Текст книги "Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник)"

Виртуальная реальность выборов

[16]16
  Свободная мысль. 1996. № 11.


[Закрыть]

Ударная работа российских СМИ по ведомству Госстроя (государственного строительства) за отчетный период президентских выборов 1996-го вызвала – сразу же по завершении – некоторые нарекания, причем не обошлось без извинений и оправданий со стороны самих ударников антикоммунистического труда. Здесь можно выделить три аспекта проблемы: 1) сетования на понятную, но все равно недопустимую необъективность отечественных СМИ со стороны главным образом западных наблюдателей; 2) победоносные саморазоблачения кое-кого из ведущих фигурантов: мол, да, мы вели себя предвзято, мы вели себя оголтело, но без нашей предвзятости и оголтелости Россия была бы отброшена назад, к «зияющим высотам»; 3) клятвенные заверения со стороны тех же (или несколько иных) фигурантов: да, мы вели себя предвзято и оголтело, но теперь, когда дело сделано и демократия устояла (вариант: восторжествовала), с облегчением и достоинством возвращаемся в прежнее русло свободных оценок, независимых суждений, конструктивно критических нелицеприятных высказываний. В развитие третьего аспекта звучат и такие обертоны: конечно, нарастить былую невинность нам будет нелегко, но мы попробуем, а значит, и сумеем.

Подоплека всех этих ахов и охов одна: электронные и крупнотиражные СМИ в завершившейся президентской гонке представляли интересы одной стороны (одного кандидата), но вели они себя так исключительно ради нашего общего блага. Все разом полюбили президента (по его личному наблюдению), а полюбив, поддержали. Хотя кое-кто и руководствовался в своей «любви» принципом меньшего из двух зол. Способствуя «победе коррупционеров над коммунистами», как съязвил кто-то на Западе. Спасая демократию или хотя бы надежду на демократию, как полагают отечественные СМИ. Помогая разумным, и не вполне разумным, и откровенно неразумным согражданам сделать правильный выбор, проголосовать сердцем и т. п.

Свежо предание, а верится с трудом. Точнее, не верится вовсе. Потому что объективный смысл происшедшего (и роли, сыгранной в событиях предвыборного полугода СМИ) не вписывается в обозначенные рамки ни утилитарно, ни нравственно. Причем искомый смысл не шире этих рамок (и, понятно, не уже): он им внеположен. Объективный смысл происходящего сводится к двум самым тесным образом взаимоувязанным положениям.

1. СМИ своей деятельностью сыграли решающую роль не в победе одного из кандидатов в президенты над другим (поначалу – над другими), а в деле безальтернативной пролонгации президентских полномочий действующего главы государства на неопределенный (имеющий только биологические ограничения) срок, проведенной с соблюдением конституционной процедуры под видом свободных выборов.

2. Для достижения этой цели – с учетом катастрофически низкого рейтинга действующего президента на момент начала кампании, множества объективных причин, подобную антипопулярность обусловивших, и категорической невозможности эти причины, оставаясь в рамках реальности, устранить – средствами массовой информации была создана, внедрена и навязана зрителю и читателю (то есть избирателю) некая виртуальная реальность, в которой – но и только в которой – положительные перемены, устраняющие или хотя бы минимизирующие всеобщее недовольство президентом, оказались возможными. Именно эта виртуальная реальность и подменила собой на полгода объективную реальность происходящего, именно в виртуальной реальности и был сделан решающий выбор, который, естественно, в силу этого не мог не быть иллюзорным.

Прежде чем обратиться к анализу созданной усилиями СМИ виртуальной реальности, техники ее создания и результатов ее внедрения, необходимо сделать несколько пояснений и оговорок.

