Текст книги "Магия янтаря"

– Жить мне осталось не так уж и много, поэтому я не буду ходить вокруг да около. Вы, наверно, ждете от меня ответа, по какому случаю мы все сюда прибыли. Вот в этом большом доме, где сейчас живете вы, до 1945 года жила моя семья. Вон в той части дома, – указал он в правую сторону комнаты, жили мои родители. А левую часть этого дома занимал старший брат моего отца и дедушка с бабушкой. Но когда мы поняли, что война закончится для Германии поражением, и сюда придут русские войска, дедушка нас собрал всех за столом и сказал. «Если придут русские, то от нашего состояния ничего не останется. Наша семья против России не воевала, поэтому и винится перед ними, нам не придется. Ну, а вот все наше накопленное богатство, по законам войны, русские обязательно у нас конфискуют. Поэтому я предлагаю не спеша выкопать во дворе нашего дома бункер и сложить туда все наше с вами состояние».

Он вывел всех нас во двор и поставил на всех подходах к нашему дому своих внуков-подростков, чтобы те сообщали, если кого заметят на подходе к дому. Он отмерил от угла дома вглубь двора ровно три метра, сказал, обращаясь к старшему сыну. «Ровно одну неделю даю вам на то, чтобы вы здесь своими руками вырыли яму размером четыре на шесть метров и в глубину не менее пяти метров. А что бы от воды не повело в сторону фундамент дома, стены ямы следует залить бетоном. Я завез в гараж несколько тонн водостойкого цемента. Там же вы найдете арматуру и необходимый лес. Сегодня вам завезут несколько тонн строительного песка. На месте, где будит строиться тайник, прямо сейчас надо поставить шатер из брезента, он, пока вы будите заниматься этой работой, скроит наш бункер и от осадков, и от любопытных глаз соседей, и от представителей власти. Снятую землю будите выносить подальше от дома в глубину сада. Если кто всерьез заинтересуется вашей работой, вы должны говорить, что строите для всей семьи бомбоубежище. А пока мужчины будут работать на строительстве, женщины должны как следует упаковать ценные вещи и мебель. Оставляйте только вещи, которые не будут представлять интереса для русских солдат». И наша дружная семья приступила к работе.

Работали в две смены днем и ночью. Едва мы только завершили работу, как пришли повестки отцу и его братьям явится на призывной пункт. С того дня я их уже больше не видел. В семье из мужчин остался только я один. Но, выполняя указания своего деда, с женщинами и детьми разобрали ценную мебель, упаковали ее в деревянные ящики и уложили плотно в уже хорошо просохший бункер. Туда же мы упаковали ценную кухонную утварь и посуду. Оставленный люк в крыше бункера, я заварил плотной чугунной крышкой. Накрыли крышу бункера брезентом, а потом тройным слоем толя. Поверх нанесли толстый слой изоляционного материала. Дали всему этому застыть, а потом засыпали глиной и песком. Сверху же мы уложили камень. Такую же каменную брусчатку мы уложили вокруг дома на расстоянии от его фундамента на десять метров вглубь двора.

Что было дальше с моими близкими, думаю, вам не надо рассказывать. Меня призвали в ополчение, а все мои родные и близкие погибли в городском бомбоубежище, куда угодила многотонная бомба, сброшенная с английского бомбардировщика. Думаю, вам не надо напоминать о том, что англичане поняли, что в Восточную Пруссию раньше союзников войдут русские, поэтому они постоянно массированно бомбили города и поселки самолетами с воздуха.

После поражения Германии в войне, я более десяти лет пробыл в русском плену. Когда нам разрешили вернуться в Германию, многие мои друзья по плену навсегда остались в России. Они женились на русских женщинах и остались со своими семьями. Но многие вернулись, в числе которых был и я.

Немец подошел к окну и внимательно посмотрел в глубину двора. И, повернув голову к хозяину дома, сказал:

– А вы, по всей вероятности, до моего хранилище уже добрались. Я смотрю, что каменная брусчатка переложена.

