Текст книги "Марс наш!"

Глава 16. Операция «Спуск»

Самой неприятной работой на захваченном «Либерти» стало захоронение останков.

Воронин поступил просто.

Одну из спасательных капсул на американском корабле насквозь пробил ударный зонд с «Леонова», и ею решили пожертвовать.

Сюда, в старенький «Орион», сгрузили весь «груз 200».

Непочтительно к павшим?

А война вообще дело не любезное.

Напоследок в «Орион» загрузили атомную мину – тяжелый цилиндр с воронеными боками.

Время подрыва Николай установил с получасовой задержкой – за это время покалеченные «Либерти» с «Леоновым» сумеют удалиться достаточно, чтобы не пострадать при взрыве.

Вспышка показалась не слишком яркой, но это была самая чистая кремация – Миша Кравцов, Даниэль Пратт и их наказанные убийцы обратились в кванты излучения.

Даже пепла не осталось.

И опять ремонт, опять беготня и сутолока в тесных отсеках, где не развернуться.

Снятый боевой модуль перетащили в МПК, не забыв о боеприпасе, и всем прочим запаслись – трофеи!

Законная добыча.

Как в древности говаривали: «Что с бою взято, то свято!»

Собрав товарищей на военный совет, Воронин изложил свой план, план боевой операции «Спуск» – на орбиту вокруг Марса вышла «Астра».

А ее там быть не должно.

Споров было достаточно, но Николай переспорил даже Гоцмана.

В итоге на «Либерти» перешли Воронин с Подоляном, а Царев с «последними из марсиан», как мрачно шутил Зайченко, остался на «Леонове».

– Догоняйте! – усмехнулся невесело Николай, закрывая внешний люк штатовского ТМК. – Ну, что, Ашот? Поехали?

– Поехали! – храбро ответил Подолян.

Расстыковавшись, два корабля летели рядом, потом «Либерти» включил двигатель на разгон.

Марс выглядел уже не точкой, а кругляшом, и черно-зеленые пятна на оранжевом фоне становились узнаваемыми.

Задача Воронина была проста – расчистить орбиту вокруг «Красной планеты» от всяких там, «Астр», чтобы всякие гражданские «Леоновы» могли спокойно прибыть с грузом.

Эх, подсмотреть бы в конце учебника ответ на эту задачку…

Николаю было неуютно на «Либерти».

Такое чувство, что он снимает квартиру у нерадивых хозяев.

Все вокруг было ему чуждо – и дурацкие плакаты с очередным голливудским суперменом, и тюбики с кленовым сиропом, и жвачка, прилепленная на откидной стол.

Одно утешало – они здесь ненадолго…

Три дня спустя Марс вырос настолько, что стал раз в десять крупнее Луны, которую видно с Земли.

Все видать – и шрам Долины Маринер наискосок, и гигантские вулканы, похожие на соски, и темный треугольник Большого Сырта, и кокетливая полярная шапочка.

Марсианские пустыни отливали яркими красками теплого спектра – красными, оранжевыми, кирпичными, бурыми.

Виделись они очень четко, да и сам диск планеты не размывался по краю, как на Земле, а круглился отчетливо и резко.

Грань между светом и тьмой, между твердью и космосом была словно циркулем очерчена – атмосфера хиленькая, реденькая.

А Марс все наплывал, и наплывал, накатывался, надвигался, пока не растекся за пределы видимости.

Двигатели «Либерти» давно работали в режиме торможения, снижая скорость до первой космической – для Марса она равнялась трем с половиной километрам в секунду, вдвое меньше, чем у Земли.

А когда ЯРД отработал свое, включилась рация.

– Хэлло! – разнеслась английская речь. – Элмер, ты на связи?

Воронин сделал знак Ашоту: отвечай, мол.

У Подоляна голос был похож на тенорок Данна, да и произношение не хромало, как у Николая.

– Хэлло, Чак! – радостно заорал бортинженер. – Видали, как рвануло?

– Еще бы! Рвануло знатно! Было, на что посмотреть.

– Слушай, Чак… – Тон у Ашота стал заговорщицким. – Тут такое дело… Мы же не сразу «Леонова» подорвали… Короче, обыскали корабль.

– И что? – насторожился Чак.

– Русские высаживались на Цверге. И нагребли кучу золота и платины!

– Ну?! – ахнули на «Астре».

