Текст книги "Марс наш!"

Глава 29. Контратака

Хрустя галькой, Воронин пошагал к Мэйн-стрит.

Принюхавшись, он ощутил запах гари – так пахнет реголит.

Домики вдоль улицы казались игрушечными – уж слишком мелкими они были.

Теснотища, наверное…

Миновав арку, соединявшую Первый купол со Вторым, Воронин будто из центра некоего среднестатистического городишки попал в деревню – запахло травой.

И еще фекалиями. Мочой. И дрожжами.

В принципе такое же амбре стояло и в теплицах на «Королеве», но здесь, в «Порт-Годдарде» процесс был куда демократичней – зловоние обоняли все.

Равенство, однако.

Прохожие, завидя группу людей с оружием, спешили убраться с их дороги.

Издалека донесся вопль: «The russians are coming! The russians are coming!»

– Боятся, – прокомментировал Вальцев, – значит, уважают.

Миновав тамбур домика с вывеской «Office», Воронин перешагнул высокий порог и оказался в тесной комнате, где всей обстановки было – стол, стул, кевларовый сейф и пара компов.

За столом сидел мужчина лет тридцати с короткой стрижкой, плохо скрывавшей обширную плешь на голове, схожей с яйцом.

Его мясистый нос нависал над толстыми губами, а близко посаженные глаза смотрели подозрительно и зорко.

– Кто вы такие? – резко спросил он. – Что вам здесь надо?

Николай спокойно подошел к столу, вскинул «Дюрандаль» и уткнул дуло в лоб яйцеголовому.

– Джереско – это ты? – спросил он.

– Я-я… – протянул Айвен, как зачарованный.

Он не шевелился, и даже, похоже, не дышал.

Его словно выключили.

Или переключили в режим держания лбом ствола.

Воронин отнял автомат – дуло оставило на лбу Джереско розовый кругляшок – и непринужденно сел на край стола.

– Космопехота вашей, задравшей всех, страны нанесла большие убытки базе «Королев», – проговорил он. – Частично мы уже компенсировали наши потери, – Николай красноречиво повертел в руке автомат, – но не все.

– И… что? – вымолвил администратор.

– Как – что? – сделал удивленный вид Николай. – Платите!

– На базе нет наличных!

– Не в деньгах счастье, – ухмыльнулся Воронин, – а в их количестве. Вы не беспокойтесь, пан Яресько, мы возьмем натурой. Нам нужны аккумуляторы, кислород – тара у нас своя, запасные фильтры цэ-о-два, вода, еда, лекарства… И далее по списку.

– Это грабеж, – сказал Айвен неожиданно окрепшим голосом.

– Нет, мистер Джереско, это принуждение к выплате долга. И пожалуйста, давайте обойдемся без силовых акций – это контрпродуктивно. О'кей?

Администратор затрудненно кивнул и вдруг бросился на пол, тут же откатываясь к сейфу.

Николай еще не сообразил толком, что произошло, а уже падал и кричал:

– Ложись!

Никто из находившихся в комнате не промешкал – упали, как кегли при страйке.

В ту же секунду задолбили очереди, прошивавшие домик насквозь – на уровне пояса.

Ползком добравшись до порога, Воронин переметнулся в тамбур и ушел в кувырок.

Пули ушли поверху выцеливая бегущего, но не задевая лежащего, а вот Николай не промахнулся, скосив очередью пару автоматчиков – молодчиков в аккуратных комбинезончиках, тщательно причесанных и побритых.

Заметив тело проходчика из бригады Вальцева, неподвижно лежавшего на крошечном газоне, невидящими глазами уставившегося в небо за куполом, Воронин вскочил и бросился вокруг дома.

Там стоял еще один стрелок, тоже чистенький и весь наглаженный.

Николай снял его, истратив пару патронов.

– Какая сволочь Ваську убила?! – донесся рев Льва Кузьмича. – Ах, вы, твари…

Со стороны теплиц, короткими перебежками, двигались трое с карабинами в руках.

Вальцев тотчас же открыл огонь на поражение.

