Текст книги "Мы система"

Старик остановился, развернувшись, вернулся обратно. Долгим пристальным взглядом он по очереди осмотрел гостей, после чего протянул руку и, приподняв рукав куртки Дениса, явил на обозрение намотанный на запястье шнурок. Несколько секунд он не отрываясь рассматривал замысловатое плетенье, затем, отступив на шаг, заглянул Денису в глаза и неожиданно согнулся перед ним в поклоне.

Пока изумлённые гости и монахи, боясь даже пошевелиться, осознавали только что произошедшее, старец, так и не проронив ни слова, неторопливо поднялся по лестнице.

– Следуйте за мной, – нарушил тягучую тишину голос впустившего их послушника.

Поднимаясь по той же узкой винтовой лестнице, Сергей, улучив момент, дёрнул Дениса за рукав.

– Это что было? – шёпотом, чтобы не услышал провожатый, спросил он.

– Не знаю, – последовал ответ, – сам охренел.

– Ты видел, как он на меня посмотрел? – спросил Денис в свою очередь.

– Нет, а что?

– Да странный взгляд какой-то, сочувствующий что ли? Мне как-то даже не по себе стало.

Поднявшись на третий этаж, направились по длинному, слабоосвещённому коридору, стены которого через равные промежутки делили низкие арочные двери.

– Послушай, – придержал Сергей монаха за локоть, – а этот старик, он кто?

– Вы в церковной иерархии разбираетесь? – вопросом на вопрос ответил провожатый.

– Вообще ни в зуб ногой.

– В таком случае отвечу так. Этот, как вы говорите, старик, в Русской Православной Церкви имеет очень высокий статус. Очень, – добавил монах с многозначительным видом.

Миновав ещё несколько дверей, монах остановился.

– Это ваша келья, – взглянув на Сергея, указал он рукой на дверь, – а это ваша, – обратился он к Денису, – располагайтесь, пищу и сухую одёжу вам скоро доставят.

***

Привычный порядок калейдоскопических сновидений этой ночью изменился. Побывав в доме седовласого старца, Денис оказался не в здании УФМС, а сразу на выходе из аэропорта. Не успев сделать и шага, вновь обнаружил себя на пирсе. В следующий миг оказался на носу рассекающей просторы океана белоснежной яхты. Он смотрел на возвышающуюся над водными просторами гигантскую буровую платформу. Яхта подходила всё ближе и вскоре Денис смог разглядеть надпись на её надстройке, но прочесть, что именно там написано, не успел. Платформа вдруг содрогнулась, а в следующий миг невероятной силы взрыв буквально расколол пополам плавучий город. Из недр металлического остова рвануло пламя и вмиг поглотило виденное Денисом пространство. Быстро дойдя до яхты, огненная стена нависла над Денисом, он истошно закричал и проснулся от собственного крика.

***

Стряхнув остатки сна Денис, сел на кровати и, осмотрев скромную обитель, сразу вспомнил, где он и как здесь оказался. Судя по залившему каморку сквозь бойницу окна дневному свету, проспал он достаточно долго. Не успел нацепить принесённые монахом шаровары, как дверь со скрипом отворилась, и в келью ввалился Сергей. В церковном одеянии он смотрелся комично, но Денис даже не улыбнулся.

– Ты что такой смурной? – поинтересовался Сергей.

– Скажи, неподалёку от Мексиканского побережья происходили какие-либо катастрофы?

– Да, – не задумываясь ответил Сергей, – буровая там сгорела. Много нефти в море вылилось. Ты не слышал что ли?

– Что нефть вылилась, слышал, – помрачнев ещё больше, ответил Денис, – не слышал, что в Мексиканском заливе.

– А что?

Рассказал о новом фрагменте сновидений.

– Думаешь, нам туда?

– Судя по тому, что мне с появлением шнурка другие сны вообще сниться перестали, а снится только это, думаю, да.

– Ну а конечная цель какая? Что верёвке этой от тебя нужно?

– Если бы я знал. Хотя старик этот, что вчера мне поклоны вешал, думаю, знает.

– Поясни.

– Да пояснять особо нечего, я попытался с ним слиться, остальное ты видел. Он с ходу среагировал и среагировал именно на шнурок.

– Ну тогда всё понятно.

– Что понятно, – насторожился Денис.

– Ко мне поутру Андрей заходил. Священник или монах – хрен их там разберёт, который нас вчера впустил, – пояснил он, – так вот, он сказал, что дедушка этот ранним утречком поспешно свинтил, но просил нас оставаться здесь до своего возвращения. Передал, что это в целях нашей же безопасности. У меня впечатление сложилось, что он почему-то нам помочь хочет.

