Текст книги "Неисповедимы пути"

Глава 29
Весенние хлопоты

Выходные, проведённые в деревне, помогли Наталье немного прийти в себя. К дому подъехали почти одновременно с Денисом, который, расставшись наконец со своим байком, привёз жену и сына на вместительной иномарке.

– Не жаль было продавать железного коня? – поинтересовался Василий Петрович, пока Нина с Натальей обнимались, радуясь встрече.

– А куда ж деваться? На него всю семью разом не посадишь, – с грустью ответил Денис.– Нина тоже его очень любила, не хуже меня гоняла. Но и она согласилась, что пришли другие времена. Оленька с Ванюшкой в это время жались к своим мамам, внимательно разглядывая друг друга.

– Что, отвыкли за зиму? Забыли друг дружку? – с улыбкой спросила Наталья. – Значит, придётся знакомиться вновь.

Ванечка, как старший, решил взять инициативу в свои руки и сделал к Ольге первый шаг, протягивая ей банан. Она недоверчиво смотрела на забытого друга, но банан сделал своё дело, и малышка протянула к нему ручку.

– Ну, вот! Мосты наведены, – рассмеялась Нина. – Ты у нас настоящий кавалер, Ванюшка!

Старый дом встретил хозяев спёртым воздухом и лёгкой сыростью. Раскрыли настежь окна и двери, хорошенько проветрили избу, а потом затопили русскую печь, которая тут же вдохнула жизнь в помертвевшее за зиму жилище. Мужчины отправились копать огород, женщины остались в доме и занялись уборкой. Оленька и Ванюшка с усердием елозили тряпками по мебели, радуясь, что и им перепало интересное занятие. Вскоре дом заблестел чистыми окнами, заскрипел помытыми полами и наполнился ни с чем не сравнимым ароматом свежеиспечённых пирогов. Это предусмотрительная Нина привезла с собой тесто. В обед вся компания собралась за большим столом. Что может быть лучше наваристых щей? Да с тёплым пирожком! Да с коровьим молочком, которое принесла заботливая соседка. Настоящая деревенская еда!

После обеда малыши, надышавшиеся свежим воздухом, сладко спали, мужчины отправились в лес за ивовыми прутьями для небольшого плетня, а женщины сидели на крылечке и мило беседовали. Нина сообщила Наташе радостную новость – она опять ждёт малыша и хочет наблюдаться непременно у Натальи.

– Так я ведь не работаю сейчас на приёме! – возразила подруга. – Конечно, я посмотрю тебя. Можешь прямо в роддом ко мне прийти. Но тебе надо на учёт встать в поликлинике.

– Мне главное, чтобы с ребёночком всё нормально было, а тебе я стопроцентно доверяю! Буду у тебя на индивидуальном учёте! – улыбнулась Нина. – Могу летом прямо сюда приезжать на осмотр! Ты же переедешь сюда на лето?

– Конечно, здесь так хорошо! Помнишь, как мы в прошлом году тут жили? Дружно, весело. Давайте опять все вместе поселимся, – предложила Наталья. – У тебя ведь отпуск большой, скоро уже каникулы начнутся.

– А что, это идея! Я хоть от свекрови отдохну.

– Сильно достаёт?

– Не то, чтобы достаёт, но характерец у неё, честно говоря, тот ещё. Уж как только я не подстраиваюсь под неё, чтобы не обострять ситуацию, но иногда и моего терпения не хватает.

– Я представляю, как с ней непросто. Коли однажды по собственной прихоти она сумела вас разлучить на годы, то, думаю, всегда идёт к своей цели напролом. И цели у неё, наверное, не всегда праведные.

– Это точно! – рассмеялась Нина.– Но ничего, скоро у нас будет своя квартира, покупаем в ипотеку, так что съедем мы от бабули.

– И она вас спокойно отпускает? – спросила Наталья

– Со скрипом. Одной ей оставаться совсем не хочется. Живите, мол, квартира большая. Кто вам тут мешает? Но я твёрдо сказала, что мы будем жить отдельно. Она, конечно, губки поджала, но уже не так активно наседает на нас. Правда, у меня всё равно остаётся ощущение, что она бы с радостью вбила между нами клин, если бы не Ванюшка. Его она искренне любит, единственный внук всё-таки. Ей и сегодня не хотелось отпускать его от себя, предлагала нам одним поехать, а его оставить дома. Но как же мы лишим его этого удовольствия? Тут такое раздолье для детей!

