Текст книги "Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси"

Глава 22.
Он успел сделать не всё…

Дмитрий Донской

Под властью Тохтамыша Орда казалась такой огромной и могущественной, какой она не была ещё никогда. Ведь хану подчинялись сразу три орды, Золотая, Белая и Синяя. Но на самом деле это могущество было уже непрочным. Во время междоусобиц татарские мурзы, эмиры, воины приучились предавать. Перекидываться к тем вождям, у кого выгоднее, добычи больше. А в Сарае опять набрала силу группировка крупных купцов – сарайских, геруэзских, хорезмийских. Они настраивали ханов и вельмож, как будет полезно для них самих. Подтолкнули Мамая идти на Москву. После него Тохтамыша. А если ханы не угодили купцам, то они быстро погибали – как Сартак, Тохта, Джанибек.

Группировка купцов стала как бы вторым правительством в Сарае. Но она и погубила Орду. Ведь для неё важнее всего были прибыли. Для работорговли требовались пленные. Русь погромили, массу русских невольников распродали по всему миру. Однако после этого Москва покорилась, дань стала платить исправно. Чтобы добыть новый товар для работорговцев, нужны были новые войны. А с кем?

По соседству, в Средней Азии, лежала ещё одна могущественная держава – Тамерлана. Он создал армию из лучших профессиональных воинов. Набирал в неё гулямов (удальцов) из разных стран и народов. Им очень хорошо платили, но и экзамены были строгими. Желающий поступить на службу должен был показать свое умение владеть саблей, без промаха стрелять из лука. На полном скаку подцепить кончиком копья маленькое колечко, поднятое в руке проверяющего. Тимур был глубоко верующим мусульманином. И в своей державе устанавливал мусульманские законы, строгий порядок. Для всех подданных он ввёл высокие налоги. Ведь ему надо было платить воинам. Кроме того, на эти деньги Тамерлан повсюду строил мусульманские мечети, медресе (школы). Он очень любил и украшал собственную столицу, Самарканд.

А со своей армией двинулся завоёвывать другие страны. Присоединял одну область за другой. В Закавказье было много мелких государств – грузинские, армянские, турецкие. Они не осмеливались сражаться с Тимуром. Тех, кто покорялся добровольно, Тамерлан брал под защиту. Сохранял им прежние законы, обычаи, веру. Оставлял там прежних князей и царьков. Но они должны были служить повелителю, платить дань, присылать ему войска. А измену Тимур считал самым страшным преступлением и не прощал никогда. Изменившие города и страны он превращал в безлюдные развалины.

Для Тохтамыша властитель Средней Азии был другом и благодетелем. Трижды спасал его, помог победить соперников и стать ханом. Они же и договор заключили, что Тохтамыш будет почитать Тимура как отца, слушаться его. Но раньше Золотой Орде принадлежал Хорезм – область Средней Азии на реке Амударья. Во время междоусобиц она отделилась, и Тамерлан присоединил её к своей державе.

Но как раз из Хорезма были многие богатые купцы, ворочавшие делами в Сарае. На родине у них остались близкие, друзья, партнёры. Порядки в государстве Тимура им очень не нравились. Прежде, в Золотой Орде, они были важными особами. Дороги из Китая и Индии, по которым везли шёлк и другие восточные товары, вели через столицу Хорезма, Ургенч, – и в Сарай. Какие прибыли это приносило! Сейчас караваны из Китая и Индии шли через главные города Тимура, Бухару и Самарканд. Ургенч превратился во второстепенный город. Жителям приходилось платить большие налоги. Надо было строго соблюдать мусульманские законы, регулярно ходить в мечети.

Но ведь Орда возродилась, снова стала сильной. Хорезмийские купцы мечтали – вот бы вернуться под её власть! Они связывались со своими родственниками в Сарае, отправляли к ним тайных посланцев. Ордынские купцы соглашались – да, Хорезм нужно вернуть. Настраивали приближённых Тохтамыша. Дождались момента, когда Тимур повёл все свои силы воевать в Персию. На границе со степью он оставил мало воинов. Там же правил друг, Тохтамыш. Но как только Тамерлан ушёл подальше, хорезмийцы восстали. Перебили или выгнали воинов и чиновников Тимура. Объявили, что переходят к ордынскому хану. А в Сарае купцы и вельможи внушили Тохтамышу – надо поддержать. Он принял Хорезм в своё подданство.

