Текст книги "Избранные труды"

Участие представителей общественности особенно при рассмотрении хозяйственных споров непосредственно на предприятиях, в учреждениях и организациях (ст. 23 Закона) значительно облегчает нахождение конкретных виновных лиц в допущенной бесхозяйственности или нарушении хозяйственного законодательства[330]330
  Малеин Н. О личной имущественной ответственности за нарушение хозяйственных обязательств // Сов. юстиция. 1968. № 6. С. 6.


[Закрыть].

В законодательстве следовало бы прямо зафиксировать, что показания уполномоченных трудовых коллективов и общественных организаций в той части, в которой они содержат сообщения (сведения) о фактах, являются доказательствами. Именно так решен этот вопрос в ГПК ГДР[331]331
  Гражданский процесс в социалистических странах-членах СЭВ. Ч. 2. М., 1977, С. 32, 67.


[Закрыть]. Это имело бы важное значение и в том смысле, что обязывало бы суд в решении учитывать точку зрения коллектива или специально аргументировать несогласие с ней.

В качестве общего правила следовало бы указать в ст. 3 Закона СССР о трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями, что при принятии решений мнения и предложения трудовых коллективов учитываются не только органами государственной власти и управления, но также и правоохранительными органами. Эти органы должны информировать трудовые коллективы о своей работе.

§ 1. Процессуальное положение прокурора при возбуждении им судебной деятельности

Одним из основных направлений деятельности прокуратуры СССР является надзор за исполнением законов при рассмотрении дел в судах (ст. 3 Закона о прокуратуре).

Гл. 3 Закона о прокуратуре, ст. 14, 29 Основ, ст. 4, 41 ГПК, во-первых, точно фиксируют цель участия прокурора в гражданском судопроизводстве. Согласно ст. 14 Основ, надзор за точным и единообразным исполнением законов Союза ССР, союзных и автономных республик в гражданском судопроизводстве осуществляется Генеральным прокурором СССР и подчиненными ему прокурорами.

Во-вторых, в законодательстве четко сформулированы формы участия прокурора в гражданском судопроизводстве. Согласно ст. 29 Основ, прокурор имеет право обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых интересов других лиц или вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует охрана государственных или общественных интересов или прав и охраняемых законом интересов граждан.

В-третьих, точно указаны обязательные основания вступления в процесс: участие прокурора в разбирательстве гражданского дела обязательно в случаях, когда это предусмотрено законом или когда необходимость участия прокурора в данном деле признана судом (ст. 29, ч. 2 Основ).

Прокурорский надзор за использованием законов при рассмотрении гражданских и уголовных дел в судах – это особого рода государственная деятельность, отличающаяся от других отраслей прокурорского надзора. Прокурор не осуществляет контроля над судебной деятельностью, не вправе давать суду указания, отменять или изменять принятые им решения. Вопрос об устранении нарушений закона прокурор может ставить в установленном порядке перед соответствующим судом.

Закон о прокуратуре Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 июня 1987 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон СССР "О прокуратуре СССР" дополнен ст. 24, которая предоставила прокурору новое важное право направлять письменное предписание об устранении нарушения закона органу или должностному лицу, допустившему нарушение, либо вышестоящему в порядке подчиненности органу или должностному лицу, правомочным устранить допущенное нарушение. Это предписание подлежит немедленному исполнению[332]332
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 25. Ст. 349.


[Закрыть]. Однако – и это следует особо подчеркнуть – данное право прокурора не относится к судебным актам, так как новая статья помещена в главу 1 раздела III Закона о прокуратуре, посвященную надзору за исполнением законов органами государственного управления, предприятиями учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами (общий надзор).

При осуществлении правосудия, при рассмотрении отдельных гражданских дел прокурор, являясь субъектом гражданских процессуальных отношений, занимает подчиненное по отношению к суду положение. Решения и определения суда для прокурора обязательны, как обязательны для него все указания суда в заседании по гражданскому делу.

В ст. 31 Закона о прокуратуре отмечается, что прокуроры способствуют осуществлению целей правосудия и задач суда при строгом соблюдении принципа независимости судей и подчинения их только закону.

