Текст книги "50 знаменитых загадок истории XX века"

Русский след в судьбе Тито

Иосип Броз Тито, будущий глава Социалистической Республики Югославия, был одной из самых ярких личностей своего времени. В годы Второй мировой войны его называли главным врагом рейха на Балканах, к нему с уважением относился Уинстон Черчилль. После войны он стал известен благодаря тому, что проявил независимость в отношениях как с Западом, так и с Советским Союзом. Тито любил подчеркивать свою независимость. Однако в его биографии очень многие события укладываются в цепочку, которую можно назвать «русским следом»…

Иосип Броз (партийную кличку Тито он получил намного позже) родился 7 мая 1892 года в селе Кумровец в северо-западной части Хорватии. Семья была многодетной: у Иосипа было 14 братьев и сестер, правда, выжило из них всего семеро. После окончания местной школы он обучился слесарному ремеслу и отправился на заработки. Ему довелось поработать в Словении, Чехии, Австрии, Германии… В конце концов по рекомендации старшего брата Михаила Иосип устроился на автозавод Даймлера. Там он проработал до 1913 года, когда его призвали в армию.

Вскоре Броз был отправлен в унтер-офицерскую школу, после окончания которой стал командиром взвода в 25-м полку хаймвера. Полк был расквартирован в Загребе, почти рядом с его родным селом. Но после начала войны его перебросили на восточный фронт. Будущий маршал успешно воевал в Карпатах. Как-то раз его взвод захватил в плен несколько десятков русских солдат, за что Броз был представлен к награде. Но в 1915 году, когда русские войска прорвали оборону австрийцев под Окно, он сам был ранен и оказался в плену.

Вначале был госпиталь, затем – лагерь для военнопленных в Ардатове, а позже – кунгурская тюрьма в Сибири. Оттуда его вместе с остальными заключенными освободили революционно настроенные рабочие. Оказавшись на свободе, Иосип Броз познакомился с инженером-путейцем, членом партии большевиков. Это знакомство оказало на него сильнейшее влияние. Он решил стать революционером, участвовал в июльской демонстрации 1917 года. Позже сделал попытку вернуться на родину, но был схвачен и посажен в Петропавловскую крепость, а затем отправлен по этапу в Сибирь. Тито слишком хорошо помнил атмосферу сибирской тюрьмы, чтобы желать туда вернуться. По дороге он устроил побег, и в октябре вступил в ряды Красной армии. Интернациональный отряд, в котором служил Броз, охранял железную дорогу. Затем его след теряется почти на два года. Одни источники сообщают, что он в это время «скрывался от банд Колчака в захолустной сибирской деревне», другие – о его большой любви, ради которой Броз оставил и агитационную деятельность, и службу в Красной армии. Оба предположения выглядят довольно неубедительно, но других данных об этом коротком периоде жизни не сохранилось.

В 1919 году Броз стал членом югославского отделения ВКП(б) – одной из нескольких недавно созданных национальных секций. И решил отправиться в Югославию. Из России он привез ушанку с отпечатком красноармейской звезды, с которой почти не расставался. Вместе с Брозом в Хорватию поехала и его молодая жена – Пелагея Белоусова, с которой Иосип познакомился в Сибири. В 1924 году у Пелагеи родился сын Царко. Но напрасно она ожидала, что муж теперь будет уделять семье больше внимания – Иосип был полностью погружен в политическую борьбу. За принадлежность к запрещенной в то время партии коммунистов он был отправлен на каторгу (1928–1934 гг.). Пелагея, согласно одной версии, устала ждать, бросила мужа и вернулась в Россию. По другой – была переправлена в СССР его товарищами по партии. Теперь Иосипу не нужно было беспокоиться о семье, и он перешел на нелегальное положение. Именно в это время он взял себе ставший всемирно известным псевдоним – Тито.

