Текст книги "Лихие девяностые по-нижегородски. Эпоха глазами репортёра"

КАК НАКОРМИТЬ ВЕТЕРАНА?

В трудное нынешнее время есть в нашем обществе категория граждан, которая имеет особое право на улучшенное снабжение продуктами питания. Это инвалиды и участники Великой Отечественной войны. Их в нашем городе сейчас около 40 тысяч. Обслуживают ветеранов 83 специализированных магазина или отдела.

Несмотря на то, что в некоторых магазинах для ветеранов снабжение продуктами несколько улучшилось, в целом же по городу оно остается очень сложным. Хотя участники войны получают сейчас ежемесячно 3—4 вида продуктов, а инвалиды в некоторых магазинах и до 15, в целом же снабжение их продуктами не идет ни в какое сравнение с тем, что было 5—10 лет назад.

Чтобы решить накопившиеся проблемы, городской департамент внешнеэкономических связей, продовольствия и торговли провел большое совещание с участием советов ветеранов, представителей администраций районов, директоров магазинов для ветеранов и поставщиков.

Многие выступавшие на совещании ветераны выразили свою озабоченность тем, как организовано сейчас снабжение их продовольствием. Крайне узкий ассортимент, высокие цены, причем в разных магазинах на одни и те же товары они различные. Случаются факты неуважительного отношения к ветеранам.

Недостаточный ассортимент товаров работники торговли объяснили плохой работой поставщиков. Но и их вина относительна, если взять товары и негде, и не на что: сама же торговля должна поставщикам огромные суммы. Например, только мясокомбинату №1 – 105 миллионов рублей. Не имея оборотных средств, поставщики не могут и закупить нужные товары. Брать кредиты в банке под колоссальные проценты может далеко не каждая организация и тем более магазин.

Из докладов представителей поставщиков сложилась невеселая картина: свинины в области – ноль, сыра – практически нет, очень малы запасы мясопродуктов. Молока, например, на молочный завод №2 из хозяйств области поступает в последние дни всего 20 тонн ежедневно, из-за чего критическое положение сложилось со снабжением детских учреждений. Потому и масло делать практически не из чего. Более-менее стабильное положение с мукой, да рыбы в город в последние дни поступило 1,5 тысячи тонн.

Представителей ветеранских организаций аргументы о трудностях в снабжении мало устроили. Многие считают, что виной всему – недостаточная организованность, безответственность. Отчасти это и так. Сейчас же многие магазины стали самостоятельны, контроль за ними со стороны департамента и управления торговли ослаб. Но, с другой стороны, надо понимать и трудности экономики страны в связи с ее вхождением в рыночные отношения. Старые связи нарушены, новые еще как следует не отлажены.

Директор департамента внешнеэкономических связей, продовольствия и торговли С. Радченко в своем заключительном слове на совещании заверил представителей ветеранов, что будет сделано все возможное, чтобы улучшить организацию снабжения ветеранов продуктами, не допустить ухудшения жизни людей, имеющих льготы.

24.11.92 г.

Б. ЕЛЬЦИН: «ЕСЛИ БУДЕТЕ ВЕРИТЬ ПРЕЗИДЕНТУ, ДЕЛО У НАС ПОЙДЁТ»

К приезду Президента России город готовился, в общем-то, традиционно: на перекрестках – дополнительные посты ГАИ, дворники кое-где с помощью дождя очищали тротуары. По программе посещения города Б. Ельцин должен был посетить универсам «Нижегородский», Мытный рынок и производственное объединение «ГАЗ», встретиться с людьми, поговорить о первых впечатлениях от введенных свободных цен.

Случайно ли был выбран именно этот маршрут? Ведь в городе масса магазинов, промышленных предприятий. Возможно, что нет. Универсам «Нижегородский» известен тем, что выбор товаров здесь всегда чуть лучше, чем в любом другом магазине, автозавод – это такое предприятие, где рабочие «подкормлены» с помощью бартера все-таки лучше, чем на других заводах. В прошлом году на авиационном объединении И. Силаева и на «Красном Сормове» Г. Явлинского рабочие встречали без особого восторга. Автозаводцы, где социальная обстановка в коллективе более стабильна, могли бы, наверное, продемонстрировать Президенту России, по замыслу организаторов поездки, более лояльное отношение.

