Текст книги "Армагеддон: рекомендации к применению"

Глава 19. Черная месса. Начало

Когда Жуан увидела такое обширное поле для поисков, конечно же, тяжело вздохнула, но свято верила подруге – лучше уж предоставленную вечность сидеть здесь и разбирать эти завалы макулатуры, чем гореть где-то в языках пламени созвездия Альфа-центавра (или где там Сара побывала-пожарилась?).

Жуан прошлась вдоль пыльных шкафов, сдула пыль с ручки первой попавшейся ей ячейки, вытянула ее, провела по сотне вложенных листков и отчаялась. Часть карточек была написана на разных языках – родных для каждого ее обладателя. И как ей искать карточки китайца, индуса и русского если она не понимает их клинопись?

Не легче ли их сжечь?

– Люди хранившие это, планировали все сжечь, но в определенный момент. Почему до сих пор не осуществили задуманное – не понятно. – Пояснила Сара, в очередной раз поражая спутницу своим умением читать мысли. Вот почему Жуан так не может? – Напомню, мы ищем расписки об отречении от Бога и предании своей вечной души в руки Единому Государству. Как следует понять из контекста их названия, несут они в себе более сакраментальный характер, нежели обычной документ. А значит и обработка данной документации (если ее можно так назвать) производится какими-то особыми процедурами демонической канцелярии.

– Ну, о работе такого делопроизводства тебе должно быть известно буквально все… – Не удержалась Жуан, улыбнувшись. – Ведь ты, вроде как детство провела в России.

– О, да. Не сомневаюсь, что основы учета и документооборота на моей родине закладывали не иначе как демоны. Только вот, закалывание жертвы во славу сатане, на костре из этих документов, не входило в стандарты бухгалтерии Российской Федерации…

– Как знать… Так значит, таким образом их предполагалось уничтожить?

– Фактически уничтожить. – Согласилась Сара. – А сакрально: перенести информацию листков в загробный мир.

– Не хилая такая оферта… – Присвистнула Жуан.

– Имена, что мы ищем, должны быть уничтожены иначе.

– Ок. Как скажешь босс…

– Посмотри, может где-то есть особый шкаф, в котором хранятся карточки важных людей. – Посоветовала Сара. – Я начну с первого ряда. Как минимум, латиницу и кириллицу я понимаю.

Конечно, человек который при жизни не совершил ни одного поистине важного дела теперь, видите ли, полезен, поскольку знает несколько языков! Жуан, стало немного обидно от собственной никчемности даже в вопросе грамотности. Более из любопытства женщина уходила все глубже в дебри хранилища. Шкафы, шкафы и еще раз шкафы, стремянки, по которым забираются к верхним полкам, не работающие датчики охраны, камеры слежения. Стоп! Видеонаблюдение! Оно должно было работать, как минимум, до наступления апокалипсиса. Может там будет что-то интересное?

– Не уходи так далеко! – Эхом пронеслось по залу заглушенное напутствие Сары.

От нахлынувшей эйфории грядущей, возможно интересной, находки, Жуан даже не потрудилась крикнуть что-либо в ответ, лишь махнула рукой. Комнаты охраны, куда выводились все записи с камер, стандартно находятся где-то в подвале, кому как не госслужащей со стажем Жуан, это знать. А кроме того, она еще помнит универсальный пароль к информации ее ранга. Как приятно, что записи систем наблюдения как раз в ее юрисдикции.

Надо поскорее покончить с этой историей! Именно такие мысли крутились в голове Жуан, пока она бежала по широкой центральной лестнице на десятый этаж. Все эти демоны, кровавые ритуалы, похищенные души! Как в старый голливудский ширпотреб окунулась. Мокрицы-убийцы, слезники-людоеды или атакующие марсиане – вот каких персонажей не хватает сейчас к сложившейся ситуации. Подумать только: глава Единого Государства – оплот человечества – на самом деле мелкий ритуальный маньяк, которому только ножки у мушек отрывать со злобным хихиканьем! Черный лорд недоделанный! Взглядом одним видите ли душит!