– И с чего оно сложилось?

– Да я Андрея этого трясти взялся. Он так-то, походу, ничего не знает, но очень тонко намекнул, что дедуля не местный, прибыл несколько дней назад и кого-то здесь ждал. После нашего появления приказал монахам отнестись к нам, как к посланникам божьим, а сам собрал шмотки и спешно свинтил.

– Думаешь, ждал нас? А откуда он знал, что мы сюда прибудем, когда мы сами этого не знали?

– Ты ещё чему-то удивляешься? – усмехнулся Сергей, – по моему, все вокруг, кроме нас, про нас же всё знают. Спецназ в паспортном столе, снайперы на крыше, священник или как его там… может, конечно, подстава, – начал строить он версии, но Денис перебил.

– Нет. Говорю же, я с ним сливался. Он меня, конечно, выкинул, как котёнка, но это точно не холодная голова, скорее, наоборот.

– Значит, будем ждать, – принял Сергей решение, – спать вроде есть где, кормить кормят, отлежимся несколько деньков, а там посмотрим.

Глава 16

Присев рядом на диван, Ирина молча обняла мужа и положила голову на его широкое вздрагивающее плечо. Впервые в жизни она видела, как он плачет. Беззвучно, вздрагивая всем телом, её Рома, безвольно свесив голову, изредка всхлипывал, роняя на пол катящиеся по щекам слёзы. На её прикосновения Роман никак не отреагировал, и Ирина с нежностью приложила ладонь к его небритой щеке. Подняв осунувшееся лицо, взглянув на супругу красными, полными тоски и слёз глазами, Роман тяжело вздохнул и вновь свесил голову.

– Рома, – стремясь хоть как-то облегчить его страдания, заговорила она полным муки голосом, – ну нет его больше. Два дня с похорон прошло, а ты всё сидишь: не спишь, не ешь, не пьёшь. Горе – да, но жить-то как-то надо?

– Ты не понимаешь, – едва слышно ответил он, – это я его убил. Убил самого близкого и верного друга. Вот этими самыми руками, – поднял он ладони и, подержав на уровне глаз, опустил руки на колени, – подошёл сзади и столкнул. В спину толкнул, понимаешь?

– Но ты ведь не по своей прихоти это сделал, – взялась убеждать Ирина, – ради Игоряши нашего, ради меня, ради всех вокруг, ради мира, наконец.

– Да пусть он катится, этот мир, – зло выплюнул Роман слова, – я вместе с Максом себя убил, это ты понимаешь?

– Боль пройдёт, милый, – чувствуя, что сама сейчас разрыдается, едва слышно молвила супруга, – я Максима тоже очень любила, но так судьба распорядилась, – в который раз убеждала она мужа, – ты сделал то, что должен был сделать.

– Судьба распорядилась, – кривя губы, ронял он слова, – Знаешь, я проклинаю тот день, когда встретил эту женщину. Проклинаю… проклинаю, – исступлённо шептал он, вспоминая предшествующую всему случившемуся встречу.

***

Как он и требовал, проходящая ходовые испытания лодка вернулась раньше назначенного срока. Вернулась, как и требовал, без жертв и серьёзных повреждений. Причиной послужили мелкие неполадки, которые явились не чем иным, как следствием банальной халатности.

Виктория позвонила в тот же день. Встреча состоялась в том самом ресторанчике, в котором беседовали накануне.

– Теперь, Роман Петрович, я готова сообщить вам, в чём заключается ваша роль в этой истории, – без долгих предисловий сообщила женщина.

– Слушаю вас.

– Прежде хочу сказать, что от ваших дальнейших действий зависит судьба подавляющего большинства людей, живущих на этой планете. Также должна сказать, что вам придётся сделать сложный выбор, и цену вашего решения я уже обозначила.

– Вы, Виктория, меня пугаете.

– Пугать буду дальше, сначала ответьте на один единственный вопрос. После того, как ваше условие было выполнено, вы верите во всё мною сказанное?

– Скажем так, – я в этом убедился.

– Уверены?

– Более чем. Я сделаю, как вы скажете. Если сие, конечно, в моих силах.

– Это в ваших силах, – удовлетворившись ответом, сказала собеседница, – теперь слушайте. Случилось то, чего мы опасались больше всего. Система получила возможность обойти выстроенные инстинктом самосохранения её служителей преграды и получила возможность нанести два самостоятельных удара.

