рот больному. Предложила попить и соседу. Тот налил себе полную кружку и залпом выпил чуть сладковатое и жирное козье молоко.

– Он не умрет? – кивнул сосед на лежавшего на кушетки парня.

– Температура у него высокая и сильные хрипы в легких, – с тревогой сказала Елизавета Семеновна. – Будем надеяться на Всевышнего.

В это время больной открыл глаза и, посмотрев на стоявших перед ним людей, попытался что-то сказать, но сильный удушливый кашель его остановил. С трудом откашлявшись, парень с тревогой посмотрел в лицо женщины.

– Не волнуйтесь, молодой человек, – поспешила успокоить его Елизавета Семеновна, – мы нормальные люди и не причиним вам зла.

Больной закрыл глаза, и какое-то время лежал молча, только его грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания. Васька с жалостью смотрел на парня. Хозяйка нагнулась над больным и, аккуратно приподняв лейкопластырь, сняла с раны бинт. На обильно смазанной повязке чуть шевелились умирающие в мази многочисленные черви. Рана была чистой и слегка блестела желтовато-розовой сукровицей. Елизавета Семеновна снова смазала рану и, наложив тампон, забинтовала голову.

– Как бы не занести инфекцию, – поделилась она своими опасениями с Васькой. – Это же голова, а не нога. – Она тяжело вздохнула, посмотрела на соседа. – Спасибо тебе, Василий за помощь. Иди домой, а я, пока он спит, поглажу его одежду.

Прошло несколько дней, больной пошел на поправку. Рана на голове затянулась. На ее месте осталась небольшая плешь. Температура, которая держалась все последнее время, стала спадать. Как-то в очередной раз протирая тело больного козьим жиром Елизавета Семеновна обратила внимание на то, что вся спина и живот парня усеяны красными прыщами. Хозяйка без труда определила, что это карбункулы. Из каждого почти созревшего нарыва торчал заостренный наросток. На каждый из них она положила медовые пышки. Через день Елизавета Семеновна сняла пышки, обработала открывшиеся ранки и заклеила их лейкопластырем. Две недели боролась она с карбункулами. И вот наступил день, когда на теле больного не осталось ни одного воспаленного места. Зато все оно было усеяно мелкими синеватыми оспинами.

– Все уже позади, – посмотрев в лицо парня, сказала Елизавета Семеновна. – А оспины на теле – не беда. Любящая женщина на такие мелочи внимания не станет обращать.

В это время со двора, где в детской коляски сидели мальчики, раздался крик. Женщина быстро выбежала из дома и увидела, что ее красный петух, распустив крылья, пытается клюнуть игрушку, висящую на коляске, и этим напугал малышей.

– Давайте-ка, ребята, я вас по улице покатаю, – ласковым голосом сказала Елизавета Семеновна, успокаивая детей. – Не зачем вам яркими игрушками будоражить петуха.

Вернувшись в дом после прогулки с детьми, Елизавета Семеновна увидела, что ее больной оделся и сидит на диване. Она вытащила из коляски мальчиков и отправила их поиграть на коврике в комнате, а сама занялась приготовлением ужина.

Когда на кухне был накрыт стол, хозяйка помогла больному пройти на кухню, затем по очереди усадила в детские кресла мальчиков. За столом больной назвал свое имя, стал благодарить женщину за заботу. Елизавета Семеновна рассказала Александру, что он пролежал больше пятнадцати дней, и она очень переживала, чтобы у него не было воспаление головы.

– Но Бог к нам милостив, он этого не допустил, – сказала она с улыбкой.

– Спасибо большое вам за все и за ужин в том числе, – доев жареную картошку с овощным салатом, сказал Александр. – Мне показалось, что более вкусного блюда я еще никогда не ел.

После ужина хозяйка налила парню стакан отвара бузины. Перехватив недоуменный взгляд больного, пояснила:

– Тебе пару недель обязательно нужно попить отвара этой травы. Это очистит не только легкие, но и бронхи. Бузина хорошее отхаркивающее средство.

– Я принял решение завтра ехать домой, – внес ясность Александр.

– Не выдумывай. Еще минимум недельку придется погостить у меня. Не стоит шутить с воспалением легких. В любой момент может произойти рецидив.

Александр, казалось, не слушал то, что ему говорила Елизавета Семеновна. Он неотрывно смотрел на мальчиков-близнецов.

– А где родители этих очаровательных малышей?

