Текст книги "Изюм из булки. Том 2"

Проверка грамотности

Девушка застала маму в своей комнате над раскрытым конвертом. Мама, учительница русского языка, читала письмо дочери, адресованное ее юноше.

Девушка лишилась дара речи, – в отличие от мамы.

– Учила, учила тебя «не» с глаголами писать… – неприязненно сказала дочери работница просвещения.

Стахановцы

На школьной дискотеке погасили свет, но интим продержался только полминуты: классная руководительница с диким криком вернула иллюминацию.

Наутро вместо первого урока в девятом «А» искореняли безнравственность. Классная руководительница ходила катком и равняла развратников с землей. Педагогический процесс завершился грандиозным обобщением:

– Хорошие дела в темноте не делаются!

И тут руку поднял Дима – закоренелый отличник, тихий мальчик из хорошей семьи.

– Да, Дима, – с легким сердцем разрешила классная руководительница.

– Марь Иванна, – с тревогой в голосе спросил Дима, – а как же шахтеры?

Антисоветчина

В глубоко советские годы в школе задали сочинение на тему «Что бы ты сделал, если бы увидел живого Ленина?». Один мальчик написал просто и гениально: «Я бы очень удивился».

Родителей вызывали в школу.

Твердая пятерка

Юный сын Михаила Таля не был силен в школьной программе по литературе, но не губить же отпрыска советского чемпиона мира!

Не сильно уповая на конкретику – названия романов, герои, коллизии – учительница литературы поставила вопрос максимально размыто:

– Что оставил после себя Достоевский?

И юный Таль ответил:

– Хорошее впечатление.

Мадам Капулетти

– А вашу Юльку Ромка любит! – крикнул со двора какой-то мальчишка.

– Ты! – грозно ответила ему женщина в окне. – Выбирай выражения!

Насчет имен – Ромка и Юлька – это я не выдумал, честное слово…

Страшный репертуар

Молодые родители пошли в гости, оставив шестилетнему сынишке на сон грядущий кассету с какой-то милой фантастикой. И уже в гостях вспомнили, что милая фантастика эта была записана поверх довольно жесткой «порнушки» – и закрывала ее отнюдь не целиком…

Наутро мама предприняла осторожную разведку: мол, как кино?

Сынишка был очень доволен увиденным.

– Ты только один фильм посмотрел? – уточнила мама. – Там еще второй был…

В глазах ребенка мелькнула тень ужаса.

– Не-е… – сказал он. – Я его смотреть не стал. Там пытки!

Суровая дикция

Родители ушли в кино, оставив с ребенком бабушку – приезжую и религиозную.

– Молись и кайся! – потребовал внучек.

– Что?

– Молись и кайся!

Кошмар продолжался весь вечер. Бабушка охала, махала руками, предлагала игрушки, но отвлечь внучика от нравственного максимализма не удалось ничем.

– Молись и кайся! – кричал он и сам рыдал в голос.

Доведенная до стенокардии, бабушка тоже рыдала, пила капли и с ужасом ждала возвращения родителей.

А просил мальчик – поставить ему кассету с мультиком…

«Малыш и Карлсон»!

Признание

В не самые сытые советские годы на дачу художника Ореста Верейского повадился ходить деревенский мальчик. Собственно, добросердечные хозяева сами его и «прикормили»: то вынесут к калитке конфету, то яблоко…

Однажды позвали внутрь, напоили чаем с пирожками.

Попив чаю и доев пирожки, мальчик вздохнул и высказал заветную мечту:

– Тетя Люда, я хочу у вас жить и кушать…

Как победить склероз

Нобелевский лауреат Петр Леонидович Капица сформулировал однажды: «Если хочешь ничего не забыть, надо спать с секретаршей».

У меня секретарши нет, и родная дочь по заслугам выдала мне погоняло «кладбище приветов»…

А маленькая Яна Иртеньева однажды встретила отца-поэта радостным сообщением:

– Папа! Кто-то звонил, просил что-то передать!

Цирк

Мальчик и бабушка ехали в цирк.

Они вышли из вагона на станции «Цветной бульвар»; бабушка встала посреди платформы и, задрав голову, начала изучать указатели. Пятилетний внук пяти тащил ее за руку к выходу – бабушка отбивалась и кричала «не мешай».

Она простояла под указателями добрую минуту.

А выход со станции был только в одну сторону!

Пятилетнему человеку в этой ситуации все ясно; в шестьдесят лет он должен изучить инструкции…

Решение еврейского вопроса

Десятилетний Марк нацелился на бутерброд с ветчиной, но был остановлен отцом.

