Текст книги "Нарциссизм. Пси-операция"

7.3. Коммуникативная цепкость

Беспорядочная эмпатия приводит к застою на аффектах между самостью и эмпатическими мишенями. Потребность в чистом аффекте остается. В некоторый момент появляется объект, наименее и подходящий для эмпатического контакта, наименее нуждающийся и требующий сочувствия. Это свойство подкупает нарцисса, и он обрушивает на счастливца весь эмоциональный пыл.

Объект не отвечает на эмпатию или быстро изнашивается, выгорает под градом отщепленных аффектов. Как реагирует насыщенная застоями граница нарциссической самости? Убедившись, что источник эмоций исчерпан, психика блокирует аффектную нить с помощью застоя. Происходит возврат к старой структуре. Здесь можно говорить, что объект интегрирован, интроецирован в ригидную границу самости. Буквально – переварен нарциссической психикой.

Если объект выдерживает эмпатический натиск, то между его представлением и нарциссической самостью формируется петля амбивалентности, что в данных условиях означает идентификацию. Появление потоковой компоненты между объектом и самостью позволяют стабилизировать аффектный фон, свести интенсивную эмпатию к обычному интенсивному общению. Двунаправленный поток позволяет психике удерживать в связке композицию представлений, чтобы в подходящий момент вновь высечь из них аффектные искры. Учитывая, что одно из представлений принадлежит самости, такой момент не заставит себя долго ждать. В принципе, здесь нарциссическая привязанность ничем не отличается от здорового избирательного подхода к формированию ближнего круга общения. С той лишь разницей, что новый член этого круга выбирается, в общем-то, произвольно и попадает под шквал аффектов.

В обычных условиях идентификация предшествует частичной интроекции, то есть перевариванию некоторых свойств объекта, встраиванию их в самость. Но в этой главе мы рассматриваем случай, когда на границе самости с высокой вероятностью возникает застой. Поток либидо, по определению, много более стабилен, чем аффект. Поэтому застой формируется не на аффекте, а на одном из потоков. Если угодно, поток – более естественный субстрат для застоя.

Возникает следующий узор (Рисунок 7.3), в котором можно различить нигилянтную тревогу. Из-за наличия аффекта тревога имеет готовый канал заземления, а именно: коммуникацию, эмпатическое взаимодействие. С этого момента нарцисс испытывает потребность в максимально насыщенном общении с объектом. Ему необходимо знать всё о собеседнике. В ответ нарцисс готов открыть самые сокровенные мысли, поделиться образом внутреннего мира, образом себя.

Рисунок 7.3. Два варианта суперпозиции аффекта и нигилянтной петли между самостью и полносвязной композицией. Так как композиция наследует все связи, то характер сложного взаимодействия с некоторой точностью сохраняется.

Низкая плотность информации и аффектов напоминает нарциссу о пустоте. Из-за этого нарциссы искусственно создают конфликт или активно забалтывают собеседника. Параллельно они пытаются растворить собеседника в себе, запечатлеть его образ на ткани самости – интроецировать. Полная интроекция невозможна: она предполагает амбивалентное соединение объекта с каждым элементом самости, но как минимум одна амбивалентность отягощена застоем6868
  Строго говоря, интроекция всё-таки возможна, если застой, элементы самости и элементы эмпатической мишени будут попарно связаны амбивалентными потоками. Однако это лишь ухудшит ситуацию, так как внутри самости появится застой. Пойти на такой шаг психика не рискует и поэтому препятствует интроекции.


[Закрыть]. Нарциссы привязываются к собеседнику, любыми способами удерживают его в коммуникативном поле, но довести до логического завершения эти «психические ухаживания» не могут.

Коммуникативная цепкость есть устойчивое равновесие, сложившееся как результат одновременного действия пограничного застоя, аффекта и нигилянтной тревоги. Последняя вызывает коммуникативный голод, структура самости не позволяет этот голод утолить, аффект приносит вторичную выгоду (удовольствие) от ситуации. Во всякой коммуникации с избранной эмпатической мишенью нарцисс испытывает танталовы муки.

Нарцисс боится недосказанности, боится прощаться, боится упустить нечто важное. Он тратит колоссальные психические ресурсы, чтобы дестабилизировать собеседника, вызвать на откровенность или конфликт. Нарцисс то нарушает, то восстанавливает границы коммуникации, чтобы лишний раз убедиться в реальности и присутствии собеседника. Многим знакомо это состояние при общении по скайпу с близким человеком, от которого вас отделяют время и пространство. Вполне естественная реакция психики на физическое отсутствие и одновременно виртуальное присутствие ценного объекта. Нарцисс же, путаясь в степенях отрицания (6.1), воспринимает живое общение как разговор по скайпу.

