Текст книги "Неисповедимы пути"

Глава 25
Единожды украв…

Наталья была потрясена поведением Настиного отчима. Ну что это за мужик? Грязная скотина! Иначе и не скажешь. И девчонке такой стресс. Хоть бы молоко не пропало у неё после этой истории. Но, к счастью, всё обошлось. Андрей очень переживал, что не сумел защитить жену от этого ужаса и искренне благодарил Василия Петровича за помощь, сказав при этом, что о лучшем отце можно только мечтать, чем очень растрогал его. Приезжала Татьяна, умоляла дочку забрать заявление. Настя, уже готовая, было, под нажимом матери пойти на попятную, позвонила Василию Петровичу проконсультироваться, как это лучше сделать. Он тут же приехал и, закрывшись с Татьяной на кухне, долго с ней разговаривал. После чего она молча оделась и ушла. С той поры мать не появляется у Насти. Но та, похоже, об этом не сильно печалится, во всяком случае, виду не подаёт. Постепенно страсти утихли, и жизнь вошла в свою колею. Отец тоже немного оправился после похорон, всё свободное время он посвящал Оленьке, и Наталья с лёгким сердцем уходила на работу.

Однажды ночью в ординаторскую вошла Марина.

– А ты чего здесь делаешь? – удивилась Наталья, зная, что та должна сменить её утром.

– Так я сегодня за Сергеева в экстренной гинекологии дежурю.

– А с ним-то что случилось?

– Да что с ним случится? – улыбнулась Марина. – Не выдержал испытания семейной жизнью и сбежал погреться под турецким солнышком. Попросил меня подменить его. А мне деньги не лишние, поработаю!

– А жену-то с ребёнком на кого он оставил?

– На тёщу!

– Я, конечно, ничуть не удивляюсь этому. Саша в своём репертуаре. Но жену его откровенно жаль. Бедная девочка! Она у него такая юная! – вздохнула Наталья.

– Вот именно, юная! – подхватила Марина. – У него теперь два ребёнка – жена и дочка! Вляпался мужик по самое «не могу»! Ему бы в его-то годы жизнью наслаждаться: с книжечкой на диване лежать, на речке с удочкой отдыхать или у телевизора расслабляться. А тут пелёнки, памперсы, бессонные ночи! Так что, ещё подумать надо – кого больше жаль: его или жену!

Наталья рассмеялась:

– Нет, его жалеть я не стану! Он получил то, что заслужил! Давай, лучше мы с тобой чаю попьём, пока затишье у нас, я как раз свежий заварила.

– Давай, чай – это замечательно! Я уже чую – у тебя тут смородиновым листом пахнет! Меня Сергей основательно подсадил на чай с травами, теперь другого и не хочется.

Сергеем звали нового Марининого друга. Ещё летом, когда Наталья вернулась из деревни, та засыпала её восторженными рассказами о своём новом увлечении. Познакомилась с ним Марина в том самом санатории Дубрава, куда отправилась после своих приключений в монастыре. Ей доставляло удовольствие бродить по окрестностям санатория, слушать пение птиц и вдыхать изумительный лесной воздух. Однажды вечером она стояла на горбатом мостике, перекинутом через небольшую речонку, и любовалась на мелкую водную рябь, переливающуюся в лучах закатного солнца. Постояв немного, она двинулась к берегу и тут услышала чей-то голос:

– Мадам! Вы не могли бы вернуться на то же место и побыть там ещё чуть-чуть? Мне просто необходимо завершить работу.

Марина от неожиданности остановилась и, повернув голову, увидела на берегу между кустами мужчину с мольбертом.

– А что мне за это будет? – кокетливо спросила она.

Мужчина задумался на мгновение и произнёс:

– Могу Вас необыкновенным чаем угостить, Вы такого никогда ещё не пили.

Она вернулась на прежнее место, а он ловкими движениями водил карандашом по бумаге, бросая на Марину быстрые взгляды. Женщина в это время исподволь наблюдала за ним. Ей понравилось выражение его лица – и одухотворённое, и сосредоточенное одновременно. В том, что ей невольно пришлось стать натурщицей, была какая-то романтическая непредсказуемость. И пока она позировала, стоя на мостике, в душе неожиданно пробудилось давно забытое игривое настроение.

