Текст книги "Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси"

Глава 25.
Святая Русь и конец Орды

Стояние на Угре

Набег Едигея стал единственным вражеским нашествием за долгое время. Сын Дмитрия Донского Василий был очень осторожным человеком. Он не вёл ни одной большой войны, не выиграл ни одного крупного сражения. Но он обеспечил для Руси несколько десятилетий мира и спокойствия. Страна расцветала, украшалась, богатела.

В эту эпоху на Руси проявило себя много замечательных талантов. Например, художник-иконописец, святой Андрей Рублёв. Он не мог жить без икон. В праздники и по воскресеньям трудиться не полагалось, но он всё равно приходил в мастерскую и смотрел на них. Даже собственные работы, ещё не законченные, он воспринимал именно как иконы. Обращался к ним с мысленной молитвой. И вдохновение получал свыше, от Бога. Создавал великолепные иконы «Спас», «Апостол Павел», «Архангел Михаил», знаменитую «Святую Троицу». В это же время прославились другие замечательные иконописцы Феофан Грек, Симеон Чёрный, старец Прохор, Даниил Городецкий.

В нашей стране были и талантливые писатели. Хотя они не писали художественных книжек. На Руси считали – зачем что-то выдумывать, описывать каких-то несуществующих героев, если есть настоящие. И события вокруг происходят такие, что о них надо обязательно сохранить память. Святой Епифаний Премудрый описал жизнь Сергия Радонежского, Стефана Пермского, Дмитрия Донского (в Церкви такие описания называют «житие»). Монах Софроний Рязанец сочинил «Задонщину» о Куликовской битве – величественную и поэтическую, как богатырские былины. Неведомые нам русские авторы составили целый цикл сказаний об этой битве, другие исторические хроники: «Повесть о нашествии Арапши», «Повесть о московском разорении» Тоштамышем, «Повесть о нашествии Едигея на Москву».

Города украшались новыми великолепными храмами. В Кремле построили Благовещенский собор. В Троице-Сергиевом монастыре возвели каменный Троицкий собор. Их расписывали лучшие мастера – Андрей Рублев, Феофан Грек, Прохор, Даниил. Сын Дмитрия Донского Юрий Звенигородский основал Саввино-Сторожевский монастырь с белокаменным храмом Рождества Богородицы. Настоятелем стал ученик Сергия Радонежского, святой Савва Сторожевский.

А своей жене Евдокии Дмитрий Донской завещал большие владения. Она была очень богатой женщиной. Могла бы жить припеваючи и даже второй раз выйти замуж, русские законы это разрешали. Но не разрешила её собственная великая любовь к мужу. Когда Дмитрия не стало, она отказалась от всех удовольствий и развлечений. Проводила дни и ночи в молитвах. У православных церковные посты установлены несколько раз в году, когда верующие не едят мясные и молочные блюда. У Евдокии пост был постоянно, никакими лакомствами она себя не баловала. Свои огромные доходы она тратила на помощь бедным, больным. Построила несколько храмов в честь Рождества Пресвятой Богородицы – праздника, когда была Куликовская битва. Основала и Вознесенский монастырь, первыми монахинями стали жёны воинов, не вернувшихся с Куликова поля.

В 1407 году Евдокии было видение – пришёл Ангел с Небес. Княгине показали несколько икон, и она узнала – это был Архангел Михаил, покровитель воинов. Приходил он для того, чтобы известить: земная жизнь Евдокии кончается, скоро она отправится к мужу. Она решила постричься в монахини. Собралась и отправилась пешком в свой Вознесенский монастырь. И по дороге выздоравливали больные, исцелялись слепые и хромые – все, мимо кого она шла, кого коснулась или сказала слово. Таких набралось аж 30 человек. Княгиня стала монахиней, получила имя Ефросинья. Она повелела строить в монастыре новый каменный собор и похоронить себя в нём. После неё в Воскресенском соборе стали хоронить всех московских государынь. А народ и Церковь почитали её как святую Ефросинью Московскую.