Со стороны кажется, что нарцисс гениально манипулирует и вытаскивает информацию из визави. На деле всё очень грустно. Нарцисс вынужден тратить уйму эмоциональных и интеллектуальных сил, чтобы получить избыточные знания о собеседнике, который нарциссу абсолютно не интересен. Нарцисс сам не рад свалившимся на него знаниям о другом человеке: выслушивать поток откровений, копаться в белье, жить чужой жизнью – стресс для нарциссической самости, и без того нестабильной. Войдя в доверие к собеседнику, нарцисс внутренне содрогается от ударов ненужной информации. Но иначе нарцисс не может, потому что его съест страх неизвестности, недосказанности, страх пустоты.

Детальное знание чужих биографий еще сильнее размывает границы самости нарцисса. Возникает состояние патологического резонанса, иллюзорной эмпатии. Вам кажется, что человек вас понимает и абсолютно принимает, но после общения вы остаетесь с чувством душевной пустоты. Так звучит эхо нарциссической тоски.

Нарцисс пытается слегка отдалиться от собеседника, взять паузу. Но полумеры невозможны из-за нигилянтного компонента. Нарциссу ничего не остается, кроме как найти удачный повод и устроить скандал на пустом месте. Буквально: породить взрыв аффектов из пустоты, которые заземляют тревогу, разгружают застой. Учитывая особое замаскированное содержание нигилянтной тревоги (страх пустоты), нет ничего удивительного, что аффект между самостью и эмпатической мишенью исчез. Эмоциональный фон, находясь под влиянием страха пустоты, наполняется нулевыми колебаниями (6.2), из-за чего аффекты приносят не столько облегчение, сколько невыразимые переживания, тягостные для психики. Потребность в собеседнике временно отпадает.

Нарцисс спешит укрыться в гробницах самости.

7.4. Застой на границе самости

Фройд, анализируя неврозы, называл среди задач и критериев успешного вытеснения подавление аффектов6969
  Фройд. Вытеснение


[Закрыть]. Невротический симптом и сопровождающий его аффектаж возникают вследствие неудачного вытеснения. Мы не видим причин пересматривать эту модель, однако не согласны распространить принцип минимизации аффектов на область нарциссизма. Согласно нашему формализму, невротические структуры лишены застоя, тогда как для нарциссических структур застой является характеристическим элементом. Подавление аффектажа прямо способствует образованию застоя. Соответственно, наличие каналов чистого аффектного взаимодействия позволяет разгрузить застой (и вообще Я, вернув часть либидо в Оно). Исчезновение любого аффекта из нарциссического узора означает его дальнейшее отягощение.

Руководствуясь этими соображениями, «ухудшим» предыдущие узоры, исключив аффектную составляющую и сосредоточив застой на граничных потоках. Строго говоря, только с этого момента можно говорить о застое непосредственно на границе, так как аффектная форма взаимодействия представлений не является стационарной, носит эпизодический и весьма бурный характер, вовлекает Оно.

Учтем, что самость взаимодействует с достаточно большим количеством представлений, которые вовсе не обязаны группироваться в полносвязные композиции. Это позволяет абстрагироваться от эмпатической компоненты и амбивалентного характера связи. В самом деле, почти всегда амбивалентная связь между самостью и произвольным представлением есть прямое следствие именно «композитности» последнего. Произвольное же представление, как правило, связано с самостью однонаправленным потоком. Множество этих потоков и составляет, по определению (3.10), границу самости, то есть отражает одновременно объединение и разделение самости и остальной реальности.

Если большая часть пограничных потоков отягощена застоем, то граница приобретает более высокую психическую актуальность, нежели разделенные границей области. Помимо (и вместо) чисто структурного смысла, описанного нами ранее, граница приобретает топологический смысл, буквально превращаясь в линию фронта. В рубеж, который необходимо защищать любой ценой (Рисунок 7.4). Застой начинает вытягивать либидо из самости, что ведет к ее энергетическому обеднению. Фройд указывал, что нарциссизм ведет к оскудению самости. Теперь мы понимаем механизм этого оскудения и можем предположить, в чью пользу изымается либидо. Понятно, что «обычные» качества и представления о себе теряют для субъекта актуальность, блекнут на фоне границы. Вопрос, в чем выражается повышенная значимость новорожденной линии фронта?

