Текст книги "Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси"

Памятник Дмитрию Донскому и его брату Владимиру в Серпухове. Скульптор И. Дюков

Святой Сергий Радонежский

Глава 14.
Как в Москве завелись предатели

Крепостные стены Твери. Гравюра Н. Витсена

Друзья у Орды имелись и в самой Москве. Главным из них был тысяцкий Василий Вельяминов. Вот у него-то были самые тёплые отношения с приятелями Мамая, генуэзскими и ордынскими купцами. Один из этих купцов, проходимец Некомат, стал ближайшим помощником Вельяминова. Через него тысяцкий проворачивал собственные дела, перепродавал свои товары. А деньги и драгоценности он любил страстно. Дошло даже до того, что на свадьбе великого князя Дмитрия Вельяминов стащил подарок Дмитрия-Фомы, золотой пояс. Подменил на похожий, но похуже и дешевле.

Хотя мог бы и не воровать, он и так был богаче всех бояр. Возгордился, сыновей женил на княжеских дочках. Причём одному из них подарил на свадьбу тот самый краденый пояс, ничуть не смутился. Об этом поползли слухи. Но кто посмел бы его обвинить? Вельяминов был слишком важной персоной. Дядя Дмитрия Ивановича! Третий человек в государстве после великого князя и митрополита! Он считал, что на нём вся Москва держится. Правда, он уже состарился. Всеми делами стал заниматься его старший сын Иван. Вместе с Некоматом заправлял Москвой от имени отца. Подразумевалось, что и после отца его место займёт Иван.

Но великому князю и Алексию замашки боярина давно опротивели. Они знали про давнее убийство Босоволкова. Знали, что Вельяминов жульничает с торговыми пошлинами, берёт взятки. Кражу пояса Дмитрий Иванович по-христиански простил, смолчал. Но… сколько можно терпеть? Однако и избавиться от Вельяминова было не просто. Те же самые генуэзские и ордынские купцы, с которыми он связан, были друзьями Мамая. Попробуй тронь его с такими заступниками!

Но Москва стала вести себя самостоятельно. На то, что могут наговорить Мамаю, больше не оглядывалась. А в конце 1374 года Василий Вельяминов умер. И тут-то оказалось, что Дмитрий Иванович с митрополитом уже заранее подготовили решение. Объявили, что на должность тысяцкого… не назначен никто. Эту должность вообще ликвидировали. Обязанности тысяцкого разделили между другими чиновниками. Но они были уже не самостоятельными, должны были обо всех делах докладывать великому князю.

Такая новость поразила всю Москву, а больше всех – Ивана Вельяминова. Тысяцкими были его прадед, дед, отец. И он нисколечко не сомневался, что должность перейдёт к нему по наследству. Уже чувствовал себя тысяцким. Могущественным хозяином Москвы, третьим лицом в государстве! И вдруг – бабах! Он стал всего лишь одним из бояр. Ничем не выше и не лучше их. Для Вельяминова это было всё равно, как будто его в грязь окунули.

Но переполошились и чужеземные купцы в Москве. Новые чиновники великого князя начнут проверять дела. Обнаружат, что Вельяминов за взятки брал с них пошлины меньше, чем положено. Что они, благодаря тысяцкому, гребли незаконные прибыли. Некомат бегал к Ивану, они о чём-то шептались. А весной 1375 года они вместе сбежали. Вообще-то боярин имел право уйти на службу к любому князю. Но для этого существовали специальные правила. Он же давал присягу верно служить прежнему князю. Значит, должен был объявить ему, что уходит. Официально, при священниках, «снять» с себя присягу. Сын тысяцкого исчез тайно, никого не известив.

Вскоре узнали, что удравшая парочка появилась в Твери. А князя Михаила позорные неудачи ничему не научили. Он жил старыми обидами: почему же не сбылись его мечты. Вельяминов и Некомат предложили ему новый план. Очень простой, но до сих пор не приходивший Михаилу в голову. Не надо метаться между Литвой и Ордой. Надо идти против Москвы одновременно с Литвой и с Ордой! Русь большая, богатая. Каждый что-нибудь получит.

