Текст книги "Магия янтаря"

Николай достал сигареты и, предлагая закурить другу, тихим голосом сказал:

– Ты, Борис, не подавай вида, что тебя пугает внешность Никиты, он, как видно, и без наших слов понял, что пригласил в свой дом пособника сатаны и теперь не знает, как от этого зла избавится.

Когда друзья подошли к обрадованному Никите, Николай с ходу сказал:

– Я проконсультировался у одной знахаркой, которая живет в Калининграде, и та дала несколько способов изгнания запертого в доме духа. Идемте в дом, попьем чая и обсудим каким из методов будем выгонять оккупировавшего твой дом мерзавца и убийцу Германа Геринга. – Он посмотрел в перекошенное лицо Никиты, громко смеясь, добавил. – Если в университете узнают, что мы верим во всякую чертовщину, то не только заставят нас принести справки из психбольницы, но и засмеют. Надо же, на дворе стоит 21 век, в космосе летают сотни спутников, много лет как работает Международная космическая станция, а эти, маленько свихнутые студенты занимаются всякой ерундой, сначала приглашают в дом злого духа, а потом его изгоняют, – и он еще громче засмеялся.

На смех друга хозяин дома ничего не ответил. Зато резко отреагировал Борис. Он посмотрел на Николая недовольным взглядом, сказал:

– А вот это ты, Николай, говоришь напрасно. Не смотря на то, что мы живем в 21 веке, зло и добро не перестали соревноваться между собою. Вот когда я воевал на Северном Кавказе, уже тогда мог четко отделить добро от зла. Эти нехристи, со словами прославления своего аллаха, резали, убивали и сжигали все то, что им попадалось на пути. И им не может быть прощения. Мне приходилось часто попадать в условия, когда в любую минуту эти головорезы могли с тебя живого снять шкуру, как с барана. И только молитва к моему Богу Иисусу Христу, спасала меня от беснующихся бесов. Кроме того, моя матушка провожая меня в армию, зашила мне в пояс молитву «живые помощи». Ты можешь сейчас смеяться над моими словами, как насмехаешься над измученным Никитой, но после моих молитв неожиданно откуда-то появлялись наши вертолеты, и террористы в страхе, бросая пленных, разбегались по разным сторонам.

– Напрасно ты на меня, Борис, обиделся. Я это сказал, чтобы укоренить в Никите уверенность в своих силах и не чего не боятся. А о том, что в доме нашего друга засела эта нечисть, не может быть ни каких сомнений. Ты только посмотри на овчарку. Этот служебный пес, который способен за своего хозяина броситься на нож недруга, лежит на большом расстоянии от входной двери и, также как и его хозяин, изнывает от страха. Ты только посмотри, как исхудал Рольф.

Никита виновато посмотрел на собаку, молча пошел в дом. Вскоре он вернулся с собачьей миской, заполненной сухим кормом и чашкой с водой.

За чаепитием студенты выбрали один из многих методов освобождения дома от засевшей в нем нечистой силы. Перебирая каждый из методов, которые Николай записал к себе в блокнот под диктовку знахарки, решили из всего богатого перечня выбрать наиболее простой. Это метод предусматривал следующее. Ночью хозяин должен взобраться на крышу дома и, обещая духу дорогой подарок, попытаться выманить его из дома через трубу.

– Мы сейчас пойдем в твой музей и из коллекций выберем подарок, который ты подаришь своему засевшему в доме духу.

Долго студенты рассматривали внушительную коллекцию своего друга. Наконец Никита взял в руки хорошо сохранившийся крест, который он купил у одного черного копателя.

– Отдам этот немецкий крест злому духу Германа Геринга. – И немного помолчав, добавил. – В своей жизни он любил такие вещи. – Вздохнув, добавил. – Думаю, затея с созданием собственного музея, большая глупость. Вы только посмотрите на полки этой комнаты. Везде, куда ни кинешь взгляд, разложены трофеи Второй мировой войны. Кругом немецкие гранаты, патроны, котелки, фляжки. А сколько на полках орденов, медалей и крестов, которые отрыли в могилах немецких солдат черные копатели. Если глубоко вдуматься, то я по идее принес в дом десятки чужих смертей. А зачем мне эта чертовщина в доме? Радости от этих вещей мне совершенно не бывает. – И он тут же, не раздумывая, позвонил в один из музеев региона и предложил немедленно приехать и забрать все имеющиеся у него в доме, музейные экспонаты.