– Видишь ли, сынок, какое дело… – задумчиво произнес папа. – Если ты еврей, тебе свинину есть нельзя!

– А если русский? – уточнил Марк.

– Если русский, то можно…

Мальчик задумался. Ехидный еврейский папа и веселая русская мама с интересом ждали результатов провокации.

– Хорошо, – сказал Марк, – я съем пол-бутерброда!

Не прошли проверку

Десятилетний Иван, сын наших друзей, попал в наш дом впервые. Минут десять он молчал, производя чинное впечатление, а потом сказал:

– Меня предупредили, что мы идем в интеллигентный дом. Поэтому у меня только один вопрос: горячее будет?

Когда взрыв хохота улегся, Ванечку заверили, что – будет непременно. Мы сели за стол, и жена, имея в виду поскорее насытить подрастающее поколение, вынесла кастрюлю с картошкой и блюдо с мясом – и все это поставила между салатами.

Ванечка еще немного подумал и сказал:

– В интеллигентных домах горячее подают потом.

В мире животных

Про Вадима Жука я уже рассказывал в этой книге и расскажу чуть ниже. А еще среди моих друзей есть замечательный фотограф Юрий Лев и (увы, была) великолепная поэтесса Рената Муха.

 
Потомки бывают умнее, чем предки,
Но случаи эти сравнительно редки…
 

Здорово, да?

Но история не о стихах, а о том, как мы приехали навестить нашу дочь-семиклассницу, отдыхавшую под Москвой в компании с подружкой.

Подружка сидела на диване с книжкой, а мы делились с Валентиной новостями и приветами:

– Тебе передавал привет Жук… – говорила моя жена. – Скоро приедет Лев… У Мухи наконец вышла книжка…

Дочка радостно подпрыгивала, а подружка начала тихонько забиваться в угол: она вдруг поняла, что находится в компании сумасшедших, которым передают привет жуки, в мире, где мухи пишут книжки…

Цена за квадрат

– Ленин, – сформулировал юный москвич, – это такой богатый коммунист.

– С чего ты взял?

– Ну-у, у него такая большая могила в центре Москвы!

Зоологическая бабушка

– Летом мы поедем к бабушке, – рассказывала мама маленькой Леночке. – Там будут лошадки, овечки, коровки…

– Бабушка живет в зоопарке?

Ромашка

В спецшколе для одаренных детей, в пустом классе, девочка лет шести, встав на стул у доски и высунув от усердия язык, рисовала цветными мелками ромашку. Проходивший мимо педагог успел умилиться этой картинке, будто взятой из советской книжки…

А девочка посмотрела на часы, вздохнула и сказала:

– Блять, на сольфеджио опаздываю!

Острое желание

Эта фраза приписывается Питеру Бруку – и сказана она была, якобы, во время съемок фильма «Повелитель мух»:

– Когда вокруг много детей, никогда не знаешь, кого из них схватить за ноги, чтобы ударить другого по голове!

Когда-то я преподавал в Московском дворце пионеров и школьников. В бруки не вышел, – но если бы вы знали, как понимаю коллегу Питера!

Рефлекс

Мать троих детей, по собственным ее словам, поняла, что с деторождением надо завязывать, когда на бизнес-встрече начала резать мясо в тарелке у собственного начальника…

Африканские друзья

Школьное задание звучало так: «написать письмо африканскому другу и объяснить ему содержание стихотворения». А стихотворение было есенинское, хрестоматийное:

 
Белая береза под моим окном
Принакрылась снегом, точно серебром…
 

По мысли авторов учебника, ребенок должен был сформулировать, что такое береза, снег, иней…

Но не все русские мальчики живут в России. Однажды это задание досталось сыну моих друзей, рожденному в Испании – и никогда не видевшему ни этого снега, ни этого инея…

Он прочел задание, подумал и сказал:

– Мама! Африканский друг – это я.

А пятнадцатилетняя дочка другого приятеля-эмигранта решила сама «взять» курс родного языка, потерянного за годы англоязычной жизни.

На занятиях им дали читать «Повести Белкина». Вечером отец спросил, все ли понятно. Все понятно, ответила умница-дочка, только два вопроса: что такое «станционный» и что такое «смотритель»…

Цена буквы

Эмигрировав в Канаду, Лена вырастила дочку в уважении к родному языку. На бескрайних просторах Британской Колумбии девочка читала отечественные сказки и пела русские народные песни…

Однажды она спела маме «Рябину красную».

– Ты все понимаешь в этой песне? – спросила Лена.

– Конечно, – ответила дочка. – Это песня про salmon.