Елизавета Семеновна не торопилась с ответом. Она по очереди кормила толченой картошкой детей, приговаривая:

– Вы уж, внучата, не серчайте на меня, что кормлю вас картошкой без мяса. Это нам сейчас не по карману. Зато у нас много овощей, фруктов и, самое главное, козьего молока, в котором есть все витамины, которые нужны вашим растущим организмам.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, Александр повторил его.

– Мама этих малышей живет и работает в Москве, а отца у них нет.

– Как это нет? – засомневался Александр. – У каждого ребенка должен быть отец.

– Да вот так получилась, что моя дочь Ксения – мать одиночка. Ее обманул один негодяй и беременную выгнал из дома.

Александр от таких слов вздрогнул. Он еще пристальнее стал всматриваться в малышей. «Эти мальчики очень похожи на нас с Владимиром в детстве», – подумал он. Но вслух он сказал другое.

– Не может такого быть, – лицо парня мертвецки побледнело.

– Вы, молодой человек, еще очень слабы, – задумчиво проговорила Елизавета Семеновна, заметив бледность на лице парня. – Иди-ка ты отдыхать.

Александр не стал спорить с хозяйкой, он ушел в свою комнату и прилег на кровать. Мысли путались в его голове. Мелькнула даже мысль, что эти мальчики – его дети, а его любимая Ксения жила в этом доме. Он дождался, когда хозяйка ушла доить коз, вышел в детскую комнату, где на ковре играли близнецы, и стал рассматривать фотографии. На тумбочке стоял большой портрет Ксении. Он взял его в руки и стал всматриваться в любимые черты лица. «Она поставила свой портрет рядом с детской кроваткой, чтобы дети ее не забывали», – подумал он, нежно проводя пальцем по глянцу фотографии.

В этот момент хлопнула входная дверь, в дом вернулась хозяйка. Александр быстро поставил на место фотографию и опустился на корточки рядом с играющими детьми. Он взял игрушечную машину и стал ее катать перед мальчиками, которые обрадовались такому участию чужого дяди.

С этого дня до самого отъезда Александр старался как можно больше бывать с близнецами. Стараясь не привлекать внимания хозяйки, он катал их на спине, придумывал разные игры. У него больше не было сомнений, он все понял. Одно время даже хотел рассказать хозяйке, что ее дочь Ксения – его жена и что он ее не выгонял из дома, но потом передумал. Однажды Елизавета Семеновна застала Александра играющего с детьми.

– А ты, похоже, любишь малышей? – искренне улыбаясь, спросила она. – Да и они к тебе липнут, словно к родному.

Александр смутился. Он бросил взгляд на фотографию Ксению, спросил:

– Это мама малышей?

– Да, – ответила хозяйка, присаживаясь на краешек дивана. – Это моя дочь Ксения, – добавила она и тихонько заплакала. – Красивая девушка и работы не боится. Вся ее беда в том, что она очень скромная, а мужчины любят вертихвосток, которые хотят нравиться и вашим, и нашим. – Елизавета Семеновна вытерла краешком фартука слезы. – Доверилась одному негодяю, а он ее бросил. Даже не знаю, почему она продолжает его любить, он же бабник. А бабникам нужны постоянно новые девицы. Моя девочка однолюбка. – Женщина тяжело вздохнула. – Быть может, она образумится и забудет этого блудного пса и найдет себе достойного мужчину. Что касаемо детей, так я их воспитаю сама. Ксения каждый месяц присылает деньги, но ты, наверно, знаешь, что у врачей зарплата не такая уж и большая. Тянется из последних сил, работает и в больнице, и в поликлинике.

– Если ваша дочь такая же хорошая специалистка, как вы, то, уверен, она быстро завоюет доверие и уважение. Вы не могли бы дать мне ее телефон? Вернувшись в Москву, обращусь к ней за медицинской помощью.

– Конечно, дам номер телефона. А работает она в поликлинике, которая находится рядом с метро Баумановское.

Александр снял с коленки Диму, посадил его на ковер, взял Андрея. Мальчик заулыбался и стал совать ему в рот свою соску.

Все оставшиеся до отъезда в Москву дни Александр занимался с детьми. Однажды он откровенно признался Елизавете Семеновне:

– Никогда бы не расстался с этими милыми карапузами, но дела вынуждают срочно лететь домой. Когда решу все свои дела, приглашу вас с детьми ко мне в гости. Будете жить в загородном доме, сколько захотите, а если понравится, то можете остаться навсегда.

