Текст книги "Лига добровольной смерти"

На днях Санджер завёз в квартиру новую дорогую мебель, но ремонт не сделал. Обои в комнатах, обстановка на кухне и в ванной с замусоленными пятнами возле выключателей, – это оставалось прежним.

При появлении Лундстрема с коллегами Санджер разволновался, нервно ходил по комнате, словно искал что-то и никак не мог вспомнить, что потерял.

– Вы составляли заключение о болезни Питера Тургесена? – задал вопрос Лундстрем, чтобы начать разговор.

– Я, конечно… У больного был рак печени…

– И вы, зная решительный и бескомпромиссный характер больного, подсунули ему на глаза заключение, что послужило причиной того решения, которое принял Тургесен, – спросил Лундстрем уже прямо. – Для Питера это было равносильно приговору.

– Это случайность! Уверяю вас, чистая случайность! Недосмотр старшей медицинской сестры. Никто не помышлял о том, чтобы напугать больного…

– Допустим. Но почему тогда не вразумили Питера? Дали бы ему шанс.

– Он никому не верил. Полагал, что мы уговариваем его по долгу службы. Так, мол, велит врачебная этика… Никто его не пугал…

– Напугала агент Лиги, которая убедила Питера провести дни в пансионате. Кстати, как она узнала о болезни Тургесена?

– Не могу сказать. К этому я не причастен.

– Часы на вашей руке… Откуда они?

– Часы? Ах да… Подарок женщины, которая задолжала мне за операцию…

– Вы обманываете меня, доктор! Часы Питера Тургесена. С кем пошли на сговор? С Даниелем?

– Вы… вы не имеете права! Я буду жаловаться! Если у вас есть претензии к Даниелю Сведенборгу, с ним и разговаривайте…

По всему видно было, что доктор напуган до крайности, готов бежать куда подальше, только бы уйти от разговора, укрыться от надвигающейся угрозы. Далёкий от судебных разбирательств, но уверенный, что после допросов окажется за тюремной решёткой, доктор не знал, что предпринять.

– Часы Питера вам вручил Даниель?

– Даниель… Вернее, Питер Тургесен передал их через племянника в знак благодарности, когда готовился к переезду в пансионат Лиги Добровольной Смерти. Я солгал, заявив, что часы подарила женщина. Солгал не по злому умыслу.

– С Даниелем давно познакомились?

– Давно. Он дружит с моей двоюродной сестрой Мелани, бывал однажды в гостях. Мелани живёт в Упсале, но иногда навещает мою маму.

В другой комнате, дверь в которую оказалась приоткрытой, послышался скрип деревянной кровати и раздался женский голос:

– Кто пришёл, сынок?

Доктор готов был бежать на голос:

– Не беспокойся, мама! Это ко мне!

– Сынок! Не забудь угостить людей чаем! – ответила женщина.

При этих словах Санджер приободрился и пояснил:

– Мама перенесла тяжёлую операцию. Её сильно мучил цирроз печени, открылись кровотечения… Слава Богу, операция по пересадке печени, прошла успешно…

Доктор Санджер помолчал. По его лицу можно было догадаться, что он преданно любит мать, бесконечно рад благополучному исходу. Для Санджера последнее являлось главным в жизни.

– Если бы не операция, мама долго не прожила. Как она страдала от болей!.. Постоянно вводил ей обезболивающие лекарства и надеялся на чудо. Вдруг окажется в больнице умирающий со здоровой печенью… В Стокгольме предлагали донорский орган, но следовало заплатить семьдесят тысяч евро…

Таких денег доктор Санджер не имел. Можно взять в банке, но прежде следовало подумать, как расплачиваться. Ночами он молил Господа смилостивиться. Опускался в темноте на колени и просил:

– К Тебе взываю, Иисусе! Ты терпел муки, знаешь, что это такое. Зачем же обрекаешь на мучения мать мою? Она в чём провинилась, воспитав и выведя в люди троих детей? А моё горе? Невыносимо смотреть на страдания матери, когда ты не в силах помочь. Так страдала Матерь твоя, когда видела Тебя распятого на кресте. Сжалься, Господи!..