С лязгом и звоном вылетело окно, в проем высунулся Андреев и выпустил очередь, дырявя и оранжереи, и купол, и «карабинеров».

– Не стрелять! – гаркнул Воронин.

– Они Ваську убили!

– Знаю.

Николай вернулся в офис и поглядел на Джереско.

Айвен сжался в углу, тиская сейф, и щерился, как загнанная в угол крыса.

– Это он подмогу вызвал! – зло выкрикнул Леха.

– Знаю, – повторил Николай.

Администратор заверещал, прикрываясь руками.

Воронин поднял «Дюрандаль» и нажал на спуск.

Верещанье сменилось бульканьем и смолкло.

– Пошли отсюда, – ровным голосом сказал Николай. – Нам еще работать и работать.

Из расколоченной теплицы принеслась пуля, и сразу послышался выстрел.

Воронин тотчас же ответил короткой очередью и двинулся короткими перебежками.

Прятаться было особенно негде, а хлипкие домишки пуля пробивала насквозь.

Пустив пару очередей, упреждая противника, Николай оказался у дверей, ведущих в теплицу.

За зелеными плетьми огурцов и помидоров мелькнула тень, но Воронин не стал открывать огонь, справедливо полагая, что не все, что движется, обязательно враг.

Так и оказалось – за аккуратными грядками обнаружилась плоскогрудая девица с хвостом волос, зверски стянутых на затылке.

Она усердно тянула руки вверх и тряслась так, словно не в душной теплице находилась, а в морозильной камере.

Николай повел стволом – сгинь, дескать.

Девица встала с места, а в углу парника поднялся бородатый тип с «Дюрандалем».

Выстрелить он не успел, Воронин опередил его.

Поспешно выбравшись на свежий воздух, Николай облегченно вздохнул.

– Чисто? – спросил он.

– Вроде чисто, – ответил Андреев.

Забрав с собою убитого товарища, «партизаны» вернулись в Первый купол.

Воронин не шибко расслаблялся – «патриотов» тут, готовых стрелять в «русских террористов», хватало.

Вон, какие-то хлипкие фигурки за домиками перебегают…

Но не облаву же на них устраивать?

– Семен Семеныч и ты, Леха, – сказал Николай. – Дуйте в гараж и выводите марсоход. Я видел, один, по крайней мере, там стоял. И на склад – вон, в конце улицы. Мы будем там.

– Есть! – браво ответил Горбунков.

– И бдите.

– Так точно!

Воронин поспешил к покатому складу, похожему на половину бочки, разрезанной вдоль.

Вдоль выпуклой стены крался на цыпочках абориген.

Он был без оружия и, вероятно, трижды проклял тот день, когда согласился лететь на Марс.

– Шустрее! – прикрикнул Николай, и туземца как ветром сдуло.

Приблизившись к стене-крыше, он оперся на ее теплый гофрированный бок.

Ворота хранилища были на замке, но пуля 45-го калибра «подошла», как ключ.

– Запасливые, – оценил Вальцев стеллажи, забитые всякой всячиной.

– Лев Кузьмич, выставь парочку ребятишек поглазастее, пущай посматривают кругом.

– Пра-ально… Антоха и ты, Сашок, будете в дозоре.

Названные козырнули и разошлись бдеть.

– Вот это ничего себе… – пробормотал Николай, оглядывая полку, на которой лежали трубы гранатометов. – «Панцерфауст»…

– Берем? – деловито спросил Вальцев.

– Спрашиваешь! А вон патроны! Леха! Грузи.

Пройдя пару шагов, Воронин опять остановился.

На полке лежали аккуратно сложенные боекостюмы.

Николай даже думать не стал – живо стащил с себя скафандр и примерил БК.

Жесткая «кираса» защищала туловище, рукава и штанины были сделаны из многослойного кевлара, плюс наколенники, налокотники и прочие усиления.

Ранец был стандартным, как и шейный вырез – «родной» гермошлем подошел идеально.

– А вы чего ждете? – буркнул Воронин. – Заголяйтесь, и вперед.