– Приезжайте как можно скорее, попросил Никита работника музея, – а то, чего доброго, я передумаю.

Не обращая внимания на притихших друзей, он взял из своей коллекции один из очень дорогих крестов и, положив его на газету перед друзьями, сказал:

– Подарю духу самый дорогой крест. Пусть забирает его и убирается с ним в преисподнею.

Наступила тишина, каждый думал о предстоящей ночи. И тут Николай подошел к полке, где отдельно были разложенные вещи, подаренные им немцем. Эти вещи я предлагаю отнести в зал, они подаренные немцем тебе от души.

– Да, – поддержал друга Борис, – уезжая, господин Биллке, сказал: «Оставляю вам часть своих вещей, и пусть они вам принесут всем удачу и счастье». Так что от этих вещей идет тепло и добро. А вот от остальных вещей, ты прав, веет смертью, от них надо как можно быстрее избавиться.

Студенты, не теряя зря времени, вынесли из музея вещи, подаренные Эрихом Биллке, оставили дверь в музей приоткрытой. Когда они возвратились снова на кухню, Николай, глядя в тревожное лицо Никиты, сказал:

– Я, пожалуй, последую твоему примеру, тоже отдам свои экспонаты тем людям, которые приедут за твоей коллекцией. Ценности она для меня не представляет, а в городском музее, она будет интересна для каждого его посетителя.

– Это очень даже разумное решение, – поддержал друзей Борис, – я также последую вашему примеру, отдам свою коллекцию в хорошие руки, – и от произнесенных своих слов рассмеялся. – Я имел в виду, что очищу свою квартиру от негативной энергии. Мне моя матушка постоянно говорит: «От того, что ты хранишь вещи умерших немцев, в нашем доме постоянно прибывает негативная энергия убитых душ немецких солдат». Я, конечно, ей верю, но мне, честно сказать, очень жалко отдавать те находки, которые я собирал с восьмого класса.

Прошло некоторое время, и во двор хутора Никиты Моисеенко въехала не большая закрытая машина. Студенты поняли, что за коллекцией экспонатов прибыл работник одного из музеев Калининградской области. И они не ошиблись. Из автомобиля вышла молоденькая девушка и, показав удостоверение работника музея, с опаской оглядываясь на лежащую во дворе огромную овчарку, поспешила в дом за его жильцами.

Осмотрев зорким глазом собранные музейные вещи, она сказала:

– Насколько я поняла, вы все свои экспонаты дарите нашему музею на безвозмездной основе.

– Владелец этих очень ценных экспонатов, Никита Павлович Моисеенко, все эти им собранные ценности отдает совершенно даром, – шутливым тоном проговорил Борис, – и, протягивая руку для знакомства, назвал свое имя. – А это мои друзья, Николай и ваш благодетель Никита, – указал он рукой на своих однокурсников.

– Меня зовут Валентина, – улыбнулась девушка. И, немного помолчав, добавила.

– Мои родители меня зовут Валюшей, а вот подруги по университету называют меня просто Вален.

– Вот мы и познакомились, просто Вален, – улыбаясь от имени всех студентов, сказал Борис.

Работница музея протянула заготовленный ею договор на получение в безвозмездном порядке музейные ценности. Она посмотрела теплым взглядом на больное лицо Никиты.

– Вы правильно поступили, Никита Павлович, что решили расстаться с этими вещами. Им место только в общегородском музее. – И, печально улыбаясь, добавила:

– Разместим мы ваши подарки, определив им особое место в музее. Если вы со своим решением не передумали, тогда позвольте мне внести в договор ваши данные, и мы приступим к составлению реестра, передаваемых вами ценностей.