– Вы же говорили, что негативной энергии пока не хватает.

– Я говорила, что, судя по тому, что мы до сих пор живы, удары не нанесены. Но это славное время закончилось. Последние три десятилетия одним из направлений работы системы являлось активное создание условий для генерации объёмов негативной пси-энергии. Первым шагом в этом направлении стала Югославия, завершающим – цепочка войн и цветных переворотов, прокатившихся по планете. Цель достигнута, необходимое количество отрицательной энергии вброшено в пространство. Система готовит удар, и роль дамоклова меча, Роман Петрович, сыграть призвано именно ваше судно.

– Отсюда прошу подробней, – хладнокровно, как и подобает капитану атомного ракетоносца, среагировал он.

– Именно так. Более того, скажу, что я до последнего не понимала, почему контактирую именно с вами. На эту минуту я обладаю полной информацией, и все пазлы встали на свои места.

– Насколько я помню, – перебил капитан, – бесконечная череда войн и переворотов идёт довольно давно. Почему информация о накоплении нужного количества энергии появилась только сейчас?

– Всё просто, – ответила женщина, – подобного рода информация полезна исключительно в нужное время. Время пришло, и мы с вами стали её обладателями.

– Понял вас, но причём здесь мой ракетоносец?

– Вспомните, Роман Петрович, насколько в процентном отношении за последние два года обновился офицерский состав вашего экипажа?

– На три четверти, – не задумываясь ответил капитан, – мой экипаж считается одним из лучших экипажей флота. Подводный флот России быстро растёт, и в том, что опытных офицеров переводят на новые корабли, ничего странного нет.

– Логично, но вы, Роман, уверены, что причина рокировки вашего экипажа именно в этом?

Выдержав паузу и не дождавшись ответа, Виктория продолжила.

– Три года назад, получив, как модно сейчас говорить, карт-бланш, система приступила к поиску наиболее вероятных вариантов нашего истребления. Обладая полной информацией о каждом из нас, она остановилась на вашем экипаже и, подруливая высокими звёздами в министерстве, сформировала нынешний его состав.

– Но почему именно мой экипаж?

– Потому что во всём Русском флоте нашёлся один единственный старший офицер с полномочиями применения ядерного оружия, который полностью подвластен системе. Всех, кто мог ему помешать, поменяли на тех, кем система может подруливать. Как вы поняли, офицер этот – член вашего экипажа.

– Офицеров с озвученными вами полномочиями на моей лодке двое. Один из них – я, а второй – мой старпом. Вы хотите сказать, что Максим – адепт системы? Чушь, я знаю его много лет.

– Шестнадцать, – показала осведомлённость Виктория, – если точнее, то шестнадцать лет, семь месяцев и двадцать восемь дней.

– Верно, – уже ни сколько не удивляясь, подтвердил Роман, – этот человек не то что кого-то, мухи никогда не обидел. Вы знаете, как его матросы кличут? «Святой», понимаете? Они зовут его «святой» потому, что так и есть.

– Вы знаете, чем занимался ваш помощник до вашего знакомства?

– Служил Родине. Какое-то время был ответственным за утилизацию списанных лодок.

– Я не буду вдаваться в детали, но скажу, что ваш друг повинен в гибели людей. Осознанно он это сделал или нет, для системы значения не имеет. Я уже говорила вам, что значение имеет лишь пройденная грань, после которой человек уже под полным её контролем.

– Не верю. Не помню даже малейшего признака того, что он кому-то подконтролен.

– Послушайте, Роман, – с нажимом в голосе заговорила женщина, – система сверхрациональна. Такие люди, как ваш помощник, учитывая его способности и должность, для неё сверхценный материал. Неужели вы думаете, что она будет разбрасываться такими кадрами на всякую мелочь? Для мелочей у неё есть множество расходного материала. Такие, как он, напротив, будут отличными друзьями, верными мужьями, кроткими отцами и смелыми бойцами. Однако в нужный момент этот человек поступит ровно так, как будет угодно системе. А угодно совсем немного: нейтрализовать вас и осуществить запуск. И, поверьте на слово, так и будет. Ваш экипаж обновлялся именно с этой целью.

– Нейтрализовать, значит, убить?

– Именно.

– И что мне делать?

– Нейтрализовать его. Это ваша миссия.

– Никогда, – выпалил капитан, – слышите… никогда.

– Насколько я знаю, вы выходите через две недели?