– А Денис?

– А Денис прекрасно знает, что от маменьки можно ждать чего угодно, поэтому тоже за то, чтоб съехать от неё поскорее. Я думаю, на разной жилплощади жизнь у нас дружнее получится. Дом должны сдать к осени, так что у нас грядут большие перемены.

– Это хорошо. Я за вас рада, – искренне сказала Наталья. Помолчала и добавила:

– А у меня с папой проблемы.

– Со здоровьем?

– Нет. С любовью.

Нина удивлённо посмотрела на подругу, и та откровенно рассказала ей обо всём, что её мучило.

По мере рассказа слёзы опять навернулись на глаза, и Наталья достала платок.

Нина помолчала немного, а потом заговорила:

– А ты пробовала посмотреть на проблему под другим углом?

– То есть?

– Ну, скажем, с практической точки зрения.

– Это как?

– А очень просто. Папа у тебя уже немолодой, здоровье не ахти, а теперь он будет постоянно под присмотром. Тебе же спокойнее, когда рядом с ним женщина, которая в любой момент может о нём позаботиться. Вот скажи, ты переживала, как он там один, пока не знала, что эта самая Елена Михайловна с ним?

– Конечно! Но когда узнала, что он не один, переживаний добавилось! И за маму стало так обидно!

– Наташа, а ты попробуй забыть о своих обидах и просто порадоваться за отца, что он и в семьдесят лет ещё имеет возможность быть счастливым. Кроме того, он элементарно будет всегда сыт, обстиран и обласкан. Тебе же спокойнее, когда будешь знать, что рядом с ним всегда есть человек, который и таблетку вовремя подаст и скорую вызовет, если что. Вот какой бы у тебя тут летом отдых получился, если бы ты переживала, как он там один? А сейчас ты можешь быть спокойна – папа под присмотром.

Наталья молчала, а Нина продолжила:

– Используй старый проверенный способ – выпиши на бумагу плюсы и минусы, которые даёт тебе эта ситуация, и ты увидишь, что плюсы явно перетягивают.

Наталья представила, как она делит тетрадный лист вертикальной полосой на две колонки, и стала мысленно вписывать в них свои доводы. Как ни крути, а плюсов у этой ситуации получалось больше.

Нельзя сказать, что Наталья сразу успокоилась от слов Нины, но всё-таки призадумалась. Она и в самом деле не звонила отцу в последнее время, и даже мысль о том, что с ним что-то случилось, её ни разу не посетила. Ей бы сообщили, если что, это и так понятно.

Вернувшиеся с лозой мужчины быстро собрали небольшой плетень, женщины разбили возле него цветник, тут же посадили парочку туй, привезённых Наташей, а рядом посеяли самые разные семена. В довершение композиции Нина принесла из избы старую крынку и надела её на колышек плетня. Все невольно залюбовались, представляя, каким красивым станет этот уголок летом. Малышня тоже норовила покопать землю своими детскими пластмассовыми лопатками, и родителям пришлось отгонять их, чтоб юные садоводы не выкопали уже посаженные семена.

– Надо делать песочницу! – с улыбкой сказал Василий Иванович.– Иначе хана нашему урожаю! Эти маленькие землеройки весь огород нам исковыряют!

– А это хорошая идея! – подхватил Денис. – Вон там, на лужайке, можно сколотить короб прямо сейчас, а к следующим выходным закажем песок.

И то, как легко включились мужчины в дачные заботы, и их планы на следующие выходные, и сама перспектива летнего отдыха – всё это неожиданным образом пробудило в душе Натальи совершенно необъяснимое ощущение радости от грядущих перемен, от предстоящей жизни в деревне. Ближайшее будущее казалось лёгким и беспечным, а оттого ещё более заманчивым.