Никита молча открыл ящик стола и достал из папки реестр находящихся в комнате вещей, передал девушке.

– Уже составлен в двух экземплярах. Остается только написать, – он черной пастой написал «сдал», рядом поставил свою фамилию и расписался.

Представительница от музея расписалась в графе «принял», и также написала свою фамилию и расписалась.

– Вот и отлично, – сказал громко Борис. – Нам остается теперь все погрузить в автомобиль этого чудесного создания, – кивнул он головою в сторону Валентины.

Никита принес из сарая несколько деревянных ящиков и столько же пластиковых мешков. Со знанием дела студенты быстро упаковали и отнесли в автомобиль все вещи, которые собирал много лет Никита. Девушка посмотрела изучающим взглядом на хозяина коллекции, спросила:

– Вы не будите жалеть впоследствии, что расстались со своими музейными вещами?

– Нет, – ответил за Никиту Борис. – Он никогда не пожалеет о том, что отдал в руки такой замечательной девушки все свое нажитое состояние.

– Ну, если это именно так, то разрешите, уважаемые коллекционеры, с вами раскланяться. – Когда Валентина подошла к своему автомобилю, Николай тихим голосом, сказал:

– В следующий раз вы приедете в мой дом, и я вам отдам свои экспонаты. – Девушка остановилась. – Мои музейные вещи не будут повторять коллекцию, которая лежит у вас в автомобиле. Но перед тем как вам за нею приехать, я вам обязательно позвоню. Но для этого вы должны оставить свою визитную карточку.

– Не вопрос, – согласилась девушка, и тут же достала визитку, протянула ее Николаю. И стеснительно улыбаясь, сказала. – У меня, к большому сожалению, с собою имеется всего лишь одна визитка.

– По этому поводу вам, красавица, не следует тревожиться. Если вы не будете возражать, то для этих «отроков» я сделаю на ксероксе карточки.

– Не буду, – улыбнулась девушка, при этом показала два ряда ровных и белых как жемчуг зубов.

– Пока мой друг Николай будет обдумывать день, когда он сможет вручить вам свои музейные редкости, я вам предлагаю завтра в это время прибыть в город Полесск на улицу Калининградскую, – и он назвал номер своего дома. – Уверяю вас, моя коллекция вас не разочарует.

– Хорошо, – сказала Валентина и не спеша села в свой автомобиль и улыбаясь, помахала студентам рукою.

Довольные сделанной работой, студенты снова возвратились на кухню, и снова приступили к чаепитию. Допивая остатки своего чая, Борис резко поднялся с места и, хлопнув себя ладошкой по лбу, громко закричал.

– Вот мы олухи, братцы. Все вещи передали музею, а вот для выманивания духа с хутора не чего не оставили.

– Оставили, – вынул из заднего кармана своих джинсов блестящую вещицу Никита. Для духа я приготовил самый дорогой крест из моей коллекции. – И он передал Борису хорошо сохранившийся немецкий крест из драгоценного металла. – Вот этот крест я сегодня ночью подарю моему домашнему соседу Герману Герингу. Пусть он там в своей преисподней играется этой игрушкой.

Когда солнце спряталось за горизонтом, Николай, посмотрев на часы, сказал:

– Времени до проведения сеанса выманивания духа из дома у нас еще достаточно, но мы сейчас должны до мелочей определить роль каждого из нас в этом мероприятии. Итак, – начал он свой инструктаж. – Ровно в половине двенадцатого ночи ты, Никита, отроешь все окна и двери в комнате, откроешь дверцу у печи и не забудь отодвинут задвижку на трубе. Ты, Борис, принесешь из сарая лестницу. Я же надую резиновый басен, и разложу его у подножья лестницы. Это будет наша страховка. Вдруг нечистая сила разыграется и, чего доброго, сбросит Никиту с крыши.

Когда до полуночи останется пять минут, Никита полезет на крышу, схватится руками за край трубы, повернется к ней спиной и бросит в трубу приготовленный для духа подарок. При этом должен, громко сказать: «Уважаемый дух господина Германа, возьми себе мой подарок и будь так добрый, покинь мой дом».