– Я тебе говорю! Самородки с лошадиную голову! Грудой!

– Ух, ты…

Неожиданно в разговор вмешался иной голос, грубоватый басок.

– Сержант-майор Данн? Говорит второй лейтенант Поттер.

– Сэр! – рявкнул Ашот по-строевому – Йес, сэр!

– Это правда? Насчет золота?

– Йес, сэр!

– Мистер Хоршем далеко?

– Пригласить, сэр?

– Зови.

Воронин кивнул Подоляну: переключай, мол.

Ашот нажал нужную клавишу и Николай дотронулся пальцем до усика микрофона.

– Хоршем слушает, – тщательно выговорил Воронин.

Коли этот Поттер обращается к командиру «Либерти» официально, как к «мистеру», стало быть, они не в друзьях.

Будем надеяться, что второй лейтенант не слыхал голоса Рона Хоршема…

– Мистер Хоршем, – бархатно проговорил второй лейтенант, – мы в одной команде?

– Думаю, да, мистер Поттер.

– О, называйте меня просто Джо!

– Для друзей я – Рон.

– Рон… Поговорим тет-а-тет?

– О'кей, Джо. Элмер, подождите в переходном.

– Да, сэр, – сказал Ашот и осклабился.

Воронин приложил палец к губам – молчок.

– Слушаю, Джо.

– Сколько золота на борту?

– М-м-м… Могу ошибиться, но не меньше тонны.

– О-о… Убитые есть?

Николай помолчал, словно не желая признаваться, но выдавил-таки:

– Трое. Русские дрались как черти.

– Отлично, Рон! У вас есть золото, а у меня – возможность незаметно переправить его на Землю.

– Десантный модуль…

– Именно.

После непродолжительного молчания командир «Леонова» выдавил:

– Договорились, Джо.

– Рон… Вы не подумайте только, будто я не доверяю вам, но… Не могли бы наши корабли состыковаться?

Воронин даже вспотел от радости.

Он-то хотел экипаж «Астры» заинтересовать, да уговорить на стыковку, а они уже и наживку проглотили, и поплавок, и удочку!

Замечательно…

– А почему бы и нет, Джо? Доверие должно быть полным, хе-хе…

Часом позже, над ночной стороной Марса, «Либерти» состыковался с «Астрой».

Корабль основательно тряхнуло, и Воронин еле дождался, пока мехсоединение намертво связало два ТМК.

Он сверился с расчетами, выполненными Ашотом.

Пора!

– Двигатели на торможение! – резко скомандовал Николай.

Подолян, с вытянутой над пультом рукой, резко нажал клавишу.

Остальное доделал компьютер.

Корабль мелко задрожал, выдавая полную тягу по оси.

Скорость ощутимо снижалась и, по всем законам небесной механики, уменьшалась и высота орбиты.

«Либерти», захватив в «объятия» «Астру», падал на Марс.

Рация так и переливалась огнями, во внешний люк долбили тяжелыми предметами («Головами побейтесь», – ворчливо посоветовал бледный Ашот), и Воронин принял меры предосторожности, чтобы американцы не вздумали расстыковывать корабли, – он включил три оружейных модуля из четырех, что стояли на «Либерти».

Модули загрохотали, пушки исправно палили, шпигуя «Астру» снарядами малого, но зловредного калибра.

Вскоре очереди продырявили корабль насквозь, и пушистые клубы разрывов стали распускаться за бортом «Астры».

Последняя кассета скормила модулю боеприпас, и огонь стих.

В люк тоже никто не долбился.

Вот, и хорошо…

Два корабля, слипшиеся, как пельмени, вошли в жиденькую атмосферу Марса, и только тогда Николай покинул пульт.

– Уходим!

– Уходим! – облегченно выдохнул Подолян.

Одолевая перегрузку, они пробрались в посадочный модуль и отстыковались в аварийном режиме.

Воронин убрал с кресла здоровенный самородок (приготовленный для плана «Б») и сунул его под пульт, чтоб не мешался под ногами.

– Что стоишь? – прокряхтел он, привязываясь.

– Отсюда лучше видно, – ответил Подолян, приникнув к маленькому иллюминатору. – Падают-то как, смотреть приятно!

– Сядь.

– Чичас.

– Сядь, сказал!

Ашот живо упал на свое место и мгновенно пристегнулся.