1. Президентские выборы носили изначально фиктивный характер: выборы царя при живом царе и с его участием. Единственная аналогия – претензии женихов Пенелопы на трон царя Итаки (они, правда, считали Одиссея покойником); чем эти выборы закончились для женихов, известно. Да и в нашем случае любому здравомыслящему наблюдателю (или участнику событий) с самого начала было ясно, что Б. Н. Ельцин трона ни при каких обстоятельствах и ни при каком исходе «свободных» выборов не уступит. Сам он, отвечая на вопрос о том, войдут ли после выборов в столицу танки, говорил об этом так: «Если победу одержу я, то танков не будет». Ну а в противоположном случае?.. Да и что могли значить бесчисленные заклинания о том, что победа коммунистов знаменует гражданскую войну? Если законная победа коммунистов на выборах знаменует гражданскую войну, то кто, собственно говоря, ее собирается развязать? Не говоря уж о том, что имелись – и получили частичную огласку – многочисленные сценарии элиминации нежелательного исхода выборов. Так что рвение, проявленное СМИ, даже если признать его объективно полезным, было явно необязательным, а точнее, факультативным. «Волками» пугали зря.

2. Говоря о СМИ, надо иметь в виду только те издания, которые называют себя независимыми, только те телеканалы, которые существуют на деньги налогоплательщиков (и соответственно, призваны стоять на страже интересов общества, а не какой-то группы лиц или одного лица, пусть и самого главного). Нет и не может быть никаких претензий к изданиям типа «Не дай бог». Нет претензий к Фонду эффективной политики (ФЭП) – он старался за деньги и только за деньги – пропаганда, она и есть пропаганда. Как реклама и есть реклама. А вот пропаганда, рядящаяся в ризы независимой аналитики, – это уже скрытая (а следовательно, недобросовестная) реклама, это «джинса» – и относиться к ней следует именно как к «джинсе».

3. В рамках предвыборной кампании якобы независимые СМИ, президентский штаб (точнее, штабы) и бесчисленные деятели литературы и искусства на основе индивидуального и бригадного («Голосуй или проиграешь») подряда, иноземные имиджмейкеры и парапсихологи и вся остальная королевская рать действовали – при всем разброде и шатаниях – в едином и сомкнутом строю, поэтому вычленить роль собственно СМИ представляется непростым делом. Можно говорить о СМИ как таковых, создающих и транслирующих виртуальную реальность, и о СМИ в широком смысле слова, использующих с той же целью (создание и внедрение виртуальной реальности) наработки и конкретные действия остальных участников «пошедшего» процесса. И все же роль СМИ как таковых представляется решающей (лишь один конкретный пример: систематическое искажение и извращение слов, намерений и поступков Григория Явлинского – в том числе и в ходе интервью с этим не столько опасным, сколько неудобным конкурентом первого лица).

Здесь уместно уточнить, что расхожее (озвученное, например, И. Малашенко) мнение, согласно которому контролирующий телевидение проигрывает выборы, является к нашей конкретной ситуации неприменимым. Во-первых, потому, что завершившиеся в начале июля события трудно назвать выборами. А во-вторых, здесь подразумевается контрпродуктивность назойливой пропаганды, а вовсе не имевшее место на практике создание и внедрение виртуальной реальности.

4. Последняя необходимая оговорка касается мотивов, которыми руководствовались фигуранты СМИ и стоящие за этими фигурантами общественные институты и организации. В рамках рассматриваемой темы мотивы представляются иррелевантными. Одних интересовали деньги, других – чины, третьих – обещанные возможности, четвертые уходили от суда, пятые спасали демократию, шестые – еще что-нибудь. «Важнее всего результат», – как пелось в старой немецкой кинокомедии. Победителей не судят (разве что их отдают под суд неблагодарные соратники). В нашем же случае важно подчеркнуть лишь одно: независимо от личных, групповых, клановых, идеалистических мотивов каждого конкретного фигуранта электронные и крупнотиражные СМИ, в своей совокупности призванные выражать и обеспечивать интересы общества, занялись в период предвыборной кампании принципиально иным делом, а именно обеспечением продления полномочий действующего главы государства, для чего – с использованием как традиционных, так дополнительных возможностей – пошли на создание и внедрение в массовое сознание виртуальной (то есть фиктивной, то есть ложной) реальности.

Иначе говоря, предали общество в угоду президенту. А уж по любви они это сделали или за деньги, вопрос другой. «Конечно, я сплю с Ванькой по любви, – говорит Манька. – Трешка разве деньги?»