Все оставшееся до ночного сеанса время Никита, до боли стиснув зубы, старался перед друзьями не показывать вида, что для него подъем на крышу можно сравнить только с восхождением на эшафот.

Друзья без перерыва болтали на отвлеченную тему, старались не зацикливать хозяина дома на предстоящем сеансе. Время тянулось мучительно долго, и когда наступил час их работы, студенты как-то с облегчением вздохнули. Все было заранее сделано, как они и планировали. Очень ответственный в делах Николай, ходил как тень следом за хозяином дома. И когда часы показали без пяти минут двенадцать ночи, он включил во всем доме свет, от чего во дворе было видно как днем. Никита полез на крышу, а друзья выполняли все как планировали. Все как учил Никиту его друг, он выполнил с вероятной точностью. Некоторое время молча стоял спиною к трубе, явно ожидая какой-то реакции духа, но вокруг стояла мертвая тишина.

– Ну чего, Никита, – окликнули снизу друзья, – ты там не заснул. – Но хозяин хутора, молчал. Он не помнил, как отцепил дрожащие пальцы от края трубы, не помнил, как спустился по лестнице с крыши на землю. Успокоился лишь тогда, когда друзья подхватили его на руки, а Борис брызнул ему в лицо воды из стоящей под сточной трубой кадушки.

– Я понял, что дух из дома не ушел, – рассматривая друзей блуждающими глазами, сказал Никита. – Мой подарок он не принял.

– Почему не принял? – в один голос спросили друзья.

– А потому, что я отчетливо слышал, что подарок, который я бросил духу в трубу, падая, звонко ударился о стальную заслонку в трубе.

Студенты бросились в дом. На полу у печки они заметили лежащий на полу крест. Стало понятно, что падая в трубе, он ударился о заслонку и рикошетом отлетел на пол через открытую печную дверку.

– Вот стерва, – стал ругать знахарку Николай. – Взяла с нас тысячу рублей за простое словоблудие.

А Борис вышел на улицу, достал из своего автомобиля бутылку водки «Кремлевская» и, поставив ее на стол, сказал:

– Ну что, дорогие друзья, время позднее, пора ложится спать. А чтобы сон был крепким, я всем налью по сто граммов нашей калининградской водки.

Разливая прозрачную жидкость по бокалам он, воспользовавшись моментом, когда Никита доставал из холодильника закуску, наполнил ему бокал до самых краев. И подняв свой бокал, выпил его без остановки. Так же последовал его примеру Николай. Он поспешно выпил свой на половину заполненный бокал и, закусывая громким смеющимся голосом, сказал.

– Ну чего ты, Никита, медлишь, давай выпей свою водку, пока она не остыла, – Никита, присев к столу, залпом опустошил свой фужер.

После проведенного ночного сеанса по изгнанию духа из дома и выпитой водки, студенты улеглись на постель и тут же заснули. Проснулись они от телефонного звонка. Никита, протирая глаза, сказал:

– Это, наверно, звонят мои родители.

– А может быть, Валентина из музея решила засвидетельствовать свое почтение, – сказал, хихикая Борис.

Но все они не угадали. Звонил однополчанин отца Никиты Владимир Донцов. Он спросил у Никиты, не возвратились ли его родители из Светлогорска.

– Нет, дядя Володя, тихим голосом ответил хозяин дома. – По всей вероятности они вернутся завтра к вечеру. – И тут же добавил: – А вы позвоните отцу на мобильный телефон.

– Да звонил я ему несколько раз, его телефон не отвечает.

– Наверно, у родителей закончились деньги на телефоне, – озабочено проговорил парень. – Что им передать?

– Передавай им привет и попроси, как только появится, пусть он мне позвонит.

– Хорошо, – вежливым тоном ответил Никита, и тут же выключил телефон.

Он поднялся с постели, сказал:

– Ну что, друзья мои, играем подъем, завтракаем, а там каждый работает по своему плану.