Ещё один сподвижник Дмитрия Донского, воевода Боброк-Волынец, построил Бобренев монастырь. Когда состарился, вместе с женой ушел в монахи. А один из сыновей Боброка с юных лет стремился к Богу. Он был князем, приходился двоюродным братом государю Василию. Но отказался от своего положения, от богатств, от славы. Из Москвы, где его хорошо знали, он ушёл в новгородские монастыри и прославился там как святой Михаил Клопский.

Наверное, вы уже обратили внимание, как часто в этой главе встречается слово «святой» – Андрей Рублёв, Епифаний Премудрый, Ефросинья Московская, Савва Сторожевский, Михаил Клопский… Но это лишь небольшая часть. В начале XV века в Русской земле вдруг явились десятки святых! Пафнутий Боровский, Григорий Пельшемский, Кирилл Белозёрский, Максим и Исидор Московские, Ферапонт, Дмитрий Прилуцкий, Савва Стромынский, Варлаам Шенкурский, Герман, Савватий и Зосима Соловецкие и многие другие… Это было совершенно необычным! В одно время, в одной стране – множество святых! Сам Бог подтверждал – да, расцветает новая держава, Святая Русь!

А Византия к этому времени совсем захирела. От прежней империи осталось несколько клочков. Остальное заняли турки. Императоры уже привыкли ездить на поклон к султану, платить ему дань – так же, как наши князья платили татарским ханам. Но русские копили силы, чтобы освободиться. А византийцы на собственный народ не надеялись. Одни считали, что надо сидеть тихо и слушаться турок. Другие были уверены, что их спасут западные державы. Обращались за помощью к европейским королям, римскому папе. Он заинтересовался. Ведь в Константинополе оставалась патриархия, руководила Православной Церковью. Если она подчинится папе, то папа станет главой всех христиан на свете.

Византийский император Иоанн VIII и патриарх Иосиф согласились пожертвовать Православной Верой, только бы им помогли. В 1438 году в итальянских городах Ферраре и Флоренции созвали церковный собор. Постановили принять «унию», это означает «объединение» церквей. Да уж какое там объединение! Император с патриархом просто предали свою веру, отдали Православную Церковь под власть римского папы. Но внук Дмитрия Донского, великий князь Василий Васильевич, отказался признать унию. Русская Церковь отделилась от Константинопольской патриархии, стала самостоятельной.

Хотя и для Византии это пользы не принесло. Римский папа и европейские короли серьёзной помощи так и не оказали. А турецкий султан разгневался, что византийцы сговариваются против него с западными странами. В 1453 году осадил Константинополь и взял его штурмом. Сделал его собственной столицей (сейчас это Стамбул). Византийская империя исчезла. На её месте возникла Османская – турецкая.

Нет, на Руси тоже далеко не всё было хорошо. Опять разыгралась мерзкая междоусобица. Великий князь Василий Васильевич был мягким, добрым человеком, и у него решили отобрать власть его собственный дядя, двоюродные братья. Государя несколько раз свергали с престола, потом вообще посадили в темницу и ослепили, из-за этого он получил прозвище Василий Тёмный. Но тут уж сказал своё слово русский народ.

Люди успели осознать, что власть московских государей нужна им самим. Что жить под этой властью лучше и безопаснее. Возвращаться к временам, когда князья грызлись между собой и раздирали страну на части, русские не желали. Свергнутого Василия поддержала Русская Церковь. На его сторону стали переходить и знать, и простые воины, и жители городов. Государя возвратили на трон. Тех, кто раздувал смуты, стали воспринимать как врагов всей Руси. Громили общими силами. А сын Василия Тёмного, великий князь Иван Васильевич, взялся окончательно объединять страну. Он был правнуком Дмитрия Донского, и его прозвали Иваном Великим.

Многие мелкие князья, Ярославские, Ростовские, Белозёрские, давно обнищали. Отцы раз за разом делили владения между детьми. Доходило до того, что в каждом селе свой князь. Чтобы заработать на жизнь, шли служить в Москву. Иван Великий ликвидировал их княжества. Князья стали у него боярами. Их воинов-дружинников он тоже взял к себе на службу. Давал им лучшее оружие, лошадей, и теперь они подчинялись самому государю. Получали от него плату, поместья. Но должны были по его приказу мгновенно явиться к нему. Скакать, куда он укажет.

