Текст книги "Когда ночи мало"

Глава 9

Вечером того же дня по пути в Мадрин-Фоллз Эли притормозила и бросила взгляд на заднее сиденье.

– Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо, Дедуля?

– Просто легкое несварение желудка, – сказал он, потянувшись, чтобы достать таблетки из кармана куртки.

– Говорила я тебе, что нам не нужно было идти в итальянский ресторан. – Эли повернула на Норс-стрит.

– Ты сказала, что я могу выбирать ресторан и у Антонеллы самое лучшее тирамису. Небольшое сердцебиение – малая плата за полученное удовольствие.

Может быть, старик прав, но цвет его лица был нехорош, и он продолжал тереть рукой грудь.

– Я везу тебя в больницу сделать электрокардиограмму.

– Расслабься, Элисон. Со мной все в порядке.

Но как только Эли повернула на Мейн-стрит, Дедуля застонал:

– Ой, ой, ой, больно.

Он прижал обе руки к груди, его тело напряглось, затем ослабло.

– Дедуля! – Эли оглянулась и увидела, что он сполз на сиденье, а голова его свесилась влево. Ее глаза следили за дорогой, правой рукой она трясла его. – Дедуля!

Старик не отвечал.

Должна ли она остановиться, чтобы оказать первую помощь, или лучше мчаться в реанимацию, до которой осталось меньше мили?

– Дедуля! – завопила Эли и потрясла его снова.

На этот раз он застонал.

Педаль газа коснулась коврика, и машина рванулась вперед. Эли на скорости повернула на холмистую подъездную дорожку к больнице и, сигналя пешеходам, резко затормозила у красной вывески: «Скорая помощь». Бросив машину на парковке, с бьющимся сердцем выскочила и побежала за по мощью.

– Давай же, давай. – Дедуля мог умереть, по ка открывались чертовы электрические двери. Оказавшись внутри, Эли прокричала так громко, как только могла: – Мне нужна помощь. Немедленно!

Она побежала к пустой каталке.

– Где доктор Паджет и Поли? Где все?

Толкая каталку к боковой двери, Эли встретилась с Джаредом, который уже бежал из смотровой три с Поли, которая выбежала из второй травмы.

Поли помогла ей довести каталку. Джаред бежал впереди. К тому времени, как Эли и Поли докатили каталку до тротуара, Джаред уже стоял, держа Дедулю на руках.

– Он в сознании, – сказал Джаред.

В ту же секунду, как Джаред положил Дедулю на каталку, Эли принялась ее толкать.

– Поедемте, поедемте! – прокричал Джаред.

По дороге Эли доложила Джареду о последних заболеваниях Дедули, включая инфаркт миокарда пять лет назад, и перечислила лекарства, которые он сейчас принимает.

Еще одна дежурная медсестра присоединилась к Джареду, Поли и Эли в первой травме. Она вытерла ножницы, готовясь разрезать на груди Дедули рубашку.

– Подожди. Это его любимая рубашка, – забеспокоилась Эли, трясущимися руками расстегивая пуговицы.

– Тебя сегодня не должно быть, – сказала медсестра.

Расстегнув рубашку, Эли пыталась стащить ее. Поли старалась помочь ей.

– Осторожно. Не сделай ему больно, – предостерегла Эли.

– Нам нужно посмотреть его на мониторе, – сказала Поли. – Думаю, сестра Тереза права. Тебя здесь быть не должно.

Когда рубашку наконец сняли, Поли подключила старика к кардиографу, Тереза положила кислородную маску, и Эли приладила дыхательную трубку. Сделав это, она схватила корзину с дыхательным оборудованием и приготовилась вставить катетер. Выпрямив руку Дедули, Эли завязала жгут над локтем. Затем оголила локтевую ямку и пощупала вены. Найдя место, куда ввести иглу, Эли открыла плетеную корзину и очистила место укола. Девушка действовала на автопилоте. Она делала это тысячи раз.

Эли направила иглу по косой и приготовилась проткнуть кожу. Кожу Дедули. Элины глаза наполнились слезами. Она их смахнула и опустила катетер. Ее руки дрожали. Слеза капнула на поверхность кожи, которую она только что продезинфицировала.

– Вон отсюда, – сказал Джаред.