Если бы мать умерла, доктор Санджер понимал, что жизнь его утратила бы смысл. Он оставил бы работу, посчитав себя бездарным врачом и никчёмным сыном.

Судьба пошла ему навстречу. Спасти мать могла гомотрансплантация, то есть пересадка печени от донора. Но найти донорский орган – половина проблемы. Реципиент, а проще больной, которому приживляют печень, должен быть толерантным. Его организм обязан быть терпимым к пересаженному органу, не отвергать его. Отторжение – это неминуемая смерть. Избежать несовместимости клеток тканей можно при условии, если живые клетки донора заранее передаются в организм больного и приспосабливаются. При таком подходе пересадка печени возможна.

К счастью, донор нашёлся. Вернее, провиденье послало его, услышав мольбы. И надо было выбирать одно из двух: либо согласиться с тем, что предлагали, либо смириться с неизбежностью.

Но сколько Санджер перенёс, отыскав донора, затем добившись совместимости клеток тканей, подталкиваемый безвыходным положением, когда всё висит на волоске! Не выдержит мучений мама, остановится у неё сердце, и старания, подготовительные операции, – всё пойдёт насмарку. И некого винить, нет возможности исправить положение, в котором оказался.

Глава 18

– Ингмар Вебер, о котором мы столько раз вспоминали, – кредитор Даниеля Сведенборга! – доложил Эмиль Дей, переступив порог кабинета Лундстрема. – Но не это главное! Даниель завсегдатай казино «Аладдин». Постоянный участник ежемесячного розыгрыша Супер Бинго с призовым фондом четыре с половиной миллиона крон!

– Даниель посещает казино? – вскочил Гарри Лундстрем.

– Так точно, шеф! И проигрывал крупные суммы, что заставляло обращаться к Веберу за финансовой помощью.

– Едем в казино!

Казино «Аладдин» снаружи напоминает золотую шкатулку: овальной формы здание с золотой росписью по фасаду, лира и золотой венок на фронтоне, яркие вывески. Внутри здания – столы и стулья, стойки бара в позолоте. На первом этаже оборудован зал игровых автоматов, на втором – игровой бар, на третьем этаже – залы для игры в рулетку и покер. Четвёртый этаж полностью отведён под первоклассный ресторан.

Дорогу на входе в игровой клуб преградили два крепких охранника. Администратор с вежливой улыбкой спросила Лундстрема:

– Вы первый раз к нам? Или у вас карта гостя?

– Первый раз, – ответил Лундстрем.

– Господа, что пришли с вами, тоже впервые у нас?

– И господа пришли впервые.

– Предъявите ваши паспорта. Или другой документ, удостоверяющий личность. И сфотографируйтесь. Подходите к стойке и посмотрите в глазок объектива.

– Ещё зачем?

– Таков порядок. Без этого не имеем права пропускать. Вдруг среди вас лицо неблагонадёжное. В розыске, к примеру.

– Приятно слышать о такой бдительности, – ответил Лундстрем, предъявив удостоверение и знак полицейского управления. – Мы к вам по официальному делу.

– Извините, детектив Лундстрем… – ответила администратор и вызвала менеджера.

Быстро явилась высокая светловолосая шведка с карточкой на лацкане жакета.

– Здравствуйте, господа. Меня зовут Юлия, – представилась менеджер, привычно улыбаясь. – Чем могу быть полезной? Никаких происшествий у нас не случилось.

– Даниель Сведенборг. Имя и фамилия говорят вам о человеке, которым мы интересуемся?

– Даниель? О да, Сведенборг уважаемый посетитель казино.

– Непременный участник розыгрыша Супер Бинго.

– Совершенно верно! – ответила менеджер и сделала приятную улыбку. – Играет и в Блек Джек.

– Объясните, пожалуйста, что за игра Супер Бинго?

– В последний четверг месяца проводится финал этой популярной среди наших гостей игры. Начало в двадцать три ноль-ноль. Участник розыгрыша, набравший за месяц двадцать баллов, получает по билету за каждые пять баллов. Из лототрона достаётся тридцать семь билетов и расставляется на поле рулетки.

