Текст книги "Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник)"

Если за постный пирог разборки

[10]10
  Настоящее. 2000. Июнь.


[Закрыть]

По всем телеканалам, независимо от половой и прочей принадлежности, питерские менты мочат питерских бандитов. Менты «старые» и «новые», «убойная сила», всякие там «агенты национальной безопасности», Белый Адвокат на пару с Черным, Казанова, Мухомор и героическая барышня с татарской фамилией… Одни и те же проходные дворы Петроградской стороны (поблизости от «Ленфильма»), одни и те же парадняки, одна и та же панорама на канал Грибоедова со Спасом-на-Крови на заднем плане, одни и те же актеры. Кирилл Лавров – благородный негодяй, Олег Басилашвили – негодяйский негодяй, Зинаида Шарко – живое воплощение Правосудия, правда, еще не полностью ослепшее… Когда надоедает прославленному Рогожкину и западло титулованному Бортко, эстафетную палочку, она же «макаров», подхватывают режиссеры попроще, Андрей Кивинов и Андрей Константинов трудятся в четыре руки и в две левые ноги (разве что не в соавторстве), но сюжеты иссякают даже у них, и тогда новые серии пишет сама жизнь, она же генеральный продюсер, или по ходу действия импровизируют операторы… Питерские бандиты и московское милицейское начальство в полном восторге.

В Питере, впрочем, и впрямь постреливают. И, бывает, взрывают. И, случается, отрывают голову. Нет, не за не полное служебное соответствие, а буквально. И об этом телеканалы тоже трындят без умолку. Криминальная, японский городовой, столица!

А еще в Питере выбирают. Местное самоуправление, Законодательное собрание, депутатов Думы, наконец, губернатора. И выбирают – трындят все те же телеканалы – не тех, кого надо бы.

Выбирают не тех, кого надо бы, – и убивают не тех, кого стоило бы: такой стон стоит по земле великой. И звучит он с телеэкрана.

Мы, в Петербурге, категорически не узнаем себя в кривом зеркале центрального телевидения – и, возможно, как раз поэтому не устаем преподносить ему новые сенсационные сюжеты. Которые столичными гуру самым фантастическим образом интерпретируются. С помощью двух-трех питерских городских сумасшедших, слывущих в Москве политологами и социологами.

Это может показаться парадоксальным просвещенной публике, но адекватнее всех судит с телеэкрана о происходящем в городе на Неве изрядно раздобревший и поскучневший, но все еще вменяемый Александр Невзоров. Остальные местные комментаторы проплачены Маратом Гельманом – и это еще в лучшем случае. Как правило, заплатить им только обещают.

Показательна история с наездом Счетной палаты на Эрмитаж, подкрепленная, кстати, телесериалом «Журналист», в котором речь шла о похищении из музея рембрандтовской «Данаи». На самом деле «Даная» не похищена, а уничтожена в результате давнишнего варварского покушения, и в Эрмитаже действительно висит довольно искусная копия. С остальными картинами ситуация, конечно, куда плачевнее. Директор Эрмитажа академик Пиотровский справедливо ополчился на Юрия Болдырева и Петра Черноморда: «Клевещут, гады…» И главная подлость не в том, что клевещут, а в том, что разоблачения свои начали почему-то с Эрмитажа – как будто в Русском музее картина (прошу прощения за невольный каламбур) хоть в каком-то смысле иная. Правда, Пиотровский задумал приватизировать Дворцовую площадь и превратить ее в один гигантский ресторанный зал и уже приватизировал здание Главного штаба, на Дворцовую выходящее, но разве он у нас один такой?

В городе по-прежнему есть что приватизировать. И переприватизировать. Бензоколонки. Водочные и пивзаводы. Оборонные предприятия. Гостиницы и вожделенный нежилой фонд (в результате махинаций с которым несколько лет назад убили вице-губернатора Маневича). Вокзалы. Порты. Таможни. Все в радужно множественном числе. Есть что переприватизировать, значит, есть за что убивать. Такой у нас за последние десять лет устоялся арбитраж, понимаешь. Тамбовские, казанские и прочие руоповские и фээсбешные чаще всего выступают в роли судебных приставов. По результатам несудебного решения, но уж тут ничего не поделаешь. Несудебного, зато кое для кого – судьбоносного.