Его тон был властным. Эли знала, что может положиться на их заботу, но не могла двинуться с места. Дедуля выглядел очень плохо. Кардиологический монитор отсчитывал нерегулярный ритм, намного медленней нормального. Старик лежал без движения на столе, только грудь слабо двигалась, поднимаясь и опускаясь. Сильная рука обняла ее за плечи и повела к двери.

– Мы позаботимся о нем, Эли, – заверил ее Джаред. – Подожди в ординаторской.

– Нашла вену, – сказала Поли. – Ввожу внутривенное.

– Ждем указаний о лекарствах, доктор Паджет, – сказала другая сестра.

Эли оттолкнула Джареда и рванулась к каталке, неспособная справиться с мыслью, что это может быть последний раз, когда она видит Дедулю живым.

– Я должна сказать ему, где я буду. – Она наклонилась к уху Дедули. – Я буду снаружи, прямо здесь, Дедуля. Здесь Поли. И доктор Паджет, они позаботятся о тебе. – Эли поцеловала его холодную, влажную щеку. – Я люблю тебя. Не покидай меня. Ты так мне нужен. Особенно сейчас.

Как ей вырастить ребенка одной, без помощи Дедули?

Его губы двинулись. Поначалу он не издал никакого звука. Но попытался снова.

– Перестань… ты… не тревожься, – прошептал он с усилием. – Люблю… тебя тоже.

Эли прижалась к его груди, не желая уходить.

– Пойдем, Эли, – сказал Джаред, обнимая ее за плечи и осторожно подталкивая ее, чтобы она встала.

Ей не хотелось ждать одной в ординаторской, вдали от того, что происходит. Поэтому она шагала взад-вперед у дверей первой травмы на случай, если она понадобится Дедуле. Дверь открылась. Поли понесла кровь Дедули в лабораторию. Через несколько минут после того, как она вернулась, вышла сестра, помогавшая Поли. Она взяла карточку другого пациента и двинулась в смотровую два.

– Что происходит? – спросила Эли.

– Доктор Паджет сказал, что он выйдет поговорить с тобой через пару минут.

Эли походила еще немного.

В третий раз открылась дверь – и вышел Джаред.

И – о мой бог – он сунул в рот жвачку. Последние силы Эли кончились.

– Что случилось? Что, черт побери, случилось? – Эли заглянула в приоткрытую дверь, чтобы увидеть, как Поли накрывает одеялом изголовье каталки. Неужели Дедуля умер? Неужели Поли закрывает тело? Она попыталась оттолкнуть Джареда. Он крепко ее обнял.

– Пойдем в ординаторскую.

Правило номер один насчет плохих новостей. Сообщай их наедине, с ужасом подумала Эли.

Паника охватила ее. Зрение Эли затуманилось, сердце стучало так, что отдавалось в ушах.

– Я никуда не пойду. – Ее тело похолодело и начало дрожать. Она попыталась вдохнуть достаточно воздуха. – Пусть лучше кто-нибудь скажет мне, что происходит. Я собираюсь устроить сцену, которую вы никогда не забудете.

– Успокойся, Эли. Состояние Дедули сейчас стабильное. Он отдыхает.

У Эли подогнулись ноги, она готова была упасть в обморок. Джаред подхватил ее и обнял.

– Эй. Ты в порядке?

Нет. Она не была в порядке. Ее мир строился вокруг Дедули. Она любила его больше всего на свете, не могла представить себе жизни без него.

– Пойдем. – Джаред уговаривал ее пойти в ординаторскую. – Тебе нужно присесть.

Эли попыталась повернуть обратно.

– Мне нужно увидеть Дедулю.

Джаред сжал ее в объятиях.

– Тебе нужно собраться с мыслями, прежде чем ты туда войдешь. Я не хочу, чтобы он расстроился.

Джаред был прав.

В ординаторской Эли села за стол, чувствуя, что ее трясет и она не в себе. Джаред наполнил бумажный стаканчик водой из кулера. Ее руки тряслись, вода расплескалась по подбородку, когда она сделала глоток. Джаред взял салфетку и вытер ей подбородок, словно отец, заботящийся о ребенке. Только они были не дети. Она боролась, чтобы не расплакаться.

– Спасибо тебе.

– Доктор Ансари дежурит в кардиологии, – сказал Джаред, возвращаясь к делу. – У него еще один пациент на ангиопластику. Он согласился задержаться, чтобы добавить Дедулю в список сегодняшних пациентов.