– Где мы хоть? – проворчал Николай.

– Над Долиной Маринер. Я все верно рассчитал!

– Чучело…

– Чтобы ты понимал – модуль сядет поблизости от… э-э… места кораблекрушения. Летать он не умеет, только приземляться. Примарсианиваться, то есть…

– Ну, и ладно…

– «Астру» покинули три… нет, четыре модуля. Десантные!

– Жаль, – буркнул Воронин.

Николай надеялся на суматоху и неразбериху, неизбежно возникшие на борту падающей «Астры», а тут организованно, все четыре…

Хотя программу-минимум он выполнил-таки.

Америкосы лишились сразу двух кораблей!

А много ли захватишь с собой, учиняя драку за место в десантном модуле?

Да если даже космопехи рассаживались чинно-благородно, шаркая ножкой и уступая друг другу место, то спасут они самих себя, и только.

А провизия? Вода? Кислород? Энергия?

На Марсе можно и поголодать, ежели в меру.

Воду пить по минимуму, как жаждущие в пустыне.

Но дышать через раз не получится.

А греться как?

Тут костер не разведешь, да и хвороста не наблюдается.

На солнышке можно днем покайфовать – в Долине Маринер температура, бывает, почти до плюс тридцати поднимается, а ночью мороз, к утру – до минус пятидесяти.

Поди-ка, попляши…

«Петербургские ведомости», Санкт-Петербург:

«Ровно восемь лет назад нога человека впервые ступила на Марс.

Этим человеком был Иван Юсупов.

«Даже когда корабль вышел на орбиту Марса, – вспоминает Иван Николаевич, – я все еще не верил, что желание мое исполняется. Лишь когда наш МПА совершил посадку на Большом Сырте, я сказал себе: «Сбылось!»

1-я марсианская экспедиция пробыла на Красной планете 45 дней, за одну первую неделю узнав о Марсе больше, чем все «Соджорнеры» с «Экзомарсами».

Во время 2-й экспедиции на Марс была основана постоянная станция «Королев», нынче разросшаяся до базы.

Согласно Федеральной космической программе, на базе «Королев» планируется выстроить настоящий завод по производству дейтерия. До 2047 года база будет расширена вдвое и сможет принять 126 человек.

В ближайшие пять лет временные научные станции появятся в каньоне Северный (северная полярная шапка), в долине Хеллас, где чаще всего зарождаются глобальные пылевые бури, и на склоне горы Арсия».

Глава 17. Оккупация

– Начинается забортный шум, – сообщил Подолян.

– Надо же, – вяло удивился Николай, – тут есть чему шуметь?

– Скоро вибрации пойдут… Ждем торможения.

Воронин глянул на обзорник.

– Это что под нами? Как колея…

– Чтобы ты понимал – это каньоны Иус и Титониум, они параллельные. Наш южнее.

– Наш – это Иус? А, ну да…

– Шум увеличивается… Вибрации тоже… Есть торможение!

– А то я не заметил…

Навалилась перегрузка, но терпимая.

Посадочный модуль тряхнуло, и он завис.

Затем медленно опустился на выпущенные опоры, качнулся, и все стихло.

– С прибытием! – выдохнул Ашот.

– Быстро отсюда!

После длительной невесомости даже слабое тяготение Марса нагрузило тело – словно невидимую гирю повесили на шею, и ходи с ней.

Неуклюже выбравшись из модуля, Воронин сошел на плотный красноватый песок и быстро осмотрелся.

Пустыня.

Она была тускло-оранжевая, усеянная изъеденными каменными обломками, и шла волнами-дюнами.

На севере поднимались слоистые горы с плоскими верхушками, выстроившиеся в гряду, а с другой стороны задирался южный склон каньона Иус, крутой и ступенчатый.

В его толще перемежались лава, пепел и пыль, а у основания громоздились рухнувшие камни и целые скалы, громадными языками тянулись оползни.

Вверху, на круче, виднелись ниши отрыва, и узкие вертикальные борозды програбывали обрыв до самого низа.

А посреди «острова», намытого древними потоками, пузырились белые купола и параллелепипеды базы «Королев».

– Бегом!

Спотыкаясь и охая, Подолян припустил к базе.

Воронин бежал следом, поглядывая в тускло-розовое небо, с которого едва слышно доносился вой тормозных двигателей – десантные модули шли на посадку.