После чего крупье производит двенадцать запусков шарика, определяются финалисты…

– Голова идёт кругом от ваших цифр, – остановил менеджера Лундстрем.

– На словах, наверное, сложно, – ответила Юлия с улыбкой. – Но игра предельно простая. Упадёт прыгающий шарик на номер вашего билета, считайте, вам улыбнулась фортуна.

– И часто фортуна благосклонна к Даниелю? Выигрывал он часто?

– Как вам сказать… Встречаются люди, которые обладают даром разгадки ходов. Таким в казино выдаётся блек-карта. Чёрная карта. Им запрещается вход. И не только в наше заведение.

– Тогда прямой вопрос. Сколько Даниель Сведенборг проигрывал?

– Мы не вправе давать такую информацию. Это в компетенции дирекции…

– А в интересах следствия?

– Деньги, судя по расходам, у Даниеля водились и водятся. Однажды он проиграл за вечер сто пятьдесят тысяч евро… Случались проигрыши больше и меньше. Казино шло ему навстречу, предоставляя кредит…

– Спасибо за информацию. О нашем визите прошу не распространяться. Договорились?

– О да! Мы умеем молчать.

По дороге в офис Лундстрем приказал Дею разыскать Даниеля и доставить на допрос.

– Транжиря такие деньги, он должен был где-то их брать. На лужайке не накосишь. Следовательно, либо зарабатывал, что исключается. Либо занимался мошенничеством.

Самое время рассказать о пристрастии племянника Питера Тургесена. В казино Даниель попал случайно. Приезжая в Стокгольм, проходил мимо овального золотистого здания с затемнёнными окнами, не придавая значения ярким вывескам.

Однако рассказы счастливчиков об игре в рулетку, о якобы крупных выигрышах будоражили воображение. Природное чувство осторожности останавливало. Даниель осознавал, что ничто даром не даётся. Дармовым бывает сыр в мышеловке. И всё же его тянуло в казино, влекла романтическая неизведанность и тайная надежда на удачу. Вдруг он, Даниель Сведенборг, окажется счастливчиком и выиграет миллионы. Он мечтал разбогатеть сразу, как говорится, одним махом.

В такие минуты парень вспоминал показываемый по телевидению далёкий и загадочный Лас Вегас в штате Невада с его сетью развлечений и баснословными выигрышами. Туда Даниель мечтал слетать.

Однажды не утерпел и зашёл в казино «Аладдин» просто поглазеть, чтобы иметь представление. Купил в кассе, как ему подсказали, несколько фишек, не хотел выглядеть белой вороной, присел за игорный стол. Рядом с Даниелем оказался задумчивый мужчина с курчавыми волосами. Он непрерывно тасовал в руках фишки. Смотрел на лототрон рулетки, молча тасуя фишки. За другими столами тоже сидели игроки в каком-то загадочном молчании, словно зомбированные. Только крупье – аккуратный, при бабочке, подавал короткие реплики. Шла игра в американскую рулетку.

Поставив на число семнадцать (так почему-то захотелось) Даниель выиграл вдруг в тот вечер четыре тысячи крон. Захотелось на радости деньги истратить, но звонить друзьям было поздно. В баре Даниель заказал стейк и кружку холодного пива.

Сидел, наблюдая за гостями. Приходила молодёжь, но не шумела. Парни и девушки чинно рассаживались, делали заказ и тихо беседовали. Немало отдыхало мужчин в возрасте. Все выглядели достойно, словно они в театре.

На следующий день Даниель приехал в казино с определённой целью и просидел до полуночи. Выбрав на сей раз Блек Джек. В проигрыше не остался.

– Вы – удачливый гость, – похвалил крупье на прощанье. – Играйте и разбогатеете.

Стать состоятельным человеком молодой Сведенборг мечтал и стремился пробить себе дорогу. Надеялся после университета открыть собственный бизнес, полагая, что на первых порах помощь окажет дядя. Возможно, солидный капитал выиграет в казино. Даниель пристрастился к игре в рулетку, надеялся на крупный выигрыш. Но крупный выигрыш требовал и больших ставок. Сам того не заметив, Даниель влез в долги. Игра в казино не оправдала ожиданий.