В науке советского гражданского процессуального права проблемам прокурорского надзора в гражданском судопроизводстве посвящена обширная литература[333]333
  Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960. С. 174–188; Замятин В. Прокурорский надзор в гражданском судопроизводстве // Социалистическая законность. 1972. № 1. С. 22–25; Меркин Н., Юков М. Предъявление гражданских исков прокурором // Социалистическая законность. 1977, № 12. С. 37–39; Вопросы теории и практики прокурорского надзора / Межвуз. науч. сб. Саратов, 1974; Прокурорский надзор и укрепление социалистической законности в Советском государстве / Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск, 1981; Шакарян М. С. Субъекты советского гражданского процессуального права. С. 174–192; Щеглов В. Н. Субъекты судебного гражданского процесса. Томск, 1979. С. 98–114; Коваль О. Участь прокурора в цивильному процей // Радянське право. 1984. № 6. С. 32–34; Иванов В. А. Прокурорский надзор по гражданским делам. Л., 1968; Лутченко Ю. И. Возбуждение прокурором гражданского дела // Сов. государство и право. 1982. № 8. С. 102–106.


[Закрыть].

В результате интенсивных исследований многие дискуссионные вопросы утратили свою актуальность, ибо перестали быть спорными. К их числу относится вопрос о сущности процессуального положения прокурора в гражданском процессе. Обзор важнейших точек зрения по этой проблеме был дан Д. М. Чечотом еще в 1960 г.: «…в какой бы форме прокурор ни участвовал в гражданском деле, он всегда является представителем государства, выступающим в защиту закона, и не может рассматриваться ни в качестве стороны, ни в качестве представителя (хотя бы и особого рода), ни в качестве процессуального истца»[334]334
  Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. С. 178.


[Закрыть]. Идеи Д. М. Чечота нашли свою реализацию при последней кодификации гражданского процессуального законодательства и в законодательстве о прокуратуре СССР, последовавшем после принятия Конституции СССР 1977 г.

Когда прокурор вступает в уже начатый процесс, то вопрос о его сущности как представителя государства, блюстителя законности, самостоятельного субъекта советского гражданского процессуального права не может вызывать каких-либо сомнений. Когда прокурор возбуждает гражданское дело, сущность его участия также не претерпевает изменений, но что касается процессуальной формы такого участия, здесь положение осложняется.

В ст. 33, ч. 2 ГПК указано, что лицо, в интересах которого дело начато по заявлению прокурора, органов государственного управления, профсоюзов, государственных предприятий, учреждений, организаций, колхозов, иных кооперативных организаций, их объединений, других общественных организаций или отдельных граждан, в случаях, когда по закону они могут обращаться в суд за защитой прав и интересов других лиц, извещается о возникшем процессе и участвует в нем в качестве истца.

Таким образом, прокурор, возбуждая процесс, не должен становиться, по мысли законодателя, в положение истца. Им является лицо, в интересах которого процесс возбужден. На этом основании С. В. Курылев обращал внимание на то, что возбуждение дела не может быть тем существенным признаком, в соответствии с которым можно было бы всякого, возбуждающего дело, считать стороной, а не возбуждающего – не считать[335]335
  Курылев С. В. Объяснение сторон как доказательство в советском гражданском процессе. М., 1956. С. 16.


[Закрыть].

Тем не менее, в теории вопрос иногда ставился так: если при возбуждении прокурором дела истцом является то лицо, в интересах которого процесс возбужден, то каково процессуальное положение самого прокурора? Он не является ни соистцом, ни представителем истца и должен занимать самостоятельное процессуальное положение, которое, однако, нельзя определить одним или даже двумя терминами (что предпринималось, и прокурор именовался, например, «процессуальным истцом» или стороной в «процессуальном», «условном» смысле[336]336
  Абрамов С. Н. Гражданский процесс. М., 1948. С. 127; Тадевосян В. С. Прокурорский надзор в СССР. М., 1956. С. 229.


[Закрыть]).

В некоторых случаях за фигурой прокурора, возбудившего дело, найти лицо, в интересах которого процесс начат, сложно или даже невозможно. В. Н. Щеглов прямо пишет, что при предъявлении прокурором исков «бывают процессы без истца»[337]337
  Щеглов В. Я. Субъекты судебного гражданского процесса. С. 104.


[Закрыть]. Такого рода ситуации встречаются при предъявлении прокурором исков о признании недействительными браков, незаконных сделок, об изъятии нетрудового дохода.