Когда художник закончил работу, он поблагодарил её за то, что она откликнулась на его просьбу. Марина подошла к нему и посмотрела на рисунок. На листе лёгким линиями была набросана женская фигурка: руки опираются на перила моста, подол платья слегка тронут ветерком, шляпка с изящно изогнутыми полями надвинута на лоб, скрывая половину лица, а шарф, повязанный вокруг тульи, словно трепещет в воздухе. Всё это придавало женщине некую таинственность и грациозность.

– Вау! – выдохнула Марина от неожиданности.

– Дарю, – с улыбкой сказал художник, протягивая ей рисунок.

Она с благодарностью приняла подарок. Так они познакомились и начали общаться. Сергей был, как и она, одинок, и вскоре между ними завязался роман. К концу заезда влюблённые обменялись телефонами, и вот до сих пор они вместе.

– Вы уже съехались или по-прежнему на свидания бегаете? – полюбопытствовала Наталья, разливая чай.

– Нет, – печально проговорила Марина, – не съехались, и едва ли это произойдёт.

– А почему же? Я так за тебя радовалась. И мужчина, вроде, достойный встретился… – недоумевала Наталья.

– Мужчина оказался обременённым семьёй! – беря чашку, пояснила Наталья.

– То есть?

– Сын у него!

– Ну и что? А у тебя дочери!

– Мои дочери как были при мне, так и есть, и никогда они не мешали нашим отношениям. А сынок появился недавно. И он словно встал между нами.

– Маленький, что ли?

– Если бы! Великовозрастный! И себе на уме!

– Он живёт с отцом? – спросила Наталья. – А где же мать?

– Где-то по заграницам обретается. Он и сына оттуда привёз. Уехал в конце августа в Вену на выставку, а вернулся с сыночком!

– Постой-постой! А сына не Антоном ли зовут? – вдруг сообразила Наталья.

– Антоном, – растерянно произнесла Марина. – А что? Ты его знаешь?

И Наталья рассказала историю, которая произошла в Праге.

– Как тесен мир! – воскликнула Марина, когда та закончила рассказ.

– Это точно! – улыбнулась Наталья.

– Сергей никогда не говорит о своей бывшей, и теперь я, кажется, понимаю, почему. Видимо, всё у них непросто.

– А у кого просто? У тебя? Или у меня?

– Слушай-ка, Наташка, а ведь я теперь кое-что поняла! Ты представляешь, я стала замечать, что у меня исчезают деньги из кошелька. В первый раз я подумала, что это девчонки взяли, но они сказали, что не трогали. Я решила, что сама потратила и забыла. Потом снова недосчиталась денег. Опять на девчонок наехала. А теперь мне всё ясно: это он! Точно! Это он! У Сергея квартира в двух уровнях, наверху у него мастерская. Я обычно сумку и одежду оставляю внизу и поднимаюсь к нему наверх. Неужели это сынок у меня шарит в сумке?

– Может быть, – задумчиво сказала Наталья, а Марина продолжила:

– Сергей в последнее время сам не свой. Какой-то мрачный, подавленный. Мне с ним стало трудно. Иногда мы с ним уезжаем на выходные в старый дом его матери. Это далеко, но он любит туда ездить, говорит, что это самое счастливое место на земле. Там ему пишется хорошо. И знаешь, он там становится совсем другим, словно сбрасывает с себя груз проблем. Теперь мне понятно, что с ним происходит. Наверняка сынок не только в мой кошелёк залезает.

– Может, Антону не нравится, что отец с тобой встречается, и он так пытается к себе внимание привлечь? – предположила Наталья.

– Едва ли! Он крадёт понемногу, специально, чтобы было незаметно. А если б хотел привлечь внимание, то привлёк бы иначе. И знаешь, у меня такое ощущение, что Сергей всё больше отдаляется от меня. Видимо, проблемы с сыном вынуждают его к этому. Представляешь, тот уже три месяца дома живёт и ничем не занимается – не учится, не работает. И Сергей в последнее время мало пишет, не идёт у него работа. Даже в его счастливом месте ничего не получается. Иногда он просто становится раздражительным, и мне это совсем не нравится. А вчера так разворчался из-за какого-то пустяка, что я собралась и ушла домой.