Впрочем, их только называли так – десантные.

Обычные посадочные модули: снизу МПА – марсианский посадочный аппарат, сверху МВА – марсианский взлетный аппарат.

Модуль садится, бравые космопехи совершают подвиги, защищая демократию и свободу, после чего отбывают восвояси – набиваются в МВА и взлетают на орбиту.

А использованный МПА остается на Марсе, как отработанная ступень.

Тут один из модулей сел впереди, словно преграждая путь к куполам.

По откинутому трапу сбежали пятеро с автоматами наперевес, за ними еще полдесятка.

– Стой! – послышалось в наушниках. – Руки за голову! На колени!

Николай сцепил зубы, но послушался.

Подолян замешкался, и пуля ударила в песок прямо перед ним, выбрасывая злой фонтанчик.

Ашот поспешно бухнулся на коленки.

Подбежавшие космопехи, обнаружив русских пилотов, растерялись сперва, а потом один из них, с наклейками сержант-майора на скафандре, спросил на корявом русском:

– Кто ви есть? Отвеч-шать!

– Пленные с корабля «Леонов», – изложил «легенду» Воронин. – Когда Хоршем приказал тормозить, я понял: надо валить. Вот мы и… здесь.

– Вирджил! Обыскать!

Космопех неловко козырнул, тыкаясь перчаткой в шлем, обшмонал Воронина, изъяв «стечкина», и кое-что по мелочи.

– Поч-шему Хоршем нач-шал тормош-жение?

– Да я-то откуда знаю? – очень натурально удивился Николай. – Они говорили о чем-то с лейтенантом Поттером, а потом… Вы лучше у Поттера спросили бы.

– Второй лейтенант Поттер погиб, – сообщил сержант-майор и дернул стволом. – Имя? Должность? Звание?

– Николай Воронин, командир ТМК «Леонов». Капитан запаса. Кстати, вы не представились, сержант.

– Сержант-майор! Хайме Ромеро. А теперь назовите мне хотя бы единственный прич-шина для того, чтобы я вас не расстреливал!

– Да ради бога… Я единственный пилот на Марсе, а вот он, – Воронин ткнул пальцем в Ашота, – единственный бортинженер. И если кто-то и может спасти вашу задницу, так это мы с ним. Ну, и наш корабль, разумеется.

– Какой, к дьяволу, корабль?!

– «Леонов», какой же еще.

– «Леонов» взорван!

– Брехня, сержант. Это вам Хоршем наврал. Мы с этим пройдохой договорились: он нас не трогает, а мы ему отдаем тонну золота…

– Какого, к дьяволу, золота?

– К примеру, того, что при обыске спер Вирджил.

Космопех, засопев, медленно достал из нижнего кармана скафандра плоский самородок величиной с оладью.

Сержант-майор принял драгметалл, небрежно бросив: «Вещественные доказательства!»

Пристально глянув на Николая, он велел переключиться на приватный режим.

– Что случ-шилось на орбите? – спросил он.

– Думаю, Хоршем просто не пожелал делиться с Поттером, вот и решил от него избавиться.

– С риском для ш-жизни?

– Чем только не рискнешь ради ста миллионов долларов…

Вряд ли Ромеро поверил в воронинскую легенду, но она его вполне устраивала.

– Вирджил! Мигель! Отконвоировать и запереть!

– А запирать где, сэр?

– Найдем, где! – отрезал сержант-майор. – Ведите!

– Да, сэр.

И Воронина с Подоляном повели.

Когда они выбрались на Главную улицу «Королева», Николай малость успокоился.

Похоже, база была покинута.

«Молодцы, – подумал Воронин, – успели!»

Автономные корпуса базы, соединенные переходниками, казались выморочными, как в городе-призраке.

Космопехи врывались в тамбуры, обыскивали жилые купола и технологические бункеры, но никого не находили.

Четверо служак скрылись в шлюзе главного купола, а на счет «пять» здание разнесло взрывом.

Громадное облако пламени вспухло на месте купола, разметывая обломки, сбивая с ног.

Три космопеха в обгоревших, растерзанных скафандрах вылетели из огненной тучи и попадали на песок.

У двух тел не хватало рук или ног, у третьего недоставало головы.