Интересно кто кого: он или Дарт Вейдер?

Хватит забивать голову ерундой, Жуан! Есть вопросы и посерьезнее. Для начала… Где находится этот алтарь? Зачем к нему в комплекте листки астронавтов и что с ними делать после? Кроме того, они ведь даже не имеют такого смысла, судя по расстроенному виду уходящего в потьмы Великого.

Подниматься еще пять этажей и дыхание уже пропадает. Не такое уж оно и тренированное, это новое вечное тело, подаренное при перерождении. Будем идти помедленнее, ведь у нас еще есть время разобраться в одной загадке. Раз душа мужа Сары не была продана под кровавую расписку, то она куда-то делась еще. Причем за долго до событий полета. И это загадочное «где-то» неведомо даже властителю душ. Может тогда Бог перекупил? Бред, зачем Ему – легче новую состряпать.

Ох, уж эти русские! Вечно что-нибудь потеряют или сломают! Ну, как? Как ты, Дима, умудрился потерять самое вечное и чистое что было у тебя?

Конечно же!!!

Легко потерять то, чем не владеешь!

От такой догадки у женщины и вовсе дыхание пропало. Эндорфины так и били в грудную клетку. Оказывается все это время объект их поисков был рядом, ближе кожи. Из того что Сара успела рассказать о своем муже за время путешествия к Хранилищу следовало, что парень он был из весьма радикально-религиозной в прошлом семьи. Может сам взглядов таких не разделял, ведь не с проста убежал из дома в раннем возрасте. Однако, был воспитан на старых сказках, тех самых, где еще упоминалось изжитое слово «любовь». Так вот, этой самой любовью Дима и проникся к Саре до глубины души. Уверена, их чувства были взаимны, чего стоит одна лишь среда, в которой образовалась такая взаимность – война, предательство и террор. Они прошли через все это вместе. Закалка крепче стали. Проверка – жёстче вступительных экзаменов в Хогвардс.

Правда, весь этот стресс стоил Саре утиханием жизненных сил. После войны жить стало незачем. С ее душой в иной мир ушла и его.

Теперь же. Закаленные в добавок ко всему адским огнем, эти души, скреплённые на веки искренней и чистой любовью воскресли в одной плоти. Ровно так, как о том говорил апостол.

Саре нужно искать не Димин закладной листок, а свой.

В таком конце мысленных построений Жуан толкнула прикрытую створку главного хранилища. Чуть скрипнув дверь открыла за собой картину вовсе не ожидаемую.

Пентаграммой расставленные свечи играли по полу демоническим танцем. В центре этой ужасающей светоинсталяции находился черный куб с привязанной к нему окровавленной женщиной. Открытый рот запрокинутой через ребро алтаря головы жадно всасывал недостающий воздух. Перекинутые через углы руки, неестественно вывернутые в плечах, тянули туго привязанные к ним ступни. Четыре угла столешницы надежно растягивали возложенную на нее жертву, беззащитно придавая ее сверкающему ножу. Лезвие ходило вверх-вниз, напоминая в своем цикле иглу швейного механизма, каждый раз беспощадно пронизывающего рыдающую от боли плоть.

– Видишь ли какой анекдот случился. – С омерзительной улыбкой рассказывал лысый служитель культа, очередной раз втыкая нож. – Сколько я тебя резать не буду, ты каждый раз будешь возвращаться к жизни, такую уж бессмертную судьбу подарил тебе твой Бог. Иными словами, потеряв последнюю каплю крови, что я выпущу в бумажный костер, ты потеряешь сознание. Потом придешь в себя, и тут я опять выпущу тебе всю вновь образовавшуюся кровушку. – Искренний и добродушный хохот этого нелепого пузатика заражал. – И так будет, пока мы не окропим тобой, мой агнец, все два миллиарда листочков. Так что потерпи – жизней тебе придется сейчас потерять побольше, чем было у кошки.

Во вскрытую полость живота, изувер окунал руку, пригоршней держащую кипу бумаг, распевал что-то на языке, похожем на латинский, и кидал окровавленные расписки в пылающей за ним костер. Процесс был для него настолько захватывающим, что он даже не заметил пронзительного скрипа входной двери.