Услышав об этом, властитель Средней Азии был возмущён. Но про интриги купцов он не знал. Рассудил по-своему. Легкомысленные хорезмийцы просто не хотели платить большие налоги. А Тохтамыш легкомысленно пожадничал, принял их. В это время Тамерлан побеждал, брал персидские города. Прерывать наступление и возвращаться в Среднюю Азию он не хотел. Решил – Хорезм от него никуда не денется, можно будет и потом разобраться.

Но группировка купцов в Сарае считала: Хорезм – это только начало. Надо восстановить прежнюю торговую дорогу из восточных стран. Чтобы она, как и раньше, шла через Хорезм, Сарай – и в черноморские порты. Но для этого нужно было порушить новую дорогу – через державу Тимура. Разорить его города. Опустошить цветущие селения. Завалить каналы и колодцы с водой… Вот и повернут караваны по старому пути. А к купцам вернутся их старые прибыли. Они обрабатывали мурз и эмиров. Кому деньги нужны – пожалуйста. Кто в долгах у купцов – можно простить. Вельможи засуетились вокруг Тохтамыша. Настойчиво доказывали – надо напасть. И возможность для этого очень удобная: войска Тимура в Персии. Наступают всё дальше и дальше от дома. Самое время ударить!

Даже у хищных зверей есть чувство благодарности. Зверь не укусит руку, которая его вскормила. У Тохтамыша такого чувства не было. Он провёл жизнь в междоусобицах. Привык: ударишь подло, исподтишка – победишь. А в Сарае он уже успел понять: здесь есть свои правила. Пожелания могущественных купцов надо выполнять. Иначе на престоле окажется другой хан. Тохтамыш начал готовиться к войне с Тимуром.

Дмитрий Донской после нашествия на Москву усилил свою разведку в Орде. Нашёл подходящих людей при дворе хана, хорошо платил им. Они сообщили – назревает очень большая война. Это значило, что хан будет собирать все силы. В том числе и русских князей. Нужно ли было нашим воинам идти куда-то на чужбину? Сражаться и погибать неизвестно за что? Нет, Дмитрий Иванович не хотел такого допускать. Для Руси-то было выгоднее, если Тохтамыш проиграет. А своих ратников поберечь. Но как ослушаться, если будет приказ хана? В Орде находился заложник, сын Василий. Великий князь начал готовить для него побег. В Сарае были не только местные купцы, приезжали торговать и русские, греки, немцы. Дмитрий Донской договорился со знакомыми купцами, послал их в Орду.

В 1385 году конница Тохтамыша по берегу Каспийского моря ринулась за Кавказские горы, в Азербайджан. Хан даже войну не объявлял. Татары ворвались без всякого повода. Грабили и жгли города, рушили мечети. Это были владения Тимура, азербайджанские княжества добровольно покорились ему. Узнав, что творится, он из Персии послал полки своих гулямов. Ордынцы не стали встречаться с ними в бою. Набрали массу богатств, огромные колонны пленных и ушли в свои степи. Работорговцы получили новый товар. Татарские воины славили Тохтамыша. Замечательный хан! Сперва на Руси поживились, теперь опять вон сколько добычи! И как легко! Без больших сражений!

Но война помогла и Дмитрию Донскому. Ханские войска ушли на Кавказ. Тохтамыш со двором выехал поближе к ним. В суете на княжича Василия не обращали внимания. Вот тут-то верные купцы переодели его, спрятали среди своих слуг и товаров. Вывезли из Сарая. Погоня наверняка стала бы ловить его по дорогам на Русь. Но его повезли в другую сторону, к Чёрному морю. Посадили на корабль, и он доплыл до Молдавии.