«Три – ноль, в нашу пользу», – подумал Воронин «с глубоким удовлетворением», как писали в советских газетах.

Турищев и Андреев, проходчики из бригады Вальцева, дружно выдохнули, наблюдая подрыв главного купола:

– Классно!

– Вот тебе и ботан, – философски заметил Леха Андреев.

– Не называй Семку так, – строго сказал Жека.

– Теперь не буду. Кто бы подумать мог, что в нем стержень окажется!

– И не говори… Как думаешь, отсюда стрелять есть смысл?

– А почему нет?

– Ну, у этих же скафы из кевлара.

– Фигня! Пульки у нас остренькие – уколоться можно, энергии у них до хрена… Ох, ты! Глянь! Там наши вроде! Видишь?

– Ага!

Турищев посмотрел в оптику.

– «По-до… лян», – прочитал он надпись на скафандре у пленного, что был пониже ростом. – «Во-ро…» Да это Воронин! С «Леонова»!

– Что делать будем? – нахмурился Андреев.

– Что и собирались, – буркнул Евгений, – напомним пиндосам, кто в доме хозяин. Освободить наших с наскоку нереально, у них тут целый взвод!

Алексей кивнул, соглашаясь, и протянул задумчиво:

– Я во-он того уделаю, с краю. Вон, руками машет.

– Вижу. Тогда щас кое-что его соседу прилетит…

Проходчики выстрелили почти одновременно.

Космопеха, машущего руками, снесло выстрелом – он скатился с бархана и остался лежать, нелепо раскинув ноги.

Его сосед словно переломился в позвоночнике – пуля пробила хваленый кевлар со спины и провертела дыру в организме.

Правда, спереди пуля не вышла, застряла в оболочке скафандра, но служивому хватило.

Космопехи тут же залегли, открыли огонь, с МВА двух модулей застрекотали бортовые пулеметы, однако «партизаны» уже упылили – их краулер спешил прочь по низинке между двумя дюнами.

«Наука и жизнь», Россия:

«Есть ли жизнь на Марсе?» – лет восемьдесят тому назад этому вопросу посвящали целые лекции.

Ученые теоретизировали, не имея на руках ни единого козыря.

Даже несомненные открытия, совершенные в 20-х годах российскими, американскими и европейскими роверами, подвергались сомнению, вплоть до того, что два вида бактерий, обнаруженных в Долине Маринер, были объявлены контаминацией.

Дескать, микроорганизмы были занесены на Марс с Земли, где они и мутировали, приспосабливаясь к новым условиям.

И только знаменитая черная колючка положила спорам конец.

Это крошечное растение со сверхдлинным корнем исключительно редко встречается.

На самом деле цвет его не черный, а темно-фиолетовый.

Развивается черная колючка чудовищно медленно, а от холодов ее спасает то, что в тканях растения содержится не вода, а перекись водорода.

Она довольствуется инеем, снегом и туманом, служа символом стойкости.

Ученые предполагают, что черная колючка сохранилась с тех далеких времен, когда на Марсе было тепло и текла жидкая вода.

Воистину, жизнь непобедима!»

Глава 18. Пещера

Пленников держали в энергостанции – сооружение это было самым крепким, и оккупанты устроили тут цитадель.

Ни Воронина, ни Подоляна не связывали, наручники тоже не цепляли – просто отобрали шлемы.

А без головных уборов на Марсе гулять вредно для здоровья.

Космопехи бегали вздернутые, нервные.

Ромеро с утра уехал в «Порт-Годдард», и взвод терпеливо дожидался командира.

– Сидят, как пришибленные, – проговорил Подолян, выглядывая из-за решетки, когда-то преграждавшей путь в «помещение повышенной радиационной опасности», где еще недавно находился резервный реактор.

Вот сюда-то, как в полицейский обезьянник, и засадили арестантов.

Космопехи кучковались дальше по коридору, нервно смоля сигаретки у решетки климатизатора.

Вонючий дым засасывало вентилятором на фильтрацию.

Неожиданно дверь раскрылась, и в коридор шагнул Ромеро.

Внимания не обратив на курильщиков, он прошел к «каталажке» и остановился, расставив ноги и сложив руки за спиной.

– Я отослал доклад на Землю, – начал он по-английски, – где изложил вашу версию ЧП на орбите. Начальство настаивает на продолжении операции, подтверждая мои полномочия: необходимо удержать занятый плацдарм и защитить персонал базы «Порт-Годдард» от террористических атак.

