Текст книги "Федор Достоевский"

Семипалатинск – Тверь – Петербург

В Семипалатинске, куда молодожены вернулись после Кузнецка, они прожили недолго. В марте 1859 года вышел Указ об увольнении Федора Достоевского в отставку по болезни. Наконец-то писатель смог оставить военную службу, которая так тяготила его. Вместе с женой он покинул Сибирь и переехал в Тверь, где ему было разрешено поселиться (в столице Достоевскому жить запрещалось). Секретный надзор, учрежденный за писателем, все еще не был снят. В материалах о Достоевском первое упоминание о Твери, послужившей впоследствии «прототипом» провинциального города в романе «Бесы», находится в письме бывшего петрашевца, поэта А. Н. Плещеева, который еще 10 февраля 1859 года, то есть за месяц до решения вопроса об отставке Достоевского, писал ему из Петербурга: «Вероятно, вы поселитесь в Твери».

По пути из Семипалатинска в Тверь Достоевские заехали в Омск, где в кадетском корпусе учился 12-летний пасынок Федора Михайловича Паша Исаев, которого они забрали с собой. В Твери супруги поселились в трехкомнатной квартире первого этажа «дома Гальянова, близ почтамта». В течение первого месяца писатель ни с кем не общался, все свои силы и время отдавая писательству. В Твери он переработал повесть «Двойник», правил «Село Степанчиково», работал над «Записками из Мертвого дома», написал первые главы романа «Униженные и оскорбленные». Здесь он, как и в Кузнецке, по собственному признанию, испытывал «томление», отрицательно отзываясь о тверском быте. Иногда Достоевскому удавалось вырваться в Москву к родственникам. Вернувшись, он с воодушевлением рассказывал жене о своих впечатлениях. Один из тверских исследователей биографии Достоевского объяснял «крайнее беспокойство» Достоевского тем, что Федор Михайлович «находился в вынужденной или невольной изоляции от тверской передовой интеллигенции». Но, наверное, дело еще и в том, что Достоевский настойчиво стремился в Петербург, чтобы поскорее вжиться в литературную, родственную ему среду. Кроме того ему очень хотелось доказать жене и себе самому, что он не больной эпилептик, а признанный литератор. И когда в декабре 1859 года супруги покинули «тошную» (по выражению самого Достоевского) Тверь и переехали в Петербург, Мария Дмитриевна в действительности смогла убедиться, как быстро ее муж сумел вернуть себе авторитет и признание в литературном мире северной столицы.

В Петербурге Достоевские сняли квартиру в угловом доме. Такая привычка – снимать жилье в домах, располагающихся на пересечении улиц, сохранится у Федора Михайловича на долгие годы. В общей сложности он прожил в Петербурге 28 лет. И при этом у него никогда не было своей квартиры, а только съемные. За время жизни в Петербурге писатель поменял 20 адресов и никогда не жил ни в одном доме более трех лет. Помимо этих мемориальных зданий, многие дома в Петербурге связаны с Достоевским особым образом: он поселял в них своих героев. Это были типичные для Петербурга доходные дома, в которых сдавались все помещения, даже подвалы и чердаки. В своих произведениях Ф. М. Достоевский со всей яркостью изобразил обитателей этих домов, показав «своеобразную физиологию города». Его художественная проза насчитывает чуть больше 30-ти названий, в 20-ти из которых Петербург присутствует как неотъемлемая часть существования героев. Как настоящий бытописатель этого города, Достоевский изобразил на страницах своих романов его убогие грязные квартиры, нищету, мрачные переулки и жуткие городские окраины. Собственная жизнь писателя и жизнь его персонажей часто оказывались тесно переплетенными. Действие его произведений обычно разворачивается в окрестностях того дома, где он жил во время работы над очередным произведением.