Хотя и отсюда попасть в Москву было не просто. Ехать напрямую, через владения Ягайлы, было нельзя. Недавно в Киеве схватили митрополита Дионисия. Но купцы знали и другие дороги. Повезли Василия в объезд Литвы и Польши – через Венгрию, Чехию, Германию. В Пруссии жил литовский князь Витовт, сбежавший от Ягайлы. Он хорошо принял юного Василия, угощал, беседовал. Предлагал союз против Ягайлы, общего врага. А если в Литве будет править Витовт, то можно будет вместе и по Орде ударить. В гостях у литовца московский княжич познакомился с его дочкой Софьей, влюбился в неё. Витовту это понравилось – если со временем поженятся, то и будет союз, одна семья.

Из Пруссии Василий плыл по Балтийскому морю, добрался до Новгорода. В общем, проехал половину Европы и в начале 1387 года прибыл в Москву. Отец встречал его торжественно. Сын уезжал 11-летним мальчиком, а сейчас ему было уже 15, почти взрослый. Дмитрий Донской показывал его народу – пусть все видят, это его наследник. Конечно, Тохтамыш разозлился, что заложник сбежал. Но… московский государь рассчитал очень точно. Сейчас хан не будет карать и наказывать. Потому что война. С одной стороны Тимур, а с другой вдруг русские восстанут? Нет, хан побоится ссориться, посылать войска на Москву.

А Тамерлана нападение на Азербайджан удивило. Зачем Тохтамыш полез на него? Он догадывался, что хан не сам принял такое решение. Кто-то его настроил. Но зачем? Ради грабежей? Но Тохтамыш знает, какая армия у Тимура, как он может ответить. Что-то здесь было не так. Тамерлан обратил внимание как раз на то, что татары повсюду крушили мечети. Но ведь они сами были мусульманами! Тохтамыш и его советники знали, как любит мечети Тимур. Получается – специально злили его! Он разгневается, двинется за врагами в их степи. А там татары чувствуют себя, как дома. Соберут все силы, окружат его. Да, его выманивали в ловушку. Но властитель Средней Азии не клюнул. Отвечать на набег не стал.

Хан и его военачальники ждали-ждали, когда же придёт Тимур, а его не было. Решили повторить. Весной 1387 года лавина конницы опять понеслась в Азербайджан. И попалась. Тамерлан сам устроил ловушку. В Азербайджане ордынцев поджидали несколько сильных корпусов. Зажали с разных сторон и разгромили. Часть татар взяли в плен. Но грозный Тимур не стал им мстить, казнить. Он сам встретился с пленными. Вежливо спросил, как здоровье Тохтамыша. Дал им красивые халаты, коней, денег на дорогу и отпустил. А хану велел передать: «Между нами отношения отца и сына. Из-за нескольких дураков почему гибнет столько людей? Надо, чтобы мы соблюдали наш договор».

Что ж, он поступил, как благородный воин. Надеялся, что у Тохтамыша проснётся совесть. Не тут-то было! Наоборот, хан и его советники решили, что перехитрили Тимура. На самом-то деле набеги в Азербайджан должны были только отвлечь его. Выманить его в степи не получилось, ну и ладно. Зато он собрал свои войска на Кавказе. А Тохтамыш ударит совсем в другом месте – прямо в сердце державы Тамерлана. И разгромит её.

Для этого главного похода хан призвал всех подданных – и татар, и русских, и жителей Поволжья, Урала, Кавказа. Побег для сына Дмитрий Донской устроил очень вовремя. Заложника у Тохтамыша больше не было, и великий князь не стал посылать к нему свои полки. Но армия у хана собралась бесчисленная. Татары, отряды камских булгар, мордвы, башкир, кавказских горцев. Все слышали, сколько добра привозили из Азербайджана. А теперь добычи ещё больше будет! Привели дружины и некоторые русские князья. Такие, как Борис Городецкий, – чтобы выслужиться перед ханом.

Тохтамыш переждал, когда пройдёт летняя жара. Осенью 1387 года массы его воинов двинулись в Среднюю Азию. Путь был чрезвычайно тяжёлым. Воды мало, в степных озерцах и болотах она была плохая, гнилая. Татары и их лошади были привычными к пустынным степям. Но у жителей лесов и гор кони выбивались из сил, падали. Люди страдали, болели. Некоторые умирали. Спрашивается, ради чего? Борис Городецкий знал, ради чего. Он же поссорился с племянниками за наследство Дмитрия-Фомы. И хан наградил его за усердие, дал ярлыки и на Нижний Новгород, и на Суздаль. Но за что умирали простые воины, которых Борис повёл за собой?