Именно такие ситуации (на первый взгляд исключительные с точки зрения действующего процессуального законодательства) особенно ярко подчеркивают актуальность исков прокуроров как эффективного средства укрепления социалистической законности в сфере гражданско-правовых отношений, ибо государственный и общественный интерес как предпосылка участия в гражданском процессе выступает тут наиболее ярко и выпукло. И потому странно, что в действующем процессуальном законодательстве это положение не урегулировано с возможно исчерпывающей полнотой.

Согласно ст. 24, ч. 1 Основ, сторонами в гражданском процессе могут быть граждане, а также государственные предприятия, учреждения, организации, колхозы, иные кооперативные организации, их объединения, другие общественные организации, пользующиеся правами юридического лица. Но к числу возможных субъектов гражданского права относятся, как известно, не только граждане и юридические лица, но и государство в целом[338]338
  Виткявичус П. П. Гражданская правосубъектность Советского государства. Вильнюс, 1978; Брагинский М. И. Участие Советского государства в гражданских правоотношениях. М., 1981; Шенгелия Р. В. Гражданская правосубъектность Советского государства в кредитных отношениях. Тбилиси, 1984.


[Закрыть]. Между тем в нормах процессуального права, в отличие от норм гражданского законодательства, нет упоминания о государстве как возможном субъекте процессуального права. Не получил разработки этот вопрос и в процессуальной теории.

Может ли государство как таковое быть субъектом гражданского процессуального права, в частности, стороной в процессе? В высказываниях цивилистов содержится положительный ответ на этот вопрос. Л. А. Лунц и М. И. Брагинский особо рассматривают обязательства граждан, возникающие при причинении их умышленными преступными действиями вреда здоровью другого гражданина и содержанием которых является необходимость возмещения расходов, понесенных при лечении потерпевшего в больнице (на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1973 г. «О возмещении средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий»[339]339
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1973. № 27. Ст. 348.


[Закрыть]). В этих случаях иски предъявляются к причинителю вреда прокурором, действующим от имени государства[340]340
  Лунц Л. А., Брагинский М. И. Государство как субъект гражданского права // Советское гражданское право: субъекты гражданского права. М., 1984. С. 277.


[Закрыть].

Согласно ст. 473, ч. 4 ГК РСФСР, имущество, приобретенное за счет другого лица не по сделке, но в результате других действий, заведомо противных интересам социалистического государства и общества, если оно не подлежит конфискации, взыскивается в доход государства. Иски о взыскании такого имущества в соответствии с данными судебной практики могут предъявляться в рамках самостоятельного гражданского процесса прокурором[341]341
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1977. № 4. С. 20; Социалистическая законность. 1977.№ 6. С. 87–88.


[Закрыть].

В соответствии с изложенным целесообразно указать в гражданском процессуальном законе, что стороной в судопроизводстве может выступать и государство, интересы которого защищают в установленном порядке специальные органы государственного управления или прокурор.

Но и такой путь дополнительного нормативного урегулирования не снял бы всех проблем и неясностей. Ведь он рассчитан на то, что государство выступает в судопроизводстве как сторона не только в процессуальном, но и в материальном смысле, т. е. оно является предполагаемым субъектом спорного материального правоотношения. Но во многих случаях в таком плане речь не может идти.

Так, если прокурор предъявил иск о признании фиктивного брака недействительным при регистрации его без намерения обеих сторон создать семью, то считать, что в таком случае истцом будет государство именно как предполагаемый субъект материального отношения, было бы явной натяжкой. Надо отметить, что такие случаи не единичны, они могут иметь место и при возбуждении дел особого производства[342]342
  Попова Ю. А. Признание граждан безвестно отсутствующими. М., 1985. С. 38.


[Закрыть].

Что же происходит в данном случае? Высказано мнение о том, что если прокурор предъявляет иск о признании брака недействительным, то такого рода дела не могут быть признаны исковыми, ибо исчезает фигура истца. Такие дела должны быть отнесены к категории дел особого производства[343]343
  Абдрахманов Б. Е. О некоторых процессуальных вопросах признания брака недействительным по Кодексу о браке и семье Казахской ССР // Правовая наука Казахстана. Алма-Ата, 1978. С. 94; Викут М. А. Проблема правового регулирования процессуального положения и деятельности сторон в советском гражданском судопроизводстве. С. 30–32.