Борис подошел к окну и, посмотрев во двор через стекло, сказал.

– Нет, ваш тайник мы не трогали, потому что о нем никто из моей семьи не знает. А вот брусчатку мы перекладывали три года назад. Мы делали капитальный ремонт дома и, естественно, перебрали заплывшие землею камни.

Старик, внимательно посмотрел в лицо Бориса, сказал:

– Давайте выйдем во двор, я вам покажу место, где находиться горловина тайника. Если мы его вскроем, то здесь не потребуется больших усилий, что бы снять пяти метровый слой земли. Землю можно погрузить на самосвал и вывезти со двора.

А вот бетонное помещение, вам может пригодиться в хозяйстве.

Едва немец закончил разговор, как отворилась дверь, и на пороге появились родители Бориса. Парень как-то испуганно вскочил с места и, подойдя к отцу, сказал:

– Папа, эти люди, – кивнул он головой в сторону немцев, – когда-то жили в нашем доме.

Отец внимательно перевел взгляд на притихших гостей, сказал:

– Это хорошо, что люди, как и птицы, всегда помнят место, где они появились на свет. – Он присел к столу. – Ну, чего ты, сынок, не угостишь таких дорогих гостей нашим русским борщом?

– Что вы, уважаемый господин, не надо о нас беспокоиться. Мы специально из Германии приехали, чтобы посмотреть в какие руки перешел наш семейный дом. И увидели ухоженный двор и отремонтированный дом. Я смотрю у вас здесь кругом чистота и порядок, даже на сердце стало легко. Теперь мне можно уходить в мир иной, не волнуясь о том, наш дом достался диким племенам туземцев. А жить мне уже осталось немного, – и он громко заплакал, закрыв лицо худыми старческими руками.

– У нас в народе говорят, что каждого человека перед его смертью тянет в родные места, где он когда-то появился на свет Божий, – с грустью в голосе проговорил отец.

Наступило молчанье. Старик выпил несколько таблеток лекарства и, немного успокоившись, тихим, заискивающим голосом, сказал.

– Уважаемый господин русский, я уже рассказал вашему сыну, что в трех метрах от вашего дома, в конце войны мы закопали все свое состояние. Моя семья до войны была довольно-таки состоятельной. А вот сейчас мы все как будто и свободные, ни от кого не зависим, но нас постоянно угнетают долги по кредитам банка. Мне кажется, что и я, и мои дети уйдут в мир иной, оставив в наследство детям только долги.

– Он снова заплакал, да так громко, что с ним вместе зарыдали его взрослые дети.

Дождавшись, когда гости успокоились, отец Бориса сказал:

– Если я не ошибаюсь, то вы приехали, чтобы забрать свои спрятанные вещи, – он окинул взглядом притихших студентов. – Но если ваши вещи под землею еще не пропали, то студенты, надеюсь, помогут вам выкопать их из земли. – Отец поднялся из-за стола, пошел на улицу, увлекая за собой взволнованных немцев и любопытных студентов.

Когда он скрылись за домом, старик, опережая всех, достал из кармана рулетку и, отмерив от угла дома вглубь двора ровно три метра, сказал:

– Вот на этом месте располагается горловина люка ведущего в бетонный бункер.

– Для точности он достал из кармана маркер и начертил на одном из булыжников, которыми был выложен весь двор, жирный красный кружок. Отец Бориса внимательно окинул взглядом место, где по утверждению немца, располагается бетонный бункер, перебросился несколькими словами с женой, уточняя, нет ли в этом месте инженерных коммуникаций и, убедившись в том, что там не проходят ни трубы, ни кабели, приблизился к немцу.

– Я понимаю, вы хотите присутствовать при вскрытии тайника, но поймите меня правильно, на это мероприятие потребуется не менее трех дней очень трудоемкой ручной работы.

Немец посмотрел на своих уже не молодых детей, потом перевел взгляд на хозяина дома.

– Вы, можете не волноваться, мои дети Карл и Гертруда вам будут помогать выполнять физическую работу, – и, переведя взгляд на Бориса, добавил. – Мы, немцы, трудолюбивая нация, мы всегда можем выполнять любую черновую работу.