Знакомые писателя, бывавшие у него дома в разные годы, отмечали аскетичность обстановки, простоту и сдержанность интерьеров. Главной комнатой в квартире Достоевского всегда был кабинет. Основное место в нем занимал стол, часто поставленный в середине комнаты: «Кабинет Федора Михайловича представлял собою большую комнату в два окна… В глубине комнаты стоял мягкий диван, крытый коричневой, довольно подержанной материей; перед ним круглый стол с красной суконной салфеткой. На столе лампа и два-три альбома; кругом мягкие стулья и кресла… Окна украшались двумя большими китайскими вазами прекрасной формы. Вдоль стены стоял большой диван зеленого сафьяна и около него столик с графином воды. Напротив, поперек комнаты, был выдвинут письменный стол…» – так описывала Анна Достоевская, вторая жена писателя, кабинет в квартире, где Ф. М. Достоевский создавал роман «Преступление и наказание».

Кабинет в квартире на Греческом проспекте воспроизведен в воспоминаниях М. Александрова: «Особенною простотою отличался кабинет Федора Михайловича. В нем и намека не было на современное шаблонное устройство кабинетов, глядя на которые обыкновенно нельзя определить – человеку какой профессии принадлежит данный кабинет… Кабинет Федора Михайловича в описываемое мною время (1876 г.) была просто его комната, студия, келия… В этой комнате он проводил большую часть времени своего пребывания дома, принимал коротко знакомых ему людей, работал и спал в ней. Площадь комнаты имела около трех квадратных сажен. В ней стояли: небольшой турецкий диван, обтянутый клеенкою, служивший Федору Михайловичу вместе и кроватью; два простых стола, какие можно видеть в казенных присутственных местах, из коих один, поменьше, весь был занят книгами, журналами и газетами, лежавшими в порядке по всему столу; на другом, большом, находились чернильница с пером, записная книжка, довольно толстая, в формате четвертки писчей бумаги, в которую Федор Михайлович записывал отдельные мысли и факты для своих будущих сочинений, пачка почтовой бумаги малого формата, ящик с табаком да коробка с гильзами. Перед столом стояло кресло, старое же, как и остальная мебель, без мягкого сиденья. В углу стоял небольшой шкаф с книгами. На окнах висели простые гладкие шторы…»

Переезд из Твери в Петербург коренным образом изменил судьбу писателя, но не сделал счастливее его семейную жизнь. Первый брак Ф. М. Достоевского критики часто называют неудачным. В немалой степени печальным этот союз стал из-за нездоровья супругов – с каждым годом Достоевский все больше страдал от приступов эпилепсии, а Мария Дмитриевна еще в Твери заболела чахоткой. Их любовь была страдальческой любовью двух болезненных натур, полной тяжких переживаний. 31 марта 1865 года, уже после смерти жены, Достоевский писал барону Врангелю: «О, друг мой, она любила меня беспредельно, я люблю ее тоже без меры, но мы не жили с ней счастливо. Все расскажу Вам при свидании, – теперь же скажу только то, что мы были с ней положительно несчастны вместе (по ее странному, мнительному и болезненно-фантастическому характеру), мы не могли перестать любить друг друга; даже чем несчастнее были, тем более привязывались друг к другу. Как ни странно, но это было так».

В сыром Петербурге состояние здоровья Марии ухудшилось настолько, что она оказалась прикованной к постели. Достоевский трогательно заботился о жене, следил за состоянием ее здоровья, ходатайствовал об устройстве Паши Исаева в учебное заведение. Между тем здоровье Марии Дмитриевны ухудшалось катастрофически. Прогрессирующая чахотка сказывалась уже не только на ее физическом состоянии, но и на психике, что придало «особенную мучительность их отношениям» в последние два года совместной жизни. По словам А. Майкова, супруги в то время представляли очень грустную картину: «она в чахотке, просто смерть на лице, а с ним припадки падучей. Достоевскому, видимо, остро требовались передышки». В такой ситуации отдушиной для писателя могли стать новые любовные отношения, и они в жизни Достоевского появились. Он завел роковой роман с молодой нигилисткой Аполлинарией Сусловой. Впоследствии эта женщина сильно исковеркала жизнь еще одному русскому гению – В. В. Розанову.