Звание криминальной столицы нас, петербуржцев, однако же, оскорбляет. Лестно, конечно, но все равно обидно: какая у нас, прости господи, столица? Хоть криминальная, хоть культурная, хоть, не к ночи будь помянуто, парламентская. Столица – она сами знаете где. А криминальная – понятно хотя бы по созвучию – в Кремле. «Дедушка, почему Кремль обнесен такими высокими стенами? – Это, внучек, чтобы бандиты не лазали. – Туда, дедушка, или оттуда?» Анекдот 20-х годов. Криминальность у нас понятие системное, государство– и градообразующее, а телестрашилки про Питер – они и есть телестрашилки, не более.

Центральные телеканалы широко освещали недавние губернаторские выборы в Петербурге. Освещали с упором сперва на чисто детективный сюжет, потом – на общую криминальность, а уж под самый конец – на безальтернативность. И активно клеймили губернатора Яковлева за коррупционные связи и административный ресурс. Канал Березовского и канал Гусинского работали здесь рука об руку, комиссия МВД шерстила город, весьма вовремя подорвался на виагре Анатолий Собчак, да и неприезд на похороны Старовойтовой губернатору Яковлеву тоже припомнили. При этом нам, в Питере, всем без исключения было совершенно ясно: независимо от предъявленных, могущих быть предъявленными или подразумеваемых обвинений Яковлев победит в первом туре, причем с большим преимуществом. Победит Артемьева, но с такой же легкостью победил бы и Матвиенко со Степашиным, не сними тех президент с предвыборной гонки. Понимали это все, включая того же Артемьева, надувавшего щеки, грозя выйти во второй тур, а там… Большие московские деньги, разворованные и в столице, и в Питере, фигурировали на губернаторских выборах – и их надо было отрабатывать. Или хотя бы делать вид, что они отработаны. Ну не возвращать же спонсорам?

Понятно, что не возвращать.

И теперь «московская делегация» осела в Питере самое меньшее до октября. «Легенда» такая. Яковлева то ли снимут (с последующей посадкой), то ли заберут в Москву, в октябре состоятся новые губернаторские выборы, и к ним объединенные демократы должны готовиться загодя. «Легенда», мягко говоря, сомнительная: судьба дважды разводила Путина с Яковлевым по разные стороны баррикад – сперва в питерской мэрии при Собчаке, потом – при противостоянии «Отечества – Всей России» и виртуального «Единства» – они успели обменяться публичными оскорблениями, хотя Яковлев давно уже не пускает в ход зубы, а только язык, все так, но люди-то они социально и психологически близкие, и никакого отторжения здесь быть может. Никакого отторжения, кроме игр и интриг окружения, добавлю здесь в рифму. Собчак смотрел, а Чубайс смотрит – и всегда будет смотреть – на Путина сверху вниз; Владимир Яковлев при своем высоком росте куда гибче; в условиях доморощенного самодержавия это важнее любых идеологических расхождений, а денежные потоки разрулят те, кто и сейчас разруливает. Но и в Москву брать Яковлева незачем, а главное – некуда: в Петербурге он вполне на своем месте. И останется, очевидно, еще на четыре года.

В Москве плохо понимают феномен Яковлева. Выбрали его четыре года назад как анти-Собчака (уж больно осточертел горожанам этот вороватый павлин, мир праху его) и с надеждой на питерского Лужкова. Но мэра в кепке из Яковлева тоже не получилось – не хватило темперамента, не хватило харизмы, не хватило того «маленького Сталина в душе», в отсутствие которого любой советский и постсоветский начальник обречен в лучшем случае на полууспехи. Но вот полууспехи Яковлев как раз и продемонстрировал. И личную скромность, что после Собчака было особенно важно… Про московского градоначальника Гавриила Попова когда-то сказали: «Ему хочется воровать прямо на телеэкране». Насчет «воровать» не знаю, но пировать на телеэкране хотелось бы и Попову, и Собчаку, да и не им одним. Владимир Яковлев вряд ли аскет (он, допустим, любит кататься на горных лыжах, причем на австрийских и швейцарских курортах), но он обладает некоей атавистической стыдливостью: пируй, но за высокой стеной, иначе тебе прикажут положить партбилет на стол. И петербуржцы – нищие в основном петербуржцы (зарплаты втрое ниже московских при тех же ценах) – это, разумеется, оценили. А тут подоспела и нечаянная радость: Питер пострадал от дефолта меньше Москвы – не в силу особенного финансового гения тогдашнего первого вице-губернатора Игоря Артемьева, как это нам сейчас внушается, а просто потому, что в городе не успели получить распространение кредитные карточки. Яковлев усердно, хотя и довольно бестолково, чинит дороги и мостит улицы, понемногу сводит на нет идиотскую реформу коммунального хозяйства, навязанную вице-премьером в белых штанах, выделяет какие-то копейки на культуру и главное – делает все это не хвастаясь. Горожанам это нравится, хотя они все равно не могут простить губернатору отсутствие «подлинной интеллигентности». Яковлев устраивает их, но они его не любят, то есть они его даже любят, но стесняются в этом признаться иначе, как оставшись наедине с избирательной урной. Что, конечно, обнадеживает и вводит в заблуждение многих претендентов на постный петербургский пирог.