Еще раз подчеркнем: речь не о пропаганде (она действительно контрпродуктивна, да и пропагандировать было нечего, хвалиться нечем, даже отчитываться не в чем – да ведь никто и не отчитался), а о виртуальной реальности. «А уж на войне, так по-военному» – так, встретившись во французском тексте с поговоркой «на войне, как на войне», перевел ее на русский В. И. Ленин.

Виртуальная реальность (отметим, забегая вперед) давала порой самые неожиданные и причудливые плоды. Так, аналитические программы Е. Киселева и Н. Сванидзе не содержали в мае-июне элементов анализа, и, соответственно, единственной аналитической программой стали «Куклы». Не потому, что Шендерович и К° были настроены антипрезидентски; просто пародия, для того чтобы быть пародией, должна хоть как-то коррелировать с действительностью. Вот «Куклы» и коррелировали, тогда как «Итоги» и «Зеркало» увязали в реальности виртуальной (и сами ее, разумеется, творили).

О переходе к виртуальной реальности честнее всего объявила газета «Вечерний клуб». С такого-то, мол, числа мы отказываемся от какой бы то ни было критики по адресу президента. То есть оказываем ему безоговорочную поддержку. Это было шагом еще, разумеется, недостаточным, но в нужном направлении.

У других получалось куда менее изящно. «Московский комсомолец» (еще как бы оппозиционный, еще, по ельцинскому определению, коммунистический) поместил следующую карикатуру: «красно-коричневая» толпа подходит к Кремлю с лозунгами «Банду Ельцина – под суд». Навстречу, из Кремля, выходит президент с плакатом «Мою банду – под суд». Это, повторим, было оппозиционным выпадом. Но прошло три месяца, пали (интересно – куда?) Коржаков с Барсуковым и Сосковцом, и тот же карикатурист изобразил следующее: Ельцин прибивает на кремлевскую стену плакат со словами: «Указ: банду Ельцина – под суд!» И это – в набравшей уже силу виртуальной реальности – могло сойти и сошло за пропаганду в пользу главаря одноименной банды!

Процесс шел успешно, но трудно. «Обвальный рост рейтинга президента», – вырвалось у Киселева в июньских «Итогах». «Только в двадцатом веке женщины получили право выбора» – такими словами призвала представительниц прекрасного пола на второй тур выборов экс-кандидат в президенты Галина Старовойтова. А у Клеопатры не было права выбора? А у Мессалины? А у Екатерины II? Или воспользоваться этим правом великим распутницам мешал обвальный рост рейтинга тогдашних мужчин?

Создание и внедрение виртуальной реальности проходило по нескольким направлениям. Отказ от критики президента, отказ от счета к нему (и от отчета, которого он так и не сделал), отказ от предварительных условий поддержки (и шельмование тех немногих, кто имел нахальство на этих условиях настаивать) – все это предпосылки необходимые, но сугубо предварительные. Создание и внедрение виртуальной реальности было глубоко эшелонировано. Перечислим и вкратце охарактеризуем некоторые направления (возможно, даже не самые главные).

1. Чечня. Президент объявил, что без мира в Чечне ему на второй срок и выдвигаться не стоит. Никакого мира в Чечне, разумеется, тогда не наступило и наступить не могло: требования сторон не сблизились ни на пядь. Мир был заключен в виртуальной реальности (анекдотический – с первого апреля, вдвойне анекдотический – с первого июня).

СМИ, еще недавно гордившиеся своей независимостью и оппозиционностью по вопросу о Чечне, «скушали» этот похабный мир, «скушали» новые неизбежные жертвы, «скушали» и воспели миротворческие инициативы президента, встречу с Яндарбиевым, визит в Чечню (в виртуальную Чечню, уточнили бы мы) и все прочее. Всем было понятно, что с июля война вспыхнет с новой силой, – и все молчали. Так в Чечне был достигнут виртуальный мир. И так по вопросу о Чечне был заключен виртуальный мир со СМИ.