Жуан окоченела от ужаса. Стоя на пороге она даже не представляла, что должна делать. Нет ни оружия, да и не поможет оно против бессмертной плоти, нет возможности позвать на помощь, а ноги не слушаются посылов разума бежать. То, что творилось с ее подругой, распятой сейчас по алтарю, не поддавалось ни какому сравнению. Ее нельзя так бросать. Это не ненужный листок, что оцепить пальцем и выбросить…

Стоп! Листок, что приклеился на записи к расписке Димы Кулибина. Уж не листок это его жены? Очень даже может быть – печать они принимали вместе, может и документы сложили как попало рядом?

Сорвавшись с места женщина помчалась по памяти к тому шкафу, где еще недавно стоял правитель. С тех пор в этом помещении ничего не изменилось. Также запутанные ряды шкафов, закрытые ящики, и оставленная Великим стремянка.

Прыжок и листок в руках Жуан. Не удержала равновесие и скользнула плечом по шкафу, спускаясь в падении к полу. Глаз уловил имя написанное на кириллице и дублированное на английском имя Сары Кулибиной.

– Держись, подруга! – Всхлипнула Жуан, поднимаясь со спины на колени. Бесценную находку, подобранную с пола она держала перед собой, не веря в свое везение, вчитываясь в каждую букву.

А сама и не знала, что делать дальше. Рвать нельзя, жечь тоже. Попутчица говорила, что такие документы нужно уничтожать по особому. Но как, не успела проинструктировать.

– Господи, ну прости ты их! – Отчаянно заревела женщина, склонившись над проклятым листком.

Колени не чувствовали твердой опоры, но и не могли держать обмякшее от страданий тело. Кисти упершись в холодный пол, не сдаваясь держали находку, а слезы из глаз все лили и лили, растворяя собой ветхую бумагу.

В этот момент Сара была готова поклясться, что видела огромное крыло, сверкнувшее во тьме. Оно случайно во взмахе задело занесенную для очередного удара руку Жоржа. И вот нож уже рвет не брюшную полость, но промахнувшись, веревку что связывает ступню и кисть. Напряженная в судороге нога, спружинила коленом по уху мучителю, отправляя того в полет. Пухлое тело, непроизвольно взмахнув руками плюхнулось прямиком на разожжённый из миллионов листков костер.

Он мог бы встать. Такая мразь могла бы воскреснуть. Но Бог не позволил. Уже чуть позже, придя в себя, женщины нашли на месте пожарища лишь кисть руки, крепко сжимающий очередную порцию закладных душ. Он больше не сможет омыть их кровью.

– Это твое. – Улыбнулась Сара, протягивая подруге вынутый из паршивого кулачка листочек.

На нем было написано Жуан Иранди.

Глава 20. Кайн и Авель

Новых обитателей шаттла Кулибин с Беллертоном нашли уже в командной рубке.

Но большей радости добавляло созерцание там же своей команды, причем, живых и невредимых. Разведанную информацию лучше обсудить с командой без присутствия девушек. А обсудить есть что. Сначала стоило приглядеться к новым обитателям получше, и как-то их изолировать… Что-то подсказывало Алану о еще предстоящих встречах с подводными камнями, свет на которые смогут пролить только эти две женские особи.

Однако, стоит отметить, что с появление двух дам, команда стала выглядеть более гармонично. Ребята воспаряли недавно утраченным вместе со смыслом жизни боевым духом. А такой улыбки, как на лице Элабана, Дмитрий не помнил со времен первых подготовительных занятий в космическом центре.

Удивительное дело, как элегантно смотрятся на девушках стандартные полетные костюмы, выданные По из аварийного запаса. Казалось, наряды были сшиты специально под них, с приталенными вырезами, подчеркивающими фигуру. Возможно это из-за эластичности материала изготовления, а может и в самом деле конкретно для них заготовили – ведь не просто так же девушки оказались на шаттле? Тем не менее, Дмитрию казалось, как он смотрит на все такие же нагие не прикрытые тела. И это было так омерзительно. Дима уставился взглядом в девичьи силуэты, но думал о чем-то своем. Вернее, даже не просто о своем, но о глобальном! Головоломка Антихриста, подкинутая в форме такого оригинального черного кубика-рубрика весьма озадачила его пытливый ум.