– А я в этом нисколько не сомневаюсь, – спокойно сказал хозяин дома. – Всем известно, что немцы трудолюбивые люди и выпускаемая ими продукция не уступает по качеству ни одной стране мира. Но вот только мне до сих пор не понятно, как это ваш фюрер так мог оболванить свой народ, что вы, поверив своему любимому вождю, постоянно поддерживали его захватнические планы. В результате чего немецкие дивизии СС залили кровью почти одну треть стран мира. – И, немного помолчав, добавил. – Мы-то все родились здесь уже в послевоенное время. То бишь, наше поколение является детьми детей войны. Мой дед брал штурмом бронированную цитадель фашисткой Германии, какой являлся Кенигсберг. И то, что мы умеем воевать, показал штурм этого неприступного города, который наши войска взяли ровно за трое суток. В одном из таких сражений мой дед, гвардии подполковник Петр Волков, получил тяжелое ранение, и долгое время лежал в военном госпитале. Когда он выписался, и к нему приехали из Белоруссии его жена и трое детей, комендант города поселил его с семьей в ваш бывший дом. Дом, конечно, уцелел, но был сильно изранен осколками авиационных бомб. До приезда сюда семья моего деда более двух лет жила в лесах Белоруссии потому, что дома людей, которые не успели покинуть деревню, были сожжены огнеметами под песни и музыку пьяных охмеленных от потоков человеческой крови «молодцеватых» немецких парней. И если сказать по совести и чести, нашим солдатом было за что воевать, было за что отдавать свои молодые жизни на полях кровавых сражений. Оставив позади себя сожженные города и села, они, сжав от боли зубы, двигались на запад в логово зверя, который одна тысяча четыреста восемнадцать дней и ночей убивал, насиловал, унижал его народ. Казалось бы, нам было, за что мстить немцам. Но когда наши войска входили в города и поселки Восточной Пруссии, то на пути они встречали разбомбленные английской авиацией дома, замки и толпы на смерть перепуганных людей, забившихся в подвалы и щели домов. Много повидавший крови и человеческой боли на своем пути русский солдат местному населению не мстил, он к нему относился с милосердием и состраданием. – Хозяин дома, немного помолчав, тихим голосом добавил. – Прусские города и села наша авиация бомбила выборочно и, только по тем местам, где скапливались немецкие войска. А вот англичане, не испытав на себе, что такое кованный немецкий сапог, бомбили Восточную Пруссию без разбора, то есть, чем больше разбомблено было домов и предприятий, тем для них это было большой заслугой.

– Я и моя семья не принимали участия в войне против России. Я всего несколько месяцев прослужил в ополчении. И если быть честными до конца, то немецкий народ не меньше чем русский пострадал в этой кровавой бойне. Многие немцы были против войны с русскими. Но воинствующая фашистская партия во главе со ставленником самого дьявола Гитлером, голоса протестующих немцев не слышала. – Он слезящимися глазами посмотрел в лицо хозяина дома. – Если бы ни эта проклятая война, разве бы мы вот здесь сидели перед вами и слезно просили вернуть нам небольшую часть наших вещей.

Борис посмотрел на отца и сказал, обращаясь к немцам:

– Теперь нам всем судьей будет история. А нашим народам, выжившим в такой кровавой мясорубке, следует все простить друг другу. И в грядущих годах помнить те времена, когда рушились под снарядами и бомбами города не только России, но и Германии. А сейчас если, честно, мне как будущему историку, очень не терпится увидеть те вещи, которые спрятал в этом бункере господин Биллке.