[Закрыть].

С этими суждениями нельзя согласиться, они противоречат смыслу действующего законодательства (ст. 15 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье) и прямому разъяснению Пленума Верховного Суда СССР в постановлении «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» от 28 ноября 1980 г. (п. 22)[344]344
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1981. № 1. С. 16.


[Закрыть]. Характер производства не может меняться в зависимости от субъекта, возбуждающего процесс, он зависит от наличия или отсутствия спора о праве. Это главный нормативный признак, по которому производится разграничение искового и особого производства (ст. 246, ч. 3 ГПК).

Прокурор, возбуждающий процесс о признании недействительным фиктивного брака, оспаривает существование брачных отношений между лицами, зарегистрировавшими такой брак. Следовательно, в некоторых случаях он может занимать в процессе положение истца.

Этот вывод должен быть обоснован с точки зрения теории гражданского процесса.

В литературе длительное время господствовало мнение, что стороны в гражданском процессе – это возможные (предполагаемые) субъекты материально-правового отношения[345]345
  Викут М. А. Стороны – основные лица искового производства. С. 3–5.


[Закрыть]. Действительно, это чаще всего те лица, которые являются в гражданском (семейном, колхозном, трудовом) правоотношении его действительными (или предполагаемыми) субъектами. В этом находит свое отражение тесная генетическая обусловленность процессуальных институтов от соответствующих им институтов материального права. Но равно как вся отрасль гражданского процессуального права, будучи взаимосвязана с материальными отраслями права (прежде всего с гражданским правом), занимает, тем не менее, качественно самостоятельное положение в системе отраслей советского права, так и каждый отдельный ее институт живет своей собственной жизнью и развивается по своим собственным законам.

По мнению венгерского ученого И. Сабо, который провел исследование процессуальных отношений с позиций теории права, «относительная самостоятельность процессуального правового отношения означает, что, являясь формой по отношению к материальному правовому отношению, оно само в свою очередь включает элементы содержания и формы, которые следует различать»[346]346
  Сабо Имре. Основы теории права. М., 1974. С. 56.


[Закрыть].

В сфере процессуальных форм важное значение имеет публичное начало, более энергичное и мощное вмешательство «государства в «частноправовые отношения», в гражданские дела»[347]347
  Ленин В. И. Письмо Д. И. Курскому с замечаниями на проект гражданского кодекса // Поли. собр. соч. Т. 44. С. 412.


[Закрыть]. Было бы странно, например, если бы нормальный, безболезненный гражданский оборот предполагал участие прокурора как контролера правомерности тех или иных гражданско-правовых акций. В сфере же гражданского процесса фигура прокурора как его участника ни у кого не вызывает удивления, и появление этой фигуры не может не влиять не только на положение лиц в процессе, но даже и на весь его строй. Хотя в ст. 29 Основ речь идет о возможном предъявлении прокурором заявлений в суд с целью защиты прав и охраняемых законом интересов граждан, предпосылкой участия прокурора в гражданском процессе является общественный и государственный интерес[348]348
  Стамболиев Огнян. Общественият и държавният интерес – предпоставка за участието на прокурора в гражданска процес // Правна мисъл, 1981. № 2. С. 34–41.


[Закрыть].

Но если это так, то вполне допустима с теоретической точки зрения ситуация, при которой прокурором может быть заявлен иск в общественных интересах, не трансформировавшихся в личный интерес. Предъявляя подобный иск, прокурор действует непосредственно в государственных интересах, т. е. он выступает в процессе в качестве истца[349]349
  Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. С. 104.


[Закрыть].

Показательно, что речь идет именно о положении истца, а не о положении так называемого «процессуального истца». Термин явно неудачный, так как, по справедливому замечанию М. X. Хутыза, «понятие "истец" только процессуальное и никаким иным быть не может»[350]350
  Хутыз М. X. Понятие сторон в гражданском процессе // Сов. государство и право. 1981. № 11. С. 116.


[Закрыть].

Таким образом, не исключается ситуация, при которой прокурор займет процессуальное положение истца. Можно ли считать проблему разрешенной? Думается, что нельзя, ибо в процессуальной роли истца прокурор не перестает быть прокурором. Следовательно, возможно соединение в одном лице одновременно нескольких процессуальных положений.