15 апреля 1864 года Мария Дмитриевна скончалась. Семейные отношения Достоевских были очень далеки от идиллии, а конец их союза был печальным. Тем не менее, и по прошествии времени после смерти жены писатель говорил о Марии Дмитриевне только с теплом и любовью. «Дорогое существо, любившее меня, и которое я любил без меры, жена моя, умерла в Москве, куда переехала за год до смерти своей от чахотки, – писал он в 1865 году в письме к Врангелю. – Я переехал вслед за нею, не отходил от ее постели всю зиму 1864 г., и 15 апреля прошлого года она скончалась, в полной памяти, прощаясь, вспоминала всех, кому хотела в последний раз от себя поклониться, вспомнила и об вас. Помяните ее хорошим, добрым воспоминанием… Это была самая честнейшая, самая благороднейшая и великодушнейшая женщина из всех, которых я знал во всю жизнь. Когда она умерла, – я хоть мучился, видя (весь год), как она умирает, хоть я ценил и мучительно чувствовал, что я хороню с нею, – но никак не мог вообразить, до какой степени стало больно и пусто в моей жизни, когда ее засыпали землею. И вот уж год, и чувство все то же, не уменьшается».

Он до конца своих дней не мог забыть своей первой любви и тяжело переживал эту утрату. Встретившись много лет спустя с Врангелем за границей, в Копенгагене, он говорил о ней: «Будем всегда глубоко благодарны за те дни и часы счастья и ласки, которые дала нам любимая нами женщина. Не следует от нее требовать вечно жить и только думать о Вас, это недостойный эгоизм, который надо уметь побороть». В память о Марии Дмитриевне Федор Михайлович до конца своих дней заботился о сыне жены Паше Исаеве.

Мария Исаева стала прототипом героини романа Федора Достоевского «Преступление и наказание» Катерины Ивановны – бедной, несчастной, больной чахоткой женщины с маленькими детьми и мужем-пьяницей.

Возвращение Достоевского в литературу

В конце декабря 1859 года, ровно через 10 лет после отправки на каторгу, Достоевский вернулся в Петербург. Десятилетний период в мире литературы – это немалый срок. Как все изменилось с 40-х годов! Автор нашумевших когда-то «Бедных людей» попал в совершенно новый для себя мир, в котором за время его отсутствия появились новые писательские имена, новые произведения. Понимая это, Федор Достоевский решил реабилитировать свое литературное имя и принять самое деятельное участие в литературной жизни. Нужно было начинать все сначала, но узкий писательский круг Петербурга весьма настороженно встретил вернувшегося из ссылки романиста. Едва ли не первым «приветствием» освободившемуся Достоевскому стал злобный и ядовитый памфлет о молодом тщеславном писателе, в котором Достоевскому было нетрудно узнать себя. Автором памфлета был Панаев, издававший в те годы «Современник» вместе с Н. Некрасовым.

Как уже упоминалось, еще в Сибири Достоевский начал работу над повестями «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели». Но первые художественные произведения писателя, созданные им после ссылки и столь важные для его профессионального роста, были так же плохо приняты критикой и издателями, как и последние его сочинения, написанные до ареста. Повесть «Дядюшкин сон» была отвергнута журналом «Отечественные записки», а от «Села Степанчикова» отказался «Русский вестник». В конце концов обе повести были напечатаны в 1859 году: «Дядюшкин сон» появился в мартовской книжке журнала «Русское слово», а в ноябрьском и декабрьском номерах «Отечественных записок» было опубликовано «Село Степанчиково и его обитатели».