Осенью 1934 года ЦК КПЮ направил товарища Тито в балканский отдел Коминтерна, в Москву. Вместе с другими коминтерновцами он участвовал в поездках по городам и селам СССР, осматривал заводы и колхозы. Предполагалось, что в этих поездках участники делегации смогут увидеть достижения социализма. Но Тито видел не только достижения, но и недостатки. В частности, на него произвело тяжелое впечатление состояние села и жизненный уровень крестьян. Однако Броз был достаточно благоразумен, чтобы не делиться мыслями об этом ни с товарищами по Коминтерну, ни с соотечественниками.

Безупречные, с точки зрения идеологии того времени, происхождение и биография, наблюдательность и невмешательство во внутренние конфликты организации помогли Тито избежать множества неприятностей. В частности, он вышел сухим из воды во время начавшихся в конце 1935 года чисток. Немалую роль в этом сыграло заступничество руководителя Коминтерна Георгия Димитрова, с которым будущий руководитель Югославии установил дружеские отношения. Появились у него и другие, не менее полезные связи, которые очень скоро пришлось использовать…

В 1936 году в Испании началась гражданская война. Коминтерн по заданию советского руководства разработал операцию «Туризм». Суть ее сводилась к вербовке добровольцев-антифашистов и последующей переброске их в Испанию. Когда встал вопрос о том, кто из КПЮ будет участвовать в операции, генеральный секретарь коммунистической партии Югославии Горкич порекомендовал Иосипа Броза. Эта рекомендация была не случайной: Горкич видел, насколько возросло влияние Тито в Коминтерне и в самой КПЮ. И решил избавиться от соперника. Если бы Тито предстояла отправка в Испанию, он вполне мог не вернуться оттуда, но его задание было другим: вербовка добровольцев в Югославии. Горкич решил убрать Броза со сцены, как только тот приедет в Югославию. Паспорт, которым он снабдил Броза для въезда в страну, был засвеченным. Вот тут-то и пригодились связи Тито, в том числе – контакты с НКВД. Его не только предупредили о предательстве, но и снабдили новыми документами. Этот эпизод можно рассматривать как первый признак того, что в Москве на югославского коммуниста возлагали большие надежды и берегли его.

Благополучно прибыв в Югославию, Тито первым делом решил создать новый орган руководства партии. Так в партии произошел раскол: одновременно существовало два Центральных комитета, одним из которых руководил Броз, а другим – Горкич. Между ними завязалась борьба. Понимая, что в Москве не одобрят такого нарушения дисциплины, обе группы принялись соревноваться: кто лучше выполнит задание Коминтерна. Началась массовая вербовка добровольцев. Но если Тито тщательно подходил к отбору кандидатов, Горкич создавал интербригады из всех желающих. В результате из 1300 югославов, уехавших на Пиренеи, вернулось около 300 человек… В 1940 году Тито поехал в Москву. И Горкич сделал еще одну попытку «свалить» соперника: обвинил его в срыве операции по формированию интербригад. Однако в Кремле уже сделали выбор между двумя кандидатурами. К тому же Тито сумел убедительно доказать, что Горкич действовал на свой страх и риск и без его ведома. Расследование показало, что большинство погибших интернационалистов было завербовано Горкичем. Необученные люди без должного опыта погибали в первых же сражениях. Как только это выяснилось, Горкича обвинили в срыве операции «Туризм» и ликвидировали. Тито стал полновластным руководителем КПЮ.

27 марта 1941 года в Югославии произошел переворот. Новое правительство аннулировало подписанный принцем Павлом пакт с Германией и Италией и заключило пакт о дружбе и ненападении с Советским Союзом. Пакт был подписан 5 апреля, а 6 апреля на столицу Югославии посыпались бомбы – Германия решила примерно наказать бывшего союзника. Германию поддержали другие страны: 11 апреля на Югославию напали венгерские войска, позже к ним присоединились итальянцы и болгары. 12 апреля танки вермахта вошли в Белград, а через пять дней войска капитулировали. Территорию Югославии агрессоры разделили между собой. Та часть страны, на которую никто не предъявил претензий, была переименована в Независимое государство Хорватия (НГХ), главой которого стал Анте Павелич и его партия усташей. Хорваты устроили кровавую расправу над жившими в НГХ сербами. Даже привычные к жестокости немецкие оккупанты пришли в ужас и в отдельных случаях принимали участие в спасении сербских деревень. Началась гражданская война, во время которой разные этнические и религиозные группы резали друг друга. Кровь лилась рекой…