Беглецы брали на себя договориться с Мамаем, а Михаил должен был еще разок обратиться к Ольгерду. Получалось, что победить вполне реально! Трое сообщников увлеклись, обсуждали, что кому достанется. Михаилу – престол великого князя. Вельяминову – быть при нём главным помощником. Некомату и его партнёрам – монополии на русские меха, воск, мёд. Монополии – означает полностью отдать им торговлю этими товарами. Чтобы только они имели на неё право, и больше никто. И русские рынки тоже им отдать. Пусть торгуют без пошлин.

Времени не теряли. Приказали запрягать лошадей и рванули в разные стороны. Князь примчался в Вильно, столицу Литвы. Ольгерд встретил его настороженно. Уже сколько раз связывался с Михаилом и постоянно обжигался. Но выслушал неожиданный вариант – действовать вместе с татарами. Идея показалась ему интересной. Пообещал: если получится договориться с Ордой, то он согласен. Даст Михаилу свои войска.

А Вельяминов с Некоматом скакали сквозь степи на Днепр – в город Замык, временную столицу Мамая. Первым делом кинулись к генуэзским и ордынским купцам. Те хорошо знали их обоих. А они предложили: если помочь Михаилу, за это будут монополии на русские богатства. Можно забрать и русские промыслы, базары. Можно получить на откуп сбор податей с русских княжеств и городов. Это сулило фантастические прибыли!

У могущественных богачей аж глаза загорелись. Они сразу же устроили, чтобы путешественников принял сам Мамай. Даже без всяких взяток и подарков. Хотя у Вельяминова для Мамая «подарок» имелся. Он с умершим отцом постоянно бывал рядом с государем. Знал его сокровенные замыслы, слышал разговоры. Сейчас выложил все секреты. Дескать, Дмитрий Иванович признаёт власть хана и Мамая только для видимости. А на самом деле укрепляет и усиливает Русь. Мечтает, чтобы она освободилась от Орды.

Мамай разъярился. Объявил – он лишает Дмитрия звания великого князя. Приказал выписать ярлык на Владимирское великое княжество Михаилу. Написал ему ласковое письмо. Обещал, что поможет против «Митьки». Вельяминов на радостях придумал для себя титул Владимирского тысяцкого. Такой должности на Руси никогда не существовало. Но предатель мечтал: Михаил будет великим князем Владимирским, а он тысяцким – уже не только Москвы, а всей Северной Руси. Пока он остался при дворе Мамая как представитель тверского князя. А Некомат с ханским послом Ачи-ходжей сломя голову ринулся в обратную дорогу.

Михаил только-только успел вернуться из Литвы, как ему доложили: посланцы из Орды тоже приехали. Преподнесли ему драгоценный ярлык, письмо Мамая. Вот уж взыграло сердце Михаила! Всё исполнялось самым чудесным образом. Прошло лишь пару месяцев, как он сговаривался с Вельяминовым и Некоматом. И он уже великий князь! Мамай за него, Ольгерд за него! Он настолько ошалел от счастья, что даже ждать не стал. 14 июля 1375 года он получил ярлык и в этот же день отправил гонца в Москву. Объявил войну. Приказал ратникам седлать коней, грузиться в лодки. Один отряд послал по Волге на Углич, второй на Торжок…

Ох, поспешил Михаил Александрович! Потому что и Дмитрий Иванович медлить не стал. Мгновенно разослал призывы собирать войска. А удельные князья поступили так же, как пять лет назад. Ни один не поехал подлизываться к новому государю, выпрашивать у него какие-то милости. Не желали его знать – уже сколько раз клятвы нарушал, пакостил, чужеземцев приводил. Князья со своими дружинами съезжались в Москву, шагали городские полки из Нижнего Новгорода, Городца, Ярославля, Белоозера, Ростова, Мологи, Стародуба.

Наплевали на ханский ярлык, пошли против воли Мамая. Присоединились даже мелкие князья, которые не входили во Владимирское великое княжество – Семён Оболенский, Роман Новосильский, Иван Тарусский. Они-то Дмитрию Ивановичу вообще не подчинялись. Но тоже поняли, что надо держаться вместе с Москвой. Приехали со своими дружинами князья без княжеств. Потерявшие владения, изгнанные литовцами – Роман Брянский, Иван Смоленский. А с другой стороны двинулись на Тверь полки из Новгорода, Пскова.

