Текст книги "Dolce"

II

Я спасти отчизну должна.

Девочка – не мать, не жена.

Жанна, Жанна.

Мне бы припасть к ручью

В милом моем краю,

Пить жадно. Жанна, Жанна.

Я воин, вооружена.

Окружена, побеждена.

Позору предана и сожжена.

Горсточка праха.

Жанна, Жанна! —

Слышу.

Иду без страха.

III

Господин судья! Господа!

Для чего меня привели сюда?

Для суда?

В чем мой смертный грех?

Верный мой доспех

Сохранял меня от напастей всех

И утех.

Мой мужской наряд —

Он любой снаряд

На крепость проверял,

Слову не доверял.

В чем моя вина?

Что моя страна

Без меня – одна?

А со мною – несчастна она.

IV

Государь мой, два белых крыла.

О, надежда моя и покой!

Все исполнила я, что могла.

Ожидаю встречи с тобой.

Государь мой руки простер,

Надо мною его ладонь.

У меня под ногами костер,

Только в сердце сильнее огонь.

Ты со мною ночью и днем.

Ты откроешь черную дверь.

Я всегда дружила с огнем,

Устрашусь ли его теперь?

Государь мой! Веянье крыл.

Государь мой! Слез не утру.

Все ты мне открыл, лишь одно сокрыл

От меня – как я страшно умру.

V

Мой нерожденный сын!

Как ты теперь один?

Моя нерожденная дочь!

Кто тебе сможет помочь?

Мой ненайденный муж!

Ты достался кому ж?

Мой незажженный очаг!

Кого ты греешь сейчас?

Мой непостроенный дом!

Чьим ты построен трудом?

Мною невзращенный сад!

Чей ты радуешь взгляд?

…Закрываю глаза и вижу во сне:

Роса на листьях дрожит.

И вижу – во ржи мое счастье бежит,

Мое счастье ко мне спешит.

VI

О, Руан, Руан!

Заклинаю тебя —

Собери мой пепел в горсти.

Все, в чем я права, в чем я не права,

Отпусти, как грех, и прости.

Бьют колокола,

А я не плакала.

Зубы сжала.

Жанна, Жанна!

О, огонь, огонь,

Мой последний друг!

Пеленой закрой мне лицо!

Этот гул вокруг,

Этот вопль вокруг —

Мне не разорвать их кольцо.

Бьют колокола,

А я не плакала.

Зубы сжала.

Жанна! Жанна!

Все сильней глаза

Застилает дым.

Трудно умирать

Только молодым.

Трудно умереть

Только одному.

Дайте крест скорей,

Я иду к Нему!

Дайте крест! Крест!

Крест! Крест! Крест!

Бьют колокола,

А я не плакала.

Зубы сжала.

Жанна, Жанна!

Жанна!

VII

Ах, Франция! Что тебе пожелать?

Очень недолго я пожила.

О, родина! Что тебе завещать?

Побеждать уметь и уметь прощать.

Ах, Франция, что тебе завещать?

Меньше смертей, больше пощад.

Мира тебе, и не надо войн,

За которые платим мы головой.

Я Франции моей завещаю

Покой, чистое небо над нею.

Я ей ничего не прощаю

И люблю ее еще сильнее.

Бьют колокола,

А я не плакала.

Зубы сжала.

Жанна, Жанна!

Жанна!..

ЖИМОЛОСТЬ

I

Мне песнь понравилась одна.

Дружок, послушай, – вот она…

О том, как короля жена

Была в Тристана влюблена.

Как жимолость в густом лесу

Орешника обнимет ствол —

Так обнимала королева

Возлюбленного своего.

И если б разлучили их

Хотя б на день, хотя б на час,

Вздохнув глубоко в тот же миг,

Они бы умерли тотчас.

Мой друг, так оба мы – увы! —

Умрем в разлуке – я и вы.

И рыцари окрестных стран

Не знали рыцаря смелей.

И всех на свете королей

Ей был милей король Тристан.

Из чаши с зельем – да, мой друг,

Она – глоток, и он – глоток.

Ну вот и выпал меч из рук,

Поблек жемчужный лепесток.

И если б разлучили их

Хотя б на день, хотя б на час,

Вздохнув глубоко в тот же миг,

Они бы умерли тотчас.

Мой друг, так оба мы – увы! —

Умрем в разлуке – я и вы.

II

Замок затих, замок уснул.

Тихо скрипит в замке огромный ржавый ключ.

Месяц ко мне не заглянул,

Стены здесь высоки, терновый куст колюч.

– Но ведь ты не изо льда, Изольда!

Жду тебя уже сто лет, а может, триста.