Тито не мог спокойно смотреть на то, что происходит с его страной. Он собрал небольшую армию, которая без какой-либо поддержки союзников, только с легким стрелковым оружием и почти без боеприпасов отправилась в Боснию – центр НГХ. Коммунисты начали активную партизанскую борьбу, которую поддержало местное население. Осенью 1942 года в городе Бихач было провозглашено Антифашистское вече народного освобождения Югославии – ее будущее правительство. Командующий немецкими войсками на Балканах фельдмаршал барон фон Вейхс объявил Тито главным врагом рейха на Балканах. А Гиммлер говорил о нем: «Он наш враг, но мне хотелось бы, чтобы у нас в Германии был десяток таких Тито – лидеров, обладающих огромной решимостью и крепкими нервами».

Вскоре Тито признал Уинстон Черчилль. Великобритания начала оказывать поддержку лидеру югославских коммунистов. В штаб Тито были направлены две военные миссии. Югославский лидер стремился убедить его в необходимости открытия Второго фронта на Балканах, в то время как Москва склонялась к мысли, что его следует открыть во Франции. С 1943 года англичане стали регулярно снабжать армию Тито. В том же году, 29 ноября, Тито присвоили звание маршала. Популярность югослава вызывала неудовольствие Сталина. Он не раз интересовался, почему англичане помогают ему. Лаврентий Берия, который испытывал симпатию к Брозу, попытался объяснить вождю, что Тито не оставалось ничего другого: несмотря на договор с Советским Союзом, Москва не пришла к нему на помощь в самом начале войны. Сталин в ответ сказал, что не может считать союзником человека, который может предать в трудную минуту…

Тем не менее, в сентябре 1944 года встреча югославского и советского лидеров состоялась: Тито тайно приехал в Москву. Во время встречи, которую трудно назвать теплой, Тито сумел убедить Сталина в том, что Югославия нуждается в его помощи, и заручился поддержкой советских войск в освободительной войне.

В 1945 году, после освобождения Югославии, Тито стал ее премьер-министром. В Советском Союзе несколько настороженно восприняли его деятельность: Тито строил социализм, но совершенно не такой, как в остальных странах социалистического лагеря. Он стал проводить так называемую политику равновесия, ловко лавируя между западными демократиями и странами соцлагеря. Позже сын Берии вспоминал, что отец не раз вступался за Тито перед Сталиным. Во время поездок в Москву в 1945–1948 годах Тито обязательно заходил в гости к Берии. Они поддерживали теплые отношения. Берия не раз говорил Тито, что он ведет опасную игру. Западные страны были заинтересованы в том, чтобы оторвать Югославию от социалистического лагеря. СССР поначалу не был намерен ее отпускать – терять потенциального союзника в Европе было невыгодно. С другой стороны, Тито подавал дурной пример остальным руководителям. Поэтому Москва в 1948 году совершила неожиданный поступок: она порвала отношения с Югославией. Если Тито рассчитывал, что после этого шага западные государства пойдут на установление отношений с Югославией, он просчитался. Страна оказалась практически в полной изоляции. Западу она была не нужна, страны соцлагеря смотрели на нее как на паршивую овцу в стаде. Повсюду прокатилась волна критики в адрес Тито. Разрыв отношений с Москвой не мог не сказаться на экономике Югославии. Для нее наступили по-настоящему тяжелые времена. Создавалось впечатление, что Тито напоминали, кому он обязан своей карьерой. Впрочем, нельзя сказать, что югославского лидера просто создали из ничего. Материал был исключительно благодатный, недаром Иосипа ценили и уважали выдающиеся политики.