– Тут только десять комплектов, – сосчитал Вальцев. – А это что за размерчик? Совсем маленький…

– Зайцу подойдет, – оценил на глаз Андреев, спешно менявший форму гражданскую на военно-полевую.

– Командир! – сказал Антон по рации. – Тут какой-то краулер поспешает к нам. Уж больно шибко мчится, аж подскакивает…

В следующую секунду автоматная очередь ударила, прошибая ворота.

Пригибаясь, Воронин бросился к выходу, прихватив «трубу».

С «Панцерфаустом» он был знаком…

Четверо «патриотов» неслись на краулере вдоль кольцевого фундамента Первого купола.

Резко затормозив, «патриоты» попадали под защиту танкетки, а водитель развернул в сторону русских пулемет.

Дав короткую очередь, он закричал срывающимся голосом:

– Рашен, сдаваться!

«Патриоты» залегли почти у самой кромки купола, и у Воронина просто руки чесались опробовать чудо-оружие.

– Держись, ребята, – сказал он, показываясь из дверей и приседая на колено.

Руки сами по себе возложили «трубу» на плечо, навели…

С грохотом, выпустив хвост пламени, граната вылетела и ударила в купол на уровне человеческого роста.

Рванула, прорывая тройную прозрачную оболочку, и та лопнула, разошлась лепестками.

С режущим уши ревом, переходящим в громовой визг, воздух вырвался наружу, вытягивая «патриотов», как пылесос – дохлых мух.

Фигурки закувыркались, вылетая в дыру.

«Ползуна» тоже было приподняло, поволокло к зиянию, но выкинуть его не получилось – давление уже резко упало.

Шарик сдувался.

– Уходим!

Загруженный под завязку, марсоход плавно двинулся к выходу.

Воронин посмотрел вверх – купол опадал, образуя складки.

Скоро он и вовсе ляжет, бессильно обвисая на крышах.

Правда, второй купол разгерметизация не затронула – сработала перемычка под аркой.

Вот, и майтесь теперь…

«На улице» Николая встретили сторожа, приволокшие вышвырнутых «патриотов».

– Командир! А с этими что делать?

– Оружие изъяли?

– Ага! То есть так точно!

– Дайте им хорошего пинка, и пусть катятся…

Стража старательно исполнила приказ.

– Негостеприимные хозяева нам попались, – подвел черту Воронин. – Вальцев, Вася где?

– На моем краулере…

– По машинам!

Печатная газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг»:

«Канцлер Германии Хасан Мустафа-оглу осудил нападение на базу НАСА «Порт-Годдард», выступая на конгрессе, посвященном проблемам полиглобализма.

Бундесканцлер отметил, в частности, что перенос на марсианскую почву земных противостояний контрпродуктивен.

Отвечая на вопросы журналистов, «возвративших» его на Землю, канцлер Германии выразил уверенность, что межэтнические проблемы – а) преувеличены, б) решаемы.

Хотя турки, арабы и африканцы составляют более трети населения Германии, исповедуя ислам, никакого притеснения немцев-христиан нет, и быть не может, что бы там ни утверждали националисты.

Господин Мустафа-оглу подверг резкой критике заявления отдельных правозащитников, якобы «раскрывающих» секрет того, почему «Мусулъманско-демократический союз» всячески поддерживает ЛГБГ-сообщество в его стремлении к некоей «гомократии».

По мнению этих отщепенцев, политика правящей партии направлена на то, чтобы всемерно прививать коренному населению «нетрадиционные ценности», поскольку, дескать, ЛГБТ-люди не способны давать потомство, а вот у турецких и арабских немцев рождаемость исключительно высока.

Господин канцлер гневно отвергает подобные инсинуации…»

Глава 30. Фланговый обход

1.

Сержант-майор Ромеро с великим неудовольствием наблюдал за горняками-добровольцами.

Они его раздражали – топчутся, мнутся, а не было бы на них шлемов, еще бы и в затылках чесали.

Освещение кое-как наладили, запитались от марсохода.

В тусклом свете переливались груды льда, забившие все четыре туннеля, отходившие от пещеры, как расставленные пальцы.