Глаза Эли наполнились слезами.

– Спасибо за то, что ты устроил это.

– Он делает это для тебя, Эли. Профессиональная вежливость. Дедуля останется в реанимации, чтобы я мог присмотреть за ним, пока они не будут готовы принять его.

Слезы покатились по ее щекам.

– Спасибо тебе, Джаред. Я не знаю, что бы я делала, если…

– Ш-ш. – Он сел рядом с ней, взял ее руку в свою. – Дедуля спрашивал про тебя. Ты не можешь пойти к нему, когда ты выглядишь черт знает как. – Он протянул ей несколько салфеток. Так нежно.

Так заботливо. Так вовремя. Она поплакала еще немного.

– Я знаю. – Эли шмыгнула носом и вытерла глаза. – Пожалуйста, скажи ему, что я буду через несколько минут.

– Я скажу.

Два часа спустя Эли сидела одна в комнате ожидания в кардиологии, считая секунды на стенных часах. Три минуты восьмого. Доктор Ансари планировал закончить операцию к семи.

Коридор был пустым, смена кончилась, поговорить было не с кем.

Она встала, подошла к окну и, выглянув в темноту, увидела, как снежинки лениво падают на землю. В такие ночи они с Дедулей любили выключить в доме свет, растянуться на софе у французского окна в гостиной и смотреть, как снег засыпает улицы. И снегоочистители. Было что-то такое в уборке снега, в сгребании его в сугробы, что они не могли на это насмотреться.

– Охо-хо, вот еще один, – говорил обычно Дедуля.

Потом они определяли очертания сугробов, насыпанных под уличными фонарями. Дедуля любил снег. Никогда не жаловался, что его нужно убирать. Слепит ли он когда-нибудь еще снежного ангела? Почувствует, как ледяные хлопья тают у него на языке?

Как раз когда она подумала, что ее слезы кончились, они снова хлынули из ее глаз. Она должна собраться. Ей нельзя быть сейчас слезливой и неуравновешенной. Дедуле уже семьдесят. Она накручивала на палец локон волос, пока они не спутались и не потянули ей кожу на голове. «Скорая помощь» промчалась по холму, ее огоньки мигали.

Кто-то вошел в комнату ожидания. Эли обернулась так быстро, что потеряла равновесие и должна была вцепиться в подоконник.

Джаред торопился к ней, чтобы успокоить ее.

– Ох, я не хотел тебя напугать.

– Прости. Я жду доктора Ансари. Он должен был закончить в семь.

Джаред взглянул на часы.

Четырнадцать минут восьмого.

– Некоторые процедуры требуют больше времени.

Эли это знала. У пациентов может быть аллергия на лекарства, или возникнут неожиданные сложности, кардиологические атаки и даже наступит смерть.

– Я знаю этот взгляд, – сказал он. – Прекрати. Не думай о худшем. Отсутствие новостей…

– Как ты смеешь говорить, что отсутствие новостей – это хорошая новость. Отсутствие новостей может означать, что доктор сдался и решил передать плохие новости с тобой.

– С тобой еще нужно работать и работать. – Джаред покачал головой. – Вот.

Он протянул ей клубничный йогурт, пластиковую ложечку и банан.

– Я подумал, ты, может быть, голодна.

Затем вытащил из заднего кармана бутылку воды и протянул ей.

Вместо того чтобы взять все это, она рванулась в его распахнутые объятия и прижалась к его груди. С Джаредом можно было не притворяться сильной, не бояться сказать что-то не так, не пытаться действовать или выглядеть определенным образом. Он видел ее и в худшем состоянии, и это его не напугало.

– Спасибо, что пришел.

Джаред крепко ее обнял.

– Ты здесь. Где еще я мог быть?

Такие сладкие слова. Эли снова заплакала.

– Я не знаю, что я буду делать, если они не справятся. Он – моя единственная семья. – Единственный человек, который ее любит. Рыдания сотрясли ее. – Если он умрет, я останусь совершенно одна.

Эли не могла справиться с потоком эмоций, который последовал за этими словами. Тихие реки слез текли по ее щекам, она шмыгала носом, и ее легкие с трудом вдыхали воздух. Дедуля, который мог умереть. Джаред, который скоро уедет. Ребенок, которого она носит. И она сама, которой придется справляться со всем этим в одиночку.