После нашествия Батыя ещё никогда не собиралась такая многочисленная армия. Да, вот сейчас стало видно – Русь начала объединяться. И Михаил-то выступил не только против Москвы. Против всей Руси! А она показала, чья власть для неё лучше. Тем не менее Михаил не сбежал. Да ему и нельзя было бежать. А то Ольгерд и Мамай увидят, что он слабак. Отвернутся от него. Однако князь не особо беспокоился – ведь ему на выручку должны были прийти татары, литовцы.

Но Дмитрий Иванович действовал так стремительно, что Мамай просто не успел вмешаться. 14 июля тверской князь в восторге целовал полученный ярлык, а всего через три недели, 5 августа, все силы Руси окружили Тверь. Сжечь неукреплённые посады Михаил или забыл или пожалел. Они пригодились Дмитрию и его воинам. Избы разобрали и стали делать примёты: брёвна, доски, хворост привалили кучами к деревянным городским стенам. Подожгли их. В нескольких местах укрепления заполыхали. Полки пошли на приступ.

Но тверской князь взбодрил и своих воинов, и жителей: надо продержаться! Скоро к нам придёт помощь! Атаку кое-как отбили. Михаил знал, на что надеялся. Ольгерд слово сдержал, направил к нему большое войско. Оно дошло до границы. Но опытные литовские воеводы не привыкли соваться наобум. Сперва выслали разведку. А она доложила – возле Твери стоит огромная, ещё небывалая русская армия. Воеводы благоразумно остановились. Проверили ещё раз. Обдумали и решили – нет уж, помощь Михаилу обойдётся слишком дорого. Только воинов погубишь. Развернулись и двинулись обратно.

Дмитрий Иванович тоже решил – на надо больше губить ратников в атаках. Оставил осаждать Тверь часть своих войск. А несколько корпусов распустил по Тверскому княжеству. Мелкие города сдавались им. Если сопротивлялись, брали штурмом. Разоряли сёла и деревни. Михаил падал духом. Ему сообщили, что на Литву больше рассчитывать нечего. Доходили известия и о том, как громят его княжество. Если так пойдёт дальше, то ему придётся княжить над одними развалинами. Да и Тверь разве выдержит ещё один штурм?

Он упрямился три недели и скис. Послал к великому князю епископа. Умолял начать переговоры. Дмитрий Иванович не возражал. Можно и замириться. Но нарушенных клятв было уже достаточно. Михаила заставили принять более строгие условия, чем раньше. Тверской князь признавал себя «младшим братом» Дмитрия. То есть, должен был слушаться старшего. Признавал, что престол великого князя принадлежит только московским государям, это их наследственная «вотчина».

Тверь сохраняла самостоятельность, но в случае большой войны Михаил был обязан выступить вместе с Дмитрием Ивановичем. Даже против своих друзей, литовцев. И не только против литовцев. В договоре записали и другое: «А если пойдут на нас татары или на тебя, нам с тобой биться заодно против них. Или мы пойдём на них, и тебе заодно с нами идти на них». Совсем недавно написать такое было немыслимо! Пронюхают в Орде – и всё! Князьям, писавшим такой договор, не сносить головы. Но времена настали другие. Дмитрий Иванович впервые открыто заявлял: Русь уже не та, что была прежде. Орде придётся уважать её и оставить в покое.

Хотя говорить о том, что Русь наконец-то объединилась, было слишком рано. Нет, она только начинала объединяться. И стремилась к этому далеко ещё не вся Русь. Михаил и его бояре подписали договор вынужденно. Их побили, заставили. Вот они и заключили союз с Москвой. Да что там Михаил! Новгородский полк вместе с Дмитрием Ивановичем осаждал Тверь. А другие новгородцы в эти же дни выбрали совершенно другое. Они оценили – государь созвал на войну всех русских ратников. Значит, города остались без защитников!