Вчера утром тысячи покупателей с изумлением оглядывали прилавки универсама «Нижегородский»: молоко, сметана, колбасы, яйца, масло и многое другое, причем цены несколько ниже, чем, например, в универсаме «Сормовский».

– Вы бы сюда вчера пришли! – говорят представителям прессы покупатели. – Ничего этого ведь не было!

– Опять будете показуху снимать? – сетовали продавцы. – Не надоело?

Что ж, если у нас такая традиция: встречать высоких гостей всем лучшим…

У входа в универсам толпа покупателей и представители прессы – в ожидании Президента России. Подъехали автомашины с мигалками, у входа в магазин выстроились милиционеры, люди из охраны Президента. И вдруг: «Отбой!» Мгновенно пронесся слух, что Б. Ельцин сейчас на Мытном рынке. Что ж, недаром, видно, говорят, что действия Б. Ельцина непредсказуемы. Пресса устремилась на Мытный.

Потом только узнали, что вместо универсама Борис Николаевич решил посетить «Гастроном» на площади Горького.

– Как впечатление? – спросили его, имея в виду ассортимент товаров в магазине.

– Тяжелое, очень тяжелое…

На Мытном рынке Б. Ельцин прошел по торговым рядам, познакомился с ценами на фрукты, молочные продукты и мясо. Поговорил с торгующими и даже купил яблоко за 10 рублей, хотя продавец предлагала его бесплатно.

Десятки горожан обступили Президента России. Вопросам нет конца, но, увы, ответы слышны плохо.

Взвод спецназовцев, взявшись за руки и встав в круг, помогает Президенту выйти с территории рынка.

Кортеж автомашин устремился на автомобильный завод. Короткая встреча с прохожими и рабочими у Главной проходной завода.

– В Ульяновске колбаса – сорок рублей, а у вас – девяносто… – слышен голос Б. Ельцина. – Но это не от Москвы зависит. Это ненормально, когда в госторговле цены на продукты выше, чем на рынке. Тогда это не рынок вообще, а издевательство над народом!

В сопровождении главы администрации Нижегородской области Б. Немцова, мэра города Д. Беднякова, генерального директора автозавода Б. Видяева Президент России со свитой и охраной заходит на главный конвейер, где выпускаются грузовики новейшей модели. Сотни рабочих встречают его аплодисментами, улыбками.

– Как царь, – слышу восхищенный голос женщины-работницы, когда Б. Ельцин, стройный, подтянутый, прошел по цеху.

– Ну поднимите меня кто-нибудь, – чуть не плачет другая женщина. – Ничего не видно…

Б. Ельцин, поднявшись на стремянку, взял в руки мегафон:

– Приветствую вас, автозаводцы! Знаю, что восемьдесят пять процентов вас голосовали на президентских выборах за меня. Меня ругают, что я ввел свободные цены, что это моя ошибка…

Действительно, радующихся новым ценам пока немного.

– Нельзя нам сейчас без свободных цен! – сказал Б. Ельцин. – У нас сейчас работают двенадцать ведущих специалистов – экономистов из разных стран, чтобы помочь нам быстрее войти в рынок. У всех нас, да и у меня, опыт рыночной экономики – нулевой. Мы потеряли семь лет. Была война законов, указов, Россия всегда была под каблуком у центра, а сейчас нет ничего выше России.

Но все-таки о ценах… «Вот приедет барин, барин нас рассудит» – так мы привыкли жить, да и сейчас надеялись, что Президент России разъяснит, почему на некоторые виды товаров, в частности на молочные и мясные, цены чересчур высокие.

– Двести рублей за килограмм масла – это безобразие, – сказал Борис Николаевич. – Это отрыжка прежней административно-командной системы. Я дал сутки Немцову, чтобы молокоторги в области были упразднены. Надо привлекать к ответственности тех, кто устанавливает в госторговле столь высокие цены.

Сказал Президент России и о том, что на те товары, которые из-за высоких цен не пользуются спросом, цены надо снижать.

– Если будете верить Президенту, – заверил Борис Николаевич, – то дело у нас пойдет.

Но опять напомнил Б. Ельцин, что надо всем нам потерпеть шесть-восемь месяцев или до конца года.