Потом был чудесный вечер у костра, ароматный шашлык и песни под гитару, привезённую Денисом. Закатное солнце освещало ровные грядки, засеянные морковью, свёклой и разной зеленью, и уставшие дачники с гордостью любовались плодами своего труда. Набегавшиеся за день малыши никак не хотели идти в дом, пока не заснули тут же, у костра, на руках у своих мам, и ни пение, ни звук гитары им совсем не мешали. Уложив деток на кровати, взрослые вернулись к костру и ещё долго наслаждались прелестью тихого деревенского вечера.

Так же легко и феерично пролетел и второй день, наполненный приятной работой, шутками, запахом копчёной рыбы и радостными возгласами ребятни. Уезжать из деревни совсем не хотелось. Договорились, что в следующую субботу непременно встретятся здесь, и сразу наметили план предстоящих работ. К песочнице тут же добавились качели, небольшой турничок для Ванечки, тепличка для помидоров и ремонт старой баньки.

– У вас такие грандиозные планы, что всё лето будете их реализовать! – смеялась над мужчинами Нина.

– А мы для этого сюда и ездим! – отвечал ей Денис.

На обратном пути Оленьку укачало, и она крепко спала в своём детском креслице, свесив набок головку. Наталья тоже начала проваливаться в сон – два дня на солнышке да на свежем воздухе давали о себе знать. Она плыла в мягкой дрёме, когда раздался какой-то глухой звук и прозвучал голос Василия Петровича:

– Вот чёрт, убилась ведь!

Наталья открыла глаза:

– Что случилось, Вася?

– Птица какая-то, совсем пичужка в лобовое стекло ударилась и отлетела в сторону, – ответил он с досадой. – Жалко. Убилась, наверное.

– Это плохой знак! – разволновалась Наталья. – Это она недобрую весть принесла!

– Да брось ты! Сейчас недобрую весть не птицы приносят, а телефонные звонки.

Наталья вынула из сумки свой телефон и попыталась набрать номер Андрея, но соединения не получилось.

– Похоже, здесь нет сети, – разволновалась она не на шутку.

– Конечно, какая тебе в лесу сеть?

Наталья растерянно молчала.

– Не волнуйся, – подбодрил её муж, скоро появится связь, уже немного до города осталось.

Вдруг телефон ожил, звонил Андрей. Наталья с тревогой ответила на звонок.

– Мам, никак не могу до тебя дозвониться, ты всё время недоступна. Мне позвонила какая-то женщина с дедушкиного телефона, она сказала, что деду плохо, и его вчера увезли на скорой в кардиоцентр.

– Давно она звонила?

– Около часа назад, сказала, что до тебя дозвониться не может, и просила передать это тебе. А я не знаю, что делать. Может, мне ехать туда?

– Не надо, я сама туда поеду. Сиди дома, я перезвоню из больницы.

Василий Петрович вопросительно смотрел на жену.

– Папа в кардиоцентре, давай сразу туда.

Он кивнул и прибавил скорость.

Глава 30
Пути Господни…

Машина мягко притормозила у кардиоцентра. Наталья попросила мужа побыть с Оленькой, а сама бросилась в приёмный покой. Там ей объяснили, что отец сейчас в реанимации и к нему нельзя. Не зная, что делать, она стала набирать его номер. Если папин телефон у Елены Михайловны, то она хотя бы расскажет, что произошло. Вдруг её окликнули, и Наталья обернулась. Она увидела сидящую на кушетке женщину, в которой едва узнала новую жену отца. Лицо опухло от слёз, глаза покраснели. В руках она теребила носовой платок. Наталья села рядом с ней.

– Что случилось, Елена Михайловна? У папы сердечный приступ?

– Да, пришлось вчера неотложку вызывать. Хорошо, что мы в городе были, а не на даче, могли и не успеть…

– Что врачи говорят? – нетерпеливо расспрашивала Наталья.

– Говорят, что состояние постепенно нормализуется. Он сейчас под капельницей лежит, никого к нему не пускают, чтобы, не дай Бог, не потревожить.

– Да, я понимаю… Но почему Вы вчера не позвонили мне?

– Твой папа знал, что вы в деревне, и не хотел беспокоить, пока не вернётесь.

Обе помолчали.