Таким способом Иван Великий создал многочисленную конницу. В Москве он построил Пушечный двор, там стали изготовлять орудия. Эта армия понадобилась не только москвичам. Рязанское княжество совсем замучили татары. Опустошали каждый год. Рязанские князья согласились подчиниться Ивану Великому, только бы защитил. Государь прислал туда своих воинов, и Рязанская земля смогла отдохнуть от постоянных набегов. Добровольно подчинился Москве и Псков – на него то и дело нападали немецкие крестоносцы.

А вот новгородские бояре и Тверской князь Борис не желали быть вместе с Москвой и с другими русскими. Задумали вообще отделиться от Руси, перейти под власть Литвы. Но такого Иван Васильевич не допустил. Покорил их войной. Хотя в Новгороде враждовали с ним только бояре. Они так притесняли народ, что простые люди считали порядки в Москве гораздо лучше. Переходили к государю, сами ему жаловались на «золотых поясов». Да и жители Твери отказались сражаться за своего князя. Объявили, что будут подчиняться московскому. Небольшое Московское государство выросло в несколько раз. А когда у государя умерла жена, он стал искать невесту за границей. Женился на Софье Палеолог, племяннице последнего императора Византии. С древних времён на гербе Москвы изображали святого Георгия Победоносца. Теперь он соединился с византийским гербом – двуглавым орлом. Наша страна становилась наследницей погибшей Византийской империи!

Орда к этому времени распалась на части. Некоторые царевичи и их воины перешли на службу к русскому государю. Им дали область вокруг города Касимова на Оке, там возникло татарское ханство, но оно подчинялось Москве. От Орды отделились и Крымское, Казанское ханства, две Ногайских орды. Самой сильной из этих частей была Большая орда. Её столицей, как и раньше, был Сарай. Ей принадлежали черноморские степи, Дон, Северный Кавказ.

Но русским соседние ханства досаждали очень сильно. Они промышляли грабежами, совершали набеги. Угоняли пленных для продажи работорговцам. Чтобы избавить страну от этих нападений, Иван Васильевич согласился подчиниться хану Большой орды. Ради подданных поступился своей гордостью, пошёл на унижение. Ордынского посла, приехавшего в Москву, встретил пешком. Вёл под уздцы его лошадь, чтобы показать, что государь – ханский слуга. С почтительным поклоном принял ярлык на великое княжение, хотя раньше правил и без ярлыка. Отправил хану небольшую дань.

Но за это Иван Великий хотел, чтобы хан не посылал на Русь свои отряды. И помог усмирить других хищных соседей. Не тут-то было! Под властью хана Ахмата Большая орда тоже усилилась. Покорила ногайцев, Урал, Сибирь. Ахмат занёсся. Требовал, чтобы Москва покорилась ему полностью, как в давние времена. И чтобы дань платила такую же, как прежде. Но при этом набеги так и не прекратил. Грабить и угонять русских невольников казалось слишком выгодно. Тогда и Иван Васильевич перестал посылать дань. Если хан не хочет поддерживать мир, за что же ему платить?

Ахмат разозлился. Решил силой покорить Русь. Несколько раз он приводил огромное войско. Но государевы рати встречали его на Оке. Останавливали огнём орудий и тучами стрел. А полки русской конницы начинали обходить врага с разных сторон, окружать. Хану приходилось выбираться из ловушки, уносить ноги. Государевы воины бросались в погоню, били ордынцев. Наконец, Ахмат понял – больше на Русь соваться не стоит.

Но у нашей страны были и другие враги. Король Польши и Литвы Казимир. Ливонский орден крестоносцев. Если нельзя сокрушить Московскую Русь поодиночке, то ведь можно вместе. Если навалиться с разных сторон, неужели русские выдержат? Ахмат, Казимир и немецкие рыцари сговорились – ударить общими силами в 1480 году.

Магистр крестоносцев фон Бурх вооружил немецких горожан, латвийских и эстонских крестьян. Собрал армию в 100 тысяч человек. Казимир призвал польских рыцарей, литовских князей. А Ахмат под страхом смерти приказал всем татарам и подвластным племенам собираться в Великий поход. Но Иван Васильевич узнал об этих приготовлениях и тоже нашёл союзников. С Ахматом враждовал крымский хан Менгли-Гирей, и к нему помчались русские послы. Предложили вместе воевать против Большой орды и Казимира. Менгли-Гирей охотно согласился.