– Спасибо за приглашение, но ехать в Москву нам не за чем, да и денег на дорогу нет. Да и Ксения обещала скоро в отпуск приехать. Будем ее ждать.

Вскоре Александр уехал, а Елизавета Семеновна даже стала скучать по этому интеллигентному и, как ей показалось, очень хорошему человеку. Но скучать долго не пришлось. Новое событие отодвинуло воспоминание на второй план.

Однажды, укладывая в копну сено, она увидела, как к ее дому подъехало такси. Первой мыслью было, что это без предупреждения приехала Ксения. Но когда открылась дверца, и из такси вылез пожилой мужчина, эта версия отпала. И вдруг… У Елизаветы Семеновны даже ноги подкосились. В мужчине она узнала своего мужа Михаила. Последние двадцать лет он не написал ей ни единого письма. Женщина, вытирая платком вспотевшее лицо, поспешила навстречу гостю.

– Я знала, что ты ко мне вернешься, – обнимая мужа, сквозь слезы проговорила она.

У мужчины ручьем потекли по морщинистым щекам слезы радости. Он крепко прижал к себе жену.

– Я всегда любил тебя, Елизавета. – Они присели во дворе на лавочку, и Михаил стал рассказывать о своей жизни. – После отбывания срока, поселился в поселке, где в основном жили бывшие заключенные. Работал на пилораме. Жил с женщиной, которая отсидела десять лет за растрату. Месяц назад она умерла, и я решил вернуться к тебе в Калининград. Я несколько раз хотел вернуться и раньше, но, откровенно говоря, не давала покоя мысль, что меня здесь уже не ждут. А в последние дни просто замучил один и тот же сон: ты с маленькой дочерью ждешь меня у калитки дома. Вот и решил приехать. Если ты меня не дождалась, так хоть дочь увижу.

Елизавета Семеновна молча поднялась с лавки и пошла в дом. Через несколько минут она выкатила во двор коляску с мальчиками-близнецами.

– Знакомьтесь, внучки, это ваш родной дедушка. – Малыши молча смотрели на незнакомого мужчину. – Очень спокойные и сообразительные мальчики, – не без гордости сказала она. – Давайте детки покажем дедушке наше хозяйство.

Михаил снял пиджак и пошел вслед за коляской.

– Это наш сторож, – показала Елизавета Семеновна рукой на огромную собаку. – Это наши курочки, а там – огород. На лугу пасутся наши кормилицы козы. Одним словом, живу хозяйством, плюс небольшая пенсия.

– А ты все тридцать лет так и проработала в больнице?

– Да. В моей трудовой книжке всего одна запись. Ой, – спохватилась хозяйка, – заболтала я тебя. Ты ведь устал с дороги, кушать хочешь, да и дорожную пыль смыть не мешало бы.

Она оставила коляску с детьми во дворе и поспешила в дом. Наполнила ванну горячей водой, позвала мужа.

– Иди, мойся, а я принесу твое белье, оно хранится у меня в шифоньере.

Пока Михаил мылся, Елизавета поставила на газовую плиту сковороду, нарезала мелкими кусочками свиного сала. Решила угостить мужа яичницей от своих курей. Нарезала миску салата из свежих овощей и достала из шкафа графин с вином собственного приготовления. Разливая по бокалам напиток, сказала мужу:

– Это из нашего крыжовника. По вкусу и крепости не уступает даже марочному французскому вину.

– Вино такое же прекрасное, как и сама хозяйка, – выпив бокал, авторитетно подытожил Михаил.

Елизавета Семеновна покраснела. Она уже давно не слышала комплементов в свой адрес.

– Какая я там прекрасная, – смущенно проговорила она. – Жизнь меня так побила, что я давно даже в зеркало не смотрюсь.

– Ты что же, так все время одна и жила?

– Да одна. – Женщина вдруг заплакала. – Одна жила и ждала только тебя. Ведь ты мой муж, значит, я – замужняя женщина, поэтому ничего лишнего себе не позволяла. Одиноко мне не было. Ведь я растила дочь.

Елизавета Семеновна пошла в спальню и принесла портрет Ксении. Михаил долго смотрел в улыбающееся лицо дочери.

– Она у нас красавица! Наверно, от женихов отбоя не было.