Несколько раз останавливался Б. Ельцин в цехах сборочного производства автозавода, чтобы поговорить с рабочими. Президент России осмотрел готовящиеся к производству новые модели автомобилей.

– Журналисты – все! Спасибо! – сказал Борис Николаевич, когда в одном из помещений автозавода начались деловые переговоры.

…В тот же день Президент России Б. Ельцин побывал у дома А. Сахарова, где возложил цветы к мемориальной доске, а потом в здании администрации области началась официальная встреча с руководством города и области.

Вчера вечером Б. Ельцин отбыл из нашего города в Москву.

ПРОДАЖНАЯ ЛЮБОВЬ СКУПАЕТ ГОРОД

По данным спецотдела МУРа, в 1992 году в Москве было 70 подпольных публичных домов, сейчас – около 1000. В Москве 28 тысяч проституток. В среднем на 125 мужчин – одна проститутка.

Прибалтика встает уже на путь открытой проституции. «Министр юстиции Эстонии Кайда Кама считает необходимым легализовать проституцию в стране. Правительство готовит соответствующий закон. Парламент обсуждает» («Известия», 14.12.1993 г.). А вот что в Чувашии: «В Чебоксарах на проспекте Ленина практически открыто действовал публичный дом – двухкомнатная квартира. Поскольку публичные дома у нас еще не узаконены, то уголовное дело возбуждено по редко применяемой на практике статье 226 (содержание притонов). Самое интересное и пикантное в этой истории то, что у диспетчера изъяты черновые записи, по которым установлены некоторые клиенты. В числе их, говорят, были представители всех политических партий – от коммунистов до христианских демократов» («Известия», 29.03.1994 г.)

Было бы наивным считать, что в Нижнем Новгороде, прославившемся в качестве лидера рыночной экономики, нет организованной проституции. Во времена, когда Нижний был «карманом России», в городе работало около сотни заведений, где проститутки предлагали свои услуги. Сейчас наш город только становится вновь «карманом», поэтому этот вид услуг лишь начал складываться. Но дело пошло быстро, напористо и уверенно. Сейчас в городе около 40 таких фирм, некоторые с филиалами, своими автопарками, и занято в каждой от 10 до 40 девушек.

В газетах города то и дело мелькают объявления типа: «Секретарь-референт окажет услуги на выезде». Только какая-нибудь простодушная бабушка подумает, что «секретарь-референт» – это обязательно девушка с блокнотом, которая срочно понадобилась какому-нибудь крупному бизнесмену для ведения деловых переговоров с партнером. Достаточно набрать один из таких номеров телефонов, и женский голос вам все подробно разъяснит:

– Да, это интимные услуги. В час – 40 тысяч, на ночь – 200.

– А почему так дорого? В декабре еще было 10 тысяч в час.

– Инфляция, сударь.

– Мой приятель в Москве позвонил по такому телефону, приехал, а его там избили, деньги отобрали, да еще чуть ли не обвинили в изнасиловании.

– Ну, это в Москве, у нас такого не бывает. Гарантия вашей безопасности полная.

– А где гарантия, что не подцепишь у вас чего-нибудь?

– У нас девушек регулярно проверяет врач, не гарантируем только от СПИДа.

– А если пришлете какого-нибудь «крокодила»?

– У нас очень симпатичные девушки, вам понравятся. А если не понравится, можете вернуть заказ.

Как начинают работать такие фирмы – легко проследить по публикуемым в газетах номерам телефонов.

Вот, например, сначала такое объявление: «Ищу работу. Есть домашний телефон, а/я, также свободная комната».

Через некоторое время под этим же номером телефона такое объявление: «Молодая девушка предлагает услуги секретаря-референта на выезде с 15 до 18 часов». Значит, все нормально, работу человек нашел. Или, точнее, фирма нашла работника. Еще одного.

Если диспетчер на подобном телефоне попадется словоохотливый, то от него можно узнать немало интересного о самой технологии предоставления услуг фирмы. Все очень просто: клиент звонит, ему разъясняют условия, соглашается – на машине к нему привозят девушку. Пока она оказывает свои услуги, на улице в машине ее ждет охрана. Просрочите время – придется доплачивать. Если девушка не выходит вовремя, то в вашу квартиру позвонит парень-охранник этой девушки.