Ситуация, при которой процессуальное положение прокурора может быть совмещено с процессуальным статусом стороны (истца), является нетипичной, но уникальной ее признать также нельзя.

Рассмотрим другие случаи совмещения в одном лице различных процессуальных положений.

1. Соучастники могут поручать ведение дела одному из соучастников (ст. 35 ГПК), в этом случае он будет в процессе их представителем (ст. 44, п. 6 ГПК). Такой соучастник обладает правами как стороны, так и представителя.

2. Согласно ст. 14 Основ законодательства о браке и семье, брак может быть расторгнут по заявлению одного или обоих супругов. Но если процесс возбужден по заявлению обоих супругов, то каково процессуальное положение каждого из них?

Эту проблему применительно к ранее действовавшему законодательству рассматривала М. С. Шакарян. Пункт 1 Инструкции НКЮ СССР «О порядке рассмотрения судами дел о расторжении брака», утвержденной постановлением СНК СССР от 27 ноября 1944 г., согласно которой народный суд мог рассматривать дела о расторжении брака по совместному заявлению супругов или по заявлению одного из них, толковался ею в том смысле, что в данном случае представлялась возможность разрешать дело без ответчика. «Однако судебная практика не пошла по этому пути; как правило, в принятии совместного заявления отказывалось, предлагалось подать заявление одному из супругов. Очевидно, судьи исходили из того, что дело не может быть с двумя истцами (заявителями), но без ответчика, хотя в этом случае потенциально были два истца и два ответчика. Видимо, учитывая эту практику, в новом законодательстве о расторжении брака это правило не сохранено»[351]351
  Шакарян М. С. Субъекты советского гражданского процессуального права. С. 204.


[Закрыть].

Данное утверждение нуждается в целом ряде уточнений.

Неверно, что в новом законодательстве о расторжении брака правило о возможности возбуждения процесса по инициативе обоих супругов не сохранено, о чем свидетельствует ст. 14 Основ законодательства о браке и семье.

Нельзя считать, что в деле потенциально было два истца и два ответчика, ибо каждый из супругов был реально и истцом и ответчиком, т. е. происходило соединение в одном лице двух процессуальных положений. И, конечно, нельзя этим примером иллюстрировать то положение, что возможно существование искового процесса без ответной стороны. Это последнее так же невозможно, как и существование искового процесса без истца.

Эти вопросы имеют не только теоретическое, но и практическое значение. Например, ст. 221, п. 6 ГПК предусматривает оставление заявления без рассмотрения в случае вторичной неявки в судебное заседание без уважительных причин истца по делу о расторжении брака, если от него не поступило заявление о разбирательстве дела в его отсутствие. Если мы признаем, что при возбуждении дела обоими супругами каждый из них одновременно является истцом и ответчиком, то вторичная неявка любого из них в судебное заседание должна повлечь за собой оставление заявления без рассмотрения. При другом толковании ст. 221, п. 6 ГПК будет применяться с большими трудностями.

3. Нами рассматривался вопрос о процедуре разрешения разногласий, возникающих при заключении договора контрактации непосредственно в хозяйстве[352]352
  Гапеев В., Ковалев В. Судопроизводство по преддоговорным спорам // Сов. юстиция. 1984. № 20. С. 8.


[Закрыть]. Если при этом между хозорганами, заключающими договор, основанный на обязательном для обеих сторон плановом задании, не достигнуто соглашение по условиям договора, он, тем не менее, должен быть подписан с одновременным составлением протокола разногласий. Правом обращения в суд о разрешении преддоговорного спора может при этом пользоваться любая из сторон, заинтересованная в заключении договора, а также обе стороны совместно.

4. Согласно ст. 39 ГПК, по делам о восстановлении на работе незаконно уволенных или переведенных работников суд может по своей инициативе привлечь к участию в деле в качестве третьего лица на сторону ответчика должностное лицо, по распоряжению которого было произведено увольнение или перевод. Нетрудно заметить, что должностное лицо занимает в таком процессе одновременно два процессуальных положения: третьего лица по первоначальному иску и ответчика по регрессному иску. На практике возник вопрос: может ли должностное лицо быть одновременно и представителем ответчика? Верховный Суд СССР в постановлении Пленума от 26 апреля 1984 г. «О применении судами законодательства, регулирующего заключение, изменение и прекращение трудового договора» (п. 15) и Верховный Суд РСФСР в постановлении Пленума от 21 марта 1978 г. «О вопросах, возникших в судебной практике при применении ст. 215 Кодекса законов о труде РСФСР» (п. 4) положительно ответили на этот вопрос[353]353
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. № 3. С. 31; Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР (1961–1983 гг.). М., 1984. С. 124.