Гости выпили по чашке крепкого горячего чая, стали собираться в дорогу. А хозяин дома, провожая со двора их автомобили, обратил внимание на свою собаку. Пес сильно исхудал. Прижав к голове уши, он печально наблюдал за своим хозяином. И тут Никита, вспомнил, что он уже три дня не кормил канарейку. Он быстро вошел в комнату, насыпал в кормушку птице корма и заполнил чистой водой посудину для питья. «Прости меня, дружище, – обращаясь к птичке, проговорил Никита, – я перед тобой здорово провинился». Следом он помыл собачью посуду и тоже заполнил ее кормом и свежей водой.

Когда он вошел на кухню, то ему почудилось будто кто-то пробежал из нее в спальню. Никита замер на пороге. Он отчетливо слышал, как кто-то шлепает босыми ногами по дому. Шлепанье так же неожиданно прекратилось, как и появилась. Хозяин дома, немного постояв, подумал: «Это так громко купается в своей клетке моя изголодавшая канарейка». Он подошел к окну, где стояла клетка, окинул ее тревожным взглядом. Птица стояла у своей кормушки и мирно клевала зерно. «Скоро приедут родители, а у него в доме такой беспорядок, даже не убрана постель», – подумал Никита, направляясь из зала в свою спальню. Но когда он в нее вошел, то от страха у него зашевелились на голове волосы. Икона Спасителя лежала посредине комнаты вниз лицевой частью. Никита, трижды перекрестившись, сказал:

– Вся эта творящаяся вокруг меня чертовщина – не что иное, как плод воображения моих воспаленных мозгов. Мне, дураку, следует ни к знахаркам обращаться, а к психиатру. – Немного успокоившись, он поднял с пола икону и, ставя ее на тумбочку, сказал, обращаясь к лику Спасителя. – Господи, прости меня грешного, это наверно мне наказание за мое неверие.

Никита не спеша сделал уборку в спальне, затем перешел убирать свой рабочий кабинет. Присев к столу, хотел посмотреть по интернету новости. Но едва он протянул руку к монитору, как почувствовал, что кто-то стоит у него сзади. Не может быть, чтобы нечистая сила вот так просто разгуливала у нег в доме даже среди белого дня. Но его уверенность тут же пропала, он почувствовал у себя за спиною ледяной холод и, потянув носом воздух, уловил омерзительный зловонный запах.

Как ужаленный Никита вскочил с места и оглянулся. Прямо за его спиною стоял Герман Геринг и, омерзительно улыбаясь своим пустым ртом, показывал Никите средний палец. Окинув взглядом лицо духа, он успел лишь заметить, что на него смотрели совершенно бесцветные, словно водяные, глаза демона. Больше Никита ничего не помнил. От страха у него подкосились ноги, потемнело в глазах и он, медленно оседая, словно подкошенный куль упал на пол.

Очнулся он на кровати, рядом с ним стояла плачущая мать, а отец в это время нервно прохаживался по комнате, повторял одни и те де слова:

– Виноваты мы мать с тобой в том, что спасая от наркотиков дочку, мы упустили сына.

Мать молча осмотрела руки и все тело очнувшегося, бледного как полотно, сына, сказала, обращаясь к мужу:

– Ты знаешь, Павел, не похоже, чтобы Никита принимал наркотики. Я бы это заметила. Да и не мог он за две недели от наркотиков так изменится.

– Ты права матушка, – слабо улыбаясь, отозвался Никита, – я не наркоман. К этой гадости я никогда даже не притрагивался. Видел, как вы мучились с сестрой-наркоманкой. У меня совершенно другая болезнь. – Он перевел дух, продолжил. – Меня терроризирует засевшая в доме нечистая сила.

Мать посмотрела на икону стоящую у сына на тумбочке, спросила:

– И давно это с тобою происходит?

– Нет, мама, это со мною стало происходить после того, как мы с друзьями проводили сеансы спиритизма и вызывали духов. Так вот, мы вызвали в полночь дух Германа Геринга. Хотели от него узнать, где он прячет свои тайники с награбленными произведениями искусств.

– Ну и что он вам открыл тайну?

– Нет, – покачал головою Никита. – Он нас всех послал на три буквы.