Собралось 2 тысячи ушкуйников. Они на 70 лодках проскользнули северными реками на Волгу. Напали на… Кострому. Жители сбежались по тревоге. Попытались остановить разбойников. Но ведь городской полк ушёл на Тверь. Остались молодёжь, старики. Вооружились тем, что смогли найти. Новгородцы смяли и раскидали их. Ворвались в город, неделю грабили и хулиганили. Насажали в лодки пленных – чьих-то жён, детей. Отчалили дальше. В Нижнем Новгороде крепость была серьёзная, каменная. На неё ушкуйники не полезли, но погромили и обчистили посад. Поплыли на Каму, в Булгарию. Продали там работорговцам всех, кого нахватали в Костроме и Нижнем.

Место в лодках освободилось, и захотелось ещё погулять. Снова двинулись по Волге. По дороге захватывали и грабили купеческие суда. Добрались до самых низовий реки, до Астрахани. Здешний татарский мурза уже знал про разбойников. Однако встретил их, как дорогих гостей. Выкатил им бочки с вином. Они и рады были оттянуться в полную волюшку. А когда напились, мурза дал команду, и всех перерезали. Вот так блеснули удалью! Сколько напакостили, сколько людей погубили… И сами погибли глупо и никому не нужно. Аж 2 тысячи человек! Очень трудное, очень долгое это было дело – собирать Русь. Приучить, чтобы люди начинали думать по-другому. Воспринимать остальных русских как родных, близких.

Дмитрий Иванович и митрополит Алексий как раз и старались это делать. После похода на Тверь московский государь ещё раз показал, насколько полезно быть вместе. Отец его жены, Дмитрий-Фома, и Борис Городецкий не подвели его. Сами привели своих воинов на войну с Михаилом. Но на их удельные княжества по приказу Мамая сыпались набеги из Камской Булгарии. Совсем замучили – то один отряд врывается, то другой. Великий князь решил избавить их от беды. Зимой 1376 года послал к ним свои войска под командованием волынского Дмитрия Боброка. К москвичам присоединились полки из Нижнего Новгорода, Суздаля, Городца, Мурома.

Армия двинулась прямо на вражескую столицу, город Булгар. Это шли уже не ушкуйники, торговать русскими братьями и сёстрами. Шли те, кто вправе спросить за братьев и сестёр. Но правители Булгарии, князья Асан и Мамат, сперва считали – ничего страшного, отобьёмся. Их страна была очень богатой. В городах – центры торговли, огромные рынки, множество восточных купцов. В Средней Азии Булгария за деньги нанимала умелых профессиональных воинов. В Персии купили самое новейшее оружие. Огнестрельное! «Тюфяки» – так называли первые пушки. Их заряжали и стреляли камнями. На Руси пушек ещё ни разу не видели. И в Орде, в Литве их ещё не было. А у булгар уже были несколько штук.

В Булгаре приготовились к сражению. «Тюфяки» установили на стенах. Они раскатисто бабахнули. Открылись ворота, и из города выплеснулась конница. Впереди скакала гвардия на верблюдах. Невиданные звери, грохот – кто хочешь испугается. Но русские не испугались. Засыпали врагом стрелами. Поднажали с дружным боевым кличем. Неуклюжие верблюды от страха перестали слушаться своих всадников. Развернулись и помчались назад – смяли строй своей же кавалерии. Битва кончилась разгромом булгар.

А тюфяки были оружием ещё ненадёжным. Заряжали их долго. Булгарские воины не умели их наводить. Они плевались камнями в одни и те же места – если хочешь, обойди. Штурмовать сильные городские стены русская рать не стала. Она расположилась рядом, осадила Булгар. Пожгла сотни судов, зимовавших на реке. Стала опустошать селения. Местная знать и купцы взвыли: это же для них ох какое разорение! Насели на своих правителей – пускай срочно мирятся. Князья Асан и Мамат почесали в головах и вступили в переговоры.