О коррумпированности губернатора Яковлева сведений не имеется. Не имеется у такой сильной организации, как Агентство журналистских расследований. Не ходит и слухов о воровстве, замыкающемся на него напрямую. Говорят – а московские сыщики и копают – про коммерческую деятельность супруги губернатора, но ничего конкретного не имеется и на сей счет. То есть понятно, конечно, что губернатор живет не на одну зарплату, – и понятно, что при очень большом желании то же МВД может его «завалить» (как и любого другого, и уж тем более как любого другого, губернатора), – но сделать это, судя по всему, непросто. С Анатолием Собчаком картина была принципиально иной: от ареста он сбежал во Францию, а от выдачи его спас, надавив на генпрокурора, Ельцин (по свидетельству Бориса Немцова, произошло это в его присутствии). Именно при Собчаке в городе и расцвела «квадратно-гнездовая коррупция», хотя нельзя сказать, чтобы и Яковлев преодолевал ее решительно и последовательно. Скорее, он плыл по течению, стараясь не слишком ссориться ни с пиратами, ни с волнами.

Считается, будто супруга Яковлева – человек куда более властный, или, точнее, амбициозный, чем он сам. Опять-таки это слухи. Но и в публичной политике, вступив в нее с запозданием и, возможно, не в самый удачный час, Яковлев играл роль ведомого. Союз с Примаковым и Лужковым был, не исключено, серьезной стратегической ошибкой – Яковлеву здесь ничего не светило, и в лучшем случае президентом становился Примаков, премьером – Лужков, а Яковлев лишь подтверждал статус-кво. Хотя, с другой стороны, к кому можно было примкнуть в стране год с небольшим назад? К подследственному Березовскому? К разве что не подследственным Бородину, Ельцину и Волошину? К коммунистам? Знал бы прикуп – жил бы в Сочи, но кто год назад знал прикуп, тот живет в Москве, а отдыхает на Лазурном Берегу.

«Свой» электорат у Яковлева пренебрежительно именуется старушечьим. (Это те самые старушки-блокадницы, которых предполагал выселить из исторического центра города в спальные массивы Собчак и которые совсем недавно появились на тельмановских плакатах «Город устал».) Это, мягко говоря, приуменьшение. За Яковлева голосует оборонка, включая техническую интеллигенцию. Против него (за Собчака, за Чубайса, за Явлинского, а заодно – потому что мозги у нее набекрень – и за Путина) интеллигенция творческая. Плюс примыкающие к ней журналисты. Отряд немногочисленный, но горластый. И вдвойне, втройне, вдесятерне горластый, если его точка зрения – и только она – регулярно транслируется центральными телеканалами.

Верховный суд отменил решение питерского ЗАКС а о досрочных губернаторских выборах. Фактически – в наказание Яковлеву за отказ покинуть первую тройку ОВР. Формально – по исковому заявлению рядового гражданина, решившего, что его права досрочными выборами оказались ущемлены. Рядовым гражданином оказался председатель Союза писателей Санкт-Петербурга Михаил Чулаки.