Когда первый шок прошел, Лена решила уточнить: причем тут лосось?

– Ну как же? «Ры́бина красная»…

Ментальный разрыв

Та же самая продвинутая девочка решила однажды уточнить у мамы, что означает пословица «Кто не работает, тот не ест».

Мама объяснила.

Дочка удивилась: как? а велфер?

Велфер – пособие по безработице. Кто не работает, все равно ест! Чай, не социализм.

Русская поисковая система

Русский мальчик в Баден-Бадене прочитал надпись на мемориальной доске и в сильнейшем возбуждении побежал к маме:

– Мама! В этом доме жил русский писатель Николай Гугл!

Да-да, тот самый Николай Васильевич Гугл.

Дай ответ, Гугл… Не дает ответа.

Другие времена

Сын моего приятеля, закончив университет, все не мог трудоустроиться – и занимался этим, по наблюдениям отца, довольно вяло… Сидел в интернете, манкировал собеседованиями и вообще не проявлял особого интереса к жизни за пределами Сети…

А на прямой вопрос ответил просто:

– Понимаешь, там я – Ваня с химфака. А здесь – эльф 76-го уровня!

Уникумы

Приглашение в группу на интернет-ресурсе:

«Хватит быть как все! Мы уникальны!»

И в верхнем углу состав группы – 36 849 участников.

Кто будет богатым

Стояли мы как-то втроем – я, Вадим Жук и продюсер Юлий Малакянц. И подошел к нам мальчик с ладошкой и скорбным голосом. Работал он довольно убедительно, и скорее из уважения к профессии лицедея, чем из жалости, мы выгребли из карманов мелочь и отдали ее юному дарованию.

Разговор тут же соскочил на тему профессионального нищенства, и каждый вспомнил историю на этот счет.

Вадик рассказал о своем друге, питерском скульпторе Василии Аземше, к которому как-то подошел несчастный бомж и сказал:

– Брат! Дай на хлеб.

А Аземша как раз шел из булочной, и из авоськи у него торчал батон (или, говоря по-питерски, булка). Поняв просьбу буквально, скульптор отломил свежую горбушку и протянул ее страдающему брату.

Страдающий брат плюнул, грязно выругался – и долго еще потом грязно ругался в удаляющуюся спину добросердечного скульптора.

В ответ я поделился воспоминанием о Григории Горине: мы стояли в тамбуре поезда Нижний Новгород – Москва, ожидая отправления, когда с аналогичной просьбой (насчет финансовой поддержки в счет человеколюбия) у ступенек возник юноша призывного возраста.

На юноше были кроссовки «адидас», джинсы «левайс» и фирменная курточка.

И Григорий Израилевич нравоучительно сказал ему:

– Юноша! Вы недостаточно плохо одеты.

Возможно, продюсер Малакянц тоже вспомнил бы какую-нибудь историю на эту трехгрошовую тему, но тут Жук заметил, что на парапете чугунной ограды, возле которой мы стоим, лежит горстка медных монеток.

Происхождение этой мелочи мы поняли через пару секунд: монетки оставил мальчик, просивший подаяния. Серебро взял, а медью – побрезговал.

– Ни фига себе, – сказал я.

– Да, неглупо, – сказал Жук.

А продюсер Малакянц аккуратно собрал медь и, положив ее себе в карман, наставительно произнес:

– Мальчик никогда не будет богатым.

Мы с Жуком, видимо, тоже.

Стрелки

Приход в голову настоящей шутки – всякий раз чудо и счастье.

Дело было в Риге (Рига – в этой истории обстоятельство важное, оставьте его, пожалуйста, в голове на пару минут).

Мы ужинали большой артистической толпой в каком-то клубе. На стене висела картина – обычная, признаться, мазня: дворик, домик, дерево, собачка… И вот встал Вадим Жук и вкрадчивым голосом экскурсовода начал раскрывать нам художественные тайны этого полотна.

Молол что-то несусветное (Вадим Семенович – один из немногих моих друзей, знающий живопись по-настоящему; это и дает ему возможность качественно валять дурака).

Цветовая гамма, говорил Жук… работа со светотенью… школа Рембрандта… композиционное решение… обратите внимание на собачку…

Я обмирал от наслаждения – так это было изящно. Пять минут монолога – и ни единого шва, ни малейшего усилия, никаких следов внутренней работы! Когда с собачкой было покончено, все уже не смеялись, а всхлипывали от смеха.

И тогда Вадик казенным голосом сказал:

– Перейдем к следующей картине…

И обернулся наугад.