Джаред встал, крепко обнимая ее, поддерживая, его руки гладили ее по волосам и по спине. Он не предлагал пустых слов утешения, не сказал ей, что все будет хорошо. Эли нужно было выплакаться, и он позволил ей это, оставаясь сильным и заботясь о ней, пока она плакала.

Второй раз за два месяца Эли кинулась в его объятия, потянулась к нему за утешением. Джареду было так приятно чувствовать себя нужным. Никогда раньше ему не хотелось говорить правильные вещи.

– Пусть все это выйдет из тебя со слезами, дорогая. – Джаред подвел ее к стулу, сел сам и посадил ее на колени, прижав к своему сердцу. – Я здесь ради тебя и позабочусь о тебе. Что бы тебе ни понадобилось.

– Мне нужен ты. – Эли обхватила его руками.

Джаред поцеловал ее в висок.

– Ты меня получила.

Ему показалось, что она смеется. Отодвинувшись, Джаред посмотрел на нее и заметил слабую улыбку на ее залитом слезами лице.

– Когда это ты стал таким хорошим парнем?

– Мне кажется, ты ошибаешься. Я не такой уж хороший парень. Боюсь, ты узнаешь, что я только перспективно хорош. Набери в Гугле «хороший парень», и ты найдешь линк[1]1
  Линк – букв. ссылка.


[Закрыть] на меня.

Ее улыбка стала шире.

– А как насчет скромности?

– Нет. Не до такой степени.

Джаред открыл бутылку с водой, которую принес, и вручил ей.

Она сделала глоток.

– Спасибо.

Джаред попытался растрепать ее волосы, которые она, нервничая, накручивала себе на палец.

– Я был уверен, что комната ожидания будет полна желающих составить тебе компанию, – заметил он.

Эли посмотрела в сторону:

– Я не хотела никого тревожить. У Поли свидание, и я попросила ее не отказываться от него. Я позвоню миссис Мейер после того, как Дедулю устроят в палате.

Такова Эли. Всегда думает обо всех, кроме себя.

– Если бы я знал, я бы попытался пораньше освободиться.

– Я не ожидала, что ты будешь… Я хочу сказать, как мы с тобой…

Эли не закончила предложение и вскочила, когда в комнату ожидания вошел доктор Ансари. Джаред поднялся и встал рядом с ней. Девушка прислонилась к нему, дотронулась до его руки и переплела его пальцы со своими. Джаред сжал ее руку, словно предлагая свою силу, свою поддержку.

– Все прошло как ожидалось, Элисон, – сказал доктор Ансари.

– Значит, он в порядке? Где он? Могу я его видеть?

– Он переведен на ночь в контрольную палату. Первое, что я сделаю утром, – оценю его состояние.

– Спасибо, доктор Ансари. – Эли обняла его. – Спасибо вам огромное. – Затем повернулась к Джареду: – Я иду в контрольную палату. Поговорим с тобой завтра.

Она быстро поцеловала его в щеку.

– Спасибо тебе, – добавила она, ее слова шли от сердца, а глаза выражали глубину ее признательности.

Сначала Джаред хотел пойти с ней, чтобы убедиться, что перевозка Дедули прошла гладко. Но вместо этого он провел несколько минут, разговаривая с доктором Ансари, выясняя детали операции, ее исход, прогнозы и план лечения. Затем направился в контрольную палату.

Здесь он поговорил с медсестрой Дедули и вручил ей карточку с номером своего мобильного телефона.

– Пожалуйста, позвоните мне, если что-нибудь понадобится. Не важно, в какое время.

Медсестра улыбнулась:

– Будьте уверены, доктор Паджет.

Джаред договорился с коллегой подежурить за него в воскресенье, так чтобы он мог побыть с Эли. Он пошел домой и вернулся в больницу в шесть тридцать утра. Не найдя никого на сестринском посту, Джаред сунул голову в палату Дедули.

Из-за занавески он услышал:

– Элисон Элизабет Форшэй, ты не можешь мыть меня в постели. Я вымоюсь сам.

Голос Дедули звучал на удивление энергично и взволнованно. Джаред постучал в полуприкрытую дверь.

– Могу я войти?

Эли отодвинула занавеску. Ее волосы были спутаны, одежда измялась, лицо было бледным. Она выглядела огорченной, измученной и смущенной.

– Разве ты работаешь сегодня?