Таковая пустота перед глазами была только для него. Одна из девушек клонов поймала на себе отрешенный не моргающий взгляд Кулибина и сурово посмотрела на него в ответ. Презрительно хмыкнув, застегивая последнюю липучку на груди, она щелкнула пальцами. Очнувшись от этого из раздумий, Дима осознал, как пошло могла оценить его взгляд девушка. И от этого его предыдущее чувство отвращения резко перелилось в стыд. Их глаза встретились, пытаясь прочесть мысли друг друга. Причем мысли Димы теперь были очевидны и без телепатии – он искал оправдания.

Ее лицо, было не так красиво, но привлекало взгляд. Хотелось смотреть и смотреть. Не для любования, но по причине выискивания некой загадки, которая приковывала внимание. Чуть вытянутый вперед заостренный нос, задранный вверх как у мышки, и большие глаза, насыщенно карие – таких не бывает. Таких безумно красивых глаз не бывает! Оно было неправильным, и воображение, стараясь привести гармонию лица в норму, заставляло Диму смотреть и смотреть на него.

Короткая стрижка черных волос еле прикрывала маленькие ушки этого существа. Когда созерцаешь ее вкупе, издалека, кажется, вполне мило.

– Что вылупился? – Рассеяв остатки шарма, буркнула сущность с ушками.

Только теперь, скинув первоначальное оцепенение и гнет непонятных ассоциаций, Кулибин разглядел, что девушки были на одно лицо.

– Близняшки? – Нащупывая почву для допроса кинул Кулибин.

– Нет. Клоны. – В лоб ответила одна из девушек. – Я «Номер один», она «Номер два». Приведены в сознание незадолго до вылета. После чего, сразу же получили инструкции по дальнейшей деятельности и были заморожены на время полета.

– Что за инструкции? – Подхватил допрос Алан.

– А разве командир корабля сам не в курсе? – Удивилась Номер один и уже с озлобленной наигранностью продолжила. – Или ты хочешь, чтобы я озвучила его перед всей командой?

– У меня от экипажа тайн нет. – Отрезал Беллертон.

– Напрасно. – Покосившись на Акима, усомнилась Номер один. – Но, как хочешь.

Девушки театрально встали бок о бок и широкой стойке. Сложенные руки за спинами предвещали декларирование, как минимум манифеста коммунистической партии в редакции Владимира Ильича, но нет. Номер Два громогласно просветила присутствующих:

– Мы улучшенные формы человеческой расы. Приспособлены к выживанию на территориях с повышенной радиацией и прочей агрессивной средой. Включены в состав экипажа Лунной экспедиции для оказания помощи поселенцам на первой околоземной колонии. Успехи генной инженерии Единого государства реализовались в нашей сущности. Усовершенствована система регенерации и размножения. В наши головы заложены знания, необходимые для дальнейших поколений!

– Мы будущее человеческое расы. – Пафосно завершила Номер Один.

– Хоть и не являетесь людьми… – Буркнул Дмитрий.

От озвученного бреда Аким расхохотался, не стесняясь никого. А вот остальные члены команды были введены в сильнейший ступор.

– Да. Нас теперь каждой твари по паре! – Не унимался толстяк. – Ноев ковчег прям. Европейцы, азиаты, клоны.

– Только темнокожих не хватает. – Поддержала его шутку одна из девушек. – А как же толерантность?

– Толерантность? – Переспросил Аким. – Девочка, не произноси больше на людях таких неприличных слов.

Теперь уже к смеху Акима подключилась остальная команда. Эта истерика заразна. Подумать только! Все погибли, а эти птенцы из пробирки решили спасать человечество. Если судьба так шутит – то это плохая шутка.