После переезда в Петербург Федор Достоевский и его брат Михаил стали постоянными посетителями литературных «вторников» у А. П. Милюкова, где часто бывали А. Н. Майков, Вс. Крестовский, Д. Д. Минаев, H. Н. Страхов. Весной 1860 года в жизни писателя произошло значительное событие – в свет вышли «Сочинения Ф. М. Достоевского» в 2-х томах. С этого времени, с начала 1860-х годов, происходит как бы второе рождение писателя. Впереди оставалась всего треть его жизненного пути, но именно за этот срок ему суждено будет создать больше 90 процентов своего творческого наследия (в академическом 30-томном Полном собрании сочинений Ф. М. Достоевского произведения докаторжного периода занимают всего 2 тома). В сентябре 1860 года в газете «Русский мир» началась публикация «Записок из Мертвого дома» – воспоминаний о годах каторги.

Начиная с 1859 года власти стали разрешать организовывать неполитические благотворительные общества, которые с 1848 года в России были запрещены. В 1859 году по инициативе И. Тургенева был создан Литературный фонд, который объединил большинство писателей, критиков и издателей 1840—1860-х годов. В декабре того же года в общество вступили Федор и Михаил Достоевские. Материалы Литературного фонда свидетельствуют, что Ф. М. Достоевский неизменно выступал за предоставление материальной помощи творческим людям, не ладившим с властями; как бывший политзаключенный, он прекрасно понимал всю тяжесть их положения. В феврале 1863 года Федор Достоевский был избран секретарем Литературного фонда и членом его Комитета и занимал эти посты до тех пор, пока ему не пришлось сложить с себя полномочия, чтобы самому обратиться в фонд с просьбой о займе в 1865 году. Он составлял письма от имени фонда, разбирал просьбы о помощи, лично навещал бедствующих литераторов на дому и в больницах. Столь ответственная административная деятельность явно не вяжется с расхожим представлением о Достоевском как о человеке непрактичном, зато вполне согласуется с обычаями русской интеллигенции. Федор Михайлович всю свою жизнь подавал милостыню, даже если подавать ему было почти нечего, и тема благотворительности занимает особое место в его произведениях – от «Бедных людей» до «Братьев Карамазовых». Средства Литературного фонда складывались из пожертвований, добровольных отчислений из писательских гонораров и из доходов от публичных выступлений. В этом смысле Достоевский тоже не остался в стороне: в апреле 1860 года состоялась знаменитая постановка гоголевского «Ревизора», в которой Федор Михайлович сыграл роль почтмейстера Шпекина – вот когда пригодился его недооцененный комический дар! Всю свою жизнь он поддерживал Литературный фонд и другие благотворительные инициативы (воскресные школы, высшее образование для женщин), участвуя в литературных вечерах и концертах; его воодушевленное чтение собственных и чужих произведений приковывало к себе внимание аудитории. Даже в последние два года жизни, больной и переутомленный, он постоянно выступал перед слушателями – вплоть до того, что его жене приходилось вести расписание таких выступлений.

Стараясь поскорее влиться в литературный круг Петербурга, Достоевский не переставал удивляться произошедшим в писательском мире переменам. По-прежнему существовал все тот же полицейский надзор, но при этом эпоха разгула цензуры миновала, близились «великие реформы», которым предстояло преобразить государственный уклад Российской империи. Цензурные послабления и неведомая прежде терпимость к политическим обзорам в прессе способствовали развитию журналистики: с 1855 по 1860 год в России появилось 150 новых газет и журналов. Большинство творческих людей того времени стремились к изданию собственных газет и журналов, в которых они могли освещать актуальные проблемы общества. Не стал исключением и Достоевский. Журналистикой он увлекался еще в молодые годы, но никогда прежде не издавал свои ранние фельетоны.

В 1860 году Федор Михайлович составил программное объявление об издании журнала «Время». На страницах этого журнала будут опубликованы новые произведения уже почти позабытого автора «Бедных людей», которые не только возродят его славу, но и увеличат ее – «Униженные и оскорбленные» (1861) и «Записки из Мертвого дома» (1862), которые И. С. Тургенев сравнил с Дантовым «Адом». Впереди у Достоевского было много работы над художественными произведениями, к ней прибавилась еще и насыщенная журнальная и редакторская деятельность.