– Я взял отгул на случай, если я тебе понадоблюсь.

Из-за Элиной спины раздался голос Дедули:

– Вы должны спасти меня, док.

Джаред посмотрел за Эли. Дедуля сидел на кровати, и его голос звучал как обычно.

– Эли пытается меня прикончить. Всю ночь у меня не было ни минуты покоя, и я мечтал о том, чтобы кто-нибудь пришел.

– Я пытаюсь привести его в порядок, чтобы не разочаровать его компанию, но он отказывается сотрудничать, – проворчала Эли.

Пожилая женщина, одетая в темно-синий блейзер добровольного помощника, торопливо вошла в комнату. Джаред узнал в ней соседку Дедули, которая помогала врачам в реанимации после инцидента со школьными автобусами.

Словно по команде, Дедуля повалился на кровать и закашлял. Его лицевые мускулы напряглись. Когда он заговорил, его голос был хриплым и звучал слабо.

– О, миссис Мейер. Слава богу, что вы здесь.

Что, черт побери, происходит? Этот человек перешел от веселья к немощи в долю секунды. Джаред взглянул на монитор, готовый в любую секунду услышать сигнал тревоги, и потянулся к стетоскопу, который обычно висел у него на шее, позабыв, что он не на дежурстве.

Эли приготовилась надавить Дедуле на грудь и начать закрытый массаж сердца.

– Я только что говорил Эли. – Дедуля с трудом выдавливал слова. – Мне неудобно, что она мне помогает мыться. Но я слишком слаб, чтобы сделать это самому.

Ну и артист.

Эли раскрыла рот от удивления.

– Тогда я прибыла как раз вовремя. – Миссис Мейер стащила блейзер, повесила его, положила свой жакет и записную книжку на стул у окна и, закатав рукава своего свитера до локтей, приблизилась к кровати. – Возвращайся домой, дорогая, – сказала она, целуя Эли в щеку. – Я вытащу его отсюда.

Эли не хотела перекладывать свои обязанности дежурной медсестры на миссис Мейер. Она была готова к битве.

– Отправляйся, Элисон, – подтвердил Дедуля, поднимая голову, голос его звучал сильнее, хотя и ненадолго. – Я уверен, миссис Мейер позаботится обо мне. – Он одарил пожилую женщину откровенно мужской улыбкой.

– Ты знаешь, что так и будет, ты, старый простофиля, – хихикнула миссис Мейер.

Эли с удивлением следила за их перепалкой.

– Пойдем, Эли, – сказал Джаред, подходя к ней и беря под локоть, готовый тащить ее к двери, если понадобится.

Эли наклонилась и быстро поцеловала Дедулю в щеку и, что удивительно, с готовностью последовала за Джаредом.

– Пока, детка, – слабо произнес Дедуля. – Тебе нет нужды приходить позже. Вы ведь останетесь, не так ли, миссис Мейер? – И он закашлялся.

– Конечно, я останусь, сладкий мой, столько, сколько тебе понадобится.

В коридоре Эли спросила:

– Что, черт побери, только что произошло?

Джаред улыбнулся:

– Я думаю, у Дедули есть подружка.

– Миссис Мейер? Они дружат долгие годы. Они как брат и сестра.

– Похоже, нет. Пойдем. – Джаред сжал ее руку. – Я отведу тебя позавтракать.

Эли шагала рядом с ним, но мысли ее витали где-то в другом мире.

– Я – единственная, кто заботится о Дедуле, – сказала она как будто себе самой. – Я слежу за его лекарствами, хожу с ним к врачу и сижу с ним, когда он болен. Я убираю дом, готовлю для него и составляю ему компанию.

– Очевидно, миссис Мейер составляет ему другого рода компанию.

Глаза девушки расширились.

– Ладно. Не будем в это углубляться.

Когда они свернули в другой коридор, Эли посмотрела на Джареда, ее глаза были грустными.

– Он больше во мне не нуждается.

«Но я нуждаюсь», – подумал Джаред. Это открытие оказалось для него сюрпризом. Шокировало его до самой глубины души.

Эли продолжала идти, занятая своими собственными мыслями.

Джареду нравилось смотреть на нее, он наслаждался временем, проведенным с ней. Он скучал по ней. Но нет. Она была ему не нужна. Джареду Паджету никто не был нужен. И через две недели, когда ему придет время уезжать, он уедет. И чтобы быть уверенным в этом, он уже подписал и отослал контракт на новую работу. Пути назад не было.