Рулетка, с её красными и чёрными номерами, снилась по ночам. Требовались деньги, парень бегал к Веберу. Ингмар вёл бизнес с Питером Тургесеном, а поэтому не отказывал Даниэлю. В свою очередь, Даниель уверовал в то, что на Вебера можно положиться, в трудную минуту всегда выручит. Сведенборг брал у него под расписку нужную сумму и спешил в «Аладдин».

Ингмар давал ссуды, зная, что дядя Питер не оставит племянника в беде. Дойдёт дело до суда, отчитает родственничка, на чём свет стоит, но долги Даниеля покроет. Хотя и знает цену каждой кроне. Не то, что евро. Начинал на стройке крановщиком. Потом встал вопрос, куда двигаться дальше. Можно было пойти по контракту в армию. Или податься на Шпицберген добывать каменный уголь. Выбрал Питер Тургесен второе. И четыре года работал на Шпицбергене в забое. Скопив денег, возвратился в Стокгольм и открыл станцию технического обслуживания, а позже – салон по продаже автомобилей, ресторан.

Тучи над головой Даниеля сгущались. Парень осознал, что надвигается опасность в тот вечер, когда служба по охране порядка остановила его при входе в казино.

– Какие ко мне претензии, господа? – возмутился Даниель, хотя догадался, в чём его вина. Задолжал казино сумму приличную.

– Вас, мистер, велено препроводить к директору нашего заведения. Там и получите ответ.

– Никуда я не пойду!

– Принуждаете к насилию…

– Мистер Сведенборг, за вами долг, – сказал полный лысоватый мужчина. Он молча слушал перебранку. – Не уплатите, передаём дело в суд. Опишут за долги имущество родителей. Вам нужны такие неприятности? Даём две недели отсрочки.

В страхе Даниель помчался к Веберу. Выслушав, Ингмар вдруг сорвался на крик и выскочил из-за стола. Быстро образумился, и взял себя в руки.

– Подобный исход был предсказуем… Скажу тебе прямо: умел взять деньги, умей и отдать. Иди к дяде, упади ему в ноги. Покайся, боженькой поклянись, но деньги верни сполна. Через две недели и я подам заявление на тебя в криминальную полицию.

– Чего всполошился? – Даниель попытался успокоить Вебера. – Упрошу дядю Питера. Шуму, правда, будет!..

– Каким образом дядя станет решать твою проблему, – его ума дело. Может, отправит тебя на Шпицберген. Отработаешь долги в забое, и за ум возьмёшься…

Узнав о долгах Даниеля в казино, Ингмар не на шутку всполошился. Наслышан был о болезни некоторых завсегдатаев игорных заведений, которые проматывали состояние, оказывались нищими, обитали в ночлежках, перебиваясь случайными заработками. Решил твёрдо: не позаботится о себе сейчас, потом будет поздно. С нищего Даниеля взятки гладки. Прикинется простаком, обвинит его, Ингмара. Мол, незачем было ссужать деньгами. Не давал бы, смотришь, не случилось бы ничего подобного.

Долговые расписки Даниеля предусмотрительный Ингмар Вебер хранил в сейфе. В этом Даниель не сомневался, какой глупец захочет потерять деньги. С расписками подаст иск в суд. Увидит Даниель небо в клеточку, если дядя Питер заупрямится по какой-то причине и не погасит долги племянника.

Такой поворот событий парня не устраивал. Он понимал, что влип основательно и бесповоротно. Как выбраться из долговой ямы, – тоже не знал. Можно, конечно, удариться в бега, но полиция разыщет, будет ещё хуже.

С тем Даниель и ушёл. Бесцельно бродил по городу, и по случайности заглянул в магазин садовых инструментов. Ничего не нужно было, а зашёл. Проходя по проходу, вдруг увидел топор с длинным топорищем. Глядя на топор, вспомнил Раскольникова из романа Достоевского. Раскольников и старуха – процентщица…

Мысль о дяде поразила Даниеля, он ужаснулся собственному предположению, выбежал из тесного помещения. Мысли роились в голове, но все рассуждения сводились к малой подлой мыслишке. Нечего метать петли и закидывать крючки. «Думать свободно хорошо, – вспомнил девиз Томаса Торильдиса, – но думать правильно – лучше».