А никакой картины не было: за его спиной висели на стене обычные часы. Но паузы в монологе Жука не случилось. Он сказал:

– Эта картина называется «Латышские стре́лки»…

Концептуальненькое

Вадим Семенович Жук вошел в зал концептуального искусства лондонской Tate Modern, осмотрелся и спросил:

– У вас тут – ремонт?

Визитка впрок

На его визитке в давние советские годы значилось: «Вадим Жук, отец Ивана».

Ване в ту пору было совсем немного лет, и такая самоидентификация выглядела милой шуткой.

Как писалось в старых романах: прошли годы…

У меня брала интервью молодая журналистка. Среди прочего, поинтересовалась, кто пишет куплеты для программы «Плавленый сырок». Я назвал Вадима Жука, предупредив: вы вряд ли знаете это имя…

– Не знаю, – призналась она. – Я знаю – Ивана Жука!

– А кто это? – поинтересовался я.

– Ну как же! Известный рок-музыкант.

Правильно было написано на той визитке!

В шляпе

И привез я из Австралии шляпу из шкуры кенгуру – и в день рожденья Вадима Жука, посреди застолья, водрузил на ее новое законное место. Раздался хор одобрения – Вадим Семенович в кенгуриной шляпе был неотразим!

Когда восторги стихли, за столом раздался скептический голос Аллы Боссарт:

– Недорогая, наверное…

Уважительная причина

Убегаю на прямой эфир, засидевшись за копьютером, – дикий цейтнот, суета… Где ключи, где кошелек?

Зашедшая в гости взрослая дочь меланхолически наблюдает за моим броуновским метанием по квартире. Ключи найдены, но собака унесла ботинок! Ботинок отобран, но где мобильный телефон?

Наконец, уже в дверях, крик отчаяния:

– Рыб не покормил, еб твою мать!

Дочь, с неподдельным интересом:

– Поэтому и не покормил?

Где сядешь…

Поинтресовался у N. деловыми характеристиками общего знакомого и получил ответ:

– Попросишь его об эвтаназии – будешь жить вечно!

Метафоры

Про пассию своего племянника N. выразилась так:

– Она длинная и скучная, как Профсоюзная улица!

А художник Жутовский заметил по адресу одного господина:

– Холодный, как батарея летом.

Какая ужасно-прекрасная точность! Не как айсберг (это было бы феноменом природы), а именно – «батарея летом».

Не хочет включаться.

Взятка в рабочее время

Дело было в «Литгазете», в редакции «Клуба 12 стульев», в лучшие его годы. Появиться на шестнадцатой полосе было большой честью, и некий автор, получив гонорар, нашел ему наилучшее применение: купил бутылку хорошего армянского коньяка и пришел в редакцию – крепить контакты…

А коллектив редакции был, мягко говоря, пьющий. Оттопыренную полу пиджака, разумеется, заметили сразу – и с нарастающим нетерпением ждали, когда автор вынет и поставит. А тот все мялся, мучаясь порочностью своего замысла. Наконец, решился и водрузил свой коньяк на стол, за которым сидел редактор Виталий Резников.

Резников поднял голову и увидел бутылку. Перевел глаза на автора. Снова посмотрел на бутылку. И строго спросил:

– Что это?

Автор похолодел и забормотал что-то невнятное про свою благодарность…

– Вы хотели предложить мне взятку? – холодно уточнил Резников.

Автор подавился благодарностью и понял, что это конец. На дворе стояли строгие семидесятые годы.

– Взятку. Мне. В рабочее время… – вслух осознавал Резников размеры человеческого цинизма.

Автор воровато схватил бутылку и попятился к дверям.

По мнению Владимира Владина, рассказывавшего мне эту историю, в двух шагах от смерти в это время находились уже двое. Гость был на грани инфаркта, а редактора (если бы из редакции ушла бутылка армянского коньяка) убил бы коллектив.

Несчастный уже исчезал с поклонами в дверном проеме, когда Резников сказал:

– Стойте!

И царственно объявил:

– Ваше счастье, что я беру взятки!

Позади прогресса

В середине девяностых я увидел ужаснувшую меня картину. По аэропорту шел хорошо одетый господин и громко говорил, обращаясь в пространство:

– Я в «Шереметьево». Через час лечу во Франкфурт, оттуда в Оттаву…

Никакого собеседника вблизи господина не наблюдалось, и я понял, что это сумасшедший. Всяко же бывает… Вот, думаю, тронулся человек от счастья, что скоро увидит Оттаву!