– Ваши данные верны.

– В таком случае, Роман Петрович, перед походом попрощайтесь с женой и сыном, а заодно со всеми, кто вам хоть немного дорог. И прощайтесь не потому, что убьют вас, прощайтесь потому, что сегодня вы подписали приговор всем им.

– Даже если Максим действительно тот, кто вы говорите, почему убить его должен именно я? Неужели больше некому это сделать?

– Это не моя прихоть, Роман Петрович. Дело должен сделать тот, кто должен его сделать, – сказала женщина, – и это именно вы. Я не обещала, что выбор будет лёгким.

– Это убийство, – цеплялся за последние шансы капитан, – а как же быть с системой?

– Вы солдат, вы убиваете, защищая отечество, а в данном случае спасаете всю нашу цивилизацию. Подобный поступок в критериях системы критическим не является, об этом я вам уже говорила.

– Тогда почему, – использовал он свой последний аргумент, – система не принудит произвести запуск с той стороны? Ведь там, как вы говорите, всё давно готово, надо всего лишь отдать приказ, а главное, есть люди, приказ этот отдать готовые?

– Помните, мы говорили с вами о менталитете?

– Помню.

– Причина именно в нём. Нет стопроцентной гарантии, что на единичный удар по своей территории Россия ответит массовым ударом. А вот обратная сторона ответит гарантированно, и ответит всей имеющейся в наличии мощью. Система действует наверняка, неудачные попытки там исключены. Первый ядерный удар будет нанесён именно по Соединённым Штатам.

Официант принёс заказ, и какое-то время за столиком царила тишина. Виктория, орудуя ножом и вилкой, спокойно ужинала, блюда капитана так и остались нетронутыми. Расплатившись с заведением, оделись и вышли на залитую электрическим светом улицу.

– Прощайте, Роман Петрович, – протянула женщина руку, – вряд ли мы ещё когда-нибудь встретимся, но под занавес нашего знакомства позвольте сказать. Я понимаю, что оказалась не лучшим вашим собеседником, но, поверьте, я искренне вам сочувствую. Верить мне или нет, делать то, что вам через меня транслировалось, или не делать – сугубо ваш личный выбор. Вне зависимости от того, как вы поступите, должна предупредить. Если всё же поступите правильно, то выглядеть всё должно как несчастный случай.

– И каким же способом я должен это сделать?

– Вы никому ничего не должны. Говорю ещё раз: это ваш сугубо личный выбор. Как сделать – не знаю, думайте сами. Что вы действительно должны – так это через две недели выйти в море. Прощайте.

Развернувшись, Виктория неторопливо зашагала вниз по улице. Капитан долго провожал её взглядом, а когда та скрылась за поворотом, плюнул ей вслед и, вобрав голову в плечи, медленно побрёл к стоянке автомобилей.

Экипаж ракетоносца тяжело пережил нелепую гибель старпома. Военные следователи, проведя проверку и установив, что смерть наступила в результате несчастного случая, к единственному очевидцу происшествия вопросов больше не имели. Ровно в назначенный срок атомный ракетоносец с назначенным за неделю до похода новым старпомом на борту отвалил от пирса и, дав на прощание гудок, скрылся в начавшемся снегопаде.

Глава 17

Последний бастион дался Вячеславу труднее всего. Пройти несколько проверок на выходе из закрытой части комплекса и быть пойманным на проходной института было бы обидно. Капитан полиции более придирчиво всматривался в пропуск, часто отсутствующий напарник сегодня, как назло, был на месте и не сводил с Вячеслава пристального взгляда. Последняя, по меркам Славы, формальная проверка неоправданно затянулась, и это заставляло нервничать. Чувствуя, как по спине крадётся дорожка холодного пота, как, разгоняя потоки крови, всё сильней бьётся сердце, Слава вдруг живо представил, как сейчас его схватят, а после рентген кабинет, и всё. Даже тот факт, что работает он под прикрытием всемогущей спецслужбы, а вся – затея не что иное, как проверка, нисколько не утихомирил разыгравшееся вдруг воображение.

– У вас всё в порядке?

Словно сквозь вату, услышал он голос не сводящего с него взгляда капитана.

– Что? – холодея, переспросил Слава.

– Бледный вы что-то, всё у вас в порядке, спрашиваю?

– Нормально, – собрав всё своё хладнокровие, улыбнулся Слава, – я просто после операции недавно, – так…, взбледнулось немного, – попытался он отшутиться.