– Он послал вас потому, что не для того он устраивал подземные хранилища на территории области, чтобы вот так взять и отдать их каким-то русским мальчишкам, – смеясь, отозвался отец.

– Никита, – всплеснула руками мать, – ведь вы уже через год будете преподавать в школе историю, неужели вам до сих пор не понятно, что с того света еще никто и никогда не возвращался?

Наступила тишина. Никита, поднимаясь с постели, сказал:

– У меня совершенно ничего не болит. Я вас приглашаю на кухню, покормлю, чем Бог послал.

Когда вся семья уселась за столом, отец, наливая себе чашку чая, сказал, глядя пристально в упор на сына:

– А теперь, сынок, давай в спокойной обстановке, все нам расскажи, не утаивая от нас ни единой подробности.

– А чего мне, отец, скрывать? Я несколько минут назад рассказал маме обо всем, что со мною произошло за последнее время. Вы, вероятно, знаете, что спиритизмом занимаются многие люди, особенно это практикуется среди актеров и работников искусства Нас этому научили наши сокурсницы. Они постоянно вызывают духов то Егора Гайдара, то Бориса Ельцина, то других ушедших в мир иной людей. И как они говорят, вызванные ими духи с большим удовольствием с ними общаются. Эти девушки занимаются спиритизмом ради развлечения, ничего у духов для себя не просят.

Отец, закуривая сигарету, громко рассмеявшись, сказал:

– А вот вас Геринг и послал на три буквы, что вы его достали своими просьбами.

– Да, папа, ты прав. Мы всю ночь ему задавали один и тот же вопрос, просили открыть тайну его подземных складов. Он сначала мне сказал, что у меня раньше вырастут на голове рога, чем он выдаст свои тайны, потом он стал нас материть самым отборным русским матом. Ну а когда мы ему нагрубили, он нас послал на три буквы и ушел. С того момента, он перестал с нами общаться. Но моя ошибка была в том, что когда начинаешь общаться с духом, нужно все в доме держать закрытым, а когда сеанс будет завершен, нужно открыть окно, чтобы дух мог из дома уйти обратно к себе. А я забыл после спиритического сеанса открыть окно и выпустить духа Германа Геринга. Это я заметил только утром, когда мои друзья разъехались по домам. Вторая наша ошибка была в том, что нельзя во время спиритического сеанса вызывать дух человека покончившего жизнь в результате суицида. Вот теперь дух Геринга живет в доме, и каждую ночь приходит ко мне и требует, чтобы я его развлекал.

– Ну и в чем же эти развлечения заключаются? – смеясь, спросил отец.

– Он требует от меня детских развлечений. То предлагает поиграть с ним в кошки и мышки, то предлагает быть его жеребцом, а он будет на мне верхом разъезжать по дому. – Никите не понравилось, что отец его рассказы встречает со смехом. Он закрыл лицо руками и, рыдая на всю квартиру, сказал. – Тебе, отец смешно, а мне даже страшно вспомнить, как эта ледяная смердящая физиономия тянет из меня живую энергию. После каждого такого моего общения с духом, я замечаю, что усыхает мое.

– Да, я смеюсь, – вскочил со стула отец. – Я смеюсь потому, что мне стыдно плакать. Тебе даже не надо нам рассказывать, что ты теряешь вес своего тела, мы только вошли в твою комнату и увидели тебя лежащего на кровати с закрытыми глазами, мы тебя с трудом узнали.

Едва он закончил свою речь, как в дверь дома кто-то позвонил. Услышав пронзительный звонок, Никита вздрогнул и затрясся всем телом. Отец пошел открывать дверь, а мать, вскочив с места, обхватила голову сына своими руками, твердым голосом, сказала:

– Ничего, сынок, не бойся. Мы тебя заберем к себе, а хутор продадим вместе с этим трижды проклятым убийцей Герингом.

Отец открыл дверь дома и увидел на пороге дома улыбающиеся лица своего боевого друга Владимира Донцова и его беременную жену Людмилу. Пропуская гостей в дом он, сказал:

– Проходите на кухню и, прошу, не обращайте внимания на гнетущую обстановку царящую в нашем доме.