Им пришлось согласиться на условия, которые потребовали победители. Прекратить набеги, освободить русских невольников. Ещё и заплатить выкуп, 5 тысяч рублей. Из них тысяча пошла Дмитрию Ивановичу, в государственную казну. Тысяча нижегородскому Дмитрию-Фоме, остальное воеводам и воинам. Мало того! Булгария признала над собой власть Москвы! Отныне в Булгаре должен был находиться управляющий, назначенный великим князем. Пошлины с товаров должны были собирать русские таможенники. Русь уже осмелилась отбирать владения у Орды! И «тюфяки» у булгар тоже забрали. Поставили в Москве, Кремль оборонять.

Глава 15.
Победа на Воже

Князь Дмитрий Иванович в битве на реке Воже. Художник И. О. Комов

Междоусобицы разыгрались не только в Орде, но и в Средней Азии. Там в борьбе за власть победил смелый и талантливый полководец Тимур. В бою он был ранен в ногу, хромал. Поэтому его прозвали Тимур-ленг, или Тамерлан – Железный Хромец. Он, как и Мамай, не был потомком Чингисхана. Поэтому не мог быть ханом. Но он стал хозяином Средней Азии. Строил великолепные города – Самарканд, Бухару. Прежние торговые дороги из Китая и Индии, через Сарай, стали слишком опасными. Ведь в степях продолжалась постоянная война. Караваны с товарами повернули через владения Тимура. Там было спокойно, удобно.

Пустынные степи Сибири и нынешнего Казахстана были Тимуру не нужны. Но оттуда татары совершали набеги на Среднюю Азию, грабили. А у хана Белой и Синей Орд Уруса нашёлся соперник, Тохтамыш. Его разгромили, и он бежал к Тамерлану, попросил помощи. Тот прикинул: если татарами будет править его друг, лучше и не придумаешь. Нападения прекратятся. Не надо будет держать войска на границе, отбиваться от хищников. Наоборот, если понадобится Тимуру, можно будет позвать татарскую конницу.

Заключили договор. Тохтамыш признал Тамерлана «отцом» – это значило, что должен подчиняться ему и слушаться. За это ему дали денег, помогли набрать воинов. Он ещё два раза терпел жестокие поражения. Возвращался побитый к Тимуру, и тот снова помогал. Но старый вояка Урус-хан умер, в следующей войне Тохтамыш одолел и прикончил его брата. В 1376 году он стал ханом Белой и Синей Орд. Значит – соперником Мамая. Хотя пока он был слабоват для схватки. Его признали не все татары. Родственник прежних ханов, царевич Арапша, собрал недовольных и вообще ушёл прочь.

А у Мамая дела вроде бы шли отлично. Только русские совсем отбились от рук! Не посчитались с ярлыком тверского Михаила. Даже осмелились напасть на Камскую Булгарию. И тут к Мамаю явился Арапша, привёл из Белой Орды много воинов, не желавших служить Тохтамышу. Властитель черноморских степей очень обрадовался. Поручил поход на русских как раз Арапше. Его воины ушли из родных мест, потеряли имущество, скот. Вот и пускай поживятся добычей. Мамай послал их покарать Нижний Новгород – и за перебитую свиту посла Сарайки, и за осаду Булгара.

Дмитрий Иванович давно уже завёл в Орде своих разведчиков. Такое задание выполняли некоторые русские невольники. У Москвы были друзья и среди самих татар. Предупреждения от них полетели вовремя. Сообщили, куда именно нацелились ордынцы, какими силами, кто возглавляет поход. Великий князь поднял войска даже раньше, чем враги. Сам привёл полки в Нижний Новгород. Соединились с отрядами Дмитрия-Фомы, Бориса Городецкого. Выслали дозоры. Но никаких признаков, что Арапша близко, они не заметили. Всё было тихо.

Полки стояли, князья совещались. Может, у Мамая переменились планы? Повернул войска в другом направлении? Или Арапша пронюхал, что его ждут, приказал отступить? Ну а если так, имело ли смысл терять время? У государя хватало других дел. Решили все-таки отправить часть войск навстречу татарам. Пускай проверят на всякой случай. Командовать назначили князя Ивана, сына Дмитрия-Фомы. Великий князь оставил ему полки и отряды из Владимира, Юрьева-Польского, Ярославля и Переславля-Залесского. А сам распрощался, вернулся в Москву.