Наконец добрались до Хорезма. Здешние жители встретили Тохтамыша восторженно. Заготовили для его войска всё необходимое – хлеб, мясо, корм для коней. Отсюда ханские полчища хлынули на самые плодородные области Средней Азии. Громили, разоряли, жгли. Но в столице Тимура, Самарканде, оставался его сын Омар. Он возглавил оборону, отбивал штурмы. В других городах – Бухаре, Термезе, Карши, тоже были сильные крепости, каменные или глиняные стены. Сколько ни лезли на них татары, а взять не могли.

А до Тамерлана доскакали гонцы от сына, сообщили о нападении. Властитель Средней Азии срочно заключил мир с шахом Персии. Бросился спасать родную державу. Его армия двигалась стремительно, без остановок. Через горы перебирались напрямую, без дорог. Тохтамыш был уверен, что Тимур где-то ещё далеко. Распустил отряды в разные стороны – грабить и разорять. И вдруг совершенно неожиданно возле Самарканда появились 30 тысяч конницы. Это был всего лишь передовой корпус Тамерлана. Следом спешил он сам со всеми силами.

Хан и его эмиры переполошились, приказали отступать. Но Тимур догнал их возле города Ходжента. С ходу скомандовал атаку. Татары не успели даже построиться к битве. Железный строй гулямов налетел на них, как буря. Рубил, топтал. Уцелевшие ордынцы удирали. За ними гнались и били. Часть бегущих татар укрылась в столице Хорезма, Ургенче. Там тоже были каменные стены. Воины Тимура вынуждены были остановиться. Осаждали город три месяца и взяли его штурмом. А Тамерлан рассудил – измена Хорезма стала первой причиной войны. Главных виновников он казнил. Других жителей выселил. Сам Ургенч приказал стереть с лица земли. Даже место разровнять и засеять ячменём. Чтобы и памяти о городе не осталось, будто его и не было.

Правда, осада Ургенча задержала Тимура. Тохтамыш с остатками воинства оторвался от погони. Но возвращались из похода жалкие, растрёпанные отряды. Измождённые, перепуганные. Хаяли хана, который вовлёк их в такую беду. И… его держава стала распадаться. Тамерлан двинулся на владения Синей и Белой Орд. Здешние татары разбегались или покорялись ему. Несколько царевичей и эмиров перешли на сторону Тимура, начали войну против Тохтамыша.

А для Руси настал тот самый случай, которого ждал и к которому готовился Дмитрий Донской. Освободиться от власти Орды. Перестать платить дань. Предложить хану – давай-ка менять наши отношения. Если не поймёт по-хорошему, то великий князь может и на коня сесть. Поднять своё знамя, кликнуть полки – те же самые, с которыми недавно ходил на Новгород… Да, обстановка была подходящая. Но как раз в это время дали о себе знать старые раны и контузии, полученные Дмитрием Ивановичем на Куликовом поле.

И разве только эти раны? Сколько их было ещё, невидимых. Душевные раны от сожжённой Москвы, от измен, от постоянного напряжения, переживаний. Князю было всего 38 лет, вроде бы в расцвете сил. Но в 1388 году он слёг больной. Возле него хлопотали лучшие лекари. Давали настои и отвары лекарственных трав. Но они не помогали. Государь вспоминал, как ему сказал святой Сергий Радонежский перед Куликовской битвой: «При этой победе тебе ещё не носить мученический венец». Ещё не носить – то есть в битве ты не погибнешь. Но сам венец он в сражении уже получил. Носил с собой в виде болезни. И сейчас приходила пора надеть его.