Присаживаясь к столу, жена Владимира обратила внимания на хозяйку, обнимавшую голову своего взрослого сына. Окинув взглядом парня, Людмила сказала:

– Все ясно, на вашего сына нанесена порча или как вам сказать попроще, в его организм внедрена сатанинская инфекция. Его нужно срочно повезти к знахарке в Литву.

– Нет, – сказала мать Никиты. – В его организме злой инфекции нет. Он впустил в дом во время спиритического сеанса дух Германа Геринга, и после окончания сеанса его так из дома и не выпустил. И вот этот демон теперь живет с ним в одной спальне, и вытягивает из него живую, здоровую энергию.

В разговор вмешался Владимир. Он посмотрел серьезными глазами на Никиту, сказал:

– А ведь ничего здесь страшного нет. Вам следует продать хутор. Купите ему загородную дачу, если он у вас такой большой любитель природы.

– Нет, – категорически сказала Людмила. – Нельзя продавать дом, где поселилась нечистая сила. Грешно продавать пораженный злой энергией дом. Эту нечистую силу может изгнать из дома только священник, обладающий специальными молитвами. Я когда болела, то обошла все храмы нашей области, поэтому хорошо знаю в какой именно храм, и к какому священнику следует обратиться.

– Уезжая, Владимир сказал:

– Я хотел пообщаться с Никитой по поводу составленной им карты, где он и его друзья-историки полагают, находятся подземные бункера.

– Думаю, этот разговор нужно отложим до лучших времен.

Прощаясь, Людмила назвала хозяйке дома церковь, где она может пообщаться с нужным для ее сына священником.

– И еще что, – взяв женщину за руку, сказала Людмила, – вам лучше всего следует поехать с утра пораньше и желательно, что бы Никита с утра ничего не ел и не пил.

Гости уехали, а жители хутора стали готовится на следующий день к поездке в город Калининград. Перед сном, заводя будильник, мать сказала:

– Завтра ровно в пять часов утра мы должны выехать из хутора, чтобы успеть попасть в церковь к священнику до начала проведения в ней службы.

Все улеглись спать в довольно просторной спальне. Мужчины быстро заснули, а хозяйка дома, с замирающим сердцем ждала, когда часы пробьют полночь. Наконец это время наступило. В доме стояла тишина. Женщина долго вслушивалась в нее и, совсем ужу успокоившись, стала засыпать. Вдруг она вскочила и села на кровати. Она почувствовала зловонный, доводящий ее до рвоты, запах. Потянув носом, подумала: «Это и есть запах серы, которым воняют все пришельцы из преисподней». Посидев немного на кровати, она снова положила голову на подушку, стала натягивать до самых ушей одеяло.

Пытаясь заснуть, женщина стала в уме считать до тысячи. Но едва она закончила счет, как почувствовала, что чья-то ледяная рука дотронулась до ее лба. От такого холодного прикосновения она громко вскрикнула и вскочила с постели. Сделав несколько шагов по комнате, она включила свет.

Естественно, своим криком она разбудила крепко спавших мужчин. Павел подбежал к обезумевшей женщине, стал ее спокойно гладить по голове. Но та с обезумевшими глазами без конца лепетала: «Чур меня, чур меня». Увидев перед собою спокойное лицо мужа, сказала трясущимися губами:

– Он находится в нашей комнате. Я чувствовала его зловонный запах, он касался своими мертвыми руками моего лба. До сих пор я ощущаю это холодное прикосновение его руки.

– Успокойся, моя дорогая, – уверенным голосом сказал Павел. – В доме никого нет, это всего лишь тебе приснился кошмарный сон.

– Какой там сон, – громким истерическим голосом закричала женщина. – Я совсем еще не спала, я кожей тела чувствую его присутствие в нашем доме. – И бросившись к мужу, хватая его за руки, причитала. – Бедный наш сын, он вот уже две недели соседствует в своем собственном доме с этой нечестью, которая уже с него высосала все энергетические соки. – И, оттолкнув мужа, побежала по всему дому, стала включать во всех комнатах свет.