Глава 10

Эли сидела за кухонным столом, вертя в руках коробочку с тестом на беременность, и ждала Джареда. После завтрака в столовой Эли пришла домой принять душ и немного поспать. Джаред предложил прийти к ней с ланчем и DVD около часу.

В тот момент ей показалось, что это хорошая мысль.

Хотя позднее она решила, что сообщить о беременности по телефону было бы намного легче. Эли считала, что должна быть честной с Джаредом и не держать в секрете то, что она теперь знала точно.

Он постучал. На семь минут раньше. Ее сердце подпрыгнуло, а грудь сжалась.

Сделав глубокий вдох, Эли сунула коробочку обратно в пакет с лекарствами, свернула его и сунула в шкафчик под кухонной раковиной. Если он ей не поверит, она вытащит ее и покажет ему доказательство, которое не обсуждается.

Эли открыла дверь. Джаред вручил ей красивый букет роз бледно-персикового цвета.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но дотронулся только до ее щеки, потому что она быстро отвернула голову.

– Что не так? – спросил Джаред.

Эли не могла заставить себя поцеловать его, зная, что их беседа ничем хорошим не закончится, что сегодня их отношения изменятся навеки, и не в лучшую сторону. Эта мысль опустошала ее изнутри.

– Нам нужно поговорить.

– Мы можем поговорить за едой? Я проголодался.

Джаред снял пальто и повесил его в шкаф. Она сопротивлялась желанию сказать ему, что он, может быть скоро, захочет надеть его снова.

Эли посмотрела на коробку с сэндвичами, которые он поставил на стол. Несмотря на то что она пила огромное количество воды из-за сухости в горле, ее желудок сжался так сильно, что ничто не могло в него попасть.

– Это займет всего лишь минуту. – Она вернулась к своему стулу, чувствуя легкое головокружение.

– Ты запутала волосы. – Джаред потянулся к ее правому уху.

Эли нашла узел и начала распутывать его, радуясь, что ей есть чем занять руки.

– Так плохо, да? Ну хорошо. Облегчи свое сердце, а затем мы поедим.

– Сядь. Вот сюда. – Эли показала на противоположный стул, от которого легко можно было пройти к двери.

Джаред сел.

– Мне нелегко сказать тебе это. Я просто собираюсь сказать. – Она крепко сжала руки, лежащие на коленях.

Он кивнул, не сводя с нее глаз.

– Я беременна.

Джаред смотрел на нее так, как будто она говорила на другом языке и у него были проблемы с переводом. Через минуту он напрягся.

– Ты говорила мне, что не беременна.

Джаред говорил спокойно. Может быть, все будет не так ужасно, как она думала.

– Черт побери, Эли. – Он запустил руки в волосы. – Как, черт побери, такое могло случиться?

Он что, шутит? Как, он думает, такое случается? Сперма. Яйцеклетка.

Джаред вскочил и начал шагать по кухне.

– После той первой ночи я каждый раз пользовался презервативом.

Эли не ожидала, что он будет счастлив услышать эту новость, но все-таки в глубине души до самой этой минуты надеялась на чудо и теперь чувствовала себя униженной оттого, что чуда не произошло.

– Да. Я знаю, какой ты прилежный в смысле презервативов.

– Не делай из меня плохого парня. – Он посмотрел на нее укоризненно. – Это ты тогда взобралась на меня и не предохранилась.

– Ты знаешь, я в ту ночь не могла думать ясно.

– О, готов поспорить, что ты прекрасно знала, что делаешь. – Джаред сунул обе руки в карманы своих джинсов, словно стараясь удержаться от того, чтобы не бросить в нее чем-нибудь.

Эли с трудом вздохнула.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что все вы, женщины, одинаковы, вот что. – На его лбу вздулась вена, которой она не замечала раньше. – Ты манипулировала мной, чтобы добиться своей цели. Ты делала это с Майклом и теперь пытаешься сделать это со мной.

Его слова обжигали, прокладывали пылающий путь сквозь нее.

– Я ничего не хочу от тебя. – Эли не нравилось смотреть на него снизу вверх, поэтому она тоже встала. – Я превосходно смогу вырастить ребенка одна.

Его глаза сузились, и он посмотрел на нее сверху вниз.