– Чего стоим? – прикрикнул Ромеро. – Время уходит, энергия тоже!

– А что делать?! – взвился инженер, субтильная личность с бороденкой и хвостом а-ля хиппи. – Тяжеловодный лед добывать? Так его тут и так полно! Но нам-то нужен дейтерий! А как его взять? У нас даже нет герметичного бункера, чтобы закладывать туда этот лед!

– Зачем бункер?

– Чтобы лед потихоньку плавился на солнце! Растаял, откачали тяжелую воду – и в ионообменник! На электролиз! На ректификацию! А где все оборудование? Нету!

– Что значит – нету? А русские как этот дейтерий добывали?

– Бункер у них на базе, по-моему стоит, и ректификационная колонна…

– Так грузите лед и везите! Запускайте процесс!

– А на чем везти?

– Сейчас я вас всех на карачки поставлю, – рассвирепел Ромеро, – и вы у меня бегом побежите на русскую базу! Груженые!

Фыркая от злости, он развернулся и пошагал прочь.

Завал на втором горизонте добавил негатива – трупы двоих космопехов, которых побило и поломало глыбами, уже убрали, но проехать по-прежнему было нельзя, да и пройти – с трудом.

Поминая дьявола, сержант-майор забрался наверх.

Ему навстречу поспешал Тагвелл Гейтсби, доброволец из «Порт-Годдарда».

– Сэр! – окликнул он. – Там Айвен снова учудил!

– Что еще не так?

– Его группа напала на русских, те ответили… Трое раненых, трое убитых. Джереско в том числе.

– Вот же ж идиот! Стоп-стоп-стоп… Русские? Так они там?

– Ну да… Ваш заместитель принял радиограмму с базы и послал меня.

– А сам не мог связаться?

– А ему по шлему «прилетело», коммуникатор отказал.

– Понятно… Внимание! Всем собраться наверху у кессона! Начинаем антитеррористическую операцию! Повторяю…

2.

Василия Шмелева похоронили у подножия гор Герьон.

Вальцев толкнул короткую речь, пообещав отомстить за смерть товарища, а в будущем и памятник соорудить.

Воронин подумал с грустью, что Марс потихоньку обретает знакомые черты родной планеты.

Вот и могилы появились, «места боевой и трудовой славы», поля сражений…

Дурдом.

Николай оглядел караван.

Добычу уже некуда девать – какие-то тюки приторочили аж на крышу «Ирбиса».

– Вальцев! Горбунков! Рожкова!

Созвав свой «штаб», Воронин оглядел присутствующих и медленно проговорил:

– Когда вы уходили на Нижний рудник, у вас не было ни оружия, ничего. Теперь кое-чем разжились. Мы, конечно, можем еще с недельку покочевать по Долине Маринер, распевая грустные песни, но, по-моему, хватит бегать и прятаться. Пора переходить в наступление! Нас, по сути, выгнали из дома. Так давайте вернемся!

– Пра-ально! – поддержал его Вальцев. – Это наш дом!

– Без потерь не обойдется, – нахмурился старший биолог.

– На войне, как на войне, Семен Семенович, – сдержанно ответил Николай.

– Большого выбора у нас нет, – сказала Яна. – Нас никто не спрашивал, хотим ли мы воевать. Нас вынудили взять в руки оружие – и убивать, как убивают нас самих. Так что… Возвращаемся!

– В любом случае, – пожал плечами Семен Семенович, – мы же не сможем долго кочевать. Ну, смочь-то сможем, но это же не жизнь! Да и стыдно быть изгнанным из собственного дома…

– Пра-ально, Семеныч!

– Тогда выдвигаемся.

Караван, уже не скрываясь, вывернул к набитому тракту, что связывал две базы.

Теперь, похоже, он их разъединял…

На полдороге к «Королеву», уже миновав узость, где не так давно была устроена засада, караван выбрался на удивительно гладкое место, ровное, как стол.

Его так и называли – Столешница.

Грунт тут был твердый, «пылевые дьяволы» танцевали вокруг, закручивая вихорьки.