У Дмитрия Донского была большая семья. Со своей женой, горячо любимой Евдокией, он прожил 23 года, у них родилось 11 детей. Двое умерли маленькими, но осталось четыре дочки, пятеро сыновей. Наследника он определил заранее – Василий. Правда, на Руси с древних времён был другой обычай. Наследником князя считался не его сын, а брат. Старший в роду. Но родных братьев у Дмитрия не осталось, Владимир Храбрый был двоюродным. Да и сам обычай государю не нравился. Отсюда часто возникали споры, раздоры. Ещё когда был жив святой Алексий, великий князь обсуждал с ним этот вопрос. Решили – да, обычай надо менять. Передавать власть от отца к сыну, а не к братьям.

Весной 1389 года государю стало хуже. Он чувствовал – на этом свете ему осталось недолго. Пригласил в Москву святого Сергия Радонежского. Тот приехал. 7 апреля, в великий православный праздник Благовещения, Дмитрий Донской позвал к своей постели и батюшку Сергия, и Владимира Храброго, и ближайших бояр. С братом Дмитрий Иванович заключил новый договор. Владимир Андреевич обязался «честно и грозно» служить не только ему, но и его детям.

Великий князь душевно и трогательно поблагодарил своих бояр. Они были его соратниками, с ними вместе он правил 27 лет, с ними побеждал, преодолевал трудности. Сейчас вместе с ними и со святым Сергием Дмитрий Донской составил завещание. Драгоценностей он оставлял детям даже меньше, чем его отец или дед, Иван Калита. Одну цепь, два золотых ковша, ещё три предмета. Остальное потратилось, раздарилось, погибло.

Московское государство при Дмитрии Ивановиче увеличилось очень мало. И всё-таки оно стало неизмеримо сильнее. Налилось энергией, сплотилось. Иван Калита покупал разорившиеся удельчики, и Московская Русь получилась как бы из разных кусков, сшитых на живую нитку. Сейчас всё это прочно срослось, стало единым целым. Москва, Углич, Белоозеро, Ярославль, Ростов, Галич. Да и великокняжеские города Владимир, Кострома, раньше переходили из рук в руки. Кто великий князь, тому они и принадлежат. Теперь титул великого князя принадлежал только московским государям. Значит и великокняжеские области срослись с Москвой. Возникло единое сильное ядро. Как раз центральная часть будущей России.

А Дмитрий Донской в завещании впервые передал престол великого князя по наследству. Сам, без хана, определил – этот престол займёт сын Василий. Были в завещании и другие необычные слова. И отец, и дед, и другие русские князья всегда писали – если татары отберут часть владений, пускай дети скромненько переделят оставшееся. Дмитрий Иванович указал совершенно другое: «А когда Бог переменит Орду, мои дети не будут платить дань в Орду». Он мечтал об этот. Вёл к этому Русь. Но не получилось, не довёл.

16 мая 1389 года великого князя обрадовали напоследок. Евдокия родила ему двенадцатого ребёнка, сыночка. Дмитрий Иванович успел подержать его на руках, назвал Константином. А через три дня, 19 мая, государь скончался. Хоронили его в Кремле, в Архангельском соборе. Рядом с Иваном Калитой, Семёном Гордым, отцом, братом и другими родственниками. Пел церковный хор, но его голоса заглушали рыдания. Плакал народ, заполнивший площади перед кремлёвскими храмами. Плакали бояре, священники. Плакал и новый великий князь, юный Василий Дмитриевич. Отныне ему предстояло править страной. Продолжать дела, недоделанные отцом…

Тимур Тамерлан, властитель Средней Азии

Древний Самарканд

Глава 23.
Как Москва перестала платить дань

Великий князь Василий, сын и наследник Дмитрия Донского

Да, Русь могла бы освободиться от ханской власти – если бы ею правил Дмитрий Донской. Знаменитый герой, признанный лидер. Но его не стало. А Василию было всего 17 лет. У него ещё не было никаких заслуг, никакого авторитета. Будут ли его слушаться другие князья так же, как отца? Московские бояре не были в этом уверены. У хана оставалось очень серьёзное оружие – ярлыки. Выпишет их кому угодно. Наверняка найдутся такие, кому тоже захочется стать великим князем. Кто-то и не посмел бы выступить против Дмитрия Донского – а против молоденького Василия? На Руси снова покатятся раздоры. Бояре с государем прикинули так и эдак. Выбрали действовать осторожно. От хана всё-таки не отделяться. Но играть хитро. Так, чтобы через самого хана получить пользу для Москвы.