Рисунок 7.4. Застой превращает границу в линию фронта и способствует оскудению самости

.Ранее граница обслуживала самость, защищая от изменчивого внешнего мира, одновременно черпая оттуда необходимую информацию и планируя изменение внешнего мира на пользу субъекту. Одновременно граница смягчала воздействие субъекта на реальность, чтобы последней не был нанесен фатальный вред. После образования застоя граница из функции превратилась в самостоятельную инстанцию. Теперь самость обслуживает и защищает границу. Остальные представления Я также поставлены в услужение не самости, но ее границе.

Из-за последовательности параграфов может сложиться впечатление, что мы рассматриваем застой на границе самости как результат следующей последовательности эпизодов: беспорядочная эмпатия, застой на эмпатическом аффекте, поиск избранной эмпатической мишени, идентификация с избранной мишенью, образование нигилянтного узора, распад амбивалентности.

Эта «хронологическая» интерпретация допустима, но далеко не единственна. Застою на границе самости не обязаны предшествовать ни травматический опыт избыточной эмпатии, ни нигилянтная тревога. Каждый значимый (симптоматический) узор следует рассматривать, в первую очередь, независимо от других, ему подобных, поскольку он вполне может констеллироваться под действием неучтенных факторов, в том числе случайных. Построение эволюционных деревьев для семейств схожих узоров составляет отдельную задачу, к каковой можно приступать лишь после изучения всех узоров дерева и, разумеется, кодируемых ими симптомов.

7.5. Нарциссическая самооценка

Наконец-то мы подобрались к группе наиболее популярных (в массовом сознании – едва ли не единственных) нарциссических симптомов. Есть соблазн временно использовать термин «самооценка» в его обыденном смысле – то, как человек оценивает себя. Однако это упрощение обнулит наши труды. Мало сказать: «у нарциссов завышенная самооценка». С самооценкой, с самоощущением, с самостью у них как раз всё нормально (по крайней мере, для данной констелляции, пока застой не проник внутрь самости). Проблема в искаженном целеполагании. Вы же не думали, что человек решил оценивать себя просто так, от нечего делать. За самооценкой как за процессом скрывается коммуникативная цель.

Самооценка – это не константа или пассивно меняющаяся переменная, а процесс. Вместо «человек имеет такую-то самооценку» правильнее будет сказать: «человек осуществляет самооценку, оценку себя». Когда вы приносите ювелиру фамильное украшение, он оценивает его качество и называет условно справедливую стоимость, если только сам не хочет выкупить безделушку по бросовой цене. Точно так же психика в нужный момент производит оценку самости, чтобы субъект мог спланировать коммуникацию или действия, исходя из понимания своей ценности. Лишь зная себе цену, можно быть по-настоящему ценным – в первую очередь, для самого себя. Но всегда есть противоположная сторона, условный покупатель, который на эту цену соглашается или пытается торговаться.

Поэтому, говоря о «неадекватной самооценке», необходимо уточнить: неадекватной в рамках какого взаимодействия? Если вы критически оцениваете себя, стоя ночью в одиночестве перед зеркалом со свечой, то говорить о коммуникативных последствиях еще рано. Разве что состоится случайная коммуникация с сущностью из зазеркалья, и тогда оценивать вас придется уже не аналитику, а психиатру. Другое дело, когда следующим вечером вы собираетесь на свидание и заранее осуществляете самооценку, чтобы затем позиционировать себя сообразно выставленной цене. На свидании собеседник (если, опять же, это не голос из зеркала), даст понять – вербально или невербально – что он думает о вашем ценообразовании.

На этапе предварительной самооценки вы учитываете, с кем и зачем вы идете на встречу. Собеседник влияет на вашу самооценку еще до встречи, заочно. Во время общения вы корректируете свою стоимость. Более того, ваше позиционирование себя может кардинально отличаться от того, что вы в данный момент о себе думаете. Специально казаться более уверенным в себе или, наоборот, прибедняться и давить на жалость… Так, самооценка становится не только производным от самовосприятия, но и важным инструментом влияния на чужое восприятие.

Говорить о неадекватной самооценке можно только в контексте коммуникативной ситуации. Самооценка неадекватна, если заставляет вас позиционировать себя в коммуникации таким образом, что вы не достигаете поставленных задач, остаетесь в состоянии фрустрации или вовсе получаете урон.