Как они себе представляют заселение этой горсткой отбросов целой колонии? Да и так, чтоб наперед – на многие поколения и без поддержки с Земли. Там то уже никого нет. Никому больше не интересно заниматься освоением околоземного пространства.

Но в каждой шутке есть доля правды. И так оказывается, руководство Единого Государства не только знало о грядущей гибели Земли, но и подготовило новых людей для будущей жизни где-нибудь далеко от погибшего дома!

– Как мерзко и цинично… – С отвращением прошипел По, скинув резко маску веселья. Казалось еще секунда, и он накинется на девушек с той же ненавистью и силой, как недавно колотил до полусмерти Алана.

– Ху! – Окрикнул его командир. – Остановись. Дамы здесь ни при чем. Они всего лишь безвольные пешки в этой игре. Как, в прочем и мы.

– Только вот жить на Луне планировал я… – Заметил По. – А придет довольствоваться ролью трутня.

– Но мы ведь можем сосуществовать и вместе там? – Предположил выход Алан.

– Посмотрим… – Явно что-то недоговаривая вымолвила Номер один.

– Время покажет. – Поставил точку командир.

Слова Беллертона подействовали как вовремя вставленный в программу операнд экстренного выключения. Уже поднявшиеся к шее Номер один руки китайца безвольно опустились. Робот, лишенный остатков последнего сочувствия. Апокалипсис и предательство правительства выжгли все. Мгновение все обитатели шаттла смотрели друг на друга выжидающе. Кто-то должен сделать первый неверный шаг, дабы позволить разыграться давно накипевшим чувствам отчаяния и злости.

Но наступать никто не хотел. Уж больно сильно план сбился с рельс.

Тупые клоны не могли резко импровизировать, а наивные люди восприняли незваных гостей не с должной осторожностью.

– Надо придумать вам более человеческие имена. – Решил развеять острую обстановку Алан. – Что-нибудь символичное… Как там звали первых людей?

– Мора и Гомер – Предположил По.

– Нет, их звали: Каин и Авель! – Блеснул своими познаниями о Ветхозаветной эпохе Элабан.

– Вообще-то это мужские имена. – Возразил Дима. – Во-вторых, это дети действительно первых людей: Адама и Евы.

– По-моему, этим особям и мужские имена к лицу. – Вмешался в диспут Аким. – Ты, говорливая – Каин, а ты – Авель.

Поочередно ткнув в каждую пальцем, повторив имена, араб назидательно спросил в конце: «Запомнили?».

– Нам все равно. – Угрюмо отозвалась одна из них. – Так ведь, Номер Два?

– Да, Каин. – Торопливо ответила девушка. – То есть, да, Номер Один!

– Жить и спать во время полета вы будете в своих бывших морозилках. – Командным голосом продолжил Алан чуть погодя. – После их разморозки они станут уютными и приятными как колыбелька младенца. Высвободившуюся ото льда влагу мы употребим для поддержания баланса жизнеобеспечения. Слишком много людей стало нынче здесь…

– По моим расчетам, воздух должен был кончиться еще несколько часов назад! – Вмешался По в рассуждения командира.

Команда оставила высказанные наблюдения программиста без внимания. Все и так прекрасно стали понимать, как ресурсы физического мира перестали влиять на происходящее.

– Все правильно, Ху. Только не забывай, что времени уже нет. И соответственно кислороду кончаться просто некогда. – Разъяснил парадокс Кулибин.

Девушки удивленно переглянулись.

– И еда у вас бесконечная? – Уточнила Авель.

– С этим посложнее… – Не смог ничего ответить инженер. – Само восполняющихся тюбиков я пока еще не наблюдал. Так что экономьте их. Тем более, что мужская половина, начавшая старт в присутствии сознания, почему-то, в отличии от вас, не нуждается в физической еде.

– А… – Заикнулась об очередном вопросе Авель.

– Довольно расспросов. – Остановил разговоры командир. – Давайте пока просто передохнем от всего что случилось. По койкам, дамы и господа. Напомню, что дамская комната дальше по коридору.

– Мы там же и останемся в грузовом отсеке? – Возмутилась Каин.