Старик испугано посмотрел на парня. Но хозяин дома, поняв тревогу немца, сказал:

– Вам, господин Эрих, за свое спрятанное добро тревожиться не следует. Мой сын это сказал как историк, он боится, что в бункере все уже давно сгнило. Ведь со дня, когда вы соорудили этот бункер, прошло почти семьдесят лет. – И, посмотрев в любопытные лица будущих историков, добавил. – Ну, чего стоите, студенты, приступайте разбирать брусчатку в том месте, где вам укажет господин Биллке, а я пригоню самосвал и захвачу аппарат для резки металла. – И улыбнувшись, сказал. – Вы, господи Эрих, принимайте здесь командование на себя, а то молодежь, не имея опыта, может чего доброго еще напортачит.

Работа была очень сложной и трудоемкой. Бункер был выкопан не на пять метров в глубину, а на все семь. Когда добрались до металлического люка, хозяин дома сказал, обращаясь к сыну:

– Пойдите из гаража и принесите стоящую в упаковке теплицу и установите ее над вырытой ямой, а то чего доброго к нам прибудет участковый полицейский и заинтересуется нашей с вами работой. – И взглянув в тревожное лицо немца, добавил. – Нам же по существу боятся не чего, это частная собственность, и я в своем дворе хозяин. Но для вашего и моего здоровья будет лучше, если нашу с вами работу не заметят посторонние.

Студенты быстро установили десяти метровую пластиковую теплицу, сняли уложенные камни, аккуратно их сложили в дальнем углу двора. В это время пригнал во двор самосвал хозяин дома. Он деловито подогнал задним бортом машину к входной двери в теплицу, сказал:

– А теперь без спешки аккуратно забросим не нужную землю и прочие материалы в самосвал. Потом я автогеном вырежу входной люк в бункер.

Студенты не чувствуя усталости совковыми лопатами по очереди забрасывали в автомобиль все, что им попадалось под руки на пути к бункеру. Пока молодежь занималась выборкой земли, хозяин дома принес из пристройки восьми метровую алюминиевую лестницу и, положив ее рядом с теплицей сказал, обращаясь к жене:

– Надо же, как галопируют цены. Три года назад я купил эту лестницу за восемь тысяч рублей. А на днях зашел в строительный магазин и обратил внимание на такую же, как наша. И что же вы думаете, она стоит уже шестнадцать тысяч. За три года подорожала вдвое.

– Да, поддержал его Биллке, – у нас в Германии каждую неделю в магазинах меняются ценники и на товары, и на продукты питания. – И немного помолчав, добавил. – Кризис охватил всю Еврозону. Даже страшно подумать, что нас ждет. Но я за себя уже не волнуюсь, я уже так сказать отжил свое. Но что ждет наших детей и внуков, это не может прогнозировать не один немецкий политик.

Наконец лопата одного из студентов столкнулась с чем-то твердым. По звуку все поняли, что штык инструмента коснулся металла. Немец, протянув руки к небу, стал читать молитву на немецком языке. В унисон ему запричитали молитву его взрослые дети. Когда Никита Моисеенко сгреб последнюю землю с чугунного люка, Борис взял веник и аккуратно смел с его землю на пластиковый совок.

– А теперь, дорогие мои, – сказал хозяин дома, – всем отойти на безопасное расстояние, я буду работать автогеном, – и, надев на лицо защитный щиток, приступил к работе.

Наконец вход в бункер был свободен. Хозяин, трижды перекрестившись, стал опускать в зияющую дыру лестницу. Обращаясь к немцу, предложил:

– Я думаю, в бункер первым должен спуститься ваш сын, – и, протягивая младшему Биллке ручной фонарь, добавил, – а я к вам опущусь немного попозже, как только немного перекурю.

Он достал из кармана сигарету и закурил, сильно затягиваясь сигаретным дымом, при этом с любопытством наблюдая за пожилым немцем, сидящем на корточках над люком. Бледное лицо его дергалось, худые старческие руки дрожали. «Чего доброго еще кондрашка хватит», – забеспокоился Волков старший, – и, тронув слегка за плечо трясущегося немца, сказал:

– Вы, господин Биллке, не волнуйтесь, все что находится внутри бункера, это все ваше. Нам вашего ничего не надо.