[Закрыть].

При разборе данной ситуации В. Кнышев и М. Треушников сделали вывод, что это единственный случай в гражданском судопроизводстве, когда одно лицо имеет процессуальное положение трех субъектов процесса и соответственно пользуется правами третьего лица, стороны и представителя организации одновременно[354]354
  Кнышев В., Треушников М. Привлечение в процесс третьих лиц по делам о восстановлении на работе // Сов. юстиция. 1982. № 14. С. 20.


[Закрыть]. Подробное рассмотрение этого вопроса было необходимо для обоснования предложения о внесении уточнения в одно из положений теории процесса, выраженное наиболее категорически Н. А. Чечиной. Она писала, что в процессе никто не может занимать двух или нескольких мест одновременно[355]355
  Чечина Н. А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. С. 47.


[Закрыть]. Это утверждение должно сопровождаться оговоркой «как правило», и статус прокурора-истца пополняет круг исключений из него.

Предъявление прокурором исков и заявлений в интересах сугубо государственных или общественных подчеркивает наиболее активное вторжение прокурорской власти в гражданское судопроизводство, усиливает социальную эффективность последнего. Такого рода иски оттеняют ту важную мысль, что борьба с наиболее серьезными нарушениями законности в гражданско-правовых отношениях немыслима без скоординированных усилий различных правоохранительных органов (в данном случае суда и прокуратуры). В анализируемой ситуации, если прокурор не предъявит иска в публичных интересах, суд не может выполнить свою задачу в раскрытии объективной истины и реализовать ответственность.

Советское гражданское процессуальное законодательство нуждается в совершенствовании и в этом направлении. Возможность предъявления прокурором исков и заявлений в чисто государственных или общественных интересах должна быть прямо закреплена в нормативных актах. Здесь нужно использовать опыт законодательного решения этого вопроса в зарубежных социалистических странах.

В гражданском процессе ВНР прокурор может находиться не только в процессуальном положении истца, но даже и ответчика[356]356
  Гражданский процесс в социалистических странах-членах СЭВ. Ч. 1. М., 1977, С. 211; Неваи Л. Защита прав личности в венгерском гражданском процессе // Сов. государство и право. 1983. № 9. С. 83.


[Закрыть]. В гражданском процессе ГДР в случаях, предусмотренных законом, сторонами могут быть прокурор и другие лица, которым компетентными органами поручено самостоятельное осуществление чужих интересов. В судопроизводстве ПНР, если прокурор требует возбуждения производства исключительно в целях охраны законности или общественного интереса, а не в защиту интересов определенного лица, он предъявляет иск ко всем лицам, являющимся сторонами спорного правоотношения[357]357
  Гражданский процесс в социалистических странах-членах СЭВ. Ч. 2. М., 1977. С. 27, 263.


[Закрыть].

Закон не содержит препятствий для возбуждения любого гражданского дела в суде, и есть ряд вопросов, которые возникают в связи с этим важным положением. Ранее действовавшая редакция ст. 29 Основ позволяла сделать вывод, что прокурор может возбудить только одно производство – исковое. Так, А. Т. Боннер писал, что по существующему порядку прокуратура не вправе обращаться в суды с просьбой о проверке постановлений о наложении административных штрафов, хотя жалобы граждан они рассматривать могут[358]358
  Боннер А. Т. Соотношение судебного контроля с другими видами контроля и надзора // Боннер А. Т., Квиткин В. Т. Судебный контроль в области государственного управления. М., 1973. С. 39; Козлов А. Ф. Надзор за соблюдением законности при рассмотрении в судах гражданских дел // Прокурорский надзор в СССР / Под ред. Малярова М. Л. М., 1969. С. 286.


[Закрыть].

Согласно новой редакции ст. 29 (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1979 г. «О внесении изменений и дополнений в законодательство Союза ССР о гражданском судопроизводстве»[359]359
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1979. № 42. С. 697.