Думать правильно… Даниель сопоставлял, как могут разворачиваться события, и приходил к одному финалу: то, что задумал, единственное для него, Даниеля Сведенборга, решение в безвыходной ситуации, в которой оказался. Иначе и впрямь по суду окажется на Шпицбергене в угольной шахте. Вера в авторитеты – причина заблуждений и нравственного несовершенства.

Откладывать задуманное, посчитал Даниель, не имеет смысла. И через день явился к доктору Санджеру.

Реальностью становилась истина: первое нарушение морали сделает человека склонным и искусным к совершению второго нарушения. Корысть, которая однажды обманула рассудок, не так легко возбудит веру в силу добродетели. А где поселилось сомнение, там появится непременно несчастье.

В добродетель молодой человек не верил. И на примете появился простак доктор Санджер с его преданной любовью к матери, которого можно подкупить, упирая на сыновьи чувства. Хладнокровный и прагматичный Даниель смотрел на доктора с тупой бессердечностью, как на орудие для претворения своего замысла. Истинным для себя Даниель считал то, что полезно исключительно для удовлетворения его личных интересов.

Судебно-биологическая экспертиза останков Питера Тургесена показала, что клиент Лиги Добровольной Смерти ушёл на тот свет здоровым. Его обманули самым бесстыдным образом, а в пансионате Лиги Добровольной Смерти истинный диагноз болезни устанавливать не удосужились. Питер попался на обмане, ему действительно подсунули надуманную историю болезни. Поверив, что впереди ждёт мучительная смерть, Тургесен согласился с уговорами агента Лиги, принял предложение.

Разыскал Эмиль Дей истинную историю болезни Тургесена. Читал Лундстрем и поражался жестокости людей, отважившихся из корыстных побуждений на преступление.

«Выписной эпикриз № 2313-С

Пациент: Тургесен Питер, 46 лет, находился на обследовании и лечении в отделении общей хирургии.

Проводилось лечение: лапароскопическая холецистэктомия. Интраоперационная холангиография. Дренирование холедоха по Холстеду.

Печень обычной формы, размеров и структуры, контуры её чёткие, ровные; очаговых изменений паренхимы не выявлено. Отмечается диффузное снижение плотностных характеристик печёночной паренхимы – признак жировой инфильтрации. Внутри – и внепечёночные протоки не расширены. Ворота печени дифференцированы.

Селезёнка нормальных размеров, с чёткими ровными контурами, плотностные характеристики её не изменены.

Надпочечники обычной формы и размеров, контуры их чёткие, ровные, дополнительных образований в их проекции не визуализируется…

Диагноз: желчекаменная болезнь. Хронический калькулёзный холецистит. Множественные конкременты желчного пузыря. Расширение холедоха до 10 мм. Умеренные диффузные изменения в поджелудочной железе…».

Дальше приводились лабораторные анализы крови, мочи, давались рекомендации: строгая диета № 5, гептал одна таблетка два раза в день, креон, другие лекарства. И дата явки на повторное обследование.

– В медицинских терминах не силён, – сказал Лундстрем врачу, который проводил экспертизу. – Объясните суть доходчиво.

– Из выписки истории болезни можно установить: у больного было воспаление желчного пузыря, что случается при желчнокаменной болезни. Воспаление затронуло желчные протоки, следовательно, желчь не проходила из-за скопившихся камней, что подтверждают проведённые анализы и рентген. Если болезнь запустить, можно получить перитонит. Выход в таких случаях – операция. Хирург делает в животе больного несколько отверстий и через них удаляет камни. Можно желчный пузырь оставить, но где гарантия, что камни не образуются снова. Отсюда вывод: лучше удалить и желчный пузырь. Полежит больной день, отойдёт от наркоза, посидит месяца три на строгой диете и волен жить в привычном для него режиме.

– Выходит, никакого рака у Тургесена не было?

– Получается, что так…

– Печень Тургесена брали на исследование? – спросил Лундстрем.