Если вы нашли в газете объявление: «Прием на высокооплачиваемую работу девушек от 18 до 25 лет», то почти обязательно окажется, что «секретарем-референтом». Здесь желающей популярно разъяснят, в чем конкретно будет заключаться ее работа, сколько она сможет заработать – «от ста тысяч в неделю и больше». Неплохо, особенно если учесть, что на родной фабрике за эти деньги надо вкалывать месяц.

И работа такая – всегда. Спрос очень велик. Да и что удивляться, если в городе сейчас сотни коммерческих структур, владельцам которых, здоровым мужикам, как правило, «деньги жгут ляжки». Наконец, в городе тысячи кавказцев, люди это тоже в большинстве временно холостые и постоянно денежные.

– У нас девочкам, бывает, даже пообедать некогда, – с сочувствием говорит словоохотливый диспетчер. – В день одна обслуживает до пяти клиентов. Особенно много вызовов по выходным, конечно, поэтому лучше записываться заранее. А вообще, если днем, то заказ выполним самое большее в течение двух часов.

Если есть диспетчер, транспорт, телохранители, свои врачи, то это, согласитесь, уже фирма. И каждому, не только девушке, надо платить. Сама «секретарь-референт» получает в лучшем случае только треть заработанного, остальное идет фирме. Кстати, деньги девушка получает в бухгалтерии своей фирмы, раз в неделю.

Но далеко не каждый клиент имеет возможность пригласить девушку к себе на квартиру, мало ли какие обстоятельства, семейные в том числе. Солидная фирма думает и об этом. И вот под теми же телефонными номерами появляются объявления: «Сниму квартиру». Если дела идут хорошо, фирма развивается, то появляются объявления и такие: «Куплю квартиру». Стало быть, прибыль фирмы уже такая, что ее оборотные средства позволяют не только снимать квартиру, но и покупать ее. Не говоря уже о том, что и автомашины не только арендуются, но и покупаются. Если дела идут еще лучше, то кто же помешает на свободные капиталы, прокручивая их в банках, покупать не только акции, но и недвижимость – магазины, целые особняки под казино, сауны, игорные дома и даже предприятия, вплоть до заводов и фабрик?

По одним номерам телефонов, публикуемым в газетах, можно проследить, как девушка, сначала ищущая любую работу, вскоре покупает автомобили, квартиры, а потом это оказывается уже и солидной фирмой. Кто не верит – полистайте газеты хотя бы за последний год. Иные замаскированы под службы знакомств. Ну зачем, скажите, службе знакомств покупать автомобили и квартиры? И кто сейчас знает, что в основе их первоначального капитала была продажная любовь?

По данным МУРа, за десять лет работы профессионалка успевает «намолотить» до 7 тысяч сексуальных контактов. Для сравнения: 60-летний человек за жизнь обычно совершает около 4,5 тысячи актов.

Поэтому то, что в обороте этого вида бизнеса деньги огромные, не вызывает сомнений. Пока еще только приблизительно можно определить, сколько автомашин, квартир и недвижимости приобретено с помощью проституток, но ясно, что через несколько лет доля собственности, которая будет принадлежать именно этой разновидности бизнеса, станет приличной.

А теперь давайте попробуем посмотреть на эту проблему глазами ребенка, спрашивавшего своего папу: «Что такое хорошо и что такое плохо?»

В городе есть, и в достаточном количестве, «жрицы любви», они удовлетворяют сексуальные потребности части мужчин, не имеющих по каким-то причинам для этого других возможностей. Справедливости ради надо сказать, что с появлением таких услуг кривая статистики изнасилований в городе пошла несколько вниз. В этих фирмах гарантируют, что клиент не получит венерических заболеваний. Наконец, сотни девушек и молодых женщин имеют стабильный высокий заработок…

Чем все это плохо? В путаны идут, как правило, самые симпатичные и здоровые девушки. Через несколько лет работы в такой фирме женщина часто уже не способна стать матерью. Наконец, многие из них потом так и не выходят замуж. То есть влияние на демографическую ситуацию в обществе такого бизнеса однозначно отрицательное. О том, как этот бизнес влияет на моральное состояние общества, не стоит и говорить. Общество, где продается все, в том числе и женская ласка, не может быть нравственно здоровым.