Тем не менее, над Русью нависла страшная опасность. Из Владимира в Москву опять привезли чудотворную Владимирскую икону Божьей Матери – ту самую, которая когда-то помогла против нашествия Тамерлана. Сам государь, его воины и весь народ молились перед ней, просили избавить от беды. Великий князь наметил обороняться по реке Оке. Вывел сюда полки. А людям, которые жили за Окой, велел уходить на северный берег. На южном уже появились татары. Но это была только разведка. Ахмат ждал осени, когда придет Казимир с поляками и литовцами.

Первыми напали немцы. В августе огромное войско магистра подступило к Пскову. Горожане просили о помощи, но на этот раз Иван Великий не прислал к ним ни одного отряда. Он знал – судьба Руси будет решаться не там, а на южной границе. Нельзя было отвлекать войска с главного направления. Псковичам пришлось отбиваться самим, и они кое-как справились. Отражали штурмы, заставили крестоносцев отступить.

А из степей надвигались полчища Ахмата. Но он повернул на запад, к верховьям Оки. Там река была узкой, через неё легко было переправиться. И там лежали литовские владения, хан собирался встретиться с войском Казимира. Иван Васильевич приказал своим полкам идти туда же, занять оборону по берегу реки Угры, впадавшей в Оку. Той самой Угры, где когда-то остановили Витовта.

Сам великий князь заехал в Москву, совещался с боярами. Если татары соединятся с поляками и литовцами, они могли прорваться к столице. Иван Васильевич велел готовить город к осаде, государственную казну и свою семью отправил подальше, в Белоозеро. Но он приготовил хану и неприятный сюрприз. Ведь если Ахмат повёл в поход всех подданных, значит, он никого не оставил охранять собственную столицу! Иван Великий послал князя Василия Звенигородского и друга русских, татарского царевича Нордоулата, в Нижний Новгород. Приказал им в глубокой тайне посадить на лодки отряд воинов и плыть по Волге прямо на Сарай.

8 октября 1480 года Ахмат вышел к Угре. Его конница стала переправляться через реку. Но русские войска успели сюда раньше. Заняли берег, поставили артиллерийские батареи. Загрохотали пушки, засвистели стрелы. По массе татар били без промаха. А врагам из воды стрелять было неудобно. Стреляли с другого берега, но это было далеко. Стрелы долетали уже ослабленными, не пробивали русских доспехов. Четверо суток, днём и ночью, хан бросал своих всадников через реку. Но у него перебили множество людей, а переправиться не смогли.

Из Москвы пришёл Иван Васильевич с подкреплениями, усилил оборону, и Ахмат прекратил атаки. Он ждал, когда же появится Казимир. Но ведь русский государь не напрасно отправлял послов в Крым. Хан Менгли-Гирей совершил набег на земли короля. Польские и литовские паны переполошились. Кинулись спасать собственные имения. Казимир не мог собрать армию.

Войско Ахмата стояло тоже во владениях короля. Здешние города Белёв, Мосальск, Одоев, Воротынск принадлежали Литве. Но города-то были русскими. Жители сочувствовали не своему королю, а Москве. Желали ей победы, не давали татарам продукты, корм для коней. Встречали их отряды оружием. Ахмат разъярился. Решил, что Казимир изменил ему. Послал войска на местных жителей, разорил и сжёг 12 городов. Но на литовской территории это получалось легко, король за свои города не заступился. А переправиться на русский берег не удавалось.

Хан пробовал перейти Угру в других местах, но и там татар отбили. Так и стояли напротив друг друга. Московский государь вдруг предложил начать переговоры. Ахмат обрадовался. Решил, что русские покоряются. Потребовал, чтобы сам великий князь явился к нему с поклоном, выплатил дань за прошлые годы. Нет, ему отказали. Хан сбавил тон. Просил, чтобы приехал сын или брат государя. Ему опять сказали – нет. Он уже соглашался, пусть будет обычный посол, и дань поменьше. Но русские и это отвергли.