– Печень Тургесена? При обследовании трупа печень мы не обнаружили. Изъяли, видимо, сразу после того, как констатировали смерть Питера.

– Для какой надобности?

Эксперт развёл руками:

– Может, для подтверждения болезни. Медики вправе проводить подобного рода анализы после смерти человека. Повторяю: рак печени не грозил Тургесену. Допросите доктора Фриду Коэн, она производила медосмотр Питера при его поступлении в пансионат Лиги. И подписывала заключение о смерти.

– Даниель Сведенборг сбежал! – явившись к Лундстрему, доложил Эмиль Дей.

– Час от часу не легче! – чертыхнулся Гарри Лундстрем. – Родственников допросили?

– Отец и мать разводят руками. Да и расспрашивать бесполезно. Убиты страшной новостью. Их Даниель пошёл на преступление. Женщину от такой вести свалил сердечный приступ.

– Звони начальнику следственного отдела! Пусть поднимает на ноги полицию!

И вдруг звонок Лундстрему:

– Даниель в квартире его подружки Мелани…

С нарядом полиции Лундстрем с помощником помчались по указанному адресу. Дверь открыла пухленькая рыжеволосая Мелани.

– А Даниель уехал, – ответила девушка. – Куда не сказал… И я не спросила…

Заметив на столе в пепельнице дымящую сигарету, Лундстрем приказал полицейским прочесать каждый подъезд.

– Далеко он не ушёл. Проверьте стоящие во дворе машины. Может, прячется в какой. Я пока поговорю с Мелани.

Не прошло и десяти минут, как звонок на мобильный:

– Задержали! Пытался уйти через запасной выход!

– Посадите его в полицейскую машину! Сейчас выходим!

Беглеца доставили в полицейский участок. Даниель держался спокойно и невозмутимо.

– Чего сразу руки крутить? Разве нельзя по-хорошему?

– Не получается. В бега ударились.

– Не за тридевять земель умчался, не в тридесятое государство, а к невесте…

– Чего же тогда убегал?

– А испугался!

На допросе Даниель раскрыл историю своего преступления. Чувствовалось, что готов к любому повороту событий.

– Первый раз я занял у Ингмара под расписку шестьдесят тысяч евро, перевёл в кроны. Мне крупно не повезло тогда в казино. Казалось, просчитал все ходы при игре в рулетку. Надеялся, что не останусь внакладе. Просиживал за игорным столом до четырёх часов утра. Поначалу игра пошла в мою пользу. Но в последний момент банк накрылся женским половым органом. Занял под расписку снова у Ингмара. Проиграв, понял, что влип основательно. Рассчитаться с долгами не смогу, а садиться в тюрьму не хотелось. Оставался один выход: удавиться. Но так хотелось жить и стать богатым. И тогда родилась идея завладеть деньгами дяди…

– Ты пожертвовал жизнью человека, который любил тебя, доверял тебе всецело…

– Мне было безразлично, кого бросать под колёса надвигающейся беды. На игорный стол и на крутящееся колесо рулетки смотрел, как смотрят в сказках на жар-птицу. Исчезали все заботы и печали. Оставалась одна игра. Суммы, которые ставил на кон, не имели значения. Игра заменяла мне всё земное.

– И решил подставить доктора Санджера, воспользовавшись его безвыходным положением в связи с болезнью матери…

– Почему и не пригласить в компаньоны? По договорённости со мной доктор в случае удачного завершения сделки получал триста тысяч евро за услугу, – раз! И печень дяди для спасения мамы, – это два! За печень дяди Питера пообещал доктору Фриде Коэн пятьдесят тысяч евро. И сто тысяч евро за подтверждение ложной истории болезни, которую составил Дэвид Санджер. Никто из них, смею вас заверить, не возмутился и не отверг моё предложение.

– И всё это задумал ради наследства?

– Мне нужны были деньги. Проигравшись в казино, повторяю, залез в долги. Ингмар не желал больше ждать. Он перестал мне доверять и грозил судом. Так что каждый из нас – доктор Санджер, Фрида Коэн и я – знали, на что идём.