Наконец из глубины бункера послышался не громкий голос Биллке младшего. Он стоял на дне бункера и, махая рукой, просил спуститься вниз хозяина дома. Перебросившись несколькими словами с женой, Волков старший не спеша стал опускаться по лестнице в бункер.

Опустившись в темное помещение и, немного осмотревшись, он слегка даже заволновался. Бункер был до самого потолка загружен хорошо упакованными вещами. Он попросил, чтобы немец ему немного посветил, и тот медленно стал направлять луч света, исходивший от фонаря, на груды упакованных тюков и ящиков. Потянув носом воздух в бункере, хозяин дома, сказал, обращаясь к своему соседу:

– А в бункере нет сырости и не чувствуется даже запаха от залежалых вещей.

Немец молча направил луч света в те места, где тщательно были разложены различные препараты от грызунов и насекомых. По углам бункера были расставлены сосуды, заполненные уловителем сырости и постороннего запаха.

– Не знаю, что там в ящиках и тюках находится и сохранилось ли что там действительно, – задумчиво проговорил Волков старший. – Но с первого взгляда, складируемые товары имеют здоровый первозданный вид. И здесь просматривается хозяйственная рука практического немца.

Еще некоторое время мужчины находились в бункере. Потом, взяв немца за плечо, хозяин дома сказал:

– Давай, дорогой геноссе, выберемся наружу и там будем думать, как мы станем поднимать ящики и тюки из подземелья.

Выбравшись на поверхность, немец доложил отцу, что все их вещи находятся в отличном состоянии. И теперь нужно хорошо обдумать, вопрос их подъема. Старик испуганно посмотрел на хозяина дома, сказал:

– Я, почему-то думал, что у нас возникнут проблемы со вскрытием тайника. Как-то совсем не подумал над тем, как мы будем извлекать оттуда груз.

– У нас в России, говорят «голь на выдумки мудра», – подмигнув сыну, сказал Волков старший. – Я думаю, поднимем мы все ваше состояние вручную и довольно быстро. – Он принес из подсобного помещения, небольшой кусок от рыбацкой сети и, прикрепив его на крепкую веревку, улыбнувшись старику, сказал. – Сейчас двоих ребят мы опустим в бункер, после этого вытащим из бункера лестницу, а дальше дело техники. Студенты будут сетку загружать вашими вещами, ну а мы будем эту поклажу вытаскивать за веревку наверх.

Целый день хозяин дома и его окружение занимались подъемом упакованного груза. Мужчины, чередуясь между собою, извлекали немецкие вещи из хранилища. А женщины на ручной тележке увозили их в пристроенное к дому хозяйственное помещение.

Работа была завершена, когда солнце на западе спряталось за черту Балтийского моря, оставив после себя на небе догорать ярко красное зарево.

Прохаживаясь вокруг огромной кучи тюков и ящиков, Эрих не знал с какой стороны приступить к разборке упакованных его матерью и другими родственниками дорогих его сердцу вещей.

В это время хозяин дома принес ящик с инвентарем и, поставив его рядом с Биллке младшим, сказал:

– Вот вам инструмент, разбирайте свое добро. А мы пойдем в дом, приготовим нам, труженикам тыла, сытный ужин. – И уходя, добавил, – освободившиеся ящики скалывайте вон в том углу, – указал он рукою место не далеко от входа в помещение. А все остальное пакуйте в мешки. Ребята потом с этим хламом разберутся. Если потребуется помощь, то зовите. Молодежь вам поможет.

Гости, оставшись в пристройке одни, стали распаковывать свои вещи. А хозяйка дома, сказал, обращаясь к мужу:

– Даже не знаю, что приготовить гостям на ужин. Они наверно там у себя в Германии одними деликатесами питаются.

– Какой там, деликатесами, – махнул рукой хозяин дома. – Набрали кредитов, и попали в кабалу к банкам. – Немного подумав, спросил: – А если они в своих вещах отыщут ценные вещи, то, естественно, смогут раньше времени погасить свои кредиты. – И, улыбнувшись обеспокоенной жене, сказал, – готовь к столу все, что у тебя есть в холодильнике. Ведь сегодня много работали и вероятно сильно проголодались не только наши гости, но и студенты.