– Во, как вывернули! – восхитился Воронин. – Оккупанты хреновы…

Сержант-майор усмехнулся:

– Мистер Воронин, вы согласны сотрудничать с «оккупационными властями»?

– А куда мне деваться? – глумливо усмехнулся командир «Леонова».

– Согласен, некуда. Тогда слушайте мой вопрос: где находятся инсургенты?

Николай покачал головой.

– Сержант, вы уж как-нибудь определитесь – террористы они или инсургенты.

– Не цепляйтесь к формулировкам! Полагаю, инсургенты скрываются на новой русской станции, которая строится на горе Арсия…

Сперва Воронин обалдел: за каким чертом «марсиане» попрутся в такую даль и в такую высь?

Но вслух сказал, напуская металлу в голос:

– Откуда вы узнали? Это закрытая информация!

Ромеро самодовольно улыбнулся.

– Кое-кто подсказал, кое-какие бумаги обнаружились в сейфе у директора базы.

«Так это дезинформация! Молодец, Яночка!»

– Сразу видно, что гражданские, – скривился Николай. – Ну, а я-то вам зачем?

– Где именно на Арсии укрыта база?

– В пещере! – «сдал своих» Подолян.

– Язычок прикуси, чучело! – выцедил Воронин, подыгрывая товарищу.

– Че ты сразу – чучело, чучело! – разыграл обиду Ашот. – Я же знаю! Там их много, пещер – Дена, Хлоэ, Венди, Энни…

– А почему – в пещере? – полюбопытствовал Ромеро. – Нет, я понимаю – укрытие…

– Да причем тут это, – отмахнулся Подолян. – Просто, в пещерах тепло – магма греет. Хотя вы правы – укрытие тоже важно. От радиации.

– О'кей. В какой из пещер?

– Новая станция строится в пещере Озма, – пробурчал Воронин с неохотой и отвернулся.

Неприятное это дело – предательство. Даже если понарошку…

Подумав, сержант-майор кивнул.

– О'кей, мистер Воронин. Поработаете как проводник Модуль уже готовится к старту.

– МВА? – поднял брови Николай. – А зачем?

– Весь модуль! Наш пилот поднимет его и посадит на Арсии. Покажете ему, где.

– МПА не хватит горючего.

– Дольем!

– А зачем вам туда лететь?

Ромеро ухмыльнулся.

– На переговоры! Все, собирайтесь. Вирджил, верни мистеру Воронину его шлем.

– Да, сэр!

Покидая обезьянник, Николай тихонько сказал Ашоту:

– План «Б»!

У Ромеро, однако, был острый слух.

– Вы сказали: «Б»? – оглянулся он.

– Я сказал: «Ба!», – вывернулся Воронин. – Это русское выражение, вроде вашего «Bay!»

– За мной!

Натянув шлем, проверив по нарукавному монитору наличие кислорода и зарядку аккумуляторов, Николай вышел в тамбур и отшлюзовался.

Снаружи вечерело, но тепло держалось – плюс двадцать пять.

Хоть загорай.

На местном «космодроме» было заметно оживление – человек десять космопехов заправляли модуль под номером «07», сливая топливо из остальных.

– Хочу, чтобы вы знали, мистер Воронин, – обернулся к нему Ромеро, – наше положение не столь плачевно, как вам могло показаться. Энергия у нас есть, а остальным поделится «Порт-Годдард» – завтра оттуда отправится целый караван!

– Ва-ау! В смысле: «Ба-а!»

Сержант-майор проговорил пару испанских ругательств и протянул руку указывая на четверых космопехов самого устрашающего вида:

– А вот и наши дипломаты!

«Дипломаты» ухмыльнулись и качнули убойными машинками – каждый был просто увешан пистолетами, автоматами, гранатами и прочими предметами, необходимыми для переговорного процесса.

– Хм… – выразил сомнение Николай. – А они хоть говорить-то умеют?

Ромеро тихонько рассмеялся.

– О, мистер Воронин! Команда Банта Уилсона умеет быть о-очень убедительной! Бант, – Хайме обратился к чернокожему Уилсону – никаких перестрелок! Ты меня понял? Просто объявишь наш ультиматум, и все. Их там человек сорок…

Негр-великан ухмыльнулся, сверкнув зубами.