Ключевой пункт в этих рассуждениях – цель коммуникации, которой подчинен процесс оценки себя. У нарцисса с пограничным застоем особая цель. Если он хочет чего-то добиться от собеседника, то здесь все ограничивается его опытом и талантом. Каких-то особых бонусов к навыкам манипулирования нарцисс от застоя не получает. Но нарцисс сейчас не хочет ничего ни от вас, ни от себя. Им движет застой на границе. Застой требует воплощения в реальность. И это воплощение состоит в выстраивании особой химерической границы между самостью и внешним миром. Для нарцисса не так важно, кто есть он и что о нем думают другие. Главным предметом внимания и нарциссических переживаний является сам факт отделенности его (как субъекта) от окружающих. Желание инаковости преобладает над чувством аутентичности, стремлением к естественности, прагматическими интересами.

Поэтому со стороны кажется, что у нарцисса какая-то «неправильная» самооценка. Она не «неправильная», она просто не подчинена коммуникативной цели, ее артикулируемая (ориентируемая на собеседника) часть бутафорская, картонная или вовсе отсутствует. По большому счету, анализировать самооценку нарцисса в данной ситуации некорректно.

Нарцисс оценивает не себя, а границу между собой и внешним миром.

Можно вернуться к аналогии между Я и сетью городов (3.10). Что означает застой на границе? Городская стража захватила власть в столице. Правитель запуган и беспомощен, он может лишь выслушивать бесконечные доклады генералов об очередном заговоре или коварных планах придуманного внешнего врага. Горожане лишены прав и свобод. Бизнес разделен между генералами и их родственниками. Производство остановлено. Из провинций (внешнего мира) хунта тоже выкачивает все соки, не заботясь о последствиях, оставляя выжженную пустыню за пределами кольца. И, чтобы вы не искали крамольных параллелей с реальной политикой, психическая стража не строит роскошных дворцов и не скупает заграничную недвижимость. Вместо этого она превращает во дворец саму городскую стену. Там, в тесных барбаканах, складируются шелк и жемчуг. Вид из бойниц, пусть и снабженных теперь слюдяными витражами, стражникам милей, чем италийские пейзажи и дворцовые интерьеры.

Как нарцисс воплощает диктатуру столичной стражи на практике? Противопоставление себя миру любой ценой. Отлично подойдет одна из двух примитивных крайностей: себя возвысить иль унизить. Я д’Артаньян, все Арамисы. И наоборот. В зависимости от ситуации можно поменять полярность. Чувствовать себя псом смердящим среди достойных людей гораздо проще, чем убеждать себя в превосходстве над ними (о равенстве или градациях сравнения, как мы понимаем, и речи быть не может). Главное, чтобы противопоставление было максимально показательным и убедительным.

Почему, говоря о нарциссах, вспоминают только «завышенную самооценку», игнорируют их равную склонность как к самовосхвалению, так и самоуничижению? Последнее просто не привлекает общественного внимания. Напротив, самодовольный хвастун, особенно имеющий (хотя бы иллюзорные) причины для публичного самовосхваления, быстро вызовет негативную реакцию. Им будут недовольны как настоящие специалисты, нетерпимые к поверхностным рассуждениям надменного выскочки. Ему будут завидовать массы и менее успешные нарциссы, не сумевшие хотя бы частично воплотить граничные фантазии. Если процесс разворачивается в публичном поле (интернет-пространстве), то нарцисс фиксируется в своей новой роли.

В лучшем случае представитель народной психологии скажет, что нарциссическая самооценка колеблется, то взлетая до стратосферы, то падая в пропасть. Да не колеблется она, заколебали. Самооценка служит единственной цели – отделения себя от мира. Пресловутый уровень самооценки, то есть ее артикулируемая часть, просто подстраивается под обстоятельства.

Оказавшись в окружении людей посредственных или добившись их раздраженного внимания, нарцисс радостно приписывает себе только самые выдающиеся атрибуты. Он гениальный, эстетичный, волнующий, эрудированный… Нет, позвольте. Разве можно спокойно говорить о своих выдающихся качествах? О них нужно кричать, петь драматическим тенором, не жалея голосовых связок, чужих ушей и шрифта. КРАСИВЫЙ, УМНЫЙ, СЕКСУАЛЬНЫЙ, ДОБРЫЙ, НЕЖНЫЙ, МИЛЫЙ, ОБВОРОЖИТЕЛЬНЫЙ, НЕПОВТОРИМЫЙ, НЕЗАБЫВАЕМЫЙ, НЕОТРАЗИМЫЙ, ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ, НЕДОСТУПНЫЙ, БОЖЕСТВЕННЫЙ, ЛУЧЕЗАРНЫЙ, ЯРКИЙ, СТРОЙНЫЙ, ОБОЛЬСТИТЕЛЬНЫЙ, КОКЕТЛИВЫЙ, УТОНЧЁННЫЙ, ГРАЦИОЗНЫЙ, ВЕСЁЛЫЙ, ЭНЕРГИЧНЫЙ, СТИЛЬНЫЙ, ТАКТИЧНЫЙ, РОМАНТИЧНЫЙ, РАЗНОСТОРОННИЙ, ПЫЛКИЙ, ЖЕЛАННЫЙ, ЗАГАДОЧНЫЙ, ЦВЕТУЩИЙ, ГАРМОНИЧНЫЙ, ИЗЫСКАННЫЙ, ИСКРЕННИЙ, ДРУЖЕЛЮБНЫЙ, ЭКСТРАВАГАНТНЫЙ, ИСКРОМЁТНЫЙ, МАНЯЩИЙ, БЕСКОРЫСТНЫЙ, СОБЛАЗНИТЕЛЬНЫЙ, ОДУРМАНИВАЮЩИЙ, ПРЕЛЕСТНЫЙ, УЛЫБЧИВЫЙ, ЧЕСТНЫЙ, ИГРИВЫЙ, ЦЕЛЕУСТРЕМЛЁННЫЙ, ЛУЧЕЗАРНЫЙ, ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ, ТРОГАТЕЛЬНЫЙ И САМЫЙ-САМЫЙ СКРОМНЫЙ! Это всё о нем.