Через два года после смерти Сталина опала кончилась. Никита Сергеевич Хрущев пошел на восстановление отношений с Тито. В 1955 году он посетил Югославию с дружественным визитом. Тито не изменил своим принципам и продолжал проводить политику равновесия, однако новое руководство СССР относилось к ней намного мягче.

Кем бы стал Иосип Броз, сложись его судьба иначе? Возможно, он стал бы отличным слесарем, создал семью. Или выбрал военную карьеру и со временем дослужился бы до высокого звания. Но ясно одно: именно с Россией связаны самые важные моменты его жизни. Именно там он получил шанс стать тем, кем он сумел стать: предводителем коммунистической партии, президентом, маршалом и трижды Народным героем Югославии. Именно там он встретил свою первую любовь, познакомился с людьми, которые приняли горячее участие в его судьбе и дали возможность обычному деревенскому парню проявить свой талант. Если бы Тито жил в США, историю его жизни могли бы назвать воплощением американской мечты – мечты о том, что любой человек способен изменить свою жизнь и добиться всего, чего только пожелает.

Запутанные следы Янтарной комнаты

Было время, когда казалось, что разгадка местонахождения знаменитой Янтарной комнаты уже близка и мозаичные панно этого шедевра искусства вот-вот займут свое законное место в музее-заповеднике Царское Село (г. Пушкин). Но, увы, реликвия так до сих пор и не найдена, хотя появляются все новые и новые гипотезы относительно того, где она может находиться.

Янтарную комнату прусский король Фридрих Вильгельм I подарил Петру I в 1716 году. Она была отправлена в служебные покои Летнего дворца и пролежала в них в разобранном виде до 1743 года. О янтарном сокровище вспомнила императрица Елизавета Петровна, и им было решено дополнить дворцовое убранство. Эту работу поручили гениальному архитектору Варфоломею Растрелли. Ему предстояло решить непростую задачу, ведь подарок прусского короля представлял собой панно площадью около 55 м², покрытое мозаикой из кусков натурального янтаря различных оттенков. Площадь же зала в Царском Селе была в шесть раз большей.

Чтобы янтарный кабинет приобрел завершенный вид, архитектор ввел в его отделку золоченую деревянную резьбу, мозаичные картины из агата и яшмы, зеркала. Французский писатель Теофиль Готье, пораженный увиденным великолепием, не жалел слов для восхищенья: «Глаз изумлен и ослеплен богатством и теплотой этих оттенков, которые представляют всю гамму желтого, от дымчатого топаза до светлого лимона: золото резьбы кажется тусклым и фальшивым по соседству с этим, особенно когда солнце падает на стены и пронизывает своими лучами прозрачные жилки, как бы скользя по ним…»

Около 200 лет Янтарная комната сохранялась почти без изменений. Правда, за это время трижды проводилась ее реставрация: в 1833-м, 1865-м и в 1893–1897 годах. Она выполняла функцию зала для парадных приемов и считалась национальным достоянием России.

С началом Второй мировой войны почти все музейные ценности из Екатерининского дворца в Царском

Селе эвакуировали, но Янтарную комнату из-за ее хрупкости вывозить не стали, а решили произвести ее консервацию на месте. Уже на второй день войны штабы немецких воинских подразделений группы «Север» получили секретные документы, ставшие своеобразным приложением к плану «Барбаросса». В них перечислялись ценности, которые должны были быть отправлены в Германию сразу после взятия солдатами вермахта того или иного населенного пункта. Для группы «Север» определялось 55 объектов с точным указанием их местонахождения, среди которых была и Янтарная комната. Захваченные немцами ценности предназначались для «высшей школы нацистской партии в Аненхайме» (Каринтия), для «музеев воинов» в Кенигсберге, Потсдаме, Вене и Берлине. Курировали это направление сотрудники Главного штаба фельдмаршала Кейтеля, а затем уже и рейхсфюрера СС Гиммлера. Огромное количество награбленных ценностей предназначалось для личного «музея фюрера в Линце».