2. Президентская активность. Частые предвыборные поездки кандидата в президенты Ельцина неизменно подавались как новость № 1 в информационных выпусках. Президент дарил деньги, вещи – страна впервые узнала о некоем президентском фонде, который сразу же оказался исчерпан раз этак сорок. СМИ не удивлялись, СМИ ликовали: в виртуальной реальности неразменный золотой неизменно возвращался в августейший кошелечек. Осенью за это заплатят из своего кармана бюджетники.

1+2. «Президент знает о том, что в Чечне на него готовится покушение» – такой «новостью дня» начала выпуск Татьяна Миткова. Еще бы ему не знать – ведь уже дня три все телеканалы, воспевая президентское мужество, только об этом покушении и трындели. О виртуальном покушении. И, не исключено, о виртуальном мужестве.

3. Президентское здоровье. Эта тема весь предвыборный период не обсуждалась. В виртуальной реальности президент был богатырем. Попивал лужковское молочко и ломал руку Черномырдину отеческим пожатием. Иногда хрипел, но это не было ни агонией, ни похмельем.

4. Ликвидация задолженностей по заработной плате. Сугубо виртуальное достижение. То есть даже если – заработанные и начисленные – деньги один раз действительно кому-то выплатили, то достижением это можно признать только в виртуальной реальности. И признали. Душка А. Лившиц постоянно щеголял в «Героях дня». Он и заговорил о чисто виртуальном «эффекте набитого кармана».

5. Экономическая стабилизация как таковая. Изобретателем этой виртуальной реалии следует признать не СМИ, а премьер-министра, но с началом предвыборной кампании СМИ оставили малейшие сомнения в правоте ЧВС и надежности ГКО, а следовательно, в ту же реку вошли. В которую, по определению, нельзя войти дважды. Или в виртуальной реальности можно? Или так: нельзя, но если очень хочется, то можно.

6. В развитие экономической темы был создан миф о многомиллиардных западных инвестициях в нашу экономику, о целой очереди инвесторов – Форд, Рокфеллер, – сиротливо выстроившейся у стены избирательного участка в ожидании победы Ельцина. Брат Жан в романе Рабле понюхал чужую похлебку, с него потребовали за это денег – и он расплатился звоном монет. Вот он, первый виртуальщик! Да и монетарист к тому же.

7. Во внешней политике была всегдашняя суета и бессмыслица. Вот только исчезли куда-то с телеэкрана критики курса – вернее, отсутствия курса. Правда, в виртуальной реальности удалось приостановить расширение блока НАТО на Восток. И Россия стала восьмым – правда, виртуальным – членом «Большой семерки».

8. В такой стране уже начинало хотеться жить. Усомнившимся показывали «по ящику» Мордюкову в космосе и Михалкова на лесоповале (или наоборот?), и называлось это «Русским проектом». Проект был хорош, но, пожалуй, тоже несколько виртуален.

9. В такой стране уже начало хотеться выбрать себе президента. Выбирать, правда, было, как всегда, не из кого. СМИ ненавязчиво внушали нам, что от добра добра не ищут. А из двух зол выбирают меньшее, известное. А иного не дано по определению. И следует смириться с двуполюсной системой. Полюса ее СМИ обозначили незатейливо, зато понятно: Добро и Зло.

10. Нашелся, правда, один человек – и мы все его знали. В виртуальной реальности он был сперва противником президента, а потом стал союзником. Но главное, как он в виртуальной реальности переменился сам. Сколько грязи выплеснули на генерала Лебедя на начальных этапах кампании и до какой алебастровой белизны отмыли в июне! К чести секретаря Совета безопасности, он быстро освоил правила игры в виртуальной реальности: тут тебе и путчи, и кое-что покруче. И две противоположные по смыслу экономические программы, которые – в виртуальной реальности – означают, разумеется, одно и то же. И тут же Радзиховский, «русскостью» Лебедя попирающий Жириновского. И все прочие.

Теперь, правда, маятник качнулся в противоположную сторону…

11. Средства массовой информации, в муках разлюбив Гайдара, казалось бы, навсегда полюбили Явлинского. Но в виртуальной реальности – по-прежнему, наверное, любя главного «яблочника» – хладнокровно принесли его в жертву. Вдолбив людям в голову, что голосовать нужно не по совести, а по соображениям сугубо прагматического свойства. Что голос, отданный за Явлинского, пропадет втуне, и голосовать нужно за Ельцина. Такая уж в виртуальной реальности прагматика.