Рать двинулась за Оку, в густые леса. Здесь жили племена мордвы. Расспрашивали мордовцев, но они пожимали плечами: никого не видели. Воеводы и воины рассуждали: значит, и не было никаких татар. Стояло лето, жарища. Ратники снимали тяжёлые доспехи, сгрузили на телеги. Снимали и кафтаны с рубахами, подставляя ветерку вспотевшие тела. Наконечники копий в походе носили в специальных сумках – чтобы не ржавели, чтоб своих случайно не зацепить и не поранить. Их насаживали на древки, когда готовились к встрече с противником. Сейчас этого делать не стали. Насадишь – потом опять снимать. Так и оставили в сумках.

2 августа 1377 года дошагали до реки Пьяны, переправились. На берегу были живописные поляны. Расположились на отдых. Разожгли костры. От котлов вкусно запахло едой. В соседних мордовских селениях набрали вдосталь хмельного мёда. Над лагерем зазвучали весёлые песни. Всегда бы так воевать!.. Хотя из чащи за ратниками наблюдали сотни глаз. Арапша был умелым и хитрым командиром. Он сговорился с князьками мордовских племён – хотите круто пограбить русских? Те согласились. Провели татар через леса звериными тропами, которые знали только местные жители. Княжеские воины поели. Напились медовухи и легли подремать. Но заросли и кусты внезапно ожили. На разомлевших людей посыпались стрелы. С разных сторон с криками выкатилась конница. Рубила безоружных, ошалевших. Они кинулись к реке. Прыгали в воду, тонули. Погиб и начальник, князь Иван Дмитриевич.

Ордынцы с мордвой перебили множество русских, остальных набрали в плен. А потом стремительно ринулись к Нижнему Новгороду. Там воинов не осталось! Городской полк бесславно полёг на берегах Пьяны. Дмитрий-Фома объявил жителям: спасайтесь, как можете. Сам ускакал в Суздаль. Люди набивались в лодки, отчаливали куда глаза глядят. Арапша ворвался в Нижний Новгород. Татары грабили два дня. Что не сумели забрать, подожгли. С огромными вереницами пленных, обозами чужого добра, стадами угнанного скота повернули назад, в степи.

А Мамай в это же время выслал второе войско, на Рязань. Князю Олегу надоело убегать и прятаться. Он попытался защитить свою столицу. Но куда уж защитить! В бою князь получил несколько ран. Еле-еле вырвался из осаждённого города. Татары уже в который раз опустошили Рязань и её окрестности. Русь была ошеломлена. Только-только вздохнула свободно! Казалось, что наконец-то кончилась ордынская напасть. И снова кровь, пожары, смерть, рабство…

Первым пришёл в себя Борис Городецкий. К нему в Городец прибежали и приплыли на лодках спасающиеся люди из Нижнего Новгорода. Князь собрал из них отряды, вооружил чем мог. Поднял свою дружину. Арапша с ордынцами ушёл, а банды мордвы увлеклись грабежами. Набрали много добычи, возвращались домой медленно. Борис со своими ополченцами догнал их на том же месте, на Пьяне. Налетели, истребляли. Толпы грабителей потонули точно так же, как недавно русские.

Великий князь Дмитрий сперва выслал полки на Оку. Прикрыл границу от татар, разорявших Рязанщину. Когда ордынцы удалились, государь связался с Дмитрием-Фомой и Борисом Городецким. Договорились, что мордву надо проучить. Отбить у неё охоту помогать татарам, делить с ними кровавую добычу. Поход назначили зимой. Его снова возглавил Борис. К нему пришли суздальский и московский полки. Двинулись на мордовские земли. Наказывали сурово. От попавшихся на пути селений оставались угли и пепел. Особо разыскивали и карали тех князьков и старейшин, которые сговаривались с Арапшой, водили на Русь мордовские отряды. Освободили немало своих пленных. Повели в неволю пойманных мордовцев. Как вы нам – так и мы вам. Запоминайте – татары пришли и ушли, а русские рядом. Нужно ли вам с нами ссориться?