Череда транспортеров и марсоходов растянулась, «партизаны» высовывались из люков «Ирбисов», на манер танкистов, а чтобы не слететь, они держались за пулеметы – этих смертоубойных машинок хватило только на танки.

Справа и слева Столешницу окаймляли гряды песчаных холмов, дальше поднимались горы Герьон и южная стена каньона Иус.

И вот как раз с юга, с левого фланга показались пара марсоходов и краулеры космопехов.

Это было неожиданно, но пулеметчики не зевали – мигом развернулись, и открыли огонь.

Космопехи разъехались, тоже работая пулеметами, а потом с одного из краулеров протянулся дымный хвост – граната из «Панцерфауста» легко пробила борт «Ирбиса» и поразила энергоблок.

Крышу центрального отсека раскидало, но пулеметчик, засевший в переднем наблюдательном, только голову в плечи вжал, насколько позволял шлем, и продолжил кроить напавших.

– Гады! – крикнул Леха. – Они наш реактор подорвали, сволочи вонючие!

Воронин затормозил и крикнул:

– Трубу!

Андреев мигом сунул ему в руки «Панцерфауст».

Как на учениях, Николай запустил гранату по ближнему марсоходу.

Боеприпас, «наученный» прожигать броню, вошел в вездеход, как нож в арбуз, и взорвался.

Дым с огнем рванул из кабины, подбрасывая водителя и прозрачный колпак, вышибая тамбур.

– Подбили!

– Трубу!

Второму марсоходу граната вошла в правый борт и вырвала левый, выжигая все внутри.

– Трубу, твою-то мать!

Третий и последний «подарок» достался третьему и последнему транспортеру – рвануло под кузовом, отрывая его от ходовки, подбрасывая на клубах огня и дыма.

Переворачиваясь в воздухе, кабина марсохода упала, придавливая краулер.

Рама безопасности уберегла водителя и стрелка от гибели, но танкетка – в хлам.

Ее экипажу тоже не слишком повезло – попав под перекрестный огонь, оба не выжили.

А стрельба все усиливалась – карабины и автоматы «партизан» молотили с короткими перерывами.

Воронин, оставив «Дюрандаль» болтаться на шее, вооружился трофейным карабином – у того калибр и убойная сила были на уровне.

Если пуля и не пробьет боекостюм, то травму нанесет обязательно. Что и следовало доказать.

Выкатившись на гребень дюны, Николай притормозил и разрядил пол-магазина, выцеливая противника.

Порой космопехов спасали рамы краулеров, иногда пули шли вскользь, чиркая по броне, пропахивая в ней борозды, но не задевая немытые организмы.

– «Конестоги» в тыл!

– Валька! Подсоби, у меня гусянку перебило!

– Запасная есть!

– Нормально! А сами натянем?

– Да куда мы денемся… Паха, прикрой!

– Семен, стой!

– Это вон тот стрелял! Вон, с разбитого «ползуна»!

– Давай, в четыре руки!

– Огонь!

Трофейные марсоходы убрались в тыл, а вот более крепкие «Ирбисы» катались туда-сюда, поливая космопехов огнем пулеметов и автоматов – за открытой пластметалловой шторой центрального отсека хватало стрелков.

Только в том танке, что вез энергоблок, действовал всего один пулеметчик – находиться в центральном отсеке было вредно для здоровья, подбитый реактор изрядно фонил.

У Воронина кончились патроны, и он спешно набивал магазин.

Леха Андреев был рядом, записавшись в телохранители.

– Готово! Давай, за руль!

– Есть!

– Вальцев! – заорал Николай, хотя надрываться с рацией и не стоило. – Все, кто на краулерах в БК, – за мной! Отрежем восточную группу «ползунов»! Горбунков! Гони свой танк туда же! Мы ударим отсюда, а вы с тыла!

– Понял!

Воронин выстроил пять краулеров клином и, находясь на его острие, развалил строй противника, паля налево и направо.

Одна из танкеток космопехоты не захотела увертываться – встала колом, и Андреев на скорости ударил ее бампером.

Водила-космопех слетел со своего места, а стрелка, что сидел с ним рядом, опрокинуло, и выстрел ушел в небо.