Для хранения культурных сокровищ гитлеровцы оборудовали целую сеть специальных складов: замок Нейшванштейн, монастырь Бухс, замок Кольмберг, соляные шахты и разработки в Бад-Аусзее. Особые склады для хранения архивов находились во Франкфурте-на-Майне, Хунгене возле Гессена, в замке Банц и в монастыре Райтенхаслах. Кроме того, была создана особая группа «Закупки», которую возглавляли обергруппенфюрер СС принц фон Гессен и директор Дрезденской галереи профессор Поссе. В ее задачи входил грабеж экспонатов для «музея фюрера» в Линце. Эберхард фон Кюнсберг возглавлял «Особую команду», которая первоначально специализировалась исключительно на захвате «политических архивов», а затем ее заинтересовали царские архивы в летней резиденции царской семьи под Ленинградом.

У таких нацистских «коллекционеров», как Эрих Кох, Геринг, Гиммлер, Розенберг и Борман, было немало личных тайников. Возможно, в один из них и попала знаменитая Янтарная комната из Пушкина. Этот город-музей был взят фашистами уже осенью 1941 года. Сразу же после его захвата солдаты вермахта и испанской «Голубой дивизии» занялись мародерством и грабежом. В Екатерининском дворце они штыками выламывали куски панелей Янтарной комнаты, запихивая добычу в ранцы. Это дикое разграбление было остановлено представителями прусской администрации царских дворцов и парков – графом Солмс-Лаубахом и капитаном Пренсгеном, действовавшими по приказу самого фюрера. Перед Янтарной комнатой была выставлена охрана. Мародерам было приказано вернуть выломанные фрагменты, но, как уже выяснилось после войны, возвращено ими было не все.

Семь человек из строительного батальона демонтировали Янтарную комнату за 36 часов. Аккуратно снятые янтарные панели, зеркала и люстры были упакованы в ящики, вывезены на грузовиках на железнодорожную станцию и 14 октября 1941 года отправлены в Кенигсберг (ныне Калининград). Так Янтарная комната покинула Россию. Удивительно, что такую «операцию» не смогли осуществить советские специалисты, когда накануне войны эвакуировали музейные ценности из Пушкина.

Между тем бесценным шедевром заинтересовались в Берлине. И не только там. Именно Альфред Кох, гаулейтер Восточной Пруссии, «положил глаз» на янтарное сокровище. Он фактически опередил министра «восточных территорий» рейхсляйтера Розенберга. Панели с солнечным камнем оказались в Кенигсберге в ведении профессора Альфреда Роде, являвшегося директором кенигсбергского музея. Именно он постоянно твердил Коху о том, что Янтарную комнату необходимо вернуть туда, где она создавалась. Под руководством профессора ее смонтировали в одном из залов Королевского дворца и в 1942 году выставили на обозрение посетителей. 13 января 1943 года в газете «Кенигсберг Альгемайне Цайтунг» появилось официальное сообщение о том, что Янтарная комната подарена Кенигсбергскому музею Германским государственным управлением дворцов и садов. Последний раз ее видели там в 1944 году.

В мае 1945 года из Москвы в Кенигсберг приехала правительственная комиссия во главе с сотрудником Государственного исторического музея Александром Яковлевичем Брюсовым. Она занялась поисками ценностей, вывезенных нацистами из СССР в Кенигсберг. Брюсов вместе с сотрудниками следственного отдела СМЕРШ допросил профессора Роде. Тот упорно повторял лишь одно – Янтарная комната сгорела во время пожара. Первый пожар в Королевском дворце произошел в 1943 году, но тогда реликвия практически не пострадала: только на камнях образовался темный налет, который легко убрали. После этого случая в феврале 1944 года комнату демонтировали, упаковали в ящики и сложили в одном из подвалов дворца. Там она пережила интенсивные налеты англо-американской авиации. Именно после тех бомбежек дворец и музей подверглись значительным разрушениям и, по утверждению Роде, вместе с ними сгорела и Янтарная комната. Однако проведенная ленинградскими искусствоведами экспертиза доказала: в пожаре сгорели только отдельные детали интерьера. На пепелище не нашли ни кусков оплавившегося янтаря, ни остатков бронзового убранства комнаты, ни осколков зеркал и даже химических следов всего этого. Результаты экспертизы наводили на мысль о том, что сокровище уцелело и профессор Роге говорит неправду.