А у Тохтамыша положение было трудным. В злосчастном походе у него погибло много воинов. И Тимур намеревался расквитаться за нападение. Хан заюлил. Отправил к нему послов, просил прощения. Дескать, это не я, это злые советники меня надоумили. Тамерлан ответил – тебя уже прощали. Сколько раз я тебя спасал, сколько раз помогал – и вместо благодарности получил подлые удары. Можно ли тебе верить после этого? А если соседу нельзя верить, то надо воевать. В том же самом 1389 году, когда умирал Дмитрий Донской, властитель Средней Азии прошёлся со своей армией по землям Синей и Белой Орд. Разорил селения. Погромил и покорил здешних татар, а некоторые перешли на его сторону. Нетрудно было догадаться – следующей будет Золотая Орда.

И что было делать, как отбиваться? Вот тут и приехали послы от московского государя. А потом и сам он появился, привёз дань. Хан был рад без памяти! Русские всё-таки не восстали! Всё-таки подчиняются. Обхаживал их так и эдак. Без всяких вопросов, мгновенно, выписал Василию ярлык великого князя. Вообще не вспоминал про его побег. И про то, что Дмитрий Донской не прислал в поход русские полки. Но эти полки нужны были Тохтамышу сейчас. В княжеских дружинах служили такие же профессионалы, как как гулямы Тимура. И вооружены так же – тяжёлая конница в стальных доспехах. Хану нужна была такая же могучая русская армия, какая стояла на Куликовом поле.

Бояре слушали, кивали. Обсуждали с татарскими вельможами. Дескать, войско собрать можно. Но это не легко. Войско – дело дорогое. Государство поиздержалось. И дань большую платим, и долги. И сколько городов пришлось восстанавливать! За большое войско надо бы чем-то расплатиться. Например, добавить Василию владения. Ордынцы соглашались на что угодно. Владения добавить? Пожалуйста! Им же ярлыки ничего не стоили.

Одним махом выписали ярлыки на княжества, решившие присоединиться к Москве – Мещёру, Муром, Тарусу. Василий с боярами вздыхали: маловато. Вот если бы ещё богатый Нижний Новгород! Хану чужого добра было не жалко, он и этот город добавил. Правда, всего год назад он наградил Нижним Новгородом своего подхалима Бориса Городецкого. Но теперь какое ему было дело до Бориса? Он же не выставит такое войско, как Москва. Тохтамыш только требовал – побольше соберите ратников! Побольше! Москвичи поблагодарили за ярлыки и распрощались.

Весной 1391 года Тимур выступил на Золотую Орду. Хан разослал призыв подвластным князьям и племенам: поднимать по тревоге все силы. Великий князь Василий доложил ему – выполним, полки уже собираются. Тохтамыш двинулся навстречу противнику. Остановился на притоке Волге, речке Кондурче. У него набралось 40–50 тысяч воинов. У Тимура было примерно столько же. Но вместе с русскими ханское войско должно было увеличиться в два раза. У Тохтамыша станет в два раза больше воинов, чем врагов. Однако русские… не появлялись.

Хотя Василий вроде бы добросовестно выполнял приказ хана. Собрать побольше ратников? Будет сделано! Их и собирали, собирали… Потом предстоял неблизкий путь. Стоило ли торопиться? Поспешишь – людей насмешишь. Вспоминал ли Тохтамыш подлый обман при взятии Москвы? Площади и улицы, заваленные мертвецами. Закопчённые храмы со сгоревшими книгами. Вспоминал ли сожжённые Серпухов, Переславль, Владимир, Дмитров, Можайск, Коломну? Вспоминал ли, сколько денег заплатили работорговцы за массу русских пленных? В полках великого князя шли те, чьих отцов и братьев тогда перебили, чьих жён и сестёр угнали в рабство. Неужели они горели желанием сражаться за Тохтамыша? И юный государь тоже не считал нужным драться за него. Вот и не спешили. Устали? Стой! Останавливаемся на привал…