– Если ты забеременела, чтобы загнать меня в угол, ты сильно просчиталась, – медленно произнес он.

– Вот так новости, просто гениально, женщина не может забеременеть сама. Ты занимался со мной сексом без презерватива, прямо здесь, в моей постели. Дважды. Почему же это моя вина?

– Я думал, ты принимаешь контрацептивы! – заорал Джаред достаточно громко, чтобы услышала миссис Тапер.

– Ну, я их не принимала! – крикнула она в ответ еще громче.

Джаред понизил голос:

– Ты сказала, что все в порядке, что ты мне доверяешь.

– Если я в чем-то просчиталась, так как раз в этом. Ты одурачил меня в ночь, когда покидал город, и ты это знаешь. Я слишком много выпила, я была эмоционально сломлена, и ты воспринял это как шанс получить меня и быть таков.

Это ее обвинение заставило его замолчать. Джаред на самом деле выглядел почти виноватым.

– Это было не так, Эли, – тихо сказал он. – Ты нуждалась во мне. Я дал тебе то, чего ты хотела, о чем ты умоляла меня.

– Как бы там ни было, – она остановила его взмахом руки, – я сказала то, что должна была сказать. – Эли подошла к шкафу, чтобы достать его пальто.

– Подожди. Мы должны поговорить об этом.

– Тут не о чем говорить. Я беременна, а ты уезжаешь.

– Стоп. – Джаред поднял обе руки. – Дай минутку, чтобы собраться с мыслями. Ты уже некоторое время знала о ребенке. А я все еще в шоке.

– Только со вчерашнего дня, – спокойно возразила Эли. Ей было важно, чтобы он понял, что она не скрывала от него правду. – Я бы сказала тебе сразу же, как только обнаружила, но у Дедули был сердечный приступ. Я не лгала тебе, Джаред. Я, честно, не думала, что беременна, когда ты спрашивал меня об этом. Мой цикл меняется из-за ночных смен, а у меня были три недели дежурств, когда ты вернулся.

– Я хочу сделать все правильно, Эли. Я здесь ради тебя. – Теперь его голос звучал спокойнее. – Я помогу тебе. Я оплачу медицинские расходы.

Слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам.

– Это щедрое предложение. Спасибо.

– Тогда почему ты плачешь?

Эли вытерла кулачками глаза.

– Потому что я в последнее время все время плачу, разве ты не заметил?

– Ну же, детка. Расскажи мне.

Джаред сделал шаг к ней навстречу, словно собирался заключить ее в объятия. Эли вытянула вперед руки, чтобы остановить его.

– Все эти годы я мечтала, как скажу мужчине, которого люблю, что беременна от него, – сказала она, шмыгая носом, – и ни разу в моих мечтах он не ответил: «Я помогу. Я оплачу твои медицинские расходы».

Джаред смотрел на нее.

Черт. Она боролась с этим целыми днями, старалась убедить себя, что она не влюблена в него. И в пылу спора слова вылетели у нее прежде, чем она смогла проконтролировать их.

– Я лю…

– Не смей говорить, что любишь меня. – Эли подошла к шкафу и дернула его пальто с такой силой, что плечики упали на кушетку. – Это оскорбительно, произносить эти слова только потому, что ты думаешь, будто я хочу их услышать. Я не хочу. Во всяком случае, не от тебя. У меня значительное преимущество перед тобой. – Эли вытерла глаза рукой. – Мне не нужны твои деньги. У меня великолепные друзья, и я уверена, что Дедуля и миссис Мейер будут с удовольствием сидеть с ребенком. Единственное, что я хочу, чтобы ты сделал, – это уехал из города. Это будет к лучшему.

– Мы могли бы выработать какой-нибудь план.

– Ты меня не понял. Я не хочу вырабатывать с тобой никаких планов. Я хочу выйти замуж. Я хочу иметь кучу детей, собаку и дом. Это было ошибкой, проводить с тобой время, если ты не хочешь того же самого. – Эли взяла его пальто и протянула ему.

– Я тоже хочу тебя. Я хочу нашего ребенка. Я даже согласен на дом и собаку. Я просто не хочу жениться.

– Ну а я хочу.

– Черт побери, Эли. Я еще не разобрался со своим прошлым браком, а ты пытаешься втянуть меня в следующий.