– Проходите, – протянув документы, произнёс капитан долгожданное слово.

Рамка металлодетектора, стеклянная дверь и вдох облегчения, который, как показалось, услышали даже толпящиеся у входа студенты. Неторопливо шагая к огородившему комплекс зданий института забору, Вячеслав ежесекундно ждал окрик и топот ног, но всё было тихо. Ни разу не обернувшись, вышел за ограду, пересёк улицу и, свернув за угол торгового центра прошёл на парковку, сел в поджидающую машину.

– Ну что? – услышал уже привычный вопрос.

Впрочем, прежнего энтузиазма, сквозившего в голосе Николая в первые дни их совместного бытия, уже не услышал. Изо дня в день отвозя и встречая Славу с работы, Николай, казалось, давно потерял веру в его способность осуществить задуманное.

– Сделал, – просто и буднично ответил Слава.

– Серьёзно? – очень тихо и разборчиво переспросил Николай, но, заглянув Славе в глаза, понял, что на этот раз он не шутит, – молодец.

– Когда я увижусь со своими?

– Это решает Антонов. Сейчас поедем в клинику, вырежем из тебя контейнер, рука-то, кстати, не болит?

– Нормально, – тряхнув для наглядности кистью, ответил Слава, – я капсулу даже чувствовать перестал.

– Тише ты, – напрягся Николай, – не надо резких движений. Сколько взял?

– Как просили, почти миллилитр.

– Отлично, – улыбнулся Николай и тронул с места, – молодец, – похвалил он ещё раз, – не нервничай, Антонов слово держит, с семьёй скоро встретишься.

Миновав несколько улиц, выскочили на садовое.

– Всё хотел спросить, – убавив звук приёмника, заговорил Слава, – ведь я на работе несколько месяцев не появлялся, а пришёл, будто так быть и должно. Все в курсе, что я в аварию попал, в больнице лежал, операцию мне сделали. Некоторые – усмехнулся он, – меня, оказывается, даже навещали. Но я, говорят, на гостей совсем не реагировал. Как вам это удалось?

– А вот это, Слава, военная тайна, – вполне серьёзно ответил Николай, – сказать не могу, извини.

Легковушка съехала с садового и, пропетляв по центру, въехала во двор неприметного, огороженного сплошным забором здания. Здесь Слава уже был. Здесь несколько дней назад ему вшили контейнер, в котором сегодня он вынес похищенную жидкость.

Глава 18

Глядя в зеркало, Денис в очередной раз отдал должное профессионализму гримёра. Расширители, глазные линзы, приклеенные парик и борода изменили облик настолько, что в зеркале видел лишь отдалённо напоминающего оригинал человека. Окончательному перевоплощению способствовали идеально подошедшее по размеру монашеское одеяние, клобук на голове и латунный крест на груди.

– Похож, – послышался под сводами отведённой Денису кельи удовлетворённый голос гримёра.

Обернувшись, Денис молча кивнул одетому в непривычные здесь рубашку и джинсы полному мужчине, сличающему оригинал с приставленной к зеркалу фотографией.

Виталию Викторовичу, так он представился, было лет шестьдесят, и, судя по тому, что за три недели проживания в монастыре Денис ни разу его не встретил, гримёр прибыл с группой монахов, с приездом которой и началось их перевоплощение. К глубокому разочарованию, архимандрита Феерия, настоятельно советовавшего укрыться в монастыре и, по мнению Дениса, способного ответить на многие вопросы, во въехавшем во двор микроавтобусе не оказалось. Надежды Дениса узнать, что есть попавший к нему шнурок и какова в этой истории его собственная роль, не оправдались. Ещё в начале их монастырской жизни Денис задал те же вопросы впустившему их поздней ночью Андрею, но тот лишь непонимающе хлопал глазами и утверждал, что ни замыслы, ни цели архимандрита ему неведомы.

Скрипнула дверь, и келью огласил знакомый голос.

– Ну ты красавец, – воскликнул Сергей.

– Ты не хуже, – улыбнулся Денис, разглядывая рясу Сергея и жиденькую бородку, приклеенную к подбородку товарища.

В отличие от Дениса внешность Сергея менять почти не пришлось. Для полного сходства с оригиналом хватило парика и бородки.

– Я закончил, – окинув обоих придирчивым взглядом, заявил Виталий, – что, господа, скажете?

– Пикассо курит, – заявил Сергей и, посмотрев, как довольный собой мастер принялся убирать в массивный кейс разложенные на столе гримёрские причиндалы, подмигнул Денису.