– Он в последнюю неделю переживал очень, – продолжила Елена Михайловна, всхлипывая, – хоть и старался не показывать вида. Тайком от меня валидол под язык клал. Но я ведь видела всё и чувствовала, что ему очень плохо. Задумчивый стал, иногда хмурился, а до этого был похож на беспечного мальчишку, балагурил без остановки. Ты прости меня, Наташа, это я внесла раздор в вашу семью. Видит Бог, я не хотела. Я готова была до конца своих дней прожить без него, коль судьба у меня такая. Да я и привыкла уже. Мне главное – знать, что он жив и всё у него в порядке. Но он настоял, он просил хоть несколько последних лет жизни прошагать рядом. Так и говорил – прошагать. Говорил, что если даже ему осталось только три последних дня, он хочет прожить их, дыша полной грудью. Разве могла я ему отказать в этом?

– Это Вы меня простите, Елена Михайловна. Я вела себя, как капризная девчонка. А надо было как-то помягче с ним. Я же знала, что у него больное сердце, могла предвидеть, чем всё закончится. Ведь я сама врач. Никогда себе не прощу этого.

– Не надо казнить себя, Наташа. Всё будет так, как предначертано судьбой. Если суждено ему уйти сейчас, то мы тут ничего не изменим. Но коль у нас появилась надежда, то мы всё сделаем, чтобы он жил. Доктор сказал, что ему нужна операция, я мало что в этом понимаю, какое-то шунтирование.

– Шунтирование разное бывает, я сейчас уточню у врача, – поднялась Наталья.

– Он уже сменился. Нет его, – остановила её Елена Михайловна. – Алёша всё узнал, взял счёт и поехал деньги переводить.

– Операция платная? – удивилась Наталья. – Дорогая?

– Я не знаю, это всё Алёша обсуждал с доктором. Тот сказал, что можно бесплатно, в очередь, но это не раньше, чем через год, а прооперировать желательно поскорее, как только его состояние стабилизируется.

– Мне даже неловко, что Алексей берёт на себя расходы, пусть он скажет сумму, мы с Васей должны возместить.

– Не надо ничего, он сам вызвался оплатить операцию. К тому же для него это не проблема. У него свой бизнес, который приносит хорошие доходы. Что-то связанное с компьютерами, с современными технологиями, я в этом совсем не разбираюсь.

Наталья не стала возражать. Не до того сейчас. Главное, чтобы папа поправился скорее, а всё остальное они обсудят потом.

– У меня там, в машине, дочка с мужем, мы с дачи едем. Я сейчас выйду, домой их отправлю, а сама с Вами останусь. Или лучше попрошу, чтоб Вас завезли домой. Вам надо отдохнуть, Елена Михайловна, а я тут посижу.

– Поезжай, Наташа, не беспокойся, за мной сейчас Алёша приедет. Здесь сидеть всё равно смысла нет, в реанимацию нас не пустят. Я просто тебя дожидалась. Завтра с утра мы с сыном снова приедем.

– Хорошо, тогда до завтра. Спасибо Вам, Елена Михайловна. Если бы не Вы… – слова застряли в горле, и Наталья легонько погладила женщину по руке.

Дома их ждали Андрей с Настей и Олежкой. Не желая оставаться в неведении, они приехали к родителям. Настя на кухне готовила ужин, зная, что они едут с дачи, и наверняка уже проголодались. Запах жареной картошки, который хозяева ощутили, уже входя в квартиру, наполнил Наталью каким-то особым теплом от того, что есть на свете родные люди, готовые позаботиться о них. И на душе сразу посветлело. Она всё объяснила детям, сказала, что деду уже лучше, что впереди у него операция. Андрей с воодушевлением принял новость о неожиданно свалившейся на него родне. У него есть родной дядька! Есть двоюродные брат и сестра! Это же так здорово! Наталья смотрела на сына и удивлялась тому, как просто и легко смотрит он на мир. Этим они с Настей очень похожи. Не то, что она! Причинила отцу такую боль, да что там говорить, чуть не убила его. И это любящая дочь!