– И совершил мерзкий поступок, – мрачно сказал Лундстрем. – Подставил доброго и доверчивого человека, который желал всем добра, творил добро…

– Гордиться, конечно, нечем. Но у доктора своя голова на плечах. Как и у госпожи Коэн. Я просто решил воспользоваться шансом, который подсунула судьба, сыграв со мной в рулетку. Топор рока был занесён…

– Тургесен любил тебя… Верил в твою порядочность…

– Повторяю: у меня не было выхода. Привык жить по правилу: лучше быть растерзанным зверьём, чем оказаться убитым людьми. Человек человеку – враг. Так было до нас, так будет и после нас до скончания века. В споре кто-то должен пострадать. Так лучше дядя. Он пожил в своё удовольствие, а я? Диплом не успел получить, мир не повидал, пристрастился к рулетке. Появилась надежда сорвать немного денег, начать своё дело…

– Раскаиваешься в случившемся?

– Нет, детектив. За всё надо платить. Родителей жалко…

– У тебя будет время обдумать и трезво оценить содеянное тобой…

– Зря, детектив Лундстрем, заварили кашу. Дядю не вернуть. Но из-за вашей высокой принципиальности пострадают невинные. О родителях не говорю, они не в счёт. А доктор Санджер? Каково придётся его матери, когда узнает правду? В горе жизнь ей станет ненавистной. Зря, детектив, влезли в историю маленьких людей. Зря…

– Дэвид Санджер приобрёл билет до Лондона! Вылет самолёта через три часа! – в кабинет заглянул помощник.

– Оперативную группу на выезд! – потребовал Лундстрем и поспешил из кабинета. – Срочно в аэропорт!

Доктора Санджера арестовали возле стойки регистрации пассажиров. Дэвид не удивился появлению полиции, детектива Лундстрема. Лишь спросил:

– Выдал меня Даниель?

– Мать, – ответил Лундстрем.

– Мама? – выкрикнул Санджер. – Не может быть такого!.. Нет-нет, не может… Она в полном неведении того, что произошло…

– Тут вы правы. Мать не знает, что сын ради её спасения пожертвовал жизнью другого человека. Узнав, проклянёт сына.

В камере предварительного заключения Дэвид Санджер рассказал детективу о своём преступлении. Как и предполагал Лундстрем, согласиться на подделку истории болезни Питера Тургесена подтолкнула Санджера любовь к матери, самого дорогого ему человека.

После смерти отца в семье осталось трое малолетних детей. Мать воспитывала их одна. Как она надрывалась, заботясь о них! Не досыпала ночей, по совместительству подрабатывала посудомойкой в ресторане. Только бы дети были одеты и обуты не хуже, чем соседские. Лишь бы получили образование, устроились в жизни.

Дождалась мать своего счастья: один из сыновей стал врачом, другой – учителем, а дочь пошла в менеджеры. Радовалась и гордилась, но тяжело заболела. Цирроз разъедал печень, женщина таяла на глазах, исхудала и поседела. Лишь пересадка донорского органа могла спасти и продлить годы жизни.

Доктор Санджер решился на последнее: готов был отдать матери свою печень. И тут случилось нежданное: явился Даниель Сведенборг. Они познакомились в больнице, когда парень навещал больного дядю. У Питера Тургесена тогда обнаружили камни в желчном пузыре. Но при обследовании оказалась увеличенной печень, возникло подозрение на рак.

Боли в области грудной клетки донимали Питера давно. Первый приступ свалил его утром перед уходом на работу. Питер полагал, что перетерпит, но острая боль не утихала. Подумал, вдруг предынфарктное состояние. Подобным образом попал с инфарктом в больницу заместитель Тургесена по работе.

Питер вызвал «скорую». Примчалась бригада врачей, сделали ЭКГ, укол для обезболивания. И повезли в больницу. На поворотах машина кренилась, Питер цеплялся за поручень, чтоб не свалиться. В больнице опять уложили на каталку, повезли сначала на капельницу, потом на УЗИ, взяли кровь на анализ. После обследования явился лечащий врач.

– Дэвид Санджер, – представился доктор и успокоил больного:

– Сердце в порядке, но придётся неделю полежать в палате, чтобы выяснить причину болезни, назначить курс лечения.