[Закрыть]), прокурор получил право «обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц». Законодатель использовал термин «заявление» как родовой по отношению к различным способам возбуждения гражданского процесса: согласно ст. 4, ч. 2 ГПК, по делам искового производства подаются исковые заявления, по делам, вытекающим из административно-правовых отношений, и по делам особого производства – жалобы и заявления.

В Законе о прокуратуре уточнены именно для прокурора возможные средства возбуждения судебной деятельности. Согласно ст. 32, п. 1 упомянутого Закона, осуществляя надзор за исполнением законов при рассмотрении дел в судах, прокурор предъявляет иски и подает заявления в суд. Таким образом, прокурор не может обращаться с жалобой как средством возбуждения деятельности суда первой инстанции.

Но ст. 39 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, ст. 269 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях предусматривают, что постановление по делу об административном правонарушении может быть опротестовано прокурором. В соответствии со ст. 39 тех же Основ, ст. 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях для значительной части постановлений по делу об административных правонарушениях установлена так называемая альтернативная подведомственность для их пересмотра[360]360
  Гапеев В. Альтернативная подведомственность по гражданским делам // Сов. юстиция. 1984. № 12. С. 8–9.


[Закрыть]. Это значит, что прокурор, требуя отмены постановления по делу об административном правонарушении, должен обращаться с протестом не только в вышестоящий орган управления (к вышестоящему должностному лицу), но и в суд.

Таким образом, уже с позиции действующего законодательства средством возбуждения деятельности суда первой инстанции может быть не только иск, заявление, жалоба, но и протест. Однако с жалобой могут обратиться все субъекты права (кроме прокурора), а с протестом – только прокурор. Представляется, что в свете изложенного необходимо внести соответствующие изменения в гражданское процессуальное законодательство.

ГПК УССР (ст. 285) уже с момента своего принятия предусматривал право прокурора принести именно протест на неправильно совершенное нотариальное действие.

Удельный вес гражданских дел, возбуждаемых по инициативе прокуроров, невелик. По данным В. М. Савицкого, в 1976 г. такие дела составили 4,1 % от общего числа рассмотренных судами дел, в 1977 г. – 4,6 %, в 1978 г. – 5,5 %[361]361
  Савицкий В. М. Равноправие сторон и состязательность // Конституционные основы правосудия в СССР. М., 1981. С. 299.


[Закрыть].

Основные категории исков, на предъявление которых обращается внимание прокуроров, – это иски о возмещении ущерба, причиненного государственным и общественным организациям хищениями и другими правонарушениями, выпуском недоброкачественной продукции, приписками, простоями транспорта, падежом скота, производственным травматизмом, незаконным увольнением, нарушением закона об охране природы, о возмещении средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий. Актуальными являются иски о расторжении противозаконных сделок, об обращении в доход государства неосновательно приобретенного имущества, регрессные иски в интересах организаций, органов социального страхования и социального обеспечения о взыскании выплаченных ими потерпевшим в возмещение вреда пособий и пенсий[362]362
  Никулин Е. С. Возмещение ущерба, причиненного правонарушением. М., 1983. С. 126–128.


[Закрыть].

Весьма редко прокуроры предъявляют иски, вытекающие из личных прав: расторжении брака, установлении отцовства, признании авторства. Ссылаясь на это, а также на опыт некоторых зарубежных социалистических стран, некоторые авторы предлагают даже ограничить прокурора в праве на предъявление исков по некоторым категориям гражданских дел[363]363
  Лутченко Ю. И. Участие прокурора в суде первой и кассационной инстанции по гражданским делам: Автореф. дис… канд. юр. наук. М., 1974; С. 14; Тихиня В. Г. Участие прокурора в гражданском процессе // Гражданский процесс БССР. Ч. 1. Минск, 1979. С. 127.


[Закрыть]. С таким предложением согласиться нельзя.

В ст. 14 Основ законодательства о браке и семье предусмотрено, что брак может быть расторгнут по заявлению одного или обоих супругов. Таким образом, в данной норме прямо указаны лица, которые имеют право возбуждать бракоразводный процесс. Но жизненные ситуации могут быть настолько разнообразны, что в принципе не исключается возможность вторжения прокурора в, казалось бы, сугубо личные отношения, и это – подчеркиваем – при том, что законодатель заинтересован не в расторжении брака, а в сохранении его. Тем не менее, проанализировав различные ситуации, Верховный Суд СССР в постановлении Пленума «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» от 28 ноября 1980 г. (п. 2) прямо указал, что в необходимых случаях, если этого требует защита интересов недееспособного супруга, иск о расторжении брака может быть предъявлен его опекуном или прокурором[364]364
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1981. № 1. С. 13; 1987. № 4. С. 9–10.