Распаковав все свои тюки и ящики, немцы немного успокоились и вошли в дом. Вымыв в ванной комнате руки, сели за стол. Ели молча, лишь изредка студенты перебрасывались между собой словами. После ужина хозяин дома посмотрел в усталое лицо старика, сказал:

– В большой комнате жена постелила вам постель. Ложитесь, надо выспаться после трудного дня. А завтра прямо с утра вы займетесь своими вещами. – И, взглянув в беспокойное лицо старого немца, сказал. – Я сейчас принесу навесной замок, пусть ваш сын замкнет пристройку. – И, немного помолчав, добавил. – К нам во двор посторонний никто не войдет, а членов нашей семьи ваши ценные вещи совсем не интересуют.

Когда в доме все спали, в комнате, где на ночлег улеглись студенты, шел тихий оживленный разговор. Историки не могли уснуть. Их интересовали те ценности, которые они могут завтра увидеть. Первым начал вести разговор Никита Моисеенко. Он спустил ноги с кровати на пол и с нескрываемой надеждой стал говорить:

– Я думаю, немцы весь свой груз с собою в Германию не увезут. Чтобы переправить из Калининградской области свои собственные вещи, им придется пройти всевозможные муки ада. Пройти по кабинетам алчных чиновников. А потом пройти через преисподнюю наших таможенников. Где из-за каждого таможенного стола высовывается мохнатая рука взяточника.

– Ты, Никита, напрасно волнуешься, – успокоил его Борис. – Из этого вороха вещей, которые лежат у нас в пристройке, несколько ценных вещей, когда – то изготовленные руками прусских мастеров, обязательно попадут в наши музеи.

На следующий день, едва на востоке заалел рассвет, хозяйка дома поднялась, чтобы покормит птицу. Но едва она открыла дверь на улицу, как увидела горящий свет в пристройке. Она вернулась в дом, разбудила мужа. А тот, сладко потягиваясь после сна, сказал:

– А чему ты, мать, удивляешься? Ведь эти люди, наверно, долгие годы мечтали о том дне, когда смогут увидеть свое зарытое добро.

Едва родители появились на кухне, как к ним гурьбой присоединились встревоженные студенты. Борис, положив на плечо отцу руку, спросил:

– Как ты думаешь, отец, смогут немцы увезти к себе в Германию все то, что они извлекли из бункера?

– Если честно, – улыбнулся отец, – мне бы очень хотелось, что бы этот старый больной человек забрал с собою все свое богатство. Но, думаю, он до конца своих дней жизни не сможет законным путем вывезти из Калининградской области свое нажитое трудом добро. Ему годами придется в суде доказывать, что это его ценности, и что только он имеет на эти вещи законное право. – И, погладив по курчавой голове сына, сказал. – Сегодня днем пойдем и посмотрим, какое там богатство мы извлекли из бункера, а потом будем все вместе думать. – И окинув хитрым взглядом студентов, добавил. – Я абсолютно уверен в том, что старик обязательно передаст несколько вещей в фонды ваших частных музеев. Но, я вас прошу, сами вы у него ничего не просите, это будет для нас всех и унизительно, и не порядочно.

Когда завтрак на кухне был готов, хозяйка дома попросила сына позвать гостей к столу. Усталые, с осунувшимися лицами, немцы сели за стол. Не произнеся не единого слова, с большим аппетитом съели по телячьей отбивной с картофельным пюре и овощами. С большим желанием выпили по чашке крепкого чая. Когда с завтраком было покончено, Эрих обратился к хозяину дома.

– Я прошу вас пройти в помещение. Хочу поделиться своим мнениями по поводу лежащих там вещей.

Волков старший не спеша пошагал за немцами. Следом за ними, перегоняя друг друга, спешили раздираемые любопытством студенты. Переступив через порог, хозяин дома от удивления даже присвистнул. То, что он увидел на полу своей пристройки, ему не приходилось видеть даже в самом богатом на краски сне. От самого входа до дальней стены в несколько рядов были выставлены вещи не вероятной роскоши и красоты. Постояв некоторое время молча у порога, хозяин дома сказал, обращаясь к жене.