Бедолага продолжал громко оповещать пространство о своих планах на будущее, и прошло еще полминуты, прежде чем я увидел, что от уха говорящего под пальто тянется проводок.

Человек разговаривал по телефону – только и всего. А я, не подозревающий о существовании гарнитуры, крался за ним с выпученными глазами, готовый звать санитаров.

И кто, спрашивается, сумасшедший?

Язычник

Вот еще похожий случай – и тоже через восприятие собственными глазами.

На тротуаре у Олимпийского проспекта пылилась техника, вещественное доказательство ремонтных работ. Мимо шел человек. Вдруг он остановился, повернулся – и низко поклонился асфальтоукладчику.

И пошел дальше.

Церковь – вдалеке, на взгорке – я увидел только спустя несколько секунд…

Тридцать лет спустя

Вениамин Смехов ждал такси, чтобы ехать на радио «Свобода» – на эфир моей программы «Все свободны». Ну и дождался.

Женский голос в трубке сказал:

– Миледи у подъеда. Можете выходить.

Бывший Атос похолодел.

– Кто?

– Миледи!

– Что?

– Такси приехало! – уже раздраженно пояснила девушка.

«Миледи» – было название фирмы, из которой референтки радио вызывали такси гостям.

Смехов до сих пор уверен, что это я подстроил.

Авторитетное мнение

А с раввином Шаевичем мы разговаривали не в прямом эфире, а под запись, – и, расслабившись, я не уследил за хронометражом.

– Лишнее получилось… – говорю.

– Лишнее можно отрезать, – со знанием дела заметил Шаевич.

Загадка

В коридорах «Свободы» висят рядками фотографии гостей. Компания, разумеется, самая разношерстная, гении вперемешку с подлецами… И на каждом портрете автограф, где поизящнее, где побанальнее.

На фотографии бывшего спикера Ивана Рыбкина его рукой крупно и красиво начертано: «Бороться и искать, найти и не сдаваться…».

…Посреди президентской кампании 2004 года Ивана Петровича нашли в малоадекватном состоянии в Киеве, у какой-то девки, – и еще несколько дней потом он нес многозначительную пургу, пытаясь изображать из себя жертву путинского режима.

И после всего этого – «Бороться и искать, найти и не сдаваться»!

Полярник…

И вот я думаю: это он так тонко пошутил – или просто дурак?

Антитеррор

В дни «Норд-Оста» в прямой эфир «Эха Москвы» позвонил бывший спикер Государственной Думы Хасбулатов. Попросил дать ему возможность обратиться к террористам. Сказал, что попробует их убедить…

Попытка не пытка; Руслана Имрановича вывели по телефону в прямой эфир.

И Руслан Имранович сказал:

– Я как ректор социального университета требую отпустить наших студентов!

На этом антитеррористическая агитация закончилась.

Озадаченная ведущая спросила:

– Погодите! А женщин? А детей?

– Ну и детей, – согласился Хасбулатов.

Хороший вкус

Летом 1997-го глава радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов сумел залучить в прямой эфир Гейдара Алиева.

Разумеется, в комнатке для приема гостей все было заранее накрыто по высшему разряду, чтобы после эфира угостить президента Азербайджана – «согласно законов гостеприимства»…

За несколько минут до приезда высокого гостя Леша поинтересовался у девушек-референтов, все ли готово. Все было готово. И спиртное? Разумеется, ответили девушки. Армянский коньяк, пять звездочек…

– Как армянский?!

Все, кто когда-либо видели Венедиктова в гневе, подтвердят, что это вообще очень страшно. Но в ту секунду Алексей Алексеевич превзошел себя. Сейсмостойкие референтки выдержали удар стихии; уцелевшие еще в процессе крика начали сметать со стола пузатенькие бутылки «Арарата» и ховать их с глаз долой в самые дальние ящики.

Успели в последний момент: на радиостанцию уже входил президент Азербайджана.

Пока Алиев с Венедиктовым в прямом эфире обсуждали вопросы мировой геополитики, референты волками рыскали по Новому Арбату в поисках азербайджанского коньяка. Они нашли его в каком-то сомнительном ларьке, но было уже не до стандартов качества…

Политкорректные бутылки успели встать на место за несколько минут до конца эфира.

Президент Азербайджана вышел из студии и вместе со свитой прошел за стол. Сел, осмотрел пейзаж, благожелательно улыбнулся. Потом взял бутылку азербайджанского коньяка и осмотрел ее еще благожелательнее. Потом посмотрел на своих и коротко скомандовал:

– Уйдите все.

И когда все ушли, с обаятельной улыбкой спросил Венедиктова:

– А армянского нет?