– Пойдём свежим воздухом подышим.

Видимо, молва, что сам архимандрит кланялся Денису, по монастырю разлетелась очень быстро. Обитатели монастыря вели себя по отношению к чужакам в высшей степени учтиво. Никто ни разу без надобности не заговорил с ними первым, но на любое обращение обитатели монастыря давали самые подробные пояснения. Всем своим видом монахи говорили, что постояльцы интересуют их не более, чем всё остальное, но, прогуливаясь по территории, Денис постоянно ловил пытливые взгляды. Вот и сейчас чистящие выпавший снег чёрные фигуры нет-нет да и посматривали на вышедших на улицу постояльцев.

– Ты им веришь? – без предисловий перешёл Сергей к волнующему вопросу.

– А у нас есть варианты?

– Да бог знает. Ведь выходит, что пока мы здесь прохлаждались, кто-то организовал рабочую поездку группы церковников в Мексику. Подыскали похожих на нас служителей и, включив их в группу, без лишней копоти осуществляют нашу с тобой переброску. Это по-любому менее рискованно, чем наши намётки. Пугает то, что они в курсе того, куда нам надо, когда мы сами этого не знаем.

– Почему не знаем? – возразил Денис, – мне этот Канкун, яхта и буровая каждую ночь снятся. Я даже координаты этой чёртовой буровой в память впаял, разбуди меня ночью – от зубов отскочит.

– Так-то ты. Тебе это снится каждую ночь, они откуда знают?

– А здесь никто ничего не знает, я проверял. В курсе только архимандрит. Уверен, он именно нас здесь и ждал. Мы появились – он начал действовать, результат на лицо, – Денис дёрнул Сергея за бороду и показательно оглядел их одеяния.

– А для чего мы паспорта получали, если летим по чужим?

– Возможно, для того, чтобы кривая сюда нас вывела. Не окажись мы в здании УФМС, то и сюда бы не попали.

– Логично, – согласился Сергей, – однако тебе сразу могли направление на монастырь дать. Спрятались бы здесь, да и сидели до поры до времени. Без погонь, перестрелок, Кашир и УФМСов.

– Над этим я тоже думал. Пришёл к тому, что, наверное, нам всё это надо было пройти.

– Для чего пройти? – не унимался Сергей, – и кто так решил?

– Откуда я знаю? – огрызнулся Денис, – может, для того, чтобы со шнурком я работать научился, может, и нет. Ты тоже в центре событий, знаешь столько же, сколько и я, давай без глупых вопросов.

– Да у меня от всего этого волосы дыбом встают. Иди туда – не знаю куда, делай то – не знаю что. Желание одно: свалить по-быстрому и всё.

– Что мешает?

– На эту тему мы уже говорили: если уходим, то вместе.

– Не могу, Сергей, извини. Да и не получится. Не знаю, во что мы вляпались, но вляпались плотно. Нутром чую: при любом раскладе обстоятельства сложатся так, что нам придётся закончить начатое.

– Архимандрит этот ещё, – сплюнул Сергей с досады, – ну что он, козёл, не мог рассказать, что происходит? Так нет, – плескал он возмущением, – дождался нас, показал, что в курсе событий, и свалил по-тихому, – гоблин престарелый.

– Тишина-то какая, – решив, что хватит домыслов, переключился Денис, – послушай, аж в ушах звон.

С пасмурного, только-только посветлевшего неба опять посыпал снег. Крупные хлопья, нехотя падая вниз, безразлично взирали на огороженные стеной постройки монастыря, на сметающих с дорожек снег людей и на две чёрные фигуры, которые, стоя на краю расчищенной площадки, немо взирали на окружающее великолепие.

– Андрей валит, – нарушил Сергей идиллию и, тряхнув бородой, указал подбородком на спешащего к ним послушника.

– Готовы? – спросил тот, подойдя, и, получив ответ, продолжил, – берите вещи, документы и бог нам в помощь.

Распахнувшись, тяжёлые монастырские ворота выпустили серебристый микроавтобус. Оставляя за собой снежные завихрения, неуклюжий автомобиль, объезжая ухабы грунтовой дороги, неторопливо спустился по пологому склону и скрылся за поворотом.

В аэропорт Домодедово прибыли под вечер. Ни с регистрацией, ни с посадкой проблем не возникло. Едва пробежавший в вечерних сумерках лайнер оторвался от взлётной полосы, двое из находящихся на борту пассажиров, словно сговорившись, облегчённо вздохнули.