– А как вы себе представляете перемещение этих морозильных гробов в командную рубку? – Вопросом на вопрос ответил Алан, в глубине души порадовавшись, что смог найти так быстро удачную отговорку. Естественно, выделение девушкам отдельного помещения было обусловлено не трудоемкостью передислокации их «прежнего дома», хотя и это не маловажно. Он начал бояться этих гостей. Во-первых, они клоны. Во-вторых – что-то явно не договаривали. К тому же, выход из грузового отсека достаточно удобно сторожить.

Ничего более не возразив, дамы послушно направились к своему заново обретенному пристанищу. Командир и Элабан последовали с ними для помощи в расчистке жизненного пространства в ограниченных условиях «космической кладовки».

Как только ящики с блоками аппаратов были растасканы по углам и надежно закреплены, Алан поторопился удалиться в командную рубку. Предстояло обсудить с экипажем произошедшие изменения в полетной программе.

Элабану пришлось задержаться с гостьями чуть подольше. Настройка параметров холодильника-инкубатора требовала сил и определенных умений. Хорошо, что врачу команды уже доводилось работать с таким оборудованием.

«Лишь бы не съели!» – молил Элабан, когда в очередной раз Каин в своей круговой прогулке зашла ему за спину. Эх, командир, командир! На кого ты его тут оставил! На съедение мороженным, почти снежным людям.

– Слышишь, плешивый. – Обратилась, наконец, к нему Каин. – Что случилось с Вашей командой?

– А что не так? – Растерялся врач.

– Алан сам не свой. Командование его нам не так представляло. И откуда взялся этот мохнатый курдюк?

– Да, от него за километр пахнет козлиной! – Вмешалась Авель, опасливо озираясь на сестру.

– Дамы, вы очень много пропустили. – Стараясь как можно быстрее закончить свою работу, выдавил индус. – По прихоти судьбы пришлось изменить полетную программу… Да что там изменить! Забросить! Теперь одна цель: выжить!

– Что так? – Подняла правую бровь Каин.

– Командир расскажет лучше. Я и сам не понимаю. Плыву по течению.

– Ту так кто этот мохнатый вонючий симпотяжка? – Полюбопытствовала Авель.

Крайнее прилагательное немного ошарашило Каин, однако, переведя кратковременный надзирающий взор с сестры обратно на индуса, кивнула, одобряя огласованный вопрос.

– Такой же приблудший, как и вы…

– Мы то, как раз запланированные! – Рявкнула Каин.

«С чего она так на меня орет!» – подумал Элабан и тут же проглотил свою мысль. Лучше не спорить с женщиной, пока не знаешь ее мотивы. А в случае с этими двумя особами – и вовсе лучше не знать их темных мотивов. Глядя на них, Элабана начинало раздражать Великое Правительство и все с ним связанное.

– Капсула для отдыха подготовлена. – Отрезал врач и отвернувшись, напрвился к выходу.

Ловким движением Авель нарисовалась перед носом индуса и изящно обняла его худощавые плечи.

– Сэр Элабан, так быстро покидаете наше общество? Так потрудились ради нас, и не хотите отдохнуть с нами вместе? – Игриво сверкнула глазами девушка.

Врач бесцеремонно сорвал с себя ее руку и, не произнеся ни слова, поплыл к выходу еще быстрее.

«Да что же это твориться со мной!» – Истерично перебирал в голове врач – «На Земле за такое предложение он бы душу продал. А тут и не зацепило вовсе! Стресс! Вот что стресс, животворящий с людьми делает!».

Из командной рубки на полголовы высунулся По, прислушиваясь к шорохам из соседнего отсека.

– Свои. – Буркнул врач, понимая задачу выставленного караульного.

Оставив По в дверях, Элабан серым холодным камнем плюхнулся в свое кресло, любезно освобожденное Димой.

– С тобой все в порядке? – Наивно спросил тот.

– Уже давно нет!

Начинающий догадываться о сути такого расстройства коллеги, Ху не упустил возможности подразнить:

– Что, не дали?

Команда залилась грубым нездоровым смехом.