– Тристан, где же наша пристань?

Корабль наш заблудился во мгле,

Корабль наш, что плывет по земле.

И белый парус топчут в золе,

В золе от золотого костра,

Что для нас разложили вчера.

Стены и рвы, шелест травы.

Ночью в саду заводит песню тихо дрозд.

Мчится поток, только, увы,

В нем отражаются лишь блики звезд.

– Но ведь ты не изо льда, Изольда!

Жду тебя уже сто лет, а может, триста.

– Тристан, где же наша пристань?

Корабль наш заблудился во мгле,

Корабль наш, что плывет по земле.

И белый парус топчут в золе,

В золе от золотого костра,

Что для нас разложили вчера.

Завтрашний день, свет или тень…

Что принесет он – не узнаешь никогда.

Словно зверька из кулака,

Не выпускай любовь, не то – беда, беда, беда.

Но ведь ты не изо льда, Изольда!

Жду тебя уже сто лет, а может, триста.

Тристан! Где же наша пристань?

Корабль наш заблудился во мгле,

Корабль наш, что плывет по земле.

И белый парус топчут в золе,

В золе от золотого костра,

Что для нас разложили вчера.

III

Знаешь ли, милый друг, от любезных подруг

Я уже давно не вижу ласки.

Только там, за стеной, для меня лишь одной

Ветер по ночам рассказывает сказки.

А помнишь?

Только б его не встретить,

А встретить, так не заметить.

А если заметить, то не ответить

Глазам его, рукам его, словам его.

Сыплет яблоня цвет. Сколько зим, сколько лет

Я ожидаю тебя, мой рыцарь.

Здесь чужая страна. Я совсем здесь одна.

И в тепле холодна, и в богатстве бедна, мой рыцарь.

А помнишь?

Только б его не встретить.

А встретить, так не заметить.

А если заметить, то не ответить

Глазам его, рукам его, словам его.

Погремушкой своей шут давно не гремит.

Никому не смешно, и шуту не до смеха.

Только вот в гулкий свод иногда принесет

Голос твой, но это эхо. Эхо…

А помнишь?

Только б его не встретить.

А встретить, так не заметить.

А если заметить, то не ответить

Глазам его, рукам его, словам его…

РОЛАНД

Откуда в мир пришла тишина?

Разве окончилась в мире война?

Мой Олифант, ты на земле,

Значит, я ранен? – Нет, умираю…

Я б умереть согласился в полдень,

Когда лучи убивают тень.

Я бы с охотою умер в полночь,

И вместе со мной умирал бы день.

Кровь, дымясь, покидает рану,

Но утром, о Господи! Слишком рано…

Там, где умру я, вырастет дрок.

Значит, таков мой злосчастный рок.

Вот она, смерть, вот он, порог.

Рыцарь, ты слышишь, трубит мой рог!

Мой Дюрандаль, мой меч, мой друг!

Ты стал, как колокол, тяжел.

Мне не поднять с тобою рук.

Как видно, черный час пришел.

Тебя, как перышко, держа,

Сносил я головы врагам.

Теперь же медного гроша

Я сам за жизнь свою не дам.

Там, где умру я, вырастет дрок.

Значит, таков мой злосчастный рок.

Вот она, смерть, вот он, порог.

Рыцарь, ты слышишь, трубит мой рог!

Чую, смерть подступает к сердцу.

Делаю шаг навстречу смерти.

Ветви ко мне простирает сосна.

Вместе со мной умирает она.

Словно старуха няня, она

Будет баюкать меня для сна.

Там, где умру я, вырастет дрок.

Значит, таков мой злосчастный рок.

Вот она, смерть, вот он, порог.

Рыцарь, ты слышишь, трубит мой рог!..

ГАСКОНСКИЕ ПЕСНИ

I

– Куда завез меня мой конь?

Что это за земля?

– Гасконь, господин мой, это Гасконь

Владение короля.

– А чем же славится этот край?

Я здесь не бывал давно.

– Здесь песни поют с утра до утра

И доброе пьют вино!

– Мимо проехать немудрено,

Так придержу коня.

И песнею, сладкою, как вино,

Развеселите меня!

II

Здесь я первую песню сложил

К ногам твоим, Клеманс.

Самый прекрасный я посвятил,

Самый нежный романс.

Здесь я родился и жил,

Здесь бы хотел умереть.

Я б никогда не покинул, если бы мог,

Мой Лангедок.

Я ни за что не забуду тебя, моя Клеманс.

Помни и ты меня, не забывай, мой Прованс!

Но я должен идти,

Прости, Клеманс, прости.