Через неделю Тургесена выписали, предупредив строго соблюдать диету, принимать лекарства. Прошло несколько месяцев, Питер успокоился. Он чувствовал себя так, как чувствовал до приступа болезни. И постепенно начал забывать случившееся.

В воскресенье Питер зашёл с друзьями поужинать в ресторан «Тануки». Захотелось отведать утку по-пекински. Давно не ел жареного. Правда, поначалу насторожился, вспомнив наставление врача, но махнул рукой. Мало что посоветуют доктора из предосторожности.

А на рассвете снова пришлось вызывать «скорую». Колики в области печени доводили до такого состояния, что хотелось кричать. Пришлось снова лечь в больницу.

В эти дни и явился к доктору Санджеру племянник Питера Тургесена с конкретным предложением. Ходить вокруг да около не стал, начал с главного.

– Предложение жестокое, откажетесь и выгоните, не обижусь. Пойду искать другого исполнителя.

– Что должен сделать? – Санджер постарался быстрее закончить неприятный разговор.

– У вас болеет мама. Ей требуется донорская печень. Вы её получите. И триста тысяч евро за услугу.

– Что я должен делать? – повторил Санджер вопрос, сдерживая раздражение. – Убить человека со здоровой печенью?

– Зачем так грубо? – ответил Даниель. Видно было, что он идёт в открытую, рассчитывая на деловое понимание, без эмоций и упований на мораль и совесть. – Надо имитировать у дяди Питера рак печени. Пусть он уверует в такой диагноз. Мол, по причине рака век его мучителен и недолог. Главное: дядя должен поверить, что впереди у него гадкое существование.

Вспомнив больную маму, Санджер сдержался, чтобы не выставить незваного посетителя за дверь. В глубине его сознания шевельнулась маленькая надежда на выздоровление матери. Он ещё не знал, в чём заключалось спасение, но ухватился за ниточку.

– Допустим, составлю такую историю болезни…

– Дядя должен прочесть, чтоб осознать своё положение и ужаснуться. Человек он решительный, заключение о болезни воспримет со всей серьёзностью.

– Дальше…

– Дальше уже не ваша забота. Вы больше к делу не касаетесь. Агент Лиги Добровольной Смерти берётся уговорить дядю обратиться в Лигу. В пансионате Лиги создадут ему покой и благоприятный исход.

– Но в пансионате Лиги клиентов обследуют, консилиум выносит заключение принимать больного или отказать в поселении. Там опытные врачи…

– Это мои проблемы. Повторяю: дальше к делу вы не касаетесь. У вас не болит голова о том, что произойдёт впоследствии. Ответственность за исход берут на себя врачи пансионата. Вы в стороне, а здоровая донорская печень поступит в распоряжение вашей матушки. И ещё я выплачу вам триста тысяч евро.

После работы Санджер навестил в больнице мать. Худая, пожелтевшая, она лежала в палате на жёсткой постели совершенно опустошённая, измученная болезнью, готовая к смерти. У Дэвида от жалости сжалось сердце, он погладил мать по волосам.

– Как ты тут…

– Как… – Мать уронила слезу, которая тихо скатилась по щеке. – Измучилась… Скорее бы конец… – Вытерла слёзы, посмотрела на сына, постаралась улыбнуться. – Не горюй. Видно, такая судьба. Жила в нехватке, и умираю в мучениях…

– Не отчаивайся. Что врачи говорят?

– А что они могут сказать? Операция нужна. Но где возьмём такие деньги, сынок. Не о себе страдаю. Как ты без матери жить станешь?

– Потерпи немного. С врачом переговорю сам…

Глядя на мать, Санджер принял решение согласиться с тем, что предлагает Даниель Сведенборг. Он пойдёт на сделку с совестью, зато спасёт маму. Совершит преступление, но получит оправдание.

– Думаете, мне легко далось это решение? Но видеть умирающую мать и знать, что ты в состоянии спасти… Печень Тургесена обследовал, она несколько увеличена от болезни, но это поправимо. Гарантия совместимости обеспечена. Есть возможность взять живые клетки донора и ввести в организм больной…