Достоевский – редактор и издатель. Журналы «Время» и «Эпоха»

Достоевский довольно быстро устроился в Петербурге – он нашел старых друзей и обзавелся новыми, приступил к писательству и начал заниматься издательской деятельностью. В 1861 году вместе с братом Михаилом, который к тому времени был уже довольно известным критиком и беллетристом, Федор Михайлович начал издавать литературно-художественный журнал «Время» (1861–1863), а чуть позже – «Эпоху» (1864–1865). Прямым редактором журнала был М. М. Достоевский, поскольку Федор Достоевский все еще находился под надзором полиции. На самом же деле Михаил Михайлович занимался больше финансовыми вопросами журнала, а Федор Михайлович осуществлял литературное руководство, сочетая огромную редакторскую работу с авторской. Он писал публицистические и литературнокритические статьи, полемические заметки, художественные произведения. «Дух и направление этих журналов составляют совершенно особую полосу в петербургской журналистике, отличающейся, как известно, большой однородностью в своих стремлениях, вероятно, вследствие однородности тех условий, среди которых она развивается. Деятельность Федора Михайловича шла вразрез с этим общим петербургским настроением, и преимущественно он, силою таланта и жаром проповеди, дал значительный успех другому настроению, более широкому, – русскому, а не петербургскому», – писал H. Н. Страхов, работавший в редакции вместе с братьями Достоевскими. За короткое время журнал «Время» стал одним из самых популярных периодических литературных изданий. «Толстый журнал» быстро превратился в средоточие литературной и интеллектуальной жизни Петербурга. Братья привлекли к сотрудничеству в своем издании ведущих писателей и журналистов того времени. Теперь и начинающие литераторы могли рассчитывать на то, что их статьи, фельетоны и рассказы появятся на страницах журнала, чередуясь с более внушительными публикациями – романами с продолжением, мемуарами, научными трудами. Так, на страницах «Времени» были опубликованы «Житейские сцены» Плещеева, «Мое детство» Воронова. Издательская политика того периода была такова, что новые художественные произведения, даже вышедшие из-под пера самых известных и прославленных авторов, вначале появлялись в «толстых» журналах. Журналы завлекали подписчиков, обещая им, что за год подписки они прочтут до конца роман того или иного писателя, а интерес к новому роману подогревался журнальными рецензиями, которые появлялись еще до завершения публикации полного текста.

Журнал «Время» был разнообразным и интересным для публики и собирал немало подписчиков (по свидетельству Н. Страхова, в 1861 году у него было 2300 подписчиков, во второй год – 4302). Причина такого успеха, конечно же, – имя и деятельность Достоевского, который к этому времени был уже очень известен. В свете Федор Михайлович был неуклюж, раздражителен и угрюм, но как журналист он умел привлекать к себе внимание читателей, особенно молодых. Кроме того, репутация бывшего «политического» делала его притягательной и героической фигурой в глазах интеллигенции – особенно после «Записок из Мертвого дома», где он первым решился заговорить о жестокости российской пенитенциарной системы.

Интенсивная издательская деятельность Ф. М. Достоевского сочетала в себе редакторскую работу над «чужими» рукописями с публикацией собственных статей, полемических заметок. Писатель вел в журнале критический отдел, который был открыт его работой «Ряд статей о русской литературе». Братья Достоевские и главные их сотрудники, Николай Страхов и Аполлон Григорьев, довольно скоро определили направление нового издания – «почвенничество». Журнал заполнил идеологическую нишу между славянофилами и западниками и сосредоточился скорее на культурных, чем на экономических сторонах жизни. Представители «почвенничества» стремились примирить национальную самобытность России с лучшими проявлениями западной цивилизации и достижениями европейской культуры.