Но в общем-то гордиться было нечем. Кого победили? Отсталые лесные племена. А воины Мамая в это время жрали мясо рязанских и нижегородских коров. Пересчитывали деньги от продажи русских женщин и детишек. Были довольны – хорошо провели лето! От Мамая они слышали приятные новости: скоро их опять пошлют на Русь. Властителя Орды к этому подталкивали и могущественные купцы. Мы уже рассказывали, что торговые дороги изменились. Теперь китайский шёлк, фарфор, индийские пряности и драгоценности везли через державу Тамерлана. У ордынских и генуэзских богачей прибыли очень уменьшились. Но вместо них можно было получить другие доходы. Даже гораздо больше. Если сломить и раздавить Московскую Русь. Получить те самые монополии, которые обещал им Вельяминов.

Он по-прежнему жил в Орде. Кичился званием владимирского тысяцкого. Правда, тверской Михаил больше не осмеливался выступать против Москвы. Но Вельяминов был уверен, что это не страшно. Найдётся какой-нибудь другой князь, кого можно соблазнить Владимирским престолом. А Вельяминов станет не просто его помощником. Нет, он станет представителем Мамая на Руси. Будет указывать великому князю, как ему править. Он и Мамаю внушал – кроме копий и мечей, есть другие способы победить. Главный враг – «Митька». Дмитрий Иванович. Он собирает вокруг Москвы других князей, удерживает вместе. Если «Митьку» убить, Русь снова развалится. Мамай не возражал – если сумеешь, организуй. А мы твои услуги не забудем, наградим.

На 1378 год ордынский властитель снова наметил два удара. На Нижний Новгород и Рязань. Как будто по старому плану. Но он обманывал московского государя. Теперь поход на Нижний Новгород был отвлекающим. Пускай Дмитрий бросит туда все силы. А вторая армия, мурзы Бегича, на этот раз не остановится в Рязани. Она двинется дальше, на Московское княжество. Первую рать опять возглавил Арапша. Но он вёл себя иначе, чем в прошлом году. Не таился, не скрытничал. Наоборот, его войско привлекало к себе внимание. По дороге на Волге убивало русских купцов.

Но и московская разведка в Орде не дремала. Дмитрий Иванович получил от неё точные сведения. Понял – татары хитрят. Главная опасность грозит не Нижнему Новгороду. Великий князь известил Дмитрия-Фому: сейчас он помочь не сможет. Войска понадобятся на другом направлении. Сами нижегородские князья остановить врагов не надеялись. Дмитрий-Фома засел в Суздале. К Арапше он отправил послов. Предлагал большой выкуп, если тот пощадит Нижний Новгород, только что отстроенный после разорения. Но Арапша отказался. У него был однозначный приказ Мамая – погромить город. Жители снова грузились на лодки. Уплывали подальше.

24 июля в Нижний Новгород вошли татары. Пограбили, что сумели найти – хотя добычи там было совсем мало. Убили и схватили в плен тех, кто опоздал удрать. Город подожгли. Однако после этого Арапша повёл войско не в обратный путь. Он повернул на запад, навстречу второй армии Бегича. Ордынцы с двух сторон ворвались на Рязанщину. Князь Олег больше не рискнул драться. Оповестил всех подданных, чтобы разбегались. И сам исчез в лесах.

Но Дмитрий Иванович убегать и прятаться не собирался. Он обсудил с воеводами, как лучше действовать. Можно было развернуть полки на Оке, как раньше. Но ведь и ордынцы рассчитывали: москвичи будут стоять на Оке. У Бегича были не отряды грабителей, а большое и сильное войско. Татарская разведка быстро нащупает, где у русских оборона послабее. Навалятся и проломят. А если идти навстречу врагу, в Рязанское княжество? Свои сёла будут целы. Да и ордынцы этого явно не ждут.

Великий князь взял с собой только конницу, без пехоты. Войско получилось небольшое, зато могло двигаться быстро. Олег Рязанский о себе никаких вестей не подавал. О том, чтобы сражаться вместе с Дмитрием, он даже не задумывался. Но о появлении москвичей в Рязанском княжестве услышал князь Дмитрий Пронский. Прибыл к государю со своей дружиной. Он сообщил новые сведения. Бегич соединился с Арапшой. Вместе у них десятки тысяч всадников. Пронские ратники заметили и кое-что необычное. Татары всегда ходили в набеги налегке. Но сейчас за ними тянулся огромный обоз, сотни телег. Значит, это был не обычный набег. Они решили воевать основательно. Осаждать и брать города, вывозить несметную добычу.