А ведь проголосуй за Явлинского все его сторонники – и быть бы ему сейчас премьер-министром. Не станем обсуждать, к лучшему это было бы или к худшему; сторонники Явлинского наверняка считают, что к лучшему. Но СМИ, заморочив им голову виртуальной прагматикой, не дали людям сделать выбор по совести… Конечно, Явлинского переиграла, в первую очередь, команда кремлевских и околокремлевских интриганов, но этого не произошло бы, не подоспей и не ударь его в спину СМИ.

12. Виртуальная реальность, создаваемая и внедряемая СМИ, не должна была содержать ничего, идущего во вред президенту. Информационные поводы – какими важными они ни были бы – безжалостно отбраковывались по этому принципу. Кассету с признаниями Бориса Федорова получили во время оно все крупнотиражные таблоиды, а опубликовала только «Новая газета». А ведь не опубликуй тогда, поторгуйся с кем надо, глядишь, и вновь стала бы «Новой ежедневной». Деньги нашлись бы все в той же – не подлежащей досмотру – тумбочке, которую сгоряча (сдуру) перехватили на выносе из Белого дома. Но подлинно серьезного информационно-аналитического повода не создала даже эта «мутная», как выразился генерал Лебедь, история.

Что касается отставки Грачева, Коржакова и прочих, то в виртуальной реальности все это не обсуждалось, а только приветствовалось. Банду Ельцина – под суд? Тут же всплыло выражение «коржаковщина»: но опять-таки вне какого бы то ни было анализа. Виртуальщики!

Чего стоит одна только амплитуда поступков и высказываний Анатолия Чубайса (и высказываний о нем), закончившаяся прыжком в невероятно высокое кресло! Женат, двое детей, объявили о нем (после назначения) в семичасовых теленовостях. Женат вторым браком, двое детей от первого, уточнили в десятичасовых. Но разве такой, пусть и уточненной, информации ждет общество об отвергнутом было и вновь вознесенном временщике? Ну, хотя бы насчет все того же полумиллиона долларов в коробке… Не говоря уж о двух «Волгах» на каждый ваучер.

13. В промежутке между двумя турами выборов мой приятель-сексолог нес с телеэкрана какую-то омерзительную чушь про Зюганова. А почему ты не рассказал заодно и о сексуальных пристрастиях его оппонента, поинтересовался я. А потому что мне не задали такого вопроса! А если бы задали? Так не задали же!

История, можно сказать, эмблематическая в (мнимом) противостоянии двух финалистов. Про одного – как про мертвого – или хорошо, или ничего; про другого – сплошную грязь. Одного показали в белом фраке; другого – понятно в чем. Причем во всем спектре сравнений и сопоставлений. Один черпает пригоршнями из предвыборной программы другого, тот, ясное дело, возмущается. А реакция СМИ? Раз он, как ты говоришь, уже принял твою программу, то ты-то зачем туда же, во власть, лезешь?

Тоже логика.

Профессор-физик, в прошлом депутат, внук знаменитого писателя, рассуждает на страницах газеты: ошибаются полагающие, будто цель демократических выборов в том, чтобы отправить негодного политика в отставку. Так мы его прощаем. А наказываем мы его, избрав на новый срок и заставив тем самым потрудиться еще.

Что это: замаскированная фига в кармане? Нет, нормальная логика виртуальной реальности. Может быть, правда, с перебором.

14. В виртуальную реальность удачно вписался один из пунктов бесчисленных социологических опросов: «Как вы думаете, у кого из двух претендентов больше опыта и умения для того, чтобы управлять страной?» Комментарии излишни.

15. Атака на Зюганова (хотя она была главной) и спекуляция на угрозе гражданской войны все же могут быть проведены по ведомству пропаганды и контрпропаганды, так сказать, по Министерству правды и к виртуальной реальности имеют поэтому отношение лишь опосредованное. Хотя и здесь заслуга виртуальщиков (в особенности – из ФЭП) несомненна. И все же на заключительной стадии так называемых выборов – в «междутурье» – виртуальная реальность окончательно вытеснила и подменила подлинную методом «эффективного молчания», а вовсе не антикоммунистической истерии.