Ф. М. Достоевский считал возвращение к «почве», народу, основам русского национального духа необходимым шагом для позитивного исторического развития России. Основой для разрешения противоречий он считал синтетическую силу русского духа, его универсальные возможности. Почвенничество понималось Достоевским как религиозная и социальная доктрина, способная переустроить жизнь на христианских началах братства и единения. Западному индивидуализму противопоставлялись национальные формы социального устройства – община и земство, а идея русской «всечеловечности» призвана была соединять мировые культурные ценности и народные идеалы. «Мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность, в высшей степени самобытная и что наша задача – создать свою новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей, взятую из народного духа и из народных начал», – писал Ф. Достоевский в объявлении о начале издания «Времени». Это и была программа «почвенничества». Сутью этого направления было утверждение национальной самобытности и критическое отношение к западнической ориентации интеллигенции. Такая программа способна была привлечь непредвзятых читателей самых разных убеждений. И действительно, «Время» стало одним из самых популярных журналов начала 1860-х годов.

Журнал развивал идеи почвенничества в противовес западничеству, умозрительному западноевропейскому утопическому социализму. По признанию Достоевского, его «убеждения изменились постепенно и после очень-очень долгого времени» в Сибири. Суть этих перемен Достоевский в общей форме сформулировал как «возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного». «Почвенничество» было скорее попыткой очертить контуры «общей идеи», найти платформу, которая примирила бы западников и славянофилов, «цивилизацию» и народное начало. Скептически относясь к революционным путям преобразования России и Европы, Достоевский высказывал эти сомнения в художественных произведениях, статьях и объявлениях «Времени» и в резкой полемике с публикациями «Современника», который братья Достоевские обвиняли в беспочвенности и в стремлении привить русскому народу «западноевропейские болезни». Суть возражений Достоевского состояла в том, что он был убежден в возможности сближения после реформы правительства и интеллигенции с народом, их мирного сотрудничества. Эту полемику Достоевский продолжил в повести «Записки из подполья», которая была напечатана в «Эпохе» в 1864 году. Достоевский писал: «Я горжусь, что впервые вывел настоящего человека русского большинства и впервые разоблачил его уродливую и трагическую сторону. Трагизм состоит в сознании уродливости. Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!» Можно сказать, что под влиянием суровых жизненных испытаний идеалы молодости сменились смирением, и из приверженца фурьеризма Федор Достоевский превратился в славянофила-почвенника, доверяющего только уму и совести народа в его массе.

В 1862 году Ф. М. Достоевский совершил свою первую поездку за границу, посетил Францию, Англию, Италию. В Лондоне он встретился с А. И. Герценом и познакомился с М. А. Бакуниным. В письме к Н. П. Огареву Герцен сообщал о встрече с писателем: «Вчера был Достоевский, он наивный, не совсем ясный, но очень милый человек. Верит с энтузиазмом в русский народ». По возвращении из-за границы Федор Достоевский поместил в своем журнале «Зимние заметки о летних впечатлениях», в которых подверг едкой критике буржуазные порядки и нравы Западной Европы. Этот критический очерк современной жизни Франции и Англии стал первым антизападническим выступлением Достоевского.

В мае 1863 года журнал «Время» был закрыт. Запретить его издание распорядился император по просьбе министра внутренних дел. Причиной тому послужила статья друга Достоевского (впоследствии и биографа писателя), молодого философа и критика H. Н. Страхова «Роковой вопрос», посвященная польскому восстанию. В 1863 году в Польше вспыхнуло восстание, быстро и жестоко подавленное введенными частями российской регулярной армии. Все крупные имперские газеты и журналы откликнулись волной дружного одобрения решительных действий правительства по предотвращению раскола страны. Федор Достоевский тоже не остался в стороне и опубликовал статью Николая Страхова, в которой тот анализировал исторические аспекты возникших событий. Статью, по утверждению Ф. Достоевского, ошибочно расценили как оправдание польского восстания. «…Растолковали ее так: что мы сами, от себя, уверяем, будто поляки до того выше нас цивилизацией, а мы ниже их, что, естественно, они правы, а мы виноваты», – писал он И. С. Тургеневу. Так или иначе, но император, сославшись в качестве оснований не только на статью Страхова, но и на «вредное направление» журнала «Время», издание запретил.