В схватках с Литвой Дмитрий Иванович и его воеводы научились точно угадывать, по каким дорогам и куда будет двигаться неприятель. Сейчас тоже не ошиблись. Встали на притоке Оки, речке Воже. Перегородили путь татарам. Бегич наткнулся на русское войско, и для него встреча стала очень неприятной неожиданностью. Он был озадачен, остановился. Противников разделяла речка. Перекрикивались, перестреливались. В общем, встали примерно так же, как с литовцами, возле оврага под Калугой. Но теперь нельзя было расходиться миром. Разойдёшься, и те же самые ордынцы нагрянут завтра. Их требовалось разбить.

11 августа солнце уже склонялось к закату, когда дозорные донесли Бегичу – русские уходят, сняли лагерь! Мурза обрадовался. Не выдержали, испугались! И понятно, почему уходят вечером! Хотят скрыться в темноте. Ночью оторваться подальше от ордынского войска. Бегич решил – нельзя их упускать. В подобных случаях нужно было гнаться за отступающими. Обрушиться на них всеми силами, и они побегут. Тут-то руби их, добивай. По татарским станам понеслись команды. Воины вскакивали в сёдла. Лавина конницы взбурлила Вожу тысячами копыт. Вынеслась на опустевший русский берег…

Но Дмитрий Иванович поймал врагов на простую уловку. Он ещё накануне разделил войско на три полка. Главным командовал сам. Полк левой руки поручил Данилу Пронскому. Полк правой руки – боярину Тимофею Вельяминову. Он был дядей и государя, и предателя Ивана Вельяминова. Но он был честным человеком, и великий князь показывал, что полностью доверяет ему. Русская рать отступила от реки всего на пару километров. А потом внезапно и резко развернулась, ринулась в атаку. Ордынцы, переправившись через Вожу, ещё не успели перестроиться к бою. А отборные дружины Дмитрия Ивановича с разгона долбанули их страшным ударом в копья. Два других полка налетели справа и слева. Вломились в перемешавшуюся массу татар. Начали отрезать её от речки.

Бегич и его помощники кричали, пытались навести порядок. Но было поздно. Их армия сбилась в кучу. Одни ещё рвались вперёд. Другие поворачивали назад и сталкивались со своими. Падали с лошадей, мешая товарищам. Пошла полная неразбериха. А русские копья и мечи косили их, сталкивали к реке. Наконец, татары скопом повалили в воду. От тысяч людских и конских тел Вожа клокотала, вышла из берегов. Ордынцев крушили, они тонули…

Уже темнело, наползал туман. Дмитрий Иванович приказал реку не переходить. Ночью в темноте русские отряды могли оторваться от своих, потеряться. А враги на другом берегу опомнятся, окружат эти отряды. Битва прекратилась. Ратники переводили дыхание. Ждали – настанет утро, и сражение возобновится. Но… утро не наступило. Окрестные луга закрыл густой туман. Витязи напряжённо стояли в строю. Всматривались вперёд, но туман был плотным, ничегошеньки не видно. Он стал редеть только к полудню. И раздались дружные торжествующие крики. Татар за речкой не было!

Русские ещё не знали, что в бою погиб сам Бегич. А его воинство так и не остановилось. Как побежало вечером, так и удирало всю ночь без оглядки. Это была блестящая, громкая победа! Ордынцы бежали в таком ужасе, что бросили свой лагерь, имущество, обозы. Весь берег был забит оставленными шатрами, телегами. В этих обозах нашли немало ценных вещей. Добычу, награбленную в Рязани и Нижнем Новгороде. Освободили тысячи пленных, которых враги успели набрать. Люди плакали от счастья, не верили своему избавлению. Богатых татар в походе сопровождали рабы, подневольные слуги. Они спрятались среди телег от ускакавших хозяев и тоже дождались освободителей.