Ордынцы так и не дождались русских. В июне 1391 года подошёл Тамерлан, началась жестокая битва. Во время сражения хан то и дело оглядывался на запад. Где же она, московская рать? Была уже где-то близко, за Волгой. Присылала доклады: мы идём, приказ выполняем. Но что-то не ладилось, где-то задерживались… По количеству две армии были одинаковые, однако по качеству у Тимура была лучше. У Тохтамыша было уже совсем не то войско, как в походе на Москву. К татарам пришлось для количества добавить ополчение булгар, мордвы, чувашей. Гулямы раскидывали их, они стали пятиться. На берегу Волги сбились в толпу. Их прижали к реке, стали крошить. Хан бросил погибающих подчинённых, удрал.

Василий и его воеводы узнали о разгроме татар. Самим воевать с Тимуром даже не думали. Он не сделал русским ничего плохого. Развели руками – ну что поделать, опоздали. Приказали полкам разворачиваться домой. Но и против Тохтамыша великий князь выступать не стал. Изображал, будто остаётся его верным подданным. Московские бояре приехали в Нижний Новгород, показали ханский ярлык и объявили – отныне город принадлежит Василию. Князь Борис аж взорвался от гнева. Велел арестовать гостей. Однако его не послушались ни жители, ни собственные дружинники и бояре. Наоборот, они сами связали Бориса и выдали москвичам. Великий князь не стал церемониться с предателем, посадил в тюрьму.

Никто государя не осуждал, не считал, что он поступил плохо. И даже жители Суздаля, принадлежавшего Борису, тоже попросились – хотим быть вместе с Москвой. Хотя на Суздаль никаких ярлыков в Орде не брали. Но молодой великий князь без войны, без единого выстрела присоединил к своим владениям обширную область от Владимира до Волги. Конечно, не сам он добился такого успеха. Сказались труды и усилия его отца. Это Дмитрий Донской своими делами убедил русских людей, что надо объединяться. Вот они и выбрали Москву, а не князя, старавшегося оторваться от Святой Руси.

Но Тамерлан ещё не добил Орду. В битве на Кондурче не только татары, но и его армия понесла серьёзные потери. Поэтому в глубины неприятельских земель он не пошёл. Разорил ханские владения только на восточном берегу Волги и решил, что задал Тохтамышу достаточную взбучку. Повёл войска назад, в Среднюю Азию. Однако хан сумел оправиться от разгрома. Заново собрал войска. А для ордынских купцов Тамерлан уже стал персональным врагом. Они настроили Тохтамыша возобновить войну. Золота и серебра дали сколько угодно, на их деньги хан набрал многочисленное ополчение из народов Кавказа. Повёл своё войско по берегу Каспийского моря и снова ворвался во владения Тимура – принялся разорять и грабить Азербайджан, Армению.

Но тогда и Тамерлан решил окончательно разделаться с дерзким ханом и его ханством. Он тоже повёл все свои силы в Азербайджан. Опять стремительно, как он умел. Тохтамыш и его эмиры вдруг узнали – он уже близко. Приказали отступать за Кавказские горы. Но Тимур не собирался их отпускать. Двинулся в погоню. Настиг в горах, на реке Терек. 15 апреля 1395 года закипело сражение. Обе стороны дрались очень упорно. Даже хан и Тамерлан несколько раз сами возглавляли атаки. Но ордынцев разгромили. Их войско рассыпалось, удирало кто куда.

А Тимур на этот раз не остановился. Он уже бил Тохтамыша под Ходжентом, на Кондурче – оказалось мало. Сейчас он решил напрочь опустошить Золотую Орду. Большая часть ханских воинов отступала в западном направлении, и властитель Средней Азии погнался за ними. По пути прочёсывал степь, уничтожал татарские селения и кочевья. Преследовал ордынцев до Днепра. На берегу гулямы постреляли и порубили скопившихся татар. За Днепром лежала уже Литва, и ордынцы спасались, переплывали туда. Многие утонули.