Я должен идти, я должен идти,

Ибо песни слагаются только в пути…

III

Бредет, спотыкаясь, мой конь,

В жилах разлит огонь.

Только вчера для плаща с крестом

Я оставил мой ласковый дом.

Констанция, а ты уже там,

Ты ждешь меня, моя Констанция.

В небе заката погас костер,

В траву упала роса.

Эй, мушкетер, как, мушкетер?

Невесело на часах?

Констанция, а ты уже там,

Ты ждешь меня, моя Констанция.

Сдавленный крик. Звон рапир.

Приятель, да ты убит!

Зачем ты меня поторопил,

Приятель, ведь я же тебя убил,

Ведь я же тебя любил!..

Констанция, а ты уже там,

Ты ждешь меня, моя Констанция!

Ты ждешь меня, ты ждешь…

IV

Ржавая шпага, бряцанье лат,

В праздники – белый колет.

В этом войске я – полководец и я – солдат,

И есть у меня поэт.

Моя Марго, прости! А в чем моя вина —

Реши сама. Прощай, опять прощай!

Повсюду только острия,

Направленные в грудь.

И если цель их – жизнь моя,

Марго, со мною будь!

Моя Марго, прости! А в чем моя вина —

Реши сама. Прощай, опять прощай!

Марго, я здесь совсем один,

Друзья давно отметены.

Я господин, это грустная роль.

Я – король в этой глупой комедии…

Моя Марго, прости! А в чем моя вина —

Реши сама. Прощай, опять прощай!..

V

– Куда завез меня мой конь?

Что это за земля?

– Гасконь, господин мой, это Гасконь,

Видение короля.

Видение короля,

Видение короля…

* * *

Москва налево, Москва направо.

Вот так посмотришь, прищуря глаз.

А королева шепнет лукаво:

– Я вас искала, и только вас.

Я вас искала, у вас натура,

У вас фактура – все в самый раз.

Пусть вы с Байкала, пусть вы с Амура,

За вами – Куба и Гондурас.

Слова нанижет, глаза завяжет,

Приставит к горлу мудреный нож.

Ни капли правды тебе не скажет,

Да ты ведь правды и не поймешь.

В плаще и в маске, в кинжальном блеске,

Вперед, наездник верховной лжи!

Вот королеве нужны подвески,

Так отправляйся и послужи.

Москва пока мне близким-близка мне,

Но надо думать, что делать с ней.

Когда же камни пойдут на камни,

Я тоже буду среди камней.

Когда же камни пойдут на камни,

Я тоже лягу среди камней.

* * *

Не я ли говорил тебе:

– Душа, таись,

Таись, молчи, лежи на дне.

Да ты меня не слушала, все ввысь да ввысь,

А не при мне, нет, не при мне.

Не я ли приучал тебя:

– Душа, летай,

Пари в ночи, при свете дня.

А ты опять не слушала, Тюмень, Алтай —

И вот опять ты без меня.

Не я ли повторял тебе:

– Душа, расти,

Чудное – чти, земное – брось.

Но нет же, ты не слушаешь. Тогда прости

И будем врозь, навеки врозь.

Навеки врозь.

Навеки врозь…

* * *

Какие волшебные звуки

Проходят сквозь сердце твое!

Но чьи-то железные руки

Продлить не дадут забытье.

Усилья вполне бесполезны,

Пожалуй, бесплодны труды.

Уж так эти руки железны,

Уж так эти пальцы тверды.

Прекраснее нету на свете

Тех слов, что хранятся в душе.

Но руки железные эти

За горло берутся уже.

И прячется слово чудное,

И клетка грудная пуста,

И чье-то чужое, иное

Готовы промолвить уста.

Не трогай, Железная дева,

Пока человечек не твой, —

Он мягкое, теплое тело,

Особенно если живой.

И стебли, и краски, и звуки

Растут и текут сквозь него,

Но чьи-то железные руки

Продлить не дадут волшебство.

* * *

Ах, мой ангел, не бойся!

Потеплее укройся,

Поуютней устройся,

Успокойся, усни!

Эти жуткие дяди

Не придут, бога ради,

Нас с тобой не обидят,

Не тронут они.

Ах, мой ангел бесстрашный,

Друг ты мой бесшабашный,

Мой боец рукопашный

Супротив басурман!

А ведь ты не двужильный,

А ведь он семимильный,

Безымян-бесфамильный

Этот самый роман.

Да, бульварное чтиво, —

Кто-то скажет учтиво

И погасит ревниво

В изголовии свет.

Ты ж, мой ангел, не бойся,

Засыпай, успокойся,

Эти жуткие дяди

Нас не тронут, нет-нет!

Нас не тронут, не тронут, нет-нет!