На самом-то деле им никакие переговоры были не нужны. Иван Васильевич просто тянул время. Была уже глубокая осень. Татары мёрзли, голодали. Ахмат злился. Предлагал, чтобы ему позволили перейти через реку, и два войска померятся силами в битве. Как бы не так! Именно этого государь не хотел. Он решил выиграть войну вообще без большой битвы. Не желал, чтобы погибали его воины. Наконец, выпал снег. Реки стали замерзать. Иван Васильевич видел – скоро Угру можно будет перейти по льду. Он велел войскам отойти назад, выбрал удобную позицию возле Боровска. Если хан всё-таки полезет дальше, придётся дать сражение.

Но татары были уже измучены. Множество их погибло. И как раз в это время до хана донеслось известие – русский отряд на лодках доплыл до Сарая. Напал на столицу Орды и разгромил её. 9 ноября Ахмат снялся с места и повёл войско домой. Ивану Васильевичу доложили об этом, и государь сразу выслал конницу. Она стала рубить отставших, захватывать обозы. Татары узнали, что за ними гонятся, и побежали. Бросали добычу, удирали в студёные зимние степи.

Но даже этим дело не кончилось. В Орде нравы были жестокие. Уважали только силу, а неудачников презирали. О поражении Ахмата услышал князь сибирских татар Ивак. До сих пор он подчинялся хану, а теперь решил, что пора избавиться от его власти. Ахмат возвращался уже по своей земле, распустил войско. Ивак подкрался ночью, налетел на его лагерь и убил хана. И после этого Орда окончательно распалась. Наша страна уже навсегда избавилась от власти ханов. Ровно через 100 лет после Куликовской битвы. На этот раз вместо битвы только стояли на берегу реки, не пропустили врагов. Поэтому и в летописях назвали – Великое стояние на Угре. И потери у русских оказались очень маленькие.

Так что же, подвиг Дмитрия Донского и его товарищей на Куликовом поле был напрасным? Если через 100 лет от ордынцев освободились гораздо легче? Без таких страшных жертв, без морей крови! Нет, подвиг не был напрасным. Если бы не сразились насмерть, если бы позволили Мамаю растоптать Русь, то вообще неизвестно, что с ней стало бы. И что от неё осталось бы. А героическая битва Дмитрия Донского не только спасла страну. Она сплотила Русь. Дала людям почувствовать себя сильными и вольными. Именно она открыла дорогу к освобождению Руси. Не простую дорогу, ещё долгую. Но началась эта дорога на Куликовом поле, а закончилась на Угре. Без трудной победы Дмитрия Донского другая победа, его правнука Ивана Великого, была бы просто невозможной.

Святой Дмитрий Донской

Святая Ефросинья Московская, жена Дмитрия Донского

Глава 26.
Сквозь века

Танковая колонна «Дмитрий Донской»

Имя Дмитрия Донского в нашей стране навсегда связалось с воинской славой, с великими подвигами по защите родной земли и народа. При Иване Грозном Россия перешла в наступление на окружившие её хищные ханства. В 1552 году царь повёл русскую армию на Казань. Он взял с собой знамя Дмитрия Донского. То самое, которое реяло над полками в битве с Мамаем. В тяжёлых сражениях Казань взяли, ханство присоединили к России. Иван Грозный хвалил своих воинов, называл их достойными потомками богатырей Дмитрия Донского.

В 1591 году крымский хан в последний раз напал на Москву, пытался захватить её. Русские полки встретили его возле стен столицы. А на поле боя вынесли Донскую икону Пресвятой Богородицы – тоже побывавшую на Куликовом поле. Её поместили в шатре походной церкви, у этой иконы молился царь Фёдор Иванович. Врагов разгромили так круто, что больше они на Москву не приходили никогда. Там, где находилась икона, царь велел построить Свято-Донской монастырь. А русскими войсками в сражении командовал Борис Годунов. Фёдор Иванович наградил его особенным образом – подарил золотой кубок Мамая, захваченный после победы ратниками Дмитрия Донского.

Перед какими-то важными делами русские государи приходили в Архангельский собор, помолиться у гробниц своих предков – в том числе Дмитрия Донского. Его не забывали и донские казаки, считали одним из своих Небесных покровителей. О нём сочиняли стихи, слагали песни, как о великом герое. О нём писали исторические труды и художественные романы.