А вот Воронин салютовать не стал, истратил патрон на дело – космопех обмяк.

– Леха! Давай, туда, где камни! Видишь?

– Понял!

Андреев погнал «ползуна», а Николай привстал, опираясь спиной о раму, и открыл прицельный огонь.

Раза четыре его серьезно доставало – если бы не кираса, могло и ребра проломить.

Чувствительно досталось ноге.

Синячище будет…

Зато не оторвало насовсем. Тоже позитив…

Утратив марсоходы с их пулеметами, космопехи волей-неволей ослабили напор.

Автоматы не слишком помогали – борта «Ирбисов» они не брали, а простые, «гражданские» скафандры что-то не попадались – русские, контратаковавшие космопехоту были в БК.

– Окружай! Окружай!

– Леха!

– Вижу, вижу!

– Не дай ему уйти!

– Не уйдет!

– Докладывает Горбунков. Мы вышли космопехам в тыл. Что дальше?

– Уничтожать врага!

– Есть…

Самым убойным оружием после пулеметов оказались карабины – их тяжелые, заостренные пули, пущенные в упор, пробивали и десять слоев кевлара, и хваленую пласт-броню всяких налокотников, наплечников да нагрудников.

Пулемет с «Ирбиса» обстоятельно уделал экипаж одного краулера, переместил ствол на следующий, и тут самого пулеметчика достала меткая пуля.

Взмахнув руками, он упал в люк.

Его место тут же занял Толик Черноус.

Меткости инженеру-водителю явно не хватало, однако и цели, что метались перед ним, находились не далее десяти метров.

Стыдно было промахнуться!

И Толик почти не мазал…

Увлекшись уничтожением окруженцев, Воронин упустил тот момент, когда сражение вдруг резко прекратилось.

Он с Лехой еще стрелял, добивая угодивших в «микрокотел», а основная масса уцелевших космопехов – человек десять, от силы – ускоренно драпала на запад.

Видимо, была у них надежда укрыться на базе «Королев».

А больше и негде – до «Порт-Годдарда» просто не дотянуть, сядут аккумуляторы.

Да и русские могут воспротивиться и не пропустят…

Стрельба стихала, и Воронин унимал шумное дыхание.

Ух, сколько он сегодня адреналину пустил в кровь!

Сердце, как бешеное, колотится…

– Прекратить огонь!

– Есть прекратить огонь!

– Пацаны, а ведь мы их сделали!

– Как немцев под Сталинградом!

– Ура-а-а!

Воронин слез с краулера и воззвал:

– Гоцман! Что скажешь?

– Семеро раненых, командир, и… Трое насмерть.

– Сволочи…

– Космопехов полегло, как минимум, впятеро больше.

– Ну, не все же… Да и тут не все космопехи, хватает и этих долбанных «патриотов». Ладно, товарищи, собираем оружие.

– А технику?

– Целую забираем, остальное пусть пока здесь валяется. Не до железяк.

– Командир! Это Леха. Я тут немного «проводил» Ромеро с его уродцами… Они свернули к «Королеву»!

– Нам по дороге!

«Комсомольская правда», Москва:

«Авианосец класса «Шторм», эсминцы типа «Лидер», универсальный десантный вертолетаносец проекта «Лавина» – новейшие корабли Северного и Черноморского флотов отшвартовались на базе «Тартусса» (Сирия).

Хотя западные СМИ и утверждают, что данные маневры напрямую связаны с трагическими событиями на Марсе и призваны продемонстрировать силу России, у военных моряков иное мнение на этот счет – в этом году они отмечают 20-летие победы над террористами ИГИЛ в Сирии и Ираке.

С 2015 года силами двух флотов и ВВС России, сирийской армии и курдских боевиков по «аскерам Халифата» наносились БШУ – бомбоштурмовые удары, громились базы террористов, освобождались города, попавшие под власть самозваного халифа.

Несмотря на поддержку Америки, бойцы ИГИЛ уже в 2015 году покинули территорию САР, а к 2017-му были полностью разбиты».