Его слова словно бы высосали из комнаты весь воздух, повисли между ними, как непреодолимый барьер.

Женат.

У Джареда где-то есть жена, может быть, и дети тоже. Превосходная маленькая семья.

Она была просто другой женщиной. Подходящей для секса и больше ни для ничего. Пронзительная боль поразила ее сердце. Эли привалилась к закрытой двери, отчаянно пытаясь вдохнуть воздух.

Джаред провел рукой по лицу, полез в задний карман и вытащил жвачку.

Эли смотрела на него: мужчина! Копия ее отца в возрасте тридцати лет. Привлекательный. Симпатичный. Лживый мошенник. Разбивающий сердца мерзавец. Изменник, который не уважает священного таинства брака.

– Позволь мне объяснить, – спохватился Джаред, пытаясь смягчить яростную тишину.

– Ты женат?

– Формально да. Но…

Эли прижала его пальто к своей груди.

– В этом нет ничего формального. Или ты женат, или нет.

– Если ты дашь мне сказать…

– Убирайся. – Она бросила в него пальто. Оно упало на пол у его ног.

– Эли, пожалуйста.

– Убирайся.

– Не раньше, чем я…

– Отлично. – Она пробежала по коридору до ванной, готовая вот-вот взорваться. – Оставайся сколько хочешь. – И захлопнула за собой дверь. Затем трясущимися руками заперла дверь на болт, прислонилась к холодной кафельной стене и соскользнула на пол. Джаред женат. Эли уронила голову на руки, чувствуя, как слезы наполняют глаза. Она влюбилась в женатого человека.

Джаред не последовал за ней, не стал кричать через дверь, не сделал никакой попытки продолжить разговор.

Вместо этого зазвенело стекло.

Дверь хлопнула.

Он ушел, подумала Эли.

Джаред поднял пальто с пола, собираясь набросить его обратно на стул, промахнулся и попал по стеклянной вазе с розами, которые он принес для Эли. Ваза упала, и вода разлилась по столу, промочила бумажную коробку с их несъеденным ланчем и закапала на паркетный пол.

Джаред подошел к шкафу, повесил пальто и хлопнул дверью. Теперь все запуталось фигурально и буквально. Открыв шкафчик под кухонной раковиной в поисках бумажных полотенец, он наткнулся на медицинский пакет.

Джаред положил пакет на стол, открыл и вынул ярко-розовую коробочку. Там лежали тест на беременность и выписка. Джаред посмотрел на нее и понял, что Эли сказала ему правду, она выяснила, что беременна, в последние двадцать четыре часа.

Затем внимательно изучил тест.

Две розовые линии.

– Я не лгала тебе, – произнесла Эли.

Джаред так сосредоточился на изучении теста, что подпрыгнул при звуке ее голоса.

Эли взяла тест, коробочку и пакет и выбросила их в мусор.

– И если тебе хочется что-нибудь крушить, пожалуйста, делай это у себя дома, а не у меня, – предупредила она.

Эли вошла в кухню, обутая в вязаные шлепанцы.

– Стоп. Тут на полу стекло, – предупредил ее Джаред.

Эли не слушала. Без лишних слов она вытащила рулон бумажных полотенец, стала на колени и начала собирать воду. Джаред трудился рядом с ней, собирая большие куски стекла.

Розы лежали на полу, промокшие и смятые.

– Ты хочешь, чтобы я попытался спасти цветы?

– Нет.

Ну конечно нет, подумал Джаред, потому что их принес он, а она собирается избавиться от него, выкинуть его из своей жизни. Но ей лучше подумать как следует. Джаред еще не знал, как он будет это делать, но он планировал играть активную роль в жизни своего ребенка. И в жизни Эли.

У нее в животе забурчало.

– Я спас сэндвичи. Пойди поешь, – сказал он. – Я здесь закончу.

Эли продолжала вытирать пол, словно ничего не слышала, с большей яростью, чем того требовала работа.

– Где она живет?

– Кто?

– Твоя жена, Джаред. – Эли посмотрела на него как на идиота. – Где живет твоя жена?

– Я не знаю. Она бросила меня два года назад, и я с тех пор не видел ее и не слышал.

У Эли в животе забурчало снова.

– Как насчет того, чтобы ответить на все твои вопросы за ланчем?

Эли начала вытирать стулья.

– У тебя есть дети? – спросила она, не глядя на него.