– А я, бестолковый хозяин дома, вместе со служебной овчаркой спал мертвым сном, когда немецкие гости тихой сапой всю ночь разбирали свои ящики и тюки.

А чего удивляться, дорогой мой муженек, – сказала на его упрек в свой адрес, жена, – ведь о той ночи, которую они провели в нашем дворе, они мечтали много ночей и дней. И нечего здесь удивительного нет, так же точно как и немцы, вели бы себя и мы с тобою.

Взволнованный старик подходил к каждой вещи и, как ребенок с нею разговаривал. Когда он вынул из картонного ящика завернутую в овечью шерсть округлую величиной с футбольный мяч не понятную вещь, то сел перед ней прямо на пол. Обнимая этот предмет, зарыдал, прижимая его к сердцу. Потом окликнул своих детей, что-то им сказал на немецком языке. Дети, перешагивая стоящие на пути вещи, поспешили к отцу. А тот, протягивая им желанную вещь, что-то быстро и прерывисто объяснял на своем языке. Старик передал этот округлый предмет Карлу. Тот, прижимая его к себе, стал нежно целовать, словно ребенок любимую куклу. После он передал эту вещь сестре, сказал, обращаясь к отцу на немецком языке.

– А чего мы, отец, так все обрадовались. Этот янтарь нам не позволят русские вывезти из России в Германию.

Разговор немцев понял только Николай Сысоев, который не хуже гостей говорил на немецком языке. Он посмотрел на Волкова старшего, сказал.

– Эта странная вещь, которую они целуют, оказывается самый настоящий янтарь. И они все обеспокоены тем, что таможня им не позволит его вывезти из Калининградской области в Германию.

Волков старший посмотрел на притихшее семейство, сказал, обращаясь к старику:

– Не надо, господин Эрих, раньше времени паниковать. В России говорят: все сделаем не мытьем, так катаньем.

– А разве в наше время можно обойти таможню? – испуганно спросил немец.

– Не только у нас в России, но и во всем мире, – ответила за хозяина дома жена. – На всякий яд находится противоядие. – И посмотрев в задумчивое лицо мужа, сказала, да так громко, чтобы ее слова слышали все присутствующие в помещении. – Вы, господин Биллке, не волнуйтесь, вам в вашем возрасте волноваться по каждому пустяку вредно. Мы предпримем все свои усилия, что бы вы свои вещи увезли с собою в Германию.

Старик снова взял в руки странную вещь и снова, прижимая ее к своей груди, сказал.

– А вы знаете, господа русские, этот янтарный камень? Он, если вы хотите знать, символ нашей семьи. Еще в восемнадцатом столетии мои прадеды нашли этот камень на берегу Балтийского моря. Тогда, как они рассказывали, был сильный шторм. Ураганный ветер переворачивал дома, поднимал и бросал на землю коров и лошадей. В нашем доме была сорвана крыша, а все пристройки были разбросаны по двору. Много тогда этот ураган принес людям беды. – Он снова прижал камень к себе, продолжил. – Как бы извиняясь перед людьми за причиненные разрушения, этот шторм выбросил на берег невероятное количество янтарного камня. По рассказам наших предков, весь берег моря утром был усыпан сплошным покрывалом из кусков разноцветного камня. Жители близ лежащих поселков тогда янтарный камень собирали крупными корзинами, в которых рыбаки переносили рыбу.