Творческая интеллигенция, хотя и дурная, хотя и малочисленная, в Питере есть. Есть и прислушивающаяся к ее мнению прослойка процентов в 10–15. Чего в Питере нет, так это политических партий и движений: и «Яблоко», и СПС представлены здесь несколькими десятками сидящих на скромной зарплате и только и мечтающих о том, как бы «попилить» московские деньги, функционеров. Плюс, конечно, профессиональные депутаты разных уровней. Деньги дают (или чаще не дают) первым «Мост», а вторым – Чубайс. Деньги Чубайса вроде бы везла, да не довезла покойная Галина Старовойтова. Но за последние полгода питерским правым на отсутствие денег пожаловаться было грех. Сужу хотя бы по тому, как кинулись сотрудничать со специально учрежденными «под выборы» изданиями самые продажные из питерских публицистов. Сужу и по тому, что аналогичные предложения получал сам, и наверняка не я один.

Губернаторским выборам предшествовала таинственная чехарда с «единым кандидатом от демократов». Степашин, Матвиенко, Рыбаков с Артемьевым. Шансов не было и не могло быть ни у кого из них. (Шансы, справедливо заметил Юлий Рыбаков, были бы у Галины Старовойтовой, если бы ее не убили. Справедливо, но не совсем, потому что Галина Васильевна популярностью при жизни не пользовалась. Шансы были бы у нее, если бы ее сначала убили, а потом, перед самыми выборами, но так, чтобы успеть собрать подписи и зарегистрироваться, она воскресла.) Победить Яковлева можно было только одним способом, но политических убийств в нашем городе, вопреки распространенному мнению, все-таки не происходит. Хотя, честно говоря, когда Степашина внезапно сменила Матвиенко, я предположил, что задействован оказался именно такой сценарий: партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». А Степашин, как всегда, заробел и стушевался. Но нет. Судя по всему, в Кремле действительно вспомнили о том, что в Петербурге должен пройти чемпионат мира по хоккею, и его проведение – в первую неделю нового царствования – куда важнее, чем сомнительный шанс на отстранение пусть и проштрафившегося, не раз покаявшегося губернатора. А Березовский с Волошиным «купили ситуацию» в том виде, в каком она сложилась с учетом хоккея.

После «отзыва» Матвиенко все стало ясно окончательно. «Город устал, но не настолько, чтобы проголосовать за Артемьева», – сказал я корреспонденту «Литературной газеты», но опубликовать мое мнение решились лишь задним числом, после выборов, результаты которых Артемьев, впрочем, оспорил и собирается оспаривать в судебном порядке.

Ну тогда и Явлинскому надо опротестовывать президентские: вдруг суд установит, что проголосовали мы на самом деле за некогда кудрявого Гришу?

Любопытен один из вариантов стенда «Город устал». Фотопортрет все того же Артемьева и слоган: «Выбрали нового президента, выберем нового губернатора!»

Но разве «Яблоко» на выборах поддерживало ныне избранного президента?

И разве не клеймило СПС за «беспринципное подстраивание под Путина»?

Абсолютная бессмысленность агитации за Артемьева с Рыбаковым вступила в вопиющее противоречие с телекартинкой и прочими средствами наглядной агитации. Воюя с губернатором-хозяйственником, белые воротнички пустили в ход черный пиар. В воскрешенной по такому случаю газете «Северная столица» Яковлев был изображен, по-бабьи раздвинув ноги, мочащимся на исторический центр Петербурга, тогда как подпись под карикатурой гласила: «Губернатор показывает городу свое хозяйство». Специальный тираж недешевой и популярной в городе газеты «Совершенно секретно» со вздорно-разоблачительной статьей Ларисы Кислинской про Яковлева (представляющей собой даже не «слив» из следственных органов, а оперативную информацию агентства ОБС – одна баба сказала) в один миллион экземпляров был разложен по почтовым ящикам. Молодые люди, которым было обещано по тысяче рублей в день, толклись у метро, изображая «праймериз» – между Рыбаковым и Артемьевым. Другим молодым людям наливали по кружке дармового пива – этот фестиваль альтернативного искусства затеяли москвичи. Сведения о том, что Яковлев то ли арестован, то ли вот-вот будет арестован, распространялись по городу в расчете на тех, кто ничего не слышал о сенаторской неприкосновенности. Центральные телеканалы освещали это – и только это.

Черным пиаром ответили и люди Яковлева: от лица Артемьева была пущена листовка с восторгами по поводу неудач нашей хоккейной сборной. Отмечаю это, чтобы подчеркнуть: Яковлев, на мой взгляд, ничуть не лучше своих оппонентов, разве что скромнее. Но это тот случай, когда дорогого стоит и скромность.