В дальнейшем эта версия подтвердилась. Во-первых, существовал документ от 2 сентября 1944 года, написанный рукой самого Роде. Из него следовало: «Янтарная комната за исключением 6 цокольных элементов цела и невредима». Был найден еще один любопытный документ, датированный 12 января 1945 года. Альфред Роде писал в Культурное управление Кенигсберга: «Я упаковал Янтарную комнату в ящики и контейнеры. Эти панели должны быть перевезены в Вексельбург у Рохлица». Весной 1945 года, когда Восточная Пруссия горела в огне бомбежек, когда наступала Красная армия и царили всеобщая паника и бегство, Эрих Кох объявил своим подчиненным в Кенигсберге и лично профессору Роде выговоры за то, что 4 марта они не успели эвакуировать ценности из дворца и музея. Значит, тогда Янтарная комната еще находилась в Кенигсберге.

В 1998 году журналистам удалось обнаружить сенсационные документы. В них со ссылкой на сына А. Роде утверждалось следующее: 31 декабря 1944 года Кох прислал личное распоряжение Роде спрятать Янтарную комнату в Кенигсберге. Часть ящиков с тщательно упакованным имуществом дворца необходимо было вынести во двор и подготовить к отправке. В официальных сопровождающих документах секретный груз был будто бы оприходован как Янтарная комната. В январе 1945 года в Кенигсберг прибыл Герхард Штраус – уполномоченный по ее эвакуации. Ему Роде показал ящики якобы с Янтарной комнатой, стоявшие во дворе горевшего дворца. Проверять их содержимое в такой обстановке никто не стал. Их погрузили и увезли. Согласно этой версии, А. Роде надежно спрятал янтарное сокровище в Кенигсберге, а в Саксонию была отправлена «кукла». Что ж, замок прусских королей в Кенигсберге был знаменит огромным количеством подземных помещений. В них было нетрудно спрятать 18 ящиков, а вот искать их оказалось не только нелегко, но и небезопасно.

Прекрасные тайники для Янтарной комнаты могли находиться и в других местах города. Некоторые исследователи склонны считать, что ее спрятали в подвалах бывшей пивоварни «Понарт». В связи с этим особенно любопытен такой факт: из подземных погребов пивоварни шла железнодорожная колея к стационарной железной дороге Кенигсберг – Берлин. По ней сокровище без особого труда могли вывезти из города, если бы не одно но: к тому времени Кенигсберг находился в плотном кольце окружения. Следовательно, если Коху и Роде удалось провернуть дерзкую операцию с «куклой», то Янтарную комнату по-прежнему надо искать в нынешнем Калининграде.

У сотрудников СМЕРШа к А. Роде было много вопросов. Встреча с ним была назначена на 16 декабря 1945 года. Но незадолго до нее некто Эрдман сообщил Брюсову о скоропостижной смерти как самого профессора, так и его жены от… дизентерии. Семья Роде просто исчезла из своего особняка. Когда оперативная группа приехала туда, дверь оказалась открытой, при осмотре квартиры были обнаружены следы обыска, повсюду царил беспорядок. Визит в больницу только укрепил подозрения в том, что акция была тщательно спланирована: оперативникам предъявили записки, что супруги Роде скончались от желудочного кровотечения. Однако врача, написавшего заключение о смерти, так и не нашли. Зато

показали место захоронения умерших. На кладбище отыскался холмик с деревянным крестом, на котором химическим карандашом было выведено: «Эльза и Альфред Роде». Могила, как и следовало ожидать, оказалась фальшивой.