Основанный через некоторое время на пепелище «Времени» новый журнал братьев Достоевских «Эпоха» уже не имел такого читательского и, соответственно, финансового успеха. Выход первого номера планировался на начало 1864 года. Но тут в жизни писателя последовала целая полоса смертей: Федор Михайлович потерял племянницу (февраль 1864 г.), жену (апрель 1864 г.) и брата Михаила (июль 1864 г.). Эти утраты не могли не сказаться на его работоспособности. Приняв на себя после внезапной смерти брата все долги, связанные не только с журналом, но и с затеянной им новой типографией, Достоевский через год был вынужден прекратить выпуск «Эпохи». Тем более, что на журнал подписались всего лишь 1300 человек, что не могло покрыть расходов.

1864–1865-е годы стали одним из самых мрачных периодов в жизни Федора Достоевского: вслед за тем, как один за другим ушли из жизни его родные и близкие люди, умер его друг и соратник по литературе поэт А. Григорьев. Потерпела крах его журнальная деятельность; он попал в жесточайшую и многолетнюю кабалу к кредиторам. Весть о банкротстве «Эпохи» напугала издателей, и они опасались вкладывать деньги в публикацию произведений Федора Достоевского. Несчастья и беды писателя довершило то, что его отношения с женщиной, которую он страстно любил, – А. Сусловой, стали в этот период особенно болезненными и мучительными.

И все же в тяжелом для себя 1865 году Ф. М. Достоевский начинает работу над одним из значительнейших своих произведений – романом «Преступление и наказание», который был напечатан годом позже в журнале «Русский вестник» М. Н. Каткова (в дальнейшем все наиболее значительные романы Достоевского печатались в этом журнале). Именно М. Каткову автор назвал тему своей новой книги – «психологический отчет одного преступления». Круг основных идей этого произведения Федор Достоевский вынашивал долгое время, возможно, еще с каторги. В основе романа «Преступление и наказание» лежит не осуждение человека и творческое оправдание его преступления, а совсем другая идея. Сам автор ясно говорил о ней: «Основная мысль всего искусства девятнадцатого столетия… мысль христианская и высоконравственная; формула ее – восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков. Эта мысль – оправдание униженных и всеми отринутых парий общества». А это, в сущности, великий завет не только Достоевского, но и всей русской классической литературы от Пушкина до Чехова – «при полном реализме найти в человеке человека». Обыденную жизнь своих героев Достоевский поместил в обстановку символических совпадений, мучительных исповедей и напряженных философских размышлений, превращая нарисованный с топографической точностью Петербург в символический образ призрачного города. Обилие персонажей, система героев-двойников, широкий охват событий, чередование гротесковых сцен с трагическими, поглощенность героев идеей – все эти особенности романа «Преступление и наказание», традиционно считающегося лучшим произведением Достоевского, стали основными чертами творчества зрелого писателя. Хотя радикальная критика истолковала «Преступление и наказание» Достоевского как произведение тенденциозное, роман имел огромный успех.

Большинство исследователей считают, что именно это произведение Ф. М. Достоевского вывело его творчество на новый, более высокий уровень. И. Ф. Анненский писал: «…есть и в творчестве этого романиста поворот; только это не каторга, а 1866 год, когда вышло в свет «Преступление и наказание». Как раз в этом романе впервые мысль Достоевского расправила крылья. Из толчеи униженных и оскорбленных, от слабых сердец и прохарчинских бунтов, от конур очной мечты и подпольной злобы писатель выходит в сферу – или, может быть, тоже толчею? – высших нравственных проблем…Ни раньше, ни позже 1866 года Достоевский не был и тем чистым идеологом художественности, который создал “Преступление и наказание”».