Пока семья разбиралась в кошмарах, происходящих в доме, часы с кукушкой пробили ровно четыре часа утра. Подойдя к сыну, мать сказала:

– Давай, Никита, иди брейся, приводи себя в порядок, мы не будим медлить, поедим в город Калининград. – И не спавшая всю ночь семья Моисеенко, задолго до восхода солнца, уже спешила по федеральной трассе в город своей надежды.

Свой автомобиль Павел припарковал недалеко от храма. И следуя за своею семьею, думал: «А что если священник откажется помочь сыну в такой страшной для него ситуации. Ведь Никита в Бога никогда не верил. А теперь вдруг идет за помощью к священнику».

Прибыли они в храм за полчаса до начала в нем службы. Храм был открыт, но прихожан в нем еще не было. Мать, держа за руку Никиту, сказала:

– Пойдем, поищем священника. Она подошла к окошку, в котором женщина в черной одежде раскладывала аккуратно по коробочкам свечи, не смело спросила: – Как мне найти священника, – и назвала его по имени.

– Пойдемте, я вас к нему проведу. Он только что вошел в храм.

Едва женщина в черном вышла из своего небольшого помещения, как увидела идущего ей навстречу священника. Подтолкнув прихожан в спину, она сказала:

– Идите к нему быстрее, у него мало времени, он должен готовиться к службе.

Увидев идущих людей, священник поспешил им на встречу. Поздоровавшись с батюшкой мать, продолжая держать Никиту за руку, сказала:

– Батюшка, помогите нашей беде, – и она со слезами стала рассказывать священнику все, что произошло с ее сыном.

Священник, внимательно выслушав прихожан, сказал:

– Вы всей семьей в храме должны отстоять всю службу, после я вас исповедую и причащу. А потом, когда я закончу службу, мы поедем к вам на хутор, – и, перекрестив мать с сыном, скрылся в своем кабинете.

После завершения службы, пожилой священник сел в машину рядом с водителем, и через два часа автомобиль Павла уже въехал на хутор. Для проведения обряда освящения дома священник попросил хозяина открыть в доме все окна, двери и, естественно, заслонку в трубе, приготовить чистую, свежую воду. Павел выкрутил из колодца ведро прозрачной, холодной воды. Вылил ею в специально приготовленную посуду. И вся семья с замиранием сердца приготовилась к проведению священником обряда изгнания нечистой силы из их дома.

Священник долго молился, иногда крестил воду и жителей дома. Потом, опустив в воду серебряный крест, на котором был изображен Иисус Христос, прошелся по всем помещениям, проставляя на каждой стене небольшой крест. Затем, читая молитву Отче наш, взял специальную кисточку, стал орошать святой водою стены, окна, двери и все, что находилось в помещениях. Выйдя во двор, он кисточкой оросил все пристройки, подвал и даже собачью конуру. Завершив свою работу, он сказал:

– Ничего так не боится нечистая сила, как молитвы обращенной к Господу Богу.

– И, посмотрев в иссохшее лицо студента, сказал. – А вы, молодой человек, больше никогда не занимайтесь заигрываниями с дьяволом, такие игры, как правило, ведут человека к катастрофическим последствиям, – и, перекрестив Никиту, продолжил.

– Когда встретятся на твоем пути не преодолимые трудности, ты всегда обращайся к нашему Иисусу Христу, сыну Божьему, и он не оставит своего дитя в беде. – Он с теплотой в глазах посмотрел в бледное лицо хозяйки дома. – А вам, сестра, не надо тревожится. С сегодняшнего дня в вашем доме вместе с Иисусом Христом, сыном Божьим, будет прибывать мир и покой.

Все члены семьи со слезами на лазах благодарили священника, а тот скромно улыбаясь, сказал:

– Да не благодарите вы меня, благодарите Господа Бога нашего.

Павел сел в свой автомобиль и повез назад в Калининград священника. А мать с сыном остались в доме с надеждой, что священник своей молитвой и святой водой раз и навсегда изгнал из дома нечистую силу.