Но все эти качества не имеют для нарцисса никакой ценности. Не так важно, что он великий режиссер, политик, певец, публицист, историк, ученый. Это лишь половина фантазии. Не менее важно, что он – гений, а вы – дешевка. Но, оказавшись в кругу гениев, нарцисс сам становится той еще дешевкой.

7.6. Бред величия

У некоторых читателей, возможно, возникли ассоциации с бредом величия. Схожесть симптомов не должна вводить в заблуждение. Тем более, что фабулу (сюжетное содержание) бреда вообще нельзя отнести к симптому. Критерии бреда относятся к структуре мышления и лишь в последнюю очередь к его содержанию. Нельзя провести параллель и с бредоподобным состоянием, в котором может находится даже человек с клинически здоровым мозгом. Более того, с точки зрения диаграмматики бредоподобное состояние и параноидные черты соответствуют качественно иному узору, который содержит как минимум два либидозных вихря (10.1).

Тем не менее, прочувствуем разницу в самооценке. Клинический больной непоколебим в своей грандиозности. Он знает, что велик, и поэтому спокоен. Неадекватно завышенную оценку себя он активно транслирует и навязывает окружающим.

Нарцисс же постоянно пытается утвердиться (утвердить себя, то есть утвердить свою самость) в абсолютной нерушимости границ самости. Он крайне остро переживает любое сопоставление себя с другими. Провалы лишь закаляют и распаляют нарциссическое усердие – нарцисс обязан доказать свою инаковость. Поэтому многие нарциссы постоянно меняют сферу деятельности, цепляясь за самые абсурдные достижения. Но, как бы грустно и смешно ни выглядели они со стороны, именно способность бороться за признание позволяет судить о сохранности психического фундамента. Выражаясь психологическим языком, они способны к поисковой активности. Поиск себя – важный аспект развития человека.

Ничего подобного у «великих больных» нет. Они физиологически не способны воспринимать и обрабатывать информацию о своих промахах. Часть реальности, противоречащая их убеждениям, попросту отсекается и игнорируется.

Еще одно отличие: клинические психозы необратимы. Дурная кровь рано или поздно обглодает разум, оставив лишь костяк базовых инстинктов. Медикаменты могут замедлить процесс или сгладить проявление болезненных симптомов. Став однажды Наполеоном, больной никогда не сбежит с острова Святой Елены. Лишь большое везение и врачебный талант помогут отделаться относительно комфортабельным отдыхом на Эльбе. Современная фармакология может обеспечить кратковременные визиты в Париж. На правах туриста, но не императора.

Нарциссизм ситуативен и обратим. Нарцисс устанет от тяжести шапки Мономаха; пузырь грандиозности лопнет, заставив психику изыскивать иные пути для отстаивания границы самости. Если повезет, нарцисс найдет призвание, достигнет значительных успехов и будет с удовольствием (имея на это полное моральное право) стыдить и клеймить бездарных коллег. В тех сферах деятельности, где развелось много нахлебников и самозванцев, нарциссическая борьба развернется по всем фронта и будет сопровождаться оглушительной канонадой СМИ. Всего лишь один нарцисс, посвятивший жизнь доскональному изучению эпохи Наполеона, без особого труда выпорет весь скотный двор советских историков, за копейки обслуживающих государственную идеологию… Как жаль, что тот, о ком вы подумали, не настоящий нарцисс, а лишь заигравшийся фрустрированный истероид.