Вскоре ребята ушли, выкупанная отцом Оленька сладко спала, а Наташа тупо смотрела на экран телевизора и продолжала заниматься самоедством. Как она могла? Ну, как она могла так разговаривать с папой, зная про его больное сердце? Только бы всё обошлось, только бы он был жив, а всё остальное такая ерунда! Пусть он живёт, с кем хочет. Главное – пусть живёт. Василий чувствовал её настроение и всячески старался отвлечь жену от горьких мыслей, но этой темы не касался, а говорил о чём-нибудь отвлечённом: о даче, о Нине с Денисом, о предстоящем лете. И Наталья была благодарна ему за такую заботу. Неожиданно позвонила Марина.

– Наташка! У меня медовый месяц! Ты можешь представить такое? – восторженно заговорила она.

– Вы сошлись с Сергеем? – удивлённо проговорила Наталья.

– Да нет же! Виталий вернулся! И знаешь, – она вдруг заговорила глухо, видимо, прикрыла трубку рукой, – я счастлива! Никогда не думала, что так буду этому рада. Он же свой в доску, он часть меня, часть моей жизни, а этого никак не перечеркнёшь. Кто из нас не ошибается? Я поняла, что готова простить ему всё, потому что он раскаивается, хочет начать всё сначала, потому мы одна семья, потому что он отец моих детей, и своё будущее я вижу только с ним.

– Я рада за тебя! – ответила ей Наталья, – И ты права, Марина, что простила его, а на это не каждый способен. Главное – вовремя простить.

Наутро Наталья спешила в больницу к отцу. Первым делом она зашла к лечащему врачу и всё у него выспросила. Он детально объяснил ситуацию и попросил с полчасика подождать. После осмотра он, скорее всего, переведёт отца в обычную палату, и тогда Наталья сможет его навестить. Сообщил, что деньги уже поступили на счёт, а значит, больного сегодня же начнут готовить к операции и в ближайшее время прооперируют. Она вышла на улицу, чтобы не томиться в больнице. В небольшом скверике стояли скамейки, где она и расположилась. Неожиданно к ней подошёл Алексей и сел рядом. Не зная, как себя вести, она молчала.

– Наверное, нам надо поговорить, – начал он.

Наталья кивнула.

– Я хорошо понимаю твоё неприятие этой ситуации, в родственники не набиваюсь, но хочу, чтобы ты знала, что и я не сразу принял отца. Я уже давно свыкся с мыслью, что у меня его нет, и никогда не будет. В детстве, конечно, мечтал, что вот он ко мне приезжает из какой-нибудь далёкой экспедиции, большой, сильный, красивый, с кучей подарков. Я иду с ним за руку по улице, и все мои друзья видят, какой у меня замечательный папа. Я приставал к матери с расспросами, я рылся в её бумагах, пытаясь найти хоть что-то, что говорило бы мне об отце. Когда я стал постарше, мама объяснила, что отец не может жить с нами, что у него всегда была своя семья, и обо мне он даже не знает. Как я тогда разозлился! Такая обида меня душила! Он-то живёт себе спокойно и даже не подозревает, что я жду его, что я о нём постоянно думаю. Может, у него есть другой сын, которого он любит, а я так и буду вечной безотцовщиной. Я злился на маму за то, что отец не знает обо мне, а вдруг он захотел бы жить со мной, если бы узнал? Мама откровенно сказала тогда, что родила меня, потому что очень любила моего отца, что я заменил ей любимого мужчину, что я стал смыслом её жизни. В конце концов, я свыкся с мыслью, что отца у меня никогда не будет. И вот представь себе, что я должен был почувствовать, когда однажды мне заявили, что отец мой жив, что он находится рядом. Более того, я с ним знаком! Я сам уже отец, у меня двое детей, которых я люблю и никогда не оставлю. Как я должен принять человека, который спокойно жил без меня столько лет? Несколько дней я не мог прийти в себя, не ходил к маме и не звонил ей. Тогда она сама пришла ко мне, села напротив и спокойно сказала:

– Мне очень больно, сынок, что ты не хочешь меня понять. Я всю свою жизнь любила твоего отца. Только его одного. Я намеренно скрыла от него факт твоего рождения, так как он бы стал рваться на части, зная, что ты его сын, что ты растёшь без него. Пойми, я не могла разрушить его мир, его семью. Сейчас он одинок, ему нужна опора в жизни. И мне тоже. Я хочу последние годы прожить рядом с любимым человеком. Я слишком долго шла к этому. Неужели я не имею права на счастье? Я дала тебе всё, что могла. Не заставляй меня страдать, позволь и мне побыть счастливой.