– Сам не согласился! – Взорвался врач и зарыдал.

Дима почувствовал некоторую неловкость и попытался сдержать насмешливые порывы в легких. Однако, такой солидарности не испытывали остальные члены команды и под аккомпанемент всхлипываний индуса продолжали крутиться в юмористических конвульсиях.

В последние события они слишком много пережили и они заслужили эту пятиминутную легочную истерию, называемую в народе – смех.

– Да ну, вас! – Элабан махнул рукой и отвернулся к стенке на своем откинутом кресле.

– Я уже боюсь лететь дальше. – Тяжело вздыхая, поделился мыслями По, лишь только команда стихла. – Эдак, пока до Луны долетим, у нас тут Ноев Ковчег соберется битком в шаттле.

– А каково тому, кто все это придумал? Как дальше продолжать сочинять новых персонажей с их именами?

– Ты о чем?

– Не важно. – Махнув рукой, отвязался Дима.

В этот момент защемило сердце. Ни с того ни с сего. Словно лопнувшие кольца, на поршне, оно пульсировало и рвалось. В него возвращалась душа.

Алан посмотрел на караулившего у двери По и еле заметно кивнул головой.

– Нам надо кое-что обсудить. – Шепотом настолько тихим, как мог, командир склонился над креслами.

Ребята прекрасно понимали, о чем Алан хотел посоветоваться и, понимая важность конфиденциальности разговора, подлетели ближе.

Время уже никуда не течет, но усталость накапливается. Это более утомление духовное, нежели физическое ощущение дискомфорта мышц. Необходим сон, ведь кроме расслабления тела он уносит в мир грез. Душа во сне освобождается от оков разума и телесного подсознательного. Во сне душа парит и отдыхает.

Но сна больше нет.

Солнце оказалось позади корабля и единственное оконце в шаттле померкло незыблемостью космоса. Команда приглушила даже освещение на корабле, чтобы экономить энергию. Уж больно тужилась система жизнеобеспечения, во благо населяющих шаттл людей, изрядно переполняющих запланированное число.

Настало время снов? Нет. В новом мире не спят. Мысли заменяют ночные фантазии. Думать о выживании он устал. Приятнее сейчас было вспомнить то лучшее, что было с ним. И вновь погибшая жена Кулибина предстала в образах воображения перед ним. Это был день их свадьбы. Тот самый день. Когда они поклялись в вечной любви друг другу. Уточнив при этом: «пока смерть не разлучит нас». Но разве она их разлучила? Разве от того, что Сара мертва, он стал меньше ее любить? Нет. Просто уже не сможет показать ей свои чувства, как раньше. Если бы у них были дети, Дима мог бы отдать всю свою оставшуюся нежность и ласку им, вместо ушедшей в вечность матери. Но не было ни детей, ни жены. Если судьба позволила родиться в послевоенное время этим прекрасным чадам, служба родительского контроля вскоре бы возложили заботы по их опеке на себя. Единое государство позволило бы детям видеть родителей только по выходным в свободное от социальной дрессировки время. Впрочем, как и у всех – домашнее воспитание в таком новом строе было запрещено.

Дима заметил интересную особенность команды: ни у кого из них не было детей. Ни у эгоиста командира, ни у заучки Ху (азиатам и вовсе не рекомендовалось заводить семью), и даже ни у «сверхправильного» Элабана. Последний и сам бы с радостным маршем понес бы своих детей в органы опеки.

Как хорошо, что Сара этого всего не видит. Именно в таком временном склонении! Именно «видит», а не «видела»! Ведь она существует. Ведь она теперь жива и, наверняка, ждет прихода Дмитрия где-нибудь у врат со святым Петром. Они же поклялись в вечной любви! А вечность уже наступила.

Вот только Дима заблудился между небом и землей в прямом и переносном смысле слов.

Скорее бы сдохнуть.

– Командир! – Сквозь темень обратился Аким. – А может, запрем этих дамочек там в их ледяном гробу, и заморозим обратно, пока они спят.