Зато, наверное, это положительно влияет на экономику? Экономику сей бизнес действительно оживляет. Но давайте не будем забывать, что в основе его – здоровье, а то и жизнь наших девушек, жизнь их неродившихся детей. Своим телом они дают возможность вести паразитический образ жизни тем, кто потом скупает автомобили, квартиры, недвижимость.

Наконец, сколько уже искалечено женских судеб… В сводках милиции чуть ли не ежедневно можно прочитать о пропаже девушек, часто старшеклассниц. Где гарантия, что они не оказываются потом в этих фирмах?

Общество явно закрывает глаза на проблему секс-бизнеса. А куда смотрит закон? Статья 164 п. 2 УК РФ рассматривает проституцию как административно-правовое нарушение.

Наказание по этой статье – штраф в размере одной минимальной зарплаты. Наказание, прямо скажем, смешное. Статья 226 УК РФ предусматривает наказание за сводничество и притоны – до 5 лет лишения свободы. Применяется она крайне редко. Вот что рассказал, например, начальник отдела УВД Нижегородской области Ф. Лозан:

– Специально притонами и борьбой с проституцией мы сейчас не занимаемся. Это когда-то все притоны у нас были на учете. Если уж только установлено вовлечение несовершеннолетних, то занимаемся. К нам часто приходят матери, плачут, просят, чтобы повлияли на их дочерей, но как мы можем на них воздействовать?

То есть практически законы проституцию у нас не запрещают. А если работа на выезде, то это и не притон. Очень трудно доказать и факт сводничества. Наконец, это никому в милиции сегодня не нужно, хватает и других забот в борьбе с криминальной преступностью. У отдела по борьбе с экономической преступностью УВД, как дал понять его начальник Г. Шитов, тоже до этого дела руки еще не дошли. В отделе налогообложения кооперативов налоговой инспекции Нижнего Новгорода на вопрос, знают ли они, что в городе почти легально действуют секс-фирмы, честно ответили:

– Не знаем…

– Но ведь любая коммерческая деятельность должна облагаться налогами?

– Конечно.

Веками во многих странах борются с проституцией и, в общем-то, безуспешно. Во многих государствах махнули рукой и даже узаконили это занятие. Недавно в телепередаче «Америка с Таратутой» прозвучало, что в округе одного из штатов США проституция дает 10 проц. дохода казне.

Так, может быть, и нам узаконить эту профессию и обложить секс-бизнес, как и любой другой, налогами? Ведь для казны это было бы золотое дно. Глядишь, на полученные доходы город строил бы помаленьку жилье, старикам повышались бы пенсии. Ведь есть же уже в стране прецедент: одно ПТУ открыло частную гостиницу, фактически бордель, и 50 проц. прибыли от него идет на зарплату педагогам. Шокирует? Как это вы будете получать прибавку к пенсии из средств, заработанных вашей внучкой под кавказцем? Один мой приятель, старый ловелас, вызвал по телефону такого «секретаря-референта», а к нему приехала дочь его хорошего приятеля. Тоже сначала был несколько шокирован. Но потом прошло, говорит.

В Китае сейчас больше трех тысяч проституток из России, в Бангкоке – более тысячи, а сколько их в Турции, Израиле, Германии, Сербии? Фирмы «Русские невесты» действуют совершенно легально. Даже песня у них появилась своя: «Прощай, мой мальчик, твоя девчонка уезжает навсегда…»

Неужели так и придется нам смириться с появлением подобных «секретарей-референтов»? Пока общество наконец осознает, примет законы, пока начнет что-то делать, за это время уйдет в небытие поколение, у которого нравственность в крови. Нынешнее – оно смотрит на эти вещи проще. По крайней мере, эти фирмы без кадров не сидят. Только свистни, что открывается школа стриптиза, – сотни звонков с предложениями. Сейчас уже отбирают только тех, кто английский знает: летом в городе ожидается много иностранцев.