Мой прадед нашел на берегу в ворохе водорослей этот янтарный самородок. Когда он принес его домой, то в доме никто не верил, что этот округлой формы камень есть янтарь. Когда его очистили от пленки и отшлифовали, то удивлению всех в доме не было предела. Внутри камня рядом с прожилками толи песка, толи известняка красовался огромной величины скорпион. – И он, подняв над собою слегка потускневший камень, сказал. – Вы только посмотрите, какой красавиц скорпион во всей своей красоте замурован в этом камне! – И он стал подносить каждому из присутствующих свой самородок. Когда он поднес камень к лицу Николая Сысоева, тот взял его в руки и, вглядываясь внутрь, сказал:

– Вы только посмотрите, какой там скорпион! У него две больших клешни, как у рака, а по бокам туловища располагаются по четыре ножки. От головы по всему телу идут пластинки панциря, которые постепенно переходят в такой же бронированный хвост слегка загнутый в левую сторону. – Поворачивая камень снизу вверх, добавил, – а вот все-таки мне не понятно, как во внутрь попал скорпион?

– В книгах пишут, что янтарь – застывшая смола древних сосен, – слегка волнуясь, проговорил старик. – А вот мои предки рассказывали, что янтарный камень это дар Божий. Я часто слышал у нас в доме древнюю легенду о появлении этого камня на нашей земле.

По этой легенде, еще древние жители населяющее нашу прусскую землю рассказывали, что якобы на небе есть какая-то звезда, которая покровительствует нашему клочку земли. Так вот, чтобы помочь людям в их трудной жизни, ночью, когда все спали, звезда пролила на наш край раскаленный медовый дождь. Капли дождя так сильно били по земле, что на несколько метров пробивали почву и остывали в недрах земли. И куда попадала раскаленная медовая капля, там образовывался янтарный камешек. А этот камень образовался в большой массе раскаленной медовой лавы, в которую случайно и попал наш благодетель скорпион. – Старик, переводя дух, продолжил. – Мои предки, после того как в нашем доме появился этот камень, быстро зажили в достатке. А потом постепенно стали зажиточными. А перед Второй мировой войной моя семья была одной из самых богатых во всей Восточной Пруссии.

– Он вытер платком слезящиеся глаза, сказал. – Нашей семье эта проклятая война была совсем не нужна. Но мои родители боялись возражать против идей фашистской партии. Тогда инакомыслящих людей без разбора отправляли за решетку. – Не много помолчав, добавил, целуя в макушку свой камень. – Вы думаете, что старый Биллке выжил из ума, поэтому рассказывает всякие небылицы о янтарном камне. Поверьте мне пожилому человеку, то, что янтарь обладает энергией не вероятной силы, известно во всем мире. Этот камень притягивает к человеку теплую, добрую и богатую энергию солнца. В доме тех людей, у кого находятся солнечные камни янтаря, всегда царит душевное тепло, человеческая доброта и взаимная любовь. Считают, что такой дом постоянно касается своими перстами сам Всевышний. В таком доме не живет нечистая сила, она его обходит всегда стороной. – Он посмотрел в лицо внимательно слушавшей хозяйки дома, сказал. – Я вижу, вы тоже большая поклонница янтарного камня, если носите у себя на шее такие крупные янтарные бусы.

– У меня воспалена щитовидная железа, поэтому, мне одна бабушка посоветовала, постоянно носит янтарные бусы, – притрагиваясь рукой к кусочкам ожерелья, ответила женщина. – И если честно сказать, после того как я стала их носить, меня перестала мучить моя щитовидная железа.

– Янтарь, который вы носите, бодрит, возбуждает, поднимает настроение и жизненный тонус, несет с собою радость. Именно из такого оранжевого янтаря изготовляют солнечные амулеты счастья и здоровья. Янтарь такого цвета помогает его владельцам привлечь любовь. А вот белый янтарь обладает целебной силой. Такой янтарь своему хозяину приносит здоровье. Его следует носить людям при любых заболеваниях. Он всегда одаривает своего владельца долголетием и красотой. А беременной женщине помогает вынашивать здорового ребенка.

Мои предки знали очень много старинных рецептов приготовления лекарств из янтаря. У меня дома в Германии сохранилась старинная книга по изготовлению всевозможных лекарств из янтаря. Если я буду жив, то, как только вернусь в Германию, обязательно вам вышлю копию такой книги. Но хочу вас сразу предупредить. Моя книга о целебности янтаря написана на немецком языке.