Юрий Болдырев – вот кто мог бы вмешаться в борьбу за губернаторское кресло между Яковлевым (ОВР) и Яковлевым («Единство»). Но не в нынешних условиях, когда все, за что он брался в городе, заканчивалось полным провалом. В том числе и история с академиком Пиотровским, который, само собой разумеется, сумеет выйти сухим из воды.

Неизвестно зачем в число претендентов на губернаторское кресло затесался знаменитый Артем Тарасов. Этот почему-то впечатал собственный портрет в контур пятиконечной звезды. И обклеил такими плакатами весь город. А еще он говорил, что привлечет в Петербург многомиллиардные инвестиции и что на каждый вложенный доллар надо зарабатывать полтора. То есть собирался ограбить город в полтора раза – иначе этот баланс не сходится. Последний год – до проявления претензий на питерское губернаторство – Артем Тарасов занимался коммерциализацией шахмат во всем мире, и, кажется, на него «попал» Кирсан Илюмжинов, но в Питере Тарасов рассказывал о другом: о том, что ожидает политического убийства и учит сына в английском колледже. Но политических убийств в Питере, как сказано выше, не происходит.

Выбрали Яковлева. И с телеэкрана прокомментировали: низкая явка, на самом деле за него проголосовали всего 50 % избирателей, а вовсе не 74 %. А когда принимали Конституцию, какая была явка, не помните? И сколько процентов проголосовали за Путина, если уж на то пошло? Прежде чем перейти к основному тезису этой несколько сумбурной статьи, считаю необходимым уточнить одно обстоятельство. Я не являюсь и никогда не был журналистом, ангажированным губернаторской стороной (равно как и любой другой), я не испытываю резкой антипатии к Яковлеву, но и особой симпатии тоже не испытываю. В Петербурге я сотрудничаю с целым рядом изданий как про-, так и антияковлевской направленности, но издания эти в каждом конкретном случае сохраняют и формальный статус, и ауру независимых. Ни прямо, ни опосредованно – допустим, через главных редакторов – я никакого давления не испытываю. И здесь уместно вспомнить, что за перепечатку из «Независимой газеты» (от 04.06.94) моей антисобчаковской статьи «Рыба в Питере гниет с головы» одно петербургское издание было закрыто, другое разорено, а в третьем сменен главный редактор. На недавней церемонии вручения журналистской премии «Золотое перо» (нет, я не был ее удостоен и не входил в число номинантов) губернатор Яковлев вручил двум своим наиболее последовательным хулителям личную премию – по радиотелефону. Нет, разумеется, это была пиаровская акция, и не более того, но уж лучше такие пиаровские акции, чем операции типа «Мордой об снег», не правда ли?

И вот мой главный тезис. Гонения на независимые СМИ явно начались и, увы, скорее всего, станут нормой. И разумеется, это вызывает возмущение и естественное сочувствие к гонимым. К тому же НТВ, скажем. И понятно, что такие гонения – больше демонстративные, чем реальные – носят выборочный (или пока еще выборочный) характер. И все равно они отвратительны.

Но вот власти начинают выборочные гонения на губернаторов. На питерского губернатора, в частности. Используя шельмующий образ криминальной столицы. И раздувая значение доморощенных либерал-идиотов, рвущихся или делающих вид, будто они рвутся к власти. И как же ведут себя независимые СМИ? Радостно улюлюкая, в опережающем темпе демонстрируют все ту же криминальную картинку. Как лягушку дробью в рассказе у Марка Твена, накачивают ничтожного провинциального политикана. Оболванивают. Зомбируют. А кое-кого и подкупают тоже.

Да, сегодня ситуация другая. Яковлев утвердился, а НТВ зашаталось. Но преследовали-то их одни и те же люди и в одних и тех же интересах, пресекая малейшее инакомыслие. И тем паче инакоделание. НТВ зашаталось, но хочется верить, выстоит, Яковлев утвердился, но прогнулся, а может, и сломался. А завтра это будут, допустим, самарский губернатор Титов и «Новая газета». Или «КоммерсантЪ» и Наздратенко. Или радио «Маяк» и Аман Тулеев. Какая разница? Выборочные гонения нечестны по определению, в гражданском обществе принцип «Умри ты сегодня, а я завтра» торжествовать не должен и не может, единые правила игры – они ведь и в Африке единые.

Большой привет из криминальной столицы с улицы Чехова, что идет между улицами Жуковского и Некрасова.