ЗОНА, В КОТОРОЙ НАУЧАТ СВОБОДУ ЛЮБИТЬ

Короткий звонок, открывается дверь, и мы – в зоне. Арзамасская воспитательно-трудовая колония. Я приехал сюда с инспекторами районных комиссий по делам несовершеннолетних. Цель визита – посмотреть, как живут их бывшие подопечные, с кем устали нянчиться и кто в конце концов был осужден за преступления.

В этой колонии содержатся заключенные в возрасте от 14 до 18 лет. Убийцы, насильники, грабители, разбойники, то есть осужденные за тяжкие преступления. А вот и первые «разбойники» – двое мальчишек с серыми лицами и потухшими глазами, в заношенных шапках, выцветших до белизны телогрейках, кирзовых сапогах.

На плацу поблекшие стенды с умными изречениями классиков, в том числе Я. Свердлова. На входе в жилое помещение обязательная вывеска: «На свободу – с чистой совестью». Порог, за десятилетия сбитый сапогами наполовину. В коридоре – неистребимый запах параши. В спальне – аккуратно заправленные койки в два яруса с серыми простынями. На стене вырезанный из журнала лик Христа, и тут же – десятки почетных грамот, как будто здесь живут одни стахановцы. Половина заключенных на производстве, остальные в школе, постигают науки. В коридорах школы, как и в обычных, стенды с описанием подвигов героев. Директор школы кратко рассказывает об учебном процессе. Сам он в свое время тоже отбывал в этой колонии срок. Стопка учебников по истории на столе. Все иллюстрации дополнены рисунками в соответствии с пониманием юмора этими учениками. Зашли в класс. Ученики, все также в сапогах и телогрейках, дружно встали. На партах – ни учебников, ни тетрадей. На первой парте надпись: «Филя – петух». Со словом «петух» у обитателей этой колонии связаны иные ассоциации, чем у обычных граждан. Идет урок литературы.

– И что же вы сейчас проходите?

– Стихотворение учим, – отвечает один из парней. – Учитель читает строчку, мы за ним хором повторяем.

У всех учеников какие-то одинаковые, без проблеска мысли в глазах, землистые лица.

Два класса в этой школе из одних, как здесь шутят, «олиграфинов».

Гости колонии, инспекторы, спрашивают, кто из какого района, ищут своих. Можно поговорить с любым. Вот мальчишка на вид, по росту лет тринадцати.

– За кошелек я здесь, – говорит.

– А много ли было в кошельке?

– Три рубля.

Воспитатель добавляет, что у паренька это уже вторая судимость. Многие здесь с виду как ангелы, на воле они были другими – наглыми дерзкими, беспощадными.

Вот рыженький, худенький мальчишка. Сергей Ж., один из преступной группы, которая в январе прошлого года убила водителя «Волги» в Автозаводском районе. Двое нигде не работающих и ранее судимых мужчин попросили четверых мальчишек за 20 тысяч угнать для них «Волгу». Остановили машину, водителя попросили подвезти их по указанному адресу, когда остановились – один из мальчишек набросил на шею водителя удавку, второй брызнул в лицо из-газового баллончика, третий начал бить гантелью по голове. Отнесли водителя в подвал. Он еще додавал признаки жизни. Добили гантелями. Взяли их всех быстро. Год шло следствие, и все это время четверка находилась в следственном изоляторе.

Сам Сергей за участие в этом преступлении получил пять лет, его подельники – двое по десять, один – шесть.

– Я был только посредником, помогал найти покупателя на машину, – рассказывает он, – и то нашел только других посредников, взрослых.

– Так у вас мафия настоящая?

– Да, – спокойно отвечает он.

Сергею всего 16 лет, столько же и его подельникам.

– Здесь, в колонии, гораздо лучше, чем в СИЗО, – говорит он, – не так уж страшно, человек ко всему привыкает.

На воле у Сергея остались два младших брата и сестренка, мать.

– Отец? Есть, но они должны были развестись. Не знаю.

Что он видел в этой жизни… Получить условно-досрочное освобождение он сможет только через два года.

– Я все равно попаду во взрослую колонию, – как-то обреченно говорит Сергей.

Многие здесь живут надеждой, что их освободят досрочно или вдруг объявят амнистию. Но есть, конечно, и так же, для кого «тюрьма что мать родна».

Дисциплинарный изолятор, ДИЗО, как здесь говорят. В узкой камере – мальчишка. Контролер открыл дверь.