Существует версия, согласно которой Роде якобы решил рассказать советским представителям о том, как и куда была вывезена Янтарная комната. Об этом свидетельствуют записи в найденном позднее дневнике профессора, который был красноречиво назван им «Моя исповедь». В нем пишется о том, что ценная реликвия не пострадала при бомбежке в начале 1945 года. Она была упакована в ящики и… Последующие страницы дневника оказались вырванными. По-видимому, о попытке Роде связаться с советскими представителями узнала агентура Коха, и он был ликвидирован. По другой гипотезе, смерть или же таинственное исчезновение семейства Роде – дело рук секретной организации «Вервольф» («Оборотень»), в задачу которой входило сокрытие от посторонних тайн Третьего рейха в послевоенное время. Так или иначе, но гибель профессора стала первым звеном в цепочке других загадочных смертей, связанных с поиском Янтарной комнаты.

В 1952 году Э. Коха арестовали англичане и передали его полякам. В 1958 году по приговору польского суда его ожидала смертная казнь, но бывший гаулейтер Польши отделался пожизненным заключением. Кох скончался в середине 1980-х годов в польской тюрьме города Барчев. Есть свидетельства, что после предъявления ему новых фактов, он «вспомнил», что Янтарную комнату вывезли… вместе с «частной коллекцией», но припомнить куда именно, решительно не смог. Понятно, что нацистский «коллекционер» просто не захотел открыть эту тайну.

Тем не менее, сегодня исследователям с большой долей достоверности удалось проследить возможный путь

Янтарной комнаты после ее вывоза из Кенигсберга. Скорее всего, этот шедевр оказался в Тюрингии. Там же был обнаружен и след Эриха Коха. В Веймарском архиве сохранился документ, свидетельствующий о том, что именно он отправил сюда из Кенигсберга «коллекцию произведений искусства». Возможно, ценный груз предполагалось переправить в более надежное место – новую ставку Коха в Зальфельде. Есть достоверные свидетельства, что «предметы из Кенигсберга» действительно доставили в Веймар в земельный музей. В 1948–1949 годах в одном из тюрингских замков – Рейнхардсбрунне близ города Готы – действовали краткосрочные профессиональные курсы. Учащиеся на них, обследуя старинный замок, нашли на чердаке какие-то янтарные плиты, рядом с которыми валялись отдельные кусочки янтаря. Одна сторона камней была отшлифована, а на противоположной виднелись остатки гипса или клея. Мальчишки, соответственно возрасту оценили находку: они швыряли гладкие камешки в пруд, соревнуясь, чей камень лучше прыгает по воде…

Надо заметить, что последним владельцем замка был ярый нацист и «верный друг» фюрера герцог Карл-Эдуард. Есть документы, которые подтверждают, что в Рейнхардсбрунн из Восточной Пруссии были доставлены 126 ящиков с ценностями, но ни об их содержании, ни о дальнейшей судьбе нет ни единого упоминания.

В Тюрингию тянулось еще несколько следов. Именно тут сооружалась главная ставка фюрера, сюда переправлял свою «коллекцию» произведений искусства «второй человек империи» – рейхсмаршал Герман Геринг. Гитлер согласился эвакуировать в Тюрингию правительство, руководство имперского банка и золотой запас. По его указанию сюда были отправлены 24 вагона, груженные золотом и платиной, валютой, иностранными акциями и бумажными имперскими деньгами. Начальник генерального штаба Гудериан 12 февраля 1945 года подписал приказ об эвакуации в район «Ольга» (кодовое название города Ордруф). Замок Рейнхардсбрунн получил кодовое название «Вольфстурм» («Волчья башня»), проходящий радом железнодорожный туннель – «Эльстер». Сюда должен был прибыть спецпоезд с Гитлером. Однако наступление Красной армии и события на фронте развивались так стремительно, что спутали гитлеровцам все планы. Операцию «Ольга» пришлось свернуть, и нацисты начали с соблюдением строжайшей секретности перебазироваться в Баварию, в район «Сераль» (Берхтесгаден).