– Да какие там женихи, – махнула рукой женщина. – Она у меня однолюбка, скромница, а мужчины таких девушек не любят. Им нравятся доступные и гулящие. Вот моя девочка доверилась одному такому ловеласу, а он ее беременную выпроводил за ворота. Оставила малышей мне, а сама уехала в Москву. Крутится бедная девочка на двух работах. Почти всю зарплату высылает нам с малышами.

Елизавета Семеновна посмотрела в лицо человека, которого любила до беспамятства, и увидела в его глазах нежность и сочувствие. Михаил взял графин, налил еще по бокалу вина.

– Выше голову, забудь что было. Начнем жить по-новому. Я тебя по-прежнему люблю и, если ты питаешь ко мне такие же чувства, готов остаться в твоем доме до конца своей жизни.

– Я тебя всегда любила и ждала. Если ты действительно решил остаться, мы с внуками будем счастливы.

В это время раздался телефонный звонок. Это звонила из Москвы Ксения.

– Мама, я сегодня отослала вам деньги. Извини за задержку, это не по моей вине произошло. Ты почему молчишь? У вас там все в порядке?

– Доченька, сегодня в наш дом вернулся твой отец, – тихим голосом сообщила мать.

– Дай ему трубку, – после некоторой паузы попросила Ксения. – Хочу сказать ему пару слов.

– Здравствуй, доченька, – чуть хрипловатым от волнения голосом сказал Михаил.

– Привет, отец. Я рада, что ты вернулся именно к нашей маме. Она тебя ждала все эти годы. Смотри, не обижай ее.

– Не обижу.

Когда в трубке послышались гудки отбоя, он обнял за плечи жену, прижался к ее щеке своей.

– Я снова с тобой и большего счастья мне не надо.

Лиза повела мужа в детскую спальню и показала на портрет Ксении.

– Это для того, чтобы они всегда помнили о ней, – пояснила она. – А твой портрет всегда стоял у кровати дочери, чтобы она помнила, что у нее есть отец, который обязательно вернется. – Она вдруг заплакала. – Я часто вспоминаю, как ты возвращался со службы в полевой форме. Я встречала тебя во дворе дома, а ты прижимал меня к стволу каштана и крепко целовал. Когда было особенно трудно без тебя, я подходила к дереву и обнимала его. Казалось, что я прижимаюсь к сильной груди своего единственного любимого мужчины.

– Я не растратил своих мужских сил, отлюблю за все упущенное время.

Увидев свою бабушку в объятиях чужого мужчины, дети в один голос заревели. Михаил взял на руки одного из мальчиков.

– Почему мой внук плачет? Не нравится, что обнимаю твою бабушку? Тебе придется смириться со сложившейся ситуацией, ведь она принадлежит не только вам, но и мне.

Мальчик прислушался к разговору деда, успокоился, хотя росинки горьких слез продолжали блестеть на его длинных ресницах.

На следующее утро Елизавета проснулась как обычно до восхода солнца. Она подмела во дворе опавшие листья, попоила коз и стала их доить. Покончив с дойкой, вывела своих кормилец на луг и, привязав к колья длинной веревкой, поспешила обратно домой. Приоткрыв калитку, увидела стоявшего возле каштана мужа. Он стоял обхватив дерево руками и думал о чем-то своем. А вспомнилось Михаилу то время, когда возвращаясь поздно ночью из части он всегда находил под этим деревом свою жену, которая ждала его, набросив на плечи белый пуховой платок из козьей шерсти. Увидев его она вскакивала, словно солдат, и ждала, когда он обнимет ее и поцелует. Вспомнилось также, в какое бы позднее время он не возвращался, в доме всегда был накрыт ужин. Услышав за спиной шорох, Михаил обернулся.

– Лизонька, какая такая необходимость заставляет тебя вставать в такую рань? Я так полагаю, что ты должна подниматься с постели вместе со своими внучатами.

– Кто рано встает, тому Бог дает, – целуя мужа, с улыбкой проговорила она. – Я с утречка пораньше, пока внуки спят, всю работу успеваю переделать.

Елизавета присела на краешек скамейки, посмотрела на мужа. «А он по-прежнему тот родной человек, которого я любила в молодости», – подумала она.

– В разлуке я часто думал, что вернусь к чужой и холодной женщине, – словно читая ее мысли, сказал Михаил. – Но минувшая ночь убедила меня в обратном. Я даже стал чего-то бояться.

– Не нужно бояться. Мы просто будем наверстывать то, что упустили в молодости.