– Александр Ш., представляется он, – сижу за убийство, срок – восемь лет.

– А здесь, в ДИЗО, за что?

– За драку.

С виду – нормальный парень. В шестнадцать лет – уже убийца. В драке насмерть забил человека. Здесь, в зоне, как говорит воспитатель, если что и читает, то только сказки. Увы, ничему доброму не научили его сказки, остальное же читать было неинтересно.

В этом же помещении карантин, где неделю проходят акклиматизацию те, кто только что прибыл в колонию. Все запахи перешибает запах нитрокраски.

Наголо остриженный мальчишка со свежим лицом.

– Андрей Д., статья сто сорок шестая, срок четыре года, – докладывает он.

Невольно вспомнил, как на областном сборном пункте призывников такие же мальчики перед комиссией, глядя на схему ответа, кратко рассказывают о себе.

Одни – в армию, другие – в колонию. В Арзамасской ВТК отбывают сроки заключения четыреста парней. В это же время во многих ротах их сверстники несут службу за четверых. А здесь – целый батальон за проволокой…

Хотел иметь дорогую норковую шапку и сорвал чужую – носи теперь драную зэковскую, мечтал о черной кожаной куртке и модных кроссовках, но не заработал их, а снял с другого – носи здесь кирзачи и телогрейку, сшитую, наверное, еще в тридцатые годы. Каждый сам выбирает себе судьбу.

– Самое главное, передайте всем пацанам на воле, – говорит Алексей К., – чтобы сюда не попадали. Врагу не пожелаю.

В этой колонии много сделано, чтобы смягчить режим. Неплохо кормят, два раза в месяц в магазине можно купить продукты на свои деньги, разрешены свидания с родными, телефонные переговоры. Лучшее отделение может съездить в Арзамас на экскурсию, разрешен даже 12-дневный отпуск. Это при условии, конечно, если нет нарушений дисциплины и режима. Для многих условия жизни здесь даже лучше, чем дома. Некоторые из них дома не спали на простынях, не ели досыта.

– Случаются ли в колонии побеги? – спрашиваю заместителя начальника колонии по режиму В. Зюзина.

– В прошлом году было две попытки. Один пытался бежать через ворота верхом, другой – под грузовой машиной, выходящей из зоны.

Двадцать осужденных, склонных к побегам, здесь на строгом учете. Убежать отсюда к тому же почти невозможно: зона обнесена проволокой с сигнализацией, по углам вышки с охранниками, да и так все заключенные постоянно под контролем, все на глазах. Трудно, когда невозможно побыть одному хотя бы немного… Тем более что нравы здесь почти как во взрослой колонии. Некоторые сидят второй раз. Есть и свои авторитеты, есть и изгои. Натянутые отношения между нижегородцами и парнями из Дзержинска. Но явной вражды нет, администрация колонии обстановку контролирует. Сейчас здесь ничто не напоминает о беспорядках, которые произошли в колонии несколько лет назад, когда заключенные сожгли клуб, забаррикадировались, пришлось вызывать спецназ.

Перевоспитывают ли здесь?.. Если, еще несколько лет тому назад школу колонии, случалось, кончали и с золотыми медалями, то сейчас около половины – из вспомогательных школ. Есть, правда, один уникум: по-английски говорит, как будто всю жизнь в Америке прожил, учительница ему письма только по-английски пишет, читает много. В целом же книга здесь не в моде, едва ли не двадцать человек всего постоянно берут книги в библиотеке.

Что ждет большинство из них, когда освободятся? Бывает, что не успевают доехать до дома, как снова оказываются в милиции. Устроиться на работу после освобождения почти невозможно, клеймо осужденного остается. Да и какой профессии можно здесь обучиться?

В цехе, где работают заключенные, грохот от прессов, штампуют какие-то железки. Хорошо еще, что есть и такая работа.

– Ну, осознал хоть немного? – спрашивает инспектор своего бывшего подопечного.

– Осознал, – кивает он, – а Д. скоро сюда попадет?

– Скоро, жди своего друга.

По области в инспекциях по делам несовершеннолетних на учете сейчас состоят 8889 подростков. И сколько из них пройдет через эту колонию…

26.02.93 г.