– А он что? Не остановил?

– Нет! И даже не позвонил. Вот потому я и думаю, что пришло время расставаться.

– Не спеши, Марина! – заволновалась Наталья. – У вас ведь всё так романтично было, я не могу поверить, что вы просто так расстанетесь. Подожди, всё как-нибудь утрясётся. К тому же, Сергею сейчас поддержка твоя нужна. Помоги ему!

– А чем я могу ему помочь? Это его проблемы. И его бывшей. А у меня и своих забот полон рот, – отрезала Марина.

– Но он же тебе небезразличен, кто ему сейчас поможет, как не ты? – не унималась Наталья.

– Наташка! Я уже сыта по горло всем этим. Зачем мне новый головняк?! Сейчас я буду убиваться, вытаскивать его из проблем, а потом он влюбится в какую-нибудь девицу с ногами от ушей и спокойно через меня перешагнёт! Неееет! Этот номер не пройдёт! Знаем! Плавали!

– Но он же не подлец последний!

– Мой Виталий тоже никогда не был подлецом! Всю жизнь рядом прожили! И что?

На это у Натальи не было ответа.

Вскоре Марину вызвали в отделение, там поступила больная, а Наталья решила погрузиться в свои бумаги, она любила, чтоб в документах был порядок. Но после разговора с Мариной мысли её были далеки от работы. Она отложила в сторону ручку и сидела в задумчивости. Вспомнился тот солнечный денёк, когда отец и сын Говоровы приезжали к Вике. Тогда казалось, что Антон был искренен в своём раскаянии. Или только казалось? Да и Сергей произвёл на всех очень хорошее впечатление.

Смущала Наталью и позиция Марины. Она готова встречаться только с благополучным мужчиной, а коли у него появились проблемы, то он ей уже не нужен. Как-то не по-человечески это. Хотя, чего греха таить, Марина всегда отличалась особой любовью к собственной персоне. Может быть, именно поэтому она и не стала Наталье близкой подругой, как, например, Вика.

Эх, Викуся! Как же Наталье не хватает её! Другой такой подруги у неё никогда не будет. И хотя они постоянно на связи, но разве телефонные разговоры могут заменить живое общение?

Дома Наталья рассказала обо всём мужу.

– Как ты думаешь, мог это сделать Антон? – спросила она его.

– Думаю, мог, – задумчиво ответил Василий. – И хотя мне совсем не хочется в это верить, но факт остаётся фактом – психологическое давление его мамаши дало свои результаты. Сначала он мог красть нарочно, напоказ, а потом это стало потребностью. Воровство, оно сродни наркотику. Крепко держит в своих руках. Это мощный выброс адреналина. Риск быть пойманным будоражит кровь, и человек снова стремится это пережить.

– Есть масса других способов выброса адреналина, – возразила ему Наталья. – Взял бы парашют, да и прыгал.

– Так ведь надо, чтоб кто-то привёл его к этому решению. А до парня в семье никогда никому дела не было. Ты же сама знаешь: что посеешь…

Глава 26
На чужой роток…

Однажды в ординаторской неожиданно появился улыбающийся загорелый Саша. Такой загар среди зимы о многом говорил, и Наталья поняла, что он только что вернулся из Турции.

– Привет, Ташка! – сказал он, протягивая ей какой-то свёрток. – Вот, привёз тебе подарок из жаркой солнечной страны.

– Что это? – удивилась Наталья, снимая красивую обёртку.

Внутри оказалось два металлических чайника с замысловатыми узорами на пузатеньких боках.

– Это чайданлык, – пояснил Саша, – турецкий двухэтажный чайник.– Вот смотри: в этот наливаешь воду и ставишь на огонь, а вот в этот насыпаешь чай и водружаешь его на первый. Пока вода закипает, листочки в верхнем чайнике прогреваются, от этого напиток будет намного вкуснее. Ты его завариваешь кипятком из нижнего чайника и даёшь настояться.

– Какая красота! – не удержалась Наталья.– Просто антиквариат какой-то! Спасибо, Саша! Не ожидала! Мне безумно нравится.