В 1850 году по распоряжению царя Николая I на Куликовом поле был построен памятник в честь Дмитрия Донского и его богатырей – высокая колонна на Красном холме. Открывали памятник торжественно. С парадом русских войск, с салютом. Позже на Куликовом поле возвели и два храма. Один – в честь Рождества Пресвятой Богородицы, второй – в честь святого Сергия Радонежского. Это храм-памятник, его купола напоминают богатырские шлемы.

В тяжёлые годы Великой Отечественной войны Русская Церковь вспомнила, как святой Сергий Радонежский, благословляя Дмитрия Донского на битву, дал ему богатырей Пересвета и Ослябю. Решили сделать так же – не только молиться за наших воинов, но и дать им земное, видимое благословение. Для этого все верующие собирали деньги. На них построили авиационную эскадрилью «Александр Невский» и танковую колонну «Дмитрий Донской». Их передали советской армии с напутствиями от Церкви, с благословением бить врагов. Танковая колонна «Дмитрий Донской» ринулась в сражения, как дружина славного князя. Танки мчались в атаки, словно витязи в стальных доспехах, а вместо копий нацеливались на неприятелей стволами орудий. Крушили и давили фашистов, посмевших напасть на нашу Святую Русь.

Имя Дмитрия Донского в разное время носили военные корабли русского флота. И сейчас на морях тоже несёт службу «Дмитрий Донской» – тяжёлый подводный ракетный крейсер. Любым новым врагам России готов ответить такими ударами, что мало не покажется.

Народ издавна считал Дмитрия Донского святым – как и его жену, и всех воинов, павших в битве с Мамаем. Ещё во времена Ивана Грозного князя Дмитрия изображали на иконах с нимбом, особым светлым кругом над головой. Так обозначают святых. Но по церковным правилам для святого нужна канонизация. То есть церковный собор должен признать, что он действительно святой. Тогда для него устанавливают праздники, составляют особые молитвы. А вот канонизации Дмитрия Донского долгое время не было. Видимо, отвлекли какие-то события, войны, нашествия врагов. Так и забылось. Церковный собор официально признал его святым лишь через 600 лет после кончины, в 1988 году.

В 2002 году Русская Церковь учредила Орден святого благоверного великого князя Дмитрия Донского. Им награждают военных, священников, ветеранов войны и других людей, отличившихся при защите Отечества и связывающих Церковь с армией. Так же, как были связаны русские воины во времена Дмитрия Донского.

Но он является покровителем не только воинов. Праздник установили общий для него и его жены, 19 мая (по новому стилю 1 июня). Они же были образцовой семьёй – крепкой, любящей, многодетной. Вот и стали покровителями православной семьи.

На месте Мамаева побоища в 1965 году был открыт музей. Сейчас там создан государственный музей-заповедник «Куликово поле» – он включает несколько музеев, два мемориальных комплекса. Там проводятся театрализованные представления, фестивали военно-исторических клубов. Об этой битве сняли целый ряд документальных фильмов, мультфильмы для детей «Лебеди Непрядвы», «Пересвет и Ослябя».

Именем Дмитрия Донского в разных русских городах названы улицы, площади, бульвары. В Москве ему установлено несколько памятников, один – вместе с женой и детишками. Два памятника ему есть на Куликовом поле, один только ему, второй со святым Сергием Радонежским. Кроме того, памятники Дмитрию Донскому есть в Новгороде, Коломне, Санкт-Петербурге, Туле, Дзержинском, Новомосковске, Прохоровке, Турово, Серпухове – там он изображён на конях вместе с Владимиром Храбрым.

Но Дмитрию Донскому есть ещё один памятник – самый большой и несокрушимый. Это наша с вами Россия. Он создавал нашу страну. Собирал воедино из разрозненных княжеств. Отстоял от погибели. А подвиг Дмитрия Донского и его товарищей на Куликовом поле вдохновил рождающуюся державу. Дал ей славу и величие. Тот самый фундамент, на котором Россия стала вырастать, возвышаться. Одерживать новые блестящие победы.