[Закрыть]. Даже иски об установлении отцовства могут при определенных обстоятельствах предъявляться прокурором[365]365
  Попова Ю. А. Указ. соч. С. 62.


[Закрыть]. Однако к возбуждению того или иного гражданского дела в суде прокурор должен относиться с большой осмотрительностью[366]366
  Козлов А. Ф. Возбуждение прокурором гражданского дела // Проблемы действия и совершенствования советского гражданского процессуального законодательства. Свердловск, 1982. С. 74.


[Закрыть].

В некоторых случаях граждане и организации пытаются использовать высокий авторитет прокуратуры в своих личных целях.

Они обращаются к прокурору, указывают на те или иные нарушения закона по отношению к ним, пытаются при этом сослаться на подрыв общегосударственных интересов и ходатайствуют о предъявлении иска в их интересах. Такие попытки должны пресекаться. Еще в 1924 г. Г. Рындзюнский писал: «Цель закона ясна. Он вовсе не намеревается делать из прокурора дарового адвоката для любого госпредприятия и любого тяжущегося из среды трудящихся, на такие задачи прокуратура не может размениваться; роль ее в гражданских делах покоится на широком основании: очень часто правильно понимаемые интересы государства и трудящихся масс идут как раз против конкретных домогательств какого-либо госоргана или отдельного рабочего и, во всяком случае, далеко не всегда совпадают; определить, где и когда уместно выступить прокурору, конечно, зависит от его такта и сознания его положения»[367]367
  Рындзюнский Григ. Техника гражданского процесса. М., 1924. С. 149.


[Закрыть].

Эти моменты сохраняют свое значение и в настоящее время.

Исполняя возложенные на него задачи в гражданском процессе, прокурор должен учитывать государственные и общественные интересы именно в настоящее время, чутко улавливать изменения в политике партии и государства. Необходимо также уметь оценивать ту или иную жизненную ситуацию с точки зрения всеобще провозглашаемых принципов этой политики.

§ 2. Необходимость усиления прокурорского надзора за рассмотрением хозяйственных споров

Анализ нормативного материала и особенно юрисдикционной практики свидетельствует, что системная связь «суд – прокуратура» выглядит значительно тесней и прочней, нежели системная связь «арбитраж – прокуратура», хотя в последние годы контакты между главными органами хозяйственной юрисдикции и органами по осуществлению высшего надзора за точным и единообразным исполнением законов обогатились новыми моментами.

В ст. 23 Закона закрепляется право государственных арбитражей направлять в необходимых случаях в органы прокуратуры сообщения о выявленных нарушениях законности, государственной дисциплины и недостатках в хозяйственной деятельности. Эти «сигнализационные» по своему характеру контакты были известны и ранее действовавшему законодательству о государственном арбитраже.

Закон о прокуратуре (ст. 3) к числу основных направлений ее деятельности отнес, в частности, координацию деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступлениями и иными правонарушениями. Арбитраж является правоохранительным органом[368]368
  Лихова С. Про визначення поняття «правоохоронн1 органи» // Радянське право. 1984. № 11. С. 74–75; Ковалев М. А. Прокурорский надзор за обеспечением прав личности в стадии судебного разбирательства // Вестник МГУ. Право. 1985. № 4. С. 38–39.


[Закрыть] и, таким образом, в силу прямого указания закона его деятельность подвергается координирующему воздействию со стороны прокуратуры.

Примечательной чертой законодательства о прокуратуре и Госарбитраже, принятого в 1979 г., явилось то, что оно впервые предусматривало возможность установления процессуальных контактов между рассматриваемыми системами органов. Согласно ст. 23 Закона о прокуратуре, прокурор в пределах своей компетенции опротестовывает противоречащие закону акты, издаваемые органами государственного арбитража, а в ст. 21 Закона устанавливалась соответственно возможность пересмотра решения Госарбитража по протесту прокурора.