– Ты так уверен, что они именно спят? – Изумился По. – Вот я уже давно потерял эту способность…

– Так ты и аппетит потерял. – Принялся защищать свое араб. – А они вон как уплетали за обе щеки!

– И мне кажется, что они сейчас спят. – Согласился Кулибин. – Не знаю почему, но я в этом уверен.

– Если даже так, у нас ничего хорошего из этого не выйдет. – Возразил Элабан, переворачиваясь лицом к команде. – Заморозка очень сложный процесс. Не смотря на кажущуюся легкость. Один наш единственный промах – и мы больше не сможем пробудить их вновь живыми.

– Ну и леший с ними! – Не унимался Аким. – Пусть останутся ледышками. Зачем они нам?

– Вот и я гадаю, зачем командование подселило к нам этих тварей. – Недоумевал командир. – Но прежде чем что-либо кардинальное с ними делать, стоит получше к ним присмотреться.

– Может за тем, чтобы мы смогли населить новую жизнь на других планетах? – Мечтающим сладким языком предложил Элабан.

– С ними? – Отвратительно сморщившись, отверг саму мысль об этом араб.

– С тобой они уже не захотели! – В голос засмеялся китаец.

Вновь послышались ехидно уткнувшиеся смешки. Наступивший момент напоминал Дмитрию ночную казарму солдат. Когда-то давно, в прошлой жизни, он будучи на полях сражений третьей мировой войны так же возвращался после смертельно утомляющей бойни в расположение отделения. И так же с друзьями, лежа на жестких металлических кроватях без подстилок, пошло шутили о наболевшем.

– Представляете, мы на пороге новой эры развития человечества… – Словно и не заметив возражений, продолжил мечты в слух врач. – Земля мертва, но спора жизни, вылетев из нее в последнее мгновение, заселит вселенную заново!

– Перестань. – Брезгливо возразил Кулибин.

– Дима, а как ты думаешь, есть ли еще жизнь во вселенной кроме людей? – Пытаясь отвести тему, спросил По. – Жизнь такая же биологическая, разумная…

– Мир огромен. За весь космос сложно отвечать. – Чуть помолчав, выразил свою мысль инженер. – Есть или нет – мы об этом точно никогда не узнаем. Да и не даст нам это знание ничего полезного для жизни.

– Земля заселена людьми – разумными существами, но на подсознательном уровне каждый землянин понимает, что эта планета не их дом. – Вмешался Аким. – Пророк говорит, что человек создан из глины, хоть и первоначально жизнь он начал в Раю.

– К чему эти проповеди? – Прервал его Элабан.

– К тому, что Земля не первый обитаемый дом людей. У нашего брата были и другие, предшествующие дома. И возможно, так кто-то остался жить.

– Постой, постой… – Вмешался Дима. – То есть ты хочешь сказать, что когда-то давно на другой планете так же произошел напророчествованный Армагеддон. При этом, кто-то оттуда спасся и населил в последствии нашу Землю…

В образовавшейся тишине повисла невысказанная еще с начала Конца света мысль:

– Так же и мы были специально спасены судьбой, чтобы населить цивилизацией людей новую планету? – Разродился Алан.

– Так что же, мы тоже «инопланетяне»? – Возразил По.

– Хотя человек имеет земное происхождение – на генетическом уровне в нас сохранилась память о Рае – предшествующем доме. – Пояснил Аким.

– Мама, я инопланетянин… – Прошептал Кулибин.

Аким тяжело вздохнул и поднялся с насиженного места. Подлетев к По, он жестом показал, что может отдохнуть. Он посторожит сам.

На самом деле, Аким хотел первым при случае посмотреть на проснувшихся девушек. Понимание желания судьбы, или «воли Аллаха», как ее видел бывший шахид, крылось во взаимосвязи команды с этими новыми обитателями. И именно эту связь и хотел понять Аким.

В голове Димы проснулся теплый приятный голос. Это была мелодия его детства, так давно и старательно забытая им. Те счастливые моменты, когда он еще не натворил глупостей своим побегом из подполья на фронт мировой войны. То был голос его отца, терпеливо объясняющего отроку его докучливые «что» да «почему».