После этого Тимур повернул на Русь. Ведь она тоже считалась владениями хана. Железная лавина войск Тамерлана захватила и сожгла южные города – Курск, Липецк, Елец. В Москве собирали рать. По городам вооружались полки. Седлали коней князья с дружинами. Ратники прощались с жёнами, с детьми: доведётся ли ещё увидеться? Великий князь Василий встал с армией на Оке возле Коломны. Вспоминали Куликово поле, ведь и Мамай 15 лет назад вёл на нашу страну могучие полчища. Готовились отстоять родную землю или погибнуть за неё, за други своя. Если даже все полягут, то и неприятелей ослабить, побить побольше. Может, тогда не возьмут Москву.

Руководить в столице государь поручил своей матери Евдокии. Весь народ усердно молился. Шли службы во всех храмах и монастырях. Просили Бога защитить от новой страшной опасности. Битва с Мамаем произошла в праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Теперь приближался другой великий праздник, Успения Пресвятой Богородицы. Княгиню Евдокию вдохновила идея – перенести в Москву чудотворную Владимирскую икону Божьей Матери. Она считалась покровительницей Северной Руси, находилась во Владимире. Вот и перенести её из древней столицы в новую. За ней отправили священников, монахов. В праздник Успения взяли икону из Владимирского Успенского собора. Торжественно, крёстным ходом, понесли по дорогам. К процессии присоединялись люди из попутных сёл и городов. Через 10 дней дошагали до Москвы. Все жители вышли встречать икону, взывали: «Матерь Божья, спаси землю Русскую!»

И произошло чудо. Тамерлан вдруг остановился. Две недели стоял на месте. Предание рассказывает, что во сне ему привиделась высокая гора. Оттуда спускались люди в светлых одеждах. А наверху в ослепительном сиянии стояла Дева, её окружало Небесное Воинство. Тимур начал выяснять у придворных мудрецов и у пленных, что это может означать? Ему пояснили, что он удостоился высочайшей чести. Ему явилась Сама Дева Мария, Мать христианского Бога Иисуса. Её почитают и мусульмане, называют Мариам. И она запрещает идти на Русь.

Властитель задумался. И в самом деле, зачем ему туда идти? Приближалась осень, ночами холодало. Заберёшься в дремучие северные леса – а скоро польют дожди, потом ударят морозы. Как выбираться назад? Допрашивая пленных, Тимур понял и другое: Москва – вовсе не друг Тохтамыша. И не враг для Тамерлана. В Среднюю Азию московские полки не приходили. В Азербайджан тоже. Их не было в битвах на Кондурче, на Тереке. Разве это случайно? Конечно нет.

26 августа Тамерлан велел поворачивать на юг. Но из Орды он ещё не ушёл. Южные области Пресвятая Богородица не брала под защиту. Там войскам Тимура не грозили морозы, голод. И эти области он опустошил основательно. Он уже догадался, кто натравливал на него татар. Богатый генуэзский город Тана добровольно согласился подчиниться Тамерлану, заплатить огромный выкуп. Но когда он открыл ворота, выслал делегацию к Тимуру, тот подал сигнал, и гулямы ворвались в город. Его разграбили и разрушили до основания. Самих купцов и прочих жителей перебили или угнали в плен.

В Кафе и Сугдее генуэзцы делегатов уже не высылали, заперлись в мощных крепостях. Задерживаться с осадой Тимур не стал, но весь Крым разорил так, что мало не покажется. Потом прошёл по Северному Кавказу. Здешние горцы участвовали в набегах, поэтому их селения и городки стёрли с лица земли. Напоследок Тимур послал воинов на Волгу, разрушить Сарай и Астрахань. Завоёвывать эти края он не собирался. Назначил ханом Орды царевича Койричака, перешедшего на его сторону. А сам ушёл обратно за Кавказские горы.

На Руси славили Пресвятую Богородицу, избавившую народ от смертельной угрозы. Установили новый праздник – Сретения (встречи) Владимирской иконы, на месте её встречи построили Сретенский монастырь. А Орда была совершенно разорена. Степи опустели – ни татарских кибиток, ни табунов лошадей и отар овец с пастухами. Города лежали в развалинах, селения сгорели. И вот после этого разгрома Василий сделал то, о чём мечтал его отец. Нового хана Койричака не признал. Тохтамыш где-то бегал, и его больше не вспоминали. Дань платить перестали.