24 марта 1945 года гаулейтер Кох беседовал с Борманом, а 25-го и 26 марта тот, в свою очередь, говорил с гаулейтером Тюрингии Заукелем. Примерно через неделю ящики с сокровищами были вывезены из замка Рейнхардсбрунн. А еще через неделю вывезли из Веймара «коллекцию» Коха. Этой операцией под названием «Закат солнца» руководили А. Попп и Г. Рингель.

Итак, 9 или 10 апреля 1945 года «коллекция Коха» была вывезена из Веймара. Попп и Рингель торопились. Первым возможным направлением могло быть продвижение дальше на юг, в одно из подземных хранилищ Баварии, Австрии или Чехословакии. Однако на юг двигаться было опасно – туда быстро продвигались американские войска, осуществлялись постоянные воздушные налеты, а в Чехословакии действовали группы Сопротивления.

Возможно, груз был отправлен на восток, туда, где проходил автобан Эйзенах – Веймар – Г ера – Дрезден. По нему вполне можно было бы добраться за 12–14 часов до какого-то более безопасного места. К тому же известно, что Рингель и Попп для вывоза ценностей использовали грузовик под швейцарским флагом, имевший регистрационный номер швейцарской полиции. Надо сказать, что в этом районе было много швейцарских грузовиков с опознавательными знаками Международного Красного Креста. Куда же могли двинуться руководители акции «Янтарная комната»?

Известно, что еще в апреле 1944 года сотрудники штаба Розенберга под прикрытием «Вервольфа» занимались оборудованием секретных хранилищ на западе Рудных гор. Но в обнаруженных после войны документах нет никаких указаний на то, где они находились. Есть версия, что одно из таких хранилищ было устроено поблизости от железной дороги у Карловых Вар. Однако там до сих пор ничего обнаружить не удалось. Обращает на себя внимание такой интересный факт: в феврале 1946 года семья Рингеля переехала на местожительство в Рудные горы. О причинах переезда никто ничего не знал. Через год еще один переезд, теперь в Эльстерберг, где в 1947 году Георг Ригель скончался. Кстати, 11 апреля 1945 года именно из этого городка А. Попп двигался в составе колонны грузовиков в направлении Райхенбаха. Затем его встречали в Родевише (под Ауэрбахом). В дальнейшем Попп со своей командой и в сопровождении незнакомых эсэсовцев прибыл в свою штаб-квартиру в Йоганнгеоргенштадте. В последние недели войны в этих местах были уничтожены десятки узников концлагерей. Возможно, их использовали как рабочую силу при сокрытии награбленных ценностей, а затем убили, чтобы не оставлять свидетелей. Узнав о безоговорочной капитуляции Германии, Альберт Попп со всей оставшейся техникой и людьми отправился в Цвикау, чтобы сдаться в плен американцам. Он умер в 1978 году, дожив до 74 лет, но так и не сделал никакого признания. Так оба нациста унесли в могилу тайну операции «Закат солнца».

На протяжении десятилетий, прошедших со времени Второй мировой войны, за попытку приблизиться к разгадке таинственного исчезновения Янтарной комнаты многие исследователи поплатились жизнью. К примеру, установленные советской разведкой четыре человека, имевших отношение к ее поискам, в 1980-х годах при неясных обстоятельствах «покончили жизнь самоубийством». Печальная участь постигла майора Ивана Курицу. После войны его часть располагалась в бывшем имении Эриха Коха. От местных жителей майор узнал, что в конце 1944 года в усадьбе гаулейтера велись крупные подземные работы. Все военнопленные, участвовавшие в них, были расстреляны. Ивану удалось разыскать экономку Коха, с которой у него состоялись долгие беседы. Однажды ночью при возвращении в часть на мотоцикле майор погиб: натянутой через дорогу проволокой ему срезало голову. А утром была найдена задушенная экономка. Впоследствии советские специалисты обнаружили вход в подземелье, но оно оказалось затопленным.