И тогда мне стало стыдно. Я попросил у неё прощения и попытался начать общаться с отцом. Ради мамы. Но мне повезло – он оказался чудесным человеком, и в дальнейшем мы прекрасно поладили. Давай и с тобой попробуем, пусть не подружиться, а хотя бы просто принять друг друга как данность. Ради наших стариков.

Наталья с удивлением смотрела на Алексея. А он, оказывается, интересный человек! Как просто сумел разложить всё по полочкам. Принять друг друга ради стариков. А почему бы и нет? Наверное, они могли бы даже подружиться. Во всяком случае, у неё появилось стойкое желание пообщаться с ним ещё, узнать получше. Брат. Надо же – у неё есть брат. Впервые она посмотрела на ситуацию совершенно другими глазами. Судьба подарила ей ещё одного близкого человека. Пока по крови, но как знать, не станут ли они близки и по духу? Наталье вдруг очень этого захотелось.

– Пойдём к папе, – просто сказала она и поднялась со скамейки.

– Пойдём! – с улыбкой ответил он, и они вместе двинулись к зданию кардиоцентра.

Когда они отыскали нужную палату, то обнаружили, что там уже сидит Елена Михайловна и держит отца за руку.

– Привет, батя! – протянул ему руку Алексей. – Ты сегодня совсем молодцом!

– Здравствуй, сын, – и Алексей Иванович ответил на рукопожатие.

– Здравствуй, доченька, – повернулся он к Наташе.– Какие же вы у меня красивые оба! И похожи меж собой.

– Неужели? – сказали брат с сестрой одновременно, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Елена Михайловна уступила Наташе место возле больного и потянула Алексея за собой в коридор.

– Папочка, как ты меня напугал! – Наташа гладила отца по руке, а из глаз катились слёзы.

– Ну, что ты, птаха-Натаха! Всё хорошо, всё в порядке. Сейчас вот операцию сделают, и буду я совсем огурчик!

– Прости меня, пожалуйста, папочка. Это я во всём виновата!

– Никто ни в чём не виноват, птаха-Натаха, это жизнь! А она бывает всякая.

Наталья смотрела в счастливое лицо отца, и не сразу поняла, что произошло. Оно вдруг как-то посерело, на лбу выступили капельки пота, глаза закатились. Она тут же проверила пульс – его нет! Быстро нажала на кнопку вызова медперсонала.

– Папочка! Дыши.. папочка… пожалуйста…

Забегали врачи и медсёстры, сделали укол, отца переложили на каталку и быстро повезли его в реанимационное отделение. Наталья смотрела вслед удаляющейся каталке, переводила взгляд на бледные лица Елены Михайловны и Алексея и повторяла:

– Это я его убила! Это я! Никогда себе не прощу!

Алексей подошёл к ней, крепко встряхнул за плечи:

– Успокойся, Наташа! Не истери!

Наталья села на кушетку и затихла. Время тянулось бесконечно долго.

– Господи, спаси его! Господи, помоги ему! – шептала она, сжимая ладони.

– Раз ничего не говорят, значит, ещё есть надежда, – прошептала Елена Михайловна. – Если бы он… если что… уже сообщили бы.

Алексей ушёл на пост к медсестре, вскоре вернулся и сказал, что отцу делают экстренную операцию. И снова потянулось томительное время ожидания.

Когда им сообщили, что операция прошла успешно, все трое вскочили и обнялись, плача от радости. И в тот миг Наталья осознала, что эти люди каким-то непостижимым образом стали ей очень близки. Это было новое, неведомое ей прежде ощущение. Все они вдруг стали одной семьёй и жили теперь общей надеждой. И будущее у них было общее.

Неисповедимы пути твои, Господи!

2013—3015