Что же произошло между двумя турами выборов?

Президент не зря настаивал на победе в первом туре. Любой другой результат был бы (и оказался в действительности) для него – действующего главы государства – всенародным вотумом недоверия. 65 процентов избирателей сказали «нет» находящемуся у власти президенту. Разумеется, это оказалось для него страшным ударом. Начались неожиданные назначения и отставки (и это СМИ кое-как откомментировали), но началось и другое: пошла кардинальная ломка сложившейся системы власти. Б. Н. Ельцин вышел во второй тур выборов без многолетних сподвижников, в скоропалительном союзе с одним из недавних соперников и вооружаясь почти всеми положениями из программы другого (и главного) оппонента. И если допустить возможность добровольной сдачи полномочий в случае поражения на выборах (чего бы, разумеется, не произошло), то следует признать, что в «междутурье» власть Ельцина зависла на волоске. Достаточно обсудить такую гипотетическую возможность: Зюганов, предварительно договорившись с Лебедем, снимает свою кандидатуру в его пользу (имея на примете пост премьера-министра и все ключевые посты для кандидатов блока народно-патриотических сил). Победа Лебедя оказалась бы в этом случае практически неизбежной. Победа Лебедя – и поражение Ельцина.

Этого, как мы знаем, не произошло. Ельцин устоял – но устоял он, обрушив здание воздвигавшегося им на протяжении нескольких лет режима. И новое президентство – в новых потрясениях и катаклизмах сейчас едва только нарождающееся и непонятно в какую сторону развивающееся – может похвастаться лишь личной (да и то лишь в какой-то мере), а вовсе не идейной преемственностью по отношению к предыдущему.

И это вот-вот осознают, а может быть, уже начали осознавать на Западе.

Что из этого – элементарного и бесспорного – анализа было отражено в СМИ в промежутке между двумя турами? Ноль без палочки! Средства массовой информации, затаив дыхание, ждали окончания выборов, чтобы снова стать аналитическими, нелицеприятными, независимыми. Отпропагандировавшись и отконтрпропагандировавшись до отвала.

Но возможен ли исход из виртуальной реальности в подлинную, возможен ли возврат? Уже в середине июля «Известия» отказались опубликовать антипрезидентское письмо Сергея Ковалева, а упомянуло об этом только радио «Свобода»; о самом письме осмелилось заикнуться лишь НТВ. А ведь понятно, что письмо не пользующегося популярностью правозащитника не может поколебать устои, вызвать серьезный интерес и тому подобное. Но оно может стать иголкой, которая проткнет надувной шар виртуальной реальности; и раз это кого-то страшит (в руководстве СМИ), значит, виртуальная реальность продолжается и после выборов.

В качестве эпилога ко всему изложенному выше приведу – без комментариев – анонимное объявление, размещенное в средствах массовой информации. Я процитирую его по газете «Труд» от 16 июля 1996 года (стр. 5):

ТЕЛЕФОН ДОВЕРИЯ ПРЕЗИДЕНТУ

БЛАГОДАРИМ ВСЕХ ГРАЖДАН РОССИИ,

ПОЗВОНИВШИХ ПО ТЕЛЕФОНУ ДОВЕРИЯ ПРЕЗИДЕНТУ,

И СООБЩАЕМ,

ЧТО С 10 ИЮЛЯ 1996 ГОДА

НОМЕР 956-99-99 ОТКЛЮЧАЕТСЯ.

НОВЫЙ НОМЕР ТЕЛЕФОНА ДОВЕРИЯ ПРЕЗИДЕНТУ

БУДЕТ СООБЩЕН ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Так что пока суд да дело, даже генералу Дудаеву, если он вдруг воскреснет, звонить президенту придется через программу «Времечко». Правда, по спутниковой связи. Да и как в противоположном случае мы узнали бы об этом звонке?

Одна надежда – на СМИ.