– Может, и антиквариат, не знаю. Но скорее всего, современная подделка под старину. Я купил его в одной чудной лавочке. А смотрится и в самом деле замечательно. Я знал, что тебе понравится! Будешь теперь поить своего ненаглядного божественным напитком, чтобы он не сбежал к другой.

– А он и не собирается никуда сбегать! Не все ведь такие бегуны, как некоторые! – с вызовом в голосе ответила Наталья, и радость от подарка слегка померкла.

– Да ладно, не дуйся, я пошутил! – сложив ладони и изобразив мольбу, заговорил Саша.– Просто это всё ревность проклятая. Думаешь, приятно осознавать, что ты потерял в жизни! Причём, по собственной глупости потерял! Прости меня, Ташка! За всё прости. Я сейчас искренен, как никогда. Ну, не дуйся! Ты ж мой лучший друг!

– Слушай, друг, давай оставим эти пустые разговоры. Они нам ни к чему. Может, я ещё и благодарить тебя должна за то, что ты своим поступком помог мне по достоинству оценить другого человека. Так что, в какой-то мере я своим счастьем тебе обязана. И я безмерно благодарна судьбе за это. Так что, спасибо тебе, друг!

– Так судьбе ты благодарна или мне?

– И тебе тоже!

– А дружеский поцелуй в знак благодарности? – Саша шагнул к Наталье и взял её за локти.

А она так и стояла с чайниками в руках, пытаясь увернуться от этого неожиданного проявления чувств. Не успела она отстраниться, как дверь резко распахнулась, и на пороге появилась Сашина жена с перекошенным от злобы лицом. Саша тут же убрал руки.

– Так я и знала, что ты опять сюда по ночам шастаешь! – закричала жена, выхватывая из рук Натальи чайданлык. – Ты сказал, что привёз это для друга! А сам, значит, для любовницы своей подарочек приготовил! – она с размаху бросила подарок на пол. Чайники зазвенели, раскатившись по полу в разные стороны.

От неожиданности Наталья даже дар речи потеряла. Она не знала, как на это реагировать. Оправдываться? Извиняться? Но она ведь ни в чём не виновата! Саша поднял чайники, поставил их на стол и твёрдо произнёс:

– Извинись сейчас же, Света! Ты незаслуженно оскорбила человека.

– И не подумаю! Я не позволю тебе за моей спиной романы крутить! Хватит держать меня за дурочку!

– Она мой друг! Пойми ты это, наконец! Мы дружим со студенческой скамьи! – грозно выговаривал Саша.– И не тебе решать, кому я могу делать подарки, а кому – нет!

На шум прибежала санитарка.

– Что тут у вас такое? Вы сейчас всё отделение перебудите!

– А я уже ничего для тебя не значу? – опять крикнула женщина, не обращая внимания ни на кого.

Наталья молча развела руками. Она смотрела на жену друга и не узнавала в ней ту робкую девушку, которая ещё недавно просила не забирать у неё Сашу. Перед ней была собственница! Хозяйка его души и тела. Теперь она открыто заявляла свои права на него.

Санитарка хлопала глазами, переводя взгляд с одного участника скандала на другого. Саша схватил жену за руку и вывел из ординаторской. Наталья обессилено опустилась на стул.

– Может, водички Вам налить, Наталья Алексеевна? – участливо спросила санитарка.

– Спасибо, Мариванна, не надо! – ответила Наталья, махнув рукой в сторону двери. – Концерт окончен! Все свободны!

Поджав губы, санитарка вышла в коридор. За ночь она успела рассказать эту историю и акушерке, и процедурной медсестре, и даже роженице из предродовой палаты, как будто той только и дела было до романов докторши, когда её саму всю корёжит от боли.

Утром, когда Наталья садилась в машину мужа (он иногда встречал её с работы, если не очень спешил на свою), Мариванна, стоя у окна в коридоре, проговорила, обращаясь к сестре-хозяйке:

– Нет, ну до чего же бабы теперь неразборчивые пошли! У неё такой мужик положительный, с ребёнком её взял, по заграницам возит, с работы встречает, а ей неймётся! Она в чужую семью лезет! И чего она нашла в этом докторе Сергееве? Уж сколько годов они тут шуры-муры крутят!

– Да ладно тебе, Маня! Наталья Алексеевна – женщина серьёзная, не станет она чужую семью разбивать, а с доктора Сергеева что взять? Он тут всем медсёстрам головы вскружил, ни одной не пропускает!

– Ой, Зоечка Петровна! Ничего-то ты не знаешь! Тут у нас сегодня ночью такое было! Вот щас я расскажу тебе…

Погружённая в заботы о дочери и внуке, Наталья постепенно забыла об этом инциденте. К тому же Насте предложили роль в новом спектакле, и она измучилась, решая, соглашаться ей или нет. И Олежку жаль было оставлять, и от роли отказываться не хотелось. В конце концов, на семейном совете решили, что общими усилиями они смогут взять на себя заботу о малыше на время утренних репетиций, а потом и вечерних спектаклей. Олегу скоро полгода, можно уже прикармливать понемногу, Оленька, слава Богу, на ногах, да и дед всегда готов помочь. К тому же Наталья может не так часто брать дежурства. А кто же ещё поддержит Настю, как не она? Мать больше не звонит ей и не приезжает, отчима посадили на три года, брат тоже не заходит. А может быть, для невестки так даже и лучше. Спокойнее.

Когда Наталья в следующий раз пришла на работу, Марина выговорила ей:

– Наташка, ходят слухи, что ты опять с Сергеевым путаешься! Чего это ты? У тебя такой мужик классный!

– Марин, и ты туда же! Это всё сплетни! Неужели ты поверила? Уж ты-то меня знаешь! И Васю тоже. Разве я его на кого-то променяю?

– А чего тогда Сергеев жену бросил?

– Как бросил? – Наталья даже села от такой новости.

– А вот так – собрал вещи и съехал от неё!

– Не может быть! У них ведь ребёнок маленький!

– А что ему ребёнок? Разве мужиков когда-то это держало? – с видом знатока заявила Марина.

– Мне жаль.

– Ничего, погуляет и домой вернётся! Как говорится, неважно, куда мужик уходит, важно, куда он возвращается. Мой вон уже намеки всякие делает, звонит мне чуть ли не каждый день, жизнь прошлую вспоминает. У него теперь то тут давит, то там колет, вот он и консультируется у меня по поводу лечения. А молодка его, похоже, уже натешилась, денежки с него вытянула, на фига он ей теперь нужен, с болячками-то!

– Марина, а если он и в самом деле надумает к тебе вернуться, ты примешь?

– Не знаю, я ещё подумаю, нужен ли он мне теперь!

– А как Сергей?

– Никак. Пару раз позвонил, но голос всё такой же невесёлый. Говорит, что Антон к матери ехать собрался. Не нравится ему тут.

– И что? Сергей его отпустит?

– А как он может его не отпустить? Не маленький парень уже, имеет право выбора.

– Но ведь он так рвался к отцу!

– Всё познаётся в сравнении! – усмехнулась Марина. – Он привык к свободной жизни, к безделью, к бесконтрольности, к лёгким деньгам.

– Но мать его подавляла!

– Если б это было ему в тягость, он не стал бы возвращаться к ней. Значит, не так уж плохо ему там жилось.

– Да, наверное, ты права, – согласилась Наталья.

Ночь выдалась неспокойная. Поступили три роженицы – одна за другой. Предродовая палата наполнилась стонами и вздохами. У одной из женщин ребёнок шёл ножками, другая оказалась с серьёзной патологией – с полным предлежанием плаценты, и её пришлось срочно класть на операционный стол, тут уж без кесарева сечения никак не обойтись. Хорошо, хоть третья родила без осложнений, там акушерка справилась сама. Наталья за всю ночь ни разу не присела. Уже под утро она зашла в буфет за водой, чтоб вскипятить себе чаю, и вдруг услышала голоса за открытой дверью, в соседней комнатке медсестра с акушеркой мирно беседовали.

– Да чего там – не поверишь! – говорила старая медсестра Клара Ивановна, которая уже с трудом передвигала по отделению свои отёчные ноги и каждое лето грозилась уйти на пенсию, но всё продолжала работать. – Это у них семейное! Папочка-то у неё тот ещё ходок был по молодости! Я тогда только работать начинала в детской поликлинике, после училища пришла. А Ангелина Тарасовна как раз из декрета вышла.

Услыхав имя матери, Наталья невольно насторожилась, а медсестра продолжала:

– Вот меня к ней на участок и поставили. Помню, однажды после приёма сидим мы в кабинете, бумажки оформляем, вдруг ей кто-то позвонил, а у нас прямо в кабинете стоял телефон, он на одной линии с регистратурой был, и иногда нас соединяли, если нужна была срочная помощь или консультация врача. Она сняла трубку, но ничего не говорила, только слушала и хмурилась. А потом говорит мне:

– Клара, дай мне, пожалуйста, твой плащ на полчасика и беретку.

Ну, я и дала, мы по комплекции-то тогда примерно одинаковыми были. Вот она оделась и ушла. А когда вернулась, глаза были красные, видно, что ревела, но мне она ничего не объяснила, а я спросить-то побоялась. Она и по молодости была женщиной сурового нрава, всё равно бы ничего не сказала. А я-то кто по сравнению с ней? Пичужка неопытная. Вот и поглядываю на неё молча, а она ни гу-гу! Поняла я тогда, что мужа она выслеживала, кто-то ей донёс на него. Гулял, видно, он у неё.

От невероятности того, что она невольно услышала, Наталья растерялась, не зная, наливать ей воду или потихоньку выйти из буфета. Она всё-таки открыла кран кулера, струя воды зазвенела о дно чайника, и на пороге появилась Клара Ивановна:

– Ой, Наталичка Алексеевна! А мы тут чаёвничаем, присоединяйтесь к нам, – заговорила та с приторной улыбкой на лице. – Тяжёлая сегодня ночка выдалась, досталось Вам, бедненькой!

– Спасибо, я к себе, – только и смогла она ответить, закрывая кран, и быстро направилась в ординаторскую.

Она не могла поверить тому, что услышала. Папа всегда любил только маму – Наталья в этом была уверена. Не всё гладко у них было, не без этого, особенно, если учесть мамочкин характер. Но чтоб папа изменял ей – такое представить невозможно. Сплетни всё это, не иначе! Она и сама в таком же положении – из ничего выросли все эти разговоры за спиной. Не станешь ведь каждому объяснять, что это всё неправда. Она выше этого, ей наплевать на досужие разговоры – пыталась убедить себя Наталья. Но червячок сомнения тут же дал ей понять, что вовсе ей не наплевать, что всё это неприятно, что всё равно чувствует она себя виноватой. Без вины, но виноватой.

Вечером Василий, заметив её мрачное лицо, спросил, что случилось. Наталье не хотелось делиться с ним своими горькими думами. Но он так тепло обнял её, погладил по голове, что она тут же всё ему рассказала: и про чайники, и про Сашину жену, и про нелепые сплетни о папе.

– Наташа, посмотри на меня, – взял он жену за плечи. – Я тебе верю, даже капли сомнения у меня нет. Ты должна твёрдо знать одно – я тебе верю, – повторил он ещё раз. – А все эти досужие разговоры – такие пустяки, что не стоит о них и думать. Поговорят и перестанут. Алексей Иванович – чудесный человек, и что бы о нём ни говорили, он для тебя всегда будет самым лучшим отцом. Но ему не надо знать про эти сплетни, с него достаточно пережитого горя, и так сердце пошаливает. А вот проблема твоего друга – это, действительно, проблема. Ко мне вчера приходила его жена, предлагала объединить усилия в борьбе с вами.

– Чтооооооо? – Наталья даже поперхнулась. – Объединить усилия? В борьбе?

– Представь себе! Девчонка совсем с ума сошла от ревности. Думает, что он из-за тебя ушёл от неё. Не понимает, что она сама его достала своими подозрениями. Ему ж не двадцать лет, чтоб всё это сносить.

– Но ты хоть объяснил ей это?

– Попытался. Но она меня не слышит. Вбила себе в голову чёрт те что и стоит на своём. Хотела нанять меня следить за её мужем. Я отказался.

– Правильно! Пусть сами разбираются.

– Я тоже так считаю, – обнимая жену, сказал Василий.

– Спасибо тебе, – Наталья положила голову ему на плечо, в очередной раз ощущая поддержку и защиту мужа.– Как хорошо, что ты у меня есть.