– Когда мы в Конго чистили, – пророкотал он, – заявились в одну деревушку, а там местных – человек двести! И что? Час спустя все усердно копали яму, большую такую, глубокую – все там поместились!

– А закапывали бульдозером… – сказал белый бородач, лучась.

Приятное воспоминание, видать.

– А ты – сорок! – фыркнул Уилсон. – Справимся!

– Это русские, Бант, – сдержанно сказал Ромеро и хлопнул Николая по плечу – Прошу на борт!

Воронин первым поднялся во взлетный аппарат по гнувшемуся трапу и пристроился с краю, у маленького иллюминатора.

Лязгая и грюкая, «дипломаты» притиснули его к борту крепкими спинами.

«Ла-адно, – подумал Николай, – я вам устрою переговоры на высшем уровне!»

– Приготовиться к старту! – сказал один из «дипломатов», пролезший на место пилота.

– Готовы! – прогудел Уилсон. – Терминатор, подвинься.

– Куда? – проворчал бородатый космопех. – За борт?

– Разъел телеса…

– А сам-то?

– Старт!

Модуль задрожал, закачался, поднимаясь над грунтом и швыряя в стороны песок.

Почти полностью скрывшись за облаком пыли, «семерка» медленно вынырнула из нее и начала подъем, слегка уклоняясь на запад, в сторону горы Арсия.

Взлетев на десятки километров, модуль завис в верхней точке крутой дуги – это пилот резко снизил тягу.

«Семерку» плавно повело вниз.

С высоты открывался вид на край плато Тарсис.

На востоке темнели каньоны Долины Маринер.

Марс внизу стал приближаться, слегка вращаясь.

– Ты тормозить думаешь, Биг-Мак? – воззвал громила, рыжий и конопатый.

– Лучше я топливо сэкономлю! – хохотнул пилот.

Ну, слишком разгоняться тоже не следует…

Двигатели сработали как надо, встряхнув модуль.

Гора Арсия была видна полностью – пологий конус с кальдерой наверху.

Альпинисту тут делать нечего – подъем к вершине был не крут, но утомителен.

День за днем надо было шагать, шагать, шагать…

Все вверх и вверх…

Зато какой вид открывался с вершины!

Правда, в данную минуту Воронина мало интересовали красоты Марса.

Его больше беспокоили «переговоры».

Как ему быть-то? И что с ним сделает четверка Банта Уилсона, когда догадается, что в пещерах Арсии никакой базы нет?

Значит, надо сделать так, чтобы не догадалась…

– Эй, проводник! Показывай дорогу, хо-хо!

– Пещера на юго-восточном склоне. Записывай координаты…

Продиктовав цифры, Николай снова уткнулся в иллюминатор.

Заснеженный конус Арсии вызывал ужас и восторг – 19 километров в высоту!

– Есть торможение! Высота пятьсот метров… Триста метров… Сто… Внимание! Сработали двигатели мягкой посадки!

Привалила перегрузка, лязгнули, раскладываясь и выдвигаясь, опоры шасси, и модуль резко ударило под днище.

– Ноль-ноль. Посадка закончена.

«The Guardian», Лондон:

«Во Франции и Германии разгорается новый скандал, связанный с «еврокосмосом». Вот уже несколько лет ЕКА вынашивало планы по созданию базы на Марсе, а теперь ей преподнесен весьма неприятный сюрприз: оказывается, ГМК «Гея» зафрахтован НАСА еще в июне! А в первых числах июля «Гея» стартовала.

Предположительно, к Марсу.

В Европарламенте разразилась настоящая буря. Даже депутаты, никогда не замеченные в интересе к космосу, спешили высказаться и заклеймить чиновников из Брюсселя, в который уже раз поддавшихся на уговоры и «убедительные просьбы» Вашингтона.

При этом вызывает интерес не столько сама экспедиция на «Гее», сколько ее состав и доставляемый груз – все это засекречено.

Невольно возникают подозрения: а научные ли цели преследует НАСА?

В Кремле, например, уверены, что американцы используют европейцев «втемную». С русскими солидарны «Национальный фронт» и немецкие «Левые».

Партия унионистов, победившая на выборах в парламент, уже второй год грозится пересмотреть «особые отношения